Миланский эдикт 313 кратко

Обновлено: 02.07.2024

Содержание

Хронология

Этот эдикт был продолжением Никомедийского эдикта от 311 года, выпущенного императором Галерием. Однако, если Никомедийский эдикт легализовал христианство и разрешал отправление обрядов при условии, что христиане будут молиться о благополучии республики и императора, Миланский эдикт пошёл ещё дальше.

Содержание

В соответствии с этим эдиктом все религии уравнивались в правах, таким образом, традиционное римское язычество теряло роль официальной религии. Эдикт особенно выделяет христиан и предусматривает возвращение христианам и христианским общинам всей собственности, которая была у них отнята во время гонений. Эдикт также предусматривает компенсацию из казны тем, кто вступил во владение собственностью, ранее принадлежавшей христианам и был вынужден вернуть эту собственность прежним владельцам.

Примечания

Ссылки

История христианства
Политика Древнего Рима
Религия в Древнем Риме
Законодательство о религии
Свобода совести
313 год
Римские законы

Wikimedia Foundation . 2010 .

Полезное

Смотреть что такое "Миланский эдикт" в других словарях:

МИЛАНСКИЙ ЭДИКТ — по свидетельству Евсевия эдикт, изданный в 313 в Медиолане (совр. Милан) римск. императорами соправителями Лицинием и Константином, к рые в борьбе за власть друг с другом и др. претендентами на римск. престол стремились привлечь на свою сторону… … Атеистический словарь

Миланский эдикт — ♦ (ENG Milan, Edict of) ) (313) соглашение между императорами Константином и Лицинием, установившее равноправие всех религий Римской империи. Т. обр., христианство было признано законной религией … Вестминстерский словарь теологических терминов

Миланский эдикт и превращение христианства в господствующую религию — Миланский эдикт и покровительство церкви Одним из важных событий правления Константина (306 337) был так называемый Миланский эдикт 313 г., даровавший свободу вероисповедания христианам и возвращавший им все конфискованные церкви и церковное… … Всемирная история. Энциклопедия

Медиоланский эдикт — Миланский эдикт письмо императоров Константина и Лициния, провозглашавшее религиозную терпимость на территории Римской империи. Миланский эдикт явился важным шагом на пути превращения христианства в официальную религию империи. Текст эдикта до… … Википедия

Milan, Edict of — Миланский эдикт … Вестминстерский словарь теологических терминов

ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЧАСТЬ I — [Вост. Римская империя, Византия], позднеантичное и средневек. христ. гос во в Средиземноморье со столицей в К поле в IV сер. XV в.; важнейший исторический центр развития Православия. Уникальная по своему богатству христ. культура, созданная в В … Православная энциклопедия

АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ (АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ ПАТРИАРХАТ) — От основания до сер. VII в. Александрия Судьбы Александрийского Патриархата, особенно на раннем этапе его становления, в значительной степени определялись спецификой исторического развития столицы эллинистического и рим. Египта Александрии. Этот… … Православная энциклопедия

Миланский эдикт - знаменитый документ, даровавший свободу вероисповедания христианам и возвращавший им все конфискованные церкви и церковное имущество. Был составлен императорами Константином и Ликинием в 312-313 гг.

Обстоятельства появления эдикта

Подлинное постановление не сохранилось до нас; его нет и в Codex Theodosianus 438 г. Оно сохранилось лишь в указе (litterae) Ликиния, данном Никомидийскому президу 13-го июня 313 г., и у Евсевия в серии документов, переведенных с латинского на греческий, помещающейся в середине 10 книги его Церковной Истории, как "копия императорских постановлений, переведенных с римского языка", как указ, написанный от имени Константина и Ликиния. Но в повествовании о событиях, происходивших после победы над Максенцием, даже в рассказах о пребывании императоров в Медиолане, об эдикте речи нет. Так, Евсевий, повествуя о том, что произошло непосредственно после победы, пишет: "После сего сам Константин, а с ним и Ликиний, почитая Бога виновником всех ниспосланных им благ, оба единодушно и единогласно обнародовали в пользу христиан самый совершенный и обстоятельнейший закон (νομον υπερ χριστιανον τελειωτατον πληρεστατον) и как описание содеянных над ними Богом чудес и одержанной над тираном победы, так и самый закон, отправили к Максимину (τον νομον αυτόν Μαξιμινω), который управлял еще восточными народами и показывал к соправителям притворную дружбу. Максимин, как тиран, узнав об этом, весьма огорчился, однако же, чтобы не показаться, будто уступает другим и вместе с тем опасаясь утаить повеление (το κελευσθεν) императоров, по необходимости, как бы от собственного лица, написал к подчиненным себе областным начальникам следующую первую в пользу христиан грамоту"; далее приводится приказ Максимина Сабину (Евсевий. Церковная История IX, 9). По-видимому, здесь речь идет о Миланском эдикте, однако место издания не указывается, время точно не определяется (ср. επι τουτοις) и самый текст "совершеннейшего закона" не дается, а путем вывода легко придти к мысли, что упоминаемый здесь закон появился еще в 312 г. В самом деле, в 313 г., незадолго до своей смерти, Максимин обнародовал другой закон в пользу христиан, где изданный им рескрипт на имя Сабина он называет "прошлогодним", т.е. появившимся в 312 г. (το παρελθοντι ενιαυτω ενομοθετησομεν). Вот какие неясности у Евсевия.

Лактанций так рассказывает о пребывании правителей в Медиолане. "Константин, покончив с делами в городе Риме, удалился в ближайшую зиму в Медиолан, куда пришел также Ликиний, чтобы получить супругу", т.е. сестру Константина Констанцию (De mortibus persecutorum XLV, 9). Об издании здесь эдикта не упомянуто у Лактанция ни единым словом. При таком довольно печальном положении исторических данных о Миланском эдикте, не удивительно если, например, исследователь Константиновой эпохи Зеек отрицает подлинность его. По Зееку, документ называемый "Миланским эдиктом" вовсе не есть эдикт, издан не в Милане и не Константином и не устанавливает юридической веротерпимости, которой христиане уже давно пользовались. Зеек имеет в виду указ Галерия 311 г. и наряду с ним "так называемый Миланский эдикт" считает совершенно излишним. Так называемый Миланский эдикт есть только письмо Ликиния на имя Вифинского презида в отмену тех ограничений, какими затруднил действия эдикта Галерия 311 г. Максимин Дайя, а документ Евсевия есть перевод того же письма Ликиния, посланного в Палестину где жил Евсевий. Однако, согласиться с Зееком никак нельзя. В обоих источниках — у Евсевия и у Лактанция — ясно говорится о пребывании двух Августов в Медиолане и о состоявшемся постановлении касательно религий. Нельзя удовлетвориться предположением, что в Милане состоялось лишь устное соглашение и соответственно с ним издан рескрипт Ликинием для восточных провинций, а в западных и без того жилось христианам свободно. Такой серьезный закон, как о религиозной свободе, не мог не быть запечатлен письменно тем более что и в списках Евсевия стоят слова: "Эту волю нашу надлежало изложить письменно", в законодательном акте рескрипта. Затем в рескрипте президу Ликиний вовсе не выдает этот законодательный акт за собственное произведение; да и не мог быть такой акт лично издан Ликинием, в душе остававшимся язычником. С другой стороны, список Евсевия не может быть рассматриваем как перевод с того же самого Ликиниева рескрипта, только посланного в Палестину. Список Евсевия имеет такое введение, какого нет у Ликиния. Откуда мог заимствовать его Евсевий? В самом тексте есть особенности, которые делают едвали возможным считать список Евсевия переводом Ликиниева рескрипта. Именно, у Евсевия читаем: "Эту волю нашу надлежало изложить письменно, по устранении всех ограничений, которые содержались в посланном твоей чести ранее в нашем указе касательно христиан (дальнейших слов у Лактанция нет), и которые казались весьма недобрыми и несообразными с нашею кротостью, чтобы это было устроено". Изъяснять в таких выражениях свое расположение к христианам и так вспоминать, вероятно, об эдикте 311 г. могло быть единственно свойственно Константину. Ликиний же в данном месте мог лишь разуметь притеснения Максимина, и он говорит о них. Для объяснения отклонения Евсевиева списка от Лактанциева, думается, необходимо предположить, что Евсевий имел под руками подлинный Миланский эдикт и с него переводил, или кто-нибудь другой сделал для него это. Да и самое положение дела — в пользу такого предположения. Мы сказали, что в 9 книге Церковной Истории Евсевий упоминает о законе, но не излагает его. Однако, он думал изложить этот и другие законы в конце IX книги, подобно тому, как он VIII книгу заканчивает эдиктом 311 года. В первоначальной (собственно уже второй) редакции в самом конце IX книги речь шла о законодательстве в пользу христиан, чрез что доказали свою любовь к Богу Константин и Ликиний. По мнению Эдуарда Шварца, издание Церковной Истории Евсевия заканчивающееся IX книгою (первое издание было в 312-313 году и завершалось VIII книгою) появилось в 315 г. и заключалось известным собранием документов, впоследствии помещенных Евсевием в середине X книги. Здесь первое место принадлежало именно Миланскому эдикту, который был в начале 313 г. Что же касается выводов из рескрипта Максимина, что будто Миланский эдикт издан был в 312 г., то Максимину, как соправителю, по всей вероятности был послан в 312 г. проект эдикта и когда он отказался подписать его, Константин и Ликиний издали его от своего лишь имени.

Текст Миланского эдикта

Текст Миланского эдикта читается так: "Еще ранее полагая, что свободы в религии стеснять не должно, что, напротив, нужно предоставить права заботиться о Божественных предметах уму и воле каждого, по собственному его произволению, повелели мы и христианам соблюдать веру, согласно избранной ими религии. Но так как в том указе, которым предоставлялось им такое право, были на деле при этом еще поставлены многие различные условия, то, может быть, некоторые из них скоро потом встретили препятствие такому соблюдению. Когда мы прибыли благополучно в Медиолан, я — Константин-Август и Ликиний-Август подвергли обсуждению все, что относилось к общественной пользе и благополучию, то в ряду прочего, что казалось нам для многих людей полезным, в особенности признали мы нужным сделать постановление, направленное к поддержанию страха и благоговения к Божеству, именно, даровать христианам и всем свободу следовать той религии, какой каждый желает, дабы находящееся на небесах Божество (греч. дабы Божество, каково бы оно ни было, и что вообще находится на небе) могло быть милостиво и благосклонно к нам и ко всем, находящимся под нашею властью. Итак, мы постановили, руководясь здравым и правильнейшим рассуждением, принять такое решение, чтобы вообще никого не лишать свободы следовать и держаться соблюдаемой у христиан веры, и чтобы каждому дана была свобода следовать той религии, какую сам считает наилучшею для себя, дабы верховное Божество, почитаемое нами по свободному убеждению, могло проявлять во всем обычную милость и благоволение к нам.

Посему надлежит твоей чести знать, что нам угодно было, чтобы по устранении всех совершенно ограничений, которые можно было усматривать в данном тебе ранее указе касательно христиан (греческ. "эту волю нашу надлежало изложить письменно, чтобы по устранении всех совершенно ограничений, которые содержались в посланном твоей чести ранее нашем указе касательно христиан и которые казались весьма недобрыми и несообразными с нашею кротостью") — чтобы это было устранено, и ныне каждый из желающих содержать религию христиан мог делать это свободно и беспрепятственно, без всякого для себя стеснения и затруднения. Объявить это со всею обстоятельностью твоей попечительности мы признали нужным, дабы ты знал, что мы и христианам даровали права свободного и неограниченного содержания своей религии. Видя же, что им это позволено нами, твоя честь поймет, что и другим также предоставлена, ради спокойствия нашего времени, подобная же полная свобода в соблюдении своей религии, так что каждый имеет право свободно избрать и почитать то, что ему угодно; это нами постановлено с тою целью, чтобы не казалось, что нами нанесен какой либо ущерб какому бы то ни было культу или религии (латинский текст испорчен).

Кроме сего, относительно христиан мы постановляем (латин. - решили постановить), чтобы те места в которых прежде они обычно имели собрания, о которых в предыдущем указе к твоей чести было сделано известное (греч. — иное) постановление, если они окажутся купленными в предыдущее время какими-либо лицами, или у казны, или у кого другого, — эти лица немедленно и без колебаний возвратили бы христианам безденежно и без требования какой либо платы; равно и получившие эти места в дар пусть возможно скорее отдадут (их) христианам. При этом и те, которые купили эти места, и те, которые получили в дар, если будут искать чего либо от нашего благоволения (лат. — пусть просят соответствующего вознаграждения, — греческ. — пусть обратятся к местному эпарху), дабы и они по нашей милости не остались без удовлетворения. Все это должно быть передано, при твоем содействии, обществу христиан немедленно, без всякого отлагательства. И так как известно, что христиане имели во владении не только места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не отдельных лиц, но общества их (лат. — т.е. церквей; греч. — т.е. христиан) все это в силу закона, который мы выше определили, ты прикажешь отдать христианам, т.е. обществу и собраниям их, без какого либо колебания и прекословия, с соблюдением именно выше указанного правила, чтобы те, которые бесплатно возвратят их, надеялись получить вознаграждение от нашей доброты.

Во всем этом ты обязан оказать выше названному обществу христиан все возможное содействие, чтобы повеление наше выполнено было в самом скором времени, дабы и в этом выразилось попечение нашей милости об общественном спокойствии и тогда, в виду этого, как было выше замечено, Божественное к нам благоволение, в столь великой мере уже испытанное нами, пребудет всегда, содействуя нашим успехам и общему благополучию. А чтобы этот милостивый закон наш мог сделаться всем известным, написанное здесь ты должен в своем публичном объявлении выставить всюду и довести до общего сведения, дабы этот закон нашей милости ни для кого не оставался в неизвестности".

Смысл Миланского эдикта

Чтобы уяснить смысл Миланского эдикта, нужно сравнить его с эдиктом 311 г. Никомидийский закон хочет обеспечить жизнь христианам: "Пусть снова будут христиане и строят места для собраний". Этот толерантный эдикт терпит христиан, как необходимое зло. Даруя им жизнь, он требует: "чтобы они ничего не делали против общественного порядка", и обещает: "другими указами мы известим судей, что они обязаны соблюдать". То, чего так боится издатель эдикта со стороны христиан, это почти несомненно пропаганды христианства, которая была воспрещена иудейству под страхом смертной казни. Вот это-то дело христианства "против общественного порядка" и хочет Галерий подавить "другими указами". По всей вероятности, ему не удалось издать новые указы; но весьма возможно, что они все-таки увидели свет, быть может, благодаря исполнительной воле Августа Ликиния, ибо Миланский эдикт в самом начале указывает, как повод для своего появления, устранение стеснительных для христиан ограничений в предшествовавшем указе. Что же дает Миланский эдикт? Он очень удобно делится на две части: в первой идет речь о свободе религиозного исповедания, во второй об имущественных и общественных правах христиан т.е. как корпорации, и частных или личных правах. В первом отношении характерны слова: "каждый имеет право свободно избрать и почитать то, что ему угодно; это нами постановлено с тою целью, чтобы не казалось, что нами нанесен какой либо ущерб какому бы то ни было культу и религии". Отсюда ясно, что Миланский эдикт устанавливает, так называемый паритет, равенство всех религий и свободное право каждого гражданина следовать беспрепятственно какой угодно религии. Мнение профессора Лебедева, что этим эдиктом "христианство объявлено стоящим во главе всех религий, провозглашено единственной религией . " не соответствует тексту Миланского эдикта, ни обстоятельствам его происхождения. Справедливо подчеркивает профессор Бриллиантов, что эдикт исходит не только от Константина, но и от Ликиния; к подписанию его, вероятно, привлекали и Максимина. Но как можно было думать, чтобы Ликиний, а тем более Максимин могли подписать эдикт, провозглашающий господство христианской религии?

[Медиоланский эдикт; лат. Edictum Mediolanense; греч. Διάταγμα τοῦ Μεδιολάνου], законодательный акт Римской империи, изданный в Медиолане (ныне Милан, Италия) в февр.-марте 313 г. имп. св. равноап. Константином I Великим и Лицинием; посвящен изложению новых принципов религ. политики империи. М. э. толерантность объявлялась основой отношений гос-ва ко всем религ. общинам, закреплялись права христиан как законной общины, имеющей официально подтвержденное право исповедовать веру наряду с проч. подданными. М. э. был обнародован во время встречи 2 императоров, которая состоялась в сложной военно-политической обстановке. Осенью 312 г. имп. Константин одержал победу над имп. Максенцием и установил свою власть над всем Западом империи. Лициний, союзник Константина на Востоке, еще должен был вести борьбу со своим соперником имп. Максимином II Дайей. К нач. 313 г. Лициний управлял диоцезами Иллирик и Фракия; Максимин же контролировал весь остальной Восток - М. Азию, Сирию, Палестину и Египет. Между Лицинием и Максимином уже начались враждебные действия, но столкновение главных сил еще только предстояло, и Лициний нуждался в поддержке Константина. На встрече в Медиолане императоры Константин и Лициний подтвердили свои союзнические отношения и скрепили их женитьбой Лициния на сестре Константина Юлии Констанции. После завершения совещания Константин уехал в Галлию, а Лициний начал продвижение своей армии на Восток. 30 апр. 313 г. с помощью выделенных Константином сил он одержал решительную победу над Максимином в битве у Серенских полей (близ Адрианополя, ныне Эдирне, Турция), вынудил его отступать в Азию и вскоре добился окончательной победы, к кон. лета 313 г. объединив под своей властью весь Восток империи.

Второй важнейший пункт М. э.,- безвозмездное возвращение христианам конфискованного у них во время гонений имущества, в т. ч. храмов и др. собственности общин. Новые владельцы этих имений, приобретшие их во время гонений, должны были получить компенсации от гос-ва. Тем самым гонения прежних лет официально признавались ошибочными и наносившими вред социальной и политической стабильности.

М. э.- 1-й значительный шаг рим. гос-ва в создании мистического союза с Богом христиан. Представляется верным распространенное в совр. научной лит-ре мнение о том, что имп. Константин в период издания М. э. еще не воспринял христ. мировоззрение в полной мере и видел Христа прежде всего как Божество наиболее сильное из известных ему, а также как Небесного Покровителя своих побед. В связи с этим, следуя хорошо известным ему основам античных религ. традиций, Константин стремился установить со своим Покровителем союзнические взаимовыгодные отношения, а это предполагало выстраивание политики всемерной поддержки христ. Церкви. М. э.- 1-й офиц. законодательный акт, к-рый открывал для имп. Константина путь к проведению такой политики. Т. е., говоря о толерантности, Константин, разумеется, использовал этот принцип как необходимую опору для реализации своей прохрист. программы, в основных чертах уже сложившейся к 313 г.

Вместе с тем значение М. э. для истории права, гражданского и церковного, отношений гос-ва и христианства далеко выходит за рамки логики законодателей и их современников. Последствия М. э. для развития Римской империи, позднеантичного общества, христ. Церкви и для всемирной истории фундаментальны и многочисленны. Принятие М. э. означало окончательную легализацию христианства как религ. традиции и общин христиан как общественной орг-ции. В истории Церкви с принятием М. э. открылся новый период развития: из общины гонимых христиане превратились в религиозное движение, поддерживаемое гос-вом и вскоре введенное в круг социально-политической элиты империи. В течение ближайших десятилетий темпы распространения христианства резко увеличились, что было огромным успехом христиан, и Церковь тем самым закрепила свое нравственное торжество над гонителями. Новая вера быстро получила признание среди всех социальных групп рим. общества. Однако покровительство гос-ва таило в себе немало новых опасностей: обмирщение общин, политизацию клира и епископата, быстрый рост социального расслоения среди христиан, различные трудности в управлении общинами, рост разногласий в Церкви, вызванных слишком большими новыми возможностями и соблазнами. Все эти явления в истории Церкви в полной мере проявились в последующие исторические эпохи после принятия М. э.

На практике абсолютная толерантность в Римской империи оказалась недостижима, и уже при имп. Константине гос-во начало отступать от нее, делая исключения для различных общин и культов, по разным причинам утрачивавших доверие власти. Тем не менее основы политики толерантности сохранялись до 80-х гг. IV в., что само по себе является важным социально-политическим успехом римлян. Положения М. э. с некоторыми вариациями повторяли почти все преемники Константина на имп. престоле в IV в., в. т. ч. в 362 г. имп. Юлиан Отступник. Пересмотр М. э. был фактически начат в правление имп. Феодосия I Великого, к-рый в 80-90-х гг. IV в. издал серию актов, утверждавших правосл. вероисповедание на основе Никео-Цареградского Символа веры как новую гос. религию Римской империи.

Критика аутентичности М. э.

В связи с этим в совр. научной школе появилась тенденция несколько утрировать эти выводы и принижать значение М. э. для истории позднеантичной эпохи и христианства. Под впечатлением от идей Зеека в XX в. ряд ученых были склонны отрицать сам факт издания М. э., среди них А. Х. M. Джонс ( Jones. 1986. P. 80-81), Н. Х. Бейнз ( Baynes. 1931), А. Альфёльди ( Alf ö ldi. 1948. P. 37-38) и др. Эти тенденции развиваются в основном при обсуждении вопросов о том, был ли М. э. действительно издан, или его существование является позднейшей конструкцией имп. пропаганды; какова действительная роль имп. Лициния в религиозно-политических процессах той эпохи, и не был ли Лициний изначально главным лидером реформ.

Отрицание существования М. э. предполагает обвинение христ. писателей IV в., свидетелей эпохи, Лактанция и Евсевия, в прямом подлоге. Если такой подлог был, то неясно, каковы могли быть мотивы его появления и как он мог быть организован 2 разноязычными авторами, к-рые вероятнее всего не были знакомы друг с другом. Предположение же о том, что был издан только Никомидийский эдикт от 13 июня 313 г., а М. э. не существовало, игнорирует само содержание Никомидийского эдикта, в к-ром от имени 2 императоров сказано, что постановление о свободе веры было издано ими в Медиолане, а издаваемое в Никомидии является его повторением. Кроме того, в Никомидийском эдикте Константин указан как соправитель имп. Лициния, и, т. о., текст эдикта не дает возможности отрицать по меньшей мере активное участие имп. Константина в издании М. э. Смысл теории отрицания М. э. с научной т. зр. неясен, т. к. сама по себе она не позволяет существенным образом пересмотреть историю правления и религ. политики имп. Константина и его соправителей. Наблюдения Зеека заслуживают внимания и отчасти справедливы, но они отнюдь не являются опровержением факта издания М. э. Идея отрицания М. э. не выдерживает критики и в наст. время не поддерживается большинством специалистов (см. Anastos. 1967; Barnes. 1982; Drake. 2000. P. 193-197; Odahl. 2004. P. 102-104).

В 313 году в городе Медиолане (нынешний Милан, Италия) римский император Константин Великий огласил эдикт, которым он легализовал христианство. Люди, считавшиеся до того момента вне закона, получили право открыто исповедовать свою веру и широко реализовывать ее принципы в жизни. Церковь вышла из катакомб — и начался один из самых удивительных периодов в ее истории. Конечно, сознание человека, а тем более всего общества невозможно поменять оглашением одного, пусть и самого важного, документа. На это требуются годы и века непрерывной работы. Но эта работа началась именно тогда, в 313 году, при императоре Константине.

Что же так судьбоносно изменилось в жизни христиан? Какие события и процессы стали прямым или косвенным следствием Миланского эдикта? В чем основная ценность этого документа с позиции истории и современной культуры?

Стало: Миланский эдикт 313 года легализовал положение христиан, уравнял их веру в правах с другими религиями. Масштабные гонения прекратились, христианам более не нужно было прятаться в катакомбы. У Церкви появилась возможность открыто строить храмы и вернуть себе имущество, конфискованное за время гонений. Если у этого имущества успел появиться новый хозяин, он получал компенсацию из казны императора.

Через двенадцать лет после оглашения эдикта, в 325 году, император Константин созвал Первый Вселенский собор, где были определены основные догматы христианства. На Собор были приглашены пастыри и епископы, прошедшие через гонения. Многие из них были изувечены, и Константин приветствовал их целованием в раны.

Было: Между мужчинами и женщинами в дохристианском обществе не просто не было равноправия — не было идеологических предпосылок для него. Только мужчины имели право принимать участие в политической жизни и религиозных собраниях, только мужчины имели право голоса, только мужчинам принадлежала инициатива развода в семье. Кроме того, психологически в обществе не считалась преступлением мужская измена, в то время как для женщины это заканчивалось позором.

Стало: Миланский эдикт способствовал распространению новой системы ценностей. Внутри христианской общины и мужчины, и женщины были равноправными членами Церкви, поскольку перед Богом все равны. Измену равно строго осудили и с мужской, и с женской стороны. Постепенно под влиянием христианства сформировалось мировоззрение, в котором стало возможно полное уравнивание в правах мужчин и женщин.

Стало: Крест из орудия позорной казни повсеместно становился символом Воскресения Христова, победы жизни над смертью. Смертную казнь через распятие отменили. После обретения святой царицей Еленой Честного Животворящего Креста Господня в Иерусалиме почитание его быстро распространилось в христианских общинах.

Было: За годы гонений христиане привыкли прятать свои святыни, тайно сохранять мощи мучеников. Римские власти, зная об особенности христиан совершать на мощах Евхаристию, зачастую уничтожали их, чтобы святыня не досталась общине. О местонахождении многих реликвий к IV веку не было известно ничего. Так, разрушенный до основания Иерусалим не сохранил никаких следов Голгофы, Гроба Господня, других важных для христиан мест и святынь.

Было: Пока церковная жизнь протекала в катакомбах, социально передовые христианские ценности— например, заповедь о любви к врагам, о прощении обидчика, о равенстве перед Богом людей всех национальностей — не имели широкого влияния на общественное сознание. Развернутой миссионерской работы в Римской империи практически не было. За пределы империи проповедь христианства практически не выходила (за исключением, пожалуй, миссии апостола Фомы в I веке).

Стало: Миланский эдикт дал возможность развернуть миссионерскую работу. Христианская проповедь стала звучать открыто и по всему миру. С распространением нового учения и вести о Воскресении Христовом произошло преображение всей Римской империи. Впоследствии христианская миссия вышла далеко за ее пределы и преобразила многие народы и государства.

Читайте также: