Школа без классно урочной системы
Обновлено: 02.07.2024
Родители — тоже часть образовательной системы
Тот яркий опыт, который мы получили прошедшей весной, стал показательным. Это был опыт, когда школа в одночасье вышла из своих стен и перешла в семьи. Этому явлению дают различные оценки. Как я понимаю, высшее руководство сферы образования нашей страны считает, что мы успешно прошли все, что было связано с пандемией.
При этом, начиная с мая этого года, а потом и все лето, как только где-то было слышно, что мы будем переходить на сетевое дистанционное образование, кричать начинали все, и больше всего кричали родители. Их голос звучал настолько ярко, что появилось еще более четкое понимание: сегодня они тоже являются частью образовательной системы, которую нельзя не брать в расчет. Даже Министерство просвещения никогда так громко не заявляло о тесных взаимоотношениях с родителями до этого времени.
Во время дистанта все почувствовали двойной дискомфорт. Во-первых, мы привыкли к жизни, которая была до него. А во-вторых, мы вдруг осознали, что совершенно не понимаем содержательную роль школы.
Сейчас я постоянно со всех сторон слышу, что дети, вернувшись в школу и вспоминая, казалось бы, непростые месяцы на дистанте, понимают, что могут и дальше учиться онлайн и не тратить время на сложный процесс очного обучения. Они уже понимают, что в школе присутствует некая формализация.
Для поколения детей, которые прошли через онлайн-обучение, школа прежней уже не будет
Борьба за воспитание самостоятельных людей
Раньше я постоянно говорил, что у каждого человека должна быть своя жизнь, но у ребенка школа во многом и есть вся жизнь. По крайней мере, так он ее рассматривает. Выстраивает отношения с одноклассниками, с учителями. Это важнейший опыт.
Потому что, если мой ребенок не ходит в школу, я не знаю, что делать. Хотя и это уже не факт, потому что все популярнее становятся альтернативные школы и домашнее обучение. Процент в нашей стране совсем маленький, но по всему миру эта цифра достаточно высока и достигает почти 20% от общего числа. И это тоже симптом.
Мы выстроили систему, которая под учителя, под школу, под государство, но не под детей
Есть известная мудрость, что, пока маленький человек растет, его нельзя отговаривать от тех решений, которые он принимает, даже если они, на ваш взгляд, неправильные. Нужно только помогать проходить через это и купировать последствия. Ведь собственный выбор — это самый великий учитель и, я бы даже сказал, несравненный. Этого тоже нет в нашей культуре, этого мы не умеем.
Классно-урочная система, которая сегодня есть, — это танк Т-34
11 фраз, без которых невозможно представить нашу школу
Говоря про инновационность, нужно иметь в виду и инновационного педагога, способного принимать субъектность ребенка
Такой педагог понимает, что мы можем опоздать по графику в изучении формул, но при этом сделаем самую важную вещь — настроим аппарат самообучения в ребенке, который с его помощью потом сам доберет все, что нужно. А это уже совершенно другая идеология и другая учительская вера. Чтобы ее принять, школа должна получить свободу. И когда я говорю об этом, также не обходится без криков и нападений.
Самостоятельный ученик, самостоятельный ребенок — это ребенок совсем другой. Нужно иметь смелость быть родителем свободных детей, смелость быть учителем свободных детей, детей говорящих. Этой смелости у нас нет, поэтому мы загоняем детей. А ведь это же то же самое, что и государству не побояться — и стать страной свободных граждан.
Ощущение безопасности есть главный убийца детей
Желание ребенка ходить или не ходить в школу на 80% зависит от того, как к нему там относятся. Это первоочередное в сравнении с тем, чему его учат. Проблема состоит в том, что мы не умеем относиться к детям так, как нужно. Этот навык слишком слабо развит в нашей культуре и пока не настраивается должным образом.
Сколько бы мы ни говорили о любви к детям и всем прочем, нам нужна понятная история, управляемость, снижение рисков и ощущение безопасности. Еще Корчак писал, что ощущение безопасности есть главный убийца детей, но этот стереотип все равно никуда не девается, не исчезает.
Так может, если мы не можем убрать это фоновое ощущение опасности, стоит своевременно давать обратную связь родителям? И это снизит тревожность. Общение должно быть содержательным, а не просто оценкой в дневнике, которая только усиливает беспокойство.
Вся система обратной связи сейчас только наращивает ощущение опасности. Заявления, которые делались летом на последних августовских педсоветах, делают то же самое.
Вы скажете, что невозможно вот так связываться со всеми педагогами, ведь у каждого из них, например, 30 детей в классе и у каждого из них родители. Учителям что, нужно разорваться? И тут мы понимаем, что нужно освобождать учительское время не для отчетов вверх, в систему, а для разговоров с родителями.
Если учитель выберет книгу на свой вкус, система взорвется
Это невозможно измерить в рамках ЕГЭ или формальными отчетами. Но на современного учителя уже есть управа, и он не может выбрать книгу, которую нужно читать. Если он выберет — система взорвется.
Мы живем на методическом капитале, набранном в свободные 90-е, которые так часто ругают
А вот наши дети уже получили другие каналы для роста. Мы смотрим на них и видим только то, что нам удобно, но оно на поверхности. А там, за обложкой, в телефоне ребенок переходит в другую жизнь. Для того чтобы понять это, нам, взрослым, учителям, нужно наладить с ними диалог и позволить им делать собственный выбор, даже неточный, и не бояться, что они не сдадут ЕГЭ.
Система работает ради отчета, а мы — винтики в этой системе
Я как человек, который не поступил никуда сразу после школы и прослужил три года на флоте, хочу сказать: когда пришло время, я сам определился с профессией и пошел в тот вуз, который осознанно выбрал. Так этого хотел, что мог свернуть горы.
Конечно, мы защищаем своих детей, особенно мальчиков от армии. И это еще одна претензия к государству
Мы все исходим из ситуации, в которой предполагаем худший сценарий. Думаем, что дети — это те, кого нужно принуждать, а учителя — те, кто должен делать все по закону. А директора должны выполнять те указания, которые приходят сверху, иначе у нас не будет единого образовательного пространства или чего-то там еще единого.
Когда же я говорю, что школа может отказаться от ВПР, — никто не верит. Но ВПР — это штука добровольная. Управляющий совет школы может принять решение и отказаться от участия в ней. И вот когда мы боролись с тем, что нельзя после пандемии начинать учебу с ВПР, так как все понимают, что нужна адаптация, то получили ответ: ВПР нужны в срочном порядке для отчета.
И снова мы убеждаемся в том, что система работает ради этого. А мы винтики в этой системе. Каждый учитель понимает, что ВПР — это формальность, но все мы продолжаем в этом участвовать. И это худшее воспитание, которое можно придумать: когда в мире детей реализуются самые ужасные закономерности мира взрослых.
"Есть ли будущее у классно-урочной системы?"
Разные статьи и книги о школе, педагогах, педагогике, учениках, психологах и все то, что НЕЛЬЗЯ отнести напрямую к свободному образованию.
Модераторы: Боа, Admin
"Есть ли будущее у классно-урочной системы?"
Есть ли будущее у классно-урочной системы?
Осмоловская Ирина Михайловна , ведущий научный сотрудник Института теории и истории педагогики РАО, доктор педагогических наук
Несколько веков учителя обучают, а ученики учатся в условиях классно-урочной системы, основы которой заложил Ян Амос Коменский. Много лет педагоги говорят о ее несовершенстве, предлагают другие системы, но классно-урочная остается незыблемой как скала. В чем же причина такой устойчивости? Грядет ли ее замена на что-то иное, более совершенное?
Начнем с того времени, когда классно-урочная система появилась. Если быть точными, то нужно сказать, что она существовала и до Я.А. Коменского: в Страсбургской школе И. Штурма (1538), в иезуитских школах и коллегиумах; в общедоступных начальных школах Чехии, Польши, Венгрии, Литвы, Саксонии; в братских школах Украины и Белоруссии.
Но описал процесс обучения, сформулировал правила, по которым нужно строить занятия в школах, теоретически обосновал их именно Я.А. Коменский (XVII в.). С тех пор и стали нам известны признаки классно-урочной системы. Это: занятия с постоянным составом учащихся; одновременное для всех начало занятий; определенное время их продолжения с перерывами на каникулы; учебный день, начинающийся с утра; изучение материала по правилам: от легкого к трудному, от близкого к далекому. Предлагая свою систему образования, Я.А. Коменский писал, что обучение должно происходить легко и мягко, как бы само собою — без побоев и суровости, без принуждения, без больших усилий.
Идеи Коменского упали на благодатную почву. Начиналось бурное развитие промышленности, для работы на фабриках и заводах требовались грамотные люди. Их должно было быть много. Для решения таких задач классно-урочная система подходила идеально. Я.А. Коменского приглашали для организации школьного дела в Англию, Швецию, Венгрию. В России для распространения классно-урочной системы много сделал К.Д. Ушинский. Но не стоит думать, что классно-урочная система сразу триумфально вошла во все школы. Были и сбои. Когда Я.А. Коменского пригласили в Венгрию, он встретил там сопротивление и учеников и учителей, и полностью реализовать задуманное ему не удалось.
А есть ли достоинства у классно-урочной системы? Какие задачи она успешно решает?
Прежде всего отметим, что классно-урочная система экономична: в классе 25–30 учеников, а учитель нужен всего один. Деятельность учителя легко нормативно регулировать и контролировать: у него должно быть поурочное планирование, конспект или план урока; темы уроков записываются в классный журнал; ученикам выставляются отметки; урок имеет определенные этапы, на каждый отводится определенное время.
Самому учителю удобно упорядочивать работу учащихся на уроке: он находится перед классом, его видят и слышат все ученики; по его команде встают, садятся, отвечают, выходят к доске. Изложить ученикам определенный объем учебного материала, проверить его усвоение, отработать умения и навыки — все эти задачи в той или иной мере тоже решаются.
Как много откровенно скучных уроков
Если в классе под 30 учеников, то какой уж тут индивидуальный подход к каждому. Решит кто-то раньше всех примеры — и что? В лучшем случае учитель даст ему дополнительное задание, а чаще — просто потребует посидеть тихонько и подождать остальных.
А упорядоченность урока часто превращается в рутину. Как много в школе откровенно скучных уроков! Напишет учитель номера примеров и задач из учебника и усядется за стол; лишь изредка пройдет по классу, чтобы проконтролировать исполнение. А как происходит общение? Сидят ученики друг за другом, перед глазами — спины одноклассников. Общаться можно только с учителем, но это общение особое. Совсем не то, когда два человека свободно обмениваются информацией, выражают свое отношение к чему-то, вместе ищут ответ на вопрос. Вопрос учителя предполагает конкретный ответ, и ученик старается дать именно этот ответ. Налицо командно-административное управление познанием.
Условия жизни стремительно меняются. Многое из того, что будет изучаться на уроке, нынешние дети сами узнают раньше. Из интернета, например. В школе для них главным становится научиться ориентироваться в потоках информации, обрушивающейся со всех сторон. Но классно-урочная система дает и здесь сбой. Сегодня эту ее функцию уже перехватывает дистанционное обучение. Человек теперь может не только учиться, но и получать аттестат о среднем образовании не выходя из дома.
Медленный процесс перестройки
Школа должна перестраиваться. Пока этот процесс идет очень медленно. Инертность хороша, когда она тормозит непродуманные реформы образования, а консервативность — когда сохраняет традиции, связь поколений. Но сейчас иной случай: между потребностями в образовании и реальным школьным образованием все нарастают и нарастают противоречия. Педагоги в полемическом запале восклицают: мы теряем наше самое лучшее в мире фундаментальное образование! А детям между тем неинтересно в школе. Ректоры вузов в один голос твердят: с каждым годом приходят все более слабые студенты; приходится адаптировать к их уровню учебные курсы. И никто не хочет понять: студенты не более слабые, а просто другие — с новыми приоритетами, с иными способностями. Студент знает многое из того, что не знает и не умеет преподаватель. Проблема не в слабом контингенте, а в том, что все громаднее разрыв, несоответствие между старой системой обучения, в которой работает большинство преподавателей, и потребностями в новой, к которой уже готовы ученики.
Информационно-образовательная среда позволит ученику взаимодействовать со специалистами в различных областях знаний, на расстоянии участвовать в обсуждении проблем и не ходить в школу ежедневно — с педагогом он сможет общаться с помощью компьютера. Это совсем другая система обучения. Но когда это будет? Ответить очень сложно. Классно-урочная система — самая экономичная из всех. А какие нужны средства, чтобы перейти на обучение детей в информационно-образовательной среде? Колоссальные. Так что когда-нибудь классно-урочная система, конечно, будет заменена другой системой обучения, но только в весьма отдаленном времени.
Пока же предпринимаются различные попытки ее усовершенствовать. И так было во все времена. Белл-ланкастерская система (XVIII в.): старшие ученики изучают материал под руководством учителя, а затем обучают младших — при малом количестве педагогов можно обучить много учащихся; качество обучения невысокое. Батовская система (конец XIX в.): уроки со всем классом плюс индивидуальные занятия с сильными и слабыми учениками; с сильными работает учитель, со слабыми — его помощник. Мангеймская система (конец XIX в.): четыре разных класса в соответствии со способностями детей. План Трампа (50–60-е гг. ХХ в.): лекции — 40% времени, групповые занятия — 20%, индивидуальные занятия — 40%.
В настоящее время классно-урочную систему совершенствуют, дополняя уроки проектной деятельностью учеников, используя дискуссии, групповую работу, практикумы. Выполнение учителем функций консультанта в рамках учебно-проектной деятельности учащихся — из того же разряда новшеств. Элементы лекционно-семинарской системы в старших классах, самостоятельная работа школьников с различными источниками информации, в том числе электронными; дифференцированное обучение и обучение по индивидуальным учебным планам в группах переменного состава. Все это — направления модернизации классно-урочной системы.
Сегодня у школы существует единственно возможный способ вести всех детей на примерно одинаковом уровне — тормозить самых умных и способных.
Есть классический эксперимент: блох помещают в невысокую стеклянную банку, из которой они могут легко выпрыгнуть. После этого ее закрывают крышкой на три дня. Блохи пытаются выпрыгнуть и бьются о крышку. Через три дня ее открывают, но этого времени уже достаточно, чтобы блохи прекратили попытки покинуть банку. И за всю оставшуюся жизнь они уже никогда не совершат высокого прыжка.
Похожие эксперименты проводили и с собаками, у которых формировали условный рефлекс страха на звук высокого тона. В качестве негативного подкрепления использовался несильный, но чувствительный удар электрическим током, который собаки, сидя в клетках, испытывали после того, как слышали звук.
Всего после нескольких стимуляций клетки открыли, чтобы проверить, начали ли животные бояться звука. Экспериментаторы ожидали, что собаки попытаются убежать, заслышав высокий звук, чтобы избегнуть удара током. Однако собаки не покидали открытую клетку. Они просто ложились на пол и скулили.
Думаю, что аналогия понятна — за одиннадцать лет обучения в школе наши дети привыкают к выученной беспомощности.
И только совсем немногие могут противостоять этому мощнейшему давлению среды. Теперь остановимся подробнее на основных пунктах классно-урочной системы и подумаем о том, что может прийти ей на смену.
1. Весь класс в одно и то же время изучает одну и ту же тему, одним и тем же способом
Мы попробуем отказаться от этой схемы. Теперь каждый ученик сам выбирает, каким предметом, в какое время и сколько ему заниматься. Если ему что-то непонятно, он в любой момент может попросить помощи у наставника. И здесь мы подключаем компьютерную систему образования — этой возможности персонального обучения не было у предыдущих поколений. Странно не попробовать ей воспользоваться.
Я бы предложил такую метафору: каждый ученик получает в начале обучения на планшете свою планету — Землю, хозяин которой он один. Он Маленький принц, и это его планета, и ему предстоит узнать, понять и улучшить ее. На нее, как на карту, нанесены все знания, какие ему предстоит усвоить. Некоторые задания он сможет выполнить лишь в одиночку, другие — только вместе со своими друзьями.
Каждая успешно решенная им задача или пройденная тема из математики будет строить мосты и дома на этой карте, из физики — создавать промышленные объекты, из ботаники — сажать деревья и другие растения. Зоология населит его Землю животными, география нанесет на карту горы и моря, астрономия сделает небо над его планетой звездным и так далее.
В обычной школе, если ребенок чего-то не понимает, он всегда может соврать и притвориться, что все понял. А учитель как-то натянет ему оценку до троечки и со скрипом переведет в следующий класс.
Потом количество таких лакун у ребенка начнет увеличиваться, и вся его система знаний будет напоминать кривой дом с выбитыми окнами.
При новой системе единственной возможностью перехода на новый уровень будет правильное выполнение всех заданий. Собственно, в этом случае и система оценок не нужна — если ребенок перешел на новый уровень, значит, он освоил предыдущий по-настоящему хорошо.
Наставник будет контролировать не качество обучения, а его скорость. И главным критерием здесь станет количество ошибок. Ничего страшного не произойдет, если по одному предмету ученик будет в условном седьмом классе, по-другому — в четвертом, а по какому-то уже начнет осваивать институтскую программу.
2. Для всего класса определяется одна и та же последовательность изучения тем и предметов
Маленький ребенок развивается с фантастической скоростью. К четырем годам он уже, как правило, умеет прекрасно говорить на родном языке (а если ему повезет с разноязычными родителями — и на нескольких), читать, превосходно разбирается в устройстве окружающего мира.
Эта скорость развития связана прежде всего с тем, что ребенок все время задает вопросы — около 400 в день. Задавание вопросов — одна из самых важных вещей для развития. Потому что это означает готовность узнавать ответы. А значит, учиться.
А в школе ребенка отучают задавать вопросы. Все вопросы задает учитель, хотя настоящая его обязанность не задавать, а отвечать на детские вопросы. Это убивает у ребенка всю мотивацию. Ему вкладывают в голову разжеванное знание. Его заставляют учиться вещам, которые ему в данный момент могут быть совсем не интересны.
Можно организовать систему обучения совершенно на других принципах. Каждый день ребенок сам получает возможность узнать то, что ему будет интересно именно сегодня. Почему идет дождь? Как работает лифт? Почему люди не летают? Ничего страшного не произойдет, если в первом классе ребенок начнет изучать, например, физику.
И еще очень важный момент. Все, до чего ребенок додумывается сам, приводит к сильнейшему выбросу дофамина, что очень благотворно влияет на процессы мотивации и обучения. Образование должно вызывать у ребенка постоянное чувство удивления и восторга. Дети хотят и любят учиться, если взрослые не отбивают у них эту потребность скукой, принуждением и рутиной.
Родители жалуются, что дети перегружены предметами, а на самом деле они легко могут усваивать в десять раз больше. Например, в одном детском саду группе пятилетних детей предложили определить самим, что из множества предметов (камешки, песок, ракушки, зерна) является семенами. Дети посовещались, провели несколько экспериментов и быстро нашли способ определения, попытавшись прорастить все.
Предоставить ребенку самому пережить восторг открытия и испытать гордость за себя — значит резко повысить его желание учиться. Дофамин — величайший помощник наставника. Этот нейромедиатор выделяется не только при когнитивной деятельности, но и при сексе, при поедании вкусной пищи, при приятных телесных ощущениях. Понимаете, на какой уровень вы переводите обучение? А вместе с окситоцином дофамин отвечает еще и за любовь.
И детям надо делиться друг с другом тем, что интересного они узнали за день. Ребенку нужно развиваться с максимально возможной скоростью. У него должны гореть глаза, и — самое главное — ему необходимо получать удовольствие от учебы. Если этого нет, то данную часть обучения следует переделывать.
3. В классе есть две разные группы людей: одни только учат (педагоги), а другие только учатся (школьники)
Это вертикальное образование. Дети учат детей. За учеником из первого класса по математике закрепляется ученик из второго класса, который может объяснить.
Выполняется очень важный обмен — ученик второго класса не только повторяет пройденный материал (я думаю, вы прекрасно понимаете, что, пока не попробуешь сам что-то объяснить другому, по-настоящему не разберешься в предмете). Он еще повышает уровень самоуважения, являясь для кого-то экспертом. Его коммуникативные навыки резко улучшаются. Младший ученик тянется за старшим и умнеет гораздо быстрее. Исчезает барьер между учеником и учителем. С ровесником можно спорить. Старший ученик может помочь младшему не только с пониманием, но и с мотивацией.
Вертикальное образование к тому же сильно разгружает и самого учителя. В объясняющем ребенке может проснуться и педагогический талант. Такие дети, которые десять лет сами учили других, обладают бесценным опытом.
Интересен опыт великого писателя-фантаста Стивена Кинга. Он вырастил троих детей: Наоми, Джо и Оуэна. И не Кинг рассказывал им истории на ночь, он просил детей рассказать ему какую-нибудь историю. В результате оба сына профессионально занимаются литературой: дебютный сборник Оуэна вышел в 2005 году, а Джозеф стал литературной сенсацией последних лет под псевдонимом Джо Хилл.
Об этом же писал великий физик Ричард Фейнман: лучший способ понять что-либо — научить этому другого человека. Лучший способ изложить идею максимально просто — объяснить ее ребенку.
При этом достаточно выполнять всего два правила — говорить простыми словами, не используя сложных терминов, и быть кратким.
Необходимость возврата к уже пройденной теме объясняется еще и особенностями нашей памяти. Существует такое понятие — кривая забывания, или кривая Эббингауза.
Именно поэтому ученикам очень важно не только заучивание информации, на котором построена старая школа, но и понимание и применение этого материала на практике .
Учителя объясняют тему на своем взрослом и серьезном языке, который вовсе не всегда понятен детям. При вертикальном образовании один ребенок излагает задачу другому не на взрослом, а на детском языке. Это отдельная и очень интересная тема, которой можно посвятить целую книгу.
Переход наставника со взрослого на детский язык — это не сюсюканье, а попытка сделать образование более эффективным.
Не стоит думать, что собственный язык имеет отношение только к детям.
Интересна история профессора Гарвардского университета Эрика Мазура. Он читал физику студентам семь лет и считался одним из лучших преподавателей Гарварда. А потом он решил проверить не уровень знания студентами физики (со знанием формул все было великолепно), а уровень ее понимания. Например, понимания третьего закона Ньютона.
Для этого Мазур предложил список из тридцати вопросов. Например, один из этих вопросов звучал так: «Большой грузовик и маленькая легковушка сталкиваются на шоссе. Сила, оказанная на грузовик легковушкой:
Пытаясь разобраться, в чем же дело, Мазур пришел к очень интересным выводам: его студенты хорошо сдавали экзамены, в которых были одни только формулы, но отвечать на вопросы, в которых цифры заменялись ежедневными реалиями, они не могли.
Фактически они применяли формулы только для тех случаев, когда они знали, что от них ждут применения формул. А в остальной жизни они продолжали пользоваться классической интуицией, которая очень часто подводит нас.
Профессор и его студенты были обескуражены. Студенты попросили повторить занятие. Преподаватель согласился и за пару минут объяснил задачу с помощью третьего закона Ньютона. Студенты ничего не поняли. Мазур вернулся к доске и потратил восемь минут на объяснение решения с помощью второго закона Ньютона. Студенты по-прежнему ничего не понимали.
В отчаянии Мазур попросил, чтобы они обсудили эту задачу между собой, и уже через две минуты у них был готов правильный ответ. До того, что гарвардский профессор и физик мирового уровня не смог объяснить за десять минут, студенты самостоятельно дошли всего за две!
У этого явления есть даже специальное название — проклятие знания. Когда-то давно учитель разобрался с проблемой и все понял. И он рассказывает о ней как о простой, очевидной и ему уже понятной вещи. А студент, который понял ее только что, может объяснить это своему однокурснику гораздо эффективнее.
5. Определяются общие для всех членов группы время начала и конца занятий, количество, длительность и время перерывов на отдых
Опять тупая муштра и уравниловка. По свистку начали, по свистку закончили. Ребенок может не выспаться, прийти уставшим, заболевать. Сидение на уроке для него тогда превращается в пытку, и он начинает ненавидеть школу. Его постоянно натаскивают на выполнение одной команды — терпеть! Хотя в этом нет никакой необходимости.
Не можешь приходить в школу в восемь утра? Приходи в десять. Устал — иди отдохни, а хочешь — поспи немного, в новой школе должны быть и места для отдыха. Это же не казарма, здесь не надо ничего делать по свистку.
На такую свободную форму работы переходит все большее количество компаний. У человека есть объем работы. А как и где он будет ее выполнять — дома, в кафе, в парке, — его личное дело. И эффективность таких компаний впечатляет.
Сегодня около 200 школ в США отменили классно-урочную систему и перешли на модель смешанного обучения, при котором традиционное образование соединяется с онлайн-обучением и каждый ребенок учится по индивидуальной программе.
Многие из этих школ пошли на такое не от хорошей жизни: они были на грани закрытия из-за хронически низких результатов учеников; другим пришлось выкручиваться, чтобы дать хорошее образование в районах, где 70% детей — дети мигрантов с неродным английским.
В этих школах каждое утро каждый ребенок получает свой плей-лист на день, где расписано, что он делает за компьютером, что в маленькой группе, что один на один с учителем. Учителя получают такие же плей-листы, где видно, кому и с чем сегодня нужно помочь. В результате прежде неблагополучные школы вышли в лидеры в своих штатах.
Вывод из этого очень простой — ребенок вместе с учителем и родителями должен иметь возможность выбрать то, что хорошо подойдет именно ему.
В старой школе такое было физически невозможно — все ученики, одинаково одетые, сидели в одинаковых позах за одинаковыми партами, читали одинаковые учебники, слушали одно и то же объяснение учителя для всех, выполняли одинаковые задачи, должны были прочесть одни и те же книги и так далее. В новой школе обучение каждого ученика будет индивидуальным, подогнанным именно под него.
Если ребенку лучше заниматься в одиночестве — ему никто не станет мешать, но он всегда может вернуться в группу (некоторые задания можно будет выполнить только в группе, а дети смогут сами договариваться о том, когда им удобнее собраться вместе). Если ребенок заболеет, он станет дистанционно учиться из дома.
Школа будет открыта с утра и до позднего вечера. Дети-жаворонки смогут приходить в школу рано утром, а дети-совы — ближе к обеду. Интересно, что уже проводились такие эксперименты, когда ученики являлись в школу после обеда, а уходили вечером. И результативность таких уроков была очень высокой.
Урок может быть совсем коротким, а может длиться более 45 минут — все зависит от темы, а не от секундомера. Возможно и серьезное погружение в тему, когда, например, группа детей всю неделю занимается иностранным языком.
Образование является важным аспектом в жизни человека. Признающие этот факт проводят много времени за размышлениями в какую школу отдать своих детей, какой высшее учебное заведение даст им билет в будущее, какие курсы окажутся полезными и т.д. Наряду с выбором дисциплины, не менее важной является форма обучения .
Дистанционное обучение и привычная для нас классно-урочная система обучения относятся к двум основным системам образования, существующим на сегодняшний день. Прежде чем мы рассмотрим все за и против каждой, вспомним их основные особенности.
Дистанционное обучение предполагает, что источник информации или знание отделены от учащегося расстоянием и временем. Преподавание происходит посредством интернета, почты, радио, видео конференций и других средств коммуникации.
В противоположность этому, традиционный, коллективный метод обучения заключается в объединении преподавателя и учеников в классы. Классно-урочная система нам более привычна, поскольку большинство из нас получила начальное образование именно в этой форме.
Дистанционное обучение : за и против.
Данная организация учебного процесса применялась уже в 19 веке в Лондонских университетах, но популярность была приобретена сравнительно недавно. Поскольку люди становятся более восприимчивы к новым способам занятий, дистанционное образование с каждым годом получает всё больше последователей.
+ Студент может выделять учебе столько времени, сколько посчитает нужным, не оглядываясь на сжатые сроки и не испытывая дискомфорт. Особенно это подходят людям, пик умственной деятельности которых приходится на вторую половину дня.
+ Информация и знания, получаемые на курсе, не будут ограничены материалами курса или преподавателем. Студент может выбрать не только дисциплину, но и глубину изучения предмета.
+ ДО значительно экономит деньги на постоянных расходах (книги, бумага, ручки, проезд); время – учиться можно не выходя из дома.
- Самым существенным неудобством удаленного обучения является отсутствие преподавателя. Без присутствия учителя, студент вынужден находить ответы на возникающие вопросы самостоятельно.
- Данная форма обучения не может обеспечить учащегося такими социальными аспектами, как общение с другими людьми, уверенностью, активностью и прочее, что может дать только групповое обучение.
- Хороший преподаватель заинтересован в хороших результатах своих подопечных. Для этого проводятся регулярные экзамены, контрольные опросы, тесты, - в общем оценка знаний ученика. Тогда как при дистанционном обучении обучающийся не всегда способен объективно оценить себя.
Классно-урочная система : за и против
+ Учитель – катализатор образования. Индивидуальный подход делает обучение более понятным и легким. Более того, само присутствие педагога по большей части настраивает студентов на нужный лад.
+ Устные выступления перед классом дают возможность взять вверх над страхом выступления перед аудиторией. Это помогает обрести уверенность в себе, которая очень понадобится в профессиональном мире.
- Традиционная классно-урочная форма обучения имеет жесткую структуру учебного процесса, вынесение оценок, педагогики, подхода учителя и т.д. Это само по себе может стать ограничивающим фактором для учащихся.
- В идеале, образование должно дать возможность сделать жизнь такой, какую пожелает иметь человек вне зависимости от семейных традиций, финансового положения и социального неравенства. Но то психологическое давление, которое испытывают большое количество ребят, сколько-нибудь отличающихся от других, иногда оборачивается настоящей трагедией.
- Бесплатное образование давно стало притчей во языцех. Регулярные школьные сборы на ремонт здания, закупка учебных пособий, канцелярских принадлежностей, дни рождения педагогического состава, обновление школьной формы и т.д. оставляют брешь в бюджете среднестатистической семьи.
Читайте также: