Ментальность и сознание доклад
Обновлено: 08.07.2024
Особое место в истории культуры и философии занимает проблема сознания. Как отмечает М.К.Мамардашвили, "сознание - предельное понятие философии как таковой, о чем бы она ни была. Будь то философия природы, общества, права, науки, морали и т.п.
Основным орудием и предпосылкой анализа в любом случае здесь будет являться и выступать так или иначе понимаемое сознание"66. В принципиальном плане всякое сознание является индивидуальным, поскольку существует только в виде "живого" сознания реальных индивидов, воспринимающих, осмысливающих и оценивающих те или иные процессы материального и духовного мира. Вне личности индивидуального сознания не существует. Индивидуальное сознание развивается вместе с развитием личности, оно индивидуально отражает принципиально неповторимые черты именно данной личности и в этом смысле всегда специфично и оригинально. Вместе с тем, индивидуальное сознание избирательно фиксирует и трансформирует, переводит на свой уровень инвариантные компоненты сознания того общества, той социальной сферы, в которых живет и функционирует индивид. Его сознание, несомненно, детерминировано тем трансперсональным сознанием, которое реально существует в обществе. Такое общественное сознание обладает надличностным статусом. Его содержание может косвенно, опосредованно существовать и в опредмеченном виде - в наличных формах культуры, в правовых документах, в функционировании социальных институтов. Но оно же воплощается во множестве индивидуальных сознаний, хотя и не сводимо к их сумме. Таким образом, между общественным и индивидуальным сознанием существует неразрывное единство, а все новообразования в общественном сознании имеют свой источник в индивидуальном сознании, ибо новое содержание общественного сознания, в конечном итоге, создается только конкретными людьми. Признавая принципиальную истинность указанных выше положений, которые с теми или иными незначительными нюансами воспроизводятся разными авторами, мы, вместе с тем, считаем необходимым акцентировать внимание на некоторых весьма существенных обстоятельствах.
Во-первых, по самой своей сути сознание относится к когнитивной, психофизиологической сфере человеческого существования. Но если применительно к сознанию отдельного индивида это положение может считаться аксиоматичным, то по отношению к коллективному, общественному сознанию собственно психофизиологический аспект находит свое отражение лишь через весьма сложную процедуру некой интеграции индивидуальных сознаний. Технологически такая 119 процедура вряд ли реальна, особенно на достаточно массовидном уровне. Поэтому вместо своеобразного сложения разнонаправленных векторов индивидуальных сознаний и поиска их "равнодействующей" предпочитают ограничиваться характеристикой так называемого общественного мнения, определяемого относительно несложным, сугубо социологическим путем на основе анкетирования, интервьюирования, тестирования и тому подобных эмпирических методов. Такие "срезы", несомненно, полезны, но их достоверность определяется лишь статистическими выкладками, то есть количественными способами. О каких бы то ни было глубинных основаниях, причинах, объясняющих полученные, весьма относительные по своей достоверности данные, говорить, как правило, не приходится. Ввиду и теоретической, и практической сложности выявления реально существующего общественного сознания, гносеологическая ценность этой категории оказывается весьма незначительной. А фактическая подмена этой категории категорией "общественное мнение", выражающей еще более поверхностное и далеко не полное суждение о мировоззренческих приоритетах и поведенческих потенциях общества, значительно сужает возможности сколько-нибудь серьезной апелляции к общественному сознанию как доказательной характеристике духовных ценностей и предпочтений того или иного человеческого сообщества. Во-вторых, возникают весьма серьезные и терминологические, и сущностные трудности с определением меры "общественного" по отношению к характеризуемому сознанию. Общественное - значит, прежде всего, коллективное. Но о каком, собственно, коллективе идет речь? Небольшой группе? Сообществе людей, объединенных по национально-этническим, возрастным, профессиональным признакам? Об обществе в целом, в котором, очевидно, живут и взаимодействуют указанные выше группы, коллективы и сообщества, входящие на правах своеобразных подобществ в соответствующий социум? Эти трудности заставляют ввести еще одну категорию, характеризующую общественное сознание, - "сознание социума".
Однако и эта категория не представляет собой особой ценности и может быть использована лишь условно - для разграничения общественных сознаний по масштабности их носителей. Реальных процедур для определения сознания всего народа, образующего данный социум (даже если отвлечься от достаточно явной неприложимости психофизиологической категории "сознание" к общественно-политическим категориям "социум", "народ") не существует, и, скорее всего, существовать не может, а репрезентативность искусственно подобранной статистической выборки на уровне "среза" всегда будет недостаточно надежной для принятия сколько-нибудь серьезных управленческих решений. 120 В-третьих, следует обратить внимание на вполне очевидную синхронность существования общественного и индивидуального сознаний в данном временном интервале. Общественное сознание, характерное для данного общества, будучи по своей природе надличностным (может быть, точнее, внеличностным), трансперсональным по своему содержанию, не может, тем не менее, "оторваться" от конкретных, физических носителей индивидуальных сознаний, от людей, ныне живущих в рассматриваемом обществе. Конечно, как объект изучения, общественное сознание допускает исторически-ретроспективный анализ своего содержания, но лишь в том случае, если оно нашло отражение в некоторых предметных носителях - книгах, живописи, музыке, архитектуре, кино, аудио- и видеозаписях, компьютерных программах, результатах анкетирования, интервьюирования, тестирования и т.п. То есть в тех случаях, когда субъективная реальность сознания трансформировалась во вполне объективную реальность опредмеченных форм его существования. Совершенно очевидно, однако, что при этом изучается уже не само сознание, а лишь объективизированные результаты его проявления в тех или иных аспектах. Эти результаты ни по своей природе, ни по своему содержанию никогда не могут с абсолютной полнотой и адекватностью отразить все богатство общественного сознания конкретной эпохи и, тем более, всю палитру индивидуальных сознаний, определяющих сознание общества.
Каковы же взаимоотношения и различия между сознанием (индивидуальным, общественным, социумным) и соответствующими видами менталитета? С достаточной полнотой ответить на этот вопрос удастся лишь в том случае, если будет создана теория менталитета, описывающая с разных сторон сущностные характеристики этой исключительно наукоемкой, междисциплинарной духовной субстанции. Для построения такой теории вполне пригоден метод категориального синтеза, достаточно хорошо известный в современном науковедении67. Сущность этого метода состоит в том, что вначале вычленяются наиболее существенные категории, характеризующие с разных сторон то или иное явление, строится как бы "категориальный каркас" теории, а затем производится синтез содержательных трактовок и интерпретаций соответствующих категорий, создающих как бы "здание" такой теории. По мере обогащения содержания тех или иных категорий (или появления новых) содержание теории углубляется и наполняется все более адекватным описанием и объяснением соответствующего объекта или явления. Можно предположить, что обозначенные выше психологические, исторические, философские, культурологические, социологические и политологические категории, описывающие с разных сторон сущностную природу менталитета, создают определенные предпосылки для категориального синтеза теории ментальности. Вполне возможно, что 121 именно таким путем удастся решить эту весьма сложную, междисциплинарную, но крайне важную задачу, которая имеет вполне самостоятельное научное значение и, по-видимому, уже в ближайшее время найдет своих исследователей68. Что же касается "менталитета социума", то особая актуальность проблем, связанных с познанием, формированием и (в необходимых случаях) преобразованием ментальных характеристик человеческих сообществ, заставляет обратиться к анализу этой исключительно емкой, все еще недостаточно исследованной, но крайне важной для понимания аксиологических оснований философии образования категории. Ведь, в конечном итоге, весь смысл образовательной деятельности сводится к влиянию на духовный, нравственный потенциал общества, на то ментальное пространство, в котором это общество пребывает. 122 * Ввиду малосущественных лингвистических и смысловых различий между данными категориями они могут считаться синонимами. ** Категория "социум"трактуется нами как интегрально понимаемое общество - исторически сложившееся и социально-генетически обусловленное объединение людей, групп и сообществ, которые могут различаться по тем или иным признакам (национально-этническим, сословным, профессиональным и т.н.), по входят в единую систему социальных институтов и связей, отражающих общественно-правовой, культурный, духовно-нравственный, экономический и государственный уклад данной человеческой общности с учетом преемственности и специфики сменяющих друг друга поколений.
Это понятие широко распространилось на рубеже веков ХIX и XX. в среде французских историков - Ж.Лефевра, М.Блока, Л.Февра и других - которые разрабатывали социально-экономическую историю и историческую или социоисторическую психологию. Занимались изучением ментальности и историки-медиевисты, например, Й.Хейзинга. Примечательно, что во Франции в конце XIX начале ХХ веков наряду с историками, вводившими в свои объяснительные конструкции ментальность, развивалась социологическая школа, возглавляемая Э.Дюркгеймом, затрагивающая сходные проблемы.
***В современной социологии также обращаются к изучению ментальности.
С возникновением психологии появились и иные концепции на бессознательное, большой вклад в их развитие внесли такие мыслители как Брентано, Вунд, Гербарт, Джеймс, Липпс, Шарко, Гельмгольц, Павлов. Но наиболее известный ученый, который потряс своих современников оригинальными работами, куда центральным звеном входило бессознательное, был, безусловно, основатель психоанализа З.Фрейд. Можно считать, что до работ этого ученого существовали только предпосылки деления психики на сознание и бессознательное. Бессознательное понималось им иррациональной и латентной сущностью, необходимой для того, чтобы объяснить загадочные психические явления. Для З.Фрейда бессознательное выступает в двух видах: как предсознательное - латентное бессознательное, которое может стать сознательным, и как вытесненное динамическое бессознательное. Согласно идее ученого вытеснение - это непроизвольное изгнание из сознания тех чувств, мыслей, стремлений, от которых старается избавиться индивид. Но полного забывания не происходит, а осуществляется вытеснение, и они, уже вытесненные, оказывают все же свое мотивационное воздействие 9 . Критики такой модели отмечали, что она построена слишком просто и механистично - по принципу гидравлического пресса.
То, что в человеке присутствуют две ипостаси - биологическая и социальная - для большинства ученых является истиной не требующей доказательств. Проблемой является только их соотношение, например, Н.М.Амосов, интересовавшийся этой проблемой, провел специальное исследование этого 14 . Также, по мнению большинства современных ученых, биология человека за последние несколько десятков тысяч лет не изменилась, а менялась только его социальная составляющая. Причем, в частности, это выразилось в бурном за последние 2-3 тысячелетия расцвете культуры людей, и смене форм организации государственной и общественной жизни. Поэтому, когда ставится вопрос об изучении устойчивых структур социального сознания людей, то необходимо различать социальное и биологическое сознание. Наука, занимающаяся сознанием на стыке его социальных и биологических аспектов - социобиология, и нам интересны ее результаты, например, в плане социальной памяти, где представляет интерес ее механизм передачи - внесоциальный.
***Соционом (из журнала Человек)
С другой стороны бессознательные компоненты очень трудно экспериментально зафиксировать, особенно социологическими методами, хотя ссылки на бессознательное при объяснении экспериментальных данных были 15 . В литературе есть данные о процедурах, которые могут дать сведения как об индивидуальном, так и об коллективном бессознательном - это данные трансперсональной психологии 16 . Но эти методы оспариваются учеными в виду их сильной интроспективности. Поэтому нам представляется, что о бессознательном говорить можно, но считать однозначно, что мы достигли этого уровня при социологических экспериментальных процедурах нельзя.
1 Визгин В.П. Ментальность. Менталитет /Современная западная философия: Словарь.-М., 1991.- С.176
2 Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства.- М., 1990.- С.378
3 50/50: Опыт словаря нового мышления.- М., 1989.- С.455
4 Гуревич А.Я. Теория формаций и реальность истории //Вопросы философии.-1991.- N .- С.41
5 См.: Советское общество и советский человек – точка зрения Александра Зиновьева [Материалы круглого стола]// Вопросы философии.- 1992.- N11.- С.457.
6 Декарт Р. Страсти души /Сочинения в 2 т. - Т.1.- М.,- С.47
7 Лейбниц Г. Новые представления о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии/ Сочинения в 4 т.-Т.2.-М., 1983. - С.75
8 Гегель Г.Ф. Философская пропедевтика/ Работы разных лет. В 2-х т. 5 Т.2.- М., 1971.- С.15
9 См.: Фрейд З. Я и оно/ Психология бессознательного. Сборник произведений. - М., 1990.- С.425-439
10 Юнг К.Г. Архетип и символ.- М., 1991.- С.97
11 Фромм Э. Душа человека.- М., 1992.- С.330
14 Амосов Н.М. Мое мировоззрение // Вопросы философии.- 1992. - N6. - С.58
15 Файнбург З.И. Ценностные ориентации личности в некоторых социальных группах социалистического общества //Личность и ее ценностные ориентации.- М., 1969.-Вып.2.- С.63
Сознание определяется как интегрирующее свойство психики, результат общественно-исторических условий формирования личности человека в трудовой деятельности при постоянном общении с другими людьми. Каждый человек является носителем этого уникального психического качества, в основе которого лежит понимание собственного Я.
С.Л. Рубинштейн (1889—1960) определял сознание человека как отражение независимого от него объекта и отношение к нему субъекта. В психологическом плане сознание выступает реально, прежде всего как процесс осознания человеком окружающего мира и самого себя.
Взгляды на проблему сознания А.Н. Леонтьева (1903—1979) во многом продолжают линию Л.С. Выготского. Леонтьев считает, что сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, и его действия и состояния. Сознание-образ становится также сознанием-реальностью, т. е. преобразуется в модель, в которой можно мысленно действовать.
По мнению Б.Г. Ананьева (1907—1972), психическая деятельность как сознание есть динамическое соотношение чувственных и логических знаний, их система, работающая как единое целое и определяющая каждое отдельное знание. Эта работающая система есть состояние бодрствования человека, или, другими словами, специфически человеческая характеристика бодрствования и есть сознание. Сознание как активное отражение объективной действительности есть регулирование практической деятельности человека в окружающем его мире.
Советский и американский психолог, представитель ленинградской школы, ученик Б.Г. Ананьева и В.М. Мясищева, автор концепции фундаментальной психологической триады Л.М. Веккер (1918—2001) к исходу ХХ в. делает попытку операционализировать понятие сознания. Он отмечает, что сознание представляет собой итог интеграции когнитивных, эмоциональных и регуляционно-волевых процессов.
Научная разработка проблемы сознания продолжалась около четырех столетий, но и к началу XXI в. понятие сознания остается необъятно широким и неопределенным. Оно отражает сложный системный феномен, который представляет собой обширную совокупность весьма разнородных идеальных процессов — мыслительных, эмоциональных, волевых, мнемических, а также процессов воображения, воспоминания, интуиции.
Понятие сознания в политической психологии
Е.Б. Шестопал считает, что политическое сознание человека включено в сложную ткань его психической деятельности в соответствии с ее законами. Политическое сознание представляет собой восприятие субъектом той части реальности, которая связана с политикой, с вопросами власти и подчинения, государства с его институтами.
А.В. Селезнева, не рассматривая сущность феномена, определяет его структуру. По ее мнению политическое сознание личности состоит из двух слоев. Политические представления составляют верхний относительно изменчивый под воздействием текущих социально-политических трансформаций слой. Центральное ядро политического сознания составляют политические ценности, определяющие в конечном счете отношение респондентов к власти и политике.
Вместе с тем в реальной практике исследования политического сознания представляется возможным использовать в качестве существенных для определения этого феномена различные критерии, не противопоставляя их определениям других авторов. Чем более многомерным и многосторонним будет эта совокупность определений, тем глубже будет наше проникновение в сущность различных аспектов политического сознания. Из арсенала самых разнообразных теорий и методологий политический психолог может сам определять, существует ли вообще теория, имеющая отношение к исследуемой реальности, и если да, то какая. Он должен решить, какие аспекты этой теории будут избраны им для исследования политического сознания.
Менталитет как понятийная новация неклассической парадигмы
В начале XX в. в мировой науке формируется, а со второй половины столетия активно развивается устойчивая тенденция изучения особенностей проявления сознания различных социальных, а затем и политических субъектов посредством понятия менталитета. Появление и широкое использование этого понятия обусловлено в первую очередь возникновением неклассических парадигм социального познания как нового направления XX в., которое отождествляется с движением от естественно-научной ориентации к гуманитарной, от потенциализма к экзистенциализму, от количественного подхода к качественному.
Глобальные проблемы и кризисы послевоенного мира вызывали необходимость перехода от классического типа научного исследования, характерного для естественных наук, к более масштабному, многостороннему и гибкому учету специфики человека как уникального культурно-исторического и политического феномена. При этом возникла потребность в расширении интерпретативного потенциала и методологического инструментария путем использования гуманитарных или неклассических методологий познания этого феномена, методологий, опирающихся на неизмеряемые, но понимаемые и интерпретируемые содержания. В свою очередь это привело к модернизации и расширению концептуально-понятийного поля и научного инструментария социально-политических теорий, включению в аналитический аппарат ци- вилизационных, религиозных, этнических, антропологических и, наконец, политико-психологических характеристик общества.
В дальнейшем концепции менталитета получили развитие в стремлении научного сообщества к новому, неклассическому осмыслению феномена коллективного и индивидуального сознания и служили инструментом в познании особенностей сознания чужого.
С одной стороны, Спенсер формулирует справедливое требование к языку научных исследований. С другой стороны, представляется очевидным, что это требование в ментальных исследованиях практически невыполнимо, так как, во-первых, по словам О. Мандельштама, любое слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку. Во-вторых, вряд ли целесообразно переносить естественно-научные закономерности в сферу такого предмета, как политическая психология, ибо в таком случае мы входим в соблазн вульгарного механистического редукционизма. В-третьих, метафорический и, следовательно, многозначный язык в изучении менталитета неизбежен.
К тому же политическим психологам необходимо учитывать и тот факт, что в науке сравнительно недавно установлены закономерности, в соответствии с которыми чем более точен язык, тем менее полно описывается явление, и наоборот, чем менее точен научный язык, тем полнее описывает предмет теория. Даже по отношению к самой точной науке — математике — эта закономерность была сформулирована в 1931 г. в теореме К. Геделя (1906—1978) о неполноте теоретического знания [2] и в 1927 г. применительно к квантовой физике — В. Гейзенбергом [3] (1901— 1976) в теореме о соотношении неопределенности.
Соотношение понятий сознания и менталитета
Дискутируя о феномене менталитета, исследователи так или иначе говорят о специфике различных этносов, народов, наций, рас, религиозных конфессий, социальных слоев, поколений, классов, элит, а также о профессиональных, региональных, политических и прочих отличиях групповых и индивидуальных субъектов деятельности. Классик отечественных ментальных исследований А.Я. Гуревич считал, что понять человека в контексте социальных отношений можно путем изучения особенности, инаковости мировидения человека.
Менталитет и догматический принцип
Принципиально важным в политической психологии является вопрос поиска и определения базовых оснований содержания менталитета. Опираясь на догматический принцип А.Ф. Лосева, мы полагаем, что основанием содержания, ядром менталитета любого этноса, народа и нации является принятый ими догмат [5] как некая истина а priori. Эта истина, принимаемая на веру в первую очередь политической и духовной элитой, со временем формирует смыслообразующие устремления, вектор мышления, воли и верований больших групп людей, программирует особенности их жизни и деятельности, воззрения, намерения, чувствования и поступки.
В соответствии с догматическим принципом догмат как первичная система априорного знания об основах мироздания и смысле человеческого существования становится основой менталитета, наполняет его содержание. Более того, догмат обусловливает и характер политической власти целой страны, особенности системы права, ее экономический уклад, нравственность, духовность, саму жизнь и судьбу народов и их политических элит, государств, каждого отдельного человека.
Догматичность менталитета как имманентное его качество для большинства современных людей является практически невидимой и неразличимой как давление атмосферного столба, ибо она столетиями привычно воспринимается как истина а priori и не составляет для его носителей никакого вопроса. Именно поэтому для мышления каждого человека, находящегося внутри любого менталитета, чрезвычайно сложно определить, в чем именно состоит его догматическая обусловленность.
Догматическое мышление формирует ментальную матрицу, и она как инвариантный код объединяет различные массы людей, которые длительное время жили в пространстве преобладающего вероисповедания, словно в своеобразной гравитационной системе, недоступной для непосредственного восприятия. Ментальная матрица выступает в качестве программы многовариантного алгоритма, в русле которого этнос или народ развивает и реализует свои социокультурные, экономические и политические практики.
В.В. Можаровский определяет догмат как установки веры, которые утверждаются как всеобщие для исповедания [7] . Они не могут быть выведены с помощью логического мышления, иначе догмат оказался бы излишним и мог бы быть заменен произвольными положениями житейской или научной логики. Догматическое мышление непреложно воспроизводится в ментальных особенностях обыденной и общественной жизни наций, народов и конкретных людей, во всех сферах знания, образования, права, науки, философии, культуры, экономической и политической деятельности.
Представления, установки, стереотипы, нормы, традиции и ценности в результате этого процесса со временем становятся неотъемлемой частью не только сознания, но и других — неосознаваемых (бессознательных), то есть подсознательных и сверхсознательных, компонентов психики людей. Догматическая основа менталитета из поколения в поколение возобновляется и утверждается их носителями — субъектами менталитета — как нечто само собой разумеющееся, не требующее каких-либо объяснений, доказательств и обоснований [8] .
В.С. Барулин делает акцент на таком свойстве менталитета, как его инвариантность — вариативность. Он определяет менталитет как духовно-стационарную основу человеческого существа, которая позволяет ему бесконечно видоизменять свое поведение, оставаясь при этом одним и тем же. При этом отметим, что ядром этой духовно-стационарной системы является не что иное как догматическое основание того или иного менталитета.
Вся история существования и развития, задача выживания и проблема безопасности любого народа, элит, государств, их политическое устроение определяется выбором и утверждением тех или иных догматических оснований бытия.
Канта, подчеркивает априорность менталитета. Тем самым менталитет как бы становится исходным постулатом восприятия мира человеком, выражением его изначальных, доопытных принципов восприятия.
В дальнейшем в ментальных исследованиях европейских ученых все более стали подчеркивать значение менталитета в духовной жизни человека. Так, П. Динцельбахер — видный специалист в области средневековой мистики и истории религии, останавливаясь на источниках для изучения менталитета, полагает, что ими может быть все, созданное человеком и сохранившее дух, духовную сущность творца. Автор понимает историю менталитета как центральный аспект всемирной истории, изучающий все проявления человеческого духа [11] .
Подводя итог, следует сказать, что догматические основания менталитета формировались с момента возникновения у человечества самосознания. Догматы, догматическое мышление и менталитет любого политического субъекта неотделимы от религии и духовной культуры, в пространстве которой он развивался даже при том, что в нынешнюю эпоху секуляризма важность самой религии может стоять далеко не на первом месте в иерархии жизненных предпочтений и ценностей современных людей. Даже при снижении уровня религиозности людей, их мышление остается неизменно догматичным.
Что касается современной России, то актуализация воздействия религиозно-догматического фактора на политические процессы и институты проявляется вследствие конвергентного эффекта глобальных тенденций и российских особенностей. Россия, чей политический modus vivendi основывается на поликонфессиональном и, как следствие, полиментальном цивилизационном основании, болезненно реагирует на актуализацию различий в религиозной сфере: с одной стороны, рост нетерпимости, активизация экстремистских политических практик, с другой — действие глубинной исторической традиции конструктивного сосуществования различных конфессий, позволяющий пока избежать деструктивных сценариев.
Догматический принцип и полиментальность в России
Догматический принцип и неразрывно связанная с ним система фундаментальных религиозных верований и основ духовной жизни людей соотносятся с концепцией полиментальности В.Е. Семенова [13] . Так, автор, опираясь на результаты многолетних исследований, приводит следующую типологию базовых менталитетов в современной России. Это — православно-христианский, коллективистско-социалисти- ческий, индивидуалистически-капиталистический (либеральный) и криминально-мафиозный менталитет.
Каждый из выявленных В. Семеновым типов менталитета, во-первых, имеет в своем основании те или иные истины а priori — догматы, которые субъектами менталитета приняты на веру, исповедуются и не нуждаются в каких-либо доказательствах. Во-вторых, соотносится с тем или иным типом политических представлений, ценностей установок, стереотипов, норм и традиций. В-третьих, сама концепция полименталь- ности дает реальную возможность научного структурирования и политико-психологического анализа ментально-идентичностных координат российской реальности в соответствии с методологической установкой К. Маркса — цельность в разобщенности и единство в разнообразии.
Этапы развития понятия менталитета
Второй этап уже связан с активным введением понятия в научный оборот и затем его широким распространением в научном сообществе, художественной литературе, публицистике и в живом разговорном языке.
Начало третьего, нынешнего, этапа исследований феномена менталитета приходится на 90-е гг. ХХ в. и связано с развитием информационной революции, радикальных политических изменений и переворотов в контексте процесса глобализации.
Принципиальное значение последнего этапа состоит в том, что феномен менталитета стал рассматриваться заинтересованными операторами глобальной политики и транснациональными корпорациями не только как объект изучения, но в первую очередь как объект политического управления и политической модификации средствами информационно-психологической экспансии.
[1] См.: Спенсер Г. Философия слога // Спенсер Г. Собр. соч. СПб., 1886. Т. 1. С. 77.
[2] Во второй теореме о неполноте формальных систем Курт Гедель показал, что ни одна система не может доказать свою истинность, не выходя за пределы самой себя, т.е. базовый тезис, истинность которого не может доказать данная теория, данный язык, может быть доказан в рамках метатеории, метаязыка. Но эта метатеория также будет включать в свой состав ряд суждений, которые она не может доказать своими собственными средствами. Таким образом, мы постоянно пребываем в пространстве неопределенности. Любая научная теория включает в себя ряд суждений (утверждений), полученных ненаучным путем; это означает, что любое мышление на определенном уровне всегда аксиоматично (догматично), так как включает в себя набор положений, принимаемых на веру.
[4] Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. № 5. С. 20-21, 27.
[5] Догма, догмат от др.-греч. — учение, мнение, общее убеждение, постановление, утверждение. Англ. dogma; нем. Dogma. Это положение или мнение, принимаемое на веру за неопровержимую истину и признаваемое бесспорным без доказательства.
[6] Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2008. С. 149-150, 152, 190.
[7] ВМУ, политические науки, № 6
[8] См.: Можаровский В.В. Критика догматического мышления и анализ религиозно- ментальных оснований политики. СПб., 2002.
[9] Кутырев В.А. Культура и технология: борьба миров. М., 2001. С. 98.
[13] См.: Семенов В.Е. Полиментальная специфика России и российская политика // Вестн. полит. психологии. 2001. № 1. С. 20-23; Семенов В.Е. Художественное творчество и полиментальность / / Современные проблемы российской ментальности / Мат-лы Все- рос. научно-практ. конф. / Отв. ред. В.Е.Семенов. СПб., 2005. С. 40-41.
Николай Ракитянский, профессор кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: " Русская беседа "
В сфере сознания есть явления, которые в той или иной общественной среде характеризуют его в отличие от других психических феноменов.
Ментальность - это присущий данной нации вариант мировосприятия, поведения, который реализуется на общей языковой, культурной и морально-этической основе (Г. Пивторак).
Ментальность наряду с наукой, искусством, мифологией и религией является одной из форм общественного сознания. Она никоим образом не закреплена в материализованных продуктах, а имеет надсознательный характер.
Национальный менталитет является продуктом определенной культуры и, одновременно, персонифицирует ее, - носителем, продолжателем культурных традиций и норм поведения в следующих поколениях. Влияние культуры на ментальность и нрав человека осуществляется в его ранние годы через семью, которая воспроизводит культурную среду этногруппы, ее традиции, обычаи, обряды.
В результате из своеобразного семейного стиля жизни в глубинное бессознательное ребенка входит определенная система ценностей, которой он будет придерживаться на протяжении всей своей жизни. Поздние воздействия затрагивают преимущественно поверхность психики.
Глубоко укорененными в душе украинцев являются "матриархальность" семьи, недоверие к власти, приверженность идее равенства. "Душа" украинского народа формировалась на протяжении многих веков существования в контексте земледельческой культуры, которая рожала в этническом сознании предков украинского народа архетип ласковой, скромной матери-земли, ее поэтическое видение, что обосновывало обрядовость народной жизни. Это и повлекло за собой формирование основных черт украинской ментальности.
Антеизм. Термин "антеизм" происходит от имени древнегреческого мифического персонажа Антей, который черпал свою жизненную силу в постоянной связи с матерью-землей. Плодородие почвы, красота природы, очаровательная мягкость пейзажей, эмоционально-уважительное отношение к земле в целом - все это способствовало развитию чрезвычайной работоспособности украинского народа.
"Экзистенциально-пограничное" мироощущение. Ученые понимают под этим термином остроэмоциональные переживания настоящего, жизнелюбие, поэтическое, лирически-песенное восприятие природного и социального окружения, приоритет "сердца" над "головой".
Индивидуализм обусловленный проживанием в малых социальных группах. В украинском менталитете соединенный с идеей равенства, уважения каждого индивида и его свободы, острым не восприятием деспотизма, абсолютной монархической власти.
Социопсихологический и политический конформизм. В историческом становлении психики особую роль играет геополитическая ситуация. Колонизация Украины, отсутствие государственности, соборности территории развивали и особенности мировосприятия народа с доминантой тотального подчинения.
При таких условиях нивелировались исконные добродетели свободы, чести, совести и т.д. Условием выживания стали социопсихологический и политический конформизм, который предусматривал не только услужливость "недорогостоящей" нации, но и ее удовлетворение от рабства.
То, что украинцы веками не имели своего государства, вызвало недостаточное осознание ими себя как самостоятельного национального единства, комплекс неполноценности, упадок родного языка и других признаков национальной самобытности, сказалось на развитии национального самосознания.
Последнее толкуют как осознание народом своей общности, национального своеобразия или, когда речь идет об отдельном человеке, - как осознание индивидом причастности к определенному народу, его культуре и языку, осознание своего места и роли в мировой цивилизации и права на национальную независимость. Эти признаки национального самосознания особенно остро проявились у миллионов украинцев одновременно в дни "оранжевой революции" (2004-2005 гг.)
Различают два типа украинской ментальности: земледельческий и казацкий. Первый тип хронологически старше: его глубинные корни достигают давней индоевропейской культуры; второй сформировался в эпоху средневековья на основе оригинального этносоциального образования - казачества.
В первом приоритет в сознании принадлежит женщине – Берегине - матери, во втором - мужу, сильном, мужественном, независимом путешественнике, воину. Столкновение этих двух типов ментальности сформировало такие черты национального характера украинцев, как чрезвычайно высокое чувство трагического и сопереживания человеческим страданиям.
Такое разграничение понятий необходимо в проспективном плане. Как будет показано в содержание обучения включаются скорее многочисленные проявления - mentalites, чем абстрактный - mentalite.
Ю.Б.Смирнов затрагивает не только аксиологический аспект, но и выделяет четыре типа ценностно-нормативных ориентаций ментальности в хронологическом порядке:
- тотемический, в основе которого лежит языческая система верований;
- христианский, основанный на христианской системе верований;
- социалистический (там же: 15 - 16).
Последний тип ментальности, с точки зрения автора, характерен для России. В западноевропейской культуре, к которой, безусловно, принадлежит и французская, он выделяет три основных типа ментальности, исключая, естественно, социалистический.
Как о способе восприятия и оценки своей идеологии говорит о менталитете Л.Н. Гумилёв, отводя при этом определённую роль церкви в его формировании (1993: 552). Что касается церкви и религии, то большую ценность в изучении менталитета может представлять, с нашей точки зрения, изучение языка Библии. В частности, язык притч и заповедей, которые, имея практически одинаковые ценностно-нормативные подходы, остаются при этом разными в языковом отношении. Например: Не убий - Tu ne tueras pas; Не укради - Tu ne voleras pas и другие.
И.Г. Дубов, анализируя статьи различных авторов, приходит к выводу об отсутствии развёрнутого определения менталитета. Тем не менее, по его мнению, исследователи сходятся на том, что менталитет - это некая интегральная характеристика людей, живущих в конкретной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него (Дубов И.Г. 1993: 20). Поскольку в разнообразном организме языков отражается судьба народов (Гумбольдт А.), то изучение каждого конкретного языка, по нашему представлению, способствует приобретению ментальных особенностей этих народов, носителей данных языков. Наложение же на собственный менталитет (в нашем случае через изучение иностранного языка) особенностей чужого, умножает внутренний мир человека, а значит, способствует его обогащению. Последнее является одной из задач педагогики и поэтому представляет для нас интерес.
На основе анализа определений менталитета в англоязычных психологических словарях (1957; 1961; 1962), И.Г.Дубов делает вывод о недостаточной научной проработке данного термина, вторя авторам философского и исторического направлений. Основой для вывода послужили краткость определений и разнородный характер раскрывающих понятие феноменов. Синтезным можно назвать определение автора, где он, на основе философской и культурологической литературы, называет менталитет совокупностью представлений, воззрений общности людей какой-либо эпохи, географической области и социальной среды, особым психологическим укладом общества, влияющим на исторические и социальные процессы (там же: 20). Таким образом, в последнем определении И.Г. Дубов объединяет сразу несколько категорий, так или иначе связанных с менталитетом, на него влияющих, либо подверженных его влиянию. Этими категориями являются:
- географические факторы, место;
- социальная среда, социальные отношения;
- психологическое состояние, душевный настрой.
Хотя среди данных категорий отсутствует язык, он, тем не менее, является участником, связующим звеном, как между этими категориями, так и между людьми, на нём говорящими, поскольку любая из этих категорий может быть представлена языком, также как и соотношения между ними.
Национальный характер подразумевает свойства не отдельного индивида, а целой человеческой группы, часто очень многочисленной, эта группа имеет общую культуру, символы, обычаи и т.п. (Кон И.С. 1971: 124).
На второй всероссийской конференции по проблемам ментальности А.С. Брычковым было предложено определить ментальность как тип восприятия мира и мышления (1997: 175). В данном определении нет ничего нового, но оно произносится в контексте изменения российского менталитета. В частности речь идёт о том, что с начала 90-х годов в России наблюдается активный процесс разрушения прежней российско-советской ментальности. На смену же приходит тип постсоветский, с ориентацией на западную культуру и построение новой картины мира (там же: 175).
В.А.Сонин выделяет уровни ментальности как формы социального мышления и поведенческих актов личности, групп, этноса, нации, общества. Это:
- государственная ментальность или державная, определяемая наличием имперского мышления;
- ментальность национальная, закреплённая в националистической мифологии, предрассудках;
- семейная ментальность, проявляющаяся при общении с семьёй, родственной средой, бытовым окружением (Сонин В. А. 1997: 176).
В связи с существованием выделенных уровней, нам кажется возможным выделить также области их языкового местонахождения. Мы считаем, что державная или государственная ментальность проявляется в основном в официально-политическом языке нации. При этом не важно, кем используется данный язык, властью или народом. Семейная ментальность, скорее всего, представлена бытовым языком, включая его письменные формы. Ментальность национальная, то есть объект нашего пристального внимания, находит своё воплощение в мифах и предрассудках. Последнее соответствует тотемическому типу ценностно-нормативных ориентаций ментальности Ю.Б. Смирнова и проявляется в религии, в том числе через язык, в религиозных обрядах, традициях, праздниках, религиозных письменных источниках; вне религии - в фольклоре, вне религиозных праздниках, традициях, обычаях, законах, правах и так далее.
- быт - дом, семья, работа, отдых и др.
- география - географическое положение, климат, население и др.
- традиции - праздники, обычаи и др.
- религия - религиозные источники, обряды и др.
- философские трактовки затрагивают, прежде всего, аксиологический (оценочный) аспект менталитета;
- психологи имеют в виду когнитивную (познавательную) сторону менталитета, что подтверждается присутствием в определениях таких слов, как восприятие, представление, поведение, память и других;
- социологи и политологи используют в своих определениях термины, характерные как для авторов философского, так и психологического направлений.
Культурологическая основа включает в себя также восприятие и деятельность. Стоит заметить, что последние могут, в определённых ситуациях, выходить за рамки осознанного. Тем не менее, они остаются составляющими конкретной культуры вследствие различных факторов: генетических, географических, социально-экономических и других. Поэтому под менталитетом (ментальностью) возможно понимать культурообусловленный алгоритм реализации целей (идей), интересов и потребностей на основе оценки окружающей действительности и опыта социальных отношений, где под реализацией мы понимаем деятельность, в том числе речевую.
Читайте также: