Взаимоотношения между государством и международными корпорациями кратко

Обновлено: 07.07.2024

Бородин А.Н. Взаимосвязь между экономическими интересами государства и транснациональных корпораций // Экономика и бизнес: теория и практика. – 2016. – №3. – С. 23-25.

ВЗАИМОСВЯЗ Ь МЕЖДУ ЭКОНОМИЧЕСКИ МИ ИНТЕРЕС АМИ

ГОСУДАРСТВА И ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ КОРПОРАЦИЙ

А.Н. Бородин, аспирант

Санкт-Петербургск ий государственн ый экономическ ий университет

(Ро с сия, г . Санкт-Петербург)

Аннотация. Статья посвящена анализу взаимосвязи и противоречий между экономич е скими интерес ами транснациональных корпораций и государств а . Определенный блок пр о тиворечий обусловлен различиями между государствами, в которых базируются трансн а циональные корпорации, и государства ми, служащими для них источником факторов прои з водства. Автором делается вывод о том, что в период глобализации , при возрастании тр е бований к вопросам экономической безопасности, разрешение противоречий требует усил е ния рол и го сударственного регулирования.

Ключевые слова: экономические интересы , противоречия, транснациональные корпор а ции, государство, глобализация, экономическая безопасность .

К центральны м вопрос ам , рассматрива е мым экономической теори ей, относится и с следование экономически х интерес ов , о п ределяю щи х характер приняти я решений и направлени я деятельности все х хозяйс т вующи х субъект ов. Особ ую роль при этом играют экономические интересы государс т ва.

В современном мире в опрос ы, связанные с э кономически ми интереса ми государства , ра с сматриваются в контексте реализации государственной экономической политики, опред е ляющей степень влияния государства на национальную экономику, а также мест о в глобал ь ной экономике [1, c . 122] .

В условиях глобализации усиливаю тся процесс ы влияния субъектов глобализации на национальную экономику каждой , о т дельно взятой страны. Здесь ос обый интерес представл я ют такие субъекты глобализации, как транснаци о нальные корпорации ( ТНК ) .

Являясь проводниками глобализации , ТНК не только воздействуют на направле н ность и скорость развития экономической глобализации, но и влияют на процесс фо р мирования экономических интересов, а также механизм их удовлетворения. Причем характер их влияни я может быть как пол о жительн ым , так и отрицательн ым .

В экономической литературе чаще ра с сматриваются преимущества , связанные с воздействием ТНК на экономику гос у дарств, и не всегда учитываются возника ю щие при этом риски. В то же время, ТНК , удовлетворяя собственные интересы, могут создавать угрозу национальн ому суверен и тет у государств, к о торые попадают в зону их действия.

Проведенный нами анализ научных пу б ликации в данной области показывает, что можно выделить достаточно большую группу исследователей , считаю щих , что и н тересы национального государства , как пр а вило, вступают в противоречие с интерес а ми ТНК. Наиболее заметным это станови т ся, когда отдельные г осударства рассматр и ваются ТНК в качестве источник ов поле з ны х ископаемы х и природных ресурсов . В отличие от этого, в стран ах , в к о торых ТНК базируются, и х интересы совпадают с инт е рес ами государств а [2, c . 110] .

На современном этапе о сновн ая цель н а циональной экономики заключается в по д держ а ни и необходимого уровня глобальной конкурентоспособности, обеспеч ива ющего эконом и ческ ую безопасност ь государства. Деятельность транснациональных корпор а ций при этом также направлена на обесп е чение и повышение конкурентоспособности в целях пол у чени я сверхприбыл и . Исходя из этого, можно говорить о положительном влиянии к онкурентоспособн ой национал ь н ой экономик и на уровень конкурентосп о собности национальных ТНК в глобальн ом пространстве . Верно и обратн ое утвержд е ние, согласно которому конкурентоспосо б н ость ТНК поддерживает уровень конк у рентоспособност и национальной экон о мики в стран ах, где они базир уются . В то же вр е мя, не следует однозначно утверждать, что конкурентоспособность национального г о сударства и конкурентоспособность ТНК определя ю тся только друг другом [3, c . 529] .

Существует множество факторов, опр е деляющих экономическую политику наци о нальн о го государства и ТНК, направленную на обеспечени е конкурентоспособности данных субъектов . В условиях глобализ а ции г осударств о формирует экономическ ую политик у на основе определени я уровня и н теграции в глобальные экономические пр о цессы . Высокая степень интеграции форм и рует внешнеэкономически е приоритет ы г о сударства и оказывает положительн ое вли я ние на ТНК, определяя их экономически е интерес ы . Это относится к инновац и онной, финансов ой , инвестиционн ой, информац и онной и други м ключевым сфера м деятел ь ности .

В тех случаях, когда имеет место пр о зрачность национальных границ и высокая степень включенности в глобальную экон о мику, уровень влияния транснациональных корпор а ций на характер государственной экономическ ой политик и возрастает. В масштабах наци о нальной экономики это влияние может формировать как позити в ны е , так и негативны е эффект ы, п о скольку определяется интересами ограниченного круга собственников ТНК . Если же к пр и оритетам государств а относится низкий уровень интегрированности в глобальн ую экономи ку, возникают препятств ия для ре а лизации экономических интересов ТНК . Это о г ранич ивает влияни е данных структур на национальную экономическую политику. В таких случаях достигается большая э ф фективность в реал и зации государственной экономической политики [4, c . 14] .

Исходя из степени влияния крупных ТНК на национальную конкурентоспособность в условиях глобализации , наиболее обосн о ванным для государства будет выбор выс о кой степени открытости национальной эк о номики. Э кономическ ая политик а госуда р ства по отн о шени ю к ТНК при этом должна будет сочетать с тимулировани е их развития с одновременн ым о бесп е ч ением реализаци и государственных экономических интересов . Такая модель, стимулирующая развитие н а циональных ТНК , должна учитывать и во з растающее влияни е зарубежных ТНК на н а циональную экономику. Поскольку этот процесс является объекти в ным , ему очень сложно противо действовать , что , однако, не означает невозможности ко н троля. Более того: и менно эт им обстоятельством об у словлено усиление требований к стратег и ческому контр о лю в условиях глобализации [5, c . 34] .

Р ассматрива я соотношени е между эк о номически ми интерес ами национально го государства и зарубежных транснационал ь ных корпораций , следует отметить, что они часто вступают в противоречие, вплоть до возникновения конфликта интерес ов в пр о цессе обеспечения и повышения конкуре н тоспособности субъектов данных категорий . В то же время, основыв а ясь на этом, нельзя видеть только отрицательные последствия прихода зарубежных ТНК на наци о нальный рынок, особенно – если речь идет о кратк о срочном и среднесрочном периоде. Даже с учетом существующих противоречи й в эк о номических интерес ах, функци о нирование зарубежных ТНК мо жет способствовать решению ряда остры х экономически х и с о циальны х проблем , таких, как борьба с б е з работиц ей, снижение уров ня бедности и т.д. Тем не менее, долгосрочн ые перспективы деятельности зарубежных ТНК , скорее вс е го, будут сопровождаться снижени ем ко н курентоспособности национальной экон о мики.

Таким образом, можно констатировать наличие противоречи й между направлени я ми реализации государственной экономич е ской политики и развити ем ТНК. Исходя из у ров ня включенности национальной экон о мики в глобальные экономические проце с сы , определяется характер влияния зар у бежных ТНК на экономическую политику государства . Формирование государстве н ной экономическ ой политики при этом должн о быть направлен о на усиление пол о жительных эффектов и противодействи е возможным риска м и угрозам для наци о нальной экономики.

1. Харламов А.В ., Харламова Т.Л. Глобализация и системные изменения в управлении ро с сийской экономикой // Проблемы современной эконом и ки. 2015. № 2(54). С. 121-124.

2. Макин Г.В. Соотношение интересов национальной экономики и транснациона льных корпораций // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического универс и тета. 2008. № 2. С. 109-111.

3. Государство и рынок : механизмы взаимодействия в условиях глобальной нестабильн о сти экономических систем. Коллективная монография / под ред. С.А. Дятлова и Д.Ю. Мир о пол ь ского . – СПб .: Изд-во СПбГЭУ , 2014. – С. 706.

4. Харламов А.В., Харламова Т.Л. Особенности государственного управления национал ь ной экономикой в период глобализации // Вестник НГ У ЭУ. 2015. № 1. С. 10-17.

5. Федотова Г.В ., Плотников В.А. Р азвитие национальной системы стратегического ко н троля // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического ун и верситета. 2015. № 4(94). С. 31-36.

THE RELATIONSHIP BETWEEN THE ECONOMIC INTERESTS OF THE STATE AND TRANSNATIONAL CORPORATIONS

A.N. Borodin, postgraduate

Saint-Petersburg state economic university

Abstract . This article analyzes the relationship and contradictions between economic inte r ests of transnational corporations and the state. Specific block of the contradictions are due to di f ferences between the states, in which transnational corporations are based, and the states, that provide a source of factors of production. The author concludes that in the period of globalization, with its requirements for economic security, the settlement of the contradictions requires the strengthe n ing of the role of state regulation.

Keywords: economic interests, contradictions, transnational corporations, state, globalization, economic security.

Победа времени над пространством

По мнению Омаэ, именно РЭ, а не приходящее в упадок национальное государство является естественной деловой единицей глобальной информационной экономики. Причём независимо от того, находится ли РЭ внутри границ того или иного государства, где он существует как экономически автономное образование (Кремниевая долина в США, агломерация Сан-Паулу в Бразилии, Сютокэн и Кансай в Японии, Северная Италия, Баден-Вюртемберг и так далее) или расположен по разные стороны границы или даже границ (Русийон — Лангедок — Каталония; Пенанг — Медан — Пхукет; Сингапур — Джохор — острова Риау). РЭ решает региональные проблемы путём использования глобальных ресурсов; в большей степени связан с другими РЭ, чем со своей страной. Функционирование регион-государства определяется сугубо экономическими, а не политическими или тем более социальными императивами. РГ — это единица спроса и потребления, и не более того. А потому численность его населения не должна быть более двадцати миллионов (иначе не будет обеспечено единство граждан как потребителей, все должны быть относительно богатыми), но не менее пяти миллионов (чтобы обеспечить экономию за счёт услуг, особенно тех, которые важны для эффективного участия в глобальной экономике). Таким образом, глобальная экономика представляет собой не единую ткань, а сеть из ста-двухсот точек-узлов, связанных прежде всего между собой. Она как бы парит над остальным миром с его нациями-государствами, до которых ей нет дела.

Государство-клан

Нация-государство, конечно же, неадекватна миру неолиберальной глобализации. Она не только иррациональна с его точки зрения, но и слабоконкурентна, поскольку нагружена социальными обязательствами по отношению к массе населения. В индустриальную эпоху выполнение таких функций — не благотворительность, а императив. Во-первых, индустриальное производство требует наличия массового рабочего и среднего класса. Во-вторых, индустриальная эпоха — это эпоха системных мировых войн, в которых сражаются военно-промышленные комплексы, то есть нации в целом, отсюда необходимость социально-политических мер для обеспечения единства нации. В-третьих, наличие в индустриальную эпоху системного антикапитализма (СССР), логически вытекающего из природы капитализма, противостояние двух миров заставило буржуазное государство принять такой облик, который вообще не характерен его природе, противоречит ей — welfare nation state, то есть стать государством всеобщего собеса.

Встречные планы

Корпорация-государство находится не только по ту сторону добра и зла, но и по ту сторону закона и преступления. Это принципиально новый (постбуржуазный и постцивилизационный одновременно) феномен не только с точки зрения государственности, но и с точки зрения экономики, права и морали. В корпорацию-государство отбирается и определённый социальный, антропологический тип, определённый человеческий материал.

На корпоратизацию-криминализацию государства тоже надвигается встречный процесс — политизация-этатизация — криминала. Криминальные картели трансформируются в корпорации-государства (контролирующие определённую территорию или хотя бы зоны трафика), и это ещё больше ослабляет нацию-государство. А с точки зрения современной глобальной экономики, где криминал-корпорации — такие же экономические агенты, как нации-государства и ТНК, между криминальным и некриминальным (то есть просто корпорациями, корпорациями-государствами, нациями-государствами, регион-экономиками и так далее) разницы нет. Все это лишь точки, узлы в Мировой глобальной сети, исключающей восемьдесят процентов населения планеты из своих процессов и надстраивающейся над ними в качестве некоего сверхобщества.

Процесс ржавления или таяния государства (уже появились такие термины) идёт все быстрее, особенно там, где государство сильнее общества, где общество как таковое (то есть гражданское общество) слабо или его практически никогда не было. Это так, например, вне североатлантического ядра капсистемы. И если в азиатских обществах на пути десоциализации государства оказываются местные коллективистские традиции и корпорации, то в странах Латинской Америки, неисламской Африки и особенно бывших коммунистических странах таких сдержек нет.

Камешки на морском берегу

Всё сказанное, однако, не означает, что государство уже почти исчезло. Процесс маркетизации/корпоратизации государства ещё не завершился, здесь возможны и попятные движения. Во-первых, у нации-государства, особенно в ядре, ещё много сил, чтобы сопротивляться. Особенно если у него, как во Франции и Германии, мощная социальная традиция, уходящая корнями не только в раннее новое время, но и в Средневековье (средневековая корпоративность была принципиально иной, чем позднекапиталистическая, — социальной, а не экономической, и, чтобы не путать их, правильнее даже говорить о корпорационности). И чем мощнее эти корни, тем медленнее идёт процесс отмирания nation-state и превращения его в corporation-state через state-corporation.

Во-вторых, nation-state являются той скорлупой и тем ресурсом, которые используют в борьбе друг с другом существующие внутри них корпорации-государства. И именно на население национальных государств они перекладывают свои проблемы — от выплаты своих долгов до ведения войн от имени нации-государства.

Когда-то Баррингтон Мур заметил, что революции, вопреки Марксу, чаще возникают не из победного клича восходящих классов, но из предсмертного рева тех слоёв, над которыми вот-вот сомкнутся волны прогресса. Старые средние и рабочие классы превращаются в локалов — тех, кто в отличие от глобалов, покидают своё местожительство либо в качестве беженцев, либо в качестве мигрантов, законных или незаконных. Это один из резервуаров сопротивления, есть и другие.

Акторами международных отношений и мировой политики на протяжении многих лет, начиная с зарождения и развития Вестфальской системы, были государства, прежде всего государства-лидеры. В конце ХХ — в начале ХХI вв. с акторами мировой политики происходят интенсивные изменения. Возрастающее влияние негосударственных акторов на политические процессы ведет к тому, что они все чаще оказываются в фокусе международных исследований. В будущем можно ожидать усиление процесса образования новых акторов мировой политики с сопутствующим усилением их ресурсов.

Акторами международных отношений и мировой политики (т.е. активно формирующими политические процессы на международном уровне) на протяжении многих лет, начиная с зарождения и развития Вестфальской системы, были государства, прежде всего государства-лидеры.

Значимой вехой в международных исследованиях по вопросам акторов стала публикация в 1972 г. книги под редакцией Дж. Ная и Р. Кохэйна «Транснациональные отношения и мировая политика [i] . Авторы сформулировали идею трансформации Вестфальской модели мира под влиянием деятельности негосударственных транснациональных акторов (ТНА). Тем самым было положено начало одному из направлений неолиберализма — транснационализму, или плюрализму. Дж. Най и Р. Кохэйн расширили представление об акторности на международной арене: наряду с государствами в качестве акторов мировой политики стали выступать негосударственные участники.

Разумеется, и раньше исследователи обращали внимание на факт активности негосударственных участников. Так, представитель реалистского направления А.Уолферс отмечал факт выхода негосударственных участников за пределы национальных границ, однако это явление рассматривалось им, впрочем, как и всеми (нео)реалистами, мало заслуживающим внимания c точки зрения влияния на политические процессы в мире [ii] . Иными словами, они были участниками, но никак не акторами политических процессов.

Дж. Най и Р. Кохэйн уже в начале 1970-х увидели сетевой эффект воздействия негосударственных акторов на мировую политику. Ими же была графически проиллюстрирована сформулированная идея о трансформации политической модели мира, когда к межгосударственному взаимодействию добавилось транснациональное взаимодействие других акторов.

В дальнейшем идея сетевой организации негосударственных акторов получила развитие в целом ряде работ. Одним из первых исследований в этой области стала работа М. Кастельса, показавшего сетевой эффект взаимодействия городов [iii] .

Более поздние исследования негосударственных акторов распадались на две группы: первая фокусировалась на деятельности тех или иных транснациональных акторов: транснациональных корпораций, религиозные организации, неправительственные организации, их связи и взаимоотношения и т.п. [iv] .

Ко второй группе относятся работы, в которых предпринимались попытки сделать обобщённые выводы по деятельности различных акторов [v] . При этом исследования авторов первой группы выступали, в определенной мере, в качестве эмпирического материала для анализа и сопоставления. В этих работах развивались идеи взаимозависимости мира, и наряду с негосударственными акторами рассматривались и государства, которые также являются ТНА.

Сложность компаративистских исследований акторов мировой политики состоит в том, что нет единого критерия сравнения столь различных по многим параметрам акторов. Более того, определения негосударственных акторов дается через отрицание, т.е. через то, чем эти акторы не являются, а именно, они не являются государствами [vi] .

Шагом в преодолении проблемы поиска критерия сравнения акторов явилась работа Т. Риссе. Он предпринял попытку сравнения транснациональных акторов по ряду параметров, в частности, по ресурсам (политический, экономический, информационный ресурс и т.п.) и характеру организации (сетевые или иерархические) [vii] .

Научные дискуссии также развернулись относительно того, следует ли рассматривать межправительственные организации, как региональные, так и глобальные в качестве государственных или негосударственных акторов? Тот факт, что международные организации, с одной стороны, создаются государствами, с другой — играют достаточно самостоятельную роль на мировой арене, делает вопрос об их отнесении к государственным акторам неоднозначным. Например, Ч. Кегли и Ю. Уитткопф без каких-либо сомнений рассматривают их как государственные [viii] . Другие же полагают, что их следует отнести к негосударственным. Аргументы последних, согласно К. Арчеру, сводятся к следующему:

Некоторые МПО допускают участие в качестве членов территорий, которые не являются суверенными государствами. К таким организациям относятся, например, Международный телекоммуникационный союз (ITU), Всемирная метеорологическая организация;
Некоторые МПО имеют структуры, совместные с неправительственными организациями;
МПО образуются на основе решений исполнительной власти государства. Другие же ветви власти государства в этом процессе не участвуют [ix] .

Аналогичный вопрос возникает и в отношении городов и внутригосударственных регионов. На международной арене они нередко ведут себя вполне самостоятельно, формируя те или иные тренды мирополитического развития. Вместе с тем они являются частью национального государства. Так, по мнению ведущего исследователя глобальных городов С. Сассен, города выступают своего рода посредниками между бизнесом и национальным государством [x].

В будущем можно ожидать усиление процесса образования новых акторов мировой политики с сопутствующим усилением их ресурсов.

В конце ХХ — в начале ХХI вв. с акторами мировой политики происходят интенсивные изменения, которые выразились в следующем.

Первое. Масштабы транснационализации (иными словами, масштабы деятельности за пределами национальных границ одного государства) стали огромными. Международных неправительственных организаций по разным оценкам насчитывается от 7 000 [xi] до 30 000. [xii] Такие серьезные расхождения в оценках обусловлены критериями, которые используются при определении международных НПО. Что касается бизнеса, то по данным Всемирного банка в середине 2000-х гг. насчитывалось 77000 транснациональных корпораций [xiii], и их количество продолжает расти. При этом активность на международной арене проявляют не только крупные, но также средние и мелкие компании. Мелкий и средний бизнес имеет достаточно гибкие, в значительной степени сетевые структуры, которые хорошо приспосабливаются к различным, в том числе и меняющимся условиям.

Второе. Наряду с процессом транснационализации наблюдается процесс гибридизации акторов, а также переплетение их функции. Суть этого заключается в том, что, во-первых, становится невозможно жестко разделить акторов на государственных и негосударственных. Особенно интенсивно этот процесс стал развиваться в ХХI в. Создаются различного типа партнерства, а именно: государства и бизнеса, НПО и государства, бизнеса и НПО и т.п.

Во-вторых, одновременно происходит размывание специфики функций конкретных акторов. Так, в конфликтных регионах сегодня наблюдается масштабное вовлечение частных военных компаний. Например, во время военной операции США в Ираке в 2003 г. каждый десятый человек, вовлеченный в нее с американской стороны, был из, так называемых, частных компаний по обеспечению безопасности. Они решали вопросы логистики, обучения персонала и т.п. [xiv].

В то же время государство порой не только выполняет регулятивные функции в сфере экономики, но и само становится игроком. Так, по этому пути пошла Исландия, которая до кризиса 2008 г. скупала многочисленные европейские кампании, набирая при этом долги. В результате она оказалась на грани дефолта. Если в отношении частных структур существовали механизмы, препятствующие подобному рискованному поведению, то в отношении национальных государств они не действовали.

Наконец, сегодня бизнес все больше вовлекается в социальную сферу. Свидетельством тому является появление в XXI в. при содействии ООН Глобального договора. Социальная ответственность бизнес-структур в глобальном масштабе – новая для них функция.

Третье. Кардинальные изменения наблюдаются на уровне ключевых акторов международных отношений — государств. Во-первых, происходит расслоение ресурсного потенциала государств. Если ранее ресурс государства во многом был слит воедино (что и обеспечивало лидерство государств), то в конце ХХ — начале XXI вв. наряду с самостоятельным военно-политическим ресурсом все более отчетливо выделяются различные виды экономического ресурса (энергетический, финансовый ресурсы и т.п.), а также социально-гуманитарный ресурс. Примерами последнего может служить образовательный ресурс. Он также становится важной составляющей современного развития мира. Примером здесь может служить Австралия, которая, начиная с конца прошлого столетия, выходит на передовые позиции в мире по предоставлению образовательных услуг [xv] .

Во-вторых, происходит расслоение государств, находящихся в единой политической системе, получившей название Вестфальской, по отношению к самой этой системе. Появляются государства преимущественно вестфальские, преимущественно поствестфальские (страны ЕС), преимущественно довестфальские (например, Сомали) [xvi] . В каждой из этих категорий есть свои государства-акторы мировой политики.

В начале XXI в. трангосударственность выходит далеко за рамки ЕС и распространяется в мире, что хорошо показано в исследовании А.-М. Слотер [xviii]. При этом государственные структуры во взаимодействие с зарубежными партнерами вовлекают и негосударственных акторов. Это хорошо прослеживается на примере высшего образования в Европе, где в Болонском процессе участвуют как государственные, так и негосударственные университеты.

Четвертое. Появляются новые феномены, которые ярко демонстрируют акторность негосударственных структур и организаций. Для иллюстрации ограничимся несколькими примерами. Первый — хрестоматийный пример, когда по инициативе целого ряда НПО в конце 1990-х гг. в Оттаве были подписаны межгосударственные соглашения о запрете производства и использования противопехотных мин. Этот пример того, как НПО стали инициаторами соглашений между государствами, получил широкое освещение в зарубежной научной литературе [xix] .

Пятое. В последнее время все чаще наблюдаются процессы образования новых акторов мировой политики, или участников, которые все ближе подходят к этой категории. Приведенный выше пример с Goldman Saсhs хорошо иллюстрирует факт становления нового актора. Примечательно, что в данном случае бизнес-структурой был использован не столько экономический или финансовый ресурс, сколько информационный.

Описанные изменения отмечаются на уровне как государств, так и негосударственных акторов. Возрастающее влияние последних на политические процессы, происходящие в мире, ведет к тому, что они все чаще оказываются в фокусе международных исследований. Очевидно, что изучение акторов мировой политики в дальнейшем будет интенсифицироваться и дифференцироваться. А это означает, что данное направление исследований ожидает бурное развитие.

Некоторые МПО допускают участие в качестве членов территорий, которые не являются суверенными государствами. К таким организациям относятся, например, Международный телекоммуникационный союз (ITU), Всемирная метеорологическая организация;
Некоторые МПО имеют структуры, совместные с неправительственными организациями;
МПО образуются на основе решений исполнительной власти государства. Другие же ветви власти государства в этом процессе не участвуют [ix] .

В будущем можно ожидать усиление процесса образования новых акторов мировой политики с сопутствующим усилением их ресурсов.

Читайте также: