Обновлено: 07.07.2024

Классы и противоречия в капитализме у К. Маркса. "Капиталистический дух" и типы капитализма у М. Вебера. Критика марксистских и веберовских утверждений. Основные противоположности понимания капиталистического строя и политической власти у Маркса и Вебера.

Рубрика	Социология и обществознание
Вид	курсовая работа
Язык	русский
Дата добавления	25.01.2016
Размер файла	42,5 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Содержание

Глава 1. Анализ капитализма у К. Маркса

1.1 Противоречия в капитализме у К. Маркса

1.2 Классы и противоречия у К. Маркса

1.3 Критика капитализма у К. Маркса

Глава 2. Противоположность понимания капитализма у К. Маркса и М. Вебера

2.1 Современный капитализм К. Маркса и множество капитализмов М. Вебера

2.2 Характеристики капитализма К. Маркса и М. Вебера

2.3 Значение идей К. Маркса и М. Вебера о капитализме

3.2 Веберовская типология капитализмов

3.3 Критика веберовской типологии капитализма

Список использованной литературы

Предмет работы - социология К. Маркса и М. Вебера.

Объект работы - природа капитализма.

Цель работы - исследование идей К. Маркса и М. Вебера о природе капитализма.

1) изучить анализ капитализма у К. Маркса;

2) рассмотреть противоположность понимания капитализма у К. Маркса и М. Вебера;

Глава 1. Анализ капитализма у К. Маркса

1.1 Противоречия в капитализме у К. Маркса

Учение Маркса -- это анализ и постижение умом современного ему капиталистического общества: механизма его функционирования, структуры, неизбежного изменения. Несомненно, Маркс считает, что современные общества представляют собой общества Индустриальные и научные в противоположность военным и теологическим. Но вместо того чтобы главным в своей интерпретации сделать антиномию между прежними обществами и сегодняшним, Маркс в центр своего исследования ставит противоречие, присущее, по его мнению, современному обществу, которое он называет капиталистическим.

Замысел Маркса заключается в истолковании противоречивого, или антагонистического, характера капиталистического общества. В определенном отношении все творчество Маркса являет собой попытку продемонстрировать, что этот антагонизм неотделим от фундаментальной организации капиталистического уклада и в то же время служит движущей силой исторического прогресса.[1. C.214]

Если хорошо усвоить, что главное в учении Маркса -- положение об антагонистическом характере капиталистического строя, то сразу же становится понятно, почему невозможно отделить социолога от человека действия, ибо демонстрация антагонистического характера капиталистического строя непреодолимо подводит к провозглашению саморазрушения капитализма, а заодно и к подстрекательству людей к тому, чтобы немного содействовать осуществлению этой предначертанной судьбы.[19. C.367]

Первый вид -- противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Буржуазия непрерывно создает все более мощные средства производства. Но производственные отношения, т.е., по-видимому, одновременно отношения собственности и отношения распределения, не перестраиваются в том же ритме. Капиталистический строй в состоянии производить все больше и больше. Однако вопреки этому росту богатства уделом большинства остается нищета.

Это порождает второй вид противоречий -- между ростом богатства и растущей нищетой большинства, который со временем приведет к революционному кризису. Пролетариат, который составляет и будет все больше и больше составлять громадное большинство населения, конституируется в класс, т.е. общественную единицу, стремящуюся к взятию власти и преобразованию общественных отношений. Итак, пролетарская революция будет отличаться по характеру от всех революций прошлого. Все революции прошлого совершались меньшинством ради меньшинства. Пролетарскую революцию совершит громадное большинство в пользу всех. Пролетарская революция будет означать, таким образом, конец классам и антагонистическому характеру капиталистического общества. Эта революция, которая закончится одновременно уничтожением капитализма и классов, будет порождена самими капиталистами. Капиталисты не могут не потрясать общественную организацию. Вовлеченные в жесточайшую конкуренцию, они не могут не приумножать средства производства, не увеличивать одновременно численность пролетариата и его нищету.[20. C.164]

Противоречивый характер капитализма выражается в том, что рост средств производства вместо того, чтобы вести к повышению уровня жизни рабочих, вызывает двойственный процесс: пролетаризацию и пауперизацию.

1.2 Классы и противоречия у К. Маркса

Маркс не отрицает, что между капиталистами и пролетариями есть множество промежуточных групп: ремесленники, мелкая буржуазия, торговцы, крестьяне-собственники. Но он убежден в следующих двух положениях. С одной стороны, по мере развития капитализма будет проявляться тенденция к кристаллизации общественных отношений между двумя, и только двумя, группами -- капиталистами и пролетариатом, С другой стороны, двум, и только двум, классам открыта возможность создания политического режима и идея социального режима. Промежуточные классы не обладают ни инициативой, ни историческим динамизмом. Существуют только два класса, которые в состоянии поставить на общество свое клеймо. Один из них -- класс капиталистов, другой -- класс пролетариев. Ко времени решающего конфликта каждый будет вынужден примкнуть либо к капиталистам, либо к пролетариям. К моменту взятия власти пролетарским классом произойдет решительный поворот в ходе истории. В самом деле, антагонистический характер, присущий всем известным до наших дней обществами, исчезнет. Маркс пишет об этом так: «Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть в собственном смысле слова -- это организованное насилие одного класса для подавления другого, Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса.[8. C.124]

Этот фрагмент характерен как выражение одной из важнейших идей Маркса. В начале XIX в. все публицисты были склонны рассматривать политику или государство как вторичное по отношению к таким главнейшим явлениям, как экономические или социальные. Маркс не лишен этой общей склонности, он тоже считает что, политика или государство суть явления вторичные по отношению к тому, что происходит в самом обществе.[8. C.131]

Если рассуждать в этом направлении, то уничтожение классовых противоречий должно логически повлечь за собой исчезновение политики и государства, поскольку политика и государство представляют собой, по-видимому, побочный продукт или выражение общественных конфликтов.

Таковы сюжеты одновременно исторического видения и политической пропаганды Маркса. Здесь они излагаются упрощенно, но Марксова наука ставит себе целью строгое доказательство этих своих положений: об антагонистическом характере капиталистического общества, о неизбежном саморазрушении столь противоречивого общества, о революционном взрыве, который положит конец антагонистическому характеру нынешнего общества.[13. C.152]

Таким образом, в центре замысла Маркса -- истолкование капиталистического строя как противоречивого, при котором преобладает классовая борьба. Маркс изучает (или считает, что изучает) классовую борьбу в капиталистическом обществе и обнаруживает в разных исторических обществах эквивалент наблюдаемой им классовой борьбы. По Марксу, классовая борьба обнаруживает тенденцию к упрощению. Разные общественные группы поляризуются: одни вокруг буржуазии, другие вокруг пролетариата. Движущей силой истории будет развитие производительных сил; оно приведет посредством пролетаризации и пауперизации к революционному взрыву и построению впервые в истории неантагонистического общества.

1.3 Критика капитализма у К. Маркса

Маркс упрекает экономистов-классиков за то, что они считают законы капиталистической экономики законами универсального действия. По его же мнению, каждому экономическому строю присущи свои экономические законы. Экономические законы, открытые классиками, обнаруживают свою истинность лишь как законы капиталистического строя. Таким образом, Маркс переходит от идеи универсальной экономической теории к идее специфичности экономических законов каждого строя. Вместе с тем нельзя понять данный экономический строй, если не рассматривать его социальной структуры. Существуют экономические законы, свойственные каждому экономическому строю, потому что они служат абстрактным выражением общественных отношений, характеризующих определенный способ производства. Например, при капитализме именно общественной структурой объясняется сущность эксплуатации, и точно так же общественная структура определяет неизбежное саморазрушение капиталистического строя.

Из этого следует, что Маркс стремится быть объективным, объясняя одновременно способ функционирования капиталистической системы с точки зрения ее социальной структуры и становление капиталистического строя с точки зрения способа функционирования. Маркс -- экономист, стремящийся быть одновременно и социологом. Постижение функционирования капитализма должно способствовать пониманию того, почему в условиях существования частной собственности люди подвергаются эксплуатации и почему этот режим обречен в силу своих противоречий породить революцию, которая его разрушит. Анализ механизма функционирования и становления капитализма представляет собой в то же время нечто вроде анализа истории человечества в свете способов производства.

Маркс считал, что экономические законы имеют исторический характер: каждому экономическому строю присущи собственные законы. Теория эксплуатации служит примером этих исторических законов, поскольку механизм прибавочной стоимости и эксплуатации предполагает разделение общества на классы. Один класс -- класс предпринимателей или владельцев средств производства -- покупает рабочую силу. Экономическая связь между капиталистами и пролетариями соответствует общественному отношению господства между двумя общественными группами.[6. C.87]

Теория прибавочной стоимости выполняет двойную функцию -- научную и моральную. Именно их соединение объясняет огромную силу воздействия марксизма. В нем находят удовлетворение умы рациональные, а также склонные к идеализации, или мятежные, и оба типа интеллектуальной радости поощряют друг друга.

Отправным пунктом рассуждений Маркса была констатация тенденции к понижению нормы прибыли. Этого положения придерживались или полагали, что придерживались, все экономисты его времени. Маркс, всегда жаждавший растолковать английским экономистам, в чем, благодаря своему методу, он превзошел их, полагал, что в своем схематическом анализе объяснил тенденцию к понижению нормы прибыли как исторический феномен.

Основное и главное в марксистском учении заключается в соединении анализа функционирования с рассмотрением неизбежного изменения. Поступая рационально в соответствии со своими интересами, каждый способствует разрушению общего интереса всех или как минимум тех, кто заинтересован в сохранении режима. Эта теория представляет собой нечто вроде инверсии основных положений либералов. С их точки зрения, каждый, трудясь ради собственного интереса, трудится в интересах общества. По Марксу, каждый, трудясь ради собственного интереса, вносит вклад в деятельность, необходимую для окончательного разрушения режима.

Глава 2. Противоположность понимания капитализма у К. Маркса и М. Вебера

2.1 Современный капитализм К. Маркса и множество капитализмов М. Вебера

2.2 Характеристики капитализма К. Маркса и М. Вебера

Какие еще отличительные характеристики капитализма приводит Вебер? Истинный капитализм, а истинным может быть только рациональный (на обыденном языке -- цивилизованный), капитализм, ориентирован на извлечение прибыли не какими-нибудь грабительскими или обманными путями, но исключительно посредством обмена.

За сложными формулировками М. Вебера скрыта достаточно простая мысль -- рациональный капитализм существует там и тогда, где и когда доходы, полученные мирным путем, превышают расходы. Таков взгляд социолога. Он дает весьма общее и очень размытое, с точки зрения экономиста, понятие и тем удовлетворяется. Превышение доходов над расходами -- очень слабый фильтр, через который может проскочить любая рыба. Так оно и есть: практически во всех культурных странах существовал -- но в разной степени -- такой капитализм. Чем слабее требования к эмпирическим референтам понятия тем шире его объем. Такова непреложная истина методологии. Стоит ужесточить критерии отбора, как количество претендентов на звание капиталиста тут же уменьшится.[5. C.54]

По пути сокращения числа претендентов и увеличения строгости критериев отбора пошел в свое время К. Маркс. В число признаков развитого капитализма у него входили особый способ получения прибавочной стоимости, формирование мощного рынка наемного труда, превращение формального подчинения труда капиталу в реальное, диалектика меновой и потребительной стоимости и великое множество других, теоретически очень сложных для понимания неподготовленного читателя показателей.

Таким образом, рациональность, хотя это термин Вебера (им введен в научный оборот и им же основательно разработан, если следить за содержанием, а не терминологической формой выражения научной теории), характеризует всемирно-исторический процесс и у К. Маркса, и у М. Вебера. И в том, и в другом случае рациональность представляет собой процесс накопления прогрессивных черт экономической и социальной жизни; и по ходу истории нарастает. Разница между ними в том, что у Вебера рациональность связана с капитализмом, а у Маркса -- с коммунизмом. У первого нарастают элементы религиозной этики, прагматизма, калькуляции, индивидуализма, а у второго -- элементы атеизма, альтруизма, калькуляции и коллективизма.

2.3 Значение идей К. Маркса и М. Вебера о капитализме

С классификационной точки зрения Маркса и Вебера следует отнести к сторонникам универсально-исторической теории социально-экономического уклада общественной жизни. Оба немецких мыслителя, продолжая традицию классической социологии.

Итак, основным критерием принадлежности или не принадлежности хозяйственной единицы (либо страны в целом) к капиталистической системе служит степень рациональности. Если построить континуум рациональности, где будут обозначены два полюса -- рациональный и нерациональный хозяйственный уклад, то капитализм окажется у нас справа, а социализм -- слева (так как он -- проявление бюджетной, нерыночной экономики). Но если на том же континууме рациональности решит расположить капитализм и социализм К. Маркс, то они у него поменяются местами, так как современный ему капитализм служил воплощением неразумности и хищнического расточения человеческих сил.

Можно предположить, что наряду со специфическим значением существует какое-то неспецифическое, более универсальное истолкование понятия. Такой ход мысли был бы вполне логичен и уместен: кроме низшего слоя есть высший, под поверхностным слоем, состоящим из житейских правил (пусть даже этически окрашенных), размещается более глубокий слой, включающий, возможно, религиозные идеалы и нормы как некие этические императивы.

Прежде предприниматели нещадно эксплуатировали, спекулировали, стремились к наживе, попирая всякие нормы и ограничения. Со своей стороны, социальные низы, вынужденные заниматься непрестижным рутинным трудом, также обходили нормы и законы, но по-своему: сознательно ограничивали производительность труда, саботировали, не подчинялись приказам, проявляли недовольство и пренебрежение работой.

Именно в XVII в., и Вебер здесь прав, происходит духовная революция. Все перевернулось: черное стало белым. Спекуляция на бирже и изматывающая работа на шахте в одинаковой мере именовались отныне профессиональным долгом человека. Люди перестали вкалывать, они начали служить Богу, выполнять свое призвание.[4. C.143]

3.2 Веберовская типология капитализмов

Тем не менее Вебер уходит от подобного анализа, предпочитая сосредоточиться на формальной рациональности, фундаментом которой выступает целерациональное действие. Напомним, что формальная рациональность у Вебера означает калькулируемость, количественный учет, планомерную организацию дела. Это означает планомерное использование материальных средств и личных усилий для получения прибыли.

3.3 Критика веберовской типологии капитализма

Вторую попытку классифицировать веберовские формы капитализма предпринял Ю.Н. Давыдов. По его мнению, М. Вебер различал: 1) авантюристический капитализм, который был ориентирован на насилие либо на иррационально-спекулятивный способ получения прибыли, 2) военный капитализм, ориентированный на войну, 3) торговый капитализм, организующий получение прибыли за счет торговых операций, а не промышленного труда, 4) буржуазно-промышленный, т.е. новоевропейский капитализм, представляющий собой высший этап развития человеческой цивилизации. Главным в подходе Ю.Н. Давыдова является не дифференциация капитализма на те или иные этапы. Они четко не прописаны ни у М. Вебера, ни у Ю.Н. Давыдова (да и вряд ли их вообще можно четко отделить друг от друга). Н. Давыдов считает Вебера сторонником универсалистского подхода, согласно которому капитализм представлял собой единый всемирно-исторический процесс развития человечества, проходя на своем пути различные формы и стадии, самой зрелой из них является современный западноевропейский капитализм. Подобной позиции придерживался в свое время Т. Парсонс. Собственно от него и тянутся корни данной интерпретации Вебера. В ней нет ничего плохого. Однако необходимо четко осознавать ее исторические и методологические рамки. Такая версия веберовского учения сегодня признается ранней, т.е. устаревшей. На смену ей пришла поздняя, новаторская. По мнению сторонников новой версии капитализма, в частности Д. Кантовски, М. Вебер вовсе не отстаивал универсальности западного пути, он лишь подчеркивал его специфичность. [9. C.61]

Несомненно, Вебер различал авантюристический и военный капитализм, но каким образом, неясно. Он никак не уточняет и не конкретизирует свою мысль. Несомненно, также и то, что Вебер допускал проникновение в современный капитализм остатков докапиталистических укладов и их носителей, которые носят иррационально-спекулятивный характер. Они отклоняют движение рационального промышленного капитализма от идеально-типической орбиты.

Предсказание Карла Маркса заключалось в том, что при капитализме количество богатых собственников (буржуазии) становилось всё меньше, а остальные погружались в безразмерный пролетариат, который в конце концов восстал бы, чтобы свергнуть хозяев и ввести новый социалистический порядок.

В течение столетия после его смерти его анализ был признан не соответствующим действительности из-за двух факторов, которые он не смог предсказать: успешная капиталистическая индустриализация создала обширные новые промежуточные классы, начиная с квалифицированных рабочих – таких, как электрики, и до профессиональных менеджеров среднего класса, клерков и инженеров. Возможно, они не обладали большими капиталами, но они хорошо зарабатывали и, конечно же, не идентифицировали себя с обычными неквалифицированными рабочими.

Второй фактор заключался в том, что из-за потребностей войн, страха перед революцией, чувства национальной солидарности или христианской благотворительности капиталисты соглашались (хотя и неохотно) в рамках государственных программ перераспределять богатство и улучшать собственность через системы социального обеспечения.

И всё это в силу того, как генетическая инженерия начинает работу. Сегодня в США, как и в России в 1990-х годах, мы наблюдаем увеличение смертности среди рабочих классов впервые более чем за столетие, а богатые живут всё дольше и дольше. Если мы достигнем ситуации, когда богатые живут хорошо и весело до 120 лет, в то время, как основная масса населения умирает в 60 лет, тогда не только демократия, но и само человечество будет находиться в смертельной опасности.

Между тем деиндустриализация и финансовая политика не только концентрировали всё больше богатств в меньшем количестве рук, но и породили реальный международный капиталистический класс, который не чувствует привязанности или сочувствия к бедноте в своих странах. Когда у некоторых капиталистов, таких, как Билл Гейтс и Уоррен Баффет, обостряются чувства милосердия и сострадания, деньги, скорее всего, бывают потрачены на помощь бедным Африки, а не на США. Там, где богачи поддерживают социальные институты типа футбольных клубов (Роман Абрамович), они скорее всего будут вести гламурную жизнь на Западе, а не помогать странам их происхождения. С устранением угрозы революции (на данный момент) ни у капиталистов, ни у государств нет веских оснований заботиться о бедных.

Приведёт ли это радикальное новое неравенство в конечном итоге к революции левых или, скорее, к радикальному национализму правых, возглавляемому представителями разрушенных средних классов? Или у правительств окажется воля и способность игнорировать капиталистическую элиту и вовремя провести радикальные реформы по перераспределению благ и введению контроля за автоматизацией экономики? От этого может зависеть будущее современной цивилизации.

На прошедшем в субботу Левом форуме в Нью-Йорке Крис Хеджес присоединился к профессорам Ричарду Вольфу (Richard Wolff) и Гейлу Дайнсу (Gail Dines), чтобы обсудить почему Карл Маркс важен в наше время, когда разваливается глобальный капитализм. Этой речью Хеджес открыл собрание.

Иными словами, социализм не был возможен, пока капитализм не исчерпал свой потенциал для дальнейшего развития. Cложно спорить, что сейчас наступает конец капитализма, но можно сглупить, назвав дату конца. Мы призываем изучать Маркса, чтобы приготовиться к этому. Заключительные этапы капитализма, как писал Маркс, будут отмечены событиями, которые отлично нам знакомы.

Неспособная расширяться и получать прибыль на последних уровнях, капиталистическая система начнёт пожирать структуры, которые её поддерживают. Она под лозунгом экономии начинает нападать на рабочий и бедный класс, загоняя их в долги и нищету, сокращая возможности государства помогать обычным гражданам. Это сопровождается, как и следовало ожидать, перемещением рабочих мест (включая производство и профессии) в страны с более дешёвой рабочей силой. Промышленность автоматизирует свои рабочие места. Это вызывает экономическое нападение не только на рабочий, но и на средний класс – оплот капиталистической системы – которое маскируется крупными личными долгами, так как доходы снижаются или остаются на прежнем уровне. На поздних этапах капитализма политика подчиняется экономике, что приводит к политическим партиям без реального политического содержания, которые смиренно подчиняются диктату и деньгам глобального капитализма.

Но, как предупреждал Маркс, у экономики, построенной на лесах растущих долгов, существует предел. Маркс знал, что однажды наступит момент, когда не будет больше новых доступных рынков и не будет людей, которые будут брать новые кредиты. Именно это произошло во время ипотечного кризиса. Как только банки не видят новых заёмщиков, схема разваливается и система рушится.

Тем временем капиталисты-олигархи копят огромные богатства (18 трлн. долларов спрятаны в зарубежных налоговых оазисах), полученные в виде дани с людей, которых они угнетают, загоняют в долги и грабят. Маркс говорил, что, в конце концов, капитализм запустит так называемый свободный рынок, вместе с ценностями и традициями, которые он, якобы, защищает. Это будет на последних этапах грабительских систем и структур, которые сделали капитализм возможным. Это вызовет массовые страдания и более тотальные формы репрессий. В агонии последнего этапа капитализм будет стараться сохранить свою прибыль, грабя государство, вступая в противоречие с установленным порядком вещей.

Редакционная статья New York Times от 22 мая открывает окно на то, что говорил Маркс, описывая последние этапы капитализма:
На этой неделе Citicorp, JPMorgan Chase, Barclays и Royal Bank of Scotland признали себя виновными по криминальным обвинениям в организации сговора с целью изменения стоимости мировых валют. Министерство юстиции считает, что длительный и прибыльный сговор позволил банкам увеличить свою прибыль, противореча справедливости, законности и общественному благу.
Банки должны заплатить 9 млрд. долларов штрафов, которые назначены Министерством юстиции, органами власти штатов, страны и некоторых зарубежных стран. Для финансовых мошенников это вполне приятная сделка, ведь только за пять лет (с конца 2007 по начало 2013 гг.) на продаже валюты банки получили около 85 млрд. долларов.

Заключительные этапы того, что мы зовём капитализмом, как понял Маркс, это вообще не капитализм. Корпорации пожирают правительственные средства (в сущности деньги налогоплательщиков) как свиньи из корыта. Военная промышленность с официальным законом о полномочиях обороны стоимостью 612 млрд. долларов (в эту сумму не входят другие многочисленные военные расходы, разбросанные по другим бюджетам; общая же сумма военных расходов США – более 1 трлн. долларов в год) заставила правительство перечислить 348 млрд. долларов в течение 10 лет на модернизацию ядерного вооружения и постройку 12 новых атомных подводных лодок по 8 млрд. долларов каждая. Как две эти массивные программы вооружения относятся к так называемой величайшей угрозе нашего времени (войне с террором) – это тайна. В общем, насколько я знаю, у ИГИС нет даже простой лодки. Мы тратим порядка 100 млрд. долларов в год на разведку (т.е. слежку) и 70% этих денег отдаются частным подрядчикам типа Booz Allen Hamilton, чьи доходы на 99% - это правительственные деньги. Более того, мы занимаем первое место по торговле оружием в мире.

Правительственные расходы составляют 41% ВВП. Корпоративные капиталисты намерены украсть эти деньги, следовательно, приватизировать вооружённые силы, социальное обеспечение, разведку, тюрьмы, школы, службы спасения и скорой медицинской помощи. Захват этих основных социальных услуг не сделает их эффективнее или дешевле. Дело не в этом. Дело в пожирании тела государства. Дело в распаде структур, которые поддерживают капитализм. Именно об этом говорил Маркс.

Маркс осветил эти противоречия капитализма. Он понимал, что идеи капитализма (свободная торговля, свободные рынки, индивидуализм, инновации, самостоятельное развитие) работают только в утопических умах правоверных, типа Алана Гринспена (Alan Greenspan), но не в реальности. Маркс предвидел, что накопление богатства крошечной капиталистической элитой и эксплуатация рабочих означают, что массы больше не смогут покупать продукты, которые развивают капитализм. Богатство концентрируется в руках крошечной элиты – в следующем году самый богатый 1% будет владеть большей частью мирового богатства.

Нападение на рабочий класс продолжается несколько десятилетий. С 1970-х зарплаты остаются на том же уровне или уменьшаются. Производственные мощности переправлены за границу, так как в Китае и Бангладеше рабочим платят всего по 22 цента в час. Бедные американские рабочие вынуждены конкурировать на глобальном рынке с теми, кто живёт чуть лучше рабов, чтобы иметь возможность выживать на прожиточный минимум. Такие индустрии как строительство, где раньше были хорошо оплачиваемые и защищённые профсоюзами рабочие места, теперь пользуются трудом беспрофсоюзных и даже нелегальных рабочих. Корпорации импортируют иностранных инженеров и программистов, которые выполняют профессиональную работу за треть нормальной зарплаты, благодаря H-1B, L-1 и другим рабочим визам. Все эти рабочие лишены гражданских прав.

Как только ипотечные заёмщики перестали выплачивать деньги, крупные банки и инвестиционные фирмы поняли, что глобальная катастрофа 2008 неизбежна. Правительство помогло банкам, запустив денежный печатный станок, но бедняки и рабочие (а также студенты) были брошены на произвол судьбы, и их долги резко возросли. Жёсткая экономия стала политикой. Жертвы финансового мошенничества должны платить за то, что у них отняли деньги. А от полномасштабной депрессии нас спасло вмешательство государства в экономику, а также национализация таких огромных корпораций как AIG и General Motors, что с иронией предсказывал Маркс.

В 2008 году мы увидели построение государства благосостояния для богатых, социализма для финансовых элит, что предсказывал Маркс. Но это приводит к усилению и изменению циклов взлётов и падений, подталкивая систему к распаду и коллапсу. В первом десятилетии XXI века мы пострадали от двух крупных обвалов на фондовом и жилищном рынках.

Корпорации, которые владеют СМИ, день и ночь вдалбливают изумлённой публике сказку, что началось восстановление. Цифры занятости, благодаря различным подтасовкам (например, удалению из статистики тех, кто не работает больше года) – полное враньё, как и все остальные финансовые показатели, которые опубликовываются в СМИ. Мы живём на сумеречном этапе глобального капитализма, который может быть удивительно гибким, но и у этой гибкости есть предел. Маркс понимал, что однажды рыночный механизм станет определяющим фактором для жизни национального государства и всего мира, которые будут уничтожены. Никто не знает, когда это случится. Но то, что это случится ещё при нашей жизни, кажется бесспорным.

Жизнь не лишена иронии. Наследие Маркса всячески пытаются затереть в странах бывшего СССР. Современных левых же часто называют утопистами, кровожадными революционерами-фанатиками и глупцами, не способными или не желающими принимать реальность.

Статья не претендует на подробный пересказ книги. Здесь будет лишь краткая демонстрация разоблачаемых мифов и заблуждений.

Действительно ли капитализм изменился до такой степени, что критика марксистов становится неактуальной?

Многие люди – это сторонники структур, запятнанных кровью. Христиане благополучно забыли ужасы Инквизиции. А либералы – жертв Викторианских холокостов. На это сторонники капитализма могут отметить, что их система может и не идеальна. Но она принесла людям идеи гражданского общества, свободы и научного прогресса. А издержки вроде бедности, фашизма и империализма хоть и есть, но в целом блага от капитализма перевешивают его вред.

Но что принес обществам социализм? Это вывод целых государств из бедности и нищеты. Это действительное обеспечение граждан жильем, здравоохранением, образованием и другими материальными и культурными правами. Ведь то, что при капитализме было благом с ценой, в социализме справедливо считали правом, заслуженным трудом.

Но какими бы разными не были мнения социалистов, они не желают повторения ошибок прошлого. Не желают жертв и лишений для своих граждан.

Маркс никогда не был детерминистом в строгом смысле этого слова. Он признавал важность творчества и духовной реализации. Но она невозможна без подобающей материальной обеспеченности. Он не воспринимал человека как простое орудие истории. А важный элемент марксизма – классовая борьба – доказывает, что люди для Маркса – это авторы своей собственной истории. И это реализуется через их участие в общественной жизни.

Производственные отношения сами по себе открывают дорогу целому спектру общественных отношений. Технологии могут как освободить человека, так и создать для него более тесные границы. Наступление социализма зависит не только от развитие производства, но и от нашего участия. Даже кризис капитализма не значит, ему на смену придет социализм. При пассивности населения власть может устоять или перейти в руки консервативных политиков.

Подпишитесь на нас в telegram

Сам Маркс очень осторожно подходил к описанию будущего. И на то есть свои причины. Поскольку будущего не существует, то придумывать его – разновидность лжи. В своей сути будущее не предопределено, оно во многом зависит от самих людей.

Описывая Маркса, Иглтон подчеркивает его роль в описании будущего. Философ не был гадалкой. Он скорее был пророком, обличающим капитализм. И предупреждающим, что если ничего не изменить, человечество и вовсе рискует остаться без будущего.

Коммунизм – это не утопия, а общество будущего. В нем также будут возникать проблемы. В нем будут стареть и умирать люди. Но чего в нем действительно не будет, так это общечеловеческих проблем, созданных капитализмом.

Для Маркса же экономика – базис, который позволит человеку реализовать себя и преобразовать мир.

Да, Маркс был материалистом. Но критики философа забывают, что он, помимо прочего, был романтическим мыслителем. Его мало интересовали абстрактные вопросы. Особенно в отрыве от практики. Что действительно интересовало философа – так это конкретика.

Каков был материализм Маркса? Для философа материализм – принятие в качестве исходного пункта того, что люди на самом деле собой представляют. Но кем мы являемся? Для Маркса наша жизнь прежде всего определяется свойствами материальных, телесных существ. И здесь с ним согласились бы многие материалисты XVIII века. Но здесь Маркс идет дальше.

Маркс отвергает пассивное человеческое существо из материализма и выдвигает на его место активного субъекта. Философия начинается с того, что люди – прежде всего деятели. И в акте преобразования своего материального окружения они преобразуют самих себя.

Это противоречит материалистам Просвещения, которые скорее воспринимали человека как механизм, реализующий функции материального мира. Низведение людей до пассивных существ было крайне не близко Марксу.

Что такое класс для марксистов? Для марксизма это, прежде всего, вопрос о месте, которое занимает человек в рамках определенного способа производства. Одновременно с этим марксизм не определяет класс в понятиях стиля, статуса, дохода и других связанных критериев.

Классы никуда не исчезли. В особенности класс людей, продающих свой труд. Капитализм может порождать иллюзию бесклассовости. Однако это не просто фасад, за которым система скрывает свою подлинную несправедливость. Такое положение естественно в природе капитализма.

Правда ли, что марксисты предпочитают именно революцию, а не реформы или парламентскую демократию? На самом деле многие революционеры не отрицают путь реформ, если он действительно будет эффективен. Вся проблема заключается в том, что парламентская демократия на деле оказывается далеко не демократичной. За театральной постановкой выборов и парламента скрывается механизм обеспечения власти капитала над трудом. И потому марксисты не надевают розовые очки в вопросе реформ.

Категорические противники революционного пути подзабыли одну деталь: современные западные общества были построены на крови. Достижения вроде независимости, равных прав и политических свобод достигались отнюдь не реформами. Осознание этого может стать для противников революции окончательным ответом: не все революции заканчивается провалом. Не все из них делают жизнь хуже, чем она была до революции.

Отдельно стоит остановиться на вопросе этих самых социалистических революций. Надо признать, что большинство подобных революций сопровождалось насилием. Причиной этого является не то, что социалисты – рогатые демоны, а нежелание класса собственников отдавать свои привилегии. И напротив, социалистические движения, как правило, выступали за мир.

Подводя итоги главы, Иглтон отмечает: капитализм может быть разрушен своими же противоречиями. Один из его цикличных кризисов может стать точкой невозврата. Но при отсутствии современной альтернативы капитализму его крушение может привести к наступлению темных времен варварства. И потому если социалисты заинтересованы в построении новой эффективной системы, они должны быть готовы встретить бурю.

Маркс не был сторонником всемогущего государства. И не любил диктаторов. Напротив, он наделся, что в коммунистическом обществе государство претерпит колоссальные изменения и перестанет быть похожим на то, чем является сегодня. Но что же на взгляд Маркса должно остаться в структуре государства, а что – уйти в историю?

Государство как административное образование должно сохраниться. И современная структура общества подтверждает правоту слов Маркса. Сложнейшая экономика и производство, охватывающее весь мир должно быть не хаотичным, а управляемым. Тем более если производство нацелено на удовлетворение потребностей всего общества.

Но с чем Маркс надеялся попрощаться, так это с государством как инструментом подавления и репрессий. Об этом он упоминал в Манифесте Коммунистической партии. По мнению философа, в коммунистическом обществе публичная власть потеряет свой политический характер. Только так произойдет отмирание государства как инструмента угнетения.

Маркс предполагал, по завершению социализма государство должно уступить свое место некому координирующему органу. Вряд ли такая гибкая демократическая и децентрализованная система станет похожей на современные государства.

Можно ли говорить, что марксизм не имеет отношения к новым радикальным и прогрессивным общественным движениям? Нет, это не так. Идеи марксизма вышли далеко за рамки исследований самого Маркса. Во многом это заслуга марксистов и политических левых следующих поколений. Развивая свои идеи, они стремились перенести некоторые принципы марксизма в новые сферы общества.

Результатом такого расширения идей марксизма стало участие левых активисты на разных фронтах общественной жизни. В войнах велась борьба с фашизмом и поддержка колоний. В политике марксисты требовали мира во всем мире. Левые стали стойким защитниками женского освобождения и идей равенства. Политические движения марксистов требовали свободы и независимости колоний.

Верно и обратное. Новые радикальные движения могут, на первый взгляд, не иметь ничего общего с политикой и левыми. Они сами могут говорить о своей независимости от марксизма. Но в фундаменте их идей и в их деятельности можно увидеть заметный след марксистской традиции.

Современные феминистки видят в патриархате пример разделения общества на угнетателей и угнетенных. И лишь с разрушением такого принципа деления общества можно добиться действительного освобождения женщин. Подобный подход прослеживается и у защитников сексуальных меньшинств. Они ведут борьбу за свободный выбор сексуальных партнеров и против ограничений, которые стремится наложить на общество консервативно настроенные политики.

Защитники окружающей среды выступают против расточительства природных ресурсов. Они требуют ставить на первый план не прибыли, а сохранение экологии. Это требование становится вызовом экономике капитала, которая стремится к иррациональному обогащению любой ценой.

Антиглобалисты и борцы за мир видят в войне угрозу всему человечеству. Они осуждают захватнические и грабительские войны и поддержку крупными государствами религиозных террористов. Борцы за мир опасаются, что войны за истощающиеся ресурсы в будущем будут все более ожесточенными. Стремление покончить с кровопролитием заставляет движения за мир искать коренные причины такой агрессии. И здесь они не проходят мимо идей Маркса, которые емко объясняют природу капитализма, порождающего конфликты.

Читайте также:

  
• План работы на неделю педагога психолога в школе
  
• Из каких этапов состоит работа программиста по решению задачи на компьютере кратко
  
• План сказки о рыбаке и рыбке для 2 класса кратко
  
• Какие изделия украшают мозаикой из кусочков шпона 7 класс ответы кратко
  
• Как происходит опыление и оплодотворение у сосны обыкновенной кратко