Можно ли обломова поднять с дивана кратко
Обновлено: 30.06.2024
Роман И. А. Гончарова “Обломов” был написан еще в дореформенное время. В нем автор с объективной точностью и полнотой изобразил русскую жизнь первой половины XIX века.
Римлянин И. А. Гончарова “Ленивый” был прописан еще в дореформенное момент. В молчалив создатель с беспристрастной правильностью и полнотой нарисовать российскую жизнедеятельность 1 пятидесяти процентов XIX столетия. Содержание романа – наверное актуальный курс Ильи Ильича Обломова, с ребяческих парение и по лично его погибели. Главная содержание романа – наверное лентяйничанье – характер существования, актуальный убеждение; наверное безразличие, заторможенность, изоляция с реальности, наблюдение существования кругом себе; однако основное – наверное неимение произведения, фактическая бездействие. Мнение “лентяйничанье” конструктивно далековато никак не к одной Обломовке с ее жителями, наверное “отображение российской существования”, источник к отгадке почти всех ее явлений.
В XIX столетии жизнедеятельность почти всех российских помещиков имелась подобной существования обломовцев, и поэтому обломовщину разрешено именовать “главенствующей заболеванием” такого медли. Сущность обломовщины открывается Гончаровым средством описания существования Обломова, огромную дробь коей амплуа обманывает, покоясь в диванчике, грезя и режима различные намерения. Будто ведь препятствует ему стать с данного дивана?
В выше- взор, главная фактор бездеятельности Обломова – наверное его соц состояние. Дьявол – пан, и наверное высвобождает его с большого колличества служб. Дьявол – господин, ему никак не нужно ничто работать – из-за него безвыездно соорудят челядь. У Ильи Ильича ни разу в том числе и никак не появлялось хотения работать будто-ведь лично, желая обвинять его в данном никак не нужно, этак будто наверное – последствие обучения. А образование, воздух, в коей подрастал небольшой Ленивый, поиграли гигантскую значимость в вырабатывании его нрава и миропонимания. Появился Крепость господня Ленин Ленивый в Обломовке – данном “счастливом уголке территории”, в каком месте “недостает ничто большого, одичавшего и мрачного”, недостает “буква ужасных ураганов, буква разрушений”, в каком месте главенствуют глубочайшая тишь, сфера и глубокое покой.
Жизнедеятельность в Обломовке имелась одинаковой, тут ужасно опасались тот или другой желание ведь буква имелось смен. В усадьбе Обломовых обычным был полдневный “абсолютный, вничью никак не победимый река, подлинное схожесть погибели”. И небольшой Илюша подрастал в данной обстановке, дьявол был обступлен попечением и…
интересом с целых сторонок: его мама, прислуга и весь бессчетная окружение здания Обломовых прикрывали мальчугана ласками и хвалами. Мельчайшая эксперимент Илюши изготовить будто-или без помощи других здесь ведь угнеталась: бежать неизмеримо-или ему нередко воспрещалось, в 14 парение дьявол был никак не в пребывании в том числе и лично облачиться.
А преподавание Илюши у Штольца таким и именовать тяжело. Предпосылки про такого чтоб паренек никак не отправился в среднее учебное заведение, предки выискали наиболее разные, плотно по вздорных и забавных. Таковым ролью, оживляя в этом жилище и в этом круге, Крепость господня Ленин безвыездно более “пропитывался” обломовщиной, в его сознании создавался равномерно эталон существования.
Теснее зрелому Обломову имелась характерна, сообразно-моему, некоторое количество ребяческая томность. Жизнедеятельность в грезах изображалась ему безмятежной, размеренной, устойчивой, а возлюбленная дама – сообразно собственным качествам более подсказывающая мама – обожающей, попечительной, вежливой. Ленивый так опустился в сфера собственных мечты, будто вполне откололся с реальности, коию дьявол был никак не в пребывании взять. (“В каком месте ведь здесь лицо? В каком месте его сохранность? Неизмеримо дьявол исчез, будто разбился в любую деталь?”) Наконец, действительность Ленивый никак не приемлет, симпатия его стращает. А имеется единица у Ильи Ильича определенная мишень в существования, ежели никак не полагать пирушка обломовской идиллии? Недостает. А имеется у него тот или другой-нибудь ремесло, коему желание дьявол вполне отзывался? Также недостает. Означает, и выздоравливать с дивана нечего. Лентяйничанье вполне поглотила Илью Ильича, облегавшая его в малолетстве, симпатия никак не бросила его по лично погибели.
Однако так как Ленивый – лицо с “незапятнанным, преданным сердечком”, с гармонической, целостной, высокой, лироэпической душой, в коей “постоянно станет кристально, ясно, правдиво”, таковых людишек не достаточно; наверное “ошибка в массе”. Однако Ленивый никак не отыскал внедрения собственному большому высоконравственному, церковному потенциалу, дьявол очутился “излишним мужиком”, его растлила хозяйка вероятность ничто никак не работать. Ми видится, ежели желание никак не образование, породившее беспомощность Обломова к труду, данный лицо имел возможность желание начинать стихотворцем либо беллетристом, имеет возможность существовать, преподователем либо революционером. Однако, в всяком случае, дьявол дал желание выгоду находящимся вокруг, никак не протянул желание жизнедеятельность вхолостую. Однако, будто разговаривает лично Крепость господня Ленин, лентяйничанье его уничтожила, конкретно симпатия никак не выдавала ему стать с дивана, приступить новенькую, полновесную жизнедеятельность.
Такой вопрос могут задать только те, кто роман плохо читал. Объясняю. Первая часть романа, где Обломов живёт на Гороховой улице - герой находится в тревоге за своё здоровье и свою никчёмное существование, но диван не покидает без построннего вмешательства. Во второй части романа герой влюбляется, и это чувство заставляет его по-иному взглянуть на мир. Третья часть (обратите внимание! ) - это жизнь Обломова на Выборгской стороне ПОСЛЕ того, как его любимая от него отвернулась (обстоятельства при которых он её потерял я не обсуждаю, это неважно), ПОСЛЕ того как он пережил серьёзную депрессию, едва не умерев от тоски и горячки. Гончаров просто пожалел своё "больное детище" любой другой писатель бы непременно бы такого героя прикончил бы. Гончаров же не только оставляет его в живых, но и даёт ему целых четыре года ПОКОЯ. Он даёт ему обетованную предками жизнь, в почти деревенскомв домике, рядом с любящей и преданной только ему женой, которая ценит его здоровье гораздо выше своего и даже выше здоровья своих детей от первого брака.
Агафья выходила Обломова, и после глубокой депрессии, не пожалев ни своей чести, ни своего кармана. Агафья выходила его и после инсульта, предсказаного врачом ещё в первой части романа. Доктор дал Обломову всего год, если вы помните, в лучшем случае. А если Обломов не уедет из Питера на воды, а лучше заграницу, то умрёт "ударом" через три месяца. Денег на заграницу у Обломова не было. После того, как он сдал Штольцу в аренду разорённой аферистами поместье, ему стало наконец хватать на пропитание и достойное его происхождения существование. На эту ренту герой романа и жил со своей женой и детьми в согласии и любви. С дивана его поднимали регулярно, по предписанию докторов выводили гулять. Только это уже был не тот Обломов, с которым мы знакомимся вначале романа. У того теоретичсеки был шанс вылезти из дерьма, которое называется "привычка к хорошей жизни без всяких забот".У этого - не только шансов, но и желания жить не было. Он, как вы помните, просто тихо укладывался в простой сосновый гроб, не желая участвовать ни в каких процессах.
"Обломова" мало кто читает. Булгакова - многие. Или видели кино.
Поэтому задам встречный вопрос, риторический. Мастера можно было вылечить и применить к существованию? "Я болен" , -говорит Мастер (и писатель, вместе с ним). И вы его понимаете, сочувствуете. И ему, и Булгакову. Вы его не заставляете бороться с Системой, Вы его жалеете. Хотя ведь он ничего такого в жизни не сделал за что его следовало бы любить и жалеть. Более того, он совершал предательства, заключал сделки с Дьяволом, и. не буду продолжать, это не входит в мои планы по вашему ответу. Факт тот, что свет ему действительно не положен. За что ж ему . покой? За то, что страдал и за то, что не был равнодушен. За то, что болел душой. За себя и других. За умение любить без оглядки. За жуткие муки совести при жизни. И за то, что о покое для него попросили и принесли себя в жертву.
То же самое происходит и с Обломовым. Это был очень хороший человек, с плохим здоровьем и очень тонкой душевной организацией. Покоя он вполне достоин. И света также. Ибо предательств не совершал.
припугнуть тем что отрафируются в лежачем состоянии все мышцы, и он вскоре умрет! думаю это бы подействовало!))
Обломова не нужно поднимать с дивана. Нужно научиться любить того Обломова, который на диване. Его ведь и в романе многие любили таким, как есть. Любили, ценили, спрашивали мнение.
Не нужно переделывать Обломова в Штольца.
Когда прекраснодушных обломовых после 17-го в массовом порядке согнали с диванов, когда они поехали - одни в Париж, другие - на Беломорканал, ничего хорошего не получилось.
Пусть себе лежит и рассуждает.
Главное, Штольцам не мешать.
:)))) Можно автопогрузчиком поднять. Можно подселить термитов, чтобы диван сгрызли.. . Но, думаю, он всё равно куда-нибудь тут же завалится. То есть, дело безнадёжное.
- Чем же я огорчил вас, Илья Ильич? – почти плача сказал он.
- Чем? – повторил Обломов. – Да ты подумал ли, что такое другой?
- Что такое другой? - продолжал Обломов. – Другой есть такой человек, который сам себе сапоги чистит, одевается сам, хоть иногда и барином смотрит, да врет, он и не знает, что такое прислуга; послать некою – сам сбегает за чем нужно; и дрова в печке сам помешает, иногда и пыль оботрет…
- Из немцев много этаких, - угрюмо сказал Захар.
- То-то же! А я? Как ты думаешь, я другой?
- Вы совсем другой! – жалобно сказал Захар, все не понимавший, что хочет сказать барин. – Бог знает, что это напустило такое на вас…
- Я совсем другой – а? Погоди, ты посмотри, что ты говоришь! Ты разбери-ка, как другой-то живет? Другой работает без устали, бегает, суетится, - продолжал Обломов, - не поработает, так и не поест. Другой кланяется, другой просит, унижается…А я? Ну-ка, реши: как ты думаешь, другой я – а?
- Да полно вам батюшка, томить-то меня жалкими словами! – умолял Захар. – Ах ты, господи!
Обломов — это не сонный помещик в широком халате, а трагический герой. Он чистый и добрый человек, идеалист, который ищет правду, но встречает ложь на каждом шагу.
Обломову чужды страсти и сплетни, бездуховность и суета. Он хочет остаться в ладу с собой и ближними. Он не видит смысла в том, чтобы устраивать карьеру и неустанно работать, как его друг, реалист Андрей Штольц, для которого труд — цель всей жизни.
Уйти от суеты жизни оказывается мало. Нужно ещё творить благо. Но Обломов выбирает покой, который не приносит ему счастья.
Ой, как смешно! Господина Обломова стали оправдывать.
Лень – это тяжкий, смертный грех и приравнивается к греху убийства и самоубийства.
Обломов занимался медленным САМОУБИЙСТВОМ.
Почему?
Движение – это ЖИЗНЬ и как только человек, или еще какое живое существо перестают двигаться, то они самоуничтожается.
Если река перестает двигаться, то образуется болото и далее торф – реки НЕТ, она погибла.
Если человек лежит без движения несколько месяцев, то у него атрофируются мышцы и снижаются все мыслительные процессы, образуются язвы и не за горами его погибель.
Если росток перестает развиваться, то он погибает и так во всем, что касается живой природы.
Обломова одержал мощный бес лени, который постепенно привел его к самоуничтожению и он умер около 40 лет.
Если обломов не мог ПРОТИВОСТОЯТЬ своему бесу лени, то он не смог противостоять и другим грехам в т.ч. и страхам(беспокойства – это форма страхов).
ЛЮБОВЬ ко Господу и людям – это великий ТРУД над своей душой. Обломов боится всего – ЛЮБИТЬ, ДРУЖИТЬ и даже ЖИТЬ. У него на подсознании, или в мыслях, знакомая нам формулировка: " А как бы чего не вышло?".
Не оправдывать, а уточнять мотивы, по которым Обломов себя так повёл, что его окружало и чего он боялся. Это вовсе не оправдание.
Об эпидемии хандры — или английского сплина — все уже к тому моменту слышали. Хандра гонит Печорина неизвестно куда, хандра не дает остановиться на чем-либо конкретном Онегину. Что с ними такое, может быть, это Байрон навеял такую вот иностранную заразу? Романтические герои во всем разочарованы, они бегут в леса, поля, глушь, экзотические страны. Там предаются мечтаниям, снам, сказкам, как гофмановские персонажи. Может быть, действительно это все — просто романтика?
Но разве Обломов — романтический герой? Это большой вопрос.
На момент выхода романа Гончарова уже вовсю правил бал реализм, романтика становится никому не интересна. Но Обломов продолжает пребывать в своем зачарованном мире, из которого не в состоянии выйти. Может быть, все-таки это наша национальная черта? Гончаров едет к себе на родину в Симбирск и видит совершенно застывшую русскую провинцию, про которую Герцен потом писал, что только в Петербурге 19 век, а за околицей — уже 17-й. И вот это сонное царство и 17 век Гончаров действительно наблюдает в провинции.
А какие сказки рассказывают в русской деревне? О том, как скатерть-самобранка сама приносит прекрасную еду. О том, как Емеля, не вставая с печи, завоевывает мир. И вот возникает Обломовка — совершенный русский рай. Где ничего не надо делать, где молочные реки и кисельные берега. Детские симбирские воспоминания Гончарова встраиваются сюда совершенно логично.
Под влиянием социума Обломов — и современный человек — съеживается, сдувается, впадает в апатию. Он лежит такой, скукожившись, натянув капюшончик или закутавшись в халатик и плед, в позе эмбриона, на диване. Это защита от агрессивных всех. Вроде бы, получается, роман Гончарова — социальный? По крайней мере, современники его именно так трактовали. Социальный роман был тогда на повестке дня, было важно говорить о несправедливости, о крепостном праве и прочее. Но действительно ли он социальный? Обломов ведь не о судьбах мира размышляет и не в аскетическое житие уходит. Обломов — барин, бездельник: у него есть триста захаров, которые на него работают.
Нет, все-таки не совсем это о социальных отношениях и рабстве.
Обломов предается не посту и молитвам, а мечтам. И жить ему в мечтах гораздо интересней, чем в реальной жизни. Опять не могу не вернуться к идее компьютерных игр. Там тоже можно за два часа спасти цивилизацию или раскрыть сложное преступление и почувствовать себя замечательным героем. Так и в снах и мечтах Обломова.
Можно ли считать, что он плохой? Он просто ленивый. Мы все ленивые. Он кроткий, смиренный, даже мудрый. И ведь всех этих приходящих людей что-то притягивает в Обломове. Что они находят в этом скучном человеке? Он содержателен, с ним интересно поговорить или хотя бы поспорить, он умный, глубокий, искренний и абсолютно неиспорченный. Это, в сущности, полная красоты человеческая душа.
Обломов сознательно инвалидизирует себя, он не в состоянии прожить без того, чтобы за ним ухаживали другие люди. Гончаров очень ясно рисует это в самом начале: чернила засохли, везде пыль, а посреди этого лежит Илья Ильич, как новорожденный младенец. Чего он ждет от мира? Эта голубиная душа, невинная и чистая, которая тонко чувствует фальшь, которая честно привязывается к людям и любит, как дитя. Ждет, что накормят, убаюкают, приласкают — и вечно он будет пребывать в гармонии, как младенец в объятиях любящей матери. И от всех окружающих, и от любимой женщины он хочет, чтобы ему были мамой. Это, кстати, основной запрос, который сейчас многие люди посылают партнеру: а ты меня пойми, я тебе ничего не скажу, но ты мои мысли прочитай, ты должен был сам догадаться, подумать, предложил бы, позаботился, принес бы…
Но и Ольга, и Штольц все время от него требуют: вставай, иди, займись руководством! А его никто не учил, как руководить имением. Знаете, это как ребенка учишь кататься на велосипеде: сначала поддерживаешь, потом отпускаешь и некоторое время, для подстраховки, рядом бежишь. И лишь потом уже он едет сам. А Штольц может Обломова либо пинать, либо за него это сделать. Никто не учит его, не идет рядом…
И ведь случилась страшная вещь: Обломовка уже не та, она совсем другая, нельзя вернуться в то место, где ты был счастлив. У Ильи Ильича остается Захар, у Захара — сюртук. А в Обломовке страшно, там недоимки, проблемы. Поэтому он и не едет туда, его Обломовка уже здесь, в его комнате, на его диване.
Ему страшно. Мир вокруг полон суеты, дел, недобрых людей, мошенничества, — и он ему совсем неинтересен. Чтобы дойти до своей возлюбленной, как оказывается, надо стоптать 7 сапог, сгрызть 7 железных посохов. А Обломову совсем этого не хочется. И он начинает прятать голову в песок. Так себя ведут и наши дети: чем больше у них несданных зачетов, тем больше им хочется спрятаться под одеяло. Рано или поздно вся эта правда вылезает наружу в виде четвертной двойки или отчисления из вуза — а для Обломова в виде разорения, которое грозит ему неминуемой голодной смертью. Но он готов передать все это кому угодно. Ему все равно — пусть грабят, обманывают, главное, с него бы эту ношу сняли. Прочно спрятав голову в песок, он переезжает на Выборгскую сторону, в место, где его ждет Агафья Матвеевна и которое у Штольца означает окончательное разложение и верную смерть.
Тут надо понимать, что любимую маму Гончарова звали Авдотья Матвеевна, и совершенно не просто так он отдает будущей жене Обломова имя мамы. Агафья Матвеевна дает ему эту совершенную материнскую помощь, которую Илья Ильич так искал. Не бездумную губящую любовь, а искреннюю, незаметную, живую.
Кто же в этом романе нашел смысл жизни? Об этом Гончаров пишет прямым текстом. Все хозяйство Агафьи Матвеевны обрело новый смысл: прежде она видела в этом обязанность, теперь это стало ее наслаждением. Она стала жить полно и разнообразно. Ее жизнь просияла, Бог вложил в ее жизнь душу — и лучей от пролетевших семи лет ей хватит до самой смерти.
Обломов подвигался к ней, как к огню, от которого все теплее и теплее, но который любить нельзя. И какая любовь тут оказывается возможной? Та самая беззаветная любовь, которую греки называли агапэ, — когда ты просто отдаешь, ничего не требуя для себя. Обломов нашел свою идеальную мать. Дальше ему двигаться было некуда — он вернулся в это лоно, свернулся в клубок, дальше остается только умирать, вернуться в свой гроб — и делает он это очень скоро.
Нашел ли он свою гармонию? Наверное. Не ту любовь, которая как божественный звук, как способность лететь, как ветка сирени, — что была у него с Ольгой. Этого нет. Остались покой, уют, память о том, что когда-то было. И Ольга прошла через этот опыт и стала взрослее — ей уже не хочется бежать, теребить, осталась лишь тоска по утраченному.
Хорошо ли Обломову? Нет, не очень. Он чувствует уколы совести, вскакивает с постели, иногда плачет. Потом взглянет на окружающих — и успокоится.
Свет, кротость, покой, чистота — вот, что у всех остается в памяти после смерти Обломова. Остается и Андрюша Обломов, которого берет к себе на воспитание Штольц. Агафья Матвеевна приходит навестить сына, голубит его и ласкает, и идет потом к Штольцам — ей ведь ничего от них не нужно: ни отчетов про Обломовку, ни денег, ни внимания. Она не умеет высказать ни горя, ни благодарности — а только бросится к Ольге, прильнет губами к ее рукам и зальется потоком таких горячих слез, что и та невольно заплачет с нею, а Андрей, взволнованный, поспешно уйдет из комнаты.
Вот странно: вроде грешник, поддался чревоугодию и лени — а как все его любят и горюют! Молятся и пребывают в светлой грусти. Что там, куда он ушел? Может, и покой, и небесная гармония — мы этого не знаем, Гончаров оставляет это на милосердие Божие.
И роман оказывается о том, что любовь сильнее смерти, — как и все хорошие романы в русской литературе.
Читайте также: