Почему ученики не любят школу

Обновлено: 03.07.2024

Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

По вашей ссылке друзья получат скидку 10% на эту книгу, а вы будете получать 10% от стоимости их покупок на свой счет ЛитРес. Подробнее

Объем: 360 стр. 106 иллюстраций
Жанр:д етская психология, з арубежная психология, п едагогика
Теги:к огнитивная психология, п одростковая психология, т рудности обучения, ш кольное образованиеРедактировать

Daniel T. Willingham.

Why Don't Students Like School?

A Cognitive Scientist Answers Questions about How the Mind Works and What It Means for the Classroom

Перевод с английского

под редакцией

This translation published under license with John Wiley & Sons, Inc.

Об авторе

Слова признательности

Начиная с зарождения концепции этой книги и на протяжении всей работы над ней я пользовался ценнейшей помощью моего литературного агента Эсмонда Хармсворта. Во время редактирования и подготовки книги к печати Лесли Юра, Эми Рид и все сотрудники издательства Jossey-Bass не раз проявляли высокий профессионализм, основанный на большом опыте. Художественное оформление – целиком и полностью заслуга Энн Карлайл Линдси. Я хотел бы выразить особую благодарность анонимным рецензентам, сделавшим обширные и весьма полезные комментарии по поводу рукописи в целом. Наконец, я искренне признателен всем моим друзьям и коллегам, щедро делившимся со мной мыслями и идеями о школьниках и образовании. Я особенно благодарен Джуди Делоуч, Джейсону Даунеру, Бриджит Хамри, Лизе Хэнсл, Виркаму Джасвалу, Энджел Лиллард, Энди Машбёрну, Сьюзен Минц, Бобу Пианте, Рут Ваттенберг и Трише Томпсон-Уиллингем.

Введение

Как это ни удивительно, но хранилищем величайших во Вселенной тайн является клеточное образование, напоминающее по своей консистенции крутую овсяную кашу и укрытое в черепе каждого из нас. Кто-то из ученых заметил: человеческий мозг настолько сложен, что представители нашего вида могут постичь своим умом все на свете – за исключением того, что делает нас такими умными; иначе говоря, мозг, способный на интеллектуальную деятельность, устроен столь хитро, что не в силах проникнуть сам в себя. Теперь мы знаем, что это утверждение далеко от истины. Настойчивый научный поиск постепенно приносит новые и новые плоды, и мы шаг за шагом раскрываем секреты разума. За последнюю четверть века мы узнали о его функционировании больше, чем за предшествующие два с половиной столетия.

Причины разрыва между результатами научных исследований и реальной практикой хорошо известны. Исследуя человеческий разум в лабораторных условиях, ученые-когнитивисты стремятся облегчить процесс изучения и намеренно изолируют ментальные процессы (например, обучение или проявление внимания). Однако в классе или аудитории разделить их никак невозможно. Они протекают одновременно, зачастую вступая во взаимодействие труднопредсказуемым образом. Рассмотрим простой пример. Согласно результатам лабораторных исследований, повторение способствует обучению. Но любому учителю известно, что он не может просто взять этот научный вывод и перенести его в класс, дав, например, ученикам задание заниматься умножением в столбик до тех пор, пока они не овладеют этим процессом. Повторение хорошо для обучения, но ужасно для мотивации. Если количество повторений слишком велико, мотивация резко падает, ученики опускают руки и ничему не учатся. При применении в классе и в лаборатории одного и того же метода он будет давать разные результаты.

Для того чтобы достичь двух очевидных, но не самых простых целей – рассказать о том, как функционирует разум учеников, и показать, как использовать эти знания для повышения эффективности обучения в школе, – в этой книге рассматривается множество самых разных интересных вопросов.

1. Почему ученики не любят школу?

Вопрос. Я знаком со многими учителями. Почему они выбрали свою профессию? Потому что в детстве им нравилось ходить в школу. Они испытывали волнение, возбуждение и страстно любили учебу и теперь хотят передать своим ученикам эти чувства. Столкнувшись с тем, что ученики не слишком любят школу, а вдохновить их не получается, эти учителя испытывают понятное разочарование. Почему же так трудно добиться, чтобы школа воспринималась учениками как источник радости?

От природы людям свойственна любознательность, но не способность хорошо и правильно мыслить; до тех пор пока сохраняются нормальные когнитивные условия, мы будем избегать мыслительной деятельности.

В соответствии с этим принципом учителя должны пересмотреть методы поощрения мыслительной деятельности у школьников, чтобы максимизировать вероятность того, что ее успех доставит им огромную радость.

Разум не предназначен для того, чтобы думать

Рис. 1.1. Голливудские роботы (слева), подобно людям, способны передвигаться в сложных внешних условиях, но только в кинофильмах. Роботы, используемые в реальной жизни (справа), осуществляют движения в более предсказуемой внешней среде. Наша способность видеть и двигаться – замечательное когнитивное достижение

По сравнению с вашими способностями видеть и передвигаться мышление является медленным, трудоемким и неопределенным процессом. Чтобы лучше понять, почему я утверждаю это, давайте попробуем решить задачу:

В пустой комнате находятся только свеча, коробок с несколькими спичками и коробка кнопок. Вы должны зажечь свечу так, чтобы она горела на уровне около 1,5 м от пола. Сначала вы попробовали расплавить нижнюю ее часть и таким образом прикрепить свечу к стене. Но она отказывается гореть в таком положении. Как добиться того, чтобы свеча горела на высоте полутора метров от пола? [4]

Рис. 1.2. Память функционирует настолько быстро, что вы лишь иногда обращаете внимание на то, как она работает. Например, в ней хранится информация и о внешнем виде самых разных объектов (лицо Хиллари Клинтон), и о том, как следует обращаться с различными объектами (если вы хотите, чтобы из смесителя потекла горячая вода, отверните левый кран, если холодная – правый), и о стратегиях решения задач, с которыми вы уже сталкивались (варка риса в кастрюле)

Рис. 1.3. Такая простая задача, как выбор хлеба в супермаркете, едва ли стоит умственных усилий, сопровождающих нешаблонное мышление

Возможно, вам доводилось сталкиваться с подобной ситуацией, например, когда в зарубежной стране, где говорят на незнакомом языке, приходилось обдумывать самые тривиальные действия. Взять хотя бы покупку прохладительного напитка в магазине. Вы видите незнакомые наклейки, бутылки экзотических форм, пытаетесь узнать у продавца, принимает ли он карты, или необходимы наличные, и т. д. Это одна из причин того, почему туристические поездки бывают настолько утомительными: все тривиальные действия, которые в родной стране совершались на автопилоте, требуют от вас постоянной сосредоточенности.

В применении к образованию у всего этого скорее мрачные последствия. Если людям не слишком хорошо дается умственная деятельность и они стремятся избегать ее, как это отражается на установках учеников по отношению к школе? К счастью, упорное нежелание людей думать – не конец истории. Несмотря на то что у нас это слишком хорошо получается, в действительности нам не нравится думать. Мы от природы любознательны и ищем возможности для умственной деятельности определенных типов. Нам трудно мыслить, и необходимы определенные условия, чтобы мы сохраняли любопытство. В противном случае мы довольно быстро откажемся думать. В следующем разделе объясняется, в каких случаях нам нравится мыслительная деятельность, а в каких нас от нее с души воротит.

1. Отбор осуществлялся исходя из трех критериев: 1) использование или игнорирование принципа оказывает сильное влияние на процесс обучения школьников; 2) справедливость принципа подтверждается не результатами ограниченного количества исследований, а огромным массивом данных; 3) существуют новые для учителей возможности применить этот принцип в классных занятиях. Поэтому я ограничился девятью принципами, не пытаясь дать какое-нибудь круглое число – например, десять. Мне известны только девять.

4. Duncker K. On problem-solving. Washington, DC: American Psychological Association, 1945. P. 113 (Psychological Monographs. 1945. Vol. 58. No. 5).

Екатерина Федорова

14 лет, 9-й класс, СОШ №709

Фотография: Инна Лурье

«В школе девять месяцев в году одно и то же: давай, давай, надо, надо! Математика, русский, английский, физкультура, окружающий мир, учить добру, хозяйству. У меня вполне прочные знания по трем предметам для сдачи ГИА . По остальным предметам мне достаточно тройки. Только бы оставили в покое.

В школе с друзьями не ладится: как-то весь класс угрожал мне физической расправой, но после беседы с полицейскими и людьми из прокуратуры они успокоились, а учителя и психологи помогли решить конфликт. Сейчас у меня одна проблема: как не замучиться до смерти перед ГИА, чтобы пройти ее положительно, поступить в колледж и заниматься тем, что действительно нравится.

Наверно, проблема в том, что я не такая, как все: я не шляюсь с одноклассниками, не целуюсь с девочками, не толкаюсь, не ругаюсь матом, у меня нет парней, я не живу по их законам и не хочу дружить с дурными детьми. Я хочу выступать побольше на школьных концертах, рисовать и заниматься спортом. Еще мечтаю жить на море. Каждый год с родителями мы ездим в Болгарию. Я завожу там кучу друзей среди болгар, румын, немцев, голландцев, англичан — они воспринимают меня такой, какая я есть. Мы дружим по переписке, с одной японочкой уже 3 года общаемся. Я даже выучила песню на японском.

Иван Ефремов

11 лет, 5-й класс, СОШ №756

Фотография: Инна Лурье

«Учусь я плохо. Не знаю почему — почему-то не хочу. Вроде садишься делать, хочется сделать лучше всех, и тут начинаешь — и все, больше не хочется. Что делать? По математике мне не нравится зубрить сложные правила, лучше считать побольше. Это интереснее — задачки, практика. А зубрить так много правил дети не должны. В общем, слишком много всего на следующий день. Чтение, математика, русский — и так по кругу. А мне еще идти через день на баскетбол и пятиборье — это, конечно, небольшой отдых от школы. Хотя и там тоже нагружают. Я от этого всего так устал. Школу я никогда не прогуливаю, но пару раз так хотелось.

Уроки у нас очень длинные — пять штук по 45 минут. Я бы сделал их на пять минут меньше, на десять. Под конец урока я вообще не сосредоточен. Ну и начинаются они в 8.30 — это очень рано. Я встаю сонный и уже уставший, ладно хоть до школы идти всего пять минут.

Еще я бы сделал такой кабинет, где бы всегда сидел свободный учитель. Ты туда можешь приходить и спрашивать, если не понимаешь что-то по какому-то предмету — такой универсальный помощник.

Совсем в школе не нужна музыка — мне вот неинтересно, я ей вообще не увлекаюсь. Слушаю, только когда мне грустно. А на уроке мы даже не поем. Только обсуждаем музыкантов, композиторов — я уже даже не помню ничего.

Обязательно должен быть предмет, где можно сделать или разобрать радиоуправляемую машинку, большой компьютер или какую-то простую электронную штуку. Каждый ребенок должен уметь делать что-то электронное своими руками.

Мария Лист

Фотография: Инна Лурье

«Мой личный выбор — экстернат. Хочется уже поскорее закончить школу и не терять 2 года зря. Я думаю, что для моего возраста мне вполне достаточно образования, и получать новые знания я могу и за ее пределами. Не хочешь ходить в школу? Не надо! Многие гениальные люди ее не заканчивали: их заставляли быть как все. Я не гений, я обычная среднестатистическая девочка со своим миром в голове, но и мне не нравится, что нас учат одним правилам, одной истории, одному политическому устройству мира, чтобы сформировать определенные ценности и идеалы. Я не воспринимаю информацию из учебника как данность. Я была на нескольких уроках истории в американской школе под Вашингтоном, так вот у них те же события трактуются совершенно не так, как в наших книгах. Потом в старших классах вообще много лишнего. Зачем, допустим, мне, гуманитарию, зубрить физику, химию, алгебру и тригонометрию?

Даниил Рубахин

17 лет, 11-й класс, ЦО №1460

Фотография: Инна Лурье

«В школе ты все время кому-то что-то должен-должен-должен. Такая атмосфера не располагает к обучению. Если бы можно было выбирать, я бы занимался историей, географией и биологией, музыкой — я играю на пяти инструментах, — но выбора нет, и желание учить что-либо пропадает.

Мне нужны не оценки, а опыт в рамках того, что мне интересно или могло бы заинтересовать. Так что я учусь плохо только бесполезным вещам. Я плохо воспринимаю теорию, а с практикой в школе беда. Еще одна беда — начало уроков в 8.15 утра. Какое может быть настроение, если ты вынужден просыпаться, когда на улице еще темно?

Я готовлюсь к поступлению в Восточно-Европейский институт психоанализа в Санкт-Петербурге. Мне нравится этот город, вуз ценится в профессии. У меня все получится: есть задатки аналитического мышления, я хорошо иду на контакт с людьми. Правда, с учителями не заладилось. Это вынужденное общение, я его не очень люблю. Они сами таким образом строят коммуникацию — на посторонние вопросы отвечают, что заняты или нет времени. С одноклассниками таких проблем нет, хотя соединять в одном классе 30 разных людей — это ужасно. Дебилы регулярно попадаются.

Федор Степанов

15 лет, 9-й класс, СОШ №1101

Здесь нет фотографии Федора, потому что на съемку он не приехал, сообщив, что веселится на даче. — Прим.ред.

«Я плохо учусь, потому что неинтересно, но уроки я не прогуливаю — это мой принцип. Возможно, стоило бы разрешить не посещать уроки, материал которых ты уже знаешь. Хотя я сильно сомневаюсь в том, что свободное посещение будет работать. В этом случае ученики должны сделать выбор осознанно, а в нас это не воспитывают, потому что все обучение строится на том, что это просто надо. Как-то у нас шел факультатив по истории искусств. Его вел студент журфака МГУ. Никаких оценок и обязательных посещений, более того, урок проходил во время большой перемены, на которой все обычно выходят в магазин, едят и отдыхают. Но учитель вел так интересно, что класс всегда был полным, а главное, никто не отвлекался. Там была дискуссия, мы смотрели фильмы, читали стихи. Когда интересно, и свобода выбора начинает работать. Поэтому система оценок для учеников вообще не нужна. Я считаю, что принимать в вуз должны всех желающих, а потом уже отчислять по текущим результатам.

Пока я определяюсь, быть врачом, поваром или юристом, потому что люблю химию, хорошо готовлю, а еще лучше обманываю. В этом году решил взяться за ум, потому что смирился. Война с учителями может стоить образования и в дальнейшем работы, а так я хоть аттестат получу.

Я готовила школьников к ЕГЭ по русскому языку и литературе. Они приходили ко мне после уроков, рассказывали про школу, учителей и систему образования. И, увы, я редко слышала что-то хорошее. И меня это удивляло.

Почти все мои ученики ненавидят школу. Если бы они её просто не любили, я бы отнеслась к этому нормально. Хотя сама я таких чувств по отношению к школе не испытывала: класса до 8 я школу любила, в 9 мне стало немного скучно — началась подготовка к экзаменам. Интересного и нового материала было мало. В 10-11 классах я откровенно скучала и немного грустила.

Мама предлагала перейти на домашнее обучение и окончить 11-й класс экстерном, а мне было страшно, что не получится, и от одноклассников отрываться не хотелось.

Сейчас, спустя время, у меня нет большой привязанности к школьным учителям. Но и ненависти нет. И неприязни. Не было их и тогда. Я всегда могла сказать про ту школу, какой её видела, что-то хорошее.

А мои ученики ничего хорошего про школу не говорили. Нормой для нас были такие диалоги:

— А вы работаете в школе?

— И правильно, вам нечего там делать.

— Потому что в школе не бывает хороших людей

— О, так ты поэтому в школу не ходишь!

(Это был разговор с ребеноком, находящимся на домашнем обучении)

Тут подала грустный голос другая ученица:

— А я в школу хожу…

И как-то мне совсем не радостно было от того, что меня вроде бы назвали хорошим человеком. Я не понимаю, что же такого в современной школе делают с детьми? Я своих учителей плохими людьми назвать никак не могла и не могу: Второй диалог:

— Вы работаете в школе?

— Правильно, туда таких не берут.

И снова третий голос вклинивается в наш диалог:

— Это да, у них там по этому критерию строгий отбор.

Мне очень интересно, почему дети так дружно радовались тому, что я не работала в школе и так дружно не хотели, чтобы я туда попадала. Проверять не пойду: не хочу. Но по другим причинам. У меня учились обычные дети: не могу назвать их грубыми, злыми, наглыми или глупыми — дети, похожие на моих одноклассников, на меня и на моих бывших учеников.

Так откуда столько неприязни? Это дети такие пошли? Или это учителя теперь другие? Или система образования пришла в негодность и нуждается в реновации? Или всё вместе?

В школе что-то не так. Так считает не только педагог Дима Зицер, на которого многие рассердились накануне 1 сентября, но и психолог Андрей Максимов — он обсуждает недостатки школы в своей книге, написанной специально для подростков (их Максимов почему-то называет разведчиками). Итак, почему школа не подходит для подростков, чем именно не устраивает их?

Школа — дело, которое не нравится

Как проходит жизнь большинства разведчиков в нашей стране? Они встают очень рано, чтобы пойти в школу.

Школа — это такое место, куда, как правило, разведчики идти категорически не хотят, потому что вынуждены заниматься тем, что им абсолютно неинтересно.

В школе их нередко унижают. Здесь каждый взрослый может сделать им замечание даже по поводу одежды или, скажем, прически.

В школе разведчикам ставят оценки по поведению, что само по себе унизительно. Представить себе, что взрослых на работе каждую неделю оценивают не за то, что они делают, а за то, как они себя ведут, — просто невозможно.

Большинство взрослых приходят домой и отдыхают от работы. Но не разведчики. Школа не отпускает их даже в родительском доме: они должны делать кучу домашних зданий.

И вот я решил провести небольшое исследование. Примерно тысяче подростков я задал один вопрос: "Зачем вы ходите в школу?". На первом месте был ответ: "Общаться". На втором: "У меня там любимый человек". И только на третьем: учиться.

Хотя еще аж в XIX веке не кто-нибудь, а основоположник русской педагогической науки Константин Дмитриевич Ушинский заметил: "Задача уроков на дом и, вследствие того, возложение почти всего труда учения на одних учащихся, есть одно из наибольших зол, одолевающих наши русские училища. "

Все учителя знают Ушинского. Они обязательно проходили его труды в своих педагогических вузах и сдавали по ним экзамены. Но прислушаться к его выводам не очень-то хотят.

Если взрослого человека спросить: "Как бы вы не хотели жить?", то он среди прочего непременно ответит: "Не хотелось бы заниматься делом, которое не нравится". Подавляющее большинство разведчиков живет так одиннадцать лет.

Школа и любопытство несовместимы?

Принято считать, что разведчики ходят в школу за знаниями.

Странная история. Пока мы маленькие — нам ужасно нравится познавать мир. Посмотрите на детишек — они все, без исключения, любопытные создания. Но стоит пойти в школу — и это любопытство куда-то испаряется.

Удивительное дело. В сущности все, чем занимается человек в течение жизни, — познает мир. Так или иначе. Но почему-то заведение, в котором этому познанию, казалось бы, учат, воспринимается разведчиками как "отстой" и дикая тоска.

В самой системе, когда сорок абсолютно разных людей должны изучать совершенно разные предметы и при этом усвоить их в одинаковой степени хорошо, заложена какая-то серьезная ошибка.

Великий педагог Иоганн Генрих Песталоцци, живший на рубеже XVIII–XIX веков, подобную систему обучения называл антипсихологичной.

А современный исследователь Кен Робинсон очень четко написал о том, что современная школа достигает ровно тех целей, которые она на самом деле ставит. Не декларирует, а ставит, как говорится, реально.

Вот что он пишет:

"Если вы разрабатываете систему для выполнения какой-то конкретной задачи, не удивляйтесь, что именно ее она и выполняет. Если ваша система образования изначально базируется на стандартизации и послушании, подавляет индивидуальность, воображение и творчество, то стоит ли сетовать по поводу того, что она все это делает?".

Это сказано про американскую школу. Можно, конечно, патриотично радоваться, что не только в нашей стране все неважнецки. Но толку-то?

Скука мешает получить знания

Если наша школа запрограммирована на стандартизацию и послушание, если она создана такой, что подавляет индивидуальность, воображение и творчество, то в ней неминуемо рождается скука.

И снова — слово гению педагогики. Константин Дмитриевич Ушинский писал: "Если в каком-нибудь заведении дети страдают от скуки, то надобно непременно ожидать, что появятся и воришки, и лгуны, и испорченные сластолюбцы, и злые шалуны".

Мне кажется, великий педагог, что называется, перегибает палку — отнюдь не всегда скучающий человек становится вором или злым шалуном. Но так получается, что если учиться скучно, то воришка и сластолюбец из вас, может, и не вырастет, однако после такого обучения в вас никаких знаний не останется.

Скука — враг учебы! — считал не кто-нибудь, а гений российской педагогики.

Другой гений, которого я не устаю вспоминать — Альберт Эйнштейн, считал, что знания — это то, что остается в нас после того, как нас кончили учить.

Я много лет преподаю студентам, читаю лекции в вузах и вынужден констатировать: после школы в головах выпускников остается, увы, очень и очень немного. Обучение в атмосфере скуки, к сожалению, не дает знаний.

Что такое хорошая школа

Кен Робинсон четко обозначил главную цель образования. Итак, школа создается для того, чтобы "помочь учащимся максимально понять окружающий мир и выявить свои внутренние таланты с тем, чтобы реализовать себя как личности и стать активными и сопереживающими гражданами своей страны".

Внимательно прочитали? И что? Нравится вам эта цель в принципе? Мне лично очень нравится.

А теперь если честно: та школа, в которой учитесь вы, направляет вас именно к этой цели? То есть учителя изо всех сил стараются, чтобы вы поняли окружающий мир и самого себя и реализовались как личность?

Если да — вам крупно повезло. А если нет — что делать тогда? Зачем учиться в школе?

Большинство разведчиков, просыпаясь ни свет ни заря, мечтают только об одном: вот подойдут они к школе, а та сгорела! И не надо идти на урок. А можно спокойно пойти домой.

Это положение ужасно. Разведчики в нем не виноваты. Виноваты взрослые. Что-то мы все перемудрили (или недодумали) в системе образования. Однако жить в этой системе и учиться вам, разведчикам. Как же можно в ней существовать?

А вдруг вам повезло и вы учитесь в хорошей школе? Что такое хорошая школа? Это такое учреждение, в которое хочется идти. Причем не только для того, чтобы пообщаться с приятелями и увидеться с любимой девушкой (парнем), а главное — чтобы учиться. Получать знания. Тогда проблем нет.

Но, к сожалению, чаще всего происходит иначе. Школа — это печальная данность. Эту данность надо принять и стараться существовать в ней так, чтобы получать как можно меньше страданий и как можно больше смысла. Как это сделать? Об этом — в следующий раз.

Читайте также: