Фонологическая теория щербы кратко

Обновлено: 02.07.2024

Он определял фонему как звуко­вой тип и трактовал варианты фонемы как конкретные звучания, очень близкие друг к другу и на слух и по их арти­куляции.

Московская фонологическая школа

Оригинальную теорию фонемы, получившую название морфематической, разработала группа ученых (Р. И. Аванесов, П. С. Кузнецов, А. А. Реформатский и др.) московской фонологической школы (МФШ). Фонемой считается ряд звуков, появляю­щихся в результате живых позиционных чередований в одной и той же морфеме. Например, к одной фонеме могут быть от­несены [з] и [с] (мороз [марос] и морозный), [о] и [а] (воды и вода [вада]) и так далее. Реальное звучание, артикулируемое и слышимое, для московской школы не имеет определяющего значения.

Чем слабее орфографический навык, тем больше в напи­санных словах отражено реальных звучаний. Малограмотный человек, пишущий ножык, стина, каляска, группирует мыс­ленные образы фонем не так, как грамотные люди. Люди, не владеющие нормами орфо­графии, и дети, не умеющие еще писать, как правило, слышат то, что реально произносится. Так, в слове лев ребенок слы­шит леф, и потому соответственно склоняет это слово как лефа, с леф ом, клефу.

Орфографическая ориентация концепции московской школы вполне очевидна и в целях обучения орфографии, ви­димо, в чем-то полезна для тех языков, орфография которых построена на морфологическом принципе, в частности, для обучения русской орфографии, но особенностей системы фо­нем, хранящейся в мозгу человека, явно не отражает.

Таким образом, главный критерий выделения фонемы в сильной позиции в обеих школах один и тот же – функциональный, т.е. способность фонемы различать слова и морфемы. Расхождения в критериях выделения фонемы наблюдаются в том случае, когда она оказывается в слабой позиции.

Пражская фонологическая школа

Теория Трубецкого получила название функциональной, поскольку ученый полагал, что в фонему обобщаются только фонологически существенные признаки, благодаря которым фонема служит для различения смысла слов, выполняет смыслоразличительную функцию.

В работе Трубецкого было предложено, помимо прочего, исчисление дистинктивных признаков, встречающихся в разных вокалических и консонантных системах. Трубецкой назвал отношения, в которые вступают фоне­мы, оппозициями и описал разные типы оппозиций. Укажем важнейшие из них.

Одномерные и многомерные оппозиции. В одномерной оп­позиции фонемы противопоставлены по одному дифференци­альному признаку, а в многомерной — по нескольким. Напри­мер, [т] — [д], [б] — [п] противопоставлены только по глухо­сти — звонкости; [д] — [н] — только по признаку носовой — неносовой. Фонемы [е] — [у] противопоставлены по несколь­ким признакам: [е] — гласная переднего ряда к среднего подъ­ема, нелабиализованная; [у] — гласная заднего ряда, верхнего подъема, лабиализованная.

Пропорциональные и изолированные оппозиции. Пропор­циональные оппозиции — это несколько противопоставлен­ных по одному и тому же дифференциальному признаку фо­немных пар. Например, по признаку глухость / звонкость про­тивопоставлены [п] — [б], [с] — [з], [т] — [д], [ф] — [в] и т. д. Изолированная оппозиция в системе фонем бывает одна. На­пример, фонемы [г] и [1] в системе немецких фонем — единст­венные плавные согласные.

По отношению между членами различаются привативные, градуальные и равнозначные оппозиции. В привативных оппозициях фонемы противопоставлены по наличию /отсутствию какого-либо дифференциального признака, на­пример, твердости / мягкости (том — тёмный, дома — Дёма, мал — мял). Член оппозиции, обладающий качеством, кото­рого нет у другого, называется маркированным. Фонемы, на­ходящиеся в градуальных оппозициях, характеризуются раз­ной степенью одного и того же признака. Например, [а] — гласная нижнего подъема, [о] — среднего, [у] — верхнего подъема. Привативные, од­номерные, пропорциональные оппозиции способствуют упо­рядоченности системы, создают структурную основу системы фонем.

Аналогично Аванесову, Трубецкой различает в составе слова два рода звуковых единиц – фонемы и архифонемы. Понятие архифонемы, по существу, совпадает с понятием слабой фонемы Аванесова.

Глоссематика Л. Ельмслева

Использование чисто формальных, дистрибутивных критериев получило наибольшее распространение в оригинальной концепции Л. Ельмслева (Дания), получившей название глоссематической. Ельмслева определял фонему как пучок дифференциальных признаков. В его трактовке фонема не имеет со звуком ничего общего, это чисто структурное по­строение, точка пересечения дифференциальных признаков, независимая от физической субстанции. Такой подход отвеча­ет той субъективно-идеалистической философии языка, кото­рую Ельмслев положил в основу своей лингвистической кон­цепции.

Американская фонология

В те же годы – в начале XX века – в соединённых Штатах развивалась школа дескриптивной фонологии, которая решала задачи описания языков американских индейцев. Их концепция была близка взглядам Ленинградской фонологической школы. В частности, американские дикриптивисты чётко сформулировали процедуру членения речевого потока на фонемы речевосприятия.

В американской структуралистской фонологии было разработано понятие о двух уровнях репрезентации. Они были важны для анализа фактов наподобие оглушения конечных звонких в языках типа немецкого или русского. Так, для Трубецкого звуковая последовательность анализировалась в фонологических терминах как /raT/, с архифонемой (единицей с неполным набором признаков) в конечной позиции (где произошла нейтрализация). Фонологическая репрезентация /raT/ при этом соотносится с двумя лексическими единицами, орфографически Rad "колесо" и Rat "совет". В трактовке американских структуралистов, эти две единицы имеют разный фонемный состав, соответственно /rad/ и /rat/; постулируется правило, переводящее /d/ в /t/ в позиции конца слова.

В поствоенные годы под влиянием успехов компьютерной техники американские лингвисты впервые поставили вопрос о техническом моделировании языковой способности. Пионером этих работ был еще один выходец из пределов России (вернее из Польши) Наум Хомский (Нóум Чóмски). Его работы основали направление, называемое генеративной лингвистикой. Её задачей и было построение формальной модели производства (генерации) правильных высказываний на конкретном языке.

Фонологическая часть генеративной теории (generative phonology) возникла благодаря работам Романа Осиповича Якобсона, который из-за Второй мировой войной эмигрировал из Праги (где он был видным членом Пражской школы) в Америку. Описывая генерацию (производство) речи, генеративная фонология естественным образом пришла к концепции, близкой Московской фонологической школе.

Предложение рассматривается как совокупность трех характеристик — семантической, синтаксической и фонетической. Фонетическая характеристика формируется последней, после словоформ. Озвучивание предложения начинается с подстановки на соответствующие места оболочек морфем, которые хранятся в словаре (лексиконе). После этого в определенном порядке применяются фонологические правила, осуществляющие фонологические преобразования. Эти правила переводят исходные (глубинные, underlying) фонологические репрезентации в поверхностные (derived) фонетические, которые поступают механизм артикуляционного программирования, находящегося за пределами языковой системы.


Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Зарегистрироваться 15–17 марта 2022 г.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра истории русского языка и общего языкознания

по русскому языку

02.ПОЗБ.13.РЯЛ2 группы, 3 курса,

заочной формы обучения

факультета русской филологии

Саркисян Джульетта Арсеновна

Научный руководитель:

Кандидат филологических наук, доцент

Войтенко Анна Викторовна

Глава 1. Биография Л. В. Щербы

Глава 2. Значение работ академика Л. В. Щербы в русском языкознании

Глава 3. Фонологические идеи Л. В. Щербы и их развитие в современной лингвистике

Глава 4. Синтаксический анализ научных текстов Л.В. Щербы. Экспрессивный синтаксис Л.В. Щербы.

Список использованной литературы

Целью моей работы является дать подробную характеристику научной деятельности Л. В. Щербы в области фонологии. Для решения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: ознакомиться с основными вехами жизни и творчества Л. В. Щербы, представить его основные труды и раскрыть разработанные им фонологические идеи, показать их место в современной лингвистике.

Первая глава посвящена творческой биографии Л. В. Щербы. Я попыталась представить ее кратко и при этом указала все основные моменты его жизни.

Вторая и третья глава непосредственно раскрывают тему данной курсовой работы. В них рассматриваются основные фонологические идеи. При написании данных глав я опиралась на статьи известных лингвистов Л.Р. Зиндера, А.В. Бондарко и М. И. Матусевича. Примечательно то, что выше упомянутые языковеды явились учениками Л. В. Щербы и смогли в своих работах проанализировать научную деятельность своего учителя и дать ей исключительно положительную оценку. Они также выделили новаторство Л. В. Щербы в фонологии. Так, например, выделение им фонемы и ее нового толкования, он создал теорию фонемы на семантической основе. В связи с этим фактом понятие фонемы стало известно западноевропейским лингвистам. Благодаря трудам Бодуэна де Куртенэ, главного учителя Л. В. Щербы, и главным образом самого Л.В. Щербы завершился дофонологический период в изучении звуковой стороны языка и с первых десятилетий XX в. начался новый этап фонетических исследований.

Глава 1. Биография Л. В. Щербы

Лев Владимирович Щерба родился 20 февраля (5 марта) 1880 г. Его отец был инженером-технологом. В 1898 г., после окончания гимназии в Киеве, где тогда жили его родители, Лев Владимирович поступает на естественный факультет Киевского университета, но уже в следующем году переходит на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Он решил посвятить себя преподаванию русского языка и литературы, о чем мечтал с юношеских лет (так написано в одной из его автобиографий). В 1903 г. Щерба оканчивает университет, и И. А. Бодуэн де Куртенэ оставляет его при кафедре заниматься сравнительной грамматикой и санскритом. После сдачи магистерских экзаменов в 1906 г. Лев Владдимирович отправляется командировку за границу, в Лейпциг, а затем в Северную Италию, где самостоятельно изучает в деревне живые тосканские диалекты. После, во время осенних каникул 1907 и 1908 гг., едет в лужицкую языковую область и по совету И. А. Бодуэна де Куртенэ занимается изучением мужаковского диалекта лужицкого языка. Этот диалект является образцом, в котором выявляется взаимное влияние немецкого и лужицкого. В конце 1907 г. и в 1908 г. Лев Щерба живет в Париже и работает в лаборатории экспериментальной фонетики Ж. П. Руссо, изучая фонетический строй ряда языков и экспериментальные методы исследования. Одновременно с этим он накапливает экспериментальный материал и по фонетике русского языка для своей магистерской диссертации.

В 1909 г. Лев Владимирович возвращается в Петербург, где избирается приват-доцентом Петербургского университета и одновременно становится хранителем кабинета экспериментальной фонетики (ныне лаборатория имени Л. П. Щербы), основанного еще в 1899 г. профессором С. К. Буличем, но находившегося в запущенном состоянии. Лев Владимирович вкладывает всю свою энергию и знания в развитие кабинета и добивается значительной дотации на приобретение необходимой аппаратуры и книг. С тех пор и до конца своей жизни, в течение тридцати с лишним лет, Лев Владимирович неустанно развивает работу лаборатории, являвшейся его любимым детищем.

Особо следует упомянуть деятельность Льва Владимировича в 20-х годах в качестве организатора и руководителя различных курсов иностранных языков (фонетический институт практического изучения языков и др.). Лев Владимирович предполагал организовать в этом институте наряду с преподаванием разных других языков (западноевропейских и восточных) также и преподавание русского языка для иностранцев. Он вводит там преподавание иностранных языков по фонетическому методу и разрабатывает свою оригинальную систему.

В 1943 г. он переезжает вместе с реэвакуирующимися институтами Наркомпроса в Москву и с головой уходит в научную, педагогическую и организационную деятельность в различных институтах и комитетах.

В сентябре 1943 г. языковед избирается действительным членом Академии наук СССР, а в марте 1944 г. — действительным членом вновь созданной Академии педагогических наук СССР, в которой он становится во главе историко-филологического отдела.

Последним его начинанием была организованная Диалектологической комиссией АН СССР диалектологическая конференция по северно-русским говорам в Вологде. Он был ее председателем и параллельно проводил для ее участников семинар по фонетике.

С августа 1944 г. Лев Владимирович Щерба серьезно заболел, хотя первые месяцы еще продолжал работать. 26 декабря 1944 г. он скончался.

Глава 2. Значение работ академика Л. В. Щербы в русском языкознании

Всю жизнь он уделял время разработке вопросов обучения родному и иностранным языкам, организации русской школы – от первой ступени до университета, и трудно сказать, чем был он больше увлечен в последние годы жизни – лингвистикой или своим участием в деятельности Академии педагогических наук и Наркомпроса. Его помощь строительству советской школы и повышению качества работы советских гуманитарных вузов была очевидна и высоко оценена. Он редактировал, шлифовал, дополнял стабильные учебники русского языка и иностранных языков, много работал над школьными планами и программами.

Большие теоретические проблемы стояли в центре исследовательских интересов Л.В. Щербы, но это никогда не мешало ему подолгу заниматься практическими вопросами русского языка, языковой политики, трудные отнюдь не в исследовательском плане, а потому и гораздо менее для него увлекательными.

Под влиянием Л.В. Щербы руководство академическою Словаря современного русского языка отошло от традиций шахматовского Thesaurus'a и решительно поставило задачей словарного отдела составление именно нормативного словаря, отражающего существующие в нашу эпоху системные связи и противопоставления слов и понятий русского языка с их социалыю-стилистической приуроченностью. Сам Л.В. Щерба написал часть одного из томов этого словаря на букву И (в 1933 г. был напечатан один выпуск его).

Особенно много сил и времени в зрелый период своей научной деятельности отдал Щерба диалектологии – сначала итальянской, потом чешской и лужицкой и, наконец, русской.

В 1940 г. Щерба был поставлен во главе Всесоюзной диалектологической комиссии, и только война помешала наметившемуся огромному размаху работ этой комиссии.

Он тщательно изучал диалектологическую литературу и особенно – многочисленные лингвистические атласы западноевропейских языков: французский и немецкий, итальянский и польский, швейцарский к каталонский. Он делал доклады о них, пристально следил за ходом работ по подготовке русского атласа и был самым суровым судьей, самым взыскательным и придирчивым критиком наших начинаний, наших первых опытов в области лингвистической географии.

Еще в июле 1944 г., во время тяжелой болезни, истощившей его жизненные силы, он руководил работой Диалектологической конференции по северно-русским говорам в Вологде и, верный своему основному лозунгу – везде и всегда учиться и искать новых путей, – провел для собравшихся на конференции опытных русских диалектологов увлекательный семинар по фонетике; записи этих десяти чтений Л.В. Щербы, надеюсь, будут опубликованы.

Не на последнем месте стояли в кругу его интересов задачи разработки русской стилистики. И в этой области Л.В. Щерба был смелым начинателем работ широкого кругозора и дальнего прицела.

Дальнейшим этапом этих увлечений Л.В. Щербы была пропаганда филологического образования, которой, как уже сказано, он горячо отдавался в последние годы жизни.

Если суждено его идеям найти широкое применение, – это приведет к новому расцвету русской художественной литературы, как и литературы других народов Союза, и тогда мы должны будем помянуть благодарным словом пионера современного неофилологического образования – академика Л.В. Щербу. Вокруг Л.В. Щербы давно сложилась научная школа. В большой и постоянной связи с ним вели свою научную деятельность акад. Б.Я. Владимирцов,акад.А.П. Баранников, В.В. Виноградов, Л.П. Якубинский, И.И. Зарубин,С.К. Боянус,Я.В. Лоя,С.Г. Бархударов,О.И. Никонова,Л.Р. Зиндер, М.И. Матусевич, С.И. Бернштейн, И.П. Сунцова, покойный А.Н. Генко и многие другие.

Чем привлек к себе Лев Владимирович такую плеяду талантливых русских языковедов? Подобно Бодуэну де Куртенэ, он восхищал своих учеников острым критическим анализом обветшалых традиционных догм западной и нашей науки, силой своей творческой мысли, изяществом и законченностью своих построений, изощренностью своего стилистического вкуса и такта.

Такой высокий человек, такой целеустремленный, несгибаемый в верности своим принципам борец и искатель – жил беспокойно, напряженно, порой бедственно. Этой полной превратностей и несчастливой жизнью он напоминал нам не раз Рыцаря Печального Образа, в его биографии были и встречи с разбойниками на большой дороге, и схватки с ветряными мельницами. Но он знал и счастье побед, дожил до признания и почета. То ли надо было больше беречь этого хрупкого телом и сильного духом человека, то ли не может быть долговечным такой яркий и неспокойный человек, но мы потеряли его слишком рано…

В первой части изложены его взгляды по общим вопросам: об изучении языка животных, о различии строя языков и обусловленности этого различия, о существующих морфологических классификациях языков, о двуязычии; о понятиях слова, синтагмы, предложения; об изучении языка жестов и речи афатиков, о проблеме понимания.

Вторая часть содержит наблюдения и размышления над современным русским языком и его научной разработкой. Самыми актуальными Л.В. Щерба считает у нас задачи создания русских грамматики и словаря, которые отвечали бы языковой действительности и свободны были бы от всяких традиционных и формалистических предрассудков схоластической школьной грамматики. Он пишет о том, что дети изучают родной язык вопреки школьной грамматике, силою своего здорового языкового чутья и говорят по своей выработанной из опыта грамматике, какой еще не написали, но должны написать лингвисты.

Глава 3. Фонологические идеи Л. В. Щербы и их развитие в современной лингвистике

Однако вследствие того, что в качестве фактора, обусловливающего членение, Трубецкой принимал противопоставление, то есть тот же фактор, который, по его мнению, действует при парадигматической идентификации фонемы, его последователи и не заметили чисто лингвистического характера проблемы сегментации речи и не уделили ей достаточного внимания. Более того, можно сказать, что в фонологии фактически считалось, что сегментация речи задана ее артикуляторно-акустическими характеристиками.

Хочется указать на то, что и в нашей лингвистике, не говоря уже о зарубежной, до сих пор не уделяется достаточное внимание плюсам последовательно лингвистической трактовки фонемы, какой она предстает перед нами в теории фонемы Щербы. А вместе с тем она и сейчас является единственной теорией, которая ни при синтагматической, ни при парадигматической идентификации фонемы никогда не отступает от лингвистических критериев.

Анализируя изменения гласных после мягких согласных, Лев Владимирович останавливается на лингвистической значимости так называемых переходных звуков.

Кроме качественных изменений, зависящих от редукции, Лев Владимирович упоминает также и о назализации[7] гласных и о возможности их оглушения.

Л.В. Щерба уделяет большое внимание принципам понимания физиологических механизмов речеобразования: включения переходных участков в длительность гласного, разные принципы при определении начала и конца гласного в соседстве с глухими согласными (начало гласного определяется началом голосовых колебаний, конец же - другими признаками), учет разных признаков (ртовые, носовые и голосовые колебания, угол подъема кривой, величина задержки одних колебаний по отношению к другим и т.д.) - все это основывается на понимании тонких структур производства звуков в речевой цепи.

Ленинградская (Петербургская) фонологическая школа (ЛФШ)

Одно из направлений в современной фонологии, возникших на основе учения И. А. Бодуэна-де Куртенэ о фонеме (наряду с Московской фонологической школой (МФШ), представителями которой были Р. И. Аванесов, В. Н. Сидоров, А. А. Реформатский и другие учёные). Основателем школы является Л. В. Щерба. Среди других её представителей — Л. Р. Зиндер, Л. В. Бондарко, М. И. Матусевич.

Основной принцип подхода ЛФШ к единицам звукового уровня языка — стремление связать лингвистическую природу фонемы с её ролью в речевой деятельности. В учении школы фонема рассматривается как обеспечивающая использование материальных явлений (движений артикуляционного аппарата и производимых им акустических эффектов) для образования значащих единиц языка. Таким пониманием фонемы определяется интерес представителей ЛФШ к материальным свойствам звуковых единиц, их обращение к экспериментальной фонетике и методам анализа речи.

Л. В. Щерба, ученик И. А. Бодуэна-де Куртенэ, на основе бодуэновской теории дивергенции (фонетически обусловленных чередований) разработал теорию оттенков фонемы. Понятие оттенка соответствует бодуэновскому понятию зародышевого дивергента — дивергента, возникающего под действием фонетических факторов и рассматриваемого вне связи со значением и рамок какой-либо морфемы.
Шерба определил фонему как единицу, способную дифференцировать слова и их формы. Он установил обусловленность членения звуковой по­следовательности на фонемы морфологическим членением (в словах бы-л, засну-л, он-а, был-а конечные фонемы отделяются благодаря возмож­ности провести перед ними морфологическую гра­ницу).

Языковую функцию фонемы Щерба также связывал с её способностью участвовать в образовании звукового облика значимой единицы (одет — одеть и т. д.).

Основной принцип подхода этой школы к звуковым единицам — стремление связать языковую (социальную) природу фонемы с её ролью в речевой деятельности человека. Фонема, будучи минимальной языковой единицей, лежащей в основе иерархии фонема — морфема — слово — синтагма, в то же время является единицей уникальной, поскольку именно фонема обеспечивает использование материальных явлений (физиологических, акустических) для образования значимых единиц языка.

Фонема в ЛФШ определяется как кратчайшая (неделимая во времени) звуковая единица данного языка, способная быть в нём единственным средством различения означающих морфем и слов. Определение фонемы как способной к смыслоразличению позволяет признать различными фонемами единицы, не образующие минимальной пары, однако выступающие в тождественных фонетических позициях. Указание же на смыслоразличительную функцию позволяет противопоставить фонему оттенку (варианту) фонемы как не обладающему данной функцией и обеспечить самоё возможность выделения фонемы в потоке речи, где звуки в артикуляторно-акустическом отношении не отграничены друг от друга и лишь отнесение соседствующих звуков к разным морфемам или словам позволяет слушающему разграничить их.

Функции фонем в ЛФШ

Сторонниками ЛФШ выделяются следующие функции фонемы:

  • конститутивная — создание звукового облика значащих единиц языка (со стороны говорящего);
  • опознавательная — другая сторона конститутивной, проявляющаяся при рассмотрении со стороны слушающего;
  • различительная (дистинктивная) — использование своеобразия фонемного состава значащих единиц для их различения; является следствием конститутивной-опознавательной функции.

Фонема также может выполнять разграничительную функцию, что наблюдается в языках, в которых некоторые фонемы употребляются исключительно на границах значащих единиц.

Гласные

В рамках Ленинградской фонологической школы в русском языке усматривается наличие шести гласных фонем: /a o u e i ы/ — однако использование всех шести возможно лишь под ударением; в безударных позициях системой языка запрещено использование /e/ и /o/.

Согласные

С точки зрения ЛФШ, в русском языке насчитывается 36 согласных фонем:

  • губные: /p p’ b b’ m m’ f f’ v v’/;
  • переднеязычные: /t t’ d d’ n n’ s s’ z z’ š z š’: c c l l’ r r’/;
  • среднеязычный: /j/;
  • заднеязычные: /k k’ g g’ x x’/.

В ЛФШ, как и в других фонологических концепциях, не признаются самостоятельными фонемами аллофоны конечных аффрикат /c/, /c/ и заднеязычного щелевого /x/, выступающие в позиции перед следующим звонким шумным согласным (дочь друга [d??], конец года [d?z], мох горит [?]).

Московская фонологическая школа (МФШ)

Одно из направлений в современной фонологии, возникших на основе учения И. А. Бодуэна-де Куртенэ о фонеме.

Важнейшее положение школы — необходимость применения морфологического критерия (обращения к морфемному членению) при определении фонемного состава языка. В рамках МФШ разработаны теория фонологических позиций и учение о варьировании фонемы.

Идеи МФШ нашли применение в первую очередь в теории письма: в графике, орфографии, создании алфавитов, практической транскрипции и транслитерации, а также в исторической фонетике, диалектологии, лингвистической географии и преподавании неродного языка.

Понятие фонемы в МФШ

Фонемами в учении МФШ называются самостоятельные звуковые различия, служащие знаками различения слов языка, иначе говоря, минимальные составляющие звуковых оболочек минимальных знаковых единиц — морфем. Поскольку морфема понимается как множество чередующихся морфов, фонема предстаёт множеством звуков, чередующихся в составе морфов по фонетическим правилам. Если чередование обусловлено не фонетически, а морфологически (как в рус. водит — вожу) илилексически, чередующиеся элементы входят не в состав фонемы, а в состав морфонемы (морфофонемы). Следует отметить, что за морфонемами не признаётся статус самостоятельных языковых единиц, а морфонология считается не отдельным уровнем языка, а особой сферой, входящей как в фонологию, так и в морфологию; от явлений первой её отличает обусловленность морфологическими условиями вместо фонетических позиций, от явлений второй — отсутствие значимостей, присущих морфемам.

Каждая фонема реализуется в определённых разновидностях, каждая из которых выступает в определённых фонетических условиях; в одной и той же позиции всегда выступает одна и та же разновидность, в различных позициях — разные.

Как следует из определения фонемы как ряда позиционно чередующихся звуков (возможно, включающего и нуль звука), для отнесения разных звуков к одной фонеме необходимо и достаточно, чтобы звуки находились в дополнительном распределении (дистрибуции) в зависимости исключительно от фонетических позиций и занимали одно и то же место в одной и той же морфеме. Фонетическая близость звуков не играет роли в их отнесении к той или иной фонеме. Такой критерий называется морфологическим.

Функции фонемы

Согласно учению МФШ, фонема осуществляет две основных функции:

  • перцептивную — способствовать отождествлению значимых единиц языка — слов и морфем;
  • сигнификативную — способствовать различению значимых единиц.

Применение морфологического критерия опирается как на перцептивную (по мнению сторонников МФШ, опознавание и отождествление говорящими слов и заметно видоизменяющимися в зависимости от контекста морфем основано не только на единстве значения, но и на тождестве фонемного состава), так и на сигнификативную функцию фонем (позиционно чередующиеся звуки не участвуют в смыслоразличении).

Гласные

С точки зрения МФШ, в русском языке насчитывается пять гласных фонем: . В сильных позициях (под ударением) они реализуются в своих основных вариантах или вариациях, обусловленных твёрдостью или мягкостью соседних согласных. В слабых (безударных) позициях фонемы и также представлены вариациями, не совпадающими с реализациями других фонем и отличающимися друг от друга степенью редукции, меньшей в слабых позициях первой ступени — в первом предударном слоге — и большей в слабых позициях второй ступени, к которым относится иные предударные слоги. Прочие гласные в слабых позициях представлены своими вариантами, причём качество варианта обусловлено как ступенью слабой позиции (положением относительно ударения), так и качеством предшествующего согласного.

Поскольку в русском языке, по мнению сторонников МФШ, отсутствуют фонетические положения, в которых встречались бы и звук [и], и [ы], то есть присутствие в некоторой позиции одного из этих звуков исключает возможность присутствия в ней другого, последователями школы делается вывод о том, что [и] и [ы] являются разновидностями одной фонемы: [ы] представляет собой вариацию фонемы , обусловленную положением после твёрдого согласного. Таким образом, в парах, подобных мыл — мил, единственное фонемное различие состоит в мягкости или твёрдости согласного, а не в гласных фонемах.

Согласные

Сторонники МФШ выделяют в русском языке 34 согласных фонемы. В их число включаются:

  • губные:
    • губно-губные: ;
    • губно-зубные: ;
    • зубные: ;
    • нёбно-зубные: ;
    • средненёбный: ;
    • задненёбные: .

    Парные по звонкости — глухости фонемы различаются в позициях перед гласными, сонорными согласными и . В прочих позициях их противопоставления нейтрализуются, то есть фонемы выступают в своих вариантах: в конце слова и перед глухими имеет место оглушение звонких, перед звонкими — озвончение глухих. Внепарные согласные также способны оглушаться и озвончаться, однако в этих случаях они представлены вариациями, а не вариантами, поскольку нейтрализации не происходит.

    Согласные, парные по твёрдости — мягкости, различаются в позициях на конце слова, перед гласными , перед губными и задненёбными согласными. В других случаях они, за исключением , различающихся во всех позициях, нейтрализуются и выступают в своих вариантах: твёрдые смягчаются перед ; перед твёрдыми зубными зубные всегда твёрдые, перед мягкими — мягкие; и нейтрализуются перед и . Неразличение твёрдых и мягких имеет место перед .

    Задненёбные мягкие звуки [к' г' х'] признаются в МФШ вариациями соответствующих твёрдых фонем . Однако, в отличие от прочих парных твёрдых, обусловливающих позиционную вариацию [ы], эти фонемы сами смягчаются в позиции перед .

    Сравнение МФШ и СПФШ

    И для Московской и для Петербургской фонологических школ фонема — это звукотип, обобщенное, идеальное представление о звуке. Т.е. МФШ и СПФШ дают одинаковую трактовку фонемы, но рассматривают это определение с разных сторон. Петербургские фонологи отмечают способность к дифференциации слов и форм, т. е. произнесение, не зависящее от индивидуальных особенностей говорящих. В определении МФШ подчеркивается функция фонемы как минимальной составляющей звуковых оболочек минимальных знаковых единиц — морфем.

    МФШ

    СПФШ

    Соотношение понятий фонема и морфема

    Вне морфемы нельзя определить фонему; отсюда несамостоятельность фонологического уровня

    Фонологический уровень самостоятелен, а фонемный состав слова ясен и без предварительного морфемного анализа. Фонема может выступать в виде отдельной морфемы и только в этом проявляется их потенциальная связь.

    Состав фонемного ряда

    Фонему составляют все пересекающиеся и параллельные фонетические чередования звуков (аллофонов) в данной позиции конкретной морфемы.

    Фонему составляют только параллельные ряды чередующихся звуков (аллофонов) в данной позиции слова (словоформы).

    Состав фонем определяется по

    Состав фонем определяется в

    полном типе произнесения.

    Сильные и слабые позиции фонемы

    Существуют сильные и слабые позиции.

    Все позиции для фонемы равны.

    Количество гласных фонем

    5 гласных фонем: , , , ,

    6 гласных фонем: , , , , ,

    Количество согласных фонем

    34 согласных, не признаются самостоятельными фонемами мягкие [г’], [к’], [х’]

    35 согласных, признаются самостоятельными фонемами мягкие , ,


    24.02.2016, 49601 просмотр.

    Онлайн калькуляторы

    Звуковую сторону языка можно рассматривать не только в аспекте акустических и артикуляционных особенностей, но и с точки зрения той роли, которую они играют как знаки звуковой сигнальной системы, выработанной носителями русского языка для обозначения определенного смысла в процессе общения.

    Фонема и звук

    Необходимо различать звук речи и звук языка.

    Звук речи — это конкретный звук, произнесенный конкретным лицом в конкретном случае. Он является своеобразной точкой в артикуляционном и акустическом пространстве. Экспериментально доказано, что нельзя в точности произнести один и тот же звук дважды — это будет уже другой звук. Каждый человек произносит звуки по-своему и не всегда одинаково в одном и том же слове. Они будут различаться по высоте тона, длительности, силе и тембру.

    Однако человек на слух не может определить разницу между ними. Звук языка — это множество звуков речи, близких друг другу в артикуляционно-акустическом отношении, определяемых говорящими как тождество. Это звуковой тип, эталон звука, существующий в языковом сознании говорящих. Как и всякое множество, звук языка является не конкретным звуком, а абстрактной величиной, отвлеченным понятием.

    Фонетическая транскрипция передает именно звуки языка. Так, ударную фонему представляют звуки [а], [-а], [а’], ['а'] в словах астра, тяга, мальчик, мяч. Фонема в словах сон, сном, сливки, срезать представлена разными звуками: перед [о] звук [с°] в конце артикуляции огубляется, перед [н] — получает носовой призвук, перед [л] — становится боковым, перед [р] — дрожащим. Говорящий разницы в звуках не замечает, он убежден, что произносит один и тот же звук. Но звуки здесь различные, а фонема — одна: в первом случае гласная фонема , во втором — согласная . Это происходит потому, что в языковом сознании говорящих существует единый звуковой комплекс, единое представление, которое в лингвистике называется фонемой. Таким образом, понятия фонемы и звука тесно взаимосвязаны, но не тождественны.

    Фонема и буква

    Недопустимо смешивать фонему и букву. Фонема — звуковая единица языка, буква — элемент алфавита, графическая единица, имеющая определенное начертание. Так, звук [н] — произносится, буква н (эн) — графическое изображение, фонема — не произносится и не пишется. Однако существует определенное соответствие между буквой и фонемой. Буква на письме в большинстве случаев обозначает именно фонему, а не звук речи. Например, в слове поля [плл’й] звук [л] реализует фонему , так как в сильной позиции ей соответствует звук [о] — поле [пбл’ь]. Иногда буква передает реально произносимый звук. Так, в слове разрубить буква р (эр) передает звук [р], в слове раскусить буква с (эс) передает звук [с].

    Фонологические школы

    Фонема как абстрактная единица языка имеет разные трактовки в лингвистической науке, что дает основание для существования различных взглядов, различных точек зрения на ее определение. Фонология, изучающая фонему, сравнительно новый раздел языкознания, зародившийся в отечественной науке в конце прошлого столетия. Именно русской науке мировая лингвистика обязана созданием учения о фонеме.

    Основоположником учения о фонеме был выдающийся лингвист И.А. Бодуэн де Куртенэ ( 1845— 1929). Его учение развили академик JI.B. Щерба (1880—1944) и Н.С. Трубецкой (1890-1938). Они обратили внимание на то, что восприятие звука речи может не совпадать с его акустическими свойствами. И.А. Бодуэн де Куртенэ впервые ввел понятие фонемы, противопоставив
    его понятию звука, и выделил ее функциональную особенность. На основе его идей возникло несколько фонологических школ, в той или иной степени разделяющих исходные положения ученого. Однако они расходятся во взглядах на функциональную сущность фонемы. Так, что же такое фонологическая школа?

    Фонологическая школа — это направление в мировой лингвистической науке, разрабатывающее учение о фонеме, т. е. фонологию. В настоящее время в России ведущее положение в фонологической науке занимают два научных направления, условно называемые Московская фонологическая школа (МФШ ) и Петербургская (Ленинградская) фонологическая школа (П(Л)ФШ ). В основу П(Л)ФШ, которая исторически возникла раньше других фонологических школ, легли высказанные впервые в 1912 году идеи академика Л.В. Щербы, ученика И.А. Бодуэна де Куртенэ.

    В дальнейшем эти положения развивают ученики и последователи Л.В. Щербы: Л.Р. Зиндер, М.И. Матусевич, А.Н. Гвоздев, Л.В. Бондарко, Л.Л. Буланин, Л.А. Вербицкая и др. Московская фонологическая школа возникла в конце 20-х годов XX века. Ее основали московские ученые: Р.И. Аванесов, В.Н. Сидоров, П.С. Кузнецов, А.А. Реформатский. Впоследствии идеи МФШ продолжают развивать М.В. Панов, Л.Л. Касаткин, В.А. Виноградов, П.А. Лекант и др. Обе фонологические школы рассматривают фонему с одной и той же точки зрения — функциональной.

    Представители П(Л)ФШ при определении понятия фонемы исходят из конкретной словоформы, в составе которой по физиолого-акустическому признаку выделяются кратчайшие звуковые единицы. Так, в слове вол [вол] гласный звук [о] реализует фонему , а в слове волы [вллы] гласный звук реализует фонему , так как в соответствии со звучанием звук [л] ближе к звуку [а], чем к звуку [о]. Это свидетельствует, во-первых, о его независимости от морфемы, во-вторых, позволяет подчеркнуть самостоятельность фонологического уровня как одного из уровней языка. Представители Московской фонологической школы исходным моментом во взглядах на фонему считают морфему.

    Они определяют фонему как кратчайшую звуковую единицу в составе морфемы: тождество морфемы определяет границы и объем понятия фонемы. Звуковые единицы слабых позиций объединяются в одну фонему не по акустическому сходству, а по их функционированию в составе морфемы. Так, в словах валы и волы безударные гласные звуки [а] и [о], несмотря на одинаковое звучание, представляют разные фонемы.

    В первом случае в сильной позиции налицо фонема — вал, во втором случае фонема — вол. В таком понимании подчеркивается, во-первых, образующая функция фонемы, во-вторых, из него следует, что фонема — такая звуковая единица, которая обеспечивает связь между звуковой и смысловой сторонами языка. Следовательно, представители МФШ, усиливая связь фонемы с морфемой, фактически не признают фонологический аспект самостоятельным языковым уровнем. Таким образом, в учении Л.В. Щербы фонема — это собственно фонетическая, звуковая единица; в концепции московских фонологов это единица не собственно фонетическая, а морфологическая.

    Учитывая расхождения во взаимоотношениях между фонемой и звуком в пределах концепций двух фонологических школ, заметим, что МФШ больше отражает особенности письменных форм речи, П(Л)ФШ — особенности восприятия устных форм речи. Для отечественной лингвистики важное значение имеет Пражская фонологическая школа (ПФШ ). Она возникла в 20-е годы XX века и связана главным образом с именами русских ученых Н.С. Трубецкого ( 1890— 1938) и P.O. Якобсона ( 1896—1982), которые перенесли в зарубежное языкознание идеи И.А. Бодуэна де Куртенэ и Л.В. Щербы.

    Именно Пражская школа разработала фонологию как особый раздел языкознания. Ученые впервые обратили внимание на различительные возможности фонемы, в этом они видели основное ее функциональное предназначение. В понимании Пражской школы фонема рассматривалась как единица противопоставления, то есть как звуковая единица, различающая высшие единицы языка, - морфемы или слова. Таким образом, Пражскую фонологическую школу и Московскую фонологическую школу сближает идея нейтрализации фонем.

    Для ПФШ характерна детальная разработка теории оппозиции (противопоставления) фонем и их дифференциальных признаков, а МФШ основное внимание обращает на теорию позиций, в которых выступает фонема. Само существование нескольких фонологических школ свидетельствует о том, что фонема — сложная и многообразная языковая единица. Каждая школа, описывая звуковую реальность с разных точек зрения, отражает лишь отдельные стороны функционирования фонемы в разнообразной жизни языка.

    Разные взгляды фонологических школ в совокупности позволяют глубже исследовать языковую природу фонемы в целом. В лингвистическом аспекте все изложенные концепции относительно равноправны, так как строятся на анализе прежде всего результатов речевой деятельности (устной и письменной).

    В настоящем учебнике принято описание фонематической системы русского языка на основе теории Московской фонологической школы, то есть фонема рассматривается как компонент морфемы. По МФШ , фонема — это кратчайшая, линейно выделяемая языковая единица, представленная всем рядом позиционно чередующихся звуков и служащая для различения и отождествления слов и морфем.

    Функции фонемы по МФШ:

    1) фонема представляет ряд позиционно чередующихся звуков в однокоренных словах: поле —поля — полевод [Чередующиеся звуки [о ] / / [л] / / ъ] реализуют фонему ;
    2) фонема служит для различения слов. Так, слова дом — дам —дым — дум различаются гласными фонемами — - - ; слова дом — ком — лом — ром — сом — том различаются согласными фонемами — — — — — ;
    3) фонема служит для отождествления звуков. В словах ножа — ножу — ножницы отождествляются звуки [ж], с носовым призвуком.
    Реализацию данных функций фонемы можно пронаблюдать в составе любой морфемы. Например, в приставке под- — подрёзать — подпись чередуются гласные звуки [ъ],[л],[о], реализующие фонему , и согласные звуки [т] и [д], реализующие фонему .

    Позиции фонем

    Фонологическая позиция — это условия употребления, реализации фонем в речи: в разных позициях одна и та же фонема выступает в разных звуковых обликах. Позиции могут быть комбинаторными и конститутивными.

    Комбинаторные позиции — это положение фонемы перед определенными звуками или после них.

    Конститутивные позиции — это место фонемы в более крупной речевой единице: на границе слова или слога, в ударном или безударном слоге, в том или ином месте фразы.

    Архифонема

    Термин слабая фонема был предложен Р.И. Аванесовым, одним из основателей МФШ. Для обозначения слабой фонемы лингвисты используют и термин архифонема, предложенный представителями Пражской фонологической школы. Архифонема — это языковая единица, представленная рядом позиционно чередующихся звуков, составляющих общую часть нейтрализованных фонем. Архифонема обладает меньшим набором дифференциальных признаков, чем соответствующие ей парные фонемы: признак, по которому противопоставлены нейтрализующиеся фонемы, у архифонемы отсутствует.

    Так, согласная фонема — глухая, согласная фонема — звонкая, но архифонема не обладает этим признаком. В позиции нейтрализации отсутствует противопоставление фонем — по глухости / звонкости. Чтобы определить, какой фонеме соответствует звук в слабой позиции, нужно изменить данное слово, подобрать однокоренное (если фонема в корне) или подобрать другое слово с данной морфемой (приставкой, суффиксом или окончанием) так, чтобы слабая позиция в данной морфеме заменилась сильной.

    Так, в слове код фонему можно проверить однокоренным словом — кодовый, в прилагательном липовый безударный гласный в суффиксе словом дубовый, в словоформе на рёчке безударный гласный в окончании можно проверить существительным женского рода единственного числа в предложном падеже на рекё.

    Система фонем русского языка

    В современном русском литературном языке около четырех десятков фонем, т. е. столько, сколько звуков реализует их в сигнификативно сильных позициях. При установлении точного их числа представители разных фонологических школ получают различные результаты. Так, санкт-петербургские (ленинградские) фонологи обычно насчитывают 41 фонему: 6 гласных и 35 согласных. Московские ученые считают, что в русском языке 39 фонем: 5 гласных и 34 согласных. Такое различие объясняется разным подходом к анализируемому материалу. Спорным является вопрос о фонематической принадлежности звуков [ы], [г’], [к’], и долгих шипящих.

    Читайте также: