Толстой в воспоминаниях современников кратко

Обновлено: 02.07.2024

Наиболее значительным документальным изданием последних лет является обширный яснополянский дневник домашнего врача и друга Толстого Д, П. Маковицкого 1 . Не будет преувеличением сказать, что это уникальный источник выдающегося научного значения, не имеющий аналога в дневниковой литературе о Толстом. Ведя свои каждодневные записи на протяжении шести лет (1904 – 1910), вслушиваясь в каждое слово великого писателя, пристально вглядываясь во все происходившее вокруг него, Маковицкий запечатлел огромный мир Толстого с необычайной полнотой, обстоятельностью и точностью.

Дневник Маковицкого расширяет сложившееся представление о восприятии Толстым творений мастеров слова, русских и зарубежных, принадлежавших к минувшему веку, и молодых, только начавших свою писательскую биографию.

Суждения Толстого о его времени, его отклики на злободневные общественно-политические события, его мучительные поиски путей к идеальному демократическому строю, составляющие обширный пласт записок Маковиц-

кого, многое дают для более глубокого понимания социальных идей писателя. Эпоха первой русской революции и отношение Толстого к ней отражены в дневнике с большой полнотой.

Особенно бережное отношение проявлено к тем местам, где передана прямая речь Толстого. Полностью сохранены присущие устной речи писателя слова и обороты, в том числе и те, которые порою не согласуются с обычными нормами литературного языка. К примеру, в повседневной речи Толстого оставлены такие слова, как намедни, деется, отдавана, выпростаться, сильнеть, хужеть, пользительно и другие, несомненно почерпнутые из современного ему просторечия. Сохранены и такие словесные обороты Толстого: солнце западало, погорелые крестьяне (а не погорельцы), соступившиеся молодые люди, мереть от голода, угольный камень (вместо краеугольный), яблочный сад (а не яблоневый) и др.

Вместе с тем – и это следует отметить – правильная установка на точное воспроизведение текста Маковицкого привела в ряде случаев к тому, что отдельные высказывания Толстого, передаваемые как его прямая речь, оказались недостаточно проясненными. Вот некоторые примеры, выбранные нами из записей последних лет:

Очевидно, что в этих и других аналогичных случаях, даже если можно догадаться о смысле записей, высказывания Толстого переданы неточно, не

Касаясь главной темы дневника – отношения Толстого к первой русской революции, В. Асмус считает заслугой Маковицкого то, что он, вопреки собственным воззрениям, честно и точно передал горячее сочувствие писателя революционным выступлениям масс. Зафиксированные Маковицким суждения Толстого этой поры изменчивы, противоречивы. Но, не отказываясь от проповеди непротивления, он был душой с народом, поднявшимся на борьбу против социального зла, и Маковицкий зафиксировал это объективно и обстоятельно.

Отношение Толстого к Маковицкому, как его прослеживает С. Колафа, не было однозначным. Горячо любя Душана Петровича как человека и преданного друга, высоко ценя его редкие душевные качества – скромность, трудолюбие, самоотверженное выполнение врачебного долга, – Толстой не разделял его консервативного, узконационалистического мировоззрения, о чем не раз говорил ему. Вместе с тем в очерке С. Колафы показано, что Октябрьская революция и гражданская война оказали благотворное воздействие на мировоззрение Маковицкого. Оставаясь в эти годы в Ясной Поляне, он жил интересами народа, безвозмездно лечил крестьян, сочувствовал успехам Красной Армии.

но и передавали их в своем не всегда точном пересказе, то Маковицкий стремился к максимальной полноте и точности, к сохранению колорита толстовской речи. В записях Маковицкого – сотни сведений, фактов, эпизодов, а главное, высказываний Толстого, которых нет в других дневниках за эти же дни и годы. Статья содержит также исчерпывающий обзор основного содержания дневника Маковицкого и – в соавторстве с С. Колафой – предысторию его публикации.

Высоко оценивая научный аппарат издания, можно высказать о нем и некоторые замечания.

Но подобного рода примечаний весьма немного. В целом же справочный аппарат – плод многолетней кропотливой работы коллектива составителей и редакторов – выполнен с несомненным знанием дела и очень помогает усвоению необъятно широких по своему охвату записей Маковицкого.

Заслуживает быть отмеченной иллюстративная часть издания – множество превосходных фотографий и документов, собранных Н. Эфрос. Скоро выйдет в свет и пятая книга издания, содержащая ряд указателей к основным четырем книгам (составители: А. Малахова при участии А. Усачевой).

Заметное место в толстовской мемуаристике также занимает новое издание дневников С. А. Толстой 4 . Эти дневники впервые увидели свет в четырех выпусках в 1928 – 1936 годах 5 . Первое издание дневников обладало многими достоинствами. Никто лучше, чем С. Л. Толстой, не знал жизни своих родителей, а потому составленные или отредактированные им обстоятельные комментарии были весьма точными. Тщательно был подготовлен и текст дневников.

Новое издание предпринято потому, что этот выдающийся по своему значению документ, принадлежащий к лучшим произведениям толстовской мемуаристики, уже давно стал библиографической редкостью. Давно назрела и необходимость переиздать его на современном уровне, опираясь на новейшие достижения советского толстоведения.

Дневники С. А. Толстой вызвали в свое время разные отклики. С одной стороны, составители и редакторы первого издания, а также некоторые рецензенты указывали на необычайную ценность записей жены писателя, которая, будучи наиболее близким ему человеком, смогла зафиксировать не только внешние события яснополянской жизни, но и творческие планы и замыслы мужа. С другой стороны, дневники подвергались критике за содержащееся в некоторых записях несправедливое отношение к Толстому, за то, что они якобы замкнуты в мире узколичных переживаний.

Перед нами необычайно ценное, интересное повествование о Толстом, о его близких, о Ясной Поляне и хамовническом доме, которые в свое время были своеобразными центрами умственной жизни России. Личный элемент в дневнике отнюдь не заслоняет, а по-своему высвечивает многие грани Толстого, которые не оттенены в других мемуарах о нем.

К этим и другим творческим замыслам мужа Софья Андреевна относилась с интересом, отмечая одновременно, как тяжело Толстой переживал вынужденные паузы, как мучителен был для него творческий процесс, каких душевных сил он требовал.

Многие подробности о творческой работе Толстого мы находим и в записях последующих лет. Здесь Софья Андреевна уже сознательно выступает как летописец жизни мужа, понимая, сколь важны сведения о нем для будущих поколений.

Т. Л. Толстая прожила в доме родителей многие годы, я уже это одно придает ее дневнику особенный интерес. Неизменно пользуясь любовью отца, она на протяжении десятилетий была его преданным другом и верной помощницей, причастной ко многим его творческим делом и общественным начинаниям.

В дневнике мы встречаемся со многими из этих лиц, но главное, что нас интересует в нем, – это, конечно, сам Толстой, его личность, преломленная через восприятие столь близкого ему друга. Человек с литературными способностями, Татьяна Львовна рисует его облик ярко, правдиво, попутно воспроизводя жизненный уклад семьи, аромат яснополянского быта.

Дневник – жанр субъективный, даже интимный. И поэтому вполне естественно, что его автор, особенно в молодые годы, сосредоточен на себе, на своих переживаниях и раздумьях.

Многие страницы дневника посвящены личной жизни Татьяны Львовны, ее девичьим увлечениям, романам, друзьям и близким. И вместе с тем она приводит множество сокровенных бесед с отцом, раскрывает его огромную роль в ее жизни. Благодаря этому исповедальный дневник Т. Л. Толстой приобретает характер мемуаров широкого общественного диапазона.

Положительно оценивая факт выхода в свет этого документа, нельзя, однако, не отметить многие недостатки его издания.

Прежде всего бросается в глаза отсутствие вступительной статьи, в которой читатель мог бы познакомиться с личностью автора дневника, с ее убеждениями, узнать ее жизненную и творческую биографию. Этим разъяснилось бы многое в самом тексте дневника, вместившего обширные сведения о жизни Толстого и его семьи за многие десятилетия.

Примечания к дневнику странным образом оборваны на записях 1905 года, хотя сам дневник доведен до 1932 года. Однако начиная с 1906 года здесь встречаются упоминания о первой русской революции, о последних годах жизни Толстого, о пережитой им семейной трагедии, а в последующие годы дневник отражает такие события, как первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции, гражданская война, приезд М. И. Калинина в Ясную Поляну, смерть Софьи Андреевны и многое, многое другое. Некоторые из этих фактов, событий и лиц нуждаются в комментировании, но, как мы уже сказали, примечаний к записям последних двадцати семи лет дневника совсем нет.

В общем, можно пожалеть, что книга, которой суждено занять видное место в толстовской мемуаристике, издана на весьма невысоком научном уровне.

Сборники воспоминаний современников о том или ином писателе стали в последние годы традиционной формой издания мемуарной литературы. Толстому еще в 1955 году был посвящен аналогичный сборник, составленный Н. Гусевым и В. Мишиным. В 1960 году сборник был существенно обновлен, дополнен и переиздан 9 .

В новом издании 11 учтены многие недостатки предыдущих сборников. В нем сохранен хронологический принцип расположения материала, но он сгруппирован по тематическим разделам, отражающим основные этапы жизни писателя. Это позволило устранить разбросанность и повторяемость в разных разделах одних и тех же сюжетов.

Обширный объем материала и на сей раз предопределил необходимость его сокращения. Однако, в отличие от прежних изданий, многие мемуары вошли сейчас целиком, а другие – в отрывках, имеющих самостоятельный интерес и не разрушающих целостного представления об определенном этапе биографии писателя. Соблюден в сборнике и элементарный, но часто нарушаемый принцип подобных изданий: сделанные сокращения оговорены.

К достоинствам издания следует отнести и его продуманный научный аппарат. Строго выверенный текст сопровождают подробные, а не отсылочные примечания и обстоятельные сведения об авторах мемуаров. Некоторые комментарии являются плодом серьезной исследовательской работы составителей. Сборнику предпослана вступительная статья К. Ломунова.

К книгам, вышедшим в дополненном и улучшенном издании, следует отнести и однотомник воспоминаний последнего секретаря Толстого – В. Булгакова 12 . Это наиболее полный из ранее выходивших сборников этого автора.

Мемуары В. Булгакова в свое время вызвали критические замечания. Правоверные толстовцы осуждали автора за то, что он развенчивал созданную ими легенду о Толстом как оторванном от жизни схимнике, елейном старце, жаждущем покоя, мудреце, витавшем в недосягаемых сферах духа. В своем известном дневнике 13 и в многочисленных очерках, публиковавшихся в советской печати, В. Булгаков изобразил Толстого не только художником и мыслителем, но и земным, страстно увлекающимся человеком, жизнелюбом, которому ничто человеческое не было чуждо. Толстовцы выступали и против попытки В. Булгакова рассказать, наряду с важным и главным в облике писателя, и о некоторых его человеческих слабостях, полагая, что это повредит репутации Толстого как моралиста и вероучителя. В этом духе В. Булгакова критиковал, в частности, и Н. Гусев 14 .

Книга В. Булгакова создавалась в последние годы его жизни, на ней лежит печать не только толстовской эпохи, но и нашего времени. Мы имеем здесь свидетельства человека, который под конец жизни сумел, хотя и не до конца, посмотреть на минувшие события сквозь призму более широкого, современного взгляда на мир. Книгу отличает независимая, критическая по отношению к толстовцам позиция автора, и в этом также ее особенность.

Итак, юбилей принес нам ряд интересных мемуарных публикаций, заметно повысилось научное качество их издания. Однако далеко не все из них оказались на уровне высоких критериев. Наряду с ценными книгами увидели свет и публикации мелкие, незначительные, а то и не во всем точные. Некоторые из них нуждались в более строгом подходе со стороны редакций, в более содержательных комментариях.

В этих и аналогичных записях – и душевная боль, и тоска, и трагическое непонимание близкого человека, чьи возвышенные духовные искания истолковываются как причуда, как дурное поветрие. Подобные записи обязательно следовало комментировать, и тогда мы смогла бы лучше понять назревавшую семейную трагедию и ее роковой конец.

К числу ярких и достоверных следует отнести воспоминания бывшего начальника станции Астапово И. Озолина, в доме которого Толстой нашел последний приют 20 . Из них мы узнаем много нового о том, что происходило вокруг дома, где умирал Толстой, – о позорной возне царских держиморд и о безмерной любви к писателю простого трудового народа.

Большой интерес также представляют фрагменты из неопубликованных воспоминаний первого секретаря Толстого В. Лебрена 21 , записки бывшего секретаря и биографа писателя Н. Гусева 22 , воспоминания невестки Толстого – О. Толстой 23 .

В свете сказанного яснее вырисовываются и дальнейшие задачи. Надо продолжать издание мемуаров о Толстом – как опубликованных, но забытых, так и еще не увидевших света. Наконец, пора приступить к составлению библиографического свода толстовской мемуаристики, без чего невозможно ориентироваться в этом безбрежном океане.

В целом задача литературной науки – глубже освоить этот ценнейший пласт сведений о Толстом, смелее вводить его в научный обиход и правильно ориентировать в нем современного читателя.

Известный русский писатель, признанный еще при жизни главой русской классики, Лев Николаевич Толстой оставил после себя не только бесценное литературное наследие, но и множество воспоминаний современников, статей в журналах и газетах. Популярность сделала его, как сейчас говорят, одной из центральных медийных фигур.

Множество изданий, в том числе и явно бульварных, печатали интервью с великим мыслителем. Газетное интервью стало привычным в 80−90-х годах XIX столетия. Вполне объясним интерес репортеров к такой фигуре, как Лев Николаевич Толстой.

Отношение самого писателя к журналистам не было ровным. В одном из интервью Толстой заявил, что испытывает некую зависть к журналистскому ремеслу:

Но известен факт, когда он отказался доставлять все периодические издания в свой дом, мотивируя тем, что ничего нового для обдумывания мироустройства они не несут. За этим высказыванием последовали несколько лет перерыва чтения газет и журналов. И когда через несколько лет он возобновил их чтение, заявил, что ничего нового за эти годы не возникло — все те же мысли, слова и даже фразы.

Понятно, что славу мыслителя использовали низкопробные издания.

Тем ценнее становятся мемуары, основанные на документальных подтверждениях, напечатанные еще при жизни знаменитого писателя. Мемуары, оставленные близкими знакомыми Льва Николаевича.

Русский юрист и писатель Вячеслав Михайлович Грибовский, прибыв в Ясную Поляну ранним утром, не застал Толстого дома. Крестьяне указали ему на маленькую избушку одинокой вдовы, где граф вместе с каким-то стариком клали печь.

В усадьбе одновременно гостили несколько сторонников мыслителя, и каждый из гостей разделял с графом крестьянский труд.

Выслушав рассказ Грибовского о Петербурге, Толстой остался недоволен пессимизмом гостя.

Интересно, что народом граф называл исключительно крестьян, остальные сословия — купцы, мещане, рабочие — им игнорируются. Идеалист и оптимист, он видит будущее исключительно в земледельцах.

Лев Николаевич довольно критично высказывался о науках и медицине, в частности. Иногда он высказывал предпочтение именно знахаркам, объясняя их способы народной мудростью. Приводил пример с одним из гостей, неким князем, который упав с дерева, вывихнул руку. Разумеется, послали за доктором. Пока его ждали, позвали бабушку-костоправку. Она смазала поврежденную руку деревянным маслом и легко вправила ее. Позже и сам Лев Николаевич вправлял вывихи, обучившись приемам знахарки.

Друг семьи Толстого Дмитрий Оболенский:

9 сентября литературный мир празднует день рождения одного из величайших писателей – Льва Толстого. По этому поводу мы решили вспомнить высказывания о нем современников – причем не только лестные.

Михаил Салтыков-Щедрин

Александр Блок

Александр Некрасов, Иван Тургенев, Николай Чернышевский

Владимир Набоков

Войдя в аудиторию, чтобы объяснить американским студентам, что такое русская литература, знаменитый писатель распорядился поплотнее задернуть шторы. «Темно? — спросил он и, получив подтверждение, попросил включить один софит.

«Стало светло? — спросил он. — Это — Пушкин. Теперь включите второй.

Светлее? Это — Чехов. Теперь раздерните шторы.

Федор Достоевский

Максим Горький

«У него удивительные руки — некрасивые, узловатые от расширенных вен и все-таки.

Усадьбу в Ясной Поляне, зимний дом в Долго-Хамовническом переулке осаждали не только корреспонденты русских и иностранных газет, но и новообращенные последователи его философии. Его гостями бывали представители всех сословий. Двери дома всегда были гостеприимно распахнуты, не требовалось никаких рекомендаций. Их воспоминания часто попадали в колонки газет.

В усадьбе одновременно гостили несколько сторонников мыслителя, и каждый из гостей разделял с графом крестьянский труд. Выслушав рассказ Грибовского о Петербурге, Толстой остался недоволен пессимизмом гостя.

Лев Николаевич Толстой — великий русский писатель, признанный во всём мире. В 1906 году он был номинирован на получение Нобелевской премии. Однако писатель отказался от рассмотрения своей кандидатуры. Надо сказать, что общественность не сильно удивило такое поведение графа: он всегда был человеком неординарным. Читайте в материале, как писатель Толстой поражал Россию своими странными выходками.

Как Толстой хотел стреляться с Тургеневым

Лев Толстой не всегда был мудрым старцем, который пропагандировал бесконфликтное существование и смирение. В юности и в молодые годы он отличался прямолинейностью, категоричностью, а иногда и грубостью. Случались конфликты. Например, однажды Толстой поссорился с Тургеневым.

Окончательно писатели поссорились, когда вместе гостили у Афанасия Фета. Именно Фет описал причину ссоры. Ею стал рассказ Тургенева про гувернантку дочери, которая заставляла девочку штопать одежду нищих. Толстой посчитал, что здесь слишком много пафоса и показухи, и не сдерживаясь, высказал всё это Тургеневу.

Конфликт чуть не перерос в драку. Тургенев пригрозил ударить Толстого по лицу, а Лев Николаевич ответил вызовом вызовом на дуэль. К счастью для российской культуры, поединок не состоялся, так как Тургенев извинился перед Толстым. Отношения писателей были испорчены. Снова они встретились почти через 20 лет, когда Тургенев посетил Ясную Поляну.

Доброволец-переписчик, изучающий жизнь нищих

Лев Толстой добровольно принимал участие в переписи населения, которая проходила в Москве в 1882 году. Причиной была любопытство. Граф очень хотелось посмотреть, как живут в Москве люди, увидеть своими глазами нищету, а тем, кто особенно нуждается, помочь делом и материально. Потому в качестве своего участка он выбрал самый неблагополучный и сложный, недалеко от Смоленского рынка, включающий Проточный переулок. Там находилось большое количество ночлежек.

Шитье сапог и фанатичное занятие спортом

Чем старше становился я Толстой, тем меньше его интересовал быт. Аскетизм стал принципам его жизни. Лев Николаевич трудился наравне с крестьянами, спал на полу и до холодов не носил обуви. Так он выражал свою связь с народом. Лев Толстой был физически сильным человеком и немалую роль в этом сыграла любовь к спорту. Он считал, что люди, занимающиеся умственной деятельностью, должны обязательно физически развиваться. Толстой обожал ходьбу. Когда ему было 60 лет, он пешком ходил из Ясной Поляны в Москву. Нравилось графу кататься на коньках, также он ездил на велосипеде, скакал на лошади, плавал и не представлял себе, как можно начать день, не занявшись с физическими упражнениями.

Школа для крестьянских детей, конфликт с церковью и уход из дома в 82 года

Жизнь писателя омрачал конфликт с Православной церковью. Последние двадцать лет граф провёл в разочаровании церковью , отрицая православные догматы. Толстой позволял себе критические высказывания про духовенство, сомневался в авторитете церкви, говорил, что религия требует более широкого понимания. После того как прошла серия публикаций на эту тему , Толстой был отлучён Синодом от церкви. Это произошло в 1901 году.

Когда писателю исполнилось 82 года, ему пришла в голову идея стать странником. Он пишет прощальное письмо жене Софье , в котором говорится о том, что ему постыла роскошь, что он желает провести последние дни в тишине, в полном одиночестве. Толстой уходит из Ясной Поляны , взял с собой личного врача Маковицкого. Никаких целей он не преследует, а просто передвигается по России. Граф посещает монастырь в Оптиной Пустыни, заезжает в Козельск, потом принимает решение навестить племянницу, проживающую на юге и затем переместиться на Кавказ. Однако всё кончается не очень хорошо: Лев Николаевич простужается и заболевает воспалением лёгких. Толстой ушёл в мир иной на небольшой железнодорожной станции Астапово, в доме ее начальника. Так закончился жизненный путь великого писателя, странного графа Льва Николаевича Толстого.

Читайте также: