Мемуары королевы марго доклад

Обновлено: 05.07.2024

Маргарита де Валуа (1553-1615). Мемуары. Избранные письма. Документы.

Предисловие к русскому изданию

Введение. Часть 1

Введение. Часть 2

I. МЕМУАРЫ (1559-1581)

№ 1. Елизавете I Английской

№ 3. Луизе де Клермон, герцогине д’Юзес

№ 4. Генриху де Бурбону, королю Наваррскому

№ 5. Антуану де Серлану

№ 6. Генриху Лотарингскому, герцогу де Гизу

№ 7. Филипу II, королю Испании

№ 9. Никола де Нефвилю, сеньору де Виллеруа

№ 10. Диане де Валуа, герцогине Ангулемской

№ 11. Максимилиану де Бетюну. Барону де Рони

III. НЕИЗДАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ

№ 1. Письмо Маргариты Французской, герцогини Савойской, Карлу IX

№ 2. Письмо Шарля де Бирага Екатерине Медичи

№ 3. Письмо Шарля де Бирага Екатерине Медичи

№ 4. Письмо Шарля де Бирага Генриху III

№ 5. Денежная расписка Маргариты де Валуа

IV. Письмо Маргариты де Валуа Филиппу II (1587 г.)

Письмо Маргариты де Валуа Филиппу II

V. Дополнительные материалы

1. Письма французского посла в Португалии Жана Нико Екатерине Медичи.

2. Портреты Маргариты да Валуа

3. L’ombre de la damoiselle de Gournay

4. Портреты Франсуа Алансонского

2 2. Marguerite de Valois. Mémoires et autres écrits. 1574-1614 / Édition critique par Éliane Viennot, Paris, 1999.

корреспонденции, она также любезно согласилась написать вступительное слово для настоящей книги [3]. [6]

Ответственным редактором книги является Д. Э. Харитонович старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, ценные указания и замечания которого позволили подготовить это издание на должном уровне

Нам остается выразить искреннюю и сердечную благодарность всем переводчикам, помогавшим в переводе статей Элиан Вьенно и Лорана Ангара на русский язык – М. Ю. Некрасову (Санкт-Петербург), А С. Ларчикову (Выборг), Марине Алиду (Marina Alidou) и Мишелю Маньезу (Michel Magniez) (Франция).

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

ЭЛИАН ВЬЕННО (УНИВЕРСИТЕТ ЖАНА МОННЕ, СЕНТ-ЭТЬЕН)

Вообще, это сознание во многом сформировал, конечно же, не великий французский романист: в его изображении Маргарита – [180] справедливая, гордая и смелая принцесса, во имя высших политических интересов приносящая в жертву свои личные чувства и любовь. Однако имя Марго стало, с подачи А. Дюма, удобной ширмой для многочисленных мифов и легенд о королеве, родившихся уже во время ее неординарной жизни. Умножаясь, со временем они прочно исказили настоящий облик Маргариты де Валуа, причем настолько, что даже в работах известных и авторитетных современных историков существуют поразительные расхождения в оценке ее роли в политической и литературной истории Франции, не говоря уже о разного рода печатных и интернет-изданиях, где можно прочитать фантастические вещи о Маргарите: она была любовницей своих братьев, вела образ жизни Мессалины, имела внебрачных детей и была причастна к убийству своего бывшего мужа. Оставляя на совести авторов подобные измышления, мы хотели бы представить краткий взгляд на последние серьезные работы о королеве, ее сочинениях и ее эпохе.

ЛИТЕРАТУРА О МАРГАРИТЕ

В отечественной историографии о Маргарите писали немного. Опуская биографические публикации в популярных журналах, прессе и интернет-изданиях, по большей части не заслуживающих внимания и упоминания, хотелось остановиться на работах Е. Б. Черняка и С. Л. Плешковой.

В действительности королева Наваррская практически бежала из Нерака в свое собственное владение – Аженское графство – с целью спасения жизни. Произошло это в марте 1585 года. И только в середине мая она приняла решение о присоединении к католической Лиге и Гизам, попросив у них помощи, равно как у испанского короля. Правда, Генрих Наваррский штурмом Ажен не брал – город Маргарита потеряла в сентябре того же года в результате городского восстания, а чуть позже его заняли королевские войска маршала Матиньона.

Мы не ставили себе целью детально разбирать написанное Е. Б. Черняком о королеве Маргарите, хотя цитируемые отрывки показательны. Скорее, хотелось продемонстрировать еще раз, насколько ее фигура обросла мифами, превратившими в итоге Маргариту в Марго.

Отдельные моменты статьи также вызывают сожаление, поскольку искажают действительность: кардинал Лотарингский не мог венчать Маргариту и Генриха Наваррского – в действительности это сделал кардинал де Бурбон [15]; Варфоломеевская ночь случилась 24, а не 21 августа 1572 года [16]; при разводе с Генрихом IV Маргарита не могла получить титул королевы Франции (и Наварры), а сохранила за собой просто титул королевы без королевства, и т. д. [17]

Андре Кастело вторит и французский профессор – мадам Жанин Гаррисон (кстати, гугенотка), автор многочисленных работ по истории Религиозных войн, в том числе биографии Маргариты, написанной в весьма критическом по отношению к королеве тоне (об этом упоминает так же Лоран Ангар в своей статье в настоящем издании), но в тоже время ничего нового не привносящей в сложившийся образ королевы Наваррской и не использующей никаких новых источников. [22]

В 1991 году состоялась большая международная конференция в Ажене, посвященная Маргарите де Валуа, собравшая много известных историков и филологов и ставшая началом принципиально новых исследований о королеве и ее эпохе [26]. Именно на ней впервые Анн-Мари Кокюла из Университета Мишеля Монтеня в Бордо сделала доклад о невозможности отождествления личности Маргариты де Валуа и общераспространенного образа королевы Марго [27]. Исследовавшая брачную жизнь Маргариты Жаклин Буше, специалист по французскому дворянству и обществу эпохи Религиозных войн, в свою очередь, показала, что, вопреки сложившимся в XVIII веке представлениям, Маргарита вовсе не сопротивлялась своему браку с Генрихом де Бурбоном и большую часть времени своего замужества (или правильнее – пребывания рядом с мужем) была его настоящим союзником и другом в делах [28]. Остальные статьи – Э. Беррио-Сальвадор, Ж. Бальзамо и многих других – были посвящены литературному наследию королевы, философии и культуре ее времени. Наконец, иные исследователи, в том числе историки-краеведы из Ажена, хорошо знакомые [186] с муниципальными архивами, внесли много нового и интересного в историю пребывания Маргариты в Гаскони.

Наконец, из последних работ о Маргарите необходимо отметить труды израильского историка Моше Слуховски, исследующего влияние образа героини А. Дюма на возникновение сексуальной легенды о королеве Марго [37], и французского филолога Лорана Ангара, докторанта Университета Марка Блока в Страсбурге, статья которого, ставшая квинтэссенцией его последних работ, представлена в настоящем издании.

О чем же не вспомнила королева Франции и Наварры?

Вообще, судьба Маргариты де Валуа, младшей и самой любимой дочери Генриха II, сложилась сложно и трагично. С самого детства ей пришлось не только стать свидетельницей разрушительных Религиозных войн во Франции и гибели своей семьи, но и пережить страшную кульминацию гражданского противостояния – Варфоломеевскую ночь. [189]

Она родилась в королевской резиденции – замке Сен-Жермен-ан-Ле 14 мая 1553 года – и являлась седьмым ребенком в семье Генриха II и Екатерины Медичи. Трое ее старших братьев стали последними королями рода Валуа, поскольку не оставили законного потомства – Франциск II (1559-1560), Карл IX (1560-1574) и Генрих III (1574-1589). Четвертый брат, Луи де Валуа, умер в детском возрасте. Наконец, две старшие сестры – Елизавета и Клотильда де Валуа – стали, соответственно, в замужестве королевой Испании и герцогиней Лотарингской.

Судя по всему, Екатерину Медичи португальский союз интересовал с двух точек зрения. С одной стороны, королева-мать в условиях начавшихся потрясений во Франции пыталась максимально обезопасить себя и ослабевшую королевскую власть от внешних посягательств со стороны могущественного Австрийского дома и его союзников, с другой – питала полумифические надежды на корону Португалии, на которую могла претендовать как отдаленная родственница правящего там дома. Маргарита могла усилить ее претензии и при благоприятных обстоятельствах помочь обрести еще один трон для Валуа [45]. [192]

В Португалии развернулось самое настоящее противостояние между регентами, с одной стороны, и представительным органом – кортесами, с другой, по кандидатуре невесты Себастьяна. Кортесы, в условиях усиления испанского влияния в стране, выступали за переговоры с Парижем, королевская семья – с Мадридом и Веной. Юная Маргарита не могла знать, что ее судьба с самого ее рождения станет заложницей большой европейской политики.

Очередная, уже третья, неудача выдать замуж Маргариту де Валуа вызвала нескрываемое раздражение дома Валуа. Однако анализ корреспонденции Екатерины Медичи показывает, что она воздерживалась открыто обвинять испанского короля в срыве столь важных для Франции соглашений: в условиях растущей внутренней нестабильности она не могла рисковать, бросая вызов Филиппу II, с которым все-таки предполагала найти общий язык.

В октябре 1568 года неожиданно умерла старшая сестра Маргариты – королева Испании Елизавета Французская, и Екатерина Медичи спешно отправляет в Мадрид кардинала де Гиза с предложением Филиппу II руки своей младшей дочери. Трудно сказать, на что в действительности рассчитывала королева-мать, ведь в последние годы испанский король вел себя в отношении Франции и ее королевского дома все более бесцеремонно. Но, видимо, браком с Маргаритой она пыталась обеспечить, хотя бы на время, продолжение политики военного невмешательства Испании в дела Франции – ослабление последней в результате внутренних потрясений было очевидно. Филипп II ответил, что намерен жениться на своей австрийской родственнице, однако не будет против брака Маргариты и Себастьяна. Давая такой ответ, испанский король в очередной раз вселял во французов надежды, которые невозможно было осуществить, о чем ему было прекрасно известно. Король Себастьян, достигший к тому моменту совершеннолетия, продолжал находиться под огромным влиянием своих испанских родственников – бабки и матери, а также иезуитского окружения, которые уже были наслышаны о Маргарите и не желали терять своего влияния на короля. В апреле 1569 года португальский монарх сообщил Филиппу II, что в ближайшем будущем жениться не намерен [53]. [196]

В этом же году судьбой Маргариты неожиданно заинтересовались на другом конце Европы – в Трансильвании, небольшом румыно-венгерском княжестве, возникшем после поражения Венгрии от турок в 1526 году и напрямую зависимом от Турции. Точнее говоря, именно в Константинополе, зная о безуспешных брачных переговорах Франции с Испанией и Португалией, предложили Парижу рассмотреть в качестве кандидатуры в мужья для французской принцессы князя Яноша Жигмонда Запольяи, которому было около тридцати лет. Порта, вечный противник Испании, всегда искала возможность упрочить свой союз с Францией и не допустить франко-испанское сближение. Однако, несмотря на желание Франции поддерживать дружеские отношения с султаном в пику испанцам, фигура трансильванского князя, отлученного от церкви и к тому же протестанта, в Париже даже не рассматривалась. Впрочем, сам Янош Жигмонд вскоре скончался. [54]

Екатерина Медичи тем временем продолжала упорно цепляться за португальский брак. Прагматичный и жесткий политик, сохранившая корону своим детям, она всю жизнь строила для них разные брачные планы, обманываясь и не сообразуясь с существующими реалиями. Так было в отношении Генриха III, Франсуа Анжуйского и, конечно, Маргариты де Валуа. Уже в конце жизни ей не удастся заменить Маргариту на свою внучку Кристину Лотарингскую, которую она сватала за Генриха Наваррского после разрыва последнего со своей женой.

Растущие претензии этой семьи, которая была чрезмерно облагодетельствована королями Франции, вызывали беспокойство у Екатерины Медичи и Карла IX. Дом Валуа, опасаясь столь сплоченного и влиятельного клана, все же ясно дал ему понять, что брак принцессы из королевского дома не может быть заключен с одним из подданных короля, не имеющих суверенных прав. Впервые со времен Франциска I Гизам четко указали их место в иерархии. Такое решение королевской семьи было во многом продиктовано чувством фамильного самосохранения. Маргарите, в свою очередь, было запрещено думать о браке с герцогом де Гизом, которого вскоре заставили жениться на вдове принца де Порсиана Екатерине Клевской. Маргарита в своих мемуарах рисует не очень лестный портрет Гиза, что вполне объяснимо, поскольку своими воспоминаниями она занялась уже во времена Генриха IV. Однако ее единственное сохранившееся письмо герцогу, написанное в 1587 году (оно присутствует в настоящей книге), невольно наводит на мысль, что Гиз и Маргарита даже спустя годы испытывали чувства друг к другу. Кстати, именно это письмо каким-то образом попало в руки к Генриху IV (видимо, оно потому и сохранилось, так как вся переписка королевы и герцога явно носила секретный характер, и письма уничтожались сразу же по прочтении), и Маргарите спустя годы даже пришлось отрицать свое авторство [57]. Были ли они любовниками, как пишут [198] некоторые историки [58], в действительности неизвестно. У нас нет никаких доказательств. Непонятно также, какую роль Гиз отводил Маргарите в случае обретения короны в 1580-х годах. Во всяком случае, именно он вызволил ее из заключения в начале 1587 года и обеспечил ее безопасность. Что руководило герцогом – политический расчет или прежние чувства, – нам остается только догадываться. Королева тоже не захотела открывать одну из своих самых сокровенных тайн.

Терпение Карла IX и его матери истощилось. Происки Филиппа II представляли собой неприкрытое оскорбление Франции. В январе 1571 года французский двор резко обрывает тему португальского альянса. В секретной инструкции барону Фуркево Карл IX приказывает хранить молчание о будущем Маргариты де Валуа и прекратить все разговоры об отношениях Франции и Португалии [60]. Именно в это время вновь всплывает идея брака с принцем Генрихом Наваррским, тем более что 8 августа 1570 года был [199] подписан очередной, Сен-Жерменский мирный договор между католиками и гугенотами, завершивший Третью Религиозную войну во Франции.

Такой поворот событий встревожил Пия V и Филиппа II. Первый опасался излишней самостоятельности Франции в религиозной политике и победы веротерпимых сил. Межконфессиональный брак означал крушение вековых религиозных канонов, открывая дорогу другим подобным союзам, и позволял не особо прислушиваться к мнению Святого престола. Филипп II, со своей стороны, всеми силами стремился не допустить согласия в стране своего потенциального соперника. Однако, казалось, во Франции вновь возрождается политическое единство, ради которого французы были готовы поступиться религиозной враждой и примириться символическим актом – бракосочетанием принца Наваррского и принцессы Валуа, сплотившись из-за внешней опасности – агрессивных претензий Австрийского дома на мировое господство. Единая и сильная Франция могла и должна была бросить вызов Габсбургам, взяв реванш за унижения последних лет и неудачу в Итальянских войнах. Папа и испанский король попытались спасти положение, добившись от Себастьяна нового посольства во Францию, которое возглавил Жуан Гомес да Сильва.

Часть I. Введение в еврееведение

ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ Интерес ученого мира к недавним открытиям в Южном море заставил вспомнить и про давние, подчас уже забытые путешествия. Так что большинству моих читателей вряд ли нужно подробно о них рассказывать. Но для некоторых, полагаю, окажется нелишне, если я хотя бы

Введение

Введение 10 мая 1996 года как раз в 4 часа после полудня, когда установился резкий дневной холод, Одри Сэлкелд, историк и исследователь Эвереста, сидела в палатке в базовом лагере под Эверестом и печатала на ноутбуке фирмы Apple Mac один из двух своих ежедневных отчетов в

Введение

Введение Любимица миллионов советских зрителей, народная артистка СССР, дважды лауреат Государственной премии Любовь Орлова взяла бы эту книгу в руки с явной настороженностью – она терпеть не могла вторжений в свою частную жизнь. Причиной этого было не только вполне

Введение

Введение Звезды интригуют всех – зрителей, читателей, слушателей. Вот теперь еще и писателей. И писателям тоже хочется знать, каковы звезды в жизни, с кем они спят, где и как живут, что едят и какого цвета у них туалетная бумага. Но еще больше звездноориентированным

ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ Двадцать шестого января 1781 года Бенджамин Франклин[1] покинул Отель де Валентинуа, свою пышную резиденцию на берегу Сены в парижском пригороде Пасси. Он отправился в экипаже в Отель де ля Шин в районе Марэ, где жила русская княгиня Екатерина Дашкова. Как

Часть первая. Воспитанница Часть вторая. Мариинский театр Часть третья. Европа Часть четвертая. Война и революция Часть пятая. Дягилев Часть первая

Часть первая. Воспитанница Часть вторая. Мариинский театр Часть третья. Европа Часть четвертая. Война и революция Часть пятая. Дягилев Часть

ВВЕДЕНИЕ. ЧАСТЬ 2

ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ Однажды мне сказали, что бывший танкист-гвардеец Иван Аверьянович Старостин, к которому я ходил записывать фронтовые истории, встречался с Лидией Андреевной Руслановой, что слушал её концерт в 1943 или 1944 году. Иван Аверьянович прошёл всю войну от Ржева до

Введение

Введение В один солнечный осенний денек, незадолго до своего двадцатипятилетия, я вошел в крупный банк в родном городке. В то время мне казалось, что у меня есть все, что нужно для счастья: жизнь, работа, квартира. Гардероб был набит солидными деловыми костюмами,

ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ День 12 апреля 1961 года стал одной из величайших вех в мировой истории. В этот день Человек вышел в космос и начал освоение околосолнечного пространства. Это был советский человек — Ю. А. Гагарин. За первым шагом в космосе последовали другие. Поступь покорителей

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

ЭЛИАН ВЬЕННО (УНИВЕРСИТЕТ ЖАНА МОННЕ, СЕНТ-ЭТЬЕН)

ВВЕДЕНИЕ. ЧАСТЬ 1

О ЧЕМ НЕ ВСПОМНИЛА КОРОЛЕВА ФРАНЦИИ И НАВАРРЫ

ЛИТЕРАТУРА О МАРГАРИТЕ

Отдельные моменты статьи также вызывают сожаление, поскольку искажают действительность: кардинал Лотарингский не мог венчать Маргариту и Генриха Наваррского – в действительности это сделал кардинал де Бурбон [15] ; Варфоломеевская ночь случилась 24, а не 21 августа 1572 года [16] ; при разводе с Генрихом IV Маргарита не могла получить титул королевы Франции (и Наварры), а сохранила за собой просто титул королевы без королевства, и т. д. [17]

В 1991 году состоялась большая международная конференция в Ажене, посвященная Маргарите де Валуа, собравшая много известных историков и филологов и ставшая началом принципиально новых исследований о королеве и ее эпохе [26] . Именно на ней впервые Анн-Мари Кокюла из Университета Мишеля Монтеня в Бордо сделала доклад о невозможности отождествления личности Маргариты де Валуа и общераспространенного образа королевы Марго [27] . Исследовавшая брачную жизнь Маргариты Жаклин Буше, специалист по французскому дворянству и обществу эпохи Религиозных войн, в свою очередь, показала, что, вопреки сложившимся в XVIII веке представлениям, Маргарита вовсе не сопротивлялась своему браку с Генрихом де Бурбоном и большую часть времени своего замужества (или правильнее – пребывания рядом с мужем) была его настоящим союзником и другом в делах [28] . Остальные статьи – Э. Беррио-Сальвадор, Ж. Бальзамо и многих других – были посвящены литературному наследию королевы, философии и культуре ее времени. Наконец, иные исследователи, в том числе историки-краеведы из Ажена, хорошо знакомые [186] с муниципальными архивами, внесли много нового и интересного в историю пребывания Маргариты в Гаскони.

Наконец, из последних работ о Маргарите необходимо отметить труды израильского историка Моше Слуховски, исследующего влияние образа героини А. Дюма на возникновение сексуальной легенды о королеве Марго [37] , и французского филолога Лорана Ангара, докторанта Университета Марка Блока в Страсбурге, статья которого, ставшая квинтэссенцией его последних работ, представлена в настоящем издании.

О чем же не вспомнила королева Франции и Наварры?

Растущие претензии этой семьи, которая была чрезмерно облагодетельствована королями Франции, вызывали беспокойство у Екатерины Медичи и Карла IX. Дом Валуа, опасаясь столь сплоченного и влиятельного клана, все же ясно дал ему понять, что брак принцессы из королевского дома не может быть заключен с одним из подданных короля, не имеющих суверенных прав. Впервые со времен Франциска I Гизам четко указали их место в иерархии. Такое решение королевской семьи было во многом продиктовано чувством фамильного самосохранения. Маргарите, в свою очередь, было запрещено думать о браке с герцогом де Гизом, которого вскоре заставили жениться на вдове принца де Порсиана Екатерине Клевской. Маргарита в своих мемуарах рисует не очень лестный портрет Гиза, что вполне объяснимо, поскольку своими воспоминаниями она занялась уже во времена Генриха IV. Однако ее единственное сохранившееся письмо герцогу, написанное в 1587 году (оно присутствует в настоящей книге), невольно наводит на мысль, что Гиз и Маргарита даже спустя годы испытывали чувства друг к другу. Кстати, именно это письмо каким-то образом попало в руки к Генриху IV (видимо, оно потому и сохранилось, так как вся переписка королевы и герцога явно носила секретный характер, и письма уничтожались сразу же по прочтении), и Маргарите спустя годы даже пришлось отрицать свое авторство [57] . Были ли они любовниками, как пишут [198] некоторые историки [58] , в действительности неизвестно. У нас нет никаких доказательств. Непонятно также, какую роль Гиз отводил Маргарите в случае обретения короны в 1580-х годах. Во всяком случае, именно он вызволил ее из заключения в начале 1587 года и обеспечил ее безопасность. Что руководило герцогом – политический расчет или прежние чувства, – нам остается только догадываться. Королева тоже не захотела открывать одну из своих самых сокровенных тайн.

Терпение Карла IX и его матери истощилось. Происки Филиппа II представляли собой неприкрытое оскорбление Франции. В январе 1571 года французский двор резко обрывает тему португальского альянса. В секретной инструкции барону Фуркево Карл IX приказывает хранить молчание о будущем Маргариты де Валуа и прекратить все разговоры об отношениях Франции и Португалии [60] . Именно в это время вновь всплывает идея брака с принцем Генрихом Наваррским, тем более что 8 августа 1570 года был [199] подписан очередной, Сен-Жерменский мирный договор между католиками и гугенотами, завершивший Третью Религиозную войну во Франции.

Церемонию бракосочетания должен был осуществить кардинал де Бурбон, родной дядя Генриха Наваррского и единственный католик в этой семье. Однако он также откладывал свою миссию, ожидая разрешения из Рима. В августе, когда все приготовления к свадьбе были закончены, Париж был переполнен приехавшими гостями, а общая ситуация во Франции вновь становилась нестабильной, стало ясно, что откладывать дальше церемонию невозможно. Не дождавшись папского разрешения, Екатерина Медичи решилась на крайние меры: по ее приказу было объявлено о подписании Григорием XIII специального бреве, позволявшего католичке выйти замуж за гугенота, чего не было в действительности [66] . Настоящее разрешение было составлено и пришло в Париж много позже – во второй половине ноября 1572 года, уже после возвращения Генриха Наваррского в лоно католической церкви. Брачная жизнь Маргариты де Валуа началась с обмана – этот факт вспомнят неоднократно, когда впоследствии пойдет речь о ее разводе с королем. Одновременно Карл IX, в опасении отрицательного решения папы, велел задерживать всех курьеров, следующих из Италии [67] .

Жанна д’Альбре видела в Маргарите только дочь ненавистной ей Екатерины Медичи и быстрее, чем сама королева-мать, поняла, что принцесса во все времена будет отстаивать прежде всего интересы правящей семьи Валуа и свои принципы. Другие ее письма уже отражают мнение раздраженной свекрови – одно из них мы уже цитировали выше, другие привел в своей интересной статье Роберт Кнехт [74] .

Долгожданный брачный договор Жанна д’Альбре подписала 11 апреля 1572 года после долгих колебаний и сомнений. Адмирал Колиньи, гугенотский лидер в то время, сыграл в этом деле большую роль, так как Екатерина Медичи, по словам венецианского посла, обещала в случае успеха не препятствовать его сближению с Карлом IX [75] . Неожиданная кончина в Париже королевы Наваррской от туберкулеза 9 июня была воспринята двором с облегчением [76] . Отныне внутренних препятствий для совершения бракосочетания почти не было, если не считать непримиримую [204] позицию ультракатоликов герцогов Гизов, находившихся в то время в немилости.

Пышная свадьба была отпразднована 18 августа 1572 года по невиданному до того церемониалу, согласованному еще Екатериной Медичи и Жанной д’Альбре, когда невеста-католичка венчалась одна в Соборе Парижской Богоматери (место жениха занимал ее брат Генрих Анжуйский), а гугенот Генрих Наваррский, к тому моменту уже король, ожидал снаружи. Судьба продолжала испытывать Маргариту де Валуа: после стольких лет ожидания замужества бракосочетание состоялось, но без должного разрешения папы и без соблюдения церемониальных норм бракосочетания принцесс Франции.

БАРОН ДЕ ЛЕРАН

Кстати, в рассказе Маргариты много интересных подробностей, но есть одна поразительная деталь – она фактически подводит читателя к мысли, что Екатерина Медичи, специально не посвящая свою младшую дочь в кровавые замыслы организаторов Варфоломеевской ночи (точнее говоря, Варфоломеевского утра – Маргарита довольно точно указывает время, когда ее разбудили крики Лерана), рассчитывала на ее смерть! Зная беспредельный цинизм королевы-матери и ее отношение к Маргарите, такую версию нельзя исключать. Гибель королевы Наваррской – сестры короля Франции – от рук разъяренных гугенотов, мстящих за погибших друзей и родных, или же от случайного удара католиков (что едва и не произошло на самом деле), стало бы аргументом колоссальной силы для королевской семьи и оправдало бы все убийства. К счастью, Маргарита чудом осталась жива сама и смогла найти силы спасти других.

Миоссанс и Арманьяк, спасенные Маргаритой, составляли ближайшее окружение Генриха Наваррского, являясь, соответственно, его первым камер-юнкером и первым камердинером. Оба они позднее остались благодарными своей королеве и оказывали ей различные услуги. Так, в мемуарах за 1573 год Маргарита откровенно говорит, что именно благодаря Миоссансу она узнала о заговоре своего мужа и младшего брата против короля и сумела предупредить последнего об опасности. В письме же от 16 февраля 1584 года она пишет, что Жан д’Арманьяк посредничает в деле ее возвращения ко двору в Нераке и примирения с мужем [77] .

Что касается Лерана, то королева Наваррская его не упоминает вообще ни в своих письмах, ни в мемуарах, отражающих события после Варфоломеевской ночи. Что случилось с бароном после [206] того, как Маргарита спрятала его в своих покоях? Встречались ли они потом при наваррском дворе? Как сложилась его дальнейшая судьба? Сюжет с Лераном выглядит недописанным. Известно, однако, что среди потерянных тетрадей мемуаров королевы как раз отсутствует важная тетрадь о последних месяцах 1572 – десяти первых месяцах 1573 годов [78] . Видимо, некоторые ответы находились (находятся?) там.

Вернемся к свидетельству Брантома: «Мне рассказали об этом те, кто там [в Лувре, во время Варфоломеевской ночи] был, и я знаю только то, что от них услышал. Она [Маргарита] отнеслась к избиениям с большим нетерпением и спасла многих, в том числе одного гасконского дворянина (мне кажется, что его звали Леран), который, весь израненный, бросился на кровать, где она спала, а она [королева] прогнала убийц, преследовавших его вплоть до дверей; ибо она всегда была милосердна и �

Последняя Валуа

14 мая 1553 года у короля Франции Генриха II и знаменитой королевы Екатерины Медичи родилась дочь, которой суждено было стать последней представительницей рода Валуа.

Юная Маргарита действительно оказалась очень способной девочкой — к 16 годам она свободно владела несколькими языками, в том числе древнегреческим и латынью, что позволяло ей читать в подлиннике Гомера и Платона, изучала философию и литературу, играла на музыкальных инструментах, прекрасно пела.

Однако в истории ей суждено было прославиться не в качестве просвещенной дамы… Маргарита обладала уникальной красотой, вызывавшей искреннее восхищение придворных, видавших на своем веку множество красивых женщин. Юная Марго затмила всех красоток, которыми любила окружать себя ее мать, Екатерина Медичи. Осиная талия, огромные глаза, роскошные волосы — поклонники принцессы просто сходили с ума. Но красота и королевская кровь, которым так завидовали ее ровесницы, вовсе не приносили Маргарите счастья…

Первая любовь

Когда Марго было всего 6 лет, на турнире погиб ее отец, Генрих II. Трон унаследовал брат принцессы Франциск II, слабый и безвольный юноша, умерший через год. Королем стал другой брат, Карл IX, в ту пору еще несовершеннолетний. Долгое время по-настоящему Францией распоряжалась королева-мать Екатерина Медичи, власть которой была просто грандиозной. И в своих и политических интересах она совершенно не учитывала волю и желания дочери…

Юная принцесса, избалованная всеобщим поклонением и восхищением, однажды жестоко влюбилась. Ее избранником стал молодой герцог Генрих Гиз — отчаянный храбрец и писаный красавец. Он ответил Марго полной взаимностью, и парочка собиралась пожениться — происхождение Гиза вполне позволяло породниться с королевским двором.

Роман до поры до времени держался в тайне — Маргарита подозревала, что ее мать будет не в восторге от того, что дерзкий Гиз станет ее зятем и сможет претендовать на трон.

Но вскоре Екатерина Медичи перехватила любовное письмо дочери. Скандал, последовавший за этим, оказался просто страшным. Мать и братья буквально избили Марго, заперли ее во дворце, а герцогу под страхом смерти приказали навсегда покинуть Париж.

Несчастная Маргарита прорыдала несколько дней, и только начала приходить в себя, как последовал новый удар — мать объявила, что выдает ее замуж…

Кровавая свадьба

Екатерина Медичи долго выбирала, кому из многочисленных женихов ее дочери отдать предпочтение… Но затем приняла макиавеллевское решение. Будучи католичкой, она яростно ненавидела гугенотов. И при этом решила выдать Маргариту за Генриха Наваррского, сына погибшего недавно вождя гугенотов. Официальной причиной этого брака было названо желание королевы объединить страну, раздираемую религиозными противоречиями.

Маргарита в слезах упрашивала мать избавить ее от этого ненавистного брака — мало того, что она не любила Генриха, так еще точно так же, как мать, ненавидела гугенотов. Но Екатерина Медичи была неумолима — или к алтарю или в монастырь!

По разным подсчетам, в те кровавые дни погибло от 3000 до 10000 гугенотов, множество протестантов после этого спешно покинули Францию, и долгие годы страну сотрясали религиозные войны. Сам Генрих Наваррский в ту страшную ночь спасся только благодаря… защите своей юной жены. Маргарита, столь противившаяся своему браку, после свадьбы вдруг изменила свое мнение о супруге и помогла ему выжить в эту кровавую ночь.

Тайный заговор

Нет, Маргарита не воспылала к мужу романическими чувствами, скорее, это была дружба и союзничество — и не раз еще Марго помогла своему супругу. После Варфоломеевской ночи он стал практически заложником французского короля. Генрих собирался устроить побег, и Марго предложила ему свою помощь. Правда, в основном помогал ее любовник граф Ла Моль — королева нашла в нем для себя второго герцога Гиза — бесстрашного рыцаря. И этот бесстрашный рыцарь жестоко расплатился за свою любовь.

Заговор был раскрыт, Ла Моля публично казнили, и Маргарите пришлось пережить еще одну трагедию… Она выкупила его голову и похоронила ее в монастыре, поливая слезами…

Вскоре Генрих все же бежал в Наварру — опять при помощи жены. Спустя некоторое время Маргарита последовала к нему. Но супруг вовсе не горел желанием увидеть свою жену, спасшую ему жизнь — он совсем неплохо все это время развлекался со своими фаворитками. Маргарита оказалась в тяжелом положении — муж ее особенно и не ждал, а родня вовсе не стремилась принять ее в лоно семьи.

Маргарита искала утешения в многочисленных любовных историях — по утверждениям современников, год от года она становилась все красивее и все свободнее в своих нравах. Самый шумный роман случился с Луи де Клермоном Бюсси де Амбуазом, бесстрашным весельчаком и красавцем, любимцем Парижа.

Королева в изгнании

Но Маргарита после развода сохранила свой титул и привилегии — и жизнь ее стала гораздо лучше, чем при матери и братьях.

Она жила в собственной резиденции напротив Лувра, где по-прежнему предавалась любовным историям — несмотря уже на преклонный по меркам того времени возраст. При этом она успевала писать мемуары, в которых, впрочем, старалась приукрасить и обелить себя и очернить своих врагов, писала многостраничные письма, каждое из которых стоит теперь целое состояние…

Она умерла в мае 1615 года, прожив всего лишь 62 года. Но Маргарита Валуа пережила всех участников драмы ее жизни — они скончались гораздо раньше, и лишь единицы собственной смертью.

Бурная история жизни Маргариты Французской до сих пор вдохновляет писателей, режиссеров, кинематографистов, и каждый из них пытается создать свою королеву Марго, порой совсем далекую от настоящей…

Вышел новый перевод "Воспоминаний" Маргариты де Валуа, той самой королевы Марго, из-за которой погиб полулегендарный Ла Моль. До этого перевод делали в 1995 г. и поговаривают (в предисловии к настоящему изданию), что он был не научным. Оказывается так тоже бывает :)

Книга, конечно, не то чтобы захватывающая, все же не беллетристика, хоть и романтичный XVI в., однако, любопытная.

В последнее время стало модным в узких исторических кругах выпускать биографии-апологии Екатерины Медичи. Дескать волчица она, конечно, но все же мать (прямо мем), поэтому - оправдать, не за себя ведь, за детей старалась.

На самом деле, конечно, мерить мерками онажематери деятельность французской королевы эпохи религиозных войн по меньшей мере странно, а в целом - нецелесообразно, ибо чада ее - французский народ (и гугеноты тоже, да!), а короли-сыновья лишь частности.

Так вот ее родное дитя, Маргарита, очень подробно описывает политическую деятельность своей матери, причем не критикует ее, но называет только доброй и мудрой правительницей. Читатель XXI в., который может уже разбирать между срок, однако, прекрасно видит что на самом деле представляла собой Медичи, мудрая королева, объясняющая сыну Карлу IX, что да, мол это она заказала Колиньи. А потому что обидел он ее и вообще отца Гизова на поле брани убил, зараза. Надо было отомстить.

Кстати предполагалось, что Марго погибнет в Варфоломеевскую ночь вместе с Наваррским или без него. Накануне королева-мать прямо приказывает дочери отправляться к себе в покои. Сестра ее Клод, присутствовавшая при этом, умоляет Маргариту остаться, но королева кричит на нее и повторяет приказ. Марго в ужасе бежит и запирается у себя, а могла бы быть убита "пьяными матросами".

В общем все эти новомодные веяния про роль Екатерины Медичи в истории разбиваются о суровую правду "Воспоминаний" королевы Наваррской. Роль эта была неприглядной и совершенно никчемной: утопила страну в крови, династию не сохранила, детей растеряла, умерла в одиночестве. Не мать, не волчица, а ехидна.

Читайте также: