Салтыков щедрин художественные образы взяточников в литературе кратко

Обновлено: 02.07.2024

МРАК-ХОЛОД-НОЧЬ. Изображая мертвенность самого головлевского существования, Салтыков широко использует архетипические образы мрака, холода, ночи и тому подобные. И тогда, когда он рисует картины природы, и тогда, когда он описывает быт головлевской усадьбы, писатель опирается на значимое для народных верований символическое противопоставление весенней жизни и зимнего омертвения, тепла и холода, света и тьмы.

Господство мрака и холода, которые, по народным поверьям, творятся нечистою силой,

символически выражает в романе обесчеловеченность головлевского существования и пророчит неминуемую гибель (в народном сознании мрак и холод по значению тождественны смерти) головлевского рода.

Устойчивым становится в романе архетипический образ зимнего омертвения, несущий идею враждебности живому всего того, что связано с головлевским родом, с самим его существованием: “…земля на неоглядное пространство покрыта белым саваном”, “…кругом во все стороны стлалась сиротливая снежная равнина”, “…окрестность, схваченная неоглядным снежным саваном, тихо цепенела” и так далее.

господ Головлевых враждебно свету, теплу, жизни; ему, как и нечистой силе, сопутствуют мрак, холод и смерть. Показывая это, Салтыков опирается на изобразительно-выразительные возможности архетипической символики. Погружается в “безрассветную мглу” Степан Владимирыч, утративший последние связи с реальностью. Господа Головлевы день за днем утопают “в серой, зияющей бездне времени”, так что даже теряется представление о времени.

В барском доме “мертвая тишина ползет из комнаты в комнату”. Иудушку охватывают “сумерки”, которым “предстояло сгущаться с каждым днем все больше и больше”. Для Анниньки “и прежняя жизнь была сон, и теперешнее пробуждение – тоже сон”, “…ночь, вечная, бессменная ночь – ничего больше”.

Все эти упоминания о мгле, бездне, сумерках, сне, ночи усиливают впечатление мертвенности и указывают на отсутствие живого, что имело бы перспективу будущего, могло бы изменяться и обновляться. Используемые Салтыковым архетипические образы, находящиеся в прямом родстве с представлениями о смерти и хаосе, символизируют не только разрушение и гибель, но и нравственную пустоту головлевского существования, характеризующегося неподвижностью и косностью, отсутствием каких-либо живых движений.

ТЕНИ-ПРИЗРАКИ-ПРИВИДЕНИЯ. Напротив, то, что лишено признаков живого, сохраняет здесь, подобно “мертвой тишине”, способность движения. Больному Павлу Владимирычу чудится “целый рой теней.

Ему кажется, что эти тени идут, идут, идут…” И Арине Петровне мерещатся “тени, колеблющиеся, беззвучно движущиеся”. Шевелятся и перемещаются только призраки и привидения (в таком смысле употреблялось в народных преданиях и поверьях слово тень); представители же головлевского рода все более и более впадают в состояние физической и нравственной неподвижности. Подчеркивая это, Салтыков тем самым показывает враждебность головлевского существования этическим основам народной жизни и народного сознания, где понятие движения наделялось положительным нравственно-оценочным значением.

Почти все произведения Салтыкова-Щедрина имеют сатирическую направленность. Писателя возмущало русское общество, несправедливое отношение господ к рабам, покорность простого народа перед высшими чиновниками. В своих произведениях автор высмеивал пороки и несовершенство русского общества.
Салтыков-Щедрин выбрал, как мне кажется, самый сложный жанр литературы — сатиру. Ведь сатира — это вид комического, наиболее беспощадно высмеивающий действительность и, в отличие от юмора, не дающий шанса на исправление.
Особое место в творчестве Салтыкова-Щедрина занимают сказки, так как в них присутствуют аллегорические образы, в которых автор сумел сказать о русском обществе шестидесятых-восьмидесятых годов девятнадцатого века больше, чем историки тех лет.
Основная проблема сказок — взаимоотношения эксплуататоров и эксплуатируемых. В сказках дана сатира на царскую Россию: на чиновничество, на бюрократов, на помещиков. Перед читателем проходят образы правителей России ("Медведь на воеводстве", "Орел-меценат"), эксплуататоров и эксплуатируемых ("Дикий помещик", "Как один мужик двух генералов прокормил"), обывателей ("Премудрый пескарь", "Вяленая вобла" и другие).

Источник: gorky.media

К 195-летию со дня рождения великого русского писателя

Всем известно: Салтыков-Щедрин описывал прошлое, свое настоящее и наше общее будущее. Однако, кажется, немеркнущей славой Салтыков обязан тому, что он описал архетип отечественной власти, ее принципы, практики и способы взаимодействия с подданными.

Те щедринские произведения, что цитируются (уже достоверно) чаще других, — про власть: она там протагонист и антагонист, второстепенный герой и фон, площадь для бахтинского карнавала и его действующие лица, гротескный Левиафан и безличный Органчик.

От Макса Вебера до Майкла Манна

Салтыков-Щедрин — наш истинный Макиавелли, Макс Вебер и Майкл Манн, и отечественному читателю вовсе необязательно для проникновения в суть отечественных же реалий читать иностранных классиков — по той простой причине, что российское властное поле испокон века живет в своем климате, по своим законам и родит свои, особые плоды.

Образование он тем не менее получил хорошее: закончил Императорский Царскосельский лицей (где познакомился с Буташевичем-Петрашевским, кружок которого позже посещал) и начал гражданскую службу с чином 10-го класса (коллежского секретаря). Зажиточные, но тем более экономные родители выхлопотали сыну обучение на казенный кошт, так что он был обязан отслужить шесть лет государственным чиновником — и начал карьеру в канцелярии Военного министерства.

При схожести локаций, микросюжетов и прототипов нарративы двух авторов несхожи: в самом деле, человек — это стиль.

В отличие от Герцена, служба для которого была хуже тюрьмы, Салтыков продолжил административную карьеру. В конце 1859 г. он подал прошение о переводе в Тверь — из-за разногласий с губернатором Н. М. Муравьевым — и занял пост тамошнего вице-губернатора (позже, с 1864 г., он был председателем пензенской Казенной палаты, потом управляющим Казенной палатой в Туле).

Примечательно, что в административных же практиках самого Салтыкова проявилась одна из важных черт его характера: двойственность и противоречивость; деятельное желание прогресса и просвещения — и привычно-официальные насильственные меры для их внедрения.

Щедрин ненавидел произвол, беззаконие и грязь — по крайней мере, жестоко и эмоционально осуждал их в своих текстах, но продолжал, однако, воспроизводить порицаемые им черты в жизни.

Часто вспоминают мемуаристы и доверчивость Салтыкова в финансовых делах, и при этом (в поздние годы) — его прижимистость.

При этом жить даже в краткой разлуке с молодой, красивой и легкомысленной женой (которая, по обычаю жен русских писателей, обладала талантом разбирать и переписывать набело чудовищные каракули мужниных черновиков, а на брань не обижалась) он не мог, детей же баловал.

При желании цитат можно набрать несколько томов, разделив на темы и подтемы, периодически меняя их очередность и разбавляя новыми — в зависимости от актуальной повестки дня и текущего политического контекста.

Жителей столицы можно долго утешать цитатами про мостовые — размощение и замощение которых было, кажется, у некоторых градоначальников основным времяпрепровождением.

Летопись, в отличие от романа, не предполагает и развития сюжета. Кульминации и развязки быть не должно, равно как и прогресса. Власть вечна, дана от Бога, поэтому набор повторяющихся действий начальников, их приказов, последующей отмены этих приказов и их возрождения — вот ее принцип и жизненный цикл, бесконечный, называемый стабильностью и тем самым вселяющий в обывателя чувство благоговения и уверенности. Однако, чтоб обыватель, успокоившись, не начал рефлексировать, отечественная власть обращается еще к одной вечной (благодаря своей счастливой успешности) стратегии: держать помянутого обывателя в состоянии постоянного изумления и страха и время от времени производить изменения во внешних атрибутах.

Поиск и неизменное нахождение удивительных соответствий в архетипическом Глупове и фактах истории России (вплоть до самых свежих) — спорт увлекательный, но грустный и, кажется, бесперспективный.

Он был высокопоставленным чиновником и при этом отцом русской сатиры. Он также стал автором более 600 новых слов русского языка.

Несмотря на то что Россия с тех пор сменила две государственные модели, образы Салтыкова-Щедрина не утратили своей актуальности и свежести звучания. Коррупция властей, обличаемая сатириком более стал лет назад, до сих пор остается одной из самых опасных язв современной России.

Салтыков-Щедрин в конце 1880-х

Везенберг и Ко., Санкт-Петербург

Сатирическое alter ego

Салтыков-Щедрин - в этой двойной фамилии заключена двойная биография писателя. Долгое время существовал лишь Михаил Салтыков – потомственный дворянин, сделавший успешную государственную карьеру, был вице-губернатором в Рязанской и Тверской губерниях. Николай Щедрин – псевдоним Салтыкова для литературы и публицистики.

Жесткая сатирическая позиция удивительным образом сочеталась с работой в государственных ведомствах. Одновременно быть государством и критиковать его – вот такую эксцентричную позицию выбрал Салтыков-Щедрин.

Портрет писателя М.Е. Салтыкова-Щедрина кисти Ивана Крамского, 1879г

Писатель победил чиновника

Салтыков-Щедрин с картой города Глупова (карикатура Александра Долотова в журнале "Отечественные записки", 1869)

Народный писатель

Портрет Михаила Салтыкова кисти Николая Ярошенко, 1886

Проза Щедрина - своего рода исторический документ, который показывает характерные черты ломки общественных взглядов и настроений населения, которая сопровождала отмену крепостного права и развитие страны по капиталистическому пути.

Читайте также: