Ловушка государства всеобщего благосостояния кратко и понятно

Обновлено: 05.07.2024

Государство всеобщего благосостояния, благополучия или благоденствия (англ. Welfare state ) — концепция политического строя, при которой государство играет ключевую роль в защите и развитии экономического и социального благополучия его граждан.

Концепция всеобщего благосостояния основана на принципах равенства возможностей (англ.) ( рус. , справедливого распределения богатства и общественной ответственности за тех, кто не может обеспечить себе минимальные условия достойного уровня жизни, то есть благоденствия.

Общий термин может охватывать различные формы экономической и социальной организации [1] . Социолог Томас Хамфри Маршалл (англ.) ( рус. определил государство всеобщего благосостояния как особенное сочетание демократии, благосостояния и капитализма. Как правило, в такой модели посредством прогрессивного налогообложения осуществляется перераспределение богатства, благодаря которому гражданам, независимо от уровня их дохода, в качестве бесплатных услуг предоставляются среднее (часто и высшее) образование и всеобщее здравоохранение, а социально незащищённые получают адресные программы социальной помощи.

Учёные обратили особое внимание на исторические пути, по которым Германия, Великобритания и другие страны развивались как государства всеобщего благосостояния. При этом, появление современного государства благосостояния в основном было сопряжено с внедрением кейнсианской модели социально ориентированного капитализма, часто при участии социал-демократических партий.

По мере того как появление ядерного оружия и распространение новых идей в международном праве приводили к тому, что государство лишалось возможности расширять свои территории за счет соседей, оно направляло свою все еще немалую энергию на решение внутренних проблем. Используя такие инструменты, как статистика, налоги, полиция, тюрьмы, обязательное образование и социальные пособия, государство распространяло свою власть над гражданским обществом на протяжении веков, навязывая свои законы, уничтожая или по крайней мере серьезно подрывая институты более низкого уровня общности, в рамках которых люди привыкли проводить свою жизнь, и расширялось до тех пор, пока не стало возвышаться над гражданским обществом подобно гигантской башне. Примерно с 1840 г. социалистические идеи, реализуемые на практике, работали в том же направлении и способствовали соответствующим изменениям; затем окончание Второй мировой войны ознаменовало не начало периода расслабленности, но, наоборот, заставило государство удвоить усилия.

В общих чертах для осуществления этой программы требовалось предпринять две группы мер. С одной стороны, необходимо было сконцентрировать в руках государства значительно больше ресурсов — пусть не в таких масштабах, как во время войны, но во всяком случае намного больше, чем было до 1939 г. С другой стороны, нужно было разработать новые механизмы, которые бы направляли эти ресурсы группам и индивидам, испытывающим в них наибольшую нужду. И та, и другая задача имели одну общую характеристику: чтобы подступиться к ним и тем более решить, требовалось значительное увеличение штата людей, работающих на государство, с соответствующими последствиями в виде создания должностей, возможностей для карьерного роста и расширения власти государства над обществом в целом. Иными словами, с самого начала предложенные реформы имели социальную базу в виде государственной бюрократии и ее многочисленных органов — социального слоя, который на протяжении последующих трех десятилетий окажется в состоянии добиваться реализации своих требований касательно большего вмешательства государства практически во все стороны жизни, причем почти независимо от желания избирателей[881].

На самом деле, первые уверенные шаги по направлению к усилению государственного контроля над экономикой были предприняты уже в межвоенный период. Мало того, что уровень налогообложения не вернулся к показателям периода до 1914 г. (проблема, которая коснулась даже страны, больше всех сопротивлявшейся новым веяниям, т. е. США), так еще и тенденция к национализации промышленности начала появляться в одном государстве за другим. Сильнее всего этот процесс затронул недавно возникшие отрасли и те, которые играли роль в формировании общественного мнения: например, в Великобритании в 1920 г. были основаны ВВС (British Broadcasting Corporation — Британская радиовещательная корпорация) и Генеральное управление электроэнергии (General Electricity Board) , которые вскоре превратились в крупнейшие организации в своих отраслях. В 1931 г. Рамсей Макдональд, придя к власти в качестве первого премьер-министра от лейбористской партии, национализировал Управление транспортом Лондона (London Transport). В 1939 г. путем слияния нескольких частных компаний была создана BOAC (British Overseas Air Corporation — Британская международная корпорация воздушного транспорта), вскоре, как и предполагалось, достигшая почти полной монополии в своей отрасли. По другую сторону Ла-Манша Франция последовала британскому примеру в 1936–1939 гг., когда правительство Народного фронта, возглавляемое Леоном Блюмом, национализировало значительную часть железных дорог, производства вооружений и банков.

Хотя после 1975 г. в большинстве стран поступь национализации начала замедляться, в некоторых самое крупное расширение государственного сектора имело место в конце 70-х и даже в начале 80-х годов XX в. В Австрии социалистическое правительство Бруно Крайски, который находился на этой должности с 1970 по 1987 г., распространило контроль государства на многочисленные предприятия в сталелитейной, химической и горнодобывающей отраслях. Во Франции, которая в течение 23 лет с 1958 г. находилась под властью голлистов, победа Франсуа Миттерана на выборах 1981 г. привела к резкому расширению государственного контроля над всеми отраслями, от горнодобычи и черной металлургии до фармацевтики, химической промышленности, производства стекла, электрооборудования и банковского сектора[886]. Одним из последних примеров может служить Канада, которая в этом отношении больше напоминала Европу, чем США. Здесь в 1984 г. предвыборные соображения и необходимость предотвратить безработицу привели к национализации обанкротившейся рыбной промышленности.

Как в Европе, так и в США (не говоря уже о развивающихся странах) расширение государственных социальных программ вызвало разрастание бюрократического аппарата. Ко второй половине XX в. количество министерств, которое в годы формирования современного государства в XVII–XVIII вв., как правило, не превышало четырех, во многих наиболее передовых странах выросло примерно до 20. К министерствам юстиции, финансов, иностранных дел и военному ведомству присоединились министерства внутренних дел, полиции, сельского хозяйства, транспорта, связи, образования, здравоохранения, труда, социального обеспечения, торговли и промышленности, авиации, энергетики, планирования, науки и технологии, жилищного строительства и туризма. Одни страны считали необходимым иметь отдельное министерство инфраструктуры. Другие считали, что не смогут обойтись без министерства спорта и досуга, а третьи расширяли кабинеты министров путем учреждения министерства по охране окружающей среды или по проблемам женщин. Количество государственных служащих стремительно росло: например, в Западной Европе за период с 1950 по 1980 г. их доля в общей численности занятых выросла с 11 до 23 %, а в США за тот же период — с 9,7 до 15,2 %. В 1982 г. наиболее высоким этот показатель был в таких западных странах, как Швеция и Норвегия (по 32 %), за ними следовала Великобритания (22 %), в то время как Франция и США с их 17 % находились почти в самом конце списка[890].

Как предсказывал Норткот Паркинсон в 1958 г., если этим тенденциям будет позволено продолжиться, то к 2195 г. в Великобритании каждый мужчина, женщина и ребенок будут работать на правительство. То, что этого не произошло, объяснялось в первую очередь двумя факторами, одним внешним и одним внутренним. Внешним фактором стала арабо-израильская война 1973 г. и последовавшее за ней четырехкратное увеличение стоимости энергии[893]. Эти события привели к спаду экономики большинства стран Западной Европы, который длился на протяжении почти всех 70-х годов; с тех пор примерно до 1981 г. каждый раз, когда министры стран — членов ОПЕК (Организации стран — экспортеров нефти), проводили заседания, мир замирал в ожидании плохих вестей, которые неизменно следовали. Кроме того, наблюдавшееся в этот период усиление конкуренции со стороны стран Восточной и Юго-Восточной Азии, в особенности Японии, угрожавшей вытеснить (а в некоторых случаях реально вытеснившей) целые отрасли, от текстильной промышленности, автомобилестроения до производства фотооборудования и бытовой электроники, также не шло на пользу экономике Западной Европы и Северной Америки. Так или иначе в большинстве стран Западной Европы уровень безработицы в 2–3 раза превысил показатели, считавшиеся нормой в 50 — 60-х годах[894]. Система выплат, которая прежде позволяла безработным удерживаться на плаву и предоставляла им щедрые льготы, такие как переквалификация и смена места жительства, была перегружена.

Приведем еще один пример: с 1952 по 1972 г. количество детей в США увеличилось на 41 %, а количество тех, кому были положены льготы по программе помощи материально зависимым детям (Aid for Dependent Children Program, AFDC), выросло на немыслимые 456 %. Учитывая рост числа незаконнорожденных детей и разводов (доля которых в общем числе всех заключенных браков выросла к 1980 г. с 26 до 50 %), причина состояла в том, что сегодня большинство детей имеют шансы хотя бы часть времени до своего восемнадцатилетия прожить в неполной семье, только с одним из родителей. В большинстве остальных развитых стран события развиваются по тому же сценарию[899]. В качестве последнего примера можно привести Данию с ее крайне щедрой системой пособий по болезни (90 % от средней зарплаты по отрасли), где обнаружилось, что с 1967 по 1977 г. среднее число дней пребывания на больничном в расчете на одного работника увеличилось в 2 раза[900]. Трудно придумать более яркое доказательство поразительной способности государства всеобщего благосостояния усугублять именно те социальные проблемы, для решения которых оно предназначено. Впрочем, это стало очевидно сразу, как только на рубеже XIX–XX вв. появились первые социальные программы.

Государство всеобщего благосостояния или государство всеобщего благоденствия (англ. Welfare state) — концепция политического строя, при которой государство играет ключевую роль в защите и развитии экономического и социального благополучия его граждан. Она основана на принципах равенства возможностей, справедливого распределения богатства и общественной ответственности за тех, кто не может обеспечить себе минимальные условия достойного уровня жизни.

Общий термин может охватывать различные формы экономической и социальной организации. Социолог Томас Хамфри Маршалл определил государство всеобщего благосостояния как особенное сочетание демократии, благосостояния и капитализма. Как правило, в такой модели посредством прогрессивного налогообложения осуществляется перераспределение богатства, благодаря которому гражданам, независимо от уровня их дохода, в качестве бесплатных услуг предоставляются среднее (часто и высшее) образование и всеобщее здравоохранение, а социально незащищённые получают адресные программы социальной помощи.

Функции

Поддержка социально незащищенных слоев населения (безработных, пенсионеров, инвалидов);
Охрана труда и здоровья людей;
Устранение социального неравенства путём перераспределения доходов;
Поддержка семьи, материнства, отцовства, детства;
Финансовая поддержка образовательных и культурных программ;
Борьба с безработицей.

История

Возникновение социального государства

В 1871 году Германия ввела государственное социальное страхование от несчастных случаев на производстве, в 1880 г. — финансирование медицинской помощи, в 1883 г. — пособия по болезни. Социальное страхование от несчастного случая было введено и в других странах: в Австро-Венгрии в 1887 г. (при Эдуарде Тааффе), во Франции — в 1898 г., в Норвегии — в 1894 г., Новой Зеландии — в 1900 г., Швеции — в 1901 г. Медицинское страхование стало государственным в Австрии в 1888 г., в Швеции — в 1891 г., в Норвегии — в 1909 г. Довольно широкие программы социальной защиты были рано реализованы в таких странах, как Уругвай (при президенте Хосе Батлье-и-Ордоньесе) и Австралия (при лейбористских правительствах).

Кейнсианство и государство благосостояния

В Великобритании

Модель Бевериджа предполагает распределение ответственности между государством (базовые гарантии соцзащиты для всего населения с ориентацией на прожиточный минимум), работодателем (страхование наемных работников с их частичным участием) и работником (дополнительное личное страхование).

В США

Послевоенная Европа

Критика и кризис

Классификация

Государство всеобщего благосостояния – еще одна попытка человечества обрести рай на земле. Пережив расцвет во второй половине ХХ столетия, государство всеобщего благосостояния в 1980-х годах оказалось в глубоком кризисе. Какой опыт приобрело человечество в результате политики и практики welfare state? Есть ли перспектива у государства всеобщего благосостояния?

Расцвет и кризис государства всеобщего благосостояния

Сегодня все чаще возникают проблемы, связанные с изменением границ политики благосостояния, которые требуют вмешательства на более высоком – транснациональном или даже глобальном – уровне.

XXI век – вызовы политике благосостояния

Если в середине ХХ столетия область социальной политики, проводившейся в рамках welfare state, включала здравоохранение, образование, обеспечение жильем, социальное страхование и некоторое участие социальных служб в решении проблем групп с особыми потребностями, то сегодня круг проблем социальной политики более широк. Это – вопросы демографии, социальной мобильности, миграции, общественного порядка, окружающей среды, семьи и многое другое.

Еще несколько десятилетий назад национальное государство, действительно, играло определяющую роль в решении социальных проблем, которые касались, прежде всего, нации и национальных особенностей. Сегодня все чаще возникают проблемы, связанные с изменением границ политики благосостояния, которые требуют вмешательства на более высоком – транснациональном или даже глобальном – уровне.

Welfare mix vs welfare state

В условиях сокращения социальных обязательств государства значительно вырос интерес к деятельности институтов самоорганизации граждан, которые выступают в роли партнеров государства в формировании и осуществлении программ социальной политики. Для создания более полной системы благосостояния предлагается перейти от политики welfare state к политике welfare mix, в которой общественные организации задействованы наряду с государством, рынком и неформальной экономикой домашнего хозяйства. С этой точки зрения третий сектор выступает как один из аспектов публичного пространства в гражданском обществе.

Моделей много – принцип один

Большинство экономически развитых стран мира реализовали различные модели государства всеобщего благосостояния. Согласно базовой типологии Г. Эспинг-Андерсена, либеральный, консервативный и социал-демократический режимы благосостояния представляют основные типы (режимы) welfare state. Примером консервативного режима служит Германия с ее высоким уровнем благосостояния и иерархически-упорядоченным общественным устройством. Швеция наиболее близка к эгалитарному социал-демократическому режиму. США и другие англоязычные страны демонстрируют пример либеральной политики welfare state.

Наиболее яркое воплощение модели государства всеобщего благосостояния представляет Швеция. Для нее характерны: отношение к социальной политике как к политике для всех, понимание ее как цели экономической деятельности государства, прогрессивная налоговая система, доминирование идеи равенства и солидарности, упреждающий характер социальных мер, высокий уровень качества и общедоступность социальных услуг, приоритетность роли государства в финансировании социальных расходов за счет общих налоговых поступлений в бюджет.

Социальное обеспечение в США – это сложная система выплат, пособий, дотаций. В стране исторически сложились две независимые ветви соцобеспечения – государственная и частная. При этом между бизнесом и государством установилось своеобразное разделение функций: государство в большей степени отвечает за поддержание минимального уровня помощи и ее широкую доступность, тогда как бизнес во многих случаях предоставляет социальные услуги (пенсии, пособия и т.д.) в большем объеме и лучшего качества. Эти услуги, как правило, увязаны с программами социального развития, которые имеют почти все компании.

Система социальной защиты во Франции – пример консервативной модели welfare state. Существенным отличием французской системы социальной защиты от шведской или английской является ее финансирование преимущественно за счет взносов социального страхования. Для Франции также характерны различные страховые фонды, которые реализуют отдельные социальные программы, дополняющие обязательные социальные услуги в рамках общих обязательных схем социального обеспечения.

Экономический кризис 1980–1990-х годов, наряду с глобализацией, территориальными трансформациями и т.д., обусловил перемены в политике благосостояния, в том числе смягчение различий между моделями. Так, государства со значительными объемами финансирования социальных расходов за счет бюджета стали более активно использовать систему социального страхования и вводить элементы платности в систему государственных услуг социального назначения. Одновременно в странах с преимущественным финансированием социальных услуг за счет страхования стала просматриваться тенденция к более широкому привлечению бюджетных источников.

Нет смысла говорить о большей или меньшей успешности той или иной национальной модели, так как в основе всех моделей лежит общий принцип: условием жизнеспособности социального государства является экономическое благополучие и, соответственно, расчет паритетного развития экономической и социальной сфер.

Однако полного слияния политики welfare state не происходит даже в рамках одной модели. Так, в пределах Великобритании политика welfare state различается, например, в Англии и в Шотландии. Последняя даже в жестких условиях кризиса поддерживает значительное число бесплатных услуг, в том числе в области образования и здравоохранения, в то время как в Англии правительство урезает ассигнования на высшее образование в целях экономии средств и сокращения бюджетного дефицита. Известно, что в 2012 г. максимальная плата за обучение в британских вузах выросла до 9 тыс. фунтов стерлингов в год. Число поступающих в вузы в 2012 г. сократилось на 8,9% по сравнению с 2011 г. Заявления о приеме в высшее учебное заведение подали на 50 тыс. человек меньше, чем в 2011 г.

Во всем виновато welfare state?

Для создания более полной системы благосостояния предлагается перейти от политики welfare state к политике welfare mix, в которой общественные организации задействованы наряду с государством, рынком и неформальной экономикой домашнего хозяйства.

Между тем долговой кризис ЕС нельзя рассматривать как прямое следствие политики welfare state и кризиса этой модели. Кризис государства всеобщего благосостояния явился следствием серьезных экономических процессов последней трети ХХ столетия. Политика welfare state подвергалась критике, велись дискуссии по поводу демонтажа государства благосостояния, сокращения вмешательства государства в экономику и социальную сферу.

Политика welfare state основана на теории Дж. Кейнса, который считал, что высший долг государства – обеспечение благосостояния общества.

Трансформация или демонтаж государства всеобщего благосостояния?

Чему учит опыт государства всеобщего благосостояния? Проведение политики благосостояния показало, что решение социальных проблем не должно оставаться уделом частных лиц, церкви или благотворительности. Отказ от достижений государства всеобщего благосостояния равноценен отказу от элементарных достижений науки и техники, что подтверждают научные дискуссии рубежа XX–XXI веков, опросы населения и т.д.

Благодаря политике welfare state человечество обрело опыт решения социальных проблем в масштабах не только отдельных стран, но и целых регионов, опыт преодоления экономических и социальных кризисов, организации социального обеспечения в государственных масштабах, разработки социальных программ. Несмотря на кризис, welfare state – достаточно устойчивое образование. Большинство экономически развитых государств, несмотря на финансовые затруднения, пытаются сохранить систему социальной поддержки. Однако сохранить государство благосостояния в полном объеме ни одна страна уже не может.

Не следует ожидать демонтажа государства всеобщего благосостояния. Большинство экономически развитых стран, вопреки финансовым сложностям, с которыми они сейчас сталкиваются, пытаются сохранить существующую систему социальной поддержки. Но социальные проблемы не могут решаться исключительно за счет частных лиц, церкви или средств, полученных от благотворительности. Государство должно сохранить за собой ключевую роль в решении социальных проблем, отказ от достижений и накопленного опыта в этой сфере будет равноценен добровольному отказу человечества от элементарных достижений науки и техники.

Одно можно сказать с достаточной долей уверенности: несмотря на то, что политика welfare state помогла человечеству обрести успешный опыт решения экономических и социальных проблем отдельных стран и целых регионов, данная модель в ее первоначальном виде себя исчерпала. И хотя долговой кризис ЕС нельзя считать прямым следствием политики всеобщего благосостояния, стабильная экономическая и политическая ситуация является основным условием функционирования как welfare state, так и welfare world. Без этого воцарение социального рая на Земле вряд ли возможно.

1. Taylor-Gooby P. Polity, Policy Making and Welfare Futures // Taylor-Gooby P. (ed.) Welfare States under Pressure. L.: Sage, 2001. P. 187.

2. Турен А. Если нет демократии, нет и безопасности! // Свободная мысль–XXI. 2005. № 11. С. 4.

Читайте также: