Любовь в жизни и поэзии жуковского кратко
Обновлено: 02.07.2024
Судьба русского поэта Василия Жуковского похожа на роман: так много в его истории жизненных коллизий, взлетов и падений.
Он родился в конце января 1783 года в поместье своего отца - богатого дворянина Афанасия Ивановича Бунина. Мальчик был сыном пленной турчанки Сальхи, которая служила в доме Бунина экономкой. Сам Афанасий Иванович находился в браке и имел законнорожденных детей. Но за два года до рождения Васеньки в его семье произошло большое горе – Бунины потеряли единственного сына Ивана.
Поэтому новорожденного мальчика приняла даже суровая жена Афанасия Ивановича Мария Григорьевна, полюбив его как собственного ребенка.
Для того чтобы узаконить рождение мальчика, Бунин попросил одного из обедневших дворян Андрея Жуковского дать ребенку свое имя.
Так Василий стал Жуковским. В доме отца его любили, баловали, дали блестящее образование. Особенно благосклонно относилась к Жуковскому его старшая сестра по отцу Екатерина Афанасьевна Протасова.
Екатерина Афанасьевна из-за недостойного поведения своего мужа была стеснена в средствах, поэтому обучать двух ее дочерей – Машеньку и Сашеньку – взялся в 1805 году после окончания Благородного пансиона при Московском университете сам Василий Андреевич.
Девочки были умны и хороши собой, отлично учились.
Но по характеру они отличались разительно: Сашенька была весела, легка на подъем, привлекательна внешне. А вот Маша более напоминала по характеру пушкинскую героиню Татьяну Ларину. Она было задумчива, тиха, послушна, глубоко религиозна.
Постепенно между 23-летним Жуковским и его племянницей Машей, которая переживала период юности, вспыхнуло сильное любовное чувство.
Поначалу Жуковский скрывал свое особое отношение к ней, выражая свои переживания только в стихах:
Позже они стали вести переписку, и в одном из писем Маша признавалась: " Когда мне случится без ума грустно, то я заберусь в свою горницу и скажу громко: "Жуковский!" И всегда станет легче… "
Жуковский и Маша мечтали о семейном счастье, и поэт в 1811 году просит руки своей любимой у Екатерины Афанасьевны Протасовой, но получает твердый отказ. Сестра в суровой форме отмечает, что де-факто Жуковский и Маша являются друг другу родственниками, что такой брак не может быть одобрен церковью. Следовательно, он не допустим.
Жуковский, пережив глубочайший душевный кризис, все равно не теряет надежду переубедить сестру. Он обращается к родственникам, которые поддерживают его стремление к семейному счастью. Позже поэт просит благословение на этот брак даже у самого митрополита Филарета Московского (ныне причисленного к лику святых) и получает его.
Проходит время, Жуковский становится известным, его стихи печатаются в ведущих изданиях, он ополченцем проходит через Отечественную войну 1812 года.
И вот он снова просит у сестры руки своей любимой. Но снова получает жестокий отказ. Екатерина Афанасьевна берет с брата слово, что их чувства с Машей останутся навсегда платоническими, что они никогда не вступят в телесную связь. Жуковский дает сестре это обещание.
Влюбленные пишут друг другу письма, выражая в них то, что они должны скрывать от людей.
В это время мать подбирает для Маши хорошую, на ее взгляд, партию. Претендентом на ее руку становится профессор медицины из города Дерпт обрусевший голландец Иван Мойер. Мойер был добрым и порядочным человеком, что заставляло Машу относиться к нему с уважением. Жуковский в своих письмах одобрил этот брак, хотя сам и пережил новый душевный кризис.
Свадьба Маши Протасовой и Мойера состоялась в 1816 году. Несмотря на душевную рану, Жуковский даже был на свадьбе и улыбался гостям.
Мария Мойер продолжала писать письма Жуковскому, не скрывая от мужа своей любовной привязанности к нему. Она изучала медицину, помогала заключенным в женской тюрьме, занималась благотворительностью.
Жуковский не успел на похороны своей Маши. Позже он вспоминал, что ехал к ее могиле и испытывал глубочайшую тоску, но взглянул на небо и почувствовал, что "в небе, которое было ясно, было что-то живое. Я смотрел на небо другими глазами; это было милое, утешительное, Машино небо" .
Мой друг, хранитель-ангел мой,
О ты, с которой нет сравненья,
Люблю тебя, дышу тобой;
Но где для страсти выраженья?
Во всех природы красотах
Твой образ милый я встречаю;
Прелестных вижу – в их чертах
Одну тебя воображаю.
Тобой и для одной тебя
Живу и жизнью наслаждаюсь;
Тобою чувствую себя;
В тебе природе удивляюсь.
Туда моя душа уж все перенесла;
Туда всечасное влечет меня желанье;
Там свидимся опять; там наше воздаянье;
Сей верой сладкою полна в разлуке будь -
Меня, мой друг, не позабудь.
Зачем душа в тот край стремится,
Где были дни, каких уж нет?
Пустынный край не населится,
Не узрит он минувших лет;
Там есть один жилец безгласный,
Свидетель милой старины;
Там вместе с ним все дни прекрасны
В единый гроб положены.
Детские и юношеские годы Жуковского.
Детские и юношеские годы Жуковского. Василий Андреевич Жуковский родился 29 января (9 февраля) 1783 года в селе Мишенское Белевского уезда Тульской губернии. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина. Мать его, Елизавета Дементьевна Турчанинова
Гражданская лирика Жуковского.
Гражданская лирика Жуковского. В начале лета 1812 года войска Наполеона перешли через Неман и вторглись в русские пределы. В августе Жуковский покинул родной край поручиком Московского ополчения. Ночь на 26 августа он провел в засаде на окраине Бородинского поля, в резерве
Балладное творчество Жуковского.
Поэмы Жуковского.
Любовная лирика Пушкина.
Любовная лирика Пушкина. В. Г. Белинский считал, что любовное чувство Пушкина – «это не просто чувство человека, но чувство человека-художника, человека-артиста. Есть всегда что-то особенно благородное, кроткое, нежное, благоуханное и грациозное во всяком чувстве Пушкина.
Переписка В. А. Жуковского с принцем П. Г. Ольденбургским о И. В. Киреевском
Переписка В. А. Жуковского с принцем П. Г. Ольденбургским о И. В. Киреевском 31 марта 1849 года.Bade-Bade. Maison Kleinmann am GrabenМилостивейший государь.Ваше Императорское Высочество всегда оказывали мне благосклонность. Это дает мне смелость обратиться к Вам с покорнейшей просьбою, на
Канон Жуковского в поэзии Некрасова
8. Любовная лирика Афанасия Фета
10. Любовная лирика Ф. И. Тютчева
10. Любовная лирика Ф. И. Тютчева В 1850—1860-х гг. создаются лучшие произведения любовной лирики Тютчева, потрясающие психологической правдой в раскрытии человеческих переживаний. Ф. И. Тютчев – поэт возвышенной любви. Особое место в творчестве поэта занимает цикл стихов,
Рассказ об этой любви надо начинать со дня рождения поэта. Он был незаконным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки, родился в селе Мишенском Белёвского уезда Тульской губернии. Бунин уговорил некоего белёвского бедного дворянина – Андрея Григорьевича Жуковского признать новорождённого своим сыном. Так священник при крещении младенца Василия и записал.
Настоящий отец – помещик Бунин – заботился о своём сыне, дал ему образование, а после его смерти Афанасия Ивановича заботу о юном Базиле взяла на себя дочь Бунина, сводная сестра мальчика Екатерина Афанасьевна, по мужу Протасова.
Окончив Благородный пансион при Московском университете, Жуковский приехал в Мишенское.
У Екатерины Афанасьевны росли две дочери – Маня и Александра. Девочек надо было учить; учителем стал юный Базиль, их фактический дядя.
На этих-то уроках, видимо, и зародилась любовь между ним и девочкой Машей. Шли годы. Ученье кончилось, а любовь начинающего поэта крепла. Но было препятствие: Маша приходилась Жуковскому родной племянницей, хотя юридически это родство нигде не подтверждалось.
Мария Протасова (1811). Рис. В. А. Жуковского
Мать Маши Екатерина Афанасьевна – женщина религиозная – благословения на брак не давала, а против воли матери Маша идти не хотела. Жуковский посватался и получил отказ.
Младшая сестра Маши Александра вышла замуж за литератора Воейкова, но брак этот был неудачен: муж оказался с дурным характером, да вдобавок ещё пьяницей.
В том же 1823 году, когда Жуковский отмечал своё сорокалетие, сестра Маши Александра, или просто Саша, жила с мужем в Петербурге.
Жуковский постоянно посещал её. Однажды, возвращаясь с богослужения из Александро-Невской лавры к себе в дворцовую квартиру, Жуковский увидел освещённые окна Воейковых, приказал кучеру остановиться. Саша была одна. На её ресницах блестели слёзы. Он улыбнулась, протянула Жуковскому руку.
Деликатный Василий Андреевич не спросил, где Воейков. Он знал её беспутного мужа. Времена были такие, что о разводе не могло быть и речи. Пользуясь близостью ко двору, Жуковский скрепя сердце время от времени помогал Воейкову.
Саша сказала, что едет ненадолго в Дерпт. У Маши скоро роды.
Жуковский уже было застегнул пышный бобровый воротник на длинной тёплой шинели и надел высокий меховой картуз. Он остановился и спросил:
– А мне. Как ты считаешь? Мне удобно было бы тоже поехать и повидать Машу?
– Конечно, дорогой Базиль! Маша и маман будут так счастливы!.
– Бог ли испытует меня, – сказал Жуковский, – бес ли шутит надо мной: как раз сиятельная ученица моя захворала, и у меня найдётся несколько свободных дней.
У Мойеров Жуковский пробыл неделю. Давно уже следовало возвращаться, удерживала трогательная забота хозяев и искреннее гостеприимство Екатерины Афанасьевны.
Наконец 10 марта Василий Андреевич собрался в обратный путь. Лошади уже стояли под окном, потряхивая сбруей, глухо звеня колокольцами. А Жуковский медлил и медлил. Совсем стемнело. Он сел в кресло, но раздался резкий звук бубенцов. Василий Андреевич решительно встал и направился к двери. Проходя мимо лестницы, ведущей во внутренние покои, замедлил шаг
Его позвал тихий голос Маши. Она хотела спуститься, но он жестом удержал её.
– У вас всё будет хорошо! – воскликнул он.
К.-А. Зенф. Портрет М. А. Мойер (Протасовой)
По дороге в Петербург, во тьме снежной ночи, Жуковский сочинил стихотворение:
Уже утомившийся день
Склонился в багряные воды,
Темнеют лазурные своды,
Прохладная стелется тень;
И ночь молчаливая мирно
Пошла по дороге эфирной,
И Геспер летит перед ней
С прекрасной звездою своей.
Сойди, о небесная, к нам
С волшебным твоим покрывалом,
С целебным забвенья фиалом.
Дай мира усталым сердцам.
Своим миротворным явленьем,
Своим усыпительным пеньем
Томимую душу тоской,
Как матерь, дитя успокой.
.Через неделю по возвращении в Петербург Жуковский получил известие о смерти Маши от родов. Вне себя от горя он вновь поскакал в Дерпт. Ту, которую он так любил, уже похоронили.
С тех пор в течение нескольких лет на окраине Дерпта, вправо от Петербургского почтового тракта, на городском кладбище, у одного из могильных памятников время от времени можно было видеть одинокую мужскую фигуру, летом – в плаще и цилиндре, а зимой в тёплой шинели с бобровым воротником и в меховом картузе. И всегда в руках этого человека были свежие цветы.
После смерти Маши в её бумагах нашли стихотворение Жуковского, написанное им в 1811 году в Белёве, когда ей исполнилось шестнадцать лет.
К НЕЙ
Имя где для тебя?
Не сильно смертных искусство
Выразить прелесть твою!
Лиры нет для тебя!
Что песни? Отзыв неверный
Поздней молвы об тебе!
Если бы сердце могло быть
Им слышно, каждое чувство
Было бы гимном тебе!
Прелесть жизни твоей,
Сей образ чистый, священный,
В сердце, как тайну, ношу.
Я могу лишь любить,
Сказать же, как ты любима,
Может лишь вечность одна!
Ритмы стихотворения были словно глухие, страстные удары взволнованного сердца.
Многие стихотворения Жуковского навеяны милым образом Маши Протасовой.
Только после смерти Жуковского в его портфеле обнаружили не печатавшееся ранее стихотворение.
19 МАРТА 1823
Твой взор унылый
Был полон чувств.
Он мне напомнил
О милом прошлом.
Он был последний
На здешнем свете.
Как тихий ангел;
Как рай, спокойна!
А философ и поэт Владимир Соловьёв писал, что русская лирика родилась в Белёве вместе с Василием Андреевичем Жуковским.
Время шло. Жуковскому было уже 57 лет, когда 1841 году он неожиданно для друзей женился на восемнадцатилетней дочери немецкого художника Рейтерна Елизавете. Но никогда не забывал он о Маше Протасовой.
По кн.: Осокин В. Н. Ожившая статуя. – М.: Молодая гвардия, 1984. – С. 59–64.
Мы изучаем - Любовь в жизни и поэзии Жуковского. Подсказки школьнику
В 1805 году случилось событие, которому было суждено сыграть важную роль в жизни Жуковского и по-своему отразиться на судьбах всей отечественной
культуры, на русском понимании духовной природы любви. У старшей сестры Жуковского по отцу, Екатерины Афанасьевны Протасовой, жившей в Белеве, в трех верстах от Мишенского, подрастали две дочери Маша и Александра. Были они разные, и по внешности, и по характерам,- писал замечательный биограф Жуковского писатель Б. К. Зайцев.- Старшую, Машу, изображения показывают миловидной и нежной, с не совсем правильным лицом, в мелких локонах, с большими глазами, слегка вздернутым носиком, тонкой шеей, выходящей из романтически-мягкого одеяния,- нечто лилейное. Она тиха и послушна, очень религиозна, очень склонна к малым мира сего бедным, больным, убогим.
Русский скромный цветок, кашка полей российских. Александра другая. Это жизнь, резвость, легкий полет, гений движения.
Собою красивее, веселее и открытей сестры, шаловливей.
Пришло время учить девочек, а средства скромны. Жуковский согласился быть их домашним учителем…
Так начался возвышенный и чистый любовный роман Жуковского и Маши Протасовой, который продолжался до преждевременной смерти его героини в 1822 году. Екатерина Афанасьевна, мать Маши, узнав о ее чувствах к Жуковскому, заявила сурово и решительно, что брак между влюбленными невозможен по причине близкого родства. Ни уговоры, ни подключения к ним друзей, ни сочувственное вмешательство высокопоставленных духовных лиц не могло поколебать решение Екатерины Афанасьевны Протасовой.
Всякие надежды на земной брак для скрепления брака духовного были у Жуковского и Маши потеряны навсегда.
История этой романтической любви нашла отражение в целом цикле любовных песен и романсов Жуковского. По ним можно проследить все перипетии этого чувства, глубокого и чистого во всех его видоизменениях. В Песне 1808 года оно светлое, радостное, исполненное надежд:
Мой друг, хранитель-ангел мой, О ты, с которой нет сравненья, Люблю тебя, дышу тобой; Но где для страсти выраженья? Во всех природы красотах Твой образ милый я встречаю; Прелестных вижу в их чертах Одну тебя воображаю.
В этой любви, одухотворенной и чистой, совершенно приглушены всякие чувственные оттенки. На первом плане здесь сродство любящих душ, своеобразная любовная дружба, в которой чувство бесплотно и идеально. Образ любимой девушки столь властно овладевает душою героя, что грезится ему везде: в красотах окружающей природы, в шуме городской жизни.
Поэт настолько проникается мыслями и чувствами любимой, что понимает ее без слов: Молчишь мне взор понятен твой, для всех других неизъяснимый. И даже самого себя он воспринимает ее глазами:
Тобой и для одной тебя Живу и жизнью наслаждаюсь; Тобою чувствую себя; В тебе природе удивляюсь.
В следующей Песне 1811 года, после отказа Екатерины Афанасьевны, тональность поэтических чувств решительно изменяется в сторону меланхолии. Сперва звучат жалобы поэта на одиночество и покинутость, но они лишены эгоизма. Поэт жертвенно устраняется, желая любимой счастья, и просит лишь о том, чтобы она не забывала его и сохранила к нему дружеские чувства:
О милый друг! теперь с тобою радость!
А я один и мой печален путь;
Живи, вкушай невинной жизни сладость;
В душе не изменись; достойна счастья будь…
Но не отринь, в толпе пленяемых тобою,
Ты друга прежнего, увядшего душою…
Но горечь роковой разлуки, нарастая, начинает смягчаться исподволь другим, врачующим чувством: невозможная, разбитая здесь, на земле, чистая любовь не умирает и может восторжествовать за гробом:
Туда моя душа уж все перенесла; Туда всечасное влечет меня желанье; Там свидимся опять; там наше воздаянье; Сей верой сладкою полна в разлуке будь Меня, мой друг, не позабудь.
Отголоски этого печального романа звучат во многих произведениях Жуковского: в стихотворении Пловец (1812), в Песне (1816), в Воспоминании (1816), в балладах Рыцарь Тогенбург, Эолова арфа, Эльвина и Эдвин.
Читайте также: