Очерки бородинского сражения глинка кратко

Обновлено: 04.07.2024

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 282 577
КНИГИ 671 281
СЕРИИ 25 849
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 680

ИЗ ЗАПИСОК О 1812 ГОДЕ

ОЧЕРКИ БОРОДИНСКОГО СРАЖЕНИЯ

ИЗ ЗАПИСОК О 1812 ГОДЕ

Согласится каждый из наших соотечественников, что и малейшая подробность о необычайном времени, проявившемся в нашем Отечестве 1812 года, "должна быть драгоценна сердцу русскому"; но я не соглашусь в том, будто бы такая же подробность не обратит на себя внимание чужеземца. Дивные три года, 1812, 13, 14 и половина 15, не одному принадлежат народу. Провидение послало их в урок всему человечеству; в событиях их высказался весь мир исторический в объеме обширнейшем не для одного настоящего, но и для всех веков.

ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ДВЕНАДЦАТЫЙ ГОД

Из мыслей, слившихся с привычными движениями сердца, душа высказывает и показывает действия человеческие. От 1808 до 1812 года мысль о судьбе Отечества обладала душою моею. Наступила година действия, и та мысль проявилась деятельным стремлением к Отечеству. Итак, начинаю без оговорки.

ИЮЛЯ 11, 1812 Г., ТРИ ЧАСА УТРА

В достопамятный и бурный 1812 год жил я в переулке Тишине близ Драгомиловского моста. 11 июля на ранней заре утренней разбудил меня внезапный приход хозяйки дома. Едва вышел я к ней, она со слезами вскричала: "Мы пропали! Мы пропали!"-и подала мне печатный лист. То было воззвание к первопрестольной столице Москве от 6-го июля из Полоцка.

Прочитав воззвание, я сказал: "Благодарите бога, сударыня! Где заранее предвидят опасность, там примут и меры к отвращению ее. Будьте спокойны и молитесь богу!"

ПЯТЬ ЧАСОВ УТРА ИЮЛЯ 11 1812 ГОДА

Наскоро одевшись, полетел я в Сокольники на дачу к графу Федору Васильевичу Ростопчину, поступившему вместо графа Гудовича на чреду Московского генерал-губернатора. Не слыша еще громкой вести о грозной опасности, исполинская Москва объята была сном и безмолвием. Тишина владычествует на поверхности океана до воскипения волн: то же нередко бывает и с областями земными. Из недр глубокого безмолвия вылетает роковой удар грома; смотрим: откуда он грянул? Слышим новые удары и-теряемся в недоумении. Поэт сказал:

"Кто дышит, не дремли!" Это теперь излилось из души моей. А тогда спешил с одною мыслию; с мыслию-отдать себя Отечеству за отечество. К графу приехал я в пять часов утра. Все уже в доме было в движении. Перед кабинетом графа застал я тогдашнего губернского предводителя Василия Дмитриевича Арсеньева и Аркадия Павловича Рунича, секретаря графа. Говорю Аркадию Павловичу, что мне нужно видеться с графом. "Нельзя,- отвечал он,- граф занят теперь совещанием с преосвященным Августином и с Петром Степановичем Валуевым ( Тогдашним начальником Кремлевской экспедиции. (Прим. автора.))".-Позвольте же мне по крайней мере оставить записку". Приветливо Аркадий Павлович подал мне бумагу, перо, и я написал: "Хотя у меня нигде нет поместья; хотя у меня нет в Москве никакой недвижимой собственности и хотя я не уроженец московский, но где кого застала опасность Отечества, тот там и должен стать под хоругви отечественные. Обрекаю себя в ратники Московского ополчения и на алтарь Отечества возлагаю на триста рублей серебра".

Таким образом 1812 года июля 11-го, мне первому удалось записаться в Москве в ратники и принесть первую жертву усердия.

Пишу об этом не из тщеславия, но для сохранения связи в ходе обстоятельств моих. Самоотречение есть порыв, вызываемый из души необычайными событиями.

Не верить этому, значит, уничижать и уничтожать благородные движения сердца человеческого.

В этот миг показалось мне, что с груди моей спало бремя гробовой тоски, налегшее на нее с 1808 года. В Сокольниках блеснуло солнце в полном сиянии на светлом лазурном небосклоне. "Как очаровательна природа и как злобны люди!"-говорил Жан Жак Руссо. И я в юности моей, вспоминая о том, что с оживлением весенней природы загораются битвы кровопролитные, сказал, обращаясь к людям, вооруженным против людей.

"Иль кровь амврозия для вас?" Мирите человечество с человечеством, и менее будет злобных и менее будет жажды к крови!

Увлекаясь красотами загородной природы, я как будто бы забыл, что в то самое мгновение гремели битвы и за Днепром, и у Днепра, и на Двине, и за Двиною.

НАРОД ЗА ДРАГОМИЛОВСКОЮ ЗАСТАВОЮ. ТРИ ЧАСА ПОПОЛУДНИ 11 ИЮЛЯ 1812 ГОДА

Около трех часов пополудни, надев в петлицу золотую мою медаль, чтобы свободнее протесняться сквозь бесчисленные сонмы народа, пошел я вслед за ними, желая прислушаться к мнению народному и прибавить новую статью в "Русский вестник".

Не вмещая в стенах своих радости и восторга, казалось, что вековая Москва, сдвинувшись с исполинского основания своего, летела на встречу государя.

Все сердца ликовали; на всех лицах блистало веселье. Дух народный всего торжественнее выказывается в годину решительного подвига. В часы грозной, в часы явной опасности народ русский подрастает душою и крепчает мышцею отважною.

Размышляя о дивном полете духа русского, часу в шестом вечера очутился я на Поклонной горе, где тогда была дубовая роща. Земля как будто бы исчезала под сонмами народа; иные читали воззвание к первопрестольной столице Москве; другие спокойно и с братским радушием передавали друг другу мысли свои. Под шумом бурь исчезает личность и сердца сродняются союзом общей опасности. Речи лились рекою и пламенели рвением любви. Вмешивался и я в разговоры, но еще охотнее прислушивался к живым и, так сказать, самородным изречениям духа русского.

ПОВЕСТКА МОЯ В МОСКОВСКУЮ ПОЛИЦИЮ

В ту же ночь известил я, где следовало, что народ по собственному порыву душ своих двинулся на встречу государя и что разошелся с сокрушением сердечным. А потому и просил, чтобы на другой день напечатать что-нибудь ободрительное для народа. Не знаю почему, приказано было за мною присматривать. Но это не обеспокоило меня. Не отставая усердием от общего дела, я забегал вперед и не заботился о слухах. Идите наряду с необычайными обстоятельствами: они сами укажут вам место. Мелкие происки и увертливые искательства истощают дух. Берегите его для тех случаев, когда он может действовать явно, не уклоняясь со стези, проложенной обстоятельствами, не вынужденными, а вызванными голосом времени и правительством.

Детальное описание Бородинского сражения, в котором автор рассказал о расположении, выступлении русских войск. Писатель описывает битву по часам, указывает важнейшие моменты.

За минуту

Писатель рассказывает о расположении русской армии во время Бородинского сражения. Затем он детально описывает картину позиции войск на 23-24 августа. Он рассказывает о тактических действиях и выступлениях по мере приближения французских войск, о взятии Редута.

Он поэтапно описывает Бородинское сражение по часам, делает упор на важнейшие моменты. Для характеристики битвы он дополнительно приводит выдержки из донесений Кутузова, высказываний Наполеона, из офицерских писем и со слов солдат.

В конце он описывает Бородино через пятьдесят два дня после битвы. Все поле было завалено трупами людей и лошадей. Их сожгли третьего декабря 1812 года. Общее количество трупов составляло около девяноста четырех тысяч.

На пожарище присутствовала вдова генерала Тучкова, которая стала монахиней. Она молилась за всех убитых солдат.

В заключительной, пятой части публикации об Отечественной войне 1812 года представлены еще две исторические книги, которые вышли в первой половине XIX века. В первой рассказывается о Бородинском сражении если не его участником, то хотя бы претендующим на историческую правду наблюдателем. Во втором издании речь идет о событии (даже с элементами мистики), которое не только будоражило умы обывателей, но и вдохновляло поэтов той поры…

Генеральное сражение Отечественной войны 1812 года, которое российские историки называют Бородинским, а французские — битвой при Москвереке, состоялось 26 августа (7 сентября) в 124 км к западу от Москвы, близ села Бородина. Русские войска насчитывали около 150 тыс. человек (в том числе — 114 тыс. регулярных войск, около 8 тыс. казаков и 28 тыс. ратников ополчения). Великая армия Наполеона состояла из 135 тыс. человек. У русских имелось 624 орудия, у французов — 587.

Битва началась около 6 часов утра и продолжалась до 7 вечера. Артиллерийская дуэль и ружейная перестрелка завершились лишь с наступлением темноты. Точные цифры погибших в этот кровавый день неизвестны, но, согласно оценкам современных исследователей, русские потеряли от 45 до 50 тыс. человек, Великая армия — около 35 тыс. Кроме того, от холода, голода и недостаточного ухода в ближайшие после сражения месяцы умерли тысячи раненных при Бородине солдат и офицеров обеих армий.

Глинка Ф.Н. Очерки Бородинского сражения: Восп. о 1812 годе: [В 2-х ч.]. М.: Тип. Н. Степанова, 1839. Ч. 1. 69 с. Ч. 2. 116 с.

Первая полоса издания

Несмотря на колоссальные потери, ни одна из сторон не выполнила стоявших перед ней задач: русские не сумели отстоять Москву, французы и их союзники не добились окончательного разгрома противника. При этом противоборствующие полководцы — М.И. Кутузов и Наполеон — в официальных реляциях объявили себя победителями.

Четверть века спустя Глинка вновь обратился к событиям 26 августа 1812 года, чтобы поведать о них пером историка. Эти двадцать пять лет оказались для него непростыми. Они вместили участие в битвах, службу в Генеральном штабе, напряженный писательский труд, дружбу с Пушкиным и Карамзиным, читательское признание, членство в тайных обществах, арест и следствие по делу декабристов, ссылку в Петрозаводск, жизнь в Твери и Орле. В 1835 году Глинка вышел в отставку и поселился в Москве, чтобы целиком посвятить себя литературному труду.

Фрагмент текста издания

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой.

Начав повествование с истории вопроса (идея перезахоронения Наполеона неоднократно обсуждалась французскими властями, но всякий раз отвергалась изза боязни всплеска бонапартистских настроений), автор поет хвалу ЛуиФилиппу, решившему осуществить этот замысел. Далее рассказывается о переговорах правительства Тьера с англичанами, немедленном согласии британской стороны и инициативе Палаты депутатов, решившей выделить на церемониальные нужды колоссальную по тем временам сумму в миллион франков. Особое внимание уделяется деталям подготовки морской экспедиции, возглавить которую французский король приказал своему сыну ФранцуФердинанду, принцу Жуанвильскому. Служа на флоте с шестнадцати лет, тот уже участвовал в нескольких дальних походах и зарекомендовал себя как храбрый, находчивый и исполнительный офицер.

Timeweb - компания, которая размещает проекты клиентов в Интернете, регистрирует адреса сайтов и предоставляет аренду виртуальных и физических серверов. Разместите свой сайт в Сети - расскажите миру о себе!

Виртуальный хостинг

Быстрая загрузка вашего сайта, бесплатное доменное имя, SSL-сертификат и почта. Первоклассная круглосуточная поддержка.

Производительность и масштабируемые ресурсы для вашего проекта. Персональный сервер по цене виртуального хостинга.

Выделенные серверы

Война 1812 стала первой войной в истории России оставившей после себя огромное количество письменных воспоминаний участников событий. Любопытным артефактом являются "Очерки Бородинского сражения" Федора Глинки. Это не мемуары, а попытка, по горячим следам, написано это произведение в двадцатые годы девятнадцатого века, восстановить ход событий этой великой битвы, вспомнить героев Бородинского сражения.

"Очерки Бородинского сражения" - работа объемная, разбитая на несколько частей, я же хочу представить публике ту часть, где достаточно подробно, но сжато дается ход Бородинского сражения.

Первое нападение (на реданты) маршалов.

Между 6-м и 7-м часами утра войска Наполеона на обоих крылах начали вступать в сражение. Главные силы были направлены к редантам Семеновским. Маршал Даву изготовил к атаке две дивизии: Камлана и Дессекса, пустя впереди их батареи. Намерение было: прорвавшись через лес, ударить на реданты с тылу. Переход через лес представлял много препятствии. Наконец войска вышли, кинулись на реданты и овладели одним. Но гренадеры Воронцова и дивизия 27-я Неверовского выбили неприятеля.

Князь Багратион, видя массы неприятельские, спешит подкрепить левое крыло. У Тучкова 1-го взята 3-я дивизия Коновницына. 2-я кирасирсакая выдвинута перед деревней Семеновскою. Кутузов, с той же заботливостью о левом крыле, присылает в подмогу ему три кирасирских полка и 8 орудий конной гвардейской артиллерии с полковником Козеным. И в след за этими отряжены туда же полки Измайловский и Литовский, покрывшие себя славой. И 2-й пехотный корпус (Батовута) переведен также на левое крыло.

Но все это не помешало трем французским дивизиям, Компана, Дессекса и Лендрю, подступить и кинуться на реданты и завладеть одним. Сводные гренадеры идут драться за свой окоп. Граф Сиверс подводит полки: Новороссийский драгунский, Ахтырский гусарский и Литовский уланский, да несколько конных орудий, и неприятель выбит и гоним. Дивизия Маршана и бригада Бермана поддерживает своих. Тут граф Воронцов ранен.

Второе нападение маршалов на реданты.

Наполеон велит, и маршалы опять приступают к редантам. Дивизия(27) Неверовского несколько раз их отражает. Дорохов, с конницею, рубит и врубается. Но все таки французы овладевают укреплениями между 10-м и 11-м часами утра. Генерал Дюфур взял деревню Семеновскую. Но Коновницын и Боороздин лишают всех успехов неприятеля. Тогда Ней, пустив вперед дивизию Разу с корпусами Нансути и Латур-Мобура, идет и берет реданты. Но Коновницин наступает и отнимает.

Третье нападение маршалов.

Колонны неприятеля роились в поле, 400 орудий покровительствовали им. Картечь наших 300 пушек не могла остановить их. Они падали, сжимались и шли! Тогда Багратион ведет все левое крыло в штыки. Сшиблись, освирепели и дрались до упаду! Багратион ранен. Реданты в руках французов. Нансути и Латур несутся, чтобы отсечь левое крыло от средины главной линий нашей. Каре гвардейское отражает атаку. Бороздин и Кретов, уже раненые, с полками громких имен: Екатеринославским и Орденским кирасирскими, прогоняют тучу неприятельской кавалерии в овраг. Кончились атаки маршалов, и позднее Ней, исполняя мысль Наполеона, с двумя корпусами пехоты и двумя кавалерии, повел свою огромную атаку на средину нашей линии. Наши колонны встретились, сшиблись и дрались с Неем отчаянно.

Между тем, отражаемые на левом крыле, и это было уже около 2-го часа пополудни, неприятель, неутомимый в предприятиях, потянулся против нашего центра. Вице-король выслал, с своей стороны, большие силы и, через совокупную атаку, захватил большой люнет, важнейший пункт центра. Ермолов и Кутайсов, понимая важность серединного пункта, в котором вице-король хотел прорвать нашу линию, понимая всю опасность положения русской армии, не стерпели потери, и, взяв один батальон Уфимского полка, идут отбивать люнет. Генерал Бонами, захвативший укрепление, сам захвачен. Вице-король отвел войска, но навел выстрелы многочисленной артиллерии. Батареи стрелялись с батареями несколько часов кряду. Это был истинный поединок батарей! Желая отвлечь избыток войск неприятельских от левого крыла нашего, что, может быть, должно было сделать еще накануне, Кутузов посылает Уварова с своего правого крыла атаковать левое крыло французское. Атака эта не произвела ничего решительного в частном, но последствия ее были весьма важны для целого. Критическая минута была выиграна! Наполеон задумался: наше левое крыло вздохнуло! Вице-король, отвлеченный на минуту, выездом Уварова, спешит опять к своему месту, соединяет огромные силы и батареи против нашего центра, идет и берет большой люнет. Этот полудержавный войн, сам, с своим штабом, со шпагою в руках, вошел в укрепление, которому предлагает сдачу, нашими отвергнутую. Люнет в другой раз остается за французами; но войска наши: дивизии Капцевича,Бахментьего 2-го, Бахментьева 1-го и остатски дивизии Паскевича и Лихачева стоят за Горецким оврагом целы и готовы к бою. Милорадович заменяет Дохтурова, посланного командовать вместо Багратиона, делает приличный обстоятельствам поворот на оси и устраивает, на картечный выстрел, батареи, которые режут продольно потерянный люнет и толпящегося около него войска французские. Многие и, с первого взгляда, как будто дельно пеняют Наполеону, почему не подкрепил он частные усилия маршалов всеми силами своей гвардии? Ровно ничего! Пустив гвардию, он бросил бы в роковую чашу судеб последнею свою лепту. У нас после дела оставалось еще не участвовавших в деле 11 батальонов и 6 артиллерийских рот; наши казаки(более 10 000) с своим знаменитым атаманом были свежи и бодры; в наших двух ополчениях( Московском и Смоленском) можно было насчитать до 20 000. Если бы все с разных сторон, с одним кличем: " Москва и Россия!" кинулись в общую сечу, Бог знает, на чью сторону склонились бы весы правды? Всего вероятнее могло случиться, что к Москве не дошли бы ни французы, ни русские, а явились бы , под стенами столицы, обломки двух армий, в толпах, пестрым составом и вооружением. Обе армии, если бы дошло до крайности, могли разложиться. Но потеря армии, потеря великая, еще не составила бы потери России, которая могла дать новую армию. И, отступая, мы сближались с нашими средствами, к нашим резервам; а Наполеон?! Пусти он свою гвардию, и сгори эта гвардия в общем разгаре Бородинского пожара, с чем дошел бы он до Москвы и на что мог бы опереться при своих предложениях о мире? Не знаю, что после этого должно сделать: порицать ли Наполеона за его нерешительность или хвалить благоразумное сбережение резервов. По крайней мере Кутузов в своем приказе накануне Бородино говорит: "Генерал умевший сберечь свои резервы, еще не побежден!" Не послушал ли Наполеон этих слов мудрого старца?

И вот уже 4 часа пополудни.

В это время Наполеон, производит личное обозрение линий, направляет удар на наш фронт. Его кавалерия, большой частью латники, несется на нашу пехоту, - и отбита.

В 5 часов пополудни.

Все наши реданты и большой люнет решительно и не в первый раз захвачены. Французы синим шарфом опоясали позицию от Утицы через Семеновское. Но две массы русских войск еще целы: одна на высотах Семеновских, другая за курганом Горецким.

Уже было 6 часов вечера.

Есть люди, которые стараются доказать, что сражение Бородинское притихло, зачахло, даже, как они выражаются, "замерло" еще в 4 часа по пополудни. С того же времени до 9-ти вечера(целых 5 часов)продолжалась только пушечная стрельба. На это позволено будет сделать несколько вопросов: что ж делали войска, если действовали только батареи? Что ж делал Наполеон? Согласимся с теми, которые говорят, будто с утра стоял он( в положении бесстрастном), скрестя руки на груди. Но они сами соглашаются со всеми другими, что в 4 часа пополудни он(Наполеон лично)выехал на линию и обозревал положение дел. Продолжаем вопросы: к чему ж был этот выезд? К чему обозрение? Раз он выехал для того, чтобы кончить, а не продолжить? Тогда как сам хотел даже повторить сражение! Если Наполеон (этот оборотливый, деятельный, пылкий воин) не делал ничего, то что ж делали наши? Ужели, под воздушным поединком батарей, полки и дивизии стояли опустив ружья? Нет! Всякий, кто действительно был и варился в кипятке Бородинского сражения, согласиться, что не только 5-ти часов(от 4-х до 9-ти вечера), но и 5-ти часовых четвертей не было совершенно праздного времени в битве, где дрались без передышки. Иначе откуда последовала бы такая огромная, с обеих сторон, потеря в людях. И зачем Наполеону вдруг прекратить линейное сражение(кроме артиллерии) именно тогда ( в 4 часа пополудни), когда он оттеснил (польскими войсками) корпус Тучкова 1-го, овладев через посредничество маршалов всеми (так дорого стоившими) редантами Семеновскими, обеспечив на счет левого своего крыла( после попытки Уварова) и имел за собой наш центральный люнет? Наполеон был человек нрава крутого и не имел, кажется, обычая так великодушно останавливаться среди успехов, хотя и не дешево купленных.

Из свода этих вопросов следует, что сражение, в котором умирали тысячи, и после 4-х часов за полдень не замирало и не замерло, а продолжалось, разумеется, с большим или меньшим напором с той или другой стороны. Наполеон и Кутузов не уставали соображать, не переставали действовать.
Наполеон направлял атаку серединную. Ней двигался с огромными силами. А что делал Кутузов? Полководцы встретились на одной мысли. Каждый метил противника в грудь. Кутузов( и это было позже 4-х часов пополудни), усмотрев, что пехота французская стянута на крылья, а центр неприятеля разжидел и состоял из одной почти кавалерии, предпринял нанести удар на этот центр и нарядил несколько полков пехоты(менее пострадавшие из полков гвардейских) и часть кавалерии для этого дела. Удайся это движение, Кутузов превратил бы свое положение оборонительное в наступательное. Он уже сделал попытку к этому, выслав Уварова, которому велел сказать: "Напасть и пропасть, если необходимо!"

В тоже время к Дохтурову на левое крыло послал своеручную записку карандашом: "Стоять до последней крайности!" Из таких распоряжений, твердых, решительных, видно, что сражение Бородинское было битва на жизнь или на смерть и что прекратить ее могло только одно наступление ночи. Отчего же пишут: "С 4-х часов пополудни вообще видно было всеобщее изнеможение: выстрелы час тот часа редели, и битва замирала"? А между тем сами же говорят далее: "Ночь прекратила сражение; оно кончилось в 9 часов вечера". Я, с своей стороны, никак не мог решиться у 15-часового сражения Бородинского похитить пять часов великих пожертвований и славы! В доказательства, что схватка, и схватки сильные, происходили на линии уже на исходе дня, я предлагаю взглянуть на книгу Любенкова. Сказав: "Уже вечерело", - он продолжает: "Густая колонна французских гренадер, до 5000 с красными распущенными знаменами, музыкаю и барабанным боем, как черная громовая туча, неслась прямо на нас. Казалось, ей велено погибнуть или взять нашу батарею". Таких явлений не бывает, когда сражение замерло!

Около 7-го часа вечера сражение, может быть, за общим изнуром сражавшихся, мало-помалу ослабевало, но батареи еще гремели и громили. Под вечер Мюрат делает большую кавалерийскую атаку: это последняя вспышка догоревшего пожара - и французы занимают лес за Семеновским, откуда выбиты финляндцами. Настало 9 часов вечера, и не стало сражения Бородинского!

Читайте также: