Установление истины по уголовному делу как нравственная цель доказывания кратко

Обновлено: 05.07.2024

Практическая задача расследования, рассмотрения и разре­шения уголовного дела состоит в том, чтобы установить обстоя­тельства дела в соответствии с тем, что имело место в действи­тельности, при этом:

  • государственные органы , должностные лица, дейст­вующие на стороне обвинения, обязаны использовать все предос­тавленные им процессуальные средства для обоснования доказа­тельствами выдвинутого против лица обвинения;
  • обвиняемый презюмируется невиновным и не обязан доказывать свою невинов­ность;
  • суд в состязательном процессе исследует доказательства, представленные сторонами, и разрешает дело по существу.

С сугубо процессуально-технической точки зрения, именно понятие материальной (объективной истины) стало той терминологической конструкцией, которая служит номинативным критерием разграничения между собой не только различных теорий доказательств (наряду с понятием внутреннего убеждения), но и моделей уголовного процесса в целом.

Отношение теорий доказательств к понятию материальной (объективной) истины проявляется в следующем:

Таким образом, различные теории доказательств и неразрывно связанные с ними различные модели уголовного процесса можно разграничить в зависимости от их отношения к понятию материальной (объективной) истины.

Понятие формальной истины если сегодня и используется, то не в качестве непременного атрибута теории формальных доказательств, как было раньше, а для противопоставления истине материальной, т.е. для противопоставления англосаксонского уголовного процесса континентальному.

Подробнее см. Курс уголовного процесса / Под ред. д.ю.н., проф. Л.В. Головко. – 2-е изд., испр. – М.: Статут, 2017. С.423-433)

Полномочия суда отличаются от полномочий органов дозна­ния, следователя, прокурора. Назначение уголовного судопроизводства, его принципы, в первую очередь презумпция невиновности и состязательность, объясняют отказ в УПК РФ от возложения на суд обязанности установить истину по делу. Обязанность доказывать виновность обвиняемого лежит на том, кто эту виновность утверждает, т. е. на стороне обвинения.

В литературе последних лет к доступности познания истины выражено различное отношение:

Отсутствие в действующем УПК РФ нормы об обязанности всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела отражает острую полемику, которая велась и продолжает вестись в российской уголовно-процессуальной доктрине вокруг принципа материальной (объективной) истины. Действующий российский уголовный процесс по-прежнему пропитан принципом материальной (объективной) истины, пусть прямо и не сформулированным в законе. Об этом свидетельствуют:

Более того, по его мнению, систематический анализ, ст. 73, 85 и 86 УПК РФ позволяет утверждать, что следователь, дознаватель, суд по-прежнему обязаны собирать доказательства по собственной инициативе (ex officio), причем всесторонне, полно и объективно, до окончательного установления всех обстоятельств дела, другими словами, они должны действовать в соответствии с принципом материальной (объективной) истины. Тем самым, невзирая на все колебания последних лет отечественного законодательства и доктрины, целью доказывания в уголовном процессе остается установление истины, т.е. всестороннее, полное и объективное выяснение всех обстоятельств уголовного дела про-цессуальными способами и средствами, предусмотренными законом.

Если понимать истину в сфере уголовного судопроизводства как соответствие выводов следствия и суда фактическим об­стоятельствам дела, тому, что имело место в действительности, то для ответа на вопрос о том, может ли истина рассматривать­ся как цель доказывания, без достижения которой не может быть достигнуто назначение уголовного судопроизводства, не­обходимо обратиться к процессуальным средствам и процедуре доказывания в уголовном судопроизводстве.

Истина в контексте обвинительного и оправдательного приговора

Вопрос о истине как необходимом условии достижения на­значения уголовного судопроизводства должен рассматриваться с учетом различий требований, которые закон предъявляет к обвинительному и оправдательному приговору. По существу, об истине, понимаемой как соответствие установленных об­стоятельств дела тому, что имело место в действительности, можно говорить применительно к обвинительному приговору. Обвинительный приговор не может быть основан на предполо­жении и постановляется лишь при условии, что в ходе судебно­го разбирательства виновность подсудимого в совершении пре­ступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК).

Выводы, содержащиеся в обвинительном приговоре, долж­ны быть достоверны, т. е. доказаны, обоснованы совокупно­стью доказательств. Поэтому доказанность обвинения, при ус­ловии строгого соблюдения закона, регулирующего правила со­бирания, проверки и оценки доказательств, дает основание считать установленные судом обстоятельства соответствующие тому, что имело место в действительности.

Рассматривая категорию истины как идеальную и нравст­венную цель уголовного судопроизводства, нельзя отождеств­лять стремление суда установить истину с обязанностью истину установить .

Состязательность судопроизводства невозможна без незави­симости суда, без которой нарушается равенство сторон, а истина, вне состязания или в условиях, когда стороны поставлены в неравное по­ложение, считается нелегитимной.

Поэтому для выполнения назначения уголовного судопроиз­водства, суд, постановляя приговор, должен быть убежден, что судебное разбирательство было справедливым, а убеждение су­да, выраженное в обвинительном приговоре, основано на уста­новленных с соблюдением всех правил доказывания обстоя­тельствах.

Обязанность суда устанавливать истину по уголовному делу представляет собой не только юридический, но и нравственный долг деятелей правосудия. Судья не имеет нравственного права осудить невиновного, против которого обвинение собрало какие-либо доказательства, а защита не смогла убедительно противостоять обвинению. Но и оправдание действительно виновного вследствие формального отношения судьи к исследованию обстоятельств дела, его безразличия и пассивности делает приговор необоснованным и несправедливым. Такой приговор является следствием отступления судьи от требований его нравственного долга.

Отрицание возможности установить по уголовному делу истину, правду лишает правосудие нравственной цели и содержания и может служить оправданием любой несправедливости. Установление истины, а следовательно, справедливое разрешение дела: осуждение только виновного и в соответствии со степенью его вины и безусловное оправдание невиновного — нравственный долг судьи-Установление истины — высоконравственная цель доказывания, без достижения которой справедливое правосудие невозможно.

Глава V НРАВСТВЕННЫЕ НАЧАЛА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ДОКАЗЫВАНИЯ

Глава V НРАВСТВЕННЫЕ НАЧАЛА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ДОКАЗЫВАНИЯ § 1. Установление истины по уголовному делу как нравственная цель доказывания Установление истины — непременное условие справедливого правосудия по уголовному делу. Именно истины, правды требует

§ 2. Презумпция невиновности и обязанность доказывания в нравственном аспекте

§ 2. Презумпция невиновности и обязанность доказывания в нравственном аспекте Инквизиционный процесс, порожденный государственным строем, основанным на несвободе человека, абсолютистской, тоталитарной власти, исходил из презумпции виновности. Достаточно было в

§ 2. Роль судьи, председательствующего по делу, в обеспечении нравственного характера разбирательства дела

§ 2. Роль судьи, председательствующего по делу, в обеспечении нравственного характера разбирательства дела Нравственные отношения между судьями возникают в процессе судебного разбирательства, осуществляемого коллегиальным судом. Судебное разбирательство — решающая

§ 2. Культура производства по уголовному делу

§ 2. Культура производства по уголовному делу При производстве предварительного следствия и осуществлении правосудия проявляются и реализуются общие элементы правовой культуры, существующей в обществе.В основе обеспечения культуры следствия и правосудия лежит

Относительность философской истины и абсолютность истины христианской

Относительность философской истины и абсолютность истины христианской Каждый христианин знает, что философские истины, размышления и теории ни в коей мере не могут заменить истины христианской, ибо истины, которые открывает нам философия, относительны, а истина,

8. Духовно-нравственная система ноосферного человека – духовно-нравственная система ноосферного образования

8. Духовно-нравственная система ноосферного человека – духовно-нравственная система ноосферного образования 8.1. Ноосферное образование как духовно-нравственное образование Но утопическая тяга к идеальному варианту требует уяснения условий его неутопической

[II] Критика как установление границ

[II] Критика как установление границ Предшествующий анализ зависел от временных ограничений. Мы основывались на допущении, что у Гуссерля реально используемый метод можно отличить от философской интерпретации, которые он постоянно смешивал, особенно в своих

5. УСТАНОВЛЕНИЕ КОНЦЕПТОВ

5. УСТАНОВЛЕНИЕ КОНЦЕПТОВ Возможно, те семьи концептов, которые вырисовываются в трудах Линнея (равно как и те, что мы находим у Рикардо или в грамматике Пор-Рояля) способны создавать устойчивые совокупности. Возможно, нам удалось бы воссоздать дедкутивную структуру,

СОГЛАСИТЕЛЬНЫЕ ДЕБАТЫ ПО ДЕЛУ ВАЛЬДЕНЕРА

СОГЛАСИТЕЛЬНЫЕ ДЕБАТЫ ПО ДЕЛУ ВАЛЬДЕНЕРА Кёльн, 1 августа. Нам снова предстоит сообщить о нескольких согласительных заседаниях.На заседании 18 июля обсуждался вопрос о вызове депутата Вальденера. Центральная комиссия высказалась за принятие этого предложения. Три

Сценарий пессимистический: конец — делу венец

Сценарий пессимистический: конец — делу венец Сотворив все миры, он, пастырь, свертывает [их] в конце времени. Шветашватара-упанишада, 3:2 Все течет до назначенного предела. Коран, 39:7 По первому сценарию нас всех ожидает полный и окончательный конец — Конец света. Даже само

13. Вечная религия и три истины: самбандха, абхидхея и прайоджана (свидетельство истины)

13. Вечная религия и три истины: самбандха, абхидхея и прайоджана (свидетельство истины) Следующим вечером Враджанатх вновь пришел к святому Шри Рагхунатхе и сел под дерево бакула лицом к дому Шривасы. У пожилого бабаджи в сердце уже родилась отцовская любовь к

К ДЕЛУ НЕ ОТНОСИТСЯ

Глава 9. Цель как первый принцип практического мышления и использование средств как начало действий: цель как первое в порядке намерения и последнее в порядке исполнения (Размышление о целях и средствах)

Глава 9. Цель как первый принцип практического мышления и использование средств как начало действий: цель как первое в порядке намерения и последнее в порядке исполнения (Размышление о целях и средствах) Хорошее как желаемое и желаемое как хорошее.Этика, книга I, главы 1,

Практическая задача расследования, рассмотрения и разре­шения уголовного дела состоит в том, чтобы установить обстоя­тельства дела в соответствии с тем, что имело место в действи­тельности, при этом:

    • государственные органы , должностные лица, дейст­вующие на стороне обвинения, обязаны использовать все предос­тавленные им процессуальные средства для обоснования доказа­тельствами выдвинутого против лица обвинения;
    • обвиняемый презюмирует невиновным и не обязан доказывать свою невинов­ность;
    • суд в состязательном процессе исследует доказательства, представленные сторонами, и разрешает дело по существу.

    Полномочия суда отличаются от полномочий органов дозна­ния, следователя, прокурора. Назначение уголовного судопроизводства, его принципы, в первую очередь презумпция невиновности и состязательность, объясняют отказ в УПК РФ от возложения на суд обязанности установить истину по делу. Обязанность доказывать виновность обвиняемого лежит на том, кто эту виновность утверждает, т. е. на стороне обвинения.

    В литературе последних лет к доступность познания истины выражено различное отношение.

    Противоположный взгляд на этот вопрос выражает Ю. К. Ор­лов, который считает, что все философские аспекты характери­стики истины в уголовном судопроизводстве и ее предмета не потеряли своего значения, и поэтому критикует УПК РФ за от­сутствие в нем норм, которые бы обязывали суд, наравне со следователем, прокурором при­нимать меры к установлению истины .

    Если понимать истину в сфере уголовного судопроизводства как соответствие выводов следствия и суда фактическим об­стоятельствам дела, тому, что имело место в действительности, то для ответа на вопрос о том, может ли истина рассматривать­ся как цель доказывания, без достижения которой не может быть достигнуто назначение уголовного судопроизводства, не­обходимо обратиться к процессуальным средствам и процедуре доказывания в уголовном судопроизводстве.

    Вопрос о истине как необходимом условии достижения на­значения уголовного судопроизводства должен рассматриваться с учетом различий требований, которые закон предъявляет к обвинительному и оправдательному приговору. По существу, об истине, понимаемой как соответствие установленных об­стоятельств дела тому, что имело место в действительности, можно говорить применительно к обвинительному приговору. Обвинительный приговор не может быть основан на предполо­жении и постановляется лишь при условии, что в ходе судебно­го разбирательства виновность подсудимого в совершении пре­ступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК).

    Выводы, содержащиеся в обвинительном приговоре, долж­ны быть достоверны, т. е. доказаны, обоснованы совокупно­стью доказательств. Поэтому доказанность обвинения, при ус­ловии строгого соблюдения закона, регулирующего правила со­бирания, проверки и оценки доказательств, дает основание считать установленные судом обстоятельства соответствующие тому, что имело место в действительности.

    Рассматривая категорию истины как идеальную и нравст­венную цель уголовного судопроизводства, нельзя отождеств­лять стремление суда установить истину с обязанностью истину установить.

    Состязательность судопроизводства невозможна без незави­симости суда. Суд, стремящийся во что бы то ни стало устано­вить истину, неизбежно переходит на позицию обвинения . Тем самым нарушается равенство сторон, а истина, вне состязания или в условиях, когда стороны были поставлены в неравное по­ложение, считается нелегитимной .


    Что есть истина? Вопрос вопросов философской науки получил весьма специфическое преломление в доктрине уголовного процесса, прежде всего в контексте ее (истины) совместимости с принципом состязательности, охраны прав и свобод человека и гражданина, презумпцией невиновности и прочими завоеваниями либеральной реформы уголовного судопроизводства новейшего времени.

    В этой связи, давайте попробуем взглянуть на дискуссию об истине в уголовном процессе с утилитарной точки зрения и ответить на вопрос: что в практическом плане представляет собой институт установления истины в уголовном процессе и возможно ли его вплетение в ткань состязательного уголовного судопроизводства?

    I. Истина в уголовном процессе.

    При таком подходе в самом общем виде под установлением материальной (объективной) истины в уголовном процессе следует понимать такой подход к доказыванию, при котором субъект доказывания осуществляет его:

    • по собственной инициативе,
    • вне зависимости от доказательственной активности сторон,
    • руководствуясь при этом принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела (средство достижения истины).

    Если же инициатива в доказывании принадлежит сторонам, а суд, оставаясь относительно пассивным, выступает лишь в качестве независимого арбитра в споре сторон, говорят о формальной (юридической) истине[3].

    Здесь необходимо сделать еще одно важное дополнение. Было бы большим заблуждением считать, что пассивный суд не стремится к установлению истины. Однако в рамках так называемой чистой состязательности она рождается в споре сторон. При этом стороны самостоятельно собирают доказательства для предоставления их суду, однако, в отсутствие независимого[4] органа, обязанного действовать объективно, всесторонне и беспристрастно, вынуждены соблюдать определенные процедуры, связанные с взаимным раскрытием доказательств, что в значительной степени обеспечивает объективность предоставляемой суду информации.

    На основании изложенного позволю себе подвести некоторые предварительные итоги:

    а) понятие истины в философском смысле не тождественно понятию истины в уголовном процессе, поэтому любые философские споры на основе обусловленности одного понятия другим не имеют практической ценности;

    б) истина в уголовном процессе, как ее не назови, суть истина юридическая, поскольку ни один существующий процессуальный порядок не предусматривает ее отыскание в отрыве от юридических процедур;

    в) дискуссия об истине в уголовном судопроизводстве по своей сути сводится к выбору оптимальной модели уголовно-процессуального доказывания, что, впрочем, не мешает каждой из существующих моделей по-своему стремиться к отысканию истины[5].

    II. Истина и состязательность.

    В рамках правовой дискуссии довольно часто выдвигаются суждения о том, что институт установления истины в уголовном судопроизводстве вступает в непримиримое противоречие с его же принципом состязательности. Для того, чтобы понять так ли это, необходимо прежде всего разобраться с содержанием данного принципа. Такой разбор представляет определенную сложность, поскольку единого подхода к содержанию принципа состязательности на сегодняшний день в доктрине нет. В самом общем виде данный принцип в уголовном судопроизводстве можно свести к следующим тезисам:

    а) жесткое разграничение процессуальных функций обвинения, защиты и разрешения дела, соединенное с запретом совмещения их в одном лице;

    б) наделение сторон обвинения и защиты равными правами и возможностями в отстаивании своей позиции перед судом;

    в) ограничение роли суда в процессе созданием необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

    Дискуссия противников и сторонников института установления материальной (объективной) истины развернулась вокруг последнего пункта и свелась, по сути, к противоположным ответам на вопрос: должен ли суд быть активным участником отыскания истины независимо от инициативы сторон или его роль сводится к пассивному арбитру в споре, опять таки независимо от активности сторон в процессе[6]. Активность суда в практическом плане означает его возможность самостоятельно допрашивать свидетелей, назначать производство экспертизы, а также иным образом собирать доказательства по собственной инициативе в целях полноты и объективности судебного разбирательства. По мнению противников института установления объективной истины такая активность суда на практике может обернуться восполнением неполноты предварительного расследования, а значит является реализацией функции обвинения, что для суда недопустимо. С точки зрения юриста-практика должен сказать, что такие опасения не лишены оснований, но об этом чуть ниже. В любом случае, можно констатировать, что активная роль суда, стремящегося к установлению истины, подвергается остракизму со стороны сторонников чистой состязательности с точки зрения чрезмерного вмешательства государства со всеми его властными институтами в ход уголовного судопроизводства. В этом смысле такое чрезмерное вмешательство не может не отражаться на интересах сторон (особенно, когда все участники, призванные объективно и беспристрастно исследовать в ходе предварительного расследования материалы уголовного дела, находятся на стороне обвинения), что на мой взгляд нельзя признать допустимым.

    III. Истина и состязательность в российском уголовном процессе.

    Действующий УПК РФ, в отличие от предшествующих ему процессуальных законов[7], никак не упоминает ни об истине, ни о средствах ее достижения. Вместо этого правоприменителю предлагается смесь континентальной и англо-саксонской моделей построения уголовного судопроизводства с отказом от установления материальной истины, состязательностью на стадии предварительного расследования и пассивным судом-арбитром. При ближайшем рассмотрении, однако, выясняется, что УПК РФ закрепляет по сути классическую смешанную модель уголовного судопроизводства, активно сдобренную нормами-декларациями в духе чистой состязательности. Такое положение вещей явилось результатом очень непростой и разнонаправленной работы составителей нового российского процессуального кодекса[8].

    Для иллюстрации сказанного, приведу два положения, которые имеют отношение к рассматриваемой проблематике:

    1. В главе 6 УПК РФ следователь поименован в качестве стороны обвинения. Следовательно, в силу ч. 2 ст. 15 УПК РФ на него не могут быть возложены функции стороны защиты. Но в то же время он обязан в рамках расследования устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (п. 5 ст. 73 УПК РФ), а при их установлении вынести постановление о прекращении уголовного дела (гл. 29 УПК РФ), что, по идее, налагает на него обязанность в определенных случаях действовать в интересах защиты. Получается, что на стадии предварительного расследования реализация принципа состязательности в отношении следователя сводится к декларативному отнесению его к стороне обвинения, что, конечно, в определенной степени не может не дезорганизовывать его работу. Попытка же провести содержательный анализ процессуального статуса следователя приводит к убеждению, что на стадии предварительного расследования реализован как раз принцип установления материальной истины путем всестороннего, полного и объективного исследования материалов уголовного дела. Чем еще можно объяснить положения ч. 4 ст. 152 УПК РФ и ч. 2 ст. 154 УПК РФ, где всесторонность, объективность и полнота (как средства достижения материальной истины) упоминаются в качестве ценностных характеристик предварительного расследования?

    2. Активность суда положениями УПК РФ действительно ограничена, что не позволяет говорить о том, что принцип установления материальной истины в настоящее время распространяется и на судебные стадии. В отличии от УПК РСФСР 1960 года российский суд не вправе по собственной инициативе возбудить уголовное дело, вернуть материал для производства дополнительного расследования, самостоятельно допрашивать свидетелей и иным образом восполнять неполноту предварительного расследования. Учитывая, помимо прочего, последствия отказа государственного обвинителя от обвинения, а также всевозможные сделки со следствием и правосудием, можно уверенно сказать, что в стадии уголовного судопроизводства материальная истина уступает место формальной в полном соответствии с принципом состязательности. Вместе с тем нельзя не отметить, что на практике правоприменитель зачастую сталкивается с явным непринятием судом своих ограниченных функций, что выражается, например, в активном допросе свидетелей и потерпевшего фактически вместо государственного обвинителя, а также содействии последнему в восстановлении допустимости доказательств, полученных с нарушением требований процессуального закона[9]. Происходит это во многом потому, что государственный обвинитель ведет себя в процессе пассивно, а суд, несмотря на декларативные нормы о состязательности, продолжает считать себя обязанным устанавливать истину, то есть самостоятельно сделать за прокурора его работу. Беседуя со многими судьями, критикующими пассивность прокурора в процессе, мне приходилось слышать, что суд-де орган борьбы с преступностью, а некомпетентность отдельного участника уголовного судопроизводства (в данном случае прокурора) не может являться препятствием для установления истины по делу. Хотя все понимают, что это не от хорошей жизни.

    IV. Истина и состязательность. Возможность симбиоза.

    1. Суд, осуществляя свою основную и единственную функцию в уголовном процессе (функцию разрешения уголовного дела) не может являться в полном смысле субъектом доказывания как его понимает УПК РФ (ст. 85). Поясню сказанное. В ходе судебного разбирательства суд может быть сколь угодно активным в своем желании правильно разрешить дело, но изначально он связан пределами судебного разбирательства, которые задает сторона обвинения. Выход за такие пределы для суда невозможен. Поэтому в ходе судебного разбирательства суд всего лишь осуществляет ревизию доказательственного потенциала сторон с тем, чтобы в итоге соотнести его с парадигмой обвинительного заключения на предмет истинности или ложности содержащихся в нем тезисов как относительно вины, так и в части предложенной обвинением правовой квалификации содеянного. При этом он не вправе собирать доказательства, тем более по собственной инициативе, поскольку обратное неминуемо уводит его от функциональных начал разрешения дела в сторону обвинения или защиты. При такой постановке вопроса судебное разбирательство выступает в качестве средства верификации знания стороны обвинения об обстоятельствах деяния путем состязательного исследования доказательств сторон, и в этом смысле, суд, безусловно, выступает в качестве одного из ключевых субъектов отыскания юридической истины по уголовному делу.

    2. Осуществление стороной обвинения возложенной на нее законом функции (уголовное преследование) невозможно без полного, объективного и всестороннего расследования. В свою очередь необходимость всесторонности и объективности расследования вынуждает нас четко отделить функцию обвинения от самостоятельной функции в уголовном процессе – функции расследования уголовного дела, которая осуществляется специально уполномоченным и независимым должностным лицом – следователем. Независимость следователя от сторон в рамках осуществления расследования уголовного дела, с одной стороны, диктует необходимость в отказе от самостоятельного принятия им правоприменительных решений о начале расследования (возбуждение уголовного дела), его прекращении (прекращение уголовного преследования), а также о привлечении лица в качестве обвиняемого, что является безусловной прерогативой стороны обвинения. С другой стороны, следователь не должен завесить от позиции сторон (в частности, стороны обвинения) в отношении необходимости применения мер процессуального принуждения.

    3. Объективность и всесторонность расследования уголовного дела должна достигаться в том числе через предоставление возможности стороне защиты (вне зависимости от ее (стороны) желания такой возможностью воспользоваться) активно участвовать в процессе сбора доказательств вообще и опровержения доказательств обвинения (например, путем предоставления стороне защиты возможности осуществить перекрестный допрос свидетелей обвинения) в частности.

    4. Подобный подход, при котором расследование уголовного дела осуществляется независимым следователем при участии сторон, а результаты такого расследования становятся объектом оценки беспристрастного, но, в известной степени, пассивного[10] суда, на мой взгляд, способен, во-первых, придать элемент состязательности наряду с судебными и досудебным стадиям уголовного процесса, а во-вторых, обеспечить достижение юридической истины без совмещения функций сбора, проверки и оценки доказательств, с одной стороны, и уголовного преследования с другой, в руках стороны обвинения, объективность и беспристрастность которой подвергаются последнее время обоснованному сомнению.

    [2] Философия в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / под ред. проф. Е.Е. Несмеянова. – М.: Гардарики, 2000. С. 278.

    [3] Не сложно обнаружить, что концепция материальной истины характерна для романо-германской системы уголовно-процессуального права. В свою очередь англосаксонская система концепцию материальной истины отвергает, оставаясь в парадигме истины формальной.

    [4] Независимого, в первую очередь, от интересов сторон.

    [5] В этом смысле я полностью разделяю точку зрения Л.В. Головко, изложенную в журнале Библиотека криминалиста. Научный журнал. №4(5), 2012. С. 65 – 87.

    [6] Видимо, правильнее будет сказать, в рамках такой активности.

    [7] Имеются в виду Устав уголовного судопроизводства 1864 года, УПК РСФСР 1922, 1923 и 1960 годов.

    [8] Подробнее см.: Мизулина Е.Б. Как создавался УПК // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2002.

    [9] Например, по собственной инициативе вызывает и допрашивает следователя, проводившего предварительного расследование, об обстоятельствах производства спорных следственных действий. В итоге после такого допроса доказательство, полученное в результате следственного действия, признается допустимым полностью или в интересующей обвинение части.

    [10] Пассивного в том смысле, что он пассивно относится к стремлению стороны обвинения навязать ему повторное расследование уголовного дела, чем снять с себя часть ответственности (если не всю) за судьбу публичного обвинения.

    Читайте также: