За что боролись крестьяне летом 1789 г кратко
Обновлено: 16.05.2024
Рецензенты: доктор исторических наук И.С.Галкин, кандидат исторических наук Г.С.Черткова.
Для специалистов-историков, научных работников, преподавателей высшей школы.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ФРАНЦУЗСКИЕ КРЕСТЬЯНЕ ПЕРЕД РЕВОЛЮЦИЕЙ
1. Рост промышленности, торговли, сдвиги в сельском хозяйстве
2. Феодальные повинности и бремя налогов
3. Пути развития капиталистического уклада в деревне на исходе старого порядка
4. Социальная структура крестьянства
5. Обострение социальных противоречий и нарастание крестьянского недовольства
6. К вопросу о сдвигах в массовом сознании крестьянства
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ во ВРЕМЯ ЯКОБИНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
1. Летние аграрные законы 1793 г.
2. Вопрос о полном уничтожении феодальных повинностей
3. Уравнительное движение в деревне
4. Уравнительные требования крестьян и политика якобинской власти
5. Классовая борьба в деревне и максимум
Вместо заключения. К ВОПРОСУ об АГРАРНЫХ ИТОГАХ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Источники и литература
Карты и приложение (отдельный файл)
Революционный календарь
Адо А.В. Крестьяне и Великая французская революция. Крестьянское движение в 1789-1794 гг.
4 Смотреть ответы Добавь ответ +10 баллов
Ответы 4
ответ: 26 августа 1789 года в париже национальным учредительным собранием была принята декларация прав человека и гражданина (déclaration des droits de l’homme et du citoyen) — важнейший документ великой французской революции, определяющий индивидуальные права человека.
к концу xviii века во франции сложились предпосылки буржуазной революции. абсолютная монархия, оберегающая многочисленные привилегии дворянства и духовенства, стала реакционной силой, тормозящей развитие капитализма.
последовавшее за этим восстание в париже 14 июля 1789 года, стало началом революции. оно укрепило позиции национального собрания, которое стало называть себя учредительным и фактически передало власть в руки крупной буржуазии.
декларация прав человека и гражданина была утверждена 26 августа 1789 г. в ней отразились идеи естественного права, которые пропагандировались философами-просветителями и стали идеологической основой для борьбы со старым порядком. в этом документе сформулирован ряд демократических и гуманистических принципов.
в основу идей декларации положена концепция равноправия и свободы, принадлежащей каждому от рождения. естественными правами человека и гражданина объявлялись свобода личности, свобода слова, свобода убеждений, право на сопротивление угнетению.
декларация до сих пор лежит в французского конституционного права. она подтверждена французской конституцией 4 октября 1958 г. а 16 июля 1971 года конституционный совет франции признал декларацию юридически обязательным документом, нарушение которого приравнивается к неконституционности.
В провинциях, в городах царило молчание, тишина. Для того чтобы третье сословие составило свои знаменитые наказы, нужно было, чтобы центральная власть пригласила людей вслух высказать то, что они до тех пор говорили потихоньку, промеж себя. Да и то! Если мы находим в некоторых наказах смелые слова протеста, зато в большинстве их сколько покорности, сколько робости, какая умеренность требований! Рядом с правом ношения оружия и некоторыми судебными гарантиями против произвольных арестов наказы третьего сословия требуют главным образом немножко больше свободы в делах городского самоуправления [14] . И только позднее, когда депутаты третьего сословия почувствовали, что их поддерживает народ Парижа, и когда начали слышаться раскаты крестьянского восстания, их поведение по отношению к двору стало более смелым.
К счастью, начиная с движений, вызванных роспуском парламентов, летом и осенью 1788 г. народ не переставал бунтовать повсюду; волны поднимались все выше и выше, вплоть до большого крестьянского восстания в июле и августе 1789 г.
Что касается обязательных барщинных работ, то они были разнообразны до бесконечности: работа на помещичьих полях, в парке, в садах, разные работы ради удовлетворения помещичьих капризов и т. д. В некоторых деревнях существовало даже обязательство хлопать ночью палками по воде в пруде, чтобы лягушки не мешали спать барину.
Лично крестьянин был свободен; но вся эта сеть платежей и взысканий, мало–помалу сплетенная за долгие века крепостного права хитростью помещиков и их управляющих, продолжала опутывать крестьянское население.
Правда, со времени реформ Тюрго крестьяне перестали платить некоторые феодальные повинности, а некоторые губернаторы провинций даже отказывались прибегать к силе при взыскании тех платежей, которые они сами считали вредными злоупотреблениями. Но крупные феодальные повинности, связанные с землей, все еще платились целиком, и они становились еще более тягостными от непрерывного роста присоединявшихся к ним государственных и провинциальных налогов. Вот почему в мрачных картинах из крестьянской жизни, рисуемых всеми историками революции, нет ни слова преувеличения.
То же самое можно сказать и о городах. Феодальное право существовало и в городах. Бедные классы городского населения точно так же изнывали под тяжестью феодальных платежей, как и крестьяне. Право сеньора на отправление правосудия удержалось во многих городах, и хижины городских ремесленников и чернорабочих точно так же платили налог барину в случае продажи или наследования, как и крестьянские избы. Некоторые города даже платили известную дань помещикам, духовным и светским, как выкуп из былого феодального подчинения. Кроме того, большинство их платило еще дар благодарности (don gratuit) королю за сохранение некоторой тени городской независимости, и все эти платежи ложились своею тяжестью на бедные классы. Если прибавить к этому тяжелые королевские налоги, провинциальные платежи и натуральные повинности, затем налоги на соль и т. п., также произвол чиновников, большие расходы при ведении дел в судах и невозможность для непривилегированного добиться у суда справедливости против дворянина или даже богатого буржуа и если представить себе все угнетение, все оскорбления и обиды, которым подвергался ремесленник, то мы сможем составить себе понятие о положении бедных классов городского населения накануне 1789 г.
Из этих бедных классов и исходило революционное движение городов и деревень, которое дало третьему сословию смелость сопротивляться в Генеральных штатах королю и объявить себя Учредительным собранием.
Засуха погубила урожай 1788 г., и зима стояла очень суровая. Бывали, конечно, и раньше почти такие же суровые зимы и такие же плохие урожаи; бывали и народные бунты. Почти каждый год в какой–нибудь местности Франции бывал недород, и нередко он захватывал целую четверть или треть страны. Но на этот раз явилась надежда, пробужденная всеми предшествовавшими событиями: провинциальными собраниями, созывом нотаблей, восстаниями в городах по поводу парламентов — восстаниями, которые (мы видели это по крайней мере на примере Бретани) распространялись и по деревням. И вот бунты 1789 г. приняли в силу этого широкие и угрожающие размеры.
Профессор Кареев, специально изучавший последствия Великой революции для французских крестьян, говорил мне (в 1878г.), что в Национальном архиве имеются особые связки документов, касающихся крестьянских восстаний, предшествовавших взятию Бастилии [16] . Их следовало бы изучить; но я никогда не имел возможности работать во французских архивах. Впрочем, из изучения провинциальных историй того времени [17] я пришел уже в моих прежних работах [18] к заключению, что начиная с января 1789 г. и даже с декабря 1788 г. в деревнях происходило очень много восстаний. Во многих провинциях неурожаем создалось ужасное положение, и повсюду население охватывал мало привычный до того времени революционный дух. К весне бунты стали учащаться в Пуату, Бретани, Турени, Орлеане, Нормандии, Иль–де–Франсе, Пикардии, Шампани, Эльзасе, Бургундии, Ниверне, Оверни, Лангедоке и Провансе.
В этом восстании повторялось то, что происходило в сотне других. Первым поводом для движения являлся вопрос о хлебе. Но скоро к нему присоединился ряд требований из такой области, где экономические условия и политическая организация соприкасаются, области, в которой народное движение идет всегда наиболее уверенным шагом и достигает непосредственных результатов.
Легко понять, какое влияние эти бунты и брожения имели на выборы в Национальное собрание. Шассен [21] рассказывает, что в некоторых местах дворянство имело большое влияние на выборы и что там крестьянские выборщики не посмели ни на что жаловаться. В других же местах, например в Ренне, дворянство воспользовалось заседанием бретонских Генеральных штатов (в декабре 1788 и январе 1789 гг.), чтобы попытаться поднять голодающий народ против буржуа. Но что могли сделать эти предсмертные конвульсии дворянства против надвигающейся народной волны? Народ видел, что в руках дворянства и духовенства больше половины земель остаются невозделанными, и понимал лучше, чем если бы ему доказали это статистики, что, до тех пор пока крестьяне не завладеют этими землями и не начнут их обрабатывать сами, голод всегда будет свирепствовать по–прежнему.
Выборы внесли большое оживление в деревни и возбудили много надежд. Влияние помещика чувствовалось, правда, повсеместно; но как только в деревне оказывался какой–нибудь буржуа, врач или адвокат, читавший Вольтера или хотя бы брошюру Сиейеса, как только находился какой–нибудь ткач или каменщик, умевший читать и писать хотя бы только печатными буквами, картина менялась, и крестьяне спешили занести на бумагу свои жалобы. Правда, эти жалобы ограничивались большею частью второстепенными предметами, но почти повсюду проглядывает (как это было и в немецком крестьянском восстании 1525 г.) требование, чтобы помещики доказали свои права на феодальные привилегии.
Представив свои наказы, крестьяне стали терпеливо ждать. Но медлительность Генеральных штатов и Национального собрания возмущала их, и, как только кончилась ужасная зима 1788/89 г., как только выглянуло солнце, а с ним явилась и надежда на будущий урожай, бунты возобновились, особенно по окончании весенних полевых работ.
Легко понять значение этого глубокого брожения в деревнях. Если образованная буржуазия пользовалась для политической агитации столкновениями между двором и парламентами, если она деятельно сеяла недовольство, то истинною основою революции все время оставалось крестьянское восстание, захватившее и города. Именно оно давало депутатам третьего сословия решимость, которую они скоро проявили в Версале, преобразовать весь государственный строй Франции и положить начало глубоким переменам в распределении богатств.
Без крестьянского восстания, начавшегося зимою, усилившегося летом 1789 г. и продолжавшегося вплоть до 1793 г., никогда королевский деспотизм не был бы свергнут вполне и никогда за его свержением не последовало бы таких глубоких политических, экономических и социальных перемен, какие произошли во Франции. Франция получила бы парламент, как получила свой шуточный парламент Пруссия в 1848 г., но это нововведение не носило бы характера революции; оно осталось бы таким же поверхностным, каким было в немецких государствах после 1848 г.
Массы начали вставать, возбужденные открытой войной между монархией и парламентом. Были беспорядки в Бордо, Дижоне, Париже и Тулузе и более серьезные восстания в Бретани и Дофине.
Это, в свою очередь, отражало растущее недовольство в самых глубоких частях французского общества. Первые месяцы 1789 года характеризуются волной крестьянских волнений, направленных против налогов и феодальных сборов. Два неурожая привели к резкому росту цен на хлеб, спровоцировав беспорядки и нападения на зерновые конвои. Волнения распространились на города. В апреле толпа напала на фабрику производителя, обвиняемого в том, что он морил голодом бедных. Это был не единственный случай в своем роде. С марта в Париже начались голодные бунты.
Контрреволюция – кнут революции
Увольнение Неккера, которого многие считали министром-реформатором, привело к тому, что 12 июля парижские массы вышли на улицы. Рабочие Парижа принялись вооружаться. Мастерские Парижа изготовили 50 000 копий за 36 часов.
Таким образом, как объяснял Маркс, контрреволюция действовала как кнут для самой революции.
В итоге полные решимости найти оружие парижане совершили налет на Дом инвалидов, который сдался без боя, передав восставшим парижанам 28 000 мушкетов.
Гром революции раздался
Роль масс была решающей в начале революции.
Стихийное массовое восстание в Париже сорвало попытку государственного переворота Людовика.
Рабочие, ремесленники и подмастерья объединили силы с буржуазной милицией, чтобы штурмовать Бастилию, удерживаемую наемными швейцарскими гвардейцами 14 июля. Это действие нанесло смертельный удар планам Людовика и послужило сигналом к общенациональному восстанию. Тем не менее официальная версия, которая пытается свести французскую революцию к одному этому событию, очень далека от истины.
14 июля 1789 года было не концом, а только началом революции.
Это искажение отнюдь не случайно.
Первый этап революции передал власть в руки наиболее консервативного крыла крупной буржуазии в союзе с так называемым реформистским крылом дворянства, во многом аналогично тому, как Февральская революция 1917 года в России первоначально передала власть в руки кадетов и Милюкова.
Борьба революционеров с революцией
Летом 1789 года замки пылали от одного конца Франции до другого.
Буржуа в Ассамблее цеплялись за землевладельцев, которым не составило труда убедить их в том, что крестьянское движение представляет собой вызов собственности и порядку. Арман дюк д'Эгийон, крупный землевладелец, утверждал, что
Однако сам масштаб крестьянского восстания не позволял подавить его силой, особенно учитывая ненадежное состояние войск.
Таким образом, феодальные права были отменены снизу массовыми действиями и вопреки буржуазии.
Однако, как только это стало возможным, Ассамблея вновь представила их в замаскированной форме. Закон от 3 мая 1790 года установил, что крестьянин должен будет заплатить за отмену привилегии, установив ставки выкупа на очень высокую сумму (в 20 раз превышающую ежегодную плату за сборы в деньгах и в 25 раз – за сборы в натуральной форме), что наложило сокрушительное бремя на большинство крестьян.
Декларация прав человека
Но для массы людей, лишенных хлеба и земли, такие декларации абстрактной свободы были, по сути, бесполезны.
Крестьяне ничего не выиграли от этой меры.
Не было даже попытки создать республику. Монархия, теперь якобы примирившаяся с изменившимся порядком, осталась.
Время реакции и реакций
Однако, несмотря на всю заискивающую лесть, король оставался непримиримо враждебным к новым порядкам. Придворный круг превратился в рассадник реакции и заговоров. Часть дворянства уже отправилась в зарубежную поездку, чтобы организовать контрреволюционые силы. Остальные выжидали своего часа.
Если бы все оставалось в руках буржуазии, планы реакционеров могли бы увенчаться успехом. Но массы снова вмешались.
Точкой недовольства было наличие королевского вето и обоснованное опасение, что король и королева могут покинуть страну и присоединиться к контрреволюционерам, скопившимся на границах Франции.
5 октября произошло восстание.
Во второй раз массы спасли революцию.
Жирондисты
Но главной партией в Ассамблее на этом этапе была центральная партия, в народе известная как жирондисты. Депутаты жирондистов были набраны из состоятельных классов и профессиональных людей: учителей, врачей, но, прежде всего, юристов. Блестящие ораторы, они представляли провинции, которые всегда имели тенденцию отставать от революционного Парижа. Они стояли в первую очередь за интересы крупной торговой буржуазии таких городов, как Бордо.
Они выступали на стороне революции, но боялись независимого движения масс. Они были партией порядка, собственности, восстановления валюты и прав провинций.
Они также были партией войны.
Революционная война
Война в этот момент быстро становилась центральной проблемой.
Австрия и Пруссия, подстрекаемые изгнанниками-роялистами, в сговоре с Людовиком и Марией Антуанеттой, явно искали предлог для вторжения.
20 апреля 1792 года Ассамблея объявила войну Австрии.
К лету 1792 года падение Парижа казалось неизбежным. Самым мрачным часом для революции была капитуляция Вердена, который генерал Дюмурье предательски передал врагу.
Лидеры жирондистов, отчаявшись в победе, вступили в тайные переговоры с Людовиком.
Если бы положение Франции зависело от Ассамблеи и жирондистов, все было бы потеряно. Но, к счастью, парижские массы снова взяли дело в свои руки.
10 августа, примерно за неделю до падения Вердена, массы Парижа вместе с революционными добровольцами (или федералами) из Марселя и Бретани подняли восстание, которое фактически свергло монархию.
Читайте также: