Школа н д арутюнова логический анализ языка

Обновлено: 08.07.2024

Ни́на Дави́довна Арутю́нова (30 апреля 1923, Москва) — советский и российский лингвист, член-корреспондент АН СССР (с 15 декабря1990 года) по Отделению литературы и языка (языкознание), член-корреспондент РАН (с 1991 года). Лауреат Государственной премии России (1995).
Ученица академика В. Ф. Шишмарёва и профессора Д. Е. Михальчи.

Файлы: 1 файл

лингвокульторологическая школа н.д.арутюновой.doc

Ни́на Дави́довна Арутю́нова (30 апреля 1923, Москва) — советский и российский лингвист, член- корреспондент АН СССР (с 15 декабря1990 года) по Отделению литературы и языка (языкознание), член-корреспондент РАН (с 1991 года). Лауреат Государственной премии России (1995).

Ученица академика В. Ф. Шишмарёва и профессора Д. Е. Михальчи.

ЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЯЗЫКА

ЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЯЗЫКА (ЛАЯз), проблемная группа, созданная в 1986 при Институте языкознания РАН по инициативе и под руководством докт. филол. наук, а с 1990 члена-корр. РАН Н.Д.Арутюновой, представляющая направление лингвистических исследований, в котором используются методы и категории логики и концептуального анализа языка в его отношении к мышлению и знанию.

Теоретическая лингвистика не была отделена от разработки процедур формального анализа, необходимых для практических целей автоматического анализа текста, нашедших позднее применение в компьютерных операциях с языком. Более того, теория языка в известной мере была им подчинена.

Выбор логического подхода к описанию языка был мотивирован тем, что в основе языка лежит единая и неизменная система человеческого мышления, доступ к которой возможен только через анализ естественных языков, сколь бы разнообразны ни были их структуры и их звуковой облик. Не случайно у истоков логической мысли лежит анализ языка: сам термин логика, введенный стоиками, обозначал словесное выражение мысли (logos). В ранних греческих грамматиках категории логики и их языковые аналоги обозначались одними и теми же терминами: onoma означало и имя существительное, и субъект суждения (подлежащее предложения), слово rhema могло быть отнесено и к глаголу как части речи, и к предикату суждения (сказуемому). Таким образом, обращение к логическим основаниям языка, как считал организатор группы, должно было способствовать преодолению или уменьшению методического и концептуального разброса в подходах к языку и приближению к его сущности. Это оправдалось лишь отчасти.

Диапазон лингвистических исследований в 1980–1990-е годы неукоснительно расширялся. После длительного периода преобладания структурного подхода к языку, исключавшего обращение к природе человека, началась вторичная гуманизация лингвистики. В фокус ее интересов вошло отражение в языке всего духовного содержания и опыта человека, не ограниченного ментальной сферой, но включающего весь его внутренний образ – эмоциональные состояния, этические принципы, процессы чувственного и эстетического восприятия мира. Одновременно был сделан акцент на прагматическом аспекте функционирования языка, и прежде всего на коммуникативных целях высказываний. Различие целей (явных и скрытых) требует различий в средствах. Полифункциональность языка оборачивается его противоречивостью. Возможно, наибольшее противоречие определяется связью языка со структурой мышления, с одной стороны и ситуациями жизни – с другой. Связь языка со структурой мышления проявляется в формировании суждения (пропозиции), связь с ситуациями жизни и психологией человека проявляется в формировании пропозициональных установок – коммуникативных целей, подчиняющих себе пропозицию. Язык постоянно балансирует между упорядоченностью мышления и неупорядоченностью интенсиональных (внутренних) состояний человека и жизненных положений. Говорящему нередко приходится управлять потоком речи, меняя его направление на ходу и по ходу развития мысли и изменения коммуникативных ситуаций. Чтобы облегчить эту задачу, язык вырабатывает определенные конвенции и стратегии, которые помогают говорящему ввести высказывание в прагматическую рамку, с одной стороны, и осуществить координацию его внутренних составляющих, прежде всего модуса, выражающего отношение суждения к действительности, и самого суждения (диктума) – с другой.

В первый период своей работы (1986–1989) интересы группы ЛАЯз были сосредоточены именно на указанной выше проблематике, прежде всего на отношении ментальных и перцептивных глаголов (знать, видеть, слышать, считать, полагать, верить, веровать, думать) к пропозиции (суждению), влияющем на истинностное значение высказывания: Я думаю (верю, полагаю, знаю, сомневаюсь), что ты говоришь правду.

Однако лингвистическая мысль в последние десятилетия 20 в., как уже упоминалось, не ограничивалась обращением к логико-прагматическому аспекту языка. Она развивалась в сторону концептуального анализа, прежде всего анализа культурных концептов.

Между ИСТИНОЙ и СУДЬБОЙ расположены три группы важных понятий: ДЕЙСТВИЕ, МЕНТАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ и РЕЧЕВОЕ ДЕЙСТВИЕ. Их объединяет концепт ДЕЙСТВИЯ, формирующий мир жизни, в котором человек выступает в роли агенса сознательной деятельности. Если судьба предопределяет человеческую жизнь, то действие ее создает. Первая не терпит выбора, второму предшествует выбор цели. Если судьба исключает человека из центральной позиции субъекта, то синтаксис действий – реальных, ментальных и речевых – обнаруживает антропоцентризм языка.

Этот – третий – комплекс проблем обсуждался на конференциях 1991–1993. Цель этих конференций состояла в последовательной категоризации действий с целью последующего использовании моделей действий при изучении ментальных актов и речевой деятельности человека. Именно через действие человек вступает в активные отношения с реальностью. Развитие этих отношений упорядочивает понятие о естественных родах, создает артефакты, формирует нормы существования человека в природной и социальной среде. Действие – это координационный центр, регулирующий отношения между человеком и миром. Не случайно к миру приложимо определение действительный, а сам он (его состояние) называется существительным действительность.

Переход от действий как таковых к речевым актам осуществляется легко и естественно. Прямое отождествление некоторых видов речевых актов с действием восходит к теории перформативов. Перформативом (от лат. performo 'действую, совершаю') называются речевые акты, равноценные поступку, такие, как клятвы, обещания, приговоры, присвоение имен и т.п. Перформатив близок ритуалу, церемонии. Но дело не только в перформативах. Сама структура речевого акта в основных чертах воспроизводит модель действия: в ней присутствует намерение, цель и производимый эффект (результат). Есть области, в которых вся совокупность действий сводится к речи. Это политика и дипломатия, управление и юриспруденция, дело- и судопроизводство. Более того, в них часто стираются границы между письменными и устными речевыми действиями: заключать мир (договор), давать предписания, выражать протест и пр. И тем и другим свойственны намерения, мотивы, цели – явные и скрытые, побочные эффекты, результаты – прямые и косвенные, следствия, оценки – утилитарные и этические. Человек несет ответственность как за речевые, так и за неречевые действия, если они нарушают принятые нормы поведения. И те и другие могут служить основанием для обвинения; и те и другие нуждаются в оправдании. И речевые и неречевые действия развертываются во времени, и те и другие имеют начало и конец, завершение. Для тех и других вырабатываются стратегии осуществления, объединяющие речевые и неречевые акции: слово может стимулировать дело, а действие – слово.

Другой еще более важной чертой, отличающей речевое действие от неречевого, является наличие в нем суждения (пропозиционального содержания) – полного или редуцированного, участвующего в осуществлении действия. Так, от речевых актов может быть сделан шаг к ментальным действиям, отвлекающим речевой акт от категории времени, ибо суждение атемпорально. Благодаря наличию пропозиционального содержания речевые действия могут получать не только этическую и утилитарную, но и истинностную оценку.

Поставим вопрос: всякая ли пропозиция (суждение) имплицирует наличие характерной для речевых актов коммуникативной цели? По-видимому, нет. Истинные общие суждения об устройстве Вселенной (типа Земля имеет форму шара) наименее приспособлены к вхождению в повседневную коммуникацию. Они, однако, охотно включаются в контекст ментальной деятельности, в котором получают функциональные характеристики, становясь аксиомами, посылками, тезисами. гипотезами, подтверждениями, опровержениями, доказательствами, теоремами, доводами, аргументами и контраргументами и т.п. Ментальный акт, пока его содержание не стало общей истиной, не освобожден от мыслящего субъекта: установка на истину не препятствует диалогичности. Функции ментальных актов оказали глубокое влияние на формирование иллокутивных сил, отвечающих теоретическому дискурсу, – полемике, спору, дискуссии, судебному разбирательству и др.

Итак, речевые акты имеют черты общности с неречевыми действиями – с одной стороны, и с ментальными актами, с другой. С первыми их сближает, прежде всего, целенаправленность, со вторыми – наличие пропозиционального содержания. Речевые действия выполняют роль посредника между ментальной и реальной деятельностью человека, образуя вместе с ними единый комплекс. Поэтому дискуссия о речевых действиях человека вошла в одну серию с обсуждением моделей действия и ментальных актов. Анализ моделей речевых и неречевых действий открывал два пути дальнейших исследований. Один вел в отвлеченную от времени ментальную сферу, другой – в сторону концептуализации времени в лексике и грамматике разных языков.

В книге рассматриваются проблемы, связанные с представлениями о пространстве, отраженными в различных языках (в первую очередь русском). Анализируются отдельные слова и классы слов, а также локативные синтаксические конструкции. Описываются разные типы концептуализации пространственных отношений, а также параметризации пространства. В нескольких работах объектом исследования является пространственная метафора. Особое внимание уделяется лингво- и культурноспецифичным пространственным концептам. Большой раздел посвящен картине пространства в художественных текстах разных авторов. В книгу входят работы как чисто лингвистические, так и лежащие на грани лингвистики и смежных областей знания: логики, культурологи, литературоведения.

Г.X. фон Вригт (Хельсинки). Модальная логика местоположения
Г.X. фон Вригт (Хельсинки). О локализации ментальных состояний

I. Динамика пространства
О.Ю. Богуславская. Динамика и статика в семантике пространственных прилагательных
Анна А. Зализняк. Преодоление пространства в русской языковой картине мира: глагол добираться
А.Д. Кошелев. Еще раз о значении имени существительного
Г.И. Кустова. Тип концептуализации пространства и семантические свойства глагола (группа попасть)
Ф.И. Рожанский. Направление движения (типологическое исследование)
Р.И. Разина. Устранение преграды (семантика и аспектуальное поведение группы русских глаголов)

II. Параметризация пространства
Р. Гжегорчикова (Варшава). Понятийная оппозиция верх.низ (пол. "wierzch" . "spod") и языковая модель пространства
Е.С. Кубрякова. О понятиях места, предмета и пространства
Л.Б. Лебедева (Дубна). Семантика "ограничивающих" слов
В.И. Подлесская, Е.В. Рахилина. "Лицом к лицу""
Н.К. Рябцева. Размер и количество в языковой картине мира
С.Ю. Семенова. О некоторых свойствах имен пространственных параметров

III. Пространственные отношения
В.Г. Гак. Пространство вне пространства
П.В. Дурст-Андерсен (Копенгаген). Предложно-падежная система русского языка. Понятие контакт vs. неконтакт
И.М. Кобозева. Грамматика описания пространства
Б. Тошович (Грац). Глаголы каузации положения в пространстве
А.В. Циммерлинг. Обладать и быть рядом
И.Б. Шатуновский (Дубна). Предложения наличия vs. бытийные и локативные предложения в русском языке
Т.Е. Янко. Бытование и обладание: конструкции с глаголом быть

IV. Типы пространств
Н.Н. Болдырев (Тамбов). Отражение пространства деятеля и пространства наблюдателя в высказывании
Н.Р. Добрушина. Воздух: вещество или пространство, материя или дух
С.В. Кодзасов. Фонетическая символика пространства (семантика долготы и краткости)
Е.В. Падучева. Пространство в обличий времени и наоборот (к типологии метонимических переносов)
К.Л. Переверзев. Пространства, ситуации, события, миры. К проблеме лингвистической онтологии
Е.С. Яковлева. Пространство умозрения и его отражение в русском языке

V. Пространственная метафора
Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. Перемещение в пространстве как метафора эмоций
О.П. Ермакова (Калуга). Пространственные метафоры в русском языке
Н.Б. Мечковская (Минск). К характеристике аксиологических потенций слова: концепты "круг", "колесо" и их оценочно-экспрессивные дериваты
М.В. Филипенко. Следы "пути" в высказывании

VI. Пространство в культурных контекстах
А.А. Золкин (Дубна). Пространственная структура карнавала (на материале Mother Goose Rhymes)
О.А. Казакевич. Селькупская дорога (Пространственная ориентация в фольклоре северных селькупов)
М.Л. Котин. ?Царство?: от локального к трансцендентному (История переосмысления в древнегерманских христианских памятниках)
И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелев. Родные просторы
С.Е. Никитина. Келья в три окошечка (о пространстве в духовном стихе)
А.Д. Шмелев. "Широта русской души"

VII. Пространство в художественных мирах
Н.Д. Арутюнова. Два эскиза к "геометрии" Достоевского
А.В. Гик. "Случится все, что предназначено. " (путь и судьба в идиостиле М. Кузмина)
А.Г. Грек (Луганск) Пространство жизни и смерти в двух циклах стихов Вячеслава Иванова
В.П. Григорьев. Хлебников: "Настоящий голод пространства"
М.И. Михеев. Деформация пространства в пределах русской души (по текстам Андрея Платонова)
М.А. Дмитровская (Калининград). Трансформации мифологемы мирового дерева у А. Платонова
Л.Г. Панова. Пространство в поэтическом мире О. Мандельштама
Ю.Д. Тильман. Пространство в языковой картине мира Ф.И. Тютчева (концепт круг)

В круг научных интересов Н.Д. Арутюновой также входили: структура испанского языка; проблемы теории диалога; логико-семантические концепции; стилистика и семиотика, структура текста; философский и концептуальный анализ языка; изучение культурных концептов.

Книги (24)

В настоящем сборнике опубликованы тезисы докладов, посвященных логическому и лингвистическому анализу категории действия.

В книге рассматривается широкий круг проблем, связанных с утверждением и отрицанием, ассерцией и негацией.

Это, прежде всего, проблемы касающиеся грамматического строя языка, то есть структура утвердительных и отрицательных высказываний, их морфологических, синтаксических и просодических характеристик, в частности, взаимодействие ассерции и негации с категорией модальности и истинностным значением высказывания. Большое внимание обращено также на лексические средства выражения истинностного значения предложения. В ряде статей описываются прагматические условия использования ассерции и негации, положение этих категорий в разных видах устной и письменной речи, а также в художественном дискурсе (в поэзии Н. Гумилева, Вяч. Иванова, Б. Пастернака, В. Набокова).

Авторы статей формируют и формулируют свои точки зрения на фоне широкого спектра философских и филологических концепций и воззрений.

Статьи сборника объединены общей тематикой: в них осуществлен логико-лингвистический анализ высказываний с пропозициональными предикатами знания и мнения. Анализ проводится на материале различных синтаксических конструкций.

Для лингвистов, логиков, философов.

В книге освещены проблемы, связанные с концептом истины и с истинностной оценкой в языке, логических, философских, религиозных и художественных системах, в народной культуре и афористике. Понятие истины рассматривается в контексте смежных с ним категорий этики, права, суда и справедливости, знания и веры. Большое внимание уделено полю не истины.

Для языковедов, филологов, философов, логиков, культурологов.

В книге рассматривается отражение в языке — его грамматической структуре, лексической семантике, а также в разных языковых жанрах и стилях, в обыденной речи и художественных текстах — количественного аспекта мира так, как он представлен предметными, качественными и абстрактными значениями.

Большое место отведено кванторам, кванторным функциям и их выражению в языках разных типов. Рассматриваются системы числительных и степень их неупорядоченности сравнительно с другими частями речи в индоевропейских и некоторых восточных языках (китайском, вьетнамском).

Анализируется также проблема числа и символика простых чисел. Уделяется внимание системам количественных значений в различных лингвистических и логико-философских теориях и школах.

В ряде статей очерчивается ассоциативное поле игры, образуемое такими понятиями, как судьба, случайность, удача, везение, азарт и др.

В книге рассматривается отражение в языке — его грамматической структуре и лексической семантике, а также в обыденной речи и художественных текстах — явлений порядка и беспорядка, присутствующих в разных сферах природы и человеческой жизни — ментальной, эмоциональной и социальной, взятых в аспекте статики и динамики.

Особое внимание уделено концептуализации феноменов порядка и беспорядка в разных национальных культурах, в мифологии и фольклоре.

Книга посвящена лингвистическим, логическим и философским проблемам изучения понятий: правда, свобода, память, долг, милосердие и др.

Анализ представлен на материале древних и современных языков, принадлежащих разным ареалам и типам культуры.

В книге рассматриваются две основные темы: будущее в языке и будущее языка.

Особое внимание уделено лексическим и грамматическим средствам выражения предстоящих событий. В этой связи анализируются виды модальности в значениях слов и грамматических форм. Специально рассматриваются ирреальные действия: планы, перспективы, мечты и замыслы. В отдельный раздел выделен анализ семантики предчувствий и сновидений, предсказаний и пророчеств. В качестве материала для анализа использованы древние и современные языки, преимущественно индоевропейские.

В статьях описывается и разъясняется символика представления значений в современной литературе и поэзии.

Целью предлагаемых вниманию читателей статей и очерков является анализ способов, приемов и целей отклонения от истины в разных видах дискурса — в художественных текстах разного стиля и жанра — прозаических и поэтических, деловых и публицистических, разговорных и ораторских.

Анализ начинается с общего обзора диахронической истории возникновения оппозиции истины и лжи и способов ее ослабления и устранения. От диахронического плана авторы постепенно переходят к анализу истины и лжи в обыденном сознании людей и в повседневной коммуникации. Не оставлен без внимания материал фольклора и народной культуры, а также их этическая значимость. Исследование выполнено на материале разных языков — европейских и азиатских. Объектом рассмотрения являются также игровые ходы и действия говорящего, вводящие в заблуждение его адресатов и обращающие текст в пародию или сатиру.

Другое направление исследований составляет анализ внутренних — ментальных и эмоциональных — состояний (видений), отвлекающих человека от действительного мира и погружающих его в сферу воображения и фантазии. Непосредственное восприятие действительности органами чувств, прежде всего зрением и слухом, соединяясь с внутренними впечатлениями, исходящими из духа и души человека, совместно образуют эстетическое восприятие мира. Итак, в конечном счете, вдохновение, воображение, фантазия, ложь, обман и иллюзия поднимают действительность на эстетическую высоту разных форм красоты.

Книга посвящена новым лингвистическим проблемам: семантическому анализу структуры ментального пространства, лексикографическому описанию ментальной лексики, а также представлениям о сфере мышления в индивидуальных философских контекстах — Декарта, Платона, П. Флоренского, А. Платонова и др.Привлекается широкий лингвистический материал, приводятся конкретные примеры толкований слов ментальной сферы и концептуализации ментальных объектов.

Для лингвистов, литературоведов, логиков, философов, культурологов, специалистов в области когнитивных наук.

В книге рассматриваются общетеоретические и частноязыковые аспекты диалогической речи: происхождение диалога, его статус в древних религиозных и исторически значимых текстах, в современных языках и культурах. Большое внимание уделяется специфике диалога в разных стилях речи, в том числе в художественных текстах.

Проводится анализ функций диалогической речи в разные исторические периоды и в разных жанрах. Обозначается вклад диалогической речи, прежде всего иллокутивных сил, в грамматическую и фонетическую структуры языка (императив, обращение, формы вежливости, интонация, эмфаза и др.). Исследуется связность диалогической речи. Анализируются стратегии речевого поведения в социальном мире, при которых используются разные диалогические тактики.

Особое внимание уделяется статусу истинностной оценки в диалогических репликах. Описывается идиоматика и клиширование, систематизируются фигуры речи, характерные для диалога. Большое внимание уделяется прагматике диалогической речи в разных социальных, национальных и исторических условиях ее реализации. Диалог универсален и характеризует все формы общения, в том числе внутреннюю речь и общение с потусторонними мирами.

Сборник посвящен исследованию тем, связанных с художественным переводом. Это исторические и жанровые особенности перевода, соотношение перевода, комментария и интерпретации, передача авторского стиля, а также юмора и иронии на разных языках, сохранение неоднозначности текста. Исследуются лингвистические особенности поэтического перевода, а также перевода в художественных фильмах.

В сборнике рассматриваются вопросы, связанные с семантикой, прагматикой и грамматикой перевода художественного текста на родственные и неродственные языки в разные исторические периоды.

Проводится сопоставление различных подходов и приемов в передаче индивидуального стиля автора; изучаются возможные варианты и стратегии для адаптации оригинала при переводе на другой язык. Особое внимание уделено проблеме переводимости религиозных текстов.

Подробно анализируются их функции в образовании видо-временных глаголов, их влияние на интонациональный контур высказывания, их роль в словообразовании, семантике групп глаголов, а также отдельных лексических и фразеологических единиц. Предметом рассмотрения являются некоторые особенности понятий начала и конца в традициооных культурах.

Большое внимание уделено рамочной функции начала и конца в разных видах текстов: фольклорных, художественных, публицистических, в жанре устного рассказа и др. В ряде статей характеризуется место, занимаемое понятиями начала и конца, конечного и бесконечного в некоторых научных и религиозно-философских теориях.

Книга предназначена для широкого круга филологов.

Соавтор: Янко Т.Е.

Для языковедов, филологов, философов и культурологов.

В книге рассматриваются лексические и грамматические способы концептуализации движения в физическом, социальном и ментальном пространствах. Анализ выполнен на материале различных современных и древних языков. Особое внимание уделено семиотике и символике движения в коммуникации и ритуале. Ряд статей посвящен образам движения в национальных культурах и в художественных мирах.

Для языковедов, филологов и культурологов.

Общая задача сборника — анализ и описание лексических, синтаксических, интонационных и других средств выражения эстетической оценки — положительной и отрицательной. В качестве материала использованы современные тексты (художественные и публицистические, разговорная речь разных слоев общества, данные фольклора, исторические памятники). Особое место уделено: 1) дефинициям концепта красоты; 2) различию в эстетической оценке реальных объектов и их художественных образов в разных видах искусства, в основном словесного; 3) границам эстетической оценки; 4) эстетической оценке природного и духовного мира, прежде всего образа человека в разных его аспектах; 5) отношению прекрасного к гармонии, порядку и хаосу; 6) образным средствам выражения эстетической оценки; 7) диахроническим изменениям эстетических оценок в жизни и искусстве.

В книге рассматриваются проблемы, связанные со способами сублимации сенсорных и утилитарных оценок, а также преобразования гедонистических оценок в эстетические. Эстетические оценки отвечают собственно человеческому восприятию действительности, ее моделированию в разных формах и видах искусства.

В книге публикуются статьи филологов и философов, посвященные проблемам этической теории и отражению этических концептов в разных языках, национальных культурах и художественных мирах.

Авторы анализируют такие понятия, как вина, грех, долг, закон, совесть, стыд, справедливость и др. Большое внимание уделено истории становления этических концептов в русском языке и в русской народной культуре. В книге рассмотрены виды деонтической модальности, определяющие специфику морального дискурса — религиозного и светского (бытового, официального, художественного). Авторы выявляют разные способы — явные и скрытые, грамматические и лексические, вербальные и невербальные — выражения этической и этикетной оценки в культурах Запада и Востока.

В Приложении помещены статьи, освещающие логико-лингвистические идеи модистов — наиболее яркой школы средневековой спекулятивной грамматики.

Судьба — одно из основных понятий жизненной философии человека.

Оно универсально и в то же время варьируется в широком диапазоне. В книге понятие судьбы рассматривается в контексте разных культур, разных систем знаний и разных языков.

В разнообразном по своему составу сборнике центральное место занимает проблема роли говорящего, взятого в комплексе всех релевантных для речевой деятельности свойств, в формировании высказывания. Размышления над языком не могут миновать обращения к природе человека — его ментальной и эмоциональной сферам, этическому и эстетическому началам, процессам восприятия и познания мира.

Книга посвящена семантике предложения.

В ней на материале русского языка раскрываются закономерности формирования семантической структуры предложения, зависимость значения слова от его коммуникативной функции, выделяются и описываются типы логико-синтаксических отношений в их взаимодействии с такими категориями, как референция имени, его значение и коммуникативная перспектива высказывания.

Включенные в сборник статьи группируются вокруг двух больших тем; одна из них касается отношения речевых единиц к внеязыковой действительности, другая — процессов порождения речи, ее интерпретации и внутритекстовых связей.

В сборник включены статьи и главы из книг крупнейших современных филологов, философов и логиков (Э. Кассирера, X. Ортеги-и-Гассета, А. Ричардса, Дж. Серля, Р.Якобсона, М. Блэка, Дж. Миллера, А. Вежбицкой и др.), содержащие анализ метафорического аначения слова в повседневной речи, в языке науки и художественной литературы.

Феномен метафоры рассмотрев в логико-философском, лингвистическом, когнитивном и стилистическом аспектах. В книге даны основные теоретические концепции метафоры.

От текста к смыслу, от нормативных явлений к аномалиям, от логической структуры дискурса к его стилевым особенностям, от общих свойств языка к лингвоспецифическим явлениям — таково общее направление исследования, представленного в книге.

В ней рассмотрены: основные типы лексического значения, обусловленные логико-коммуникативной функцией слова, их взаимодействие в тексте, тропы (сравнение, метафора, метонимия), порожденные функциональными сдвигами, семиотические концепты (символ и знак), роль метафоры в описании внутреннего мира человека. Далее, анализируются механизмы номинализации предложений и их следствие: отделение мира событий и процессов от логического пространства фактов и пропозиций, организованного истинностным значением.

В книге рассмотрены основные способы выражения истинностной оценки в русском языке в разных прагматических ситуациях. Особое внимание уделено бытийным и безличным предложениям, отражающим некоторые особенности русского национального сознания.

Комментарии читателей

Алеся Джиоева / 18.02.2018 . это была мысль, погруженная в жизнь . и какая мысль . и такая же жизнь . низкий Вам поклон, Нина Давыдовна .

Правообладателям

Седьмой выпуск издания "Логический анализ языка" посвящен соотношению слова и дела — речевой и неречевой деятельности. Анализируются особенности речевого поведения, свойства речевых произведений, а также ключевые коммуникативные концепты. Особое внимание уделено "языку" молчания, чувств, этикета, ритуалов, традиций и его роли в культурном контексте.

• Оглавление
• Предложения
• Обложка

Оглавление

Читайте еще:

Прижмите средний и указательный палец правой руки к внешнему краю правой брови (рис. 21). Слегка подтягивая пальцами кожу в сторону волос, посмотрите на кончик носа. Затем закройте глаза и расслабьтесь. Повторите упражнение и для левого глаза. Выполняйте для каждого глаза от 5 до 10 раз.

Чем дольше тренд, тем внимательнее и тщательнее следует анализировать график и тем больше требуется подтверждений, что тренд все еще неповрежденный.

1. Умение осознавать, когда вы начинаете испытывать эмоцию, до того как вы начинаете говорить или действовать. Приобрести этот навык труднее всего; в главе 2 объясняется, почему это так, а упражнения, призванные помочь вам улучшать осознание испытываемых вами эмоций, содержатся в главе 3 и в.

Повсюду, где люди собираются вместе, с высокой степенью регулярности происходит следующее: люди эмоционально проникаются настроением и пониманием других людей и проявляют это различными выразительными средствами языка тела, обычно неосознанно имитируя или воспроизводя модели поведения.

по медицине и в 1901 г. сдал медицинские государственные экзамены. В 1901 1903 гг. работал в Психологической клинике в Гейдельберге и Нервной клинике Оппенгейма в Берлине. В 1904—1906 гг. работал невропатологом в Карлсруэ. В 1906—1911 гг. был приват-доцентом и с 1911 по 1914 г. экстраординарным.

Другой пример: свадьба. Казалось бы, это радостное событие, однако у человека легко может произойти нервный срыв. Ведь брак означает смену привычного образа жизни. Сознание радуется предстоящему событию, тогда как подсознание, наоборот, приходит в ужас и реагирует нервным расстройством.

но и есть, и его организм уже приспособлен к температурным колебаниям. Но для этого необходимо, чтобы беременность прошла благополучно. То есть чтобы материнская матка растягивалась вслед за увеличением размеров плода, особенно в последние месяцы. Чтобы шейка матки оставалась закрытой. И чтобы.

Существует ли другой способ решения наших проблем? Не могли бы мы сотрудничать друг с другом? Нельзя ли сделать так, чтобы на работу отправлялось меньшее количество людей, а те, кто высвободился, занимались детьми?

Следствием чего именно явилось в нынешнем человечестве господство животного строя психики, наиболее ярко выразившегося к настоящему времени в культуре Запада, это — вопрос особый, скрытый в глубине веков и в повествованиях мифов и вероучений. На него в настоящее время нет не только общепринятого.

Андреева была поставлена перед выбором: либо театр, либо любимый мужчина. Она, не задумываясь, оставила театр и стала верной спутницей литературного гения. Мария Федоровна понимала, что только она может оценить творчество писателя по достоинству и при необходимости помочь мудрым советом.

Читайте также:

  
• В чем главное отличие поэтического слова от слова в жизни кратко
  
• Какое участие в сохранении памятников культуры можете принять вы и ваши сверстники используя кратко
  
• Как нарисовать подарок школе
  
• Каковы причины спора отцов и детей возможно ли между ними взаимопонимание кратко
  
• Особенности досуговых проектов кратко