Рпц при патриархе пимене кратко
Обновлено: 02.07.2024
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия. Научный руководитель диакон Димитрий Сафонов. Защита состоялась 27 июня 2012 года.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Тема церковно-государственных отношений в период Патриаршества Святейшего Патриарха Пимена относится к числу наиболее актуальных и важных проблем историографии взаимоотношений Церкви и государства в советский период. Важность темы диссертации обусловлена необходимостью изучения накопленного опыта государственно-церковных отношений в связи с происходящим в настоящее время процессом выработки государственной вероисповедной политики.
Цель исследования состоит в выявлении основных направлений, форм и способов взаимоотношений Русской Православной Церкви, общества и власти в 1971 –1990 годы.
Исходя из цели исследования, в настоящей работе ставятся следующие исследовательские задачи : в первую очередь, в настоящем исследовании необходимо изучить положения советского законодательства о религиозных культах и дать анализ истории, задач и структуры Совета по делам религий при Совете Министров СССР, а также проанализировать обстоятельства проведения Поместного Собора 1971 года и избрания Святейшего Патриарха Пимена. Во второй части работы следует изучить и проанализировать различные стороны деятельности Совета по делам религий: контроль Совета за духовным образованием, богослужебной жизнью, финансовой деятельностью Русской Православной Церкви, изучить работу чиновников Совета с иерархами и духовенством, взаимодействие Святейшего Патриарха и архиереев с Советом по делам религий в деле решения насущных проблем Церкви, работу Совета по исследованию отзывов духовенства и мирян на события политической и общественной жизни в Советском Союзе, работу Совета с иностранцами, прибывающими в СССР и посещающими церковные объекты, и контроль за ними. Также отдельно следует коснуться вопросов взаимодействия Святейшего Патриарха Пимена с государственной властью, проблем охраны памятников церковной архитектуры и искусства и преследования инакомыслящих и диссидентов среди духовенства и мирян. В третьей части работы необходимо дать оценку новому этапу взаимоотношений Церкви и государства в Советском Союзе, наступившего с началом т.н. перестройки. В данном разделе работы будут затронуты такие темы, как открытие и передача Церкви новых храмов и монастырей и возникавшие при этом проблемы, строительство церковного завода в поселке Софрино, нами будет проанализирован новый Устав об управлении Русской Православной Церковью 1988 года и Архиерейский Собор 1989 года, а также значение празднования 1000-летия Крещения Руси для церковно-государственных отношений.
Объектом исследования являются церковно-государственные отношения в СССР в период 1971 – 1990 гг.
Предметом исследования является деятельность Святейшего Патриарха Пимена, иерархов и священнослужителей Русской Православной Церкви в области церковно-государственных отношений.
Хронологические рамки исследования охватывают двадцатилетие с 1971 по 1990-й год, что определяется границами патриаршества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена.
Методологическая основа исследования. В ходе изучения и обобщения исторического материала по исследуемой проблеме автором применялись следующие общенаучные методы: исторический, логический, а также методы типологизации, классификации и систематизации. Системный подход позволил учесть многообразие факторов, оказавших влияние на эволюцию взаимоотношений Русской Православной Церкви и Советского государства с 1971 по 1990 годы.
Территориальные рамки исследования охватывают ряд областей как Центральной России и Сибири, так и некоторых областей Украинской и Белорусской ССР.
Для исследуемого нами периода церковно-государственных отношений с 1971 по 1990 годы, в которое совершал свое Первосвятительское служение Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен, характерны фактическое отсутствие явных гонений, формальное провозглашение свободы совести, обособление Церкви от государства и школы от Церкви, декларирование права граждан исповедовать или не исповедовать религию, равенства верующих и неверующих. Но, на самом деле, на протяжении этих двух десятилетий далеко не всегда данные положения выполнялись – нередко давление просто приобретало иной характер, зачастую более изощренный, чем в 30-е годы.
Касаясь вопроса степени изученности данной темы , следует отметить, что отношения Церкви и советского государства в период патриаршества Святейшего Патриарха Пимена на настоящее время еще сравнительно мало изучены. Среди множества причин, объясняющих такой пробел в церковной науке, одна из основных – отсутствие (до последнего времени) свободного доступа к архивным материалам и документам. Также необходимо отметить, что недостаточная изученность этой сложной и важной темы может приводить исследователей к поверхностным суждениям и необоснованным оценкам. Несмотря на имеющиеся исследования, пока еще практически отсутствуют обобщающие работы по истории взаимоотношений Русской Православной Церкви, общества и власти в период с 1971 по 1990 годы.
Источниковая база исследования:
В работе использовался широкий спектр опубликованных и неопубликованных материалов из Государственного Архива Российской Федерации. Документы, касающиеся исследуемого нами исторического периода, содержатся в фонде №6991 (Совет по делам религий при Совете Министров СССР), опись 6. (Совет по делам религий при Совете Министров СССР. 1966-1991 гг.)
Автором проведены систематизация, обобщение и научный анализ архивных документов. Используемые архивные источники можно классифицировать в соответствии с характером находящейся в них информации. Большое внимание в ходе работы уделялось делопроизводственной документации (инструкциям, циркулярам, распоряжениям), отражающей взаимоотношения органов государственной власти с церковными организациями. Была изучена также и протокольная документация, к которой относятся отчеты уполномоченных Совета по делам религий, протоколы собраний ученых советов Духовных Академий и семинарий, собраний членов религиозных общин, ходатайства об открытии храмов или их ремонте. К учетно-статистической документации можно отнести материалы по личному составу духовенства, статистические сведениями о количестве культовых зданий и описи церковного имущества.
Помимо архивных источников, автором были использованы документы, отражающие политику коммунистической партии и советского государства в сфере церковно-государственных отношений: Конституции СССР 1936 и 1977 годов, правовые кодексы, постановления Совета Министров СССР, декрет СНК “Об отделении церкви от государства и школы от церкви” 1918 года и постановление ВЦИК и СНК “О религиозных объединениях” 1929 года.
В период работы над настоящей диссертацией автором было записано 10 интервью у тех людей, которые близко знали Святейшего Патриарха Пимена и совершали свое служение и работу под его непосредственным руководством [20] . Помимо большого количества материалов исторического и личного характера, эти воспоминания ценны тем, что несут в себе определенную оценку церковно-исторической ситуации тех лет людьми, бывшими ее непосредственными очевидцами и участниками. Все вышеназванные интервью помещены в качестве приложения к настоящей работе.
Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что нами, во-первых, сделана попытка комплексно проанализировать церковно-государственные отношения в период с 1971-го по 1990-й годы – одну из наиболее актуальных и важных проблем историографии государственно-церковных отношений в советский период. Во-вторых, впервые введен в научный оборот ряд архивных материалов, касающихся рассматриваемой темы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются предмет, цель и задачи исследования, задаются его хронологические рамки, даётся характеристика степени научной разработанности темы, определяются методы и источниковая база исследования, сообщается о научно-практической значимости исследования и апробации его результатов.
Таким образом, в результате проделанной работы было комплексно и систематически изучено состояние церковно-государственных отношений в СССР в 1971-1990 гг., проанализированы основные законодательные акты советской власти, определявшие политику государства в отношении к Церкви в рассматриваемый период. В рамках выделенных пунктов взаимоотношения Церкви и государства в лице Совета по делам религий при Совете Министров СССР в рассматриваемый период на основе архивных документов, большая часть из которых ранее не была опубликована, были изучены основные методы и формы воздействия государства на Церковь на разных уровнях государственной власти.
Приложение №2 содержит интервью о Святейшем Патриархе Пимене, собранные автором в процессе работы над диссертацией.
Основные положения диссертации получили отражение в следующих публикациях:
[4] Там же, пункт 59: «Отправление религиозно - культовых обрядов в квартирах и домах верующих по просьбе умирающих или тяжелобольных может производиться без разрешения или уведомления исполнительного комитета районного, городского Совета депутатов трудящихся. (с изм. и доп., внесенными Указом Президиума ВС РСФСР от 23.06.1975).
[9] Личный архив Вишневского А.К.
[10] Куроедов В.А. Религия и церковь в Советском государстве. М., 1982.
[12] Васильева О.Ю. Поместный Собор 1971г.: правда и вымысел. Альфа и Омега, № 1(45), 2006, с. 67-91.Она же. Власть и Русская православная церковь (1945-1991). Польша - СССР 1945-1989: избранные политические проблемы, наследие прошлого. М., 2005.
[15] Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви 1917-1990 (учебник для православных духовных семинарий). – М., 1994; История Русской Церкви 1917-1997. Т.9. – М., 1997; История Русской Православной Церкви в Синодальный период 1700-2000 гг. – М., 2006.
[18] Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.,1995. 511 с.
[20] архиепископа Филарета (Карагодина), протопресвитера Матфея Стаднюка, протоиерея Владимира Дивакова, протоиерея Николая Соколова, протоиерея Михаила Рязанцева, протоиерея Герасима Иванова, протоиерея Георгия Студенова, многолетнего личного секретаря Святейшего Патриарха Владимира Гавриловича Пономаренко, ктитора Богоявленского Кафедрального собора г.Москвы Николая Семеновича Капчука, бывшего регента хора Троице-Сергиевой Лавры Владимира Романовича Бульчука.
[22] Никитин В.А. Патриарх Пимен: путь, устремленный ко Христу. М.: Эксмо, 2011. 320 с.
[23] Декреты Советской власти. Т.I. М.: Гос. изд-во полит.литературы, 1957.
Поместный Собор, собравшийся после смерти Патриарха Алексия в 1971 году, избрал митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена (Извекова, род. 1910) новым Патриархом. Важным решением этого Собора была отмена анафемы, лежавшей на старообрядцах с 1666–1667 годов. Их обряды признаются такими же "равночестными" и "спасительными", как и новые, "никоновские". Как уже упоминалось, в 1975 году были внесены изменения в законодательство о культах 1929 года. Несмотря на определенные ужесточения этого законодательства по сравнению с Постановлением 1929 года, обновленный вариант покончил с абсолютной юридической неопределенностью прошедших десятилетий, давая некоторый простор для существования вероисповеданий. Но и для нового Постановления характерна туманность формулировок, так что выдвигать претензии, ссылаясь на определенные параграфы, было невозможно. Как показывал прежний тяжкий опыт, наличие закона в Советском Союзе еще не значило его соблюдения государством, которое могло пользоваться им по своему усмотрению. Религиозные объединения получали некоторые права юридического лица, которые, по сути, принадлежали РПЦ еще с 1945 года (разрешение на собственность для совершения культовых обрядов). Совет по делам религий уже не действовал как координационный орган государственных и церковных интересов (что входило в деятельность Совета по делам РПЦ 1944–1966 гг.); отныне у Совета возобладали, прежде всего, функции контроля над "религиозными обществами".
Новая Конституция СССР 1977 года в своих статьях о вероисповеданиях не дала ничего нового. Такие понятия, как "свобода совести" (ст. 52), "свобода слова" (ст. 50), с помощью ссылок на "соответствие целям строительства коммунизма" и на "интересы народа", в знакомой манере урезались или получали иной смысл с помощью статьи 59: "Осуществление прав и свобод неотделимо от исполнения гражданином своих обязанностей. Гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы, уважать правила социалистического общежития, с достоинством нести высокое звание гражданина СССР" (Док. 222).
Соответственно, представители Московской Патриархии за границей наряду с "миротворческой деятельностью" должны были представлять положение верующих в СССР как совершенно нормальное, и все намеки на преследования религии и угнетение Церкви толковать как ложь империалистов, стремящихся дезавуировать Советское государство в глазах своих граждан.
Однако ни один епископ Патриархии в своем угодничестве перед советской властью и конформистских высказываниях не пошел так далеко, как долголетний председатель Издательского отдела, архиепископ, потом митрополит, Волоколамский Питирим (Нечаев), защищавший, к примеру, запрет катехизаторской деятельности в СССР и назвавший его оправданным и разумным (Док. 217), а каждого, кто ему противоречил или высказывал сомнения, с высоты своего епископского достоинства квалифицировал как сторонника холодной войны и антиэкумениста.
О том, какая в действительности проводилась политика по отношению к религии в 70-х годах, рассказала получившая распространение на Западе самиздатская литература. В ней приводились ужасающие данные о том, как власти решали все вопросы произвольно и диктаторски, не обращая никакого внимания на законы, в том числе и на основной закон – Конституцию. Их целью было – в соответствии с партийной 'доктриной – не допускать развития религиозной жизни. До 1987 года такие утверждения о намеренном ограничении церковной жизни со стороны государства были бы с возмущением отвергнуты Церковью и тем более властями как клевета. Сейчас стало общепризнанным фактом, что в религиозной сфере государством были допущены бесчисленные беззакония и злоупотребления служебным положением.
Наряду с самиздатской литературой на Запад попали и официальные документы, показывающие практику советской политики в отношении религии при Брежневе. Особенно показательны тайный отчет заместителя председателя Совета по делам религий при Совете Министров СССР Василия Фурова членам ЦК КПСС (1975 г.; Док. 218) о мерах по ограничению деятельности РПЦ и письмо епископа Полтавского Феодосия (Дикуна) Брежневу (1977 г.), в котором епископ разоблачает неблаговидную практику местных Советов по делам религий. Оба документа приведенными в них удручающими фактами показывают, с каким открытым цинизмом власти нарушали законодательство. Епископ в своем письме просил, чтобы власти. по крайней мере, придерживались законов, которые и без того оставили Церкви очень мало места для деятельности: "Итак, усердием нечитайл 10 Русская Православная Церковь обречена на медленное умираиие. А сейчас она пока пьет огненную чашу страданий. Ибо, если было бы противоестественным, чтобы дела коммунистов решали антикоммунисты, то так же нелепо видеть, как неверующие в лице уполномоченных решают дела верующих. Пусть все встанет на свои места. Таков закон правды" (Док. 223).
Конец 70-х годов характерен феноменом так называемого "религиозного возрождения". Интеллигенция проявила большой интерес к православию, понимая его как хранителя русской культуры и национальных традиций. Возник целый ряд недолговечных подпольных журналов, занимавшихся обсуждением православных тем с разных точек зрения. В Москве священники Димитрий Дудко и Александр Мень после богослужений собирали верующих для бесед. Они не были в этом единственными, но на Западе наиболее известными стали именно они. Очень часто молодые люди встречались в Москве, Ленинграде, Киеве, Смоленске и в других городах на так называемых религиозно-философских семинарах, где в центре внимания стояли вопросы веры и русской религиозной философии. Создавались также женские православные группы.
Всей этой деятельности был положен конец в период с 1979 по 1981 год, когда были арестованы наиболее выдающиеся представители церковного инакомыслия. На встревоженный запрос экуменического Совета Церквей тогдашний заведующий Отделом внешних церковных сношений митрополит Крутицкий и Коломенский Ювена-лий кратко ответил, что у государства по поводу этих уголовных процессов нет никаких претензий к Церкви, и что западная общественность неправильно информирована (Док. 233). Были и другие епископы, которые также заявляли, что в СССР вера не преследуется, а те лица, которые подвергаются судебным преследованиям, нарушили советские законы. Некоторые арестованные диссиденты "покаялись" – среди них был и о. Димитрий Дудко. В своих "покаяниях" (благодаря которым приговоры для них были смягчены до условных) они обвиняли себя в том, что были агентами западных спецслужб. Некоторые из тех, кто не хотел "каяться" (например Татьяна Горичева), были высланы из страны. Иные были осуждены на лагерный срок до десяти лет (Александр Огородников, Владимир Пореш и другие). Ничего не известно об официальных выступлениях РПЦ в защиту обвиняемых. Для нее эти диссидентские круги были скорее всего бременем, той неприятностью, которая могла нарушить неустойчивый баланс в отношениях между Церковью и государством и сделать невозможной активность Церкви в деле упрочения приходской жизни, столь нежелательной для властей.
Экуменическая активность РПЦ более всего, естественно, бросалась в глаза на Западе. Она была направлена на достижение двух целей: во-первых, выступление за общеправославное дело, причем на первый план выдвигалось так называемое "вертикальное" измерение (Бог, спасительные дела Христовы, молитва) вместо "горизонтального" измерения (социальные задачи и милосердие), преобладающего, в западных Церквах, которые (с точки зрения православных) пренебрегают первым измерением в своей деятельности; во-вторых, пропагандирование так называемого "богословия мира", созданного РПЦ, и, в особенности, пропагандирование советской внешней политики, которая a priori считалась "политикой мира". Привязанность (конечно, не всегда добровольная) "мирных инициатив" Церкви к советской внешней политике зашла так далеко, что ей (Церкви) пришлось даже оправдывать, прибегая к официальным советским аргументам, военные акции, например подавление восстания в Венгрии в 1956 году:
До 1987 года так называемая "миротворческая деятельность" РПЦ обеспечивала ей некоторую, хотя и малозначительную, роль в жизни Советского Союза. Значение этой роли преувеличивалось государственными органами и самой Церковью до уровня "важной в общественной жизни страны". РПЦ выступала лидером и представителем всех вероисповеданий в СССР, организовывала мирные конференции и совещания, не находившие в стране . никакого отклика, но на Западе считавшиеся символом стремления к миру всех вероисповеданий в СССР и мнимой их свободы. "Общественная роль" РПЦ проявлялась и в сотрудничестве ее иерархов с Обществом советско-американской дружбы, Обществом советско-индийской дружбы и так далее, участие в которых выражалось в поездках за границу. Значительным бременем для всех вероисповеданий являлся "Фонд мира", в который они должны были отдавать большую часть своего дохода. Епископ Полтавский Феодосии жаловался в письме Брежневу (1977 г.), что Совет по делам религий не только навязывал им эти взносы, но и определял их размеры (до 40% приходского дохода).
Монастыри, духовное образование и издательская деятельность в период от Хрущева до Горбачева
Православные монастыри имеют в значительной мере иные функции по сравнению с организованными в ордена монастырями латинской традиции, которые посвящают свою деятельность определенным социальным, милосердным или же научным целям. Православные монастыри, в первую очередь, служат для молитвы, размышления и духовного наставления; кроме того, сюда устремляются миряне-паломники, желающие получить благословение старцев, особо почитаемых в том или ином монастыре. Миряне также стремятся во время пребывания в самом монастыре или его окрестностях очиститься от грехов путем покаяния, а это невозможно без духовной связи с одним или несколькими монахами. Образ монаха, старца, существовавший еще в древних Церквах Малой Азии и Северной Африки, в России возродился в XIX веке (сперва в Оптиной Пустыни); это – духовный наставник, на основе своего богатого личного опыта помогающий общению с Богом людям, ищущим поддержку в духовной и повседневной жизни.
Монастыри имеют большое значение для всего православия не в последнюю очередь потому, что епископы должны быть монахами. Если этот принцип в Греческой Церкви является часто формальностью, то в русском православии он воспринимается весьма серьезно. Во всяком случае, РПЦ нужно много монастырей для выполнения вышеуказанных целевых установок – в особенности для духовного наставления верующих. Достаточно большое количество монастырей было в 1914 году – 953 (или даже больше тысячи). Число монахов, монахинь и послушников в этих монастырях достигало 100000 (см.: Всеподданейший отчет обер-прокурора за 1914 год. Приложения. С. 4–129; в немецком издании – Док. 208).
В 20-е годы все монастыри были ликвидированы, как правило, самым жестоким образом: монахи и монахини были изгнаны, многие арестованы и отправлены в лагеря (например в концентрационный лагерь в бывшем монастырском комплексе на Соловецких островах).
В результате раздела Польши между Гитлером и Сталиным (Пакт Молотова–Риббентропа 1939 г.) и включения в состав СССР новых' западных земель, на территории Советского Союза оказалось более 100 монастырей (особенно много их было в Галиции и на Волыни). Сталин не смог ликвидировать эти монастыри, так как учитывал мнение своих союзников – сначала Гитлера, а после 1941 года – США, Англии, Франции и так далее. В .1945 году РПЦ была возвращена Троице-Cергиева Лавра в Загорске (Сергиевом Посаде) – первый монастырь на территории СССР в границах 1937 года. Таким образом, после второй мировой войны на территории Советской) Союза, увеличившейся за счет польских восточных областей, снова насчитывалось 104 православных монастыря.
Уже при Сталине это число резко сократилось, но все-таки в начале правления Хрущева в 1958 году в стране было еще 69 монастырских обителей. Антирелигиозная деятельность Хрущева лучше всего видна на примере монастырей: к 1964 году из 69 монастырей осталось лишь 18 – из них 6 мужских и 12 женских. Число монашествующих в середине 80-х годов составляло от 1500 до 2000. Характерно местонахождение этих монастырей на территории Советского Союза: в сердце России была лишь Троице-Cергиева Лавра; на границе РСФСР с Эстонией (на земле, с 1920 года входившей в состав свободной Эстонии по Тартускому мирному договору) – Псково-Печерский монастырь. Затем монастыри РПЦ в Эстонии (1), Латвии (2), Литве (1), Белоруссии (1), на Карпатской Украине (2), в Молдавии (1) и на остальной части Украины (7). Существовало 18 общин монашествующих, но монастырей – только 17, потому что в Жировицком монастыре около Минска жили вместе общины монахов и монахинь, изгнанных из своих монастырей в Гродно и Полоцке. Во всяком случае в сердце русского православия, если не считать Троице-Сергиевой Лавры, – ни в европейской части России, ни в Сибири – после 1964 года не было ни одного монастыря.
Лишь в канун Тысячелетия Крещения Руси РПЦ был возвращен Данилов монастырь в Москве, а точнее сказать его развалины. К 1988 году благодаря большим финансовым средствам Патриархата, добровольной работе тысяч верующих, помощи горбачевской администрации и, не в последнюю очередь, большим западным пожертвованиям, особенно из Германии, монастырь со своими тремя храмами и многочисленными административными зданиями был восстановлен. Так как в Данилов монастырь было переведено Церковное Управление, то его, скорее, можно назвать административным центром, чем местом тишины, молитвы и созерцания.
В период между 1948 и 1958 годами в Советском Союзе были две духовные академии и восемь духовных семинарий. В послехрущевский период до прихода к власти Горбачева будущие священники получали образование в духовных семинариях Москвы (в Загорске–Сергиевом Посаде), Ленинграда и Одессы. В Загорске и Ленинграде действуют духовные академии для образования, в основном, будущего церковного руководства – епископов, настоятелей монастырей и так далее. В 1985 году в духовных учебных заведениях обучалось 2000 будущих священнослужителей (из них 800 заочно и 150 в регентских классах). Духовные учебные заведения не могли обеспечить кадрами даже оставшиеся 6800 приходов; вообще, острая нехватка священников остается проблемой для Церкви и в 90-е годы. В связи с этим большое число семинаристов рукополагали еще до окончания учебы и отправляли на приходы. Но и эта мера не очень помогала. Потому епископы рукополагали ежегодно сотни чтецов, псаломщиков, хористов и других прихожан (как правило пожилых) – проблема в этом случае была в получении разрешения областного уполномоченного по делам религий. Если у прихода не было священника, то ему грозило лишение регистрации, поэтому "добрый" епископ всегда старался любыми способами увеличивать количество священников, но это редко удавалось. В 1986 году на 6800 общин приходилось примерно такое же число священников.
Церковь никогда не испытывала недостатка в кандидатах на должность священника, но как минимум половина желающих не могла поступить в семинарию из-за нехватки мест. В отборе кандидатов участвовала не только комиссия семинарии – свое веское слово говорили также и местные власти. Так называемые "экстремисты", "фантазеры" и "религиозные фанатики" не имели доступа к духовным заведениям. Такими отрицательными определениями ха-1йктеризовались, как правило, кандидаты на поступление в семинарию, особенно ревностные в вопросах веры, какие и нужны были приходам. Разрешение учиться в семинарии часто зависело от готовности кандидата сотрудничать с КГБ, то есть от готовности писать отчеты о сокурсниках и преподавателях.
Уровень образования в духовных семинариях был скорее низким, чем средним. Вновь, как и несколько столетий назад, насущными стали требования повысить уровень образования и оснащения семинарий литературой и вспомогательными средствами. В 1988 году ректор Московских духовных школ заявил: "Духовные школы удовлетворяют нужды РПЦ лишь наполовину. Весьма остро стоит вопрос об уровне преподавания в учебных заведениях РПЦ. Несмотря на несомненные положительные сдвиги последних лет, проблема эта не теряет актуальности. " (Док. 264).
Издательская деятельность Московской Патриархии имела большей частью оправдательную функцию. Ежемесячник "Журнал Московской Патриархии", издававшийся тиражом 30000 экземпляров, очень редко доходил до приходов (в провинции). С другой стороны, за границей журнал распространялся очень щедро и, разумеется, бесплатно – буквально упаковками для всех заинтересованных, но почему-то в еще больших количествах – для незаинтересованных. С послевоенного времени до 1987 года было напечатано всего около 500000 экземпляров Библии, Нового Завета и Псалтири; если считать, что число верующих в 90-м году составляло примерно 70 миллионов православных, то это – капля в море. Несмотря на увеличение количества наименований книг, издававшихся, в 80-е годы, заведующий Издательским отделом архиепископ Волоколамский Питирим подвергся критике на Синоде 1989 году за то, что деятельность издательства не ориентирована на нужды приходов и священников, а направлена на выпуск особо дорогих, библиофильских изданий, могущих произвести впечатление на Западе.
Сына в семье ждали долго: после рождения старшей дочери Марии все дети Извековых: Анна, Владимир, Михаил, Людмила – умирали в младенчестве. И тогда мать дала обет: если будет сын, посвятить его Богу. Так родился Сергей Извеков – дитя молитвы и обета.
Очень рано при помощи опытных наставников овладев секретами регентского и певческого искусства, мальчик пел на клиросе в богородском Богоявленском кафедральном соборе, сам пробовал руководить хором. Был иподиаконом при епископах Никаноре (Кудрявцеве) и Платоне (Рудневе).
Молодой инок Платон не захотел остаться в братии монастыря, когда вскоре после ареста митрополита Петра (Полянского) 9 декабря 1925 года образовался григорианский раскол, одним из лидеров которого был епископ Борис, да и монашеская жизнь в Сретенской обители после ухода в раскол ее настоятеля сходила на нет.
Знание богослужебного устава и церковного пения всегда отличали служение будущего патриарха. Он прекрасно руководил церковными хорами. Живший в то время в Москве брат святителя Илариона (Троицкого), возглавлявшего Сретенский монастырь в 1923 году, епископ Даниил (Троицкий) попросил инока Платона стать регентом храма Спаса Преображения в Пушкарях, который находился недалеко от монастыря на Сретенке. В 1926 году инок Платон руководил хором в храме во имя Флора и Лавра у Мясницких ворот, возле Центрального почтамта, а затем в храме преподобного Максима Исповедника на Варварке. В том же году инок Платон становится регентом правого хора храма святителя Пимена в Новых Воротниках. Прослужил здесь будущий патриарх до 1932 года. Настоятелем храма в годы служения в нем будущего патриарха был протоиерей Николай Бажанов, который и пригласил юного регента в свой храм.
9 сентября 1931 года иеромонах Пимен был награжден набедренником. А в 1932 году к празднику преподобного Пимена Великого новый управляющий Московской епархией архиепископ Дмитровский Питирим (Крылов) возложил на отца Пимена наперсный крест.
 |
| Иеромонах Пимен и епископ Антоний. Павел Корин. 1935 г. |
На февраль 1939 года он – санитарный инспектор, который должен был проверять качество питания в местах общепита Андижана. В начале августа 1939 года Сергей Михайлович Извеков – так он проходил по документам – переводится на работу заведующим областным домом санитарного просвещения отдела здравоохранения Ферганской области в городе Андижане, где поработал до июля 1940 года. В августе 1939 года он побывал в командировке в Москве на конференции работников санитарного просвещения. В это время на свободе оставалось только четыре архиерея, которые ежедневно ожидали ареста.
Летом 1940 года он оставляет работу и поступает в институт. В 1940–1941 годах Сергей Михайлович Извеков – студент литературного факультета Андижанского вечернего педагогического института. Учебу он начал совмещать с учительством. 25 октября 1940 года он был назначен преподавателем и завучем Андижанской школы № 1. Иеромонах Пимен успел закончить только первый курс института. 10 августа 1941 года он был призван на военную службу в ряды Красной армии. Гитлеровцы рвались к Москве…
Военная специальность, полученная до войны, а также гибель кадрового офицерства в первые месяцы войны способствовали быстрому присвоению офицерского звания. Несколько месяцев обучения в пехотном училище закончились в начале 1942 года присвоением звания младшего комвзвода. 18 января 1942 года он был назначен командиром пулеметного взвода, входящего в 462-ю стрелковую дивизию, однако на фронт, как большинство младших офицеров, учившихся с ним, он тогда отправлен не был. Сказалось образование, полученное в институте, и работа учителем: грамотные штабные работники армии тоже были нужны. 20 марта 1942 года он был назначен помощником начальника штаба по тылу 519-го стрелкового полка, который находился в резерве ставки верховного главнокомандующего.
После этого в том же году старший лейтенант Извеков был назначен адъютантом командира дивизии 7-й гвардейской армии генерал-майора Ф.И. Шевченко. 7-я гвардейская армия находилась на переднем крае фронта за Белгородом, имея за собой реку Корочу. 3 августа войска Воронежского фронта перешли в наступление.
18 сентября 1945 года на основании указа Президиума ВС СССР от 7 июня 1945 года иеромонах Пимен был освобожден по амнистии для участников войны. Оказалось, что он болен туберкулезом позвоночника. До февраля 1946 года он находился на лечении в Московском областном туберкулезном институте.
Переведенный в Одессу схиигумен Савватий рекомендовал отца Пимена епископу Одесскому и Кировоградскому Сергию (Ларину). В августе 1946 года епископ Сергий назначил иеромонаха Пимена сразу на несколько должностей: казначея Одесского Ильинского монастыря, благочинного монастырей епархии и настоятеля архиерейской крестовой церкви. В Одессе находилась летняя резиденция патриарха Алексия I, проводившего здесь отпуска, так что иеромонах Пимен оказался на глазах у Святейшего.
К Пасхе 1947 года по представлению епископа Сергия он был возведен в сан игумена. К этому времени прошло почти 20 лет с момента его монашеского пострига. Это были годы труднейших испытаний, годы исповедничества за Христа. Он прошел тяжелые испытания, выпавшие на его долю: арест в 1932 году, двухлетнюю армейскую службу, новый арест в кровавом 1937 году с двухлетней каторгой на строительстве канала Москва-Волга, среднеазиатскую ссылку; воевал, рискуя жизнью, на самых опасных участках фронта, чудом Божиим будучи спасен из окружения, от вражеской пули и снаряда; перенес несправедливое осуждение за дезертирство, чуть не погиб в Воркутлаге; пережил тяжелейшую болезнь и не менее трех ранений… А о многих бедах, выпавших на его долю, мы ничего не знаем.
Административные способности, проявленные игуменом Пименом, способствовали его назначению 11 августа 1949 года наместником Псково-Печерского монастыря, где были живы традиции православного старчества. После получения телеграммы протопресвитера Николая Колчицкого о своем назначении, отец Пимен сразу же выехал в обитель, чтобы принять дела у бывшего наместника монастыря епископа Владимира (Кобца). Последний, побывав в обители через некоторое время, поразился тому, как много удалось сделать новому наместнику. Однако самоотверженные труды не прошли бесследно: Святейший вспоминал, что именно в это время у него появился сахарный диабет.
В 1961 году он стал митрополитом Ленинградским, оставив ключевую должность управляющего делами Патриархии. Приехав в город на Неве, он написал:
Много лет созданная волей Патриарха синодальная комиссия готовила празднование 1000-летия Крещения Руси. Его защита от властей и помощь позволила митрополиту Питириму создать мощный издательский центр, где был собран уникальный научный и авторский коллектив. 29 апреля 1985 года впервые за 40 лет глава государства принял в Кремле патриарха и членов Синода.
Всенародное, почти государственное празднование 1000-летия Крещения Руси стало подлинным знамением новой эпохи в истории Церкви и ее отношений с государством. Главным здесь было не только историческое осознание определяющей роли Православия в прошлом, в строительстве русской державы и русской культуры, но и реальное, практическое освобождение от семидесятилетнего духовного наваждения, возвращение к национальным истокам, к неустаревающим ценностям Евангелия.
После 1988 года началось активное церковное возрождение. За пять первых месяцев 1988 года открыто было более 60 храмов, а в оставшиеся месяцы года Церкви возвратили около 1000 храмов. Процесс восстановления приходов продолжался и в 1989 году. Общее число приходов Русской Православной Церкви на 1 января 1990 года составляло более 11 000. Осенью 1989 года патриарх возглавил празднование 400-летия патриаршества на Руси в Успенском соборе Московского Кремля.
В середине 1980-х годов у патриарха обострились недуги, он с большим трудом мог ходить. В октябре 1988 года врачи обнаружили у него злокачественную опухоль кишечника. Министр здравоохранения Е.И. Чазов сообщил, что без операции Святейший проживет не более шести месяцев и кончина его может быть мучительной. Однако патриарх отказался от операции и прожил еще полтора года, предав душу Богу безболезненно.
Будущий Патриарх Пимен (в миру Сергей Михайлович Извеков) родился 10 июля 1910 г. в городе Богородске Московской губернии (по другим данным, в селе Кобылино Бабичевской волости Малоярославецкого уезда Калужской губернии) в семье служащего.
В отроческие годы в праздничные и свободные от учебы дни любил бывать в храме, где часто читал и пел на клиросе, а также иподиаконствовал у епископов Богородских Никанора и Платона. В 1923 г. Сергея, обладавшего прекрасным голосом, пригласили в архиерейский хор собора.
В 1925 г. после окончания школы переехал в Москву и в конце того же года в Сретенском монастыре принял постриг в рясофор с именем Платон. В этот период жизни инок Платон управлял церковными хорами в московских храмах.
4 октября 1927 г. в пустыни Параклит (Святого Духа) близ Троице-Сергиевой лавры 17-летний инок Платон был пострижен в монашество с именем Пимен в честь преподобного Пимена Великого.
16 июля 1931 г. архиепископом Звенигородским Филиппом (Гумилевским) монах Пимен был рукоположен во иеродиакона, в январе 1932 г. — во иеромонаха. В течение нескольких лет проходил пастырское служение в Москве.
В 1932 г. был призван на два года для несения срочной службы в РККА в одной из частей в Белоруссии.
Точных сведений о жизни иеромонаха Пимена в 1932-45 гг. нет, существуют различные версии его биографии. Согласно одной из них, дезертировал, жил по подложным документам в Москве, был осужден по обвинению в дезертирстве и до осени 1941 г. отбывал наказание на строительстве канала Москва-Волга и в ссылке в Узбекской ССР. В 1944 г. был осужден на 10 лет, отбывал ссылку в Воркуте; в 1945 г. амнистирован в связи с победой над Германией. Согласно другой версии, в 1934 г. был арестован за нарушение закона об отделении Церкви от государства и осужден на три года лишения свободы; отбывал срок на строительстве канала Москва-Волга в городе Химки Московской области. После окончания срока в 1937 г. был выслан в город Андижан Узбекской ССР, где до начала Великой Отечественной войны заведовал домом санитарного просвещения. В июне 1941 г. был призван в действующую армию.
Окончание Великой Отечественной войны застало иеромонаха Пимена священником Благовещенского собора в Муроме. В соборе он служил до 1946 г. Затем продолжал свое служение в Одесской епархии в должности казначея Одесского Ильинского монастыря, помощника благочинного монастырей епархии, преподавал в Одесской духовной семинарии, исполнял другие послушания.
Вскоре переведен в Ростовскую епархию, где до 1949 г. занимал должность секретаря епископа, члена епархиального совета, ключаря кафедрального собора Рождества Пресвятой Богородицы.
Указом Святейшего Патриарха Алексия I в 1949 г. назначен наместником Псково-Печерского монастыря; весной 1950 г. митрополитом Ленинградским Григорием возведен в сан архимандрита.
В 1954-1957 гг. — наместник Троице-Сергиевой лавры. Так же, как и в Печерском монастыре, провел здесь крупные реставрационные работы в соборах, заботился о благоустройстве лавры.
17 ноября 1957 г. в Успенском кафедральном соборе г. Одессы хиротонисан во епископа Балтского, викария Херсонской епархии. В конце того же года назначен епископом Дмитровским, викарием Московской епархии.
В июле 1960 г. епископ Пимен был назначен управляющим делами Московской Патриархии, в ноябре возведен в сан архиепископа и введен в состав Священного Синода.
16 марта 1961 г. назначен на Тульскую кафедру с оставлением за ним должности управляющего делами Московской Патриархии. 14 ноября того же года назначен митрополитом Ленинградским и Ладожским.
За период с 1959 по 1962 гг. владыке Пимену наряду с основными обязанностями поручалось временное управление Луганской, Смоленской, Костромской и Тамбовской епархиями. Архиепископ Пимен состоял председателем Хозяйственного управления Московского Патриархата, настоятелем московского Богоявленского кафедрального собора. В октябре 1963 г. стал митрополитом Крутицким и Коломенским.
30 мая 1971 г. открылся Поместный Собор. 2 июня, в заключительный день работы Собора, открытым голосованием митрополит Пимен был единогласно избран Патриархом Московским и всея Руси. Интронизация сосотоялась на следующий день, 3 июня, в Богоявленском кафедральном соборе в Елохове г. Москвы.
Патриарх Пимен проявлял неустанную заботу о духовных школах, церковной издательской деятельности. Благоустраивались и открывались храмы и монастыри. Служение Первоиерарха было посвящено защите Церкви Христовой, древних традиций монашеской жизни, расширению влияния православной культуры в России и в мире. Одной из важнейших сторон деятельности Патриарха Пимена, начатой с первых же дней Патриаршества, было укрепление отношений между Православными Церквами разных стран. Многочисленные визиты Святейшего Патриарха Пимена и его братские встречи как за рубежом, так и на родине с Предстоятелями Православных и других христианских Церквей, а также с видными государственными и общественными деятелями различных стран послужили на благо Святого Православия.
В годы Первосвятительского служения Святейшего Патриарха Пимена Россия переживала серьезные исторические перемены. В июне 1988 г. Святейший Патриарх Пимен возглавил торжества, посвященные 1000-летию Крещения Руси, и Поместный Собор Русской Православной Церкви. Стало возможным более активное участие религиозных деятелей в жизни общества, и в 1989 г. Патриарх Пимен был избран народным депутатом.
Предстоятель участвовал в праздновании 400-летия установления Патриаршества на Руси, посетив осенью 1989 г. Успенский собор Московского Кремля и совершив панихиду у гробниц Российских Патриархов и молебен новопрославленным святителям Иову и Тихону. После длительного перерыва верующие могли открыто совершить молитву в главном соборе Русской Церкви и приложиться к мощам святителей.
Скончался 3 мая 1990 г. на 80-м году жизни, похоронен в крипте Успенского собора Троице-Сергиевой лавры возле могилы его предшественника, Патриарха Алексия I.
Читайте также: