Сильна как смерть любовь экхарт кратко
Обновлено: 01.07.2024
Современный читатель, который верит в бессмертие души, после некоторых размышлений, наверное, согласится с таким выводом: ведь смерть он понимает как рождение в вечную жизнь, где праведник (или прощеный грешник) сможет, наконец, обрести всё то, чего ему не хватало в жизни временной. Но по-настоящему удивительными нам покажутся эти слова, если мы задумаемся: они были сказаны в обществе, где мало кто думал о загробном блаженстве.
И все-таки в этой же книге мы встречаем удивительное, дерзновенное, пророческое слово о Шеоле – мире мертвых. На мой взгляд, эти строки стоят ближе к Голгофе и воскресению, чем всё остальное в Ветхом Завете. Я позволю себе процитировать их в собственном переводе:
Я тоскую по Шеолу, как по дому, и во тьме себе ложе готовлю,
я гроб зову своим отцом,
а червя – матерью и сестрой. Где же она, моя надежда?
Надежду мою – кто видел? Сойдет ли она к вратам Шеола?
Ляжет ли вместе со мной в землю? ( Иов.17:13–16 )
Подробнее об этом рассуждает неканоническая книга Премудрости Соломона ( Прем.1:13–16 ): «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле.
Конечно, это может показаться несправедливым: лично я не грешил в Эдемском саду, почему я должен нести на себе наказание за тот грех? Ответить на это можно по- разному, хотя смысл все равно будет примерно один и тот же. Можно сказать, что всё человечество унаследовало от Адама и Евы первородный грех (согласно православному веручению, свободен от него был только Христос; католики добавляют к Нему и Богоматерь Марию). Это не просто ответственность за что-то, произошедшее очень давно, но склонность ко греху, которая так или иначе проявляется в любом человеке. Дети матери-наркоманки рождаются уже с наркотической зависимостью, хотя ни разу не принимали наркотик, не говоря уже о весьма вероятных генетических сбоях; грех – самый страшный наркотик, привыкание к которому наступает при первом же употреблении.
Смерти, конечно, никто себе не желал и при возможности ее старался отвратить. Мы почти не находим в библейских книгах самоубийств. Для греко-римской античности, к примеру, способность человека покончить со своим бренным существованием была признаком мужества и духовной высоты. Совсем не то в Библии, там это поступок крайнего отчаяния: убивает себя раненый Саул, чтобы не попасть в плен к филистимлянам, которые надругаются над ним ( 1Цар 31 ); убивает себя мудрец Ахитофел, чей совет был впервые отвергнут правителем ( 2Цар 17 ). Об Иуде Искариоте и говорить нечего ( Мф 27:3–5 ).
Но это, конечно, не значит, что люди смирились со смертью. Да это, наверное, и невозможно. И в пророческих книгах речь то и дело заходит о чудесном времени, когда…
А может быть, случится нечто более удивительное – и смерти не станет совсем?
Пророки не только говорили – они еще и действовали. Илия во время голода приходит к бедной вдове, ждущей неминуемой смерти вместе со своим сыном, и просит – точнее, приказывает – отдать ему последнюю порцию хлеба. Вдова повинуется, и пища чудесным образом умножается. Но ребенок все равно погибает спустя некоторое время, уже не от голода, а от внезапной болезни. Вдова бросает в лицо пророку горький упрек:
Понятно, что вдова, потерявшая сына, оставалась безо всяких средств к существованию, но ведь не один он умер тогда в Палестине, и ничего примечательного в этом городке и в этой семье, кажется, не было.
А дальше… Мы все знаем, что было дальше. Мы поем об этом каждую Пасху:
Оливье Бертен – известный высокооплачиваемый художник-портретист, живущий в Париже. В его мастерской побывало много богатых и красивых женщин, к которым Оливье всегда оставался равнодушен, видя в красавицах только источник заработка. Но в одну из своих клиенток, Анну де Гильруа, художнику суждено было влюбиться. Анна носит титул графини. Она замужем, воспитывает маленькую дочь Аннетту. Графиня и Бертен становятся любовниками.
Роман Оливье и Анны продлился 12 лет. За это время женщина успела постареть. Гильруа по-прежнему обожает своего возлюбленного. Но Бертен уже не испытывает прежних чувств к постаревшей красавице. Анна, безусловна, дорога ему, но страсть давно покинула его сердце. Оливье воспринимает графиню скорее как хорошую подругу, нежели как любовницу.
Тем временем Аннетта, дочь Анны, успела вырасти и превратиться в очаровательную восемнадцатилетнюю девушку. Увидев однажды Аннетту, Бертен узнаёт в ней свою возлюбленную в молодости. Девушка унаследовала от матери не только красоту. Молодая графиня двигается, говорит и жестикулирует, как когда-то двигалась, говорила и жестикулировала Анна. Девушка становится точной копией своей матери в молодости. Бертен немедленно влюбляется в Аннетту, а точнее, не в саму Аннетту, а в образ, который все эти годы жил в его душе, и которому его любовница больше не соответствовала. Графиня замечает, что художник уже успел потерять голову из-за её дочери, но никак не может изменить ситуацию.
Оливье чувствует, что его время ушло. Постарело не только его тело. Его искусство тоже успело выйти из моды. Бертен ощущает свою ненужность. Когда-то он гордился тем, что не женат и ни с кем не связан обязательствами. С возрастом к Бертену пришло понимание того, что без семьи ни карьера, ни успех, ни деньги не имеют значения. Он начинает завидовать женатым мужчинам и мечтает о семейном счастье.
Любовь Оливье к молодой девушке становится сильнее с каждым днём. Однако Бертен прекрасно понимает, что Аннетта никогда не станет его женой. Молодая графиня не сможет полюбить старого художника. Но даже если бы это и произошло, мезальянс вызвал бы в высшем обществе настоящий скандал. Любовь разрушает Оливье, доводит его до истощения. В конце концов, художник становится жертвой несчастного случая (возможно, это была попытка самоубийства). Лёжа на смертном одре, Бертен просит Анну сжечь всех их любовные письма. Художник боится, что любовная переписка попадёт в чужие руки, а их роман станет достоянием гласности. Вскоре после того, как письма были уничтожены, Оливье Бертен скончался.
Характеристика персонажей
Оливье Бертен
Только встретив новую любовь, художник смог понять, насколько фальшивой была его жизнь. Его уважали парижские богачи, но только как живописца, а не как равного себе человека. Как только Бертен вышел из моды, о нём немедленно забыли и перестали к нему обращаться. У Оливье была любимая женщина с титулом графини. Но эта женщина навсегда осталась его любовницей. Судьба позволила ему полюбить во второй раз. Однако новая возлюбленная оказалась ещё менее доступна, чем предыдущая. Умирая, художник делает самое страшное в своей жизни открытие: на самом деле он никогда ничего не имел. Всё было обманом, красивой иллюзией.
Анна де Гильруа
Женщины, подобные Анне, решаясь на незаконную любовную связь, выбирают себе мужчин из своего круга. У графини есть всё, о чём можно только мечтать: богатый муж из знатного рода, любимая дочь, комфортная жизнь. При желании она могла бы найти и подходящего любовника. Но есть то, чего она не может найти среди равных по материальному достатку. Это искренность.
Высшее общество обольщает роскошью и блеском, галантными манерами кавалеров и ослепительными улыбками дам. Фальшивый блеск должен скрыть ненависть, зависть и многие другие деструктивные эмоции. Анне же важны искренние отношения. В отличие от своего любовника, потерявшего интерес к состарившейся возлюбленной, графиня сумела сохранить чувства, испытываемые к Оливье 12 лет назад. Для неё не имеют значения ни физическая привлекательность, ни популярность Бертена. Анна, как и прежде, хочет, в первую очередь, духовной близости.
Старость пугает графиню. Но, в отличие от Оливье, она имеет продолжение самой себя. После смерти художника от него ничего не останется на земле. Бертен исчезнет навсегда. У Анны есть дочь, в которой сохраниться красота и обаяние одной из самых красивых женщин Парижа.
Анализ произведения
Новый взгляд на любовь
Любовь рассмотрена Мопассаном в непривычном для читателя контексте. Для главного героя она становится способом избежать старения и последующей смерти. Автору интересна негативная сторона любви, существование которой иногда просто игнорируется. Самые светлые чувства могут принести самые тяжкие страдания.
Речь идёт не об отсутствии взаимности, а о невозможности возродить былое, повернуть время вспять. Бертен влюблён в образ прошлого. Он видит перед собой возрождённую Анну и подсознательно тенятся к ней, надеясь увидеть возрождённого Оливье.
В нашей следующей статье вы найдете краткое содержание романа В нашей следующей статье вы найдете краткое содержание романа “Жизнь” Ги де Мопассана, главная героиня которого разочаровалась в супружеской жизни и любви, быв обманутой красочными ожиданиями.
Обязательно ознакомьтесь с биографией писателя Ги де Мопассаана, который в своих произведениях особо затрагивал тему семейной жизни, последствий губительных измен и величественности настоящей любви.
В итоге, не получив ничего, кроме терзаний, Бертен видит суровую иронию жизни. Мир устроен таким образом, что у каждого дожившего до преклонного возраста человека есть возможность наблюдать за своим биологическим распадом. Ужасно осознавать, что твоё место уже кем-то занято, как заняла место своей матери прекрасная Аннетта. Но ещё ужаснее обернуться и никого не увидеть, ведь это может означать только одно – у тебя никогда не было места в этом мире.
Его учение состояло из сплошных парадоксов. Он отвергал любовь как высшую добродетель, не делая исключения даже для любви к Богу, считал молитвы не только лишними, но даже в некотором смысле вредными, и полагал, что неверующий должен прийти к Богу, а Бог должен войти в сердце верующего, который специально для такого случая должен держать его абсолютно пустым. Об особенностях доктрины самого темного христианского мистика Майстера Экхарта – в материале Concepture.
Экхарт и голый мальчик
Рыцарь веры
Майстер Экхарт получил всестороннее богословское образование – наверно, лучшее из того, что было доступно в те годы; сделал прекрасную карьеру – его духовная власть простиралась от Верхней Германии и Рейнских стран до Кёльна. Однако в какой-то момент идеи его начинают казаться церковникам слишком смелыми. Вскоре Экхарта обвиняют в ереси.
Споры о мизинчике Иисуса
Мейстер был величайшим проповедником Германии. Его проповеди пересказывали и переписывали по памяти, передавали из рук в руки. Так учение его ушло далеко за пределы родной страны. Он заново изобретал немецкий язык, объясняя простыми словами сложные догматы церкви. Его речь очень яркая и образная, но при этом не лишена тонких логических ходов.
Идеи Экхарта привлекали и простых людей, и интеллектуалов, во многом благодаря контрасту – там, где церковники увещевали и стращали верующих недосягаемым сверхценным объектом, мистика Мастера напоминала о том, что источник внутри каждого из нас. В его представлении само мироздание предопределено к соединению человека и Бога, потому что бытие тяготеет к целостности, а не распаду.
Рыцарь Экхарт разрушает привычный нам образ христианина, призывающего любить ближнего и подставлять другую щеку. Чувство сострадания лишь преграда на пути достижения подлинного единения с Богом, так как оно удерживает нас в миру. Тогда как задача истинного верующего – отрешиться от всего, чтобы Бог смог лучше войти в него.
То же самое он говорит о страдании, столь популярном средстве усмирения плоти и духа в христианстве. Тогда как страдание, как и любовь, лишь еще больше привязывает нас к объекту, из-за которого мы претерпеваем все эти чувства, продолжает теолог, пусть даже объектом этим является Бог. По этой линии Экхарт действительно очень близок к ереси докетизма, не считающей чем-то важным страдания Христа.
И все же на первом плане для него вопрос о том, что же дает отрешенность, чего не может дать любовь (о которой в других проповедях он говорит довольно много). Суть его почти буддистского и одновременно онтологического аргумента такова:
Загадка отрешенности Бога
Эта неподвижная отрешенность, проявляющаяся как полное тождество духа с самим собой, лучше всего уподобляет человека Богу, по Экхарту. Логично возникает вопрос: если Бог обладает совершенной отрешенностью, как мог он создать небо и землю, как может он внимать нашим молитвам? Чтобы оправдать Творца, Экхарт выстраивает сложную систему божественной мотивации:
Таким образом, Бог может одновременно пребывать в своей отрешенности, в то время как наши молитвы к нему не напрасны, и добрых христиан ждет вознаграждение на небесах.
Сильна, как смерть, любовь
Однако если смерть производит изменения в человеческом теле, любовь влечет те же изменения в человеческом духе, убивая его в духовном смысле и разлучая душу с телом:
Такое преображение возможно лишь тогда, когда любовь действительно сильна настолько, чтобы убить, а не только сделать человека хилым, когда он, делая что-то как будто исключительно ради Бога, не забывает оставлять что-то и для себя. Иными словами, отрешение для Экхарта – не внешняя характеристика, воплощенная в аскезе или даже самопожертвовании. Напротив, загадка отрешенности в том, что отказ должен быть полным – ничего не хотеть, ничего не знать, ничего не иметь, в т. ч. необходимо отторгнуть и всякие продуманные попытки познать Бога.
Цензура на несколько веков
Проблема в том, что смелое учение Майстера Экхарта слишком мало внимания уделяло церкви. Экхарт проповедовал, что Христа в душе своей можно искать как под крышей храма, так и на лоне природы, и даже не считал нужным читать молитвы, которые, по его мнению, скорее мешают, так как в молитве мы чего-то хотим от Бога, а это препятствует достижению полной отрешенности.
Представляю вашему вниманию проповедь знаменитого немецкого теолога Мейстера Экхарта (1260-1327). Будучи видным лицом в иерархии доминиканского ордена, он вместе с тем явился основателем оригинальной мистической традиции. Его мистические озарения удивляли, а порой и возмущали его коллег-схоластов, настораживали инквизицию, однако, изложенные в форме ярких, запоминающихся проповедей, пользовались неизменным успехом у его многочисленной паствы.
Fortis est ut mors dilectio.
Я сказал по-латыни изречение, написанное в Песни Песней; по-немецки гласит оно так: любовь сильна, как смерть.
Три вещи, которые производит в человеке смерть тела, совершает в человеческом духе любовь.
Но эта сладкая, отрадная смерть производит в человеке все это лишь тогда, когда она настолько сильна, чтобы действительно убить его, а не сделать его всего лишь хилым, как случается со многими людьми, которые долго хиреют, прежде чем умереть. Другие хиреют быстро. А некоторые умирают скоропостижной смертью. Часто бывает, что люди долго колеблются и рассуждают, прежде чем преодолеют себя настолько, чтобы всецело отказаться от себя для Бога. Ибо они часто поступают так, словно хотят положить свою душу и умереть, но опять возвращаются к прежнему и жадно ищут еще хоть какой-либо малой для себя выгоды; так что идут к смерти они не исключительно ради Бога, но оставляя кое-что и для себя. И до тех пор они все еще не мертвы по-настоящему, но, умирая, чахнут против своей воли, - покуда наконец благодать Божия, то есть любовь, не одолеет их и они не умрут для себялюбия. Ибо ничто не может умертвить себялюбия и корысти, которые суть жизнь и природа человека, кроме любви, сильной, как смерть. Потому и терпят такую муку те, что в аду. Ибо они алчут только своего, алчут, как бы освободиться им от муки, — но никогда им не может быть дано это. Потому и умирают они вечной смертью, что жажда своекорыстия не умерла в них и никогда не может умереть. И ничто в мире не может им помочь, кроме одной любви, которой они совсем не причастны.
Таким образом, любовь не только сильна, как телесная смерть, она гораздо сильнее адской смерти, которая не может помочь осужденным, как та любовная смерть, которая одна убивает жизнь желания и своекорыстия. И происходит это на трех ступенях.
На первой разлучает эта смерть, то есть любовь, человека с преходящим, с друзьями, имуществом и почестями и всем тварным, так что ничем он больше не владеет и не пользуется ради себя и предумышленно не двинет ни одним членом по собственной воле и ради собственной пользы. Раз это произошло, душа тотчас начинает искать духовных благ и обращается к ним, к молитве, благоговению, добродетели, восхищению, к Богу. О них научается она радеть и ими научается наслаждаться с упоением, которое выше всех наслаждений, утешавших ее раньше. Ибо эти духовные блага, по самой природе своей, ей свойственны более, чем блага вещественные. И оттого, что Бог так создал душу, что она не может быть без утешения, а от материальных радостей она отказалась, чтобы обратиться к духовным, они дают ей такую отраду, что гораздо труднее ей расстаться с ними, нежели раньше было расставаться с материальными. Ибо тот, кто сам это испытал, хорошо знает, что часто бывает гораздо легче отказаться от всего мира, чем от одного какого-нибудь утешения, одного задушевного чувства, какое иногда дается в молитве или в другом каком духовном подвиге.
Но все это лишь начало по сравнению с тем, что следует дальше и для чего любовь действует в человеке. Если любовь действительно сильна, как смерть, то она действует и иначе: она заставляет человека отказаться и расстаться также со всяким духовным утешением и подобными благами, о коих уж сказано выше, чтобы человек свободно и вольно согласился покинуть для Бога все, что до сих пор радовало его душу, чтобы он отказался наслаждаться этим или желать этого.
Боже! Даже того, кто не смог бы достичь этого, того принудила бы любовь к Тебе: откажется он от Тебя, Тебя ради, и отрешится от Тебя, ради Тебя. Какую же лучшую и более драгоценную жертву, ради Него, могли бы принести Богу, как не Его Самого! Но не дивно ли это, что Ему в дар приносишь Его же и платишь за Него Им же Самим!
К сожалению, немного таких людей, которые согласны отказаться от преходящих материальных благ, ибо, отказавшись, часто все же чувствуют влечение к вещам внешним. Но насколько реже встречаются люди, которые охотно оставляют духовные блага, в сравнении с чем все материальное — ничто. Ибо Тобою обладать, Господи (говорит один учитель), это лучшее, что когда-либо мог даровать мир, что когда-либо дарует — от начала веков и до Страшного суда!
Да поможет нам Бог, чтобы совершилось это с нами! Аминь.
Источник: Экхарт М. Духовные проповеди и рассуждения. - СПб.: Амфора, 2008. - 255 с.
Читайте также: