Методы исследования культурно исторической школы

Обновлено: 02.07.2024

Библиотека

Методологические уроки культурно-исторической школы

Прежде всего следует отметить, что все поставленные нами вопросы имеют методологическое значение. Но, как уже говорилось, методология литературоведения ныне переживает кризис. Условием плодотворности наших сегодняшних методологических поисков является ясное понимание ошибок, просчетов, издержек методологии, господствовавшей у нас до недавнего времени (равно как и понимание положительного в ней). Рассматривалась ли ранее литература в культурном контексте?

Во “Введении” я уже напоминал читателю о том, что в русском литературоведении 2-й половины XIX — начала XX века главенствующей была культурно-историческая школа, многие методологические принципы которой позднее легли в основу методологии советского литературоведения. Уже одно только название ее — “культурно-историческая” — заставляет думать, что необходимость исследования литературы в контексте истории культуры была осознана еще полтора столетия назад. Но во “Введении” я дал в целом негативную оценку методологии этой школы. Почему же негативную оценку получило научное направление, которое рассматривало литературу в контексте истории культуры, о необходимости чего говорим сегодня и мы? Почему неприемлема для нас методология культурно-исторической школы?

Методологию культурно-исторической школы определяла философия позитивизма. “Позитивизм ставил себе целью преобразование всех наук на началах социологии. Почти все литературоведение в середине и второй половине XIX века приняло позитивистский характер”1. Преобразование литературоведения на началах социологии привело к тому, что литературное произведение оказывалось значимым лишь как памятник, документирующий общественную жизнь эпохи. Заметим: документирующий не культуру, а общественную жизнь эпохи. Так, например, глава русских культуристориков А. Н. Пыпин рассматривал литературу “. как часть общественной истории, подчеркивал связь литературы и действительности, общественной жизни и жизни народа”1. В связи с этим основанную И. Тэном школу правильнее было бы называть, думаю, не культурно-исторической, а социально-исторической. И в этом — первая причина нашего неприятия ее методологии.

Вторая причина заключается в том, что культуристорики, видя в литературном произведении лишь документ социальной жизни эпохи, полностью игнорировали эстетическое, собственно литературное качество и специфику произведения. И это естественно: общественная жизнь может гораздо полнее отразиться в ремесленнической поделке, чем в шедевре гения. Такой подход И. Тэна и его адептов к литературе не мог не вызвать негодования у художников слова. Г. Флобер писал в связи с этим: “Меня всегда возмущает, что на одну доску ставится шедевр и любая гнусность. Мелкоту превозносят, а великое принижают; ничто не может быть глупее и аморальнее” Понять возмущение великого писателя нетрудно: в методологии культуристориков литературное произведение и литература в целом переставали быть явлениями искусства, как литературовед переставал быть литературоведом и становился социологом. В этом смысле весьма характерно наблюдение Н. К. Пиксанова: в четырехтомной “Истории русской литературы” А. Н. Пыпина среди двух тысяч страниц не найдешь одной полной страницы, посвященной эстетическому, собственно литературному анализу. Еще более очевидно сознательное игнорирование эстетической природы литературы проявилось в трудах другого лидера русской культурно-исторической школы — академика Н. С. Тихонравова. Одним из основных принципов культурно-исторического метода исследования литературы он считал “исторический анализ вместо (а не в дополнение) эстетического”2. Может ли быть приемлемой для нас методология, применение которой лишает литературу ее художественной специфики? Конечно же, нет.

К ней, кроме Пыпина и Тихонравова, принадлежали многие крупные ученые: Н.И.Стороженко, И.Н.Жданов, С.А.Венгеров, В.А.Истрин, А.А.Шахов (умер в возрасте 27 лет), П.С.Коган (жил и работал до 1932 г., был известным критиком 20-х гг.) и др.

Очень большой популярностью в России пользовались труды И.Тэна и Георга Брандеса (было издано два собрания сочинений Брандеса – объемом в 12 и 20 томов).

Культурно-историческая школа была самым мощным, очень авторитетным, разветвленным, популярным научным направлением литературоведения Х1Х в. в Европе и в России. Реализм как литературное направление стал ее почвой.

По отношению к МЕТОДУ культурно-исторической школы правомерно ставить вопрос о его положительных и отрицательных моментах.

Что касается культурно-исторической школы как ЭТАПА развития науки о литературе, то можно, конечно, ставить вопрос о ее достижениях и издержках, но важнее понять другое: в чем заключается закономерность и неизбежность этого этапа со всеми его плюсами и минусами, даже с односторонностью, даже с известным экстремизмом. Почему историческая неизбежность и в то же время ограниченность такого этапа развития науки в порядке вещей?

Каковы же плюсы и минусы метода, методологии культурно-исторической школы?

1) Культурно-историческая школа была порождением стремления к СИСТЕМНО-НАУЧНОМУ объяснению литературы, очередным этапом внедрения исторического сознания в литературоведческую мысль.

3) Культурно-историческая школа выработала представление о процессе поступательно-исторического развития литературы. Тогда было положено начало изучению литературного развития как объективного естественно-исторического процесса, независимого от субъективной воли отдельных лиц.

Еще в эпоху Просвещения нормой для творческих исканий служили признанные образцы, освященные традицией. Романтики эту ориентацию существенно подрубили, но не искоренили. Ведь возникшая на основе романтической эстетики мифологическая школа, как уже говорилось, вновь поставила в центр внимания образцы, пусть другие, чем, скажем, произведения античной классики, – древние мифы, недосягаемые, но извечные, потому что вся последующая история развития поэтического творчества есть лишь подражание этим образцам, придание им новых и новых форм, вариаций, оболочек. Так что поэтическое творчество в конечном счете – подражание этим образцам. Наращивается количество вариантов и подражаний, но их основа остается неизменной в соответствующем прамифе.

Культурно-историческая школа, напротив, теперь уже окончательно доказала, что образцы не могут быть вечными, что у каждой эпохи свои образцы. Они совсем не обязательны для последующих литературных эпох и поколений, больше того, даже невозможны в других исторических условиях. С каждой эпохой время ее образцов безвозвратно уходит в прошлое, и если даже в памяти благодарных поколений какие-то из них остаются навсегда, но именно как память о прошлом. Ими можно восхищаться, им можно завидовать, но это вовсе не значит, что их можно повторить, даже что им нужно подражать. Совсем не нужно. Каждому времени – свои песни.

Для науки, для литературной критики знание образцов оставалось нужным, но стало считаться уже совершенно недостаточным. К этому знанию должно присоединиться, другое, более важное: знание объективных закономерностей общественного и – как часть его – литературного развития.

4) Одним из главных результатов исследований культурно-исторической школы и было установление СВЯЗИ литературы с развитием всего ОБЩЕСТВА; это сделало возможным не субъективно-вкусовое, а объективное изучение литературного процесса.

5) Существенная особенность культурно-исторического метода и школы – накопление огромного количества и затем – систематизация ФАКТОВ.

6) ФАКТОГРАФИЗМ культурно-исторических исследований привел к расширению сферы литературоведения, к образованию некоторых ЧАСТНЫХ ответвлений школы.

НЕГАТИВНЫЕ МОМЕНТЫ И ИЗДЕРЖКИ МЕТОДА:

Таким образом, истории литературы предписывались ВНЕШНИЕ по отношению к изучению самой литературы задачи. Произведения становились МАТЕРИАЛОМ для реконструкции духовного движения эпохи и истории.

2) При таком подходе исследования приобретали качества излишней схематичности, суммарности, абстрактной ОБОБЩЕННОСТИ; в них не находилось места для эстетических, поэтических, стилистических и т.п. анализов; представители КИШ не ощущали потребности, да и не имели склонности и вкуса к таким занятиям.

Вследствие этого для КИШ характерно изучение не индивидуального творчества, а социальной, групповой психологии в литературе или литературы целого общества в ту или иную эпоху.

Сложность творчества многих писателей не поддается, сопротивляется такой интеграции.

После Пыпина все основные курсы и общие исследования по истории русской литературы (Скабичевского, Головина, Венгерова, Замотина) излагали эту историю с общественно-исторической точки зрения – как историю идей.

С.А.Венгеров всю послепушкинскую литературу разделил на два потока:

4) Еще одно свойство исследований КИШ – обостренная публицистичность; и Тэн, и Г.Брандес, а в России – и А.Н.Пыпин, и С.А.Венгеров, а в особенности либерально-народническая критика: Н.К.Михайловский, А.М.Скабичевский, Р.В.Иванов-Разумник (по сути эта критика была разновидностью КИШ) чрезвычайно публицистичны.

5) Под влиянием КИШ наука о литературе утратила четкие очертания, ПОТЕРЯЛА СВОЙ ПРЕДМЕТ; объект расплылся до полной неопределенности: вместо литературы как таковой изучалась история культуры, история общественной мысли, биография писателей и т.д. В художественных произведениях начинали видеть прежде всего культурно-исторические памятники, документирующие общественную жизнь. Преимущественное внимание уделялось тому, что воздействует на литературу, т.е. не собственно литературе, а внелитературным факторам. Биография писателей, история идей, общественная психология и т.д. – все это вещи нужные для понимания литературы, но вспомогательные. Сама литература терялась либо становилась иллюстрацией к истории идей, общественной мысли, культуры, общественной психологии.

7) Целям культурно-исторической школы отвечали в равной степени и шедевры, и малохудожественные, малоизвестные произведения. Более того, такие второстепенные объекты порой оказывались для исследователей наиболее интересными и ценными, особенно когда изучались эпохи, бедные собственно историческими источниками.

Литературовед, научись грамотно писать

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

КУЛЬТУ́РНО-ИСТОРИ́ЧЕСКАЯ ШКО́ЛА в литературоведении (искусствознании) возникла в сер. 19 в. Ее философ. основой явился по преимуществу позитивизм, согласно к-рому подлинно научным является лишь опытное, руководствующееся точными методами изучение фактов, как в области наук о природе, так и в области социологии, историографии и культуры. Между фактами имеется закономерная связь, сущность к-рой, однако, непознаваема постольку, поскольку она не дана в опыте. Осн. двигатель обществ. развития — идеи, хотя большое значение, особенно на ранних стадиях историч. развития, имеют такие материальные факторы, как географич. среда.

Метод К.-и. ш. в основе определялся этими положениями, однако с важными дополнениями в трудах ее крупнейших представителей, особенно И. Тэна. В отличие от философов-позитивистов, Тэн постоянно выдвигал идею причинности, закономерности фактов. По Тэну, всякое изучение должно начинаться с накопления фактов, затем следует изыскание причин, установление закономерных связей. Всякий факт есть часть

Лит.: Тэн И., Развитие политич. и гражд. свободы в Англии в связи с развитием лит-ры, ч. 1—2, [пер. с франц.], СПБ, 1871; его же, Философия иск-ва, [пер. с франц., М., 1933]; Шерер В., История нем. лит-ры, пер. с нем., ч. 1—2, СПБ, 1893; Геттнер Г. Т., История всеобщей лит-ры XVIII в., пер. [с нем.], 2 изд., т. 1—2, СПБ, 1896—97; Тихонравов Н. С., Задачи истории лит-ры и методы ее изучения, Соч., т. 1, М., 1898; Пыпин А. Н., История рус. лит-ры, т. 1, СПБ, 1902; Веселовский А. Н., О методе и задачах истории лит-ры, как науки, Собр. соч., т. 1, СПБ, 1913; Плеханов Г. В., К вопросу о развитии монистич. взгляда на историю, [М.], 1949; Гудзий Н. К., Н. С. Тихонравов, М., 1956; его же, Изучение рус. лит-ры в Моск. ун-те (дооктябрьский период), М., 1958; Лаврецкий А., Историко-лит. концепция Белинского, ее предшественники, последователи и критики, в сб.: Белинский историк и теоретик лит-ры, М. — Л., 1949.

Читайте также: