Гражданское общество в великобритании доклад

Обновлено: 09.05.2024

Работа победителя Второго конкурса эссе Андрея Демидова посвящено эффектам европеизации в некоммерческом секторе.

Почему ЕС, НКО и Туманный Альбион?

Активная интернационализация деятельность является, пожалуй, главной особенностью развития НКО на современном этапе. Концентрируясь на решении проблем своих целевых групп, многие НКО по всему миру уже не могут ограничивать себя рамками своих сообществ и государств и тем самым ставить пределы расширению своей активности. В результате НКО расширяют партнерские сети, начиная кооперацию с партнерами из других регионов и стран, диверсифицируют источники финансирования, не ограничивая себя национальными донорами, а также взаимодействуют с многочисленными международными акторами. Интенсификация коммуникационных процессов и тенденция глобализации способствуют тому, что НКО в настоящее время успешно выходят в своей деятельности на международный уровень и самостоятельно выстраивают свои отношения с различными надгосударственными и межгосударственными структурами. Российские НКО в полной мере ощутили влияние этих последних тенденций и не остались в стороне от протекающих процессов. Они все более интенсивно выстраивают партнерские отношения с зарубежными коллегами, европейскими, прежде всего, а также другими международными акторами.

Однако поскольку речь идет о гражданском обществе, то возникают и другие вопросы. Например, было интересно посмотреть, не разделяют ли НКО других идей и дискурсов в отношении ЕС, которые сформировались в процессе европеизации, и не является ли сообщество НКО наиболее про-европейской частью британского общества, известного своим ироничным взглядом на европейский интеграционный проект. Иными словами, еще одна мини-гипотеза состояла в том, что гражданское общество воспроизводит какие-то другие идеи в отношении Европы в целом и ЕС в частности.

А тем временем…

Или что происходило с гражданским обществом в ЕС

За более чем полувека своего существования ЕС расширил свои полномочия буквально во всех отраслях и сферах политики, что, безусловно, не могло не включить в сферу его интереса практически всех политических акторов. НКО также оказались в сфере его внимания. Однако до середины 1990-х это внимание было спорадическим и направлено лишь на узкую категорию организаций, действующих в первую очередь в сфере помощи развивающимся странам. Поскольку уже с 1960-х годов политика в области развития стала одним из приоритетов ЕС, уже в следующем десятилетии процесс взаимодействия ЕС и НКО прошел стадию активной институционализации. Так, в 1976 году был создан специальный комитет, который был призван объединить НКО, занимающиеся вопросами предоставления помощи, для лучшей координации их деятельности с институтами ЕС. Впоследствии этот комитет стал основой для первой панъевропейской зонтичной организации, наделенной особым статусом в ЕС как партнера по дизайну и реализации политики в области развития.

Продвижением идеи консультаций с гражданским обществом в сфере выработки политики институциональные изменения для НКО не закончились. Комиссия, например, также пересмотрела содержание и механизмы региональной политики, открыв для НКО возможности участия в распределении Структурных Фондов. Кроме того, были инициированы другие изменения в области финансирования деятельности НКО для привлечения НКО к реализации ряда политик (экологической, например).

НКО в Европе с 1997 года переживали чрезвычайно благоприятное давление и оказались перед распахнутыми окнами возможностей на наднациональном уровне, которые служили хорошими стимулами для переноса фокуса внимания на ЕС и процессы на более высоком уровне. Однако траектория европеизации британских НКО была также скорректирована процессами, протекающими во внутренней политике Великобритании (Kendall 2000, 2009)

Практики и модели европеизации

Ситуация с финансированием явилась одной из причин изначального интереса больших НКО к политике на уровне ЕС. Однако в качестве объяснения могут быть рассмотрены и другие факторы. Одним из таких факторов является, безусловно, расширяющаяся компетенция Союза в сферах особого интереса для НКО. Здесь также особую роль сыграли так называемые рассогласования европейских политик и их британских аналогов.

Можно сказать, что ЕС не является значимым объектом для идентификации НКО. Они в большей степени воспринимают ЕС с прагматической точки зрения как совокупность дополнительных возможностей. Британское гражданское общество (в лице социальных и экологических НКО) осталось не очень активным распространителем дискурса о принадлежности к Европе и ценности процесса европейской интеграции, что, в принципе, можно было от него ожидать в силу его видимой активности на европейском уровне.

Дальнейшая эмпирическая проверка тезисов данного эссе еще впереди. Судить о том, насколько ЕС изменил траекторию и повестки дня деятельности НКО чрезвычайно сложно в силу комплексности самого феномена гражданского общества, однако актуально.

Библиография

Armstrong, Kenneth A. 2002. Rediscovering Civil Society: the European Union and the White Paper on Governance. European Law Journal 8 (1):102-132.

Borzel, Tanja. 1999. Toweards Convergence in Europe? Institutional Adaptation to Europeization in Germany and Spain. Journal of Common Market Studies 37 (4):573-596.

Green, Hazel. 2009. State of the Sector Panel Survey. Report 1: Activities and Funding. London: The Cabinet Office.

Kendall, Jeremy. 2000. The mainstreaming of the third sector into public policy in England in the late 90-s: whys and wherefores. In Civil Society Working Papers. London: London School of Economics.

———. 2009. The UK: Ingredients in a Hyperactive Horizontal Policy Environment. In Handbook on Third Sector Policy in Europe: Multi-Level Processes and Organised Civil Society, edited by J. Kendall. Cheltenham: Edwar Elgar Publishing Limited.

Kendall, Jeremy, and Helmut Anheier. 1999. The Third Sector and the European Policy: an Initial Evaluation. Journal of European Public Policy 6 (2):283-307.

Ladrech, Robert. 1994. Europeanisation of Domestic Politics and Institutions; the Case of France. Journal of Common Market Studies 32 (1):69-88.

Majone, Giandomenico. 1998. Europe's Democratic Deficit: the Question of Standards. European Law Journal 4:5-28.

НБИ постоянно проводит специальные информацион­ные операции, направленные против суверенитета госу­дарств, с помощью неправительственных организаций (НПО), искажая сущность и содержание гегелевской концепции гражданского общества.

Концепция гражданского общества является сложной и неоднозначной. Впервые понятие гражданского общест­ва встречается у Аристотеля, называвшего ero politike koinonia — политической общностью (сообществом).

Как в нашей стране, так и на Западе существует много разных подходов к изучению феномена гражданского об­щества, но до сих пор нет единого мнения относительно его сущности, происхождения и исторических границ. Публицисты, политики, а иногда и ученые используют этот термин, вкладывая в него абсолютно разное содер­жание. Современные представления о гражданском обще­стве — результат их длительной эволюции в истории со­циально-философской и политической мысли, чем и объ­ясняется их многообразие и противоречивость.

В теоретических исследованиях гражданского общест­ва можно выделить две основные интерпретации его сущ­ности, два различных понимания этого понятия.

ГЛАВА 17. НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕВРАЗИЙСКАЯ РУСЬ

особого типа, в котором юридически обеспечены и поли­тически защищены основные права и свободы личности, в силу чего оно может считаться цивилизованным, то есть гражданским обществом.

Второе толкование гражданского общества связано с представлением о нем как об определенной сфере обще­ства — сфере внегосударственных отношений и структур. И здесь возможны различные вариации: понимание граж­данского общества как общества в целом, как особой его части, как социальной характеристики всех его членов и т.д. Подобно тому что существуют различные интерпре­тации идеи гражданского общества, возможны и различ­ные ее периодизации.

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

его как состояние гражданственности и следствие циви­лизации.

Некоторые изменения в понимании гражданского об­щества происходят в эпоху Возрождения, когда внимание все больше акцентируется на отдельной личности, ликви­дации неравенства, утверждении права в жизни суверен­ного государства. Но и здесь и личность и общество еще растворены в государстве.

За начальным следует естественно-правовой период. Это время возникновения и развития идеи гражданского общества в концепциях естественного права и обществен­ного договора XVII—XVIII веков. Этот период связан с именами Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Дж. Локка, Д. Юма, Б. Спинозы, Ж.-Ж. Руссо, Ш. Монтескье и многих дру­гих мыслителей, которые в своих работах выражали по­требности времени, сводившиеся к борьбе абсолютной монархии и зарождающейся буржуазной демократии.

ГЛАВА 17. НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕВРАЗИЙСКАЯ РУСЬ

В сущности, формирование гражданского общества происходило параллельно с формированием государства нового типа — буржуазного государства. Это был процесс превращения традиционного сословного общества в со­временное гражданское, феодального иерархического го­сударства в правовое. С этого времени соотношение по­литического и гражданского общества оказывается пред­метом пристального внимания социально-философской мысли.

Наиболее видными представителями естественно-пра­вовой теории и концепции гражданского общества были Т. Гоббс, стоявший на консервативной точке зрения, вы­ражавший интересы прогрессивно настроенной англий­ской аристократии, и Дж. Локк, считавшийся основате­лем буржуазного либерализма.

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

подданные государя и суверена и как представители тех или иных групп и объединений.

Гарантом соблюдения общественного договора у Гобб-са становится государство, тогда как у Локка — народ в лице своих законодателей. Концепция общественного до­говора Локка тесно связана с его принципом разделения власти, из которого вытекает, что правительство не имеет права действовать произвольным образом и что оно само обязано подчиняться законам, по сути дела не им, прави­тельством, первоначально сформулированным.

Этот период начинается с Гегеля, который впервые в Новое время разграничил государство и гражданское общество, подчеркнув нетождественность первого второ­му. Подобно многим авторам нашего времени, Гегель считал гражданское общество приметой современности и особым этапом всемирной истории.

ГЛАВА 17. НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕВРАЗИЙСКАЯ РУСЬ

Всемирная история, по Гегелю, — это развитие абсо­лютного нравственного духа, реализующегося на трех ступенях развития общества — семьи, гражданского об­щества и государства. Развитие гражданского общества уже предполагает наличие государства в качестве его основания. Гегель, однако, не включал семью в состав гражданского общества, считая ее лишь предпосылкой и основой возникновения последнего. Гражданское общест­во — сфера реализации особенных, частных целей и инте­ресов отдельной личности. И в то же время оно — необ­ходимый этап развития абсолютного духа и всемирной истории, представляющий собой взаимосвязь и взаимо­обусловленность особенного и всеобщего.

Гражданское общество, согласно Гегелю, включает три момента:

—систему потребностей (как одного индивида, так и всех граждан), удовлетворение которых происходит по­средством и в процессе труда;

—правосудие, гарантирующее свободу и защиту соб­ственности;

—полицию и корпорации — объединения по тому или иному интересу, делу или умению, дарующие всем, вхо­дящим в нее, привилегии и честь.

В гегелевской трактовке государство — это и идея свободы, конкретное и высшее право, правовое образо­вание, и единый организм, и политическое государство, и завершающая ступень исторического развития общест­ва и абсолютного духа.

Гражданское общество соотносится с государством как предшествующая ступень с последующей, как низшая форма с высшей, как часть с целым. При этом граждан-

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

ское общество оказывается в одно и то же время и авто­номным, и неразрывно связанным с государством, поли­тическим и неполитическим явлением.

Толкование гражданского общества как особой внего-сударственной сферы социального организма получило широкое распространение в Европе благодаря Алексису де Токвилю (1805—1859) и его исследованию американ­ской демократии, которая стала реальным воплощением принципов и основ теории общественного договора и гражданского общества, разработанных к тому времени. Специфика американского гражданина (в отличие от ев­ропейского) состоит в органичном сочетании уважения закона и прав других людей с необычайным свободолю­бием, прагматизмом, чувством собственного достоинства, принимающем зачастую форму крайнего индивидуа­лизма.

Становление общества в целом и гражданского обще­ства в частности Токвиль связывал с формированием об­щины, представляющей собой институт, появляющийся раньше государства и независимо от него. Именно в об­щине, обладающей собственной силой и известной неза­висимостью от государства, воспитывается привычка к свободе, равенству, формируется чувство гражданствен-

ГЛАВА 17. НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕВРАЗИЙСКАЯ РУСЬ

ности. Общины, будучи источником силы государства, не допускают его вмешательства в свою жизнедеятельность. Общины являются исходными, основополагающими, но не единственными элементами гражданского общества. На их основе создаются многочисленные гражданские ас­социации и объединения — религиозные, семейные, про­фессиональные и т.д., — охватывающие почти все сферы социальной деятельности.

Помимо своих непосредственных задач ассоциации выполняют и другие функции. Во-первых, они являются институтами, защищающими нравственные ценности, свободу мысли и самостоятельность решений от вмеша­тельства со стороны государства. Во-вторых, они высту­пают гарантом, защищающим как людей от посягательств внешних политических сил, так и социальную сферу и политические институты от чрезмерных амбиций и эгои­стических интересов самих людей, членов общества. И кроме того, в них продолжается работа, начатая в рам­ках общины. И здесь особую важность приобретают две вещи: развитие специальной науки об ассоциациях и на­личие свободной прессы.

Токвиль впервые обратил внимание на ту роль, кото­рую играет независимая пресса как в формировании гра­жданского самосознания, так и в расширении пространст­ва самого гражданского общества. Согласно Токвилю, гражданское общество, в отличие от государства, — это сфера, для которой характерны не принуждение, а добро­вольный выбор, авторитет морали, а не власти. При этом он не противопоставляет одно другому как доброе и злое начало, а, напротив, подчеркивает плодотворность их взаимодействия при условии, что государство является демократическим. В этой связи он указывает на огром­ную роль особого социального института — политиче­ских ассоциаций, которые, по Токвилю, не только не вхо­дят в состав гражданского общества, но и не становятся частью государственного аппарата, будучи средством их взаимодействия. Гражданские и политические организа­ции способствуют взаимному развитию и обогащению. То есть Токвиль не исключает политическое начало из сферы гражданского общества. Более того, характер взаи-

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

мосвязи политических и гражданских ассоциаций опре­деляет тип самого государства. Так, если в деспотических государствах происходит подавление и тех и других, то в демократических создаются все условия для их процвета­ния. Чем более развиты политические ассоциации, тем более демократично государственное устройство и боль­шей свободой обладают граждане.

Несмотря на различие этих традиций, все они объеди­няются некоторыми общими принципами. Это, во-пер­вых, принцип, гласящий, что все человеческие существа по самой своей природе являются свободными и равны­ми перед законом личностями. Во-вторых, это принцип законности, означающий, что законы, определяющие ре­альную сферу свободы отдельных индивидов, имеют уни­версальную значимость. Кроме того, это принцип свобо­ды, касающийся выражения своих потребностей и дейст­вий в собственных интересах в рамках существующей законности, а также гарантированное законом и соответ­ствующими институтами право создания добровольных объединений. Затем — это защищенная государством сво­бода приобретения собственности и распоряжения ею. И наконец, это — наличие механизмов, которые стабили­зируют отношения между гражданским обществом и го­сударством и дают обществу необходимый уровень защи­щенности от государственного вмешательства.

ГЛАВА 17. НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕВРАЗИЙСКАЯ РУСЬ

Дальнейшая институционализация данной идеи при­водит к образованию множества научных школ и тече­ний, имеющих политическое значение, так или иначе влияющих на расстановку политических сил. Некоторые из них стимулируют новые социальные движения, граж­данские инициативы, способствуют формированию со­циокультурных и правовых образцов, определяющих по­ведение людей и гарантирующих их права и свободы.

Развитие идеи гражданского общества в России — ог­ромная тема, которая пока не имеет четко оформленных концептуальных основ. В основном проводимые россий­скими авторами исследования касались проблем контро­ля гражданского общества над армией, силовыми струк­турами, усиления роли правозащитных организаций, раз­вития местного самоуправления. В целом можно сказать,

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

Если миллионы людей в лице своих политических представителей сумеют осуществить консенсус на базе определения общих идеалов и стратегических целей, то

ГЛАВА 17. НОВАЯ БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕВРАЗИЙСКАЯ РУСЬ

это будет означать качественно новый этап в новейшей российской истории. Возможно, этот факт даст стимул общественному мнению, чтобы формулировать долго­жданную национальную идею как идею гражданского об­щества, к которому следует стремиться.

Было бы, конечно, утопией реализовать намерение не­медленно возвести все здание гражданского общества це­ликом и полностью. Делать это нужно постепенно, эле­мент за элементом, так чтобы они входили в плоть и кровь.

Кроме того, гражданское общество дает возможность организовать общественную полемику, обсуждать разные вопросы и критиковать действия властей в борьбе с тер­рористической деятельностью, например, оказывать ин­формационное противодействие негативным публикаци­ям в западных СМИ через газеты, специальные журналы, собрания общественности, через иные средства пропа­ганды.

Поэтому движение в сторону гражданского общества следует осуществлять на путях повышения внутрипар­тийной консолидации и далее — установления прочных коммуникационных связей между разными политически­ми партиями, организациями, ассоциациями и т.п.

Как представляется, целесообразно подготовить ряд мер, направленных на укрепление НПО, объединения их усилий для укрепления интеграционных процессов в СНГ, а также для противодействия террору. МИД Рос­сии совместно с соответствующими ведомствами и орга­низациями имело бы смысл разработать систему мер, связанных с формированием институтов гражданского общества в странах, где проживает большое количество

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА И ГЕОПОЛИТИКА

российских граждан. Например, в США, Англии, Герма­нии и др.

Было бы целесообразно создать систему информаци­онно-аналитической поддержки НПО.

Разработкой подобной системы могло бы заняться Ко­ординационное информационно-аналитическое бюро при Ассоциации НПО СНГ и Балтии.

Основной задачей данного Координационного бюро стала бы разработка стратегии совместных усилий госу­дарств и НПО по формированию демократического граж­данского общества, стимулирующего создание обстанов­ки творчества, духовного баланса, гармонии.

Разумеется, в соответствии с западными стандартами и пониманием существа вопроса гражданское общество в нашей стране только нарождается или же находится на самой начальной ступени. Однако оно, конечно, сущест­вует, и отдельные его проявления периодически заявля­ют о себе. Предложенная президентом В. Путиным Об­щественная палата — одна из новых форм, которая при заинтересованном и серьезном отношении может придать процессу формирования и развития гражданского обще­ства необходимый импульс, способствовать формирова­нию новых идей и предложений по его структуре и функционированию.

Закон и правовое государство. Ясно, что закон и его исполнение, то есть правопорядок, необходимая основа социальной стабильности и общественного доверия в любой стране. Именно правовая система дает людям уверенность, что конфликты можно разрешить мирным путем. Как очевидно и то, что ключевую роль в этом играет государство. Но тут возникает парадокс: можно ли доверять государству? На мой взгляд, можно, хотя даже в условиях безупречной демократии я лично не стал бы на сто процентов доверять, например, правительству. Ведь оно состоит из обычных людей, склонных к ошибкам и к игнорированию чужих интересов. Все мы склонны к этому, но члены правительства имеют гораздо более широкие возможности для злоупотребления. Поэтому доля недоверия правительству абсолютно необходима, и поэтому же в правовом государстве одна из обязанностей парламента – обсуждение всех законопроектов, предлагаемых правительством, и контроль за его работой.

Другой ключевой институт государства и общества – судебная система, которая призвана обеспечивать соблюдение закона в повседневной жизни. Суд реализует принцип равенства всех перед законом. Следовательно, все граждане, включая членов правительства, в равной мере отвечают перед законом.

Еще один ключевой институт – средства массовой коммуникации. Публика нуждается в объективной, правдивой информации, причем в такой форме, чтобы человек мог ее понять. Как нуждается она и в публичной дискуссии, в которой формируется общественное мнение, как об этом писал в 60-е годы Юрген Хабермас [1]. Поскольку без информации и открытой дискуссии публика склонна верить слухам, легко поддается манипуляции.

Сейчас в Британии эти ключевые институты под угрозой. Но прежде чем говорить об этом, обратимся к налоговой системе.

Налоги – это своеобразный членский взнос за возможность жить в приличном обществе. Справедливые и эффективные налоги – краеугольный камень гражданского общества, которое зависит от так называемого фискального договора, когда в идеале все вносят свой вклад в общее благо в зависимости от возможностей и получают в зависимости от потребностей [2]. Путь к этому идеалу пролегает через налоговую систему. Kонституционное государство имеет одно особое преимущество: ему гораздо легче использовать средства граждан в виде налогов. Хорошо помню, как в начале 1990-х русский инспектор налогов удивился, когда узнал, с каким успехом шведское государство собирает налоги. Он спросил своего шведского коллегу, как это удается делать. Швед ответил, что его соотечественники платят налоги, так как верят, во-первых, что большинство сограждан делает то же самое и, во-вторых, что государство честно тратит налоги на цели, полезные обществу. На что в ответ русский инспектор сказал, что русские, наоборот, во-первых, неохотно платят налоги, так как считают, что многие их вообще не платят, особенно богатые, и, во-вторых, что коррумпированные политики и бизнесмены тратят большую долю полученных доходов на личные цели. К сожалению, Британия сейчас движется в эту сторону. И существенную роль играют при этом налоговые убежища [3].

Где находятся эти налоговые убежища? К моему стыду, многие из них в Лондонском Сити или на островах бывших колоний британской империи: Channel Islands, Cayman Islands, British Virgin Islands. Сити имеет права, полученные в Средние века, еще до появления парламента, и продолжает пользоваться ими. Другие убежища находятся в Швейцарии, в Люксембурге, в некоторых штатах США.

Существование налоговых убежищ помогло крупным фирмам и банкам создать настолько огромные фонды, когда банкротство одной фирмы грозило подорвать национальную экономику, и поэтому государства спешили их выручить.

Государства спасли крупные банки в 2008 году, но счет за спасение они прислали не банкам, а налогоплательщикам, прежде всего бедным и малоимущим. В частности, в Британии правительство сократило в это время социальные пособия – помощь на аренду и квартплату; в результате многие семьи были вынуждены выселяться из занимаемых ими квартир в Лондоне и других больших городах и переезжать в более бедные города, где мало работы и где они никого не знают.

До 2010 года в случае необходимости молодые люди до 25 лет получали пособие на жилье теперь они больше не имеют на него права и поэтому вынуждены чаще всего жить у родителей либо искать приют у друзей или родственников. Многие лишились пособия по безработице. Если раньше они получали финансовую помощь, когда проходили ремесленное обучение, то теперь вместо нее правительство создало Программу занятости, в которой участвуют частные предприниматели, получающие дотации из госбюджета для устройства на работу молодых людей, хотя эта работа, плохо оплачиваемая, не дает возможности получить квалификацию.

Судебная система. Основной принцип правового государства – перед законом все равны, значит, все должны иметь возможность защищать себя и отстаивать свои права в суде. Бедным и даже людям среднего достатка это не по карману, так как адвокаты дороги. Поэтому до недавнего времени государство давало британцам юридическое пособие, чтобы гражданин мог в случае необходимости нанимать адвоката. Сейчас это пособие сокращается, и многие люди либо отказываются от адвоката, либо сами защищают себя в суде, что делают, разумеется, неумело. Это усложняет и замедляет работу суда. Качество правосудия ухудшается. Эта мера особенно ударяет по тем, у кого случаются семейные конфликты, скажем, по женщинам с детьми после развода; по тем, кто страдает от дискриминации на работе; по мигрантам, которые должны обосновать свое право на политическое убежище. То есть вообще по слабым и беззащитным.

Сотрудник Центра законодательной помощи им. Мэри Уорд (район Кэмден, Лондон, где я живу) сообщает, что из-за сокращений пособий они сейчас вынуждены отказывать в помощи 25% просителей. Это коснулось таких категорий граждан, как:

– хронически больные и инвалиды; они могут претендовать на пособие, но должны сами платить за анализы, без помощи адвоката обращаться в суд. Многие из них малообразованны и не понимают юридических терминов. Если государственные служащие совершили ошибку (что довольно часто), то таким людям трудно это доказать;

– те, кого недавно уволили с работы и не выплатили положенное пособие. Для малоимущих это большое несчастье, и опять-таки многие из них либо нездоровы, либо плохо образованы;

– те, кому предстоит выселение из дома или квартиры. Особое возмущение вызывает при этом так называемый налог на лишнюю спальню: его платят семьи, если местные власти считают, что превышена положенная норма жилплощади. Эта мера особенно больно ударяет по инвалидам, которым лишняя спальня нужна для тех, кто ухаживает за ними. Многие из них сейчас обязаны или переехать, или найти средства платить дополнительный налог;

– иммигранты, которым грозит депортация. Как доказать, что им грозит преследование в стране, из которой они бежали, и что, следовательно, они имеют право на политическое убежище? Если они вынуждены вернуться на прежнее место жительства, как защитить права их детей, которые родились в Британии, имеют ли они право остаться и получать финансовую поддержку, образование и медицинскую помощь?

Обеднение политической жизни. Как получилось, что в демократической стране правительство может навязать населению такие неприятные и несправедливые меры?

Посредники между богатыми и политиками – лоббистские фирмы фактически не подконтрольны ни парламенту, ни обществу. Они скрывают свои источники финансирования, встречи с министрами и влиятельными чиновниками.

Классический пример из недавнего прошлого – влияние лоббистов табачной промышленности. В начале 1950-х годов в Британии медицинские исследования убедительно показывали, что курение вызывает рак легких и, следовательно, целесообразно ограничить продажу сигарет или по крайней мере их рекламу. Для табачных компаний это была смертельная угроза (не каламбур), и British American Tobacco начала кампанию защиты через лоббистские фирмы. Последние, оспаривая результаты научных исследований, утверждали, что они ненадежны, что ничего точно не доказывают, и финансировали исследователей, которые пришли к заключению, что связь между табаком и заболеваемостью раком не установлена. А лоббисты заявили, что покупатели – взрослые люди, им надо оставить свободу выбора. Когда же было признано, что курение вызывает рак, стали говорить, что это происходит лишь в немногих случаях. И так продолжалось 50 лет, пока в 1998 году 46 американских штатов не подали на табачные компании в суд о возмещении убытков, понесенных в связи с лечением больных раком легких. В результате крупные табачные компании были вынуждены выплатить штатам около 246 миллиардов долларов, самый высокий штраф в финансовой истории.

Урок из этой истории очевиден: переиграть лоббистов можно, но борьба эта упорная и длительная. Ее можно вести, только если есть деньги и поддержка части правительственного и парламентского аппарата. И, что не менее важно, о результатах честных научных исследований должно знать общество.

Сейчас всюду обсуждают проблему изменения климата. Сложные научные исследования показывают и подавляющее большинство серьезных ученых считают, что идет процесс потепления и надо переходить на не углеродные источники энергии. Такая программа, разумеется, грозит интересам больших энергетических компаний. Их лоббисты делают все возможное, чтобы посеять сомнения в обществе относительно научных данных. В Британии этим занимается Global Warming Policy Foundation, его возглавляет бывший министр финансов, отнюдь не специалист в этой области, лорд Лоусон. В США еще более серьезные и богатые лоббисты.

Все названные организации действуют в тени, но широко пользуются услугами СМИ.

СМИ. Одно из последствий глобализации: появление межнациональных медийных баронов. Руперт Мердок, австралийский предприниматель, еще в 1970-е годы начал приобретать британские и американские газеты, сначала популистские с высокими тиражами, затем Times (1981) и в 2007 году Wall Street Journal. Онлайн казино игровые автоматы это лучшее что сейчас можно найти в РУнете, только на кристалслот можно идеально провести вечер и даже с пользой, так как можно выигарть неплохой джекпот в размере нескольких сотен тысяч

Кризис. Сегодня британское гражданское общество переживает серьезный кризис. Почему? Корень проблемы, по-моему, в том, что за последние 20–30 лет западные государства, прежде всего США и Британия, стали отказываться от своей функции финансового регулятора. Они допускали, чтобы банки предпринимали все более рискованные операции. В результате страховые общества, пенсионные фонды, сберегaтельные кассы для жилищного строительства стали вкладывать свои (то есть наши) деньги в фондовые рынки по всему миру. Такие рискованные операции недопустимы особенно для сберегательных касс, которым необходима предельно осторожная финансовая политика, так как они дают займы на срок до 25 лет. Банки и финансовые институты, особенно теневые, в свою очередь, спешили им помочь, так как могли хорошо при этом заработать. Отсюда стремительная глобализация всей экономики. Рискованные операции участились и наконец раздули финансовые пузыри до такой степени, что все они в 2008 году лопнули.

И тут мы столкнулись с новой проблемой: наша экономика глобальная, а государства – национальные. Это несоответствие сказалось особенно остро в еврозоне, где международная валюта, евро, поддерживается только национальными государствами, не обладающими единой фискальной политикой. И в силу этого экономически слабые страны, пользуясь всеми преимуществами единой валюты, могли заимствовать деньги на тех же выгодных условиях, что и сильные страны. Однако, пользуясь преимуществами единой валюты, они от этого же и страдали, когда были повязаны крупными долгами, как, например, Греция, не имея собственной валюты. Они могли только максимально сократить государственные расходы, что еще сильнее подорвало уже и без того их слабую экономику. Долги не снизились, а выросли. Образовался порочный круг, из которого выхода не видно. Еврозона блуждает в противоречиях, созданных несоответствием национальных и наднациональных структур доверия.

Но это только один аспект более общей проблемы. В глобальной экономике только национальные структуры управления риском не в состоянии обеспечить защиту населения, так как международный капитал молниеносно перетекает через национальные границы и крупные компании могут менять дислокацию почти так же быстро. Рискам способны противостоять факторы коллективного действия: если вы будете действовать, то и я буду. Но никто не хочет сделать первый шаг без полной уверенности, что все другие последуют его примеру. Британское правительство, например, заявляет, что готово ввести налог на финансовые сделки, но только если все другие правительства поступят так же. Для принятия таких коллективных решений, казалось бы, существует G20. Но все лидеры настолько поглощены борьбой с сиюминутными кризисами, что долгосрочное планирование им не под силу. А между тем это очень важно. Без создания международных структур доверия мы будем постоянно находиться в состоянии перехода от одного кризиса к другому.

Выводы. Проблемы России и западных стран имеют много общего. 20 лет назад все ожидали, что Запад научит Россию, как построить гражданское общество. Сейчас, как мне кажется, наши проблемы все более похожи; речь все больше идет не об учении, а об обмене опытом. Проблема коррупции в России более серьезная, чем в большинстве западных стран, но и в них она тоже достаточно серьезная и имеет общие корни с российской. Лондонский Сити – один из главных рассадников коррупции в мире. И мы должны обмениваться опытом, как с этим бороться.

Гражданское общество не просто цель, к которой мы стремимся. Это постоянный процесс. Борьба за более справедливое общество никогда не прекращается, она продолжается.

[1] См.: О. Habermas. Strukturwandel der Offentlichkeit. – Luchterhand, Newwied, 1962; Юрген Хабермас. Моральное сознание и коммуникативное действие. Пер. с нем. – СПб.: Наука, 2000. – Здесь и далее прим. ред.

[2] Теория фискального договора, как и близкая к ней теория обмена услугами между государством и гражданами, возникла в эпоху Просвещения. Позднее, исходя из этой теории, налог стал рассматриваться как форма участия отдельных лиц в жизни общества как целого.

Завершение наполеоновских войн открыло эпоху, когда Англия на долгие годы заняла ведущие позиции в мировой политике, стала державой номер один, промышленной мастерской мира, его финансовым центром и эталоном либерального общества. Это не означало, что в ее истории в 20-е – 50-е годы XIX века не было проблем, ей приходилось сталкиваться с весьма взрывоопасными общественными явлениями, порождаемыми бурно протекавшим промышленным переворотом. Как уже отмечалось, Англия была первой страной, где он дал о себе знать. К моменту окончания наполеоновских войн результаты этого огромного по своему историческому значению процесса уже проявились достаточно отчетливо.

С одной стороны, Англия безоговорочно воспринималась как самая мощная в экономическом отношении держава. У английской промышленности по существу не было серьезных конкурентов. С другой, под его влиянием заметно трансформировалась социальная структура. К середине века уже 43 % населения Англии являлись лицами наемного труда. В политической элите Англии все более заметную роль стала играть промышленная буржуазия, которая уже достаточно четко осознавала свои интересы и добивалась того, чтобы они были положены в основу государственной политики Англии. Поляризация социальной структуры Англии, рост пауперизации основной части населения страны и стремительное обогащение верхушки общества вели к усилению социальной напряженности, порождали немало серьезных проблем, рецептов решения которых у тех, кто находился у руля государственной власти, не было.

Эта кампания сыграла важную роль в становлении норм и принципов политической жизни Англии, а в более широком смысле – в формировании гражданского общества. В Англии даже радикалы, столкнувшись с крайне жесткой линией тори, не призывали к вооруженной борьбе. Наоборот, они всячески подчеркивали легитимный характер своего движения. Они стремились стимулировать гражданскую активность населения путем проведения массовых митингов, создания политических клубов, сбора подписей под петициями, распространением памфлетов и т. д.

В 1825 г. начался очередной экономический кризис, растянувшийся на два года. Он поставил под сомнение базовые устои социально-экономического курса тори. Именно в нем английские промышленники стали видеть первопричину кризиса. Активность этой социальной группы резко возросла. В 1829 г. была создана Национальная политическая ассоциация, а год спустя образовался Политический союз. В этой среде широкое распространение получили идеи фритреда (свободной торговли). Изменение социально-экономического курса лидеры новых организаций тесно увязывали с парламентской реформой, видя в ней средство оттеснить тори мирным путем от власти.

Эти идеи подхватили виги. В 1830 г. на парламентских выборах они добились победы. Правительство возглавил Ч. Грей, известный как сторонник модернизации политической системы. Таким образом, в Англии достаточно спокойно произошло перераспределение власти внутри правящей элиты и на первые роли надолго вышли виги, являвшиеся убежденными сторонниками эволюционного варианта развития общества.

Первые шаги нового правительства снизили социальную напряженность, однако решили далеко не все проблемы. По-прежнему чрезвычайно остро стоял рабочий вопрос. Поскольку власти по сути дела ничего не делали для того, чтобы хоть как-то сдвинуть проблему с мертвой точки, рабочие встали на путь создания собственных объединений. В 1836 г. была образована Лондонская ассоциация рабочих, которая, правда, выступала не со специфически рабочими требованиями, а с общедемократическими лозунгами: введение всеобщего избирательного права, утверждение равных избирательных округов, отмена имущественного ценза для парламентариев, установление зарплаты для депутатов парламента и т. д. Все эти требования были сведены в единый документ – хартию. По всей стране развернулось массовое движение за принятие хартии (по-английски чартер, отсюда название движения – чартистское). Его организаторам удалось собрать более 1 млн. подписей в поддержку хартии, однако парламент не спешил идти навстречу требованиям простых англичан.

В среде чартистов разгорелись споры о том, как добиться реализации своих программно-целевых установок. В них отразились более широкие расхождения во взглядах на выбор оптимальной модели общественного прогресса. Часть чартистов во главе с У. Ловеттом полагала, что прогресс может осуществляться только эволюционным путем, за счет постепенного проведения реформ. Отсюда и методы борьбы: пропаганда, создание групп давления, стимулирование гражданской активности населения в рамках закона. Последователи другого видного лидера чартистов, Дж. Гарни, склонялись к тому, что только силовое давление, вплоть до восстания, может устранить препятствия на пути прогресса. В 1839 г. в Лондоне открылся Национальный конвент чартистов, где эти споры достигли большой остроты. Их исход во многом зависел от позиции правящей элиты.

Фритредерское движение составило серьезную конкуренцию чартистам, но не сняло с повестки дня те проблемы, которые ставили участники движения за хартию. В 1840 г. они учредили Национальную чартистскую ассоциацию и приступили к строительству разветвленной организации со своим уставом, структурой, финансовой базой. Наметилась тенденция к превращению широкой общественной организации в партию. Дальнейшему обострению обстановки способствовал начавшийся в 1841 г. очередной экономический кризис. На политическом уровне он обернулся поражением вигской партии на парламентских выборах и возвращением к власти консерваторов. Новое правительство Р. Пиля решительно отказывалось вести диалог с чартистами, но постепенно склонялось к мысли о том, что следует прислушаться к предложениям фритредеров.

Эйфория по поводу того, что наконец-то найден оптимальный вариант прогресса, прошла довольно быстро. В 1847 г. начался очередной экономический кризис, показавший, что политика фритреда не является панацеей от кризисов. Кризис совпал со страшным неурожаем и последовавшим за этим голодом в Ирландии, где сразу же резко обострилась обстановка. Все это повлекло за собой быстрый рост социальной напряженности и в самой Англии. Начался новый виток борьбы за принятие хартии. Вспыхнувшие в начале 1848 г. революции в ряде стран континентальной Европы играли на руку радикальным кругам в чартистском движении. Напряженность достигла кульминации в апреле-мае 1848 г., когда многим стало казаться, что на Британских островах события будут развиваться по континентальному сценарию, т. е. вспыхнет революция. Но этого не произошло. Парламент вновь отверг хартию, однако чартисты не сумели (радикалы) и не захотели (умеренные) вывести своих сторонников на улицы. Правительство перешло в наступление. В то же время начался длительный экономический подъем, позволивший снять остроту многих социальных проблем. У радикалов была выбита почва, и движение чартистов быстро сошло на нет.

К этому времени в Англии сложились устои гражданского общества, и раскачать их было очень непросто. Радикалы были вытеснены на обочину политического процесса, и развитие Англии пошло по эволюционному пути. Англия превратилась в своеобразный эталон либерализма. Все это не означало, что в английском обществе не было проблем и конфликтов. Однако у правящей элиты было достаточно ресурсов и уже имелся солидный опыт нахождения развязок самых сложных проблем. Две главные буржуазные партии – либералы и консерваторы – прочно контролировали большую часть электората, уверенно интегрировали в свою структуру новые идеи и, попеременно сменяя друг друга у власти, позволяли правящей элите избегать взрывоопасных ситуаций, столь часто возникавших в странах континентальной Европы. Все это сыграло важную роль в том, что во второй половине XIX века Англия достигла вершины своего могущества и прочно занимала лидирующие позиции в мировом сообществе.

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций.

Читайте также: