Почему учение помогает вам освободиться от рабства кратко

Обновлено: 07.07.2024

Рубрика	Философия
Вид	статья
Язык	русский
Дата добавления	20.10.2018
Размер файла	34,7 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Орловский государственный аграрный университет

Философское осмысление рабства: от Гераклита до Бердяева

Ольга Михайловна Линькова

Аннотация

В данной статье анализируются особенности философского осмысления рабства. Автор рассматривает взгляды философов (от античных до мыслителей новейшего времени) на сущность рабства и на причины его возникновения. Особое внимание в статье уделяется обсуждению отношения различных философов к физическому и духовному рабству.

Ключевые слова и фразы: рабство; свобода; физическое рабство; духовное рабство; гуманное отношение к человеку.

The author analyzes the philosophical understanding features of slavery, considers philosophers' viewpoints (from ancient to contemporary period thinkers) on slavery essence and the reasons of its origination and pays special attention to the discussion of various philosophers' attitudes to physical and spiritual slavery.

Key words and phrases: slavery; freedom; physical slavery; spiritual slavery; humanist attitude to man.

Рабство и работорговля как социальное явление насчитывают не одно тысячелетие. Распад рабовладельческой общественно-экономической формации не означал упразднения рабства, а предполагал его нелегальное существование как в классическом, так и в модифицированном виде. История знает не так уж много общественных явлений, столь многогранных, противоречивых и вместе с тем таких устойчивых, как рабство.

Во все времена проблема рабства не оставляла равнодушными лучшие умы человечества. Целью написания нашей работы является раскрытие взглядов философов, которые, бесспорно, внесли огромный вклад в осмысление рабства.

На протяжении столетий отношение философов к рабству существенно менялось. Одни философы оправдывали или принимали рабство как должное, другие - порицали. Обратившись к трудам мыслителей, мы видим, что уже начиная с античности философы рассматривали рабство в двух значениях: физическом - как форму принудительного труда и духовном - как определенное состояние души человека.

Сначала охарактеризуем философское осмысление рабства на примере взглядов античных философов.

Идеалом свободного человека античного мира был гражданин, все силы свои, все своё время отдающий на служение государству - а это возможно было лишь при наличии класса рабов, доставляющего все необходимое для поддержания его жизни. Такое воззрение вытекало из существования рабства, лежавшего в основании всего экономического строя античного мира, и, в свою очередь, поддерживало его.

Философы в древности не имели ни малейшего сомнения в законности рабства; ни у кого из них не было никакого представления об обществе, где не существовало бы рабства.

Сократ приравнивал рабов к животным и, для того чтобы приучить их к повиновению, советовал воздействовать на их желудок, как обычно укрощают зверей, заставляя их голодать.

Для Аристотеля рабство представлялось основным общественным учреждением. Величайший ученый античности утверждал, что большинство людей могут быть обращены в рабство. Иными словами, они не только могут, но и должны быть рабами, тем самым исполняя свое жизненное предназначение.

К противникам рабства можно причислить античных поэтов, воспевавших в своих произведениях героическую эпоху и знавших о превратностях, обращавших в рабство замечательных людей. Они не слишком-то верили в законность рабства, и у них мы встречаем самые красноречивые протесты против него. Например, Софокл говорил, что если тело подчинено, то душа свободна. Эврипид считал, что хотя рабы и носят позорное имя, но душа их более свободна, чем у свободных людей.

Далее обратимся к осмыслению рабства стоической философской школой. Стоики, правда, принимали его как факт, но не смотрели уже на раба просто как на орудие. Стоическая школа не отличает раба от свободного человека. Для неё свобода и рабство - лишь внешние формы жизни, не представляющие важности для мудреца; тот, кто, находясь в рабстве, примиряется с ним, не раб, тот же, кто возмущается этим, заслуживает быть рабом; всякий дурной человек - раб. Все философы этой школы обращались с рабами мягко. Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий развивали новый, более гуманный взгляд на рабство и указывали на необходимость благожелательного отношения к рабам. Стоики запрещали господину гневаться на раба; одинаковое преступление - ударить раба и ударить отца.

Другой представитель стоической школы - Эпиктет, который по собственному горькому опыту знаком был c тяготами рабства, умышленно закрывал глаза на физическое рабство как на состояние социальной жизни. Он трактовал рабство, прежде всего, как явление нравственного порядка. Но при всей своей нечувствительности к проблеме физического рабства он советовал господам умеренно пользоваться своею властью над рабами. В основе протеста этого философа против рабства лежит не столько признание ненормальности последнего как явления социальной жизни, сколько чувство презрения к рабам. Принимать свободному человеку услуги раба равносильно тому, по мнению Эпиктета, как если бы здоровый человек позволил ухаживать за собой больному. По мнению Эпиктета, между людьми существуют различия свободного и раба. Но при установлении этих различий вовсе не имеется в виду состояние тела человека, дело касается исключительно его души. Никто не может быть назван рабом, если он сохраняет свободную волю. Никто не может считаться свободным, если не владеет собой. Эпиктет находит положение раба и господина одинаковым. Свободный не мог считать себя господином, так как, по словам философа, человек имеет только двух господ - жизнь и смерть. Он не мог назвать себя свободным еще потому, что был рабом своих чувств, своего честолюбия, своего тяготения к роскоши и т.д. Все эти влияния приводят свободного к иной форме рабства - рабству собственных потребностей. Выводы из учения Эпиктета о рабстве одинаково просты и для господина, и для раба. Раб, желающий стать свободным, не должен заботиться о том, чтобы переменить свое положение, он должен только изменить свои чувства.

Подобно Эпиктету, о свободе и рабстве как о явлениях духовной жизни говорит и Марк Аврелий, трактуя о свободе души, возвышающейся по своей природе над внешним миром и потому недоступной никакому насилию.

Но все же в стоическую эпоху продолжал доминировать взгляд на рабство как на извечное и естественное явление.

Представители средневековой патристики - Клемент Александрийский, Ориген, Григорий Богослов - считали, что только Бог освобождает человека от рабства и воспитывает для единственно возможного спасения в Божественной вере. Дальше всех в толковании рабства пошел ведущий религиозный философ-схоласт Фома Аквинский. По его мнению, сама природа предназначила некоторых людей к рабству: в подтверждение этого он ссылается на различные подчиненные отношения: на естественное право, человеческий закон, божественный закон и авторитет Аристотеля.

Обращаясь к истории, Руссо соглашается с Аристотелем, что всякий человек, рожденный в рабстве, рождается для рабства; ничто не может быть вернее этого. В оковах рабы теряют все, вплоть до желания от них освободиться, они начинают любить рабство. Но Руссо считает, что Аристотель путает причину со следствием. Так как если существуют рабы по природе, то только потому, что существовали рабы вопреки природе. Сила создала первых рабов, их трусость сделала их навсегда рабами.

Итак, мы видим, что Гегель рассматривает рабство и господство в качестве категорий сознания, точнее самосознания.

Однако наиболее полную разработку, на наш взгляд, проблема духовного рабства получила в творчестве

Автор представляет нам два пути личности. Это - путь выхода в общество с его обязательными формами (выход из субъективности к объективности) и путь из субъективности к транссубъективному. Второй путь - это путь встречи с Богом, с другим человеком, с внутренним существованием, это путь экзистенциальных общений, единственный, на котором личность реализует себя. Именно этот путь дает личности жизнь в свободе, а путь объективации неизменно порождает рабство. Также Бердяев обращает внимание на эгоцентризм личности, считая, что «эгоцентризм означает двойное рабство человека: рабство у самого себя, у своей затверделой самости, и рабство у мира, превращенного исключительно в объект, извне принуждающий.

Рассмотренные формы рабства (рабство у бытия, рабство у Бога) могут подвергаться сомнению, но следующая форма рабства, представленная Бердяевым, не вызывает возражений - это рабство человека у природы.

Наиболее значимой формой рабства является рабство человека у общества, так как человек - это существо, социализированное на протяжении долгих тысячелетий.

Человек находится в рабстве и у цивилизации. Парадокс этого явления заключается в том, что стремление освободиться от одной формы рабства приводит к другой. Цивилизация создана людьми, чтобы освободиться от власти стихийных сил природы, то есть от рабства природы. Она обещает человеку освобождение, даёт орудие освобождения, но она есть также объективация человеческого существования и потому несёт с собой порабощение. Человек делается рабом цивилизации.

Избавление же от рабства Бердяев видит в духовном освобождении человека, вновь подчеркивая, что свобода трудна, а рабство легче.

Итак, мы видим, что в разные исторические эпохи выдающиеся представители философии обращались к проблеме рабства. Отношение же их к рабству было неоднозначным. Философы либо обосновывали рабство (как Аристотель), либо принимали как факт (Платон, Фома Аквинский), либо критиковали (Сенека, Монтескье), либо стремились к беспристрастному постижению данного явления силами человеческого разума, рассматривая рабство в двух направлениях - физическом и духовном.

Список литературы

1. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. М., 1997. 511 c.

2. Асмус В. Ф. Античная философия. М.: Высшая школа, 2009. 335 c.

3. Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека. М.: АСТ, 2006. 316 c.

4. Гегель Г. В. Феноменология духа. М., 2004. 495 c.

5. Гюйо Ж. М. Стоицизм и христианство: Эпиктет, Марк Аврелий и Паскаль. Изд-е 2-е. М., 2007. 112 c.

6. Ингрэм Дж. К. История рабства от древнейших времен до новых времен. СПб.: Паровая скоропечатня А. Пороховщикова, 1896. 335 c.

9. Мухин Н. Отношение христианства к рабству в Римской империи. Киев, 1916. 504 c.

11. Платон. Законы. М., 2004. 338 с.

12. Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права. М.: КАНОН-Пресс; Кучково поле, 1998. 569 с.

14. Спиноза. Богословско-политический трактат. Мн.: Литература, 1998.

Подобные документы

Жизнь Гераклита - древнегреческого философа, известного как основоположник диалектики. Огонь и логос в учении Гераклита. Его идеи о всеобщем движении и противоположностях. Влияние учения Гераклита на античных философов. Монография Лассаля, ее значение.

реферат [374,2 K], добавлен 15.03.2014

Эсхатология: конец истории и перерождение мира. Анализ творчества Н.А. Бердяева как одного из выдающихся философов ХХ века, актуальность его философских взглядов. Мессианство, его религиозные корни и двойственность. Апокалипсис в трактовке Н.А. Бердяева.

реферат [60,2 K], добавлен 09.03.2017

Второе поколение античных философов и их исследование существования изменения, ответ им Гераклита и Парменида. Соотношение добродетели и знания в философии Сократа. Взаимосвязь понятий "гуманизм" и "возрождение" в характеристике эпохи Возрождения.

контрольная работа [29,3 K], добавлен 30.01.2014

Основные субстанции бытия и взгляды философов разных времен. Сущность концепции о формах движения материи Ф. Энгельса. Основное философское значение теории относительности. Изменение физической картины мира. Движение как сущность времени и пространства.

контрольная работа [32,7 K], добавлен 20.09.2015

Философское наследие гениальных мыслителей Древней Греции Платона и Аристотеля. Расхождение философов в метафизике. Взгляды на общество и государство. Утопические взгляды Платона на идеальное государство. Теория познания и этические взгляды философов.

через учение человек лучше понимает себя. Но стоит отметить разницу: учение алгебраического анализа и учение формальной логики - в каком случае будет больший практический опыт от учения с позиции развития личности? Очевидно, что во втором. Метание бисера ради метание, учение алгебры ради алгебры (математической логики ради логики) ни к какому развитию не приводят. Нежели научение оперированию остротой и точностью мысли, критическое отношение к источнику информации. Этому не учат, ибо опасно для самой безграмотной власти.
И всё же.. изучая самостоятельно, сам формируешь эти вопросы, сам натыкаешься на этот странный факт, научаешься критически мыслить и лучше осознаёшь реальность и то, чего ты хочешь сам.

Видеть энергию так, как она течет во Вселенной, означало способность видеть человеческие существа в облике светящегося яйца, или светящегося шара энергии, и различать в этом светящемся шаре энергии определенные черты, свойственные всем людям в целом — например, точку повышенной яркости в достаточно ярком светящемся энергетическом коконе. именно в этой точке повышенной яркости, которую они называли точкой сборки, и собирается восприятие. Логическое развитие этой мысли означает, что в этой точке повышенной яркости вырабатывается наша система познания мира.

Человек находится в рабстве, он часто не замечает своего рабства и иногда любит его. Но человек стремится также к освобождению. Ошибочно было бы думать, что средний человек любит свободу. Ещё более ошибочно думать, что свобода легкая вещь. Свобода трудная вещь. Оставаться в рабстве легче. Любовь к свободе, стремление к освобождению есть показатель уже некоторой высоты человека, свидетельствует о том, что человек внутренне уже перестает быть рабом. В человеке есть духовное начало, независимое от мира и не детерминированное миром. Освобождение человека есть требование не природы, разума или общества, как часто думают, а духа. Человек не только дух, он сложного состава, он также и животное, также и явление материального мира, но человек также и дух. Дух есть свобода, и свобода есть победа духа. Но ошибочно было бы думать, что рабство человека происходит всегда от власти животно-материальной стороны человека. В самой духовной стороне человека могут быть тяжелые заболевания, может быть раздвоение, может быть экстериоризация и самоотчуждение духа, может быть утеря свободы, может быть пленение духа. В этом вся сложность проблемы свободы и рабства человека. Дух экстериоризируется, выбрасывается вовне и действует на человека, как необходимость, и он возвращается к себе, внутрь, то есть к свободе. Одну сторону этого процесса духа понимал Гегель, но не все понимал, не понимал, может быть самого главного. Человек свободный должен чувствовать себя не на периферии объективированного мира, а в центре мира духовного. Освобождение и есть пребывание в центре, а не на периферии, в реальной субъективности, а не в идеальной объективности. Но духовная концентрация, к которой зовут все наставления духовной жизни, может быть двойственна по своим результатам. Она дает духовную силу и независимость от терзающей человека множественности. Но она может суживать сознание и вызывать одержимость одной идеей. Тогда духовное освобождение превращается в новую форму прельщения и рабства. Это знают люди, которые идут духовным путем. Никогда не дает освобождения простое бегство от реальности или отрицание реальности. Духовное освобождение есть борьба. Дух не есть отвлеченная идея, не есть универсалии. Не только каждый человек, но и собака, кошка, букашка есть более экзистенциальная ценность, чем отвлеченная идея, чем общеуниверсальное. Духовное освобождение сопровождается переходом не к абстракции, а к конкретности. Об этом свидетельствует Евангелие. В этом персонализм Евангелия. Духовное освобождение есть победа над властью чуждости. В этом смысл любви. Но человек легко становится рабом, не замечая этого. Он освобождается, потому что в нем есть духовное начало, способность не детерминироваться извне. Но так сложна человеческая природа и так запутано его существование, что из одного рабства он может впасть в другое, впасть в абстрактную духовность, в детерминирующую власть общей идеи. Дух един, целостен, и присутствует в каждом своем акте. Но человек не есть дух, он лишь имеет дух, и потому в самых духовных актах человека возможна раздробленность, отвлеченность и перерождение духа. Окончательное освобождение возможно только через связь духа человеческого с духом Божиим. Духовное освобождение есть всегда обращение к большей глубине, чем духовное начало в человеке, обращение к Богу. Но и обращение к Богу может быть поражено болезнью и превратиться в идолопоклонство. Поэтому необходимо постоянное очищение. Бог может действовать только на свободу, в свободе и через свободу. Он не действует на необходимость, в необходимости и через необходимость Он не действует в законах природы и законах государства. Поэтому учение о Промысле и учение о благодати требует пересмотра, традиционные учения неприемлемы.

Духовное освобождение человека есть реализация личности в человеке. Это есть достижение целостности. И вместе с тем это есть неустанная борьба. Основной вопрос реализации личности не есть вопрос о победе над детерминацией материи. Такова лишь одна сторона. Основной вопрос есть вопрос о целостной победе над рабством. Мир плох не потому, что в нем есть материя, а потому, что он не свободен, порабощен. Тяжесть материи произошла от ложной направленности духа Основное противоположение не духа и материи, а свободы и рабства. Духовная победа есть не только победа над элементарной зависимостью человека от материи. Ещё более трудна победа над обманными иллюзиями, ввергающими человека в рабство, наименее сознаваемое. Зло в человеческом существовании является не только в открытом виде, но и в обманном образе добра. Идолы, которым поклоняется человек, принимают образы добра. Антихрист может прельщать обманным сходством с образом Христа. Так это и происходит внутри христианского мира. Многие универсально-общие, отвлеченные идеи являются злом в возвышенном образе. Об этом говорится на протяжении всей моей книги. Недостаточно сказать, что нужно освободиться от греха. Грех является не только в примитивном виде и соблазняет, возможна одержимость идеей греха и соблазненность ложной борьбой против греха, который видится повсюду в жизни. Порабощает человека не только реальный грех, но и одержимость идеей греха, съедающей всю жизнь. Это одно из рабских извращений духовной жизни. Рабство, ощущаемое человеком как насилие извне и ненавидимое менее страшно, чем рабство, которое прельщает человека и которое он полюбил. Демониакальный характер получает все относительное, превращенное в абсолютное, все конечное, превращенное в бесконечное, все профанное, превращенное в сакральное, все человеческое, превращенное в божественное. Демониакальным делается отношение к государству, к цивилизации, даже к церкви. Есть церковь в экзистенциальном смысле как коммюнотарность, и есть церкви как объективация, как социальный институт. Когда церковь, как объективация и социальный институт, признается святой и непогрешимой, то начинается идолотворение и рабство человека. Это есть извращение религиозной жизни и демониакальный элемент внутри религиозной жизни. Человеческая жизнь искалечена выдуманными, преувеличенными, экзальтированными страстями, религиозными, национальными, социальными и унизительными страхами. На этой почве возникает порабощение человека. Человек обладает способностью превращать любовь к Богу и к высшей идее в самое страшное рабство.

Победа духа над рабством есть, прежде всего, победа над страхом, над страхом жизни и страхом смерти. Киркегардт видит в страхе-ужасе основной религиозный феномен и признак значительности внутренней жизни Библия говорит, что начало премудрости – страх Божий. И вместе с тем страх есть рабство. Как это согласовать? В этом мире человек испытывает страх жизни и страх смерти. Этот страх ослаблен и притуплен в царстве обыденности. Организация обыденности стремится создать безопасность, хотя, конечно, не может совершенно преодолеть опасности жизни и смерти. Но, погружаясь в царство обыденности, схватываясь его интересами, человек отходит от глубины и от беспокойства, связанного с глубиной. Гейдеггер верно говорит, что das Man притупляет трагизм жизни. Но все противоречиво и двойственно. Обыденность притупляет страхи, связанные с глубиной жизни и смерти, но создает свои, другие страхи, под властью которых человек все время живет, страхи, связанные с делами мира сего. В сущности, страх определяет большую часть политических направлений, он определяет и социализированные формы религии. Забота, которую Гейдеггер признал принадлежащей к структуре бытия, неизбежно переходит в страх, в страх обыденный, который нужно отличать от страха трансцендентного. Есть страх, направленный вниз, и страх, направленный вверх. Страх смерти и страх жизни притупляется движением вниз, к обыденности, и он побеждается движением вверх, к трансцендентному. Страх может быть более высоким состоянием, чем легкомысленное погружение в обыденность. Но страх, всякий страх, есть все-таки рабство человека. Совершенная любовь изгоняет страх. Бесстрашие есть высшее состояние. Рабский страх мешает раскрытию истины. Страх порождает ложь. Человек думает защититься от опасности ложью, он на лжи, а не на истине воздвигает царство обыденности. Мир объективации весь проникнут ложью. Истина же раскрывается бесстрашию. Познание истины требует победы над страхом, добродетели бесстрашия, небоязни опасности. Пережитый и преодоленный высший страх может стать источником познания. Но познание истины дается не страхом, а победой над страхом. Страх смерти есть предельный страх. Он может быть низким, обыденным страхом, а может быть высоким, трансцендентным. Но страх смерти означает рабство человека, рабство, знакомое всякому человеку. Человек рабствует смерти. Победа над страхом смерти есть величайшая победа над страхом вообще. И вот поразительное противоречие человека в отношении к страху смерти. Человек боится не только собственной смерти, но и смерти других людей. И вместе с тем человек довольно легко решается на убийство, и как будто менее всего боится смерти, вызванной совершенным им убийством. Это есть проблема преступления, которое всегда есть если не актуальное, то потенциальное убийство. Преступление связано с убийством, убийство связано со смертью. Убийство совершается не только бандитами, убийства совершаются организованно, в огромных масштабах, государством, людьми, обладающими властью или только что её захватившими. И вот во всех этих убийствах ужас смерти оказывается притупленным и даже почти отсутствующим, хотя ужас смерти должен был бы быть двойным: ужасом смерти вообще, ужасом смерти как результата совершенного убийства. Смертная казнь перестает восприниматься, как убийство, смерть на войне тоже, более того: перестает восприниматься, как смерть, вызывающая ужас. И это есть последствие объективации человеческого существования. В объективированном мире все ценности извращены. Человек, вместо того чтобы быть воскресителем, победителем смерти, стал убийцей, сеятелем смерти. И он убивает, чтобы создать жизнь, в которой будет меньше страха. Человек убивает из страха; в основе всякого убийства, частного или государственного, лежат страх и рабство. Страх и рабство всегда имеют роковые последствия. Если бы человеку удалось победить рабский страх, то он перестал бы убивать. Человек из страха смерти сеет смерть, из чувства рабства хочет господствовать. Господство всегда принуждено убивать. Государство всегда испытывает страх и потому принуждено убивать. Оно не хочет бороться со смертью. Люди власти очень походят на гангстеров.

Творчество есть освобождение от рабства. Человек свободен, когда, он находится в состоянии творческого подъема. Творчество вводит в экстаз мгновения. Продукты творчества находятся во времени, самый же творческий акт находится вне времени. Также и всякий героический акт выводит из времени. Героический акт может не быть подчинен никакой цели и быть экстазом мгновения. Но чистый героизм может быть прельщением, гордыней и самоутверждением. Так понимал чистый героизм Ницше. Так понимает его Мальро. Человек может переживать разные формы освобождающего экстаза. Может быть экстаз борьбы, экстаз эротический, может быть даже экстаз гнева, в котором человек чувствует себя способным разрушить мир. Есть экстаз принятого на себя жертвенного служения, экстаз креста. Это есть христианский экстаз. Экстаз есть всегда выход из состояния скованности и порабощенности, выход в мгновение вольности. Но экстаз может давать призрачное освобождение и вновь ещё более порабощать человека. Есть экстазы, снимающие границы личности и погружающие личность в безликую космическую стихию. Духовный экстаз характеризуется тем, что в нем не разрушается, а укрепляется личность. Личность должна в экстазе выходить из себя, но, выходя из себя, оставаться собой. Одинаковая порабощенность есть в том, чтобы быть закупоренным в себе, и в том, чтобы раствориться в безликой стихии мира. Это есть соблазн индивидуализма и противоположный соблазн космического и социального коллективизма. В духовном освобождении человека есть направленность к свободе, к истине и к любви. Свобода не может быть беспредметной и пустой. Познайте истину, и истина сделает вас свободными. Но узнание истины предполагает свободу. Несвободное узнание истины не только не имеет цены, но и невозможно. Но и свобода предполагает существование истины, смысла, Бога. Истина, смысл освобождают. Освобождение ведет к истине и смыслу. Свобода должна быть любовной, и любовь свободной. Только сочетание свободы и любви реализует личность, свободную и творческую личность. Исключительное утверждение одного начала всегда вносит искажение и ранит человеческую личность; каждое из начал само по себе может быть источником прельщения и рабства. Свобода, ложно направленная, может быть источником рабства. В объективации духа высшее притягивается вниз и приспособляется; в творческом воплощении духа низшее, материя мира, поднимается, и происходит изменение мировой данности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Утрата будущего и урон, наносимый нам смертью

Утрата будущего и урон, наносимый нам смертью Смерть наносит нам ущерб, поскольку лишает нас будущего. Однако мы уже знаем, что будущее может быть слабым или же сильным. Способна ли эта разница повлиять на ущерб, наносимый нам смертью? Как знать, не страдает ли от нее прежде

Глава 17 Победа в Великой Отечественной войне как победа социализма и ленинизма над гитлеровским фашизмом, порожденным мировым империализмом для уничтожения СССР и социализма

Глава 17 Победа в Великой Отечественной войне как победа социализма и ленинизма над гитлеровским фашизмом, порожденным мировым империализмом для уничтожения СССР и социализма «…Ленин восстановил исконно российский строй – социализм, придав ему коммунистическую

1. Бытие человека как телесно-душевно-духовное

Страх перед смертью

Страх перед смертью Конечность человека особенно ярко проявляется в его неизбывном страхе перед смертью.В редком произведении искусства не чувствуется глубоко прячущийся обычно в человеческой душе страх перед смертью. Как и любовь, смерть – одна из основных тем

Торговцы смертью

Торговцы смертью На протяжении всей эпохи Второй волны военная мощь основных держав подкреплялась огромной военной промышленностью. Гигантские верфи служили флотам Второй волны. Возникали мощные фирмы по производству танков, самолетов, подводных лодок, боеприпасов и

Глава IX К учению о неразрушимости нашего истинного существа смертью

Глава IX К учению о неразрушимости нашего истинного существа смертью § 273 Мы бодрствовали и будем снова бодрствовать; жизнь — это ночь, которую заполняет долгий сон, становящийся иногда гнетущим

ПОБЕДА НАД ЗМЕЕМ

ПОБЕДА НАД ЗМЕЕМ Как известно, юный Аполлон, заполучив лук и стрелы, тут же пошел и убил змея Пифона, сотворенного богиней Герой (она породила его, ударив по земле рукой, что может считаться метафорой его партеногенного рождения) и преследовавшего ее соперницу — титаниду

ИГРА СО СМЕРТЬЮ

ИГРА СО СМЕРТЬЮ Мы уже говорили о похвальбе мужчин-Аресов своей смелостью и храбростью. В мирное время и в сугубо гражданской профессии они могут идти на осознанный риск и даже играть со смертью. Здесь интересно различить побуждение и характер таких подвигов у Аполлонов

Победа "реализма"

Победа "реализма" Запад далеко не полностью использует свои возможности влияния на Советский Союз. Говоря о влиянии, я имею в виду, конечно, влияние в области основных прав человека, осуществляемое через сферу культуры и торговлю. Находясь в здравом уме, никто не станет

ДУХОВНОЕ СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА

ДУХОВНОЕ СУЩЕСТВО ЧЕЛОВЕКА Душевное в человеке определяется не только телом. Человек не блуждает без направления и цели от одного чувственного впечатления к другому, также не действует он под влиянием любого раздражения, производимого на него извне, или через процессы

1. Комедия черного цвета: шутки над смертью

1. Комедия черного цвета: шутки над смертью Традиция шуток на тему смерти – черного юмора – существует давно. Острые шутки на эту тему, произносимые со сцены, обеспечивают внимание аудитории: с одной стороны, они провоцируют общественность на споры, с другой – привлекают

• Победа

• Победа Чтобы подвести итоги, я представлю вам десятку маленьких побед, которые помогут определить, каких побед можем и должны достичь мы сами.Победы, о которых давно мечтали. Это мечты, с которыми мы живем уже много лет, порой с самого детства. Время оказалось

Накануне Второго пришествия Господа нашего Иисуса Христа всё громче и громче звучит весть о необходимости выхода из Вавилона. Дело в том, что именно на Вавилон будут изливаться последние язвы ярости Божией, и Бог призывает Свой народ выйти из Вавилона, чтобы им не подвергнуться несчастью.

Что такое Вавилон?

Методы порабощения

Чтобы властвовать над людьми, Вавилон использует все доступные средства: религию, экономику, культуру, политику. Он стремится властвовать над всеми людьми, вне зависимости от того, к каким религиозным, экономическим, культурным и политическим группам они принадлежат. Вавилон опутывает людей множеством видимых и невидимых нитей, зависимостей. Вырваться из паутины Вавилона гораздо сложнее, чем может на первый взгляд показаться. Порвав какие-то из нитей этого гигантского паука, человек по-прежнему остаётся спутан другими вавилонскими путами. Это относится как к отдельным людям, так и к целым нациям и народам. Лишь немногие способны вырваться, целиком освободиться от этих сетей.

Политические узы Вавилона не менее прочны. Вавилон использует политические игры, угрозы, ложь — всё, что потребуется, — чтобы подчинить себе весь мир и устроить так называемый Новый Мировой порядок. И он почти преуспел в этом. Вавилон не терпит сопротивления, и если ему не удаётся накинуть на людей, на нации и государства свои религиозные, экономические и культурные сети, или если он видит, что сети эти где-то начинают трещать и рваться, он тут же пускает в ход свои политические сети, использует санкции, давление, диверсии, пропаганду, а если надо и открытую интервенцию. Политическая сеть Вавилона — пожалуй, самая надёжная из его сетей.

Как выйти из Вавилона?

Нахождение в Вавилоне — это сложное комплексное явление. Это не просто членство в какой-то церкви и не проживание в определённой географической местности. Последний Вавилон раскинул свои сети над всем миром. Выход из Вавилона — это не шутка. Это, пожалуй, самое сложное, почти невероятное, что может произойти с человеком или нацией. Особенно, если люди не знают, что они порабощены, не знают, что они делают. Но для Бога нет ничего невозможного.

Две силы, которые будут противостоять Вавилону

Читайте также: