Фальсификация и методология научно исследовательских программ лакатос кратко

Обновлено: 04.07.2024

несомненным знанием, хотя бы только мыслимый, следовало свести к нулю.

Но способны ли интеллект или чувства доказательно обосновы вать знание?

Скептики сомневались в этом еще две с лишним тысячи лет назад. Однако

скепсис был вынужден отступить перед славой ньютоновской физики.

Эйнштейн оп ять все перевернул вверх дном, и теперь лиш ь немн огие

философы или ученые все еще верят, что научное знание является

доказательно обоснованным или, по крайней мере, может быть таковым.

Столь же немногие осознают, что вместе с этой верой падает и классическая

шкала интеллектуальных ценностей, ее надо чем-то заменить-ведь нельзя же

довольствоваться вместе с некоторыми логическими эмпирицистами

разжиженным идеалом доказательно обоснованной ист ины, низведенным до

"вероятной истины" (4), или "истиной как соглашением" (изменчивым

соглашением, добавим мы ), достаточной для некоторых "социологов знания"

Первоначальный замысел К. Поппера возник как результат

продумывания следствий, вытекавших из крушения самой подкрепленной*

научной теории всех времен: механики и теории тяготения И. Ньютона. К.

Поппер пришел к выводу, чт о доблесть ума заключается не в том, чтобы быть

осторожным и избегать ошибок, а в том, чтобы бескомпромиссно устранять

их. Быть смелым, выдвигая гипотезы, и беспощадным, опровергая их,- вот

девиз Поппера. Честь интеллекта защищается не в окопах доказательств или

"верификаций", окружающих чью-либо позицию, но точным определением

условий, при которых эта позиция признается непригодной для обороны.

Марксисты и фрейдисты, отказываясь определять э ти условия, тем самым

расписываются в своей научной недобросовестности. Вера - свойственная

человеку по природе и потому простительная слабост ь, ее нужно держать под

контролем критики; но предвзятость (commitment), считает Поппер, есть

Иначе рассуждает Т. Кун. Как и Поппер, он отказывается видеть в росте

научного знания кумуляци ю вечных истин (3). Он также извлек важнейший

урок из того, как эйнштейновская физик а свергла с престола ф изи ку Н ь ютона.

И для него главная проблема - "научная революция". Но если, согласно

Попперу, наука - это процесс "перманентной революции", а ее движущей

силой является рациональная критика, то, по Куну, рев олюция есть

исключительное событие, в определенном см ысле выходящее за рамки науки;

в периоды "нормальной науки" критика превращается в нечто вроде

анафематствования. Поэтому, полагает Кун, прогресс, возможный только в

"нормальной науке", наступает тогда, когда от критики переходят к

предвзятости. Требование отбрасывать, элиминировать "опровергнутую"

теорию он называет "наивным фальсификационизмом". Только в

сравнительно редкие периоды "кризисов" позволительно критиковать

Взгляды Т. Куна уже подвергались критике, и я не буду здесь их

обсуждать. Замечу только, что благие намерения Куна - рационально

объяснить рост научного знания, отталкиваясь от ошибок

джастификационизма и фальсификационизма заводят его на зыбкую почву

С точки зрения Поппера, изменение научного знания рационально или,

по крайней мере, может быть рационально реконструировано. Этим должна

заниматься логика открытия. С точки зрения Куна, изменение научного

знания - от одной "парадигмы" к другой - мистическое преображение, у

которого нет и не мож ет быть рациональных правил. Это предмет психологии

(возможно, социальной психологии) открытия. Изменение научного знания

Столкновение взглядов Поппера и Куна - не просто спор о частных

деталях эпистемологии. Он затрагивает главные интеллектуальные ценности,

его выводы относятся не только к теоретической физике, но и к менее

развитым в теоретическом отношении социальным наукам и даже к

моральной и политической философии. И то сказать, если даже в

естествознании признание теории зависит от количественного перевеса ее

сторонников, силы их веры и голосовых связок, что же остается социальным

наукам; итак, истина зиждется на силе. Надо признать, чт о каковы бы ни были

намерения Куна, его позиция напоминает политические лозунги идеологов

"студенческой революции" или кредо религиозных фанатиков.

Моя мысль состоит в том, что попперовская логика научного открытия

сочетает в себе две различные концепции. Т. Кун увидел только одну из

них-"наивный фальсификационизм" (лучше сказать "наивный

методологический фальсификационизм"); его крит ика этой концепции

справедлива и ее можно даже усилить. Но он не разглядел более тонкую

концепцию рациональности, в основании которой уже не лежит "наивный

фальсификационизм". Я попытаюсь точнее обозначить эту более сильную

сторону попперовской методологии, что, надеюсь, позволит ей вы йти из-под

обстрела куновской критики, и рассматривать научные революции как

рационально реконструируемый прогресс знания , а не как обращение в новую

а) Догматический (натуралистический) фальсификационизм.

Существо разногласий станет яснее, если мы восстановим проблемную

ситуацию, как она возникла в философии науки после краха

"Джастификационисты" полагают, будто научное знание состоит из

доказательно обоснованных вы сказ ываний. Признавая, что чисто логическая

дедукция позволяет только выводить одни высказ ывания из других

(переносить истинность), но не обосновывать (устанавливать) истинност ь, они

по-разному решают вопрос о природе тех высказываний, ист инность которых

устанавливается и обосновы ваетс я внелогическим образом. Классические

интеллектуалисты (в более узком смысле-"рационалисты") допускают весьма

различные, но в равной мере надежные типы "внелогического" обоснования -

откровение, интеллектуальную интуицию, опыт. Любые научные

высказывания могут быть выведены логически из подобных оснований.

Классические эмпирицисты считают такими основаниями только

сравнительно небольшое множество "фактуальных высказываний",

выражающих "твердо установленные факты". Значения истинности таких

высказываний устанавливаются опытным путем, и все они образуют

эмпирический базис науки. Если требовать, чтобы в основаниях науки не было

ничего, кроме узкого эмпирического базиса, то для доказательного

обоснования научных теорий нужны более эффективные логические средства,

чем дедуктивная логика, которой огранич иваются интеллектуалисты,

например, "индукт ивная логика". Все Джастификационисты, будь то

интеллектуалисты или эмпирицисты, согласны в том, что единичного

высказывания, выражающего твердо установленный факт, достаточно для

опровержения уни версальной теории (4)" (5); но лишь немногие

осмеливаются утверждать, что конечной конъюнкции фактуальных

высказываний достаточно для "индуктивного" доказательного обоснования

Джастификационизм, считающий знанием лишь то, что доказательно

обосновано, был господствующей традицией рационального мы шлени я на

протяжении столетий. Скепт ицизм не есть отрицание джастификационизма;

скептики т олько п олагают, что нет (или не мо жет б ыть) доказательно

обоснованного знания и поэтому нет знания вообще. Они видят в "знании"

только разновидность веры, свойственной в сем одушевленным существам.

Тем самым скептицизм, остающийся джастификационистским,

дискредитирует знание, открывая дверь иррационализму, мистике, суевериям.

Поэтому понятны исключительные усилия, предпринимаемые

классическими рационалистами, чтобы спасти синтетические априорные

принципы интеллект уализма, и классическими эмпирицистами, спасающими

определенность э мпири ческого базиса и значимость индуктивного вывода.

Они верны кодексу научной чести, треб ующему воздерживаться от

необоснованных высказываний. Но и те, и другие терпят поражение:

кантианцы-от удара, нанесенного неэвклидовой геометрией и неньютоновской

физикой, эмпирицисты-от логической невозможности положить в основание

знания чисто эмпирический базис (еще кантианцы заметили, что никакое

научное высказывание не может быть вполне обосновано фактами и

индуктивную логику (никакая логик а не может увеличить содержание знания,

гарантируя вместе с тем его безошибочность). Отсюда следовало, что все

теории в равной степени не могут иметь доказательного обоснования.

Философы неохотно признавали эт о по очевидным причинам:

классические джастификационисты страшились вывода, что если

теоретическая наука не имеет доказательного обоснования, то она есть не что

иное как софистика и иллюзия, если не бессовестное надувательство.

Философское значение пробабилизма (или "неоджастификационизма")

Пробабилизм возник благодаря усилиям группы кембри джских

философов, полагавших, что хотя научные теории равно необоснованны, они

все же обладают разными степенями вероятности (в том смысле, какой придан

этому термину исчислением вероятностей) по отношению к имеющемуся

эмпирическому подтверждению. (7) С этой точки зрения, кодекс научной

чести не так суров, как кажется: он требует только высокой вероят ности

научных теорий или хотя бы того, чтобы в каждом кон кретном случае были

указаны эмпирические подтверждения данной теории и определена

вероятность этой теории по отношению к этим подтверждениям.

Конечно, замена доказательной обоснованности вероятностью б ыла

серьезным отступничеством джастификационистского мышления. Но и оно

оказалось недостаточным. Вскоре было показано, главным образом благодаря

настойчивым усилиям Поппера, что при весьма общих условиях все теории

имеют нулевую вероятность, независимо от количества подтверждений; все

теории не только равно необоснованны, но и равно невероятны. (8 )

Многие философы все еще полагают, будто бы, потерпев неудачу в

попытках найт и хотя бы пробабилистское решение проблемы индукц ии, мы

тем самым вынуждены "отвергнуть все то, что наукой и здравым смыслом

рассматривалось как зн ание". (9) На этом фоне особенно видна нез аурядная

роль фальсификационизма, решившегося на радика льное изменение способов

оценки н аучных теорий и, шире, канон ов интеллект уальной честности.

Фальсификационизм тоже стал, так сказать, новым и значительным

отступничеством рационализма. Но это было отступлением от утопических

идеалов последнего, оно обнажило путаность и лицемерность

многочисленных попыток отстоять эти утоп ические идеалы и, следовательно,

фальсификационизма: догматическом (или "натуралистическом")

фальсификационизме. Согласно этой концепции, все без исключения научные

теории опровержимы, однако существует некий неопровержимый

эмпирический базис. Это-строгий эмпирицизм, но без индуктивизма;

неопровержимость эмпирического базиса не переносится на теории. Поэтому

догматический фальсификационизм можно считать более слабым

Очень важно подчеркнуть , что само по себе признание

(подкрепленного) контрпримера решающим свидетельством против данной

теории еще не определяет методолога как догматического

фальсификациониста. С э ти м согласится любой кантианец или индуктивист.

Но и тот , и другой, почтит ельно склоняя голову перед отрицательным

результатом решающего экс перимента, в то же время озабочены прежде всего

тем, как получше укрепить пока еще не опровергнутую теорию, отсидеться в

ее окопах под критическим обстрелом со стороны другой теории. Например,

кантианцы верили в то, что евклидова геометрия и механика Ньютона

неприступны; индуктивисты верили, что вероятност ь этих теорий равна 1. Но

Имре Лакатос (1922 - 1974) - Венгрия, докторская - МГУ, диссидент (в 40-х гг.2 г. в тюрьме).Лакатос разработал методологию научно-исследовательской программы. Лакатос показал, что выбор научным сообществом той или иной научной программы должен быть рациональным. Модель развития науки осуществляет или включает в себя конкуренцию научно-исследовательских программ. Всякая научно-исследовательская программа состоит из 3 элементов:1) жесткое ядро науки, куда входят неопровержимые на данном этапе существования теории положения, законы;2) жесткое ядро окружает защитный пояс, который включает в себя научные гипотезы, обеспечивающие сохранность ядра;3) положительная и отрицательная эвристика.Положительная эвристика – положения, связанные с тем, что надо делать, новые научные методы, которые можно разработать и т.д. Отрицательная эвристика – то, что не надо делать, каких ошибок нужно избежать. Но рано или поздно научно-исследовательские программы исчерпывают себя и потребуются новые научно-исследовательские программы. Вытеснение одной программы другой и есть научная революция. Однако при этом ученые вполне рационально (а не спонтанно) определяют преимущество той или иной программы.

И. Лакатос. Фальсификационизм и смена исследовательских программ.

Методология научных исследовательских программ Имре Лакатоса

Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа И. Лакатос

Имре Лакатос – английский философ науки венгерского происхождения. Ему удалось сделать то, что удается немногим — сказать свое слово в философии, оставить след, который с годами не исчезает, а становится все заметнее. Самый талантливый ученик К Поппера, он в эти годы соперничал со своим учителем по количеству дискуссий, прямо или косвенно касавшихся его взглядов, и был — вплоть до своего безвременного ухода в 1974 г – активным их участником.

Судьба И. Лакатос была очень нелегкой: свою настоящую фамилию ему пришлось менять дважды, спасаясь от нацистов, он сменил опасную еврейскую фамилию Липшиц на венгерскую Мольнар (Мельник), а уже затем, когда в Венгрии установилась власть коммунистов, — на еще более пролетарскую Лакатош (Столяр), с нею и вошел в историю европейской и мировой философии XX в [1].

И. Лакатос родился в Венгрии в 1922 г. Во время Второй мировой войны был участником антифашистского сопротивления. В 1947 г. он занял видный пост в Министерстве образования Венгрии. Вскоре был обвинен в “ревизионизме”, арестован и провел больше трех лет в лагере. В 1956 г. ему удалось избежать повторного ареста и эмигрировать. Из Австрии он перебрался в Англию, преподавал в Кембридже, а в 1960 г. – в Лондонской Школе экономики и политических наук, кафедра философии которой стала европейским центром “критического рационализма” во главе с К. Поппером. С 1969 Лакатос становится профессором этой Школы. Умер философ в 1974 г. в возрасте 51 года от кровоизлияния в мозг. [1].

В своей концепции Лакатос пытается смягчить наиболее острые углы философии науки Поппера. Он выделяет три стадии в развитии взглядов Поппера: фальсификационизм догматический, наивный фальсификационизм, методологический фальсификационизм. Первый видит науку как процесс, размеченный прочными конструкциями и непогрешимыми фальсификациями. Методологический фальсификационизм показывает зыбкость эмпирической базы науки и предлагаемых ею средств контроля гипотез, тем самым исправляя ошибку догматиков. Но картина научного знания, представленная как серия противостояний между теорией и фактами, не совсем верна. В борьбе между теоретическим и фактическим как минимум три участника: факты и две соперничающие теории. Становится понятно, что теория отживает свой век не тогда, когда объявляется противоречащий ей факт, а когда о себе заявляет теория, которая лучше предыдущей. Так, например, ньютоновская механика стала фактом прошлого только после появления теории Эйнштейна [3].

Лакатос считал, что всякая методологическая концепция должна функционировать как историографическая. Наиболее глубокая ее оценка может быть дана через критику той рациональной реконструкции истории науки, которую она предлагает.

Согласно И.Лакатосу, развитие науки представляет собой конкуренцию научно-исследовательских программ. Сущность научной революции заключается в том, что одна исследовательская программа вытесняет другую [5, c.197].

Научно-исследовательская программа имеет следующую структуру (рис. 1).

Рисунок 1 – Структура научно-исследовательской программы

Программа прогрессирует, пока наличие жесткого ядра позволяет формулировать новые гипотезы “защитного слоя”. Когда продуцирование таких гипотез ослабевает и оказывается невозможным объяснить новые, а тем более адаптировать аномальные факты, наступает регрессивная стадия развития. Исследовательская программа испытывает тем большие трудности, чем больше прогрессирует ее конкурент, и наоборот если исследовательская программа объясняет больше, нежели конкурирующая, то она вытесняет последнюю из оборота сообщества. Новая программа должна объяснить то, что не могла старая [2, c.536-537].

Относительно эффективности своей программы Лакатос говорит, что ученый не должен отказаться от исследовательской программы, если она работает неэффективно, отказ не является универсальным правилом [2, c.539].

Программа, состоящая из последовательности теорий Т1, Т2 . Тn-1, Тn прогрессирует, если:

Тn объясняет все факты, которые успешно объясняла Тn-1;

Тn охватывает большую эмпирическую область, чем Тn-1 ;

часть предсказаний из этого дополнительного эмпирического содержания Тn подтверждается.

Т.е. в прогрессивно развивающейся программе каждая следующая теория должна успешно предсказывать дополнительные факты. Таким образом, главная ценность программы — ее способность пополнять знания, предсказывать новые факты. Противоречия же и трудности в объяснения каких-либо явлений — как считает И. Лакатос, — не влияют существенно на отношение к ней ученых [5, c.197].

В геометрии Евклида на протяжении двух тысяч лет не удавалось решить проблему пятого постулата.

Лакатос отмечал, что главным источником развития науки является не взаимодействие теории и эмпирических данных, а конкуренция исследовательских программ в деле лучшего описания и объяснения наблюдаемых явлений и, самое главное, предсказания новых фактов.

И.Лакатос показывает, что достаточно богатую научную программу всегда можно защитить от любого ее видимого несоответствия с эмпирическими данными. Философ рассуждает в таком стиле.

Допустим, что ученый на базе небесной механики рассчитал траектории движения планет. С помощью телескопа он фиксирует их и видит, что они отличаются от расчетных. Но ученый не скажет, что законы механики неверны. Он отметит, что либо не точны измерения, либо неправильны расчеты. Он может допустить наличие другой планеты, которую еще не наблюдали, которая и вызывает отклонение траектории планеты от расчетной. И если бы возникли другие сомнительные факты, ученый наверняка придумал бы какие-нибудь другие объяснения для возникшей ситуации.

Известно, что даже тогда, когда эйнштейновская теория относительности вошла в контекст культуры, антиэйнштейновские теории продолжали жить [5, c.201].

Можно сказать, что достаточно сильная в теоретическом отношении идея всегда оказывается достаточно богатой для того, чтобы ее можно было защищать.

В своих работах Лакатос показывает, что в истории науки очень редко встречаются периоды, когда безраздельно господствует одна программа (парадигма), как это утверждал Кун. Обычно в любой научной дисциплине существует несколько альтернативных научно-исследовательских программ. По Лакатосу история развития науки - это история борьбы и смены конкурирующих исследовательских программ, которые соревнуются на основе их эвристической силы в объяснении эмпирических фактов, предвидении путей развития науки и принятии контрмер против ослабления этой силы [6, c.362-363].

Концепция исследовательских программ И.Лакатоса может, как это он сам демонстрирует, быть применена и к самой методологии науки.

В заключении можно сделать вывод. Имре Лакатос – выдающийся философ и методолог науки XX века. Его перу принадлежит много ценных трудов, ставших классическим для философии и методологии науки. Методология научно-исследовательских программ является самой значимой и важной работой венгерско-британского философа Имре Лакатоса. Сегодня концепция научной рациональности, разработанная в этой методологии, заняла свое место в истории философии и методологии науки.

Венгерский философ науки, к.50-х гг – уехал из социалист. Венгрии в Англию, в Лондонской школе экономики – диссертация о логике развития на примере математики.

Все работы у него – в 60-н.70-х гг.

Попперианец, но пытается при этом учесть подход Куна и сходные, пытается придать попперовскому фальсификационизму большую четкость и убедительность. Различает 3 вида фальсификационизма (у Поппера все есть, но четко не различаются):

1. догматический, который у Поппера в чистом виде не выражен, а только в некоторой критике Поппера, когда его критикуют и приписывают ему такие взгляды

2. методологический:

b. утонченный

Л после всех уточнений на всех уровнях понятия фальсифицируемости, и понятия проверки, которое у Поппера важнейшее, делает поправки.

По Лакатосу, проверка – столкновение 3-х сторон: не 2-х – теорий и эксперимента, а по крайней мере 2 соперничающих теорий и эксперимента. Некоторые из наиболее известных экспериментов в истории науки дают скорее подтверждение, чем опровержение, что тоже плохо согласуется с фальсификационизмом в том виде, в котором его развивал Поппер. В связи с этим он уточняет само понятие фальсификации. Он определяет его так:

«Утонченный фальсификационист признает некоторую теорию T фальсифицируемой, если и только если предложена другая теория T' со след характеристиками:

Т' имеет добавочное эмпирическое содержание по сравнению с Т, т.е. она предсказывает факты новые, не вероятные с точки зрения Т или даже запрещаемые ею.

Т' объясняет предыдущий успех Т, т.е. все неопровергнутое содержание Т, в пределах ошибки наблюдения

Проводит различия, которые у Поппера стирались, дает много деталей.

Лакатос работает с попперовским понятием теории. Но говорит, что используя изолированную теорию, не можем говорить о том, как развиваются науки. Надо рассматривать цепочку последовательных теорий Т1, Т2, Т3 и т.д., каждая из которых получается из другой посредством определенных дополнений и трансформаций. Такая цепочка теорий представляет собой научно-исследовательскую программу, если у всех этих теорий есть общая часть – так называемое жесткое ядро. Т.е.: есть некий набор положений (жесткое ядро), и теория включает в себя некоторый запрет, который Лакатос называет отрицательной, или негативной, эвристикой, на опровержение этих положений. Например, ньютоновская механика: 3 закона Ньютона сомнению подвергаться не могут в рамках данной научно-исследовательской программы.

Пусть некий ученый занимается астрономией в рамках ньютоновского подхода. Он рассчитывает траекторию небесного тела. Потом он предлагает экспериментатору, астроному, проверить свое предсказание. Тогда астроном смотрит в телескоп, но не наблюдает того тела, о котором ему сказал теоретик. Теоретик тогда предполагает, что существует дополнительное тело, которое отклоняет наше тело от траектории. Он пересчитывает траекторию. Потом астроном снова проверяет и снова не обнаруживает это тело. Тогда ученый предлагает новую теорию, согласно которой это тело настолько мало, что наши оптические средства не позволяют нам обнаружить его. Надо построить более мощный телескоп… Далее так можно продолжать до бесконечности. Здесь мы работаем с последовательностью дополнительных гипотез, но работаем плохо: чтобы объяснить провал, мы придумываем новые гипотезы…

Лакатос предлагает подход, как сравнивать между собой такие цепочки – теории научно-исследовательских программ. Н-и программа испытывает либо прогрессивный сдвиг по цепочек, либо регрессивный. Можно смотреть, как она продвигается по этой цепочке. Для этого надо подсчитывать: что она предсказывает, сколько ситуаций потребовало дополнительных гипотез, сколько ситуаций она заранее предсказывает. Т.е. количественно можно оценить степень прогрессивности или регрессивности н-и программы, которая реализуется на некоторой цепочке теорий. В результате их можно вполне рационально сравнить.

Это не куновские парадигмы (где нельзя двумя способами увидеть мир). Н-и программы могут быть отложены, можно одновременно пользоваться несколькими из них, можно сравнивать. Лакатосу удается, с одной стороны, учесть не учтенные Поппером особенности: как развиваются наука, в частности, что исследователи не отбрасывают теории при обнаружении аномалии, с другой, описать рациональное развитие науки.

Итог: Образ науки, которая развивается, причем не линейно. Споры вокруг истинности, рациональности развития науки, возможности существования или отсутствия прогресса науки.

Имре Лакатос (1922-1974).

Все работы у него – в 60-н.70-х гг.

2. методологический:

b. утонченный

Т' объясняет предыдущий успех Т, т.е. все неопровергнутое содержание Т, в пределах ошибки наблюдения

Проводит различия, которые у Поппера стирались, дает много деталей.

В западной философии проблема роста и развития знания особенно активно разрабатывалась сторонниками постпозитивизма:

Поппером,
Куном,
Лакатосом и др.

Имре Лакатос (1922-1974) – выдающийся английский философ и методолог науки, автор известных работ по методологии научного познания:

Концепция развития науки И. Лакатоса сложилась в рамках полемики с концепцией фальсификационизма К. Поппера, создавшего понятие фальсифицируемости (от лат. falsus – ложный) – принципиальной возможности опровергнуть теорию путем сопоставления ее с опытом. Поппер развитие науки трактовал как переход от одной теории (опровергнутой) к другой, еще не опровергнутой. И. Лакатос считал нужным отказаться от модели Поппера, в которой за выдвижением гипотезы следует ее опровержение. Никакой эксперимент не может быть достаточным, чтобы опровергнуть теорию. Концепция развития науки Т. Куна Лакатос также критиковал.

Смысл концепции Лакатоса

И. Лакатос анализирует историю развития науки в более широком ракурсе, нежели Т. Кун, в отличие от которого он видит развитие науки не как соревнование и смену парадигм, а как конкуренцию исследовательских программ. Суть научной революции в том, что одна исследовательская программа сменяет другую. Поэтому основополагающим фактором оценки развития науки является исследовательская программа.

Ценность исследовательской программы заключается в эвристическом потенциале, способном обеспечивать получение новых эмпирических знаний и его научной продуктивностью. По своему происхождению, как отмечает Лакатос, исследовательская программа может быть выражена в сжатой форме тем или иным принципом.

На стадии зрелости, согласно И. Лакатосу, исследовательская программа становится совокупностью и последовательностью теорий, которые связаны непрерывно развивающимся фундаментом, общностью фундаментальных идей и принципов, способных защищаться в ситуациях столкновения с противоречивыми эмпирическими данными.

Готовые работы на аналогичную тему

Структура научно-исследовательских программ по Лакатосу:

И. Лакатос говорил о большой устойчивости исследовательской программы, при этом ни логическое доказательство несостоятельности, ни вердикт ученых по экспериментально обнаруженной аномалии не могут разрушить исследовательскую программу одним махом. История науки дает множество примеров, когда аномалии не ставили под сомнение фундаментальные законы, принятые в качестве ядра программы, и, наконец, находили объяснение в рамках этой исследовательской программы.

Главной ценностью программы является ее способность пополнять знания, а также предсказывать новые факты. При этом противоречия и трудности в объяснении любого явления, как показал на ряде примеров И. Лакатос, существенно не влияют на отношение к нему ученых.

Как долго научная теория может сохранять свою позицию при наличии противоречивых фактов? Лакатос, в отличие от К. Поппера, считал, что теория никогда не фальсифицируется, а лишь заменяется другой, лучшей теорией. При этом исследовательская программа может находиться либо на прогрессивной, либо на регрессивной стадии своего развития. В прогрессивной стадии теоретическое развитие программы приводит к предсказанию новых фактов. В регрессивной стадии исследовательская программа только объясняет новые факты, предсказанные конкурирующей программой или обнаруженные случайно. Если одна исследовательская программа объясняет больше, чем другая конкурирующая с ней, то первая побеждает вторую. Конечно, никто не мешает ученым разрабатывать любимую программу. Однако ученый мир его не поддержит. Поэтому основным источником развития является конкуренция со стороны исследовательских программ, что обеспечивает непрерывный рост научных знаний. Смена исследовательских программ происходит в ходе научных революций.

Модели развития научного знания как Куна, так и Лакатоса, а также ряд других пользуются большой популярностью уже несколько десятилетий. Однако оказалось, что эти модели слишком упрощены; некоторые исследователи обратили на это внимание еще раньше. На их основе реконструированы некоторые фрагменты истории науки, в основном из далекого прошлого, но им практически не удалось реконструировать динамику науки в ХХ веке.

Стереотипный подход к структуре научных революций разного типа, характерный для модели Куна, оказался неконструктивным (были подвигнуты сомнению этапы научных революций: этап нормальной науки, подчиненной парадигме – этап аномалий – этап кризиса парадигмы – этап научной революции – снова этап нормальной науки с новой парадигмой и т.д.).

Модель развития науки, предложенная И. Лакатосом, получила широкое признание. Но постепенно ажиотаж вокруг этих моделей затих, и философия и методология науки избрали новые пути.

Имре Лакотос: Историческое движение науки может быть объяснено как соперничество научных теорий, победа в котором обеспечивается не накоплением подтверждений выдвинутых гипотез, а прежде всего эвристическим потенциалом теории, ее способностью обеспечивать получение нового эмпирического знания, ее научной продуктивностью.

Развитие этого положения впоследствии привело к созданию оригинальной методологической концепции Лакатоса — методологии научно исследовательских программ, наиболее полное изложение которой содержится в предлагаемой теперь российскому читателю работе. Она с полным основанием может быть помещена в ряд философской классики двадцатого века и несет на себе ясный отпечаток творческой личности И. Лакатоса.

Лакатос Фальсификация и методология научно исследовательских программ

Экономическая антропология

Экономическая теория является инструкцией о том, как преодолеть кризис. Дело в том, что прогнозы экономического кризиса в России крайне неблагоприятный, так как системный кризис можно преодолеть лишь за счет изменения экономических отношений, на что компрадорская элита не согласна. Современная российская элита не способна преодолеть кризис в России, поэтому наука НЕОКОНОМИКА Григорьева предназначена другой – новой элите России, которая придет на смену нынешней.

Экономист Хазин считает что, последствия мирового кризиса выразятся в том, что сегодняшняя мировая система разделения труда распадется на отдельные технологические зоны. Просто, упростится разделение труда между странами, а степень разделения труда внутри России сократится настолько, что мы вернемся к уровню технологического развития 60-х годов прошлого столетия. Потому - дизайн мира своими руками – актуальный лозунг.

Читайте также: