С в кравков внимание кратко
Обновлено: 04.07.2024
Разделы журнала: Интроспекция: дискуссии, размышления
Поступила: 07.02.2015
DOI: 10.11621/vsp.2015.03.57
Ключевые слова: самонаблюдение; интроспекция; психология; переживание; внимание; память; интенция
Доступно в on-line версии с 30.09.2015
Аргументация в пользу необходимости интроспекции для науки
Отграничение собственно интроспекции от похожих форм внутренней работы исследователя
Интроспекция как утверждение психологического реализма (исследовательская позиция, при которой психические феномены берутся как реальность)
«У лиц с достаточной практикой в интроспектировании, осознавание своего намерения и себя, как выполняющего это намерение, — совершенно не имеет места во время осуществления самого наблюдения.
Способы организации интроспективного исследования
«Что же касается субъективных состояний сознания, то экспериментальный метод может здесь способствовать лишь: а) большей планомерности и полноте отдельных быстрых апперцепирований наличных переживаний, б) большей полноте даваемого непосредственной памятью.
Главными путями к достижению этих целей следует признать:
повторение переживаний, способствующее лучшему всплыванию их в непосредственной памяти,
бессознательность (несознаваемость) деятельности опознавания переживаний, возможная, как следствие тренировки испытуемых в самонаблюдении,
метод перерыва, как средство опознавания переживаний наличными в их естественном течении,
парциальный метод, способствующий большей детальности и ясности интроспективного анализа,
Условия, обеспечивающие повышение объективности интроспективных данных
«Благодаря возможности имманентного и объективного контроля самонаблюдений испытуемых мы получаем несомненную возможность отличать в собранном нами материале более достоверное от менее достоверного и, в еще большей мере, отбрасывать вовсе ложное.
Для цитирования статьи:
Оставляя в стороне особенности активного внимания, о котором уже сказано выше, как мы можем объяснить весь процесс внимания вообще? На это разные теории дают весьма различные ответы.
Некоторые из этих теорий дают лишь кажущееся объяснение. Таковы все те, которые сводят внимание к особой душевной силе, подбирающей представления и придающей им тем самым особое значение в сознании. Такая ссылка на особую душевную силу есть лишь в иных словах описание факта внимания, ибо сама по себе такая сила нам вовсе не известна. Притом и при допущении такой силы придется сказать, почему именно известные представления ее привлекают, а другие - нет, т. е. прежний вопрос возвратится в новом лишь виде.
Некоторые теории приписывают самим представлениям особую силу оттеснять другие представления из поля сознания и, таким образом, строят своеобразную психическую механику представлений (Гербарт).
Наиболее убедительны, однако, физиологические теории внимания. Мюллер, например, видит во внимании временное повышение чувствительности тех частей головного мозга, с которыми связано данное впечатление; психологически это зависит от ожидания этого впечатления, т. е. от предварительного нахождения в сознании соответственного представления, физиологически же здесь происходит слияние двух нервных токов (впечатления и предварительного представления), причем второй усиливает действие первого. Другая, более разработанная физиологическая теория внимания дана Эббингаузом. Она сводит дело к образованию в мозгу под влиянием упражнения более точно определенных путей проведения нервных токов, вследствие чего последние не рассеиваются, но действуют, так сказать, сосредоточеннее и, таким образом, вызывают более определенные и ясные психические возбуждения.
С. В. Кравков
Внимание
В каждый момент на каждого из нас воздействует множество всяческих раздражений. Когда вы сейчас читаете эту книгу, на сетчатку вашего глаза падают изображения и от стола, на котором книга лежит, и от лампы, и от других вещей, стоящих на столе. Кроме того, до вашего слуха, наверно, доносятся какие-нибудь шумы или звуки, идущие от окружающих вас лиц или из соседней комнаты; определенная температура и носящиеся в воздухе запахи, раздражающе действующие на соответствующие органы чувств вашей кожной поверхности и носа, прикосновение одежды к телу и ваших локтей к столу также должны порождать осязательные ощущения. И тем не менее все это вами не сознается, не вызывает с вашей стороны никаких реакций - словом, все это для вас в данный момент как бы не существует; ваше сознание занято лишь видом строк книги и смыслом читаемого в ней, все ваши реакции в настоящий момент определяются лишь этими впечатлениями. Так и во всех иных случаях жизни вообще отправным пунктом для наших реакций, определяющим наше поведение в каждую данную минуту, служат всегда лишь некоторые немногие впечатления, хотя число всех воздействующих на нас в каждый миг раздражений и бывает очень велико. Об этих-то немногих, господствующих в данный момент в нашем сознании впечатлениях мы говорим, что они-то именно и занимают сейчас наше внимание или что наше внимание направлено на них.
Процессы внимания играют чрезвычайно важную роль во всей нашей психической жизни. С ними особенно необходимо считаться именно педагогу. На обозрении данных, добытых по вопросу о внимании современной психологией, могущих представлять интерес для педагога, мы сейчас и остановимся.
Чем характеризуется состояние внимания? Внимательно слушающий доносящуюся издали музыку мальчик, внимательно работающий над разрешением какой-нибудь умственной задачи ученый, внимательно выслеживающая дичь охотничья собака - все они представляют собой картину сосредоточенности всего их психофизического существа на том, к чему они внимают, картину как бы собранности всей энергии восприятия на этом одном. Прислушивающийся приостанавливает свои шаги, поворачивает в сторону звука то свое ухо, которое у него лучше слышит, часто прикладывает при этом к уху руку, увеличивая тем самым ушную раковину и собирая благодаря этому большее количество звуковых волн; дыхание его при этом задерживается. Глаза внимательно думающего ученого несколько закатились, неподвижны и фиксируют даль, так что все происходящее вокруг им не замечается; обычно он и сам неподвижен; описывают, что Сократ, будучи внезапно охвачен захватывавшей его внимание мыслью, останавливался и подолгу простаивал среди афинских улиц. Увидевшая дичь охотничья собака переживает как бы судорогу внимания, вся замирая в "стойке" и "пожирая глазами" предмет своего внимания.
С другой стороны, педагог в большинстве случаев не ошибается, когда упрекает в невнимательности к его рассказу школьника, то и дело смотрящего в классе по сторонам и болтающего ногами и руками.
Мы вправе поэтому сказать, что с внешней стороны состояние внимания характеризуется двоякого рода изменениями в наших движениях. Во-первых, имеет место ряд движений приспособительного характера, в результате которых привлекший внимание раздражитель может успешнее воздействовать на наш воспринимающий орган. В случае "внутреннего внимания", т. е. внимания не к внешним восприятиям, но к тем или иным представлениям или мыслям, в качестве такого приспособительного движения должна рассматриваться, например, установка нами наших глаз на бесконечность: она устраняет из поля зрения все перед нами находящееся и тем помогает фиксировать привлекшую наше внимание мысль. Во-вторых, когда мы внимательны, мы задерживаем все движения, не носящие подобного приспособительного характера; задумываясь, всматриваясь или прислушиваясь, мы обычно перестаем двигать руками, перестаем говорить, замедляем шаги; крайний случай такой задержки ненужных для восприятия движений мы и видим в окаменелой позе охотничьей собаки, делающей "стойку".
Кроме того, состояние внимания сказывается и на внутренних двигательных процессах нашего организма, прежде всего на дыхании. При внимании дыхание затормаживается (рис. 1. Запись дыхания на закопченной кимографической ленте. На кривой можно видеть, как дыхание ослабляется в моменты привлечения внимания испытуемого умственной задачей перемножения ("24x6") или же прислушиванием к тиканью часов (…). (Из Шульце.)). По данным Сутера, отношение продолжительности вдыхания к продолжительности выдыхания является верным объективным признаком состояния внимания. Чем внимание напряженнее, тем это отношение меньше, вследствие того что вдыхания становятся все более короткими, выдыхания же удлиняются. С внутренней стороны внимание характеризуется повышенной ясностью и отчетливостью восприятия тех предметов, на которых оно сосредоточено. Обращение внимания на партию виолончели при слушании ансамбля оркестра заставляет ее выделяться для нашего слуха особенно отчетливо из всех других несущихся к нам звуков; обращение специального внимания на привкус кушанья делает существование этого привкуса совершенно несомненным и т. д. Поэтому-то многие психологи и любят говорить о внимании как о фиксационной точке нашего сознания. Степень ясности и отчетливости всех переживаемых нами впечатлений, образов и мыслей может быть в зависимости от степени уделенного им внимания самой различной: от совершенно ясного осознания их в их предметной особенности до простого впечатления некоторой данности чего-то. Переходя вниманием с одного переживаемого нами впечатления на другое, можно без труда испытать, как в соответствии с этим изменяется рельеф уровня ясности и отчетливости наших переживаний: одно становится отчетливым максимально, другое же погружается как бы в дымку, уходя в бессознательное.
Принимая в расчет, с одной стороны, сложные внешние и внутренние двигательные процессы, характеризующие состояние внимания, с другой стороны, всегда связанное с ним повышение ясности и отчетливости воспринимаемого, мы и можем понимать внимание как приспособительную (в широком смысле слова) реакцию нашего психофизического организма, способствующую наилучшему восприятию тех или иных предметов.
Ниже мы увидим, что приспособление не ограничивается только внешне заметными двигательными процессами, но предполагает часто установление определенных сложных соотношений и в сфере представлений и мыслей.
Круг проблем, которыми занимался С. В. Кравков, чрезвычайно широк: психология и педагогика внушения; изучение некоторых закономерностей ощущений; центральная регуляция зрительных функций; взаимодействие органов чувств; изучение биотоков различных частей зрительного анализатора; явления индукции в сетчатке; электрофизиология зрительного анализатора; цветовое зрение, анализ полной цветовой слепоты и другие.
Сергей Васильевич Кравков родился 19 мая (1 июня) 1893 г. в Рязани в семье врача. В 1911 г. он окончил I мужскую Рязанскую гимназию и поступил в Московский университет на историкофилологический факультет. В 1912 г. при Московском университете был открыт Психологический институт, основателем и директором которого стал видный психолог и логик Георгий Иванович Челпанов, и с первых же дней занятий Сергей
Кравков становится слушателем, а с 4-го курса университета начинает одновременно работать в этом институте на должности лаборанта.
С. В. Кравков был одним из самых способных учеников Г. И. Челпанова, значительно выделявшимся эрудицией, свободным владением немецким, английским, французским языками, устойчивым интересом к психологическим проблемам, серьезным стремлением осознать пути развития психологии и найти в них свое место.
На годичном заседании Психологического института (12 марта 1915 г.) С. В. Кравков с большим успехом выступил с докладом "Объективная психология, ее предмет и значение ". Это было признанием начинающего ученого.
В 1916 г. С. В. Кравков закончил с золотой медалью и дипломом I степени Московский университет по специальности "экспериментальная психология " и был оставлен на три года в Психологическом институте для подготовки к профессорскому званию (что соответствует нынешней аспирантуре). В эти годы он проводит эксперименты по теме "Взаимодействие одновременных ощущений ".
С 1919 по 1926 г. С. В. Кравков - ассистент Психологического института. В этот период выходят две большие монографии ученого: "Внушение (психология и педагогика внушения) " (1924) и "Очерк психологии " (1925). В этих работах Сергей Васильевич продолжил отечественные исследования В. М. Бехтерева, В. Я. Данилевского, И. Р. Тарханова, рассматривая внушение с материалистических позиций. Причем С. В. Кравков раскрыл положительные и отрицательные возможности внушения в обучении и восприятии детей, доказал, что внушаемость является личной чертой, существенно влияющей на психическую сферу человека.
В очерке "Самонаблюдение " (1922) С. В. Кравков первым обратил внимание на важную роль самонаблюдения в форме "мысленного эксперимента ", благодаря которому оно приобретает большое значение при планировании новых психологических проблем, первоначально рождающихся в сознании психолога.
Работая в Психологическом институте, С. В. Кравков одновременно состоял старшим ассистентом Института биофизики Наркомздрава, возглавляемого академиком П. П. Лазаревым. Научное общение с П. П. Лазаревым решающим образом отразилось на формировании Сергея Васильевича как ученого. Под руководством своего учителя С. В. Кравков изучает математику, естественные науки, а также начинает самостоятельную работу в области психофизиологии зрения.
Теоретическая проницательность, владение мастерством эксперимента позволили Сергею Васильевичу найти надежный способ для оригинального изучения многосторонних функций зрения, а затем и проблем взаимодействия чувств в целом. Этот метод основывался на идее о том, что деятельность каждого органа не является изолированной, а обусловлена состоянием всей центральной нервной системы.
С. В. Кравков впервые показал, что зрительные функции зависят не только от самого глаза, но и от состояния другого органа чувств, например слуха. В его лаборатории было накоплено много данных, показывающих, что любые раздражители - например, световые, слуховые, обонятельные, лекарственные - могут ослабить или стимулировать зрение. Эти данные были важны и для практики.
По значимости и совокупности опубликованных работ С. В. Кравкову 29 июня 1953 г. была присвоена ученая степень доктора биологических наук по специальности "психофизиология зрения ".
В этом же году Сергей Васильевич создает лабораторию физиологической оптики в Центральном офтальмологическом институте им. Гельмгольца. Здесь были проведены эксперименты, которые дали возможность
выяснить некоторые специальные вопросы цветового зрения. Эти материалы были доложены С. В. Кравковым на Международном конгрессе офтальмологов в Каире.
С. В. Кравков вел большую педагогическую работу. В течение ряда лет он читал лекции по физиологической оптике при светотехническом отделении Московского энергетического института, где в 1932 г. был утвержден профессором физиологической оптики. Кроме того, начиная с 1920 г. читал лекции по цветоведению и физиологии органов чувств в ряде московских вузов: Академии художественных наук. Высшем техническом училище, Московском государственном университете, Институте психологии, Академии общественных наук при ЦК ВКП(б), Военнопедагогической академии.
Сергей Васильевич всегда тесно связывал свою научную деятельность с запросами практики: светотехники, клиники глазных болезней, военного дела. В 1929 г. совместно с Н. А. Вишневским им был изобретен и сконструирован специальный прибор для определения расстройств сумеречного зрения, который стал серийно изготовляться как для нужд Советской Армии, так и для отбора водителей всех видов транспорта.
В годы Великой Отечественной войны вся деятельность С. В. Кравкова и его лаборатории в нейрохирургическом госпитале была направлена на помощь фронту, на дело обороны Родины. Он предложил метод борьбы с ослеплением глаз светом прожекторов, различные защитные очки против снежной ослепимости, дал рекомендации для улучшения светомаскировки, для клиники глазных болезней разработал ряд ценных методов, например метод ранней диагностики глаукомы по изменению цветового чувства.
По инициативе академика М. И. Авербаха и профессора С. В. Кравкова с 1941 г. начал свое существование специальный журнал "Проблемы физиологической оптики ", и с этого времени Сергей Васильевич являлся бессменным его редактором.
В 1942 г. С. В. Кравков возвращается в Институт психологии АПН в качестве профессора и заведующего лабораторией психофизиологии. В этой лаборатории Сергей Васильевич проводил интересные работы по психофизиологии органов чувств, и его ученики Л. А. Шварц, В. И. Рождественский, В. К. Шеварева, А. И. Богословский выполнили кандидатские и докторские диссертации.
В послевоенные годы С. В. Кравков создал две крупные лаборатории: физиологической оптики в Институте философии АН СССР и биофизики зрения в Институте биофизики АН СССР. В руководимых им лабораториях готовились кадры высококвалифицированных специалистов в области физиологии зрения. Ученикам С. В. Кравкова хорошо была известна его высокая требовательность к любым данным, выходящим из его лаборатории. Неутомимый экспериментатор, он лично участвовал в работе каждого своего сотрудника.
Итоги многолетних исследований С. В. Кравкова по проблеме физиологии зрения были подведены в монографии "Глаз и его работа " (1950), которая считается классической и переведена во многих зарубежных странах.
Благодаря работам С. В. Кравкова, многие вопросы цветового зрения, обобщенные в монографии "Цветовое зрение " (1951), получили новое освещение, приблизились к своему разрешению и создали Сергею Васильевичу огромный авторитет крупнейшего специалиста в мировой науке по данной проблеме.
На конференциях и съездах Сергей Васильевич выдвигал оригинальные гипотезы, ставил новые задачи для следующих работ. Им предусматривалось дальнейшее развитие теории цветового зрения, предстояло выяснить вопрос о трех или четырехкомпонентности цветового зрения. Однако многие из задуманных планов не удалось
осуществить. Умер С. В. Кравков 16 марта 1951 г. от инфаркта миокарда на 58м году жизни в расцвете творческих сил.
За 35 лет научнопедагогической деятельности Сергей Васильевич создал новое материалистическое направление в изучении работы органов чувств, воспитал кадры специалистов в этой области. Им написано более 100 научных рработ, изданных на русском, немецком, французском, английском языках. Многие работы С. В. Кравкова широко известны в научном мире.
Признанием выдающихся заслуг С. В. Кравкова является избрание его членомкорреспондентом Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, присвоение ему звания заслуженного деятеля пауки, награждение премией им. акад. М. И. Авербаха, присвоение его имени лаборатории физиологической оптики Центрального офтальмологического института им. Гельмгольца.
Редкая одаренность и исключительное трудолюбие, преданность науке делают Сергея Васильевича выдающимся представителем отечественной и мировой психофизиологии.
Пожалуйста, авторизуйтесь
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.
Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Сам Хэд был склонен думать, что всякий периферический нерв содержит в той или иной пропорции волокна, обслуживающие оба вида чувствительности. Некоторые неврологи (например, Гринштейн 4 ) допускают, что протопатические волокна Хэда — это рецепторы вегетативной нервной системы в соматических нервах. Учение Хэда наряду с подтверждением его одними авторами встречало, однако, и возражения со стороны ряда других 5 , которые считали возможным толковать факты Хэда как проявление постепенного восстановления функций анатомически одной системы кожной чувствительности. Во всяком случае у нас нет достаточных оснований для того, чтобы утверждать, что не только в области кожной чувствительности, но и во всех других органах чувств имеются подобные же два уровня чувствительности (примитивная — протопатическая и более утонченная — эпикритическая), причем каждый из этих видов чувствительности имеет в своем распоряжении и анатомически особый рецепторный аппарат. Вероятнее, что эволюция органов чувств шла путем видоизменений соответствующего анатомо-гистологического субстрата, делавшегося постепенно все более и более приспособленным к наиболее тонкому восприятию адекватных раздражителей. Можно, конечно, строить предположения о большей или меньшей филогенетической давности отдельных видов афферентных систем внутри каждого рецептора, однако вкладывать все наблюдаемые здесь различия в схему именно двух уровней — протопатической и эпикритической чувствительности — было бы несомненной предвзятостью.
Тем не менее вопрос этот решенным считать все же нельзя. Имеются авторитетные физиологи (например, Баркрофт 7 ), не считающие возможным защищать большую филогенетическую древность сумеречного зрения (зрения палочками сетчатки) по сравнению со зрением колбочками.
Читайте также: