Устав нила сорского кратко
Обновлено: 02.07.2024
Житие преподобного и богоносного отца нашего Нила Сорского.
Сочинения преподобного и богоносного отца нашего Нила Сорско.
Введение
Отдел первый [о борьбе с помыслами]
В первом отделе предлагается учение преподобного Нила: 1) о различных действиях на нас и движениях в нас помыслов, с которыми нужно вести мысленную брань, чтобы не дать им довести нас до страсти 2) о главных способах, которые нужно противопоставлять приражающимся помыслам, и как действовать этими способами 3) о том, как и чем укреплять себя в подвиге против восстающих на нас вражеских сил. В заключение всего говорится о сущности всей деятельности и монашеской жизни
1. О различных действиях помыслов, с которыми нужно бороться
2. О главных способах противоборства с приражающимися помыслами
3. Как и чем укреплять себя в подвигах против восстающих на нас вражеских сил
Отдел второй [восемь помыслов]
Во втором отделе преподобный Нил показывает, в частности, как вести нам внутреннюю брань против каждого из осьми греховных помыслов и страстей, от которых рождаются все прочие, именно: против чревообъядения, против помысла блуда, против страсти сребролюбия, против страсти гнева, против дух печали, против духа уныния, против страсти тщеславия, против помыслов гордостных.
Говоря о борьбе и победе над осмью главными страстными помыслами, святой Нил учит нас, что война с лукавыми помыслами ведется и победа в борьбе одерживается, по словам отцов, различным образом, смотря по мере и степени нравственного совершенства подвизающихся, именно: через молитву на помыслы, через пререкание им, через уничижение их и отгнание. Уничижать, подавлять и отгонять помыслы могут только совершеннейшие, пререкать им или противуотвещать — преуспевшие, новоначальным же и немощным надлежит молиться на них и переводить — превращать их на добрые, как повелевает святой Исаак: в образе добродетелей предукрадати страсти, или как говорит Петр Дамаскин: благий прилог к мыслям дело уготованно да имать. Так говорили и другие отцы. Итак, когда нас обуревают помыслы, так что мы не в состоянии бываем, в мире и внутренней тишине, совершать молитву, тогда надобно молиться на самые помыслы и лукавые прелагать на полезные. А как именно молиться на тот или другой помысл, и как, прелагать злой на добрый, о сем представим Святые Писания.
Святые отцы сказали, что главных страстных помыслов, от которых и прочие многие родятся, восемь: а) чревообъядный б) блудный в) сребролюбивый г) гневный д) печальный е) уныния ж) тщеславный з) гордостный
Итак, как первым из всех помыслов отцы положили чревообъядный, то и мы скажем о нем прежде, дабы нам неразумным не переменить чина премудрых: делаем так, следуя словам святых отцов.
1. Первый помысл — чревообъядения
2. Второй помысл — блуда
3. Третий помысл — сребролюбия
4. Четвертый помысл — гнева
5. Пятый помысл — печали
6. Шестой помысл — уныния
7. Седьмой помысл — тщеславия
8. Восьмой помысл — гордости
Отдел третий [средства духовной брани]
В третьем отделе святой учитель наш излагает общие средства, необходимые для успешного ведения духовной брани, каковы: 1) молитва к Богу и призывание Его Святого Имени 2) памятование о смерти и о Страшном Суде 3) внутреннее сокрушение и слезы 4) охранение себя от злых помыслов 5) устранение себя от всяких попечений — безмолвие 6) наконец — соблюдение для каждого из исчисленных занятий и действий приличного времени и способа
1. Молитва к Богу и призывание Его Св. Имени
2. Памятование о смерти и о Страшном Суде
3. Внутреннее сокрушение и слезы
4. О хранении себя от злых помыслов
5. Устранение себя от всяких попечений — безмолвие
6. Соблюдение для каждого из исчисленных занятий и действий приличного времени и способа
Послесловие
Смысл писаний этих заключается в том, чтобы показать, какое делание подобает иметь иноку, истинно хотящему спастись во времена нынешние, как мысленно и телесно по Божественным Писаниям и по житию святых отцов сколь возможно надлежит ему подвизаться.
Из писаний святых отцов о мысленном делании: ради чего это нужно и как подобает стараться о том
Содержание
Предисловие
Поскольку святые, подвизавшись телесно, и умно трудились в винограднике сердца своего и, очистив ум от страстей, обрели Господа и стяжали разум духовный, а нам, разжигаемым пламенем страстей, повелели почерпать живую воду из источника Божественных Писаний, способную опаляющие нас страсти угасить и на истинное разумение во всем наставить, того ради и я, многогрешный и неразумный, собрав от Святых Писаний, что сказали об этом духоносные отцы, написал для напоминания себе (однако не в качестве исполнителя этого на деле – я, нерадивый и ленивый, ибо сам я никогда не сделал ничего доброго, но пуст был духовно и телесно, не имея никакой добродетели, был словно неким купленным рабом неподобающих страстей, во всем им покорным). Поскольку же не из тех я, кто в здравии благодушия и тишине от страстей пребывает, но в узах болезни страстей нахожусь, то это немногое сказал я не от себя, но от Святых Писаний, малое от многого собрав, как пес от крошек, падающих со словесной трапезы господ своих – блаженных отцов, да хоть немного будем их подражателями.
I О различении стадий ведущейся с нами мысленной брани, о победах и поражениях в ней и о том, что надо тщательно противиться страстям
Разнообразны, – сказали отцы, – восстания на нас мысленной брани, победы и поражения в ней: прежде – прилог, затем – сочетание, потом – сосложение, затем – пленение и потом – страсть.
Сочетанием же называют собеседование с явившимся прилогом по страсти или бесстрастно, иначе говоря – принятие внушаемого врагом помысла, то есть рассматривание его и беседу с ним по произволению нашему. Это означает уже обдумывание какой-либо мысли, принесенной уму. И это, сказали, не совсем безгрешно. Когда же кто-либо богоугодно разрешит, достойно бывает и похвалы. Разрешаем же так: если кто не отсечет прилога лукавого помысла, но несколько вступит в собеседование с ним и враг уже будет влагать ему страстные помышления, то пусть он постарается переменить их на благие. Как же на благие помыслы переменять, после, когда Бог даст слово, скажем.
Пленение же – это или насильственное и невольное порабощение сердца, или продолжительное сочетание с явившимся помыслом, для доброго нашего устроения губительное. И первое, насильственное и невольное сердца порабощение, – это когда пленен будет ум помыслами, то есть насильно, хотя бы ты и не хотел, будет увлечен лукавыми мыслями, но вскоре с Божией помощью возвратишь его к себе. Второе же, продолжительное сочетание с явившимся помыслом, для доброго устроения губительное, – когда ум, словно бурею и волнами носимый и из устроения благого изводимый к лукавым мыслям, не может в тихое и мирное устроение прийти; это наиболее от суеты бывает и от многих и неполезных бесед.
Это иначе судится во время молитвы и иначе не во время нее, иначе в отношении средних 3 и иначе в отношении лукавых помышлений. Если пленится ум лукавыми помыслами во время молитвы, – это более греховно, ибо во время молитвы подобает собирать ум к Богу, молитве внимать и от мыслей всяческих отвращаться. Если же не во время молитвы и помышлениями о нужных житейских потребностях, – таковое безгрешно, поскольку и святые нужные в этой жизни потребности незазорно исполняли. Ибо в каждом помысле, – сказали отцы, – если обретен будет ум в благочестивом размышлении – с Богом пребывает; от лукавых же помыслов всегда подобает отвращаться.
СТРАСТЬ же, истинно говорят, – это то, что, долгое время гнездясь в душе, как бы в нрав ее от навыка обращается; впоследствии страстью увлекается человек произвольно и сам собою, и та обуревает его постоянно страстными помыслами, от врага влагаемыми, утвердившись от сочетания и частого собеседования и обратившись в обычай от многого увлечения помыслами и мечтаниями. Это случается, когда враг часто представляет человеку какую-либо вещь, возбуждающую страсть, и разжигает в нем пристрастие к ней более, чем к чему-то другому, и тот, хочет или не хочет, побеждается тем пристрастием мысленно. Особенно же это бывает, если кто-либо прежде по нерадению многократно сочетался и собеседовал с помыслом, то есть мыслил добровольно о той вещи неподобающим образом. Это у всех или соразмерному покаянию, или будущей муке подлежит. То есть надо каяться и молиться об избавлении от таковой страсти, ибо будущей муке подлежит человек за нераскаяние, а не за борьбу. Ведь если было бы иначе, то без совершенного бесстрастия не могли бы некоторые оставления грехов получить, как говорит Петр Дамаскин.
Боримому же какою-либо страстью подобает старательно противиться ей, – сказали отцы. Скажем, например, о блудной страсти: если кто борим страстью к какому-нибудь лицу, то подобает ему всячески удаляться от того: и от собеседования, и от сопребывания, и от прикосновения к одежде его, и от обоняния. Ибо кто всего этого не остерегается, тот совершает страсть и любодействует помыслами в сердце своем, – сказали отцы, – сам в себе печь страстей распаляет, как зверя вводя лукавые помыслы.
II. О нашей брани с вышеописанным и о том, что должно побеждать всё это памятью Божией и хранением сердца, то есть молитвой и безмолвием ума, и о том, как это делать. Здесь же и о дарованиях
Определяют отцы, чтобы борьба против вышеописанного велась с силой, равной силе противника, когда боримый по своей воле или побеждает, или терпит поражение в уме своем; проще сказать, должно сопротивляться лукавым помыслам, сколько есть у нас сил. Это – причина венцов или мучений. Венцы – победившим, а муки – согрешившим и не покаявшимся в этой жизни. Согрешение, подлежащее мукам, – говорит Петр Дамаскин, – это когда доходит до дела; крепко же борющимся и не изнемогающим в сильной брани с врагом светлейшие сплетаются венцы.
Если же не можешь молиться в безмолвии сердца, без помыслов, но видишь их умножающимися в уме твоем, не малодушествуй об этом, но всё же продолжай молиться. Блаженный Григорий Синаит, достоверно зная, что невозможно нам, страстным, победить лукавые помыслы, сказал, что никто из новоначальных не удержит ум и не отгонит помыслов, если Сам Бог не удержит его и помыслы не прогонит. Ибо удерживать ум и отгонять помыслы – дело сильных. Но и они не сами по себе отгоняют их, а с Богом подвизаются в брани против них, как облеченные благодатью и всем оружием Его. Ты же, если видишь, – сказал он, – нечистоту лукавых духов, то есть помыслы, воздвигаемые в уме твоем, не ужасайся, не дивись; если и благие размышления явятся тебе о вещах некоторых – не внимай им, но, удерживая дыхание, насколько возможно, и ум в сердце затворяя, вместо оружия призывай Господа Иисуса часто и прилежно, и отбегут они, невидимо палимые, как огнем, Божественным именем. Если же помыслы досаждают долгое время, тогда, встав, помолись против них и опять прежнего делания держись крепко. А как молиться против помыслов – это с Божией помощью скажем после. Однако если и после того, как ты помолишься против них, по-прежнему не знают они стыда и умножаются настолько, что невозможно умом сердце блюсти, то устами произноси молитву непрестанно, долгое время, твердо и терпеливо. Если же разленение и изнеможение овладевают тобою, призывай на помощь Бога и понуждай себя, сколько по силе, молитвы не прекращая, – и вскоре всё это непременно отойдет, Божией помощью отгоняемое. Когда же утишится ум от помыслов, снова сердцу внимай и твори молитву душевно или умно. Ибо много деланий добродетели, но все они частны в сравнении с трезвением, сердечная же молитва – источник всякого блага, напояющий душу, как вода сады, – сказал Григорий Синаит. И вот блаженный этот, всех духоносных отцов объяв писания и последуя прочим, современным ему, подвижникам, повелевает особенное попечение иметь о молитве, от всех помыслов уклоняясь в ней, если возможно, – не только от злых, но и от мнимо благих. Ведь безмолвие, – сказал он, – есть отложение на время всех помышлений, чтобы, внимая им, как добрым, большего ты не погубил; и искать в сердце нужно Господа, как сказал Симеон Новый Богослов, то есть умом блюсти сердце в молитве и внутрь него всегда обращаться.
III. О том, как и чем укрепляться при наступлении браней мысленного подвига
IV. О поддержании всего делания в течение жизни нашей
Обозрение преждесказанного и указание последующего
Вот, благодатью Божией немного сказали мы от Святых Писаний о мысленном делании, о различных в нем против нас вражеских бранях и о нашем борении в них, что лучшая борьба – это без помыслов хранить сердце в молитве. И сказав о совершении всего этого, дерзнули мы отчасти привести Святые Писания, чтобы показать, какой благодати сподобляются это исполняющие (я же недостоин и прикоснуться к таковым). И еще сказали мы, чем укрепляться трудящемуся в этом и как совершенное жительство проводить стремящемуся в той наилучшей и первейшей борьбе к великой победе, то есть к безмолвию ума и истинной молитве. А затем, после этого, Богом вразумляемые, скажем и о прочих способах различных борений и побед.
V. О различии видов нашей борьбы и победы над восьмью главными страстными помыслами и над прочими
Поскольку сказали отцы, что главных страстных помыслов, от каковых и прочие многие страстные помыслы рождаются, восемь: 1) чревообъедения, 2) блудный, 3) сребролюбия, 4) гнева, 5) печали, 6) уныния, 7) тщеславия, 8) гордости, – и первым из всех поставили они помысл чревообъедения, то и мы о нем прежде скажем, чтобы чина премудрых нам, неразумным, не переменить; но, последуя словам святых отцов, сделаем так.
Первый помысл – чревообъедения 14
О МЕРЕ ПИЩИ. Мера же пищи такова, сказали отцы: если кто установит себе, сколько принимать ее в день, и если уразумеет, что это много и отягощает его, то сразу пусть от того убавит, если же видит, что это мало и не может тем поддерживаться тело его, пусть прибавит немного. И таким образом, хорошо исследовав, установит количество, которым может укрепить телесную силу свою, – не для услаждения, но по потребности, и так принимает, благодаря Бога, себя же осуждает как недостойного и того малого утешения. Всё же разнообразие человеческой природы одним правилом объять невозможно, потому что великое различие имеют тела в крепости, – как медь и железо по сравнению с воском. Впрочем, общая мера новоначальных – перестать есть, будучи немного голодным; если же и довольно насытится – и это безгрешно. Если же когда пресытится немного, – да укорит себя и так, благодаря падениям, одерживает победу.
О ВРЕМЕНИ ПРИНЯТИЯ ПИЩИ. О времени воздержания от пищи сказали отцы: до девятого часа следует поститься 15 . Если же больше кто-либо хочет потерпеть, – это в его воле. Вообще же, во время равноденствия, весною и осенью, постановили они вкушать, когда преклоняется день, и солнце проходит пополудни часа два, и настает час девятый. А летом и зимой в странах северных день и ночь на много часов увеличиваются и сокращаются – не как в Средиземноморье, в Палестине или Константинополе, – и потому поступать нам тогда подобает соответственно времени, как удобно. В день же непостный более ранним подобает сделать час принятия пищи и, если потребуется, немного вкусить и во время вечернее.
О РАЗЛИЧИИ ЖЕ ТЕЛ. Если кто имеет тело здоровое и крепкое, подобает утомлять его сколь возможно, да избавляется оно от страстей и порабощается душе благодатью Христовой, а если немощное и недужное – давать ему немного покоя, да не до конца отпадет от делания. Подобает же подвизающемуся жить в скудости, не насыщаясь, и подавать телу чуть меньше потребного как в пище, так и в питии. Во время же плотской брани, от врага воздвигаемой, подобает наиболее воздерживаться, поскольку многие, не удержав чрева, впали в страсти постыдные и неизреченный ров скверны; а когда находится чрево в благочинии воздержания – совместный вход всех добродетелей бывает. Ибо если удержишь чрево – войдешь в рай, – говорит Василий Великий, – если же не удержишь – станешь добычею смерти. Когда же кто-либо из-за труда путешествия или какого-то тяжелейшего дела снизойдет немного к телу и чуть прибавит к обычно потребному, – это не зазорно и в пище, и в питии, и во всяком покое, – поскольку с рассуждением, по силе своей таковой поступил.
Второй помысл – блуда 16
Итак, внимай старательно, инок, и никогда не поленись помолиться во время лютой брани от скверных помыслов – так, как прежде изобразили мы; возведи око телесно или душевно, смотря по времени и мере силы своей. И если будешь делать это, то опытом познаешь, как невидимой помощью силы Всевышнего эти помыслы успешно побеждаются. А если обленишься, то после постыдишься, как имеющий оскверненную совесть, будучи ими побежден. Подобает же нам разуметь злое ухищрение диавола и в том, – сказали отцы, – если предстанет когда-либо нашему уму принесенное им воспоминание женских и юных красивых лиц, пусть и каких-то благочестивых; хоть и нестрастным кажется, быстро должно отсекать то, ибо тотчас, если в том замедлим, злой прельститель, преложив помысл, низвергнет его в мерзкие и скверные похоти.
Бывает, когда и сами из-за блудных помыслов мы огорчаемся и, размышляя о них, укоряем себя, что желаем этих гнусных дел, каковые одним бессловесным приличны, – сказали отцы; а если и противоестественные помыслы случаются, – это и скотам чуждо, мы же и боримы бываем. Но, впрочем, и в том хранить себя подобает новоначальным, чтобы, как-то замедлив в них, хотя бы и мнили бороться с ними, не оказаться действующими по страсти. Поэтому лучше вовсе отсекать прилоги, то есть начало помысла, ибо сочетаться 17 с этими помыслами и богоугодно различать их способны лишь сильные.
Сохраняй же себя от бесед с женщинами и от воззрения на них и избегай сопребывания с юными и лицезрения их женовидных и гладких лиц, ибо то – сеть диавола для иноков, как сказал кто-то из отцов. И, если возможно, не оказывайся с ними наедине, как говорит Василий Великий, даже при необходимости, ибо ничего, – сказал, – нет нужнее души, ради которой Христос умер и воскрес. И не пожелай слышать ничьих неподобных бесед, которые возбуждают страсти.
Третий помысл – сребролюбия 18
Не только же золота, серебра и имущества подобает нам избегать, но и всех вещей сверх жизненной потребности: и в одежде, и в обуви, и в обустройстве келий, и в сосудах, и во всяких орудиях; и всё это немногоценное и неукрашенное, легко приобретаемое и к суете не побуждающее подобает нам иметь, – да не впадем из-за того в мирские сети. Истинное же удаление от сребролюбия и вещелюбия – не только не иметь имуществ, но и не желать их приобретать. Это нас к душевной чистоте направляет.
Четвертый помысл – гневный 19
Пятый помысл – печальный 20
Шестой помысл – уныния 21
Бывает же, когда требуется и человек, опытнейший в жительстве и приносящий пользу в беседе, как говорит Василий Великий. Ибо часто, – сказал он, – уныние, бывшее в душе, может рассеяться от благовременного и безгрешного посещения таковых и беседы с ними в меру, потому что это, укрепив душу и малый отдых ей доставив, дает возможность усерднее приступить к подвигам благочестия. Однако претерпевать тогда безвыходно в безмолвии лучше, – говорят отцы, – сами из опыта уразумев то.
Седьмой помысл – тщеславия 24
И так, всегда усердствуя, да храним себя всячески от тщеславия. Если же не трезвимся, но часто слагаемся мы с тщеславными помыслами, то вскоре, утвердившись, они породят высокомерие и гордыню, что есть начало и конец всех зол.
Восьмой помысл – гордостный 25
Так и о тщеславии, и о каждой страсти говорится отцами.
VI. В общем обо всех помыслах
Это и подобное этому из Святых Писаний говоря, против каждого помысла подходящее и для каждого времени потребное, против всех злых помыслов да призываем на помощь Бога, и Тот упразднит их.
VII. О памяти смертной и Страшном Суде: как поучаться в этом, чтобы стяжать эти помыслы в сердцах наших
VIII. О слезах: что подобает делать хотящим обрести их
АНДРЕЙ КРИТСКИЙ. Откуда начну оплакивать дела страстного моего жития? Какое начало положу нынешнему рыданию? Но, как Милосердный, дай мне, Господи, слезы умиления, да, плача, исповедаю Тебе, Творцу всех и Создателю нашему Богу, сколько согрешил я пред Тобою окаянной душою моею и скверною моею плотью, да, Твоею помощью укрепляемый, оставлю впредь прежнее мое бессловесие и принесу Тебе слезы покаяния!
ГЕРМАН ЦАРЕГРАДСКИЙ. Боже мой, Творче всего мира, Создателю мой, источивший в древности источники вод из нерассеченного камня и усладивший горькие воды, зеницам очей моих подай источники слез, голову мою наполни водами чистительными и брови мои сделай облаками, всегда изливающими. Ибо грязь ума и душевная скверна, Владыка, требуют иссопа Твоего человеколюбия, очи сердечные – воды, дождя непрестанных слез, или озера, или источников, душу очищающих.
ЕФРЕМ СИРИН. Даруй всегда, Владыка, мне недостойному слезы для просвещения сердца, да, просветившись сердцем, источу я со сладостью источники слез в чистой молитве, чтобы истребилось великое написание моих грехов в слезах малых и чтобы угас там от малого этого плача огонь палящий!
СИМЕОНА НОВОГО БОГОСЛОВА. Господи, Создателю всех! Сам мне дай руку помощи, и очисти скверну души моей, и подай мне слезы покаяния, слезы любви, слезы спасительные, слезы, очищающие мрак ума моего, светлым меня соделывающие свыше, – дабы желать мне видеть Тебя, свет мира, просвещение моих окаянных очей!
ПЕСНОПИСЦЫ. О Христе, Царю всех, дай мне слезы теплые, да оплачу душу свою, каковую зло я погубил. Тучу мне подай, Христе, как Щедрый, слез божественного умиления, да оплачу и омою я скверну – порождение страстей и явлюсь Тебе очищенным. Слезы дай мне, Боже, как в древности жене-грешнице!
IХ. Об охранении себя после того
Х. Об отсечении забот и беспопечении истинном, каковое есть умерщвление для всего
И много еще подобного тому пишет этот святой и другие святые; итак, мы веруем, что это непременно истина.
ХI. О том, что не прежде времени и в подобающую меру эти делания подобает совершать
И, эти угодные Богу делания совершая: пение, молитву, чтение и поучение в духовном, рукоделие и исполнение какой-либо работы – и внутренним человеком с Богом соединяясь, сколько по силам, во благих делах славу да воссылаем Отцу, и Сыну, и Святому Духу – Единому в Троице Богу, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Итак, Божией помощью укрепляемые, мы, неразумные, написали это по мере худости нашего разума в напоминание себе и подобным мне, в чине учимых находящимся, – и если имеют к тому произволение. Не от себя же, как и в начале этих писаний сказал я, но от богодухновенных Писаний святых отцов, просвещенных разумом. Ибо все, что здесь, – не без свидетельства Божественных Писаний приведено. И если найдется в этом что-либо неугодное Богу и неполезное для души, из-за нашего неразумия, – да не будет творимо то, но воля Божия, совершенная и благоприятная, да исполняется, а я прощения прошу. Если же кто-то относительно этого лучшее и полезнейшее разумеет, пусть так и совершает, – мы тому порадуемся. Если же от этого писания кто-то пользу получит, пусть и о мне грешном помолится, да обрету милость пред Господом.
Духовное завещание преподобного Нила
Основателем скитского образа монашеской жизни на Руси по праву считается преподобный Нил Сорский. Ему принадлежит заслуга не только создания первого скита на наших землях, но и составления Устава монашеской жизни в нём. Память святого отмечается 20 мая.
Монашеский постриг
Первой обителью молодого подвижника стал Кирилло-Белозерский монастырь, где он и принял монашество. Своим духовным руководителем Нил имел опытного старца Паисия (Ярославова), который впоследствии стал игуменом Свято-Троицкого Сергиева монастыря. Известно, что вместе со своим учителем преподобный принимал участие в Соборе в 1490-м г., на котором осуждалась ересь жидовствующих.
Паломничество на Афон
На Афоне Нил познакомился с неизвестным ещё тогда на Руси скитским устройством монашеского жительства. Очевидно, что уже тогда у преподобного появилось желание перенести этот образ жизни монашеской общины к себе на Родину.
Основание скита
По возвращении со Святой Горы Нил поселился вначале невдалеке от Кирилло- Белозерского монастыря, соорудив себе уединённую келлию. Однако суета общежительного монастыря мешала ему и здесь, почему преподобный удалился в ещё более уединённое место не реке Соре, расположенное в 15 км от обители. Местность эта была болотистой, окружённой лесами и весьма отстранённой по этой причине от мирской суеты. Здесь преподобный Нил и устроил первый скит, изначально построив себе келлию и выкопав колодец. Позже он воздвиг здесь ещё часовню.
Со временем и другие монахи, узнавая о подвижнической жизни святого и находя скитское жительство подходящим для себя, стали селиться невдалеке от келлии преподобного. Для удовлетворения нужд братии была устроена водяная мельница, а со временем на высокой насыпи, землю для которой носил сам Нил, был построен деревянный храм в честь Сретения Господня. Также была сооружена братская усыпальница, где раз в неделю совершалась панихида.
Особенности скитского жительства
Жизнь братии в устроенном преподобным Нилом скиту строилась по восточному образцу. Монахи ставили себе келлии на значительном расстоянии друг от друга, на расстоянии брошенного камня, и селились в них по одному. Виделись они не чаще двух раз в неделю за богослужением. На пропитание они должны были зарабатывать исключительно своим рукоделием, причём избирался именно такой вид рукоделия, которым можно было заниматься, не покидая келлии. Главным деланием монахов, таким образом, становилась непрестанная молитва и изучение Священного Писания.
Главным деланием монахов становилась непрестанная молитва и изучение Священного Писания
Ошибочным, однако, будет считать, что жизнь в скиту преподобный Нил Сорский противопоставлял общежительному жительству монахов, отвергая последнее как неудобное для спасения. Об этом свидетельствует и тот факт, что в самом скиту Нил не совершал монашеских постригов – сюда приходили уже постриженные монахи из общежительных монастырей. Таким образом, скитское иночество заняло лишь место недостающего звена в уже сложившейся монашеской традиции, как средний путь между общежитием и отшельничеством.
Пример нестяжательности
Ещё одним обязательным условием жительства в скиту была крайняя нестяжательность монахов. Ничего лишнего в келлии они не должны были иметь, зарабатывали лишь столько, сколько необходимо для их пропитания. Для тех же монахов, кто в силу физической немощи не мог зарабатывать рукоделием, позволительно было брать милостыню у других, но только самую необходимую, чтобы жить без излишества. Не оправдывал Нил дух стяжательства иноков и необходимостью подавать милостыню. Он считал, что главная милостыня монахов состоит в духовном совете и слове утешения.
Завещание преподобного Нила
Спустя много веков после этого – в 1840-е годы – вновь возникла идея строительства каменного храма в Нило-Сорской пустыни на месте старого. Однако когда начали вестись строительные работы, своды нового храма рухнули, но при этом чудом удалось спастись находившимся там строителям. Позже над могилой преподобного всё же был воздвигнут храм в честь Тихвинской иконы Божией Матери.
В советские годы скит преподобного Нила был закрыт и отдан в пользование вначале Дому инвалидов, а затем – в 1961-м году – психоневрологическому интернату. Со временем были обнаружены останки одного из монахов, как предполагали, самого Нила Сорского. Долгое время они хранились в музее и лишь в 2001-м году были отправлены в Москву на экспертизу. Однако после этого в интернате случился большой пожар и ряд других трагических событий, в связи с чем было решено вернуть останки назад и положить их на старое место – под полом бывшего Тихвинского храма, теперь служившего столовой для больных. Так завещание преподобного Нила Сорского о погребении его останков без почестей было исполнено спустя много веков.
Поучения преподобного Нила Сорского
О борьбе со страстями
Ум свой должно содержать в великом благоговении, надежде на Бога, чтобы все делать к благоугождению Его, а не из тщеславия и человекоугодия, постоянно помня, что Господь всегда с нами, все наполняющий и вездесущий. Создавший наше ухо и око все слышит и видит.
Труды телесные требуются только от крепких силами и здоровых, сообразно силам каждого; мысленное же делание, постоянное блюдение ума в благоговении, памятовании о Боге, в любви к Нему, – требуется от всех, даже и находящихся в великой болезни.
Страсть, во всех своих проявлениях, подлежит или соразмерному с виною покаянию, или будущему мучению.
Нужно непрестанно каяться и молиться об избавлении от всякой страсти. Будущей же муке подлежат не за брань врага, а за свою нераскаянность.
Будущей же муке подлежат не за брань врага, а за свою нераскаянность
Отгонять и искоренять помыслы могут только совершенные в духовной жизни, а противостоять им – преуспевающие в ней. А новоначальные и немощные только молятся об избавлении от них и стараются дурные помыслы заменить хорошими…
Самые помыслы гневные нужно искоренять из сердца, что и будет полным сердечным прощением. Великую же победу над гневным помыслом одерживает тот, кто не только прощает, но и молится за оскорбителя.
Побежденный духом гордости сам для себя и бес, и враг и в себе самом же носит готовую для себя погибель.
Слово Божие никто не должен утаивать по своему нерадению, но, сознавая свою немощь, не скрывать и Божией истины, чтобы, наряду с преступлением заповедей, не быть нам повинными и в превратном толковании другими Божиих слов.
О молитве
Много добродетельных деланий, но все они – частные; сердечная же молитва – источник всех благ, она напояет душу, как сады.
Молиться за брата – это есть любовь и прощение, а призывать в помощь его молитвы – это уже есть смирение.
Умная молитва выше телесной; телесное делание – лист, а внутреннее, умное – плод.
О скорбях
Без попущения Божия враг не может сам по себе причинить нам ничего: он опечаливает дух наш не столько, сколько бы ему хотелось, но сколько попустит ему Бог.
Если скорбь приходит от людей, претерпевать ее нужно благодушно, нужно молиться за оскорбителей, твердо зная, что не без Промысла Божия случается все с нами, но Бог устраивает нам это на пользу и для спасения наших душ.
Хотя в настоящее время посылаемые скорби и кажутся нам бесполезными, но впоследствии мы увидим, что истинно полезно нам не то, чего мы сами желаем, но то, что устраивает Бог.
Душа, желающая угодить Богу, должна запастись терпением и надеждою
Прежде же всего душа, желающая угодить Богу, должна запастись терпением и надеждою. Ибо в том и состоит хитрость врага, чтобы навести на нас уныние и чрез то лишить надежды на помощь Божию. Но Бог никогда не попускает врагу одолевать душу, уповающую на Него, поскольку знает немощи наши.
Иноческая милостыня в том, чтобы помочь брату во время его нужды советом, утешить его скорбь мудрым рассуждением. Но это дело способных, для новоначальных же составит милостыню претерпевание скорбей, обид и укоризны от братий.
Без искушений никто никогда не может получить венца, потому, находясь в искушении, должно возблагодарить Господа, Благодателя и Спасителя нашего!
Бог терпит все немощи человека, всегда же ропщущего не потерпит, даже и накажет его.
Нам нужно иметь скорбь полезную, скорбь о грехах наших, с доброю надеждою на милосердие Божие чрез покаяние, зная, что нет греха, который бы победил человеколюбие Божие, что оно все прощает кающимся и молящимся. Этим-то скорбь для человека растворяется радостью, делает его усердным ко всякому добру и терпеливым во всех злоключениях.
Известен своими аскетическими взглядами, а также изысканиями в области исихии и умного делания. Примерно между 1475 – 1485 годами преподобный Нил Сорский вместе со своим учеником Иннокентием Охлябиным совершил длительное паломничество в Палестину, Константинополь и на Афон с целью поиска учителей и практиков священнобезмолвия и умного делания в аспекте высших духовно-аскетических практик.
Долгое время Нил Сорский пробыл на Афоне, где основательно познакомился со всеми существовавшими там формами подвижничества (киновией, лавричеством, анахоретством и др.) и устройством монашеского быта и в результате с горечью признал, что даже там не смог найти подлинных учителей и практиков умного делания.
После возвращения в Россию на реке Соре, в небольшом удалении от Кириллова монастыря, Нил основал скит (монашеский приход), впоследствии названный Нило-Сорской пустынью.
В основу устройства скита он положил аскетические традиции монашеского жительства древних скитов Египта, Афона и Палестины. Требования к монахам, поступавшим в скит были самые строжайшие и намного превышавшие обычные церковные.
От желающего подвизаться в скиту преподобного Нила требовалось глубокое знание Писания, несгибаемая решимость следовать духовным принципам, жёсткая аскеза и постоянная молитвенная практика.
Целью преп. Нила Сорского было возродить на Руси древние формы строгого аскетического подвижничества на основе исихии (священнобезмолвия) и умного делания в ходе которых подвижники достигали высших духовных состояний и даров Святого Духа.
К тому времени знание об умном делании (не в форме молитвы Иисусовой, а в аспекте создания духовного тела), уже было почти полностью утрачено и пройдя весь Афон Нил Сорский так и не смог найти тех учителей, кто владел этим сакральным знанием и смог бы передать саму школу.
Из трудов Нила Сорского видно, что наибольшее влияние на него оказали такие отцы подвижники, как Григорий Синаит, Симеон Новый Богослов, Иоанн Лествичник, Исаак Сирин, Иоанн Кассиан Римлянин, Нил Синайский, Василий Великий.
Нил Сорский – один из немногих русских святых, который принадлежит мистическо-созерцательному направлению в православном монашестве, возрождение которого связано с именем преподобного Григория Синаита. О связи преподобного Нила с исихазмом писала М. С. Боровкова-Майкова. Из современных авторов этому аспекту уделили внимание Г. М. Прохоров, Е. В. Романенко.
Всем глубоко верующим и знакомым с историей церкви, известен эпохальный спор двух святых – преп. Нила Сорского, поборника священнобезмолвия и строгого аскетического подхода к вере и преп. Иосифа Волоцкого, ратовавшего за имперский и более расслабленный (светский) подход к вере, которая тесно сплетается с государственностью.
Суть спора двух святых в действительности сводилась к тому – отдавать церковь под власть государства или сохранять полную автономию и отделение церкви от государства; вводить в церкви жёсткую систему единоначалия по аналогии с государственной системой или сохранять свободу традиции вероисповедания в виде лавричества, отшельничества, священнобезмолвия; делать веру массово-единообразной или сохранять различные школы, подходы и традиции и т.д.
Как известно, точка зрения преп. Иосифа Волоцкого, продвигавшего идею имперской или государственной церкви, восторжествовала над точкой зрения преп. Нила Сорского, отстаивавшего более строгий аскетический подход к вере с упором на Афонские традиции священнобезмолвия и старчества.
Последующие события показали, что более светская и “богатая” церковь по Иосифу Волоцкому стала источником многочисленных соблазнов, расслабленности и коррупции, которые через несколько столетий и привели к революции и торжеству коммунизма.
Читайте также: