Как развивалась модернизация в германии кратко

Обновлено: 04.07.2024

21 июня 1948 года была проведена денежная реформа, направленная на конфискацию обесцененных денег и создание твердой валюты. Так появилась дойчмарка, впоследствии прославившаяся как одна из самых стабильных валют XX века.

Денежная реформа готовилась в строжайшей секретности. Во-первых, чтобы не спровоцировать вмешательства СССР, во-вторых, с целью избежать панического избавления от старых рейхсмарок.

Обменный курс старой валюты на новую носил исключительно конфискационный характер. Во-первых, за 10 старых марок давали одну новую, при одинаковой платежной способности. Во-вторых, каждый совершеннолетний мог поменять 21 июня единовременно только 400 рейхсмарок на 40 дойчмарок, а потом еще 200 рейхсмарок на новые 20 в течение нескольких дней. По истечению срока все оставшиеся рейхсмарки либо частично сохранялись в банках, либо обесценивались.

Путем таких жестких мер, Эрхарду удалось обеспечить стабильный курс новой валюты, а также добиться равномерного распределения средств между разными слоями населения, в то время как до этого большая часть валюты страны была сконцентрирована в руках небольшой, но очень богатой группы людей. Теперь же формировался широкий и устойчивый средний класс.

В 50-е годы немецкая марка стала одной из самых надежных валют мира, в которой хранили свои сбережения жители многих стран. Даже когда DM в 1977 году обесценилась почти вдвое по сравнению с 1950-м годов, ее покупательная способность оставалась одной из лучших в мире.

За ним последовали антимонопольные указы, согласно которым доля одной компании на рынке не могла превышать 33%, двух или трех - 50%, а четырех или пяти - не более 65%.[С-BLOCK]

После окончания процесса объединения Германии страна стала стремиться к созданию единого пространства это экономики, завершить промышленный переворот. Это помогло бы ей выйти на мировые рынки. Для осуществления желаемого государство использовало косвенное регулирование экономики со своей стороны, а также стало придерживаться политики свободной торговли. В этот период благоприятная обстановка сменялась кризисами, но к концу 19 века страна смогла сделать рывок и завершить процесс модернизации.

Германия, подобно Испании и Италии, в начале XIX в. была завоевана наполеоновскими войсками. Немецкие государства на время утратили независимость, получив взамен либеральные реформы и отчасти преодолев свою раздробленность. После Венского конгресса из 360 государств осталось только 38. Священная Римская империя закончила свое существование, и на ее месте возник Германский союз, в котором роль лидера играл австрийский канцлер Меттерних, беспощадно подавлявший любые оппозиционные движения.

Экономическое развитие Германии в начале XX в.


Реформы, проведенные Наполеоном, разумеется, были недостаточны для того, чтобы уничтожить остатки феодализма и осуществить глубинную модернизацию. После падения наполеоновской империи во многих государствах Германии были восстановлены абсолютистские порядки. Только в южных и западных государствах — в Бадене, Баварии, Вюртемберге, где сильнее сказывалось влияние Французской революции, был введен конституционный строй.

В эту эпоху почти вся Германия была объединена под властью Пруссии — самого могущественного из немецких государств. Для промышленного роста были созданы благоприятные условия, но при этом буржуазия фактически не получила доступа к политической власти. Рейхстаг (парламент) обладал весьма ограниченными полномочиями, а система выборов нарушала принцип равноправия.

В деревне еще в 1850-е гг. были проведены реформы, но они уничтожили безвозмездно лишь второстепенные феодальные повинности. Другие же, самые доходные для помещиков (например, барщина), подлежали выкупу. Таким образом, в Германии шел долгий и мучительный процесс разорения крестьянства, которое не могло сразу избавиться от пут полуфеодальной зависимости и теряло землю.

Между тем помещики, сохранившие за собой большую часть земли, создавали на ней крупные капиталистические хозяйства, в которых применялись машины, химические удобрения и другие новшества.

Во внешней политике прусский путь проявлялся в активном милитаризме, который Бисмарк называл политикой железа и крови. Огромные средства из бюджета страны тратились на перевооружение, значительно увеличилась численность армии. В военных кругах разрабатывались планы одновременных операций против Франции и России. Хотя Германия очень поздно включилась в борьбу за колонии, тем не менее к 1914 г. ее колониальные владения уже занимали площадь 2,9 млн. кв. км.

Стремительный рывок вперед примерно за полвека превратил Германию в сильную капиталистическую державу. В начале XX в. она выдвинулась на первое место в Европе по уровню промышленного производства, в котором ведущие позиции занимали черная металлургия, машиностроение и химическая промышленность. Несмотря на сохранившиеся пережитки крепостничества, помещичьи хозяйства капиталистического образца давали высокую урожайность. В стране росли гигантские монополистические союзы, тесно связанные с крупнейшими банками. За короткий срок Германия создала свою — правда, сравнительно небольшую — колониальную империю, одновременно развивая экономическую экспансию в Османскую империю, Китай, Южную Америку.

Одним словом, Германия к началу XX в. превратилась в грозную силу, оставаясь при этом полумодернизированной милитаристской страной, в которой едва пробивались слабые ростки демократии, где жизненный уровень народа был намного ниже, чем, например, в Англии, а шовинистические настроения охватывали очень широкие слои населения.


Германия, подобно Испании и Италии, в начале XIX в. была завоевана наполеоновскими войсками. Немецкие государства на время утратили независи­мость, получив взамен либеральные реформы и отчас­ти преодолев свою раздробленность. После Венского

конгресса из 360 государств осталось только 38. Свя­щенная Римская империя закончила свое существова­ние, и на ее месте возник Германский союз, в котором роль лидера играл австрийский канцлер Меттерних, беспощадно подавлявший любые оппозиционные дви­жения.

Реформы, проведенные Наполеоном, разумеется, были недостаточны для того, чтобы уничтожить остат­ки феодализма и осуществить глубинную модерниза­цию. После падения наполеоновской империи во мно­гих государствах Германии были восстановлены абсо­лютистские порядки. Только в южных и западных государствах — в Бадене, Баварии, Вюртемберге, где сильнее сказывалось влияние Французской револю­ции, был введен конституционный строй.

В эту эпоху почти вся Германия была объединена под властью Пруссии — самого могущественного из немецких государств. Для промышленного роста были созданы благоприятные условия, но при этом буржу­азия фактически не получила доступа к политической власти. Рейхстаг (парламент) обладал весьма ограни­ченными полномочиями, а система выборов нарушала принцип равноправия.

В деревне еще в 1850-е гг. были проведены рефор­мы, но они уничтожили безвозмездно лишь второсте­пенные феодальные повинности. Другие же, самые до­ходные для помещиков (например, барщина), подле­жали выкупу. Таким образом, в Германии шел долгий и мучительный процесс разорения крестьянства, кото-

рое не могло сразу избавиться от пут полуфеодальной зависимости и теряло землю.

Между тем помещики, сохранившие за собой боль­шую часть земли, создавали на ней крупные капита­листические хозяйства, в которых применялись ма­шины, химические удобрения и другие новшества.

Во внешней политике прусский путь проявлялся в активном милитаризме, который Бисмарк называл по­литикой железа и крови. Огромные средства из бюд­жета страны тратились на перевооружение, значи­тельно увеличилась численность армии. В военных кругах разрабатывались планы одновременных опера­ций против Франции и России. Хотя Германия очень поздно включилась в борьбу за колонии, тем не менее к 1914 г. ее колониальные владения уже занимали площадь 2,9 млн кв. км.

Стремительный рывок вперед примерно за полвека превратил Германию в сильную капиталистическую державу. В начале XX в. она выдвинулась на первое место в Европе по уровню промышленного производст­ва, в котором ведущие позиции занимали черная ме­таллургия, машиностроение и химическая промыш­ленность. Несмотря на сохранившиеся пережитки крепостничества, помещичьи хозяйства капиталисти­ческого образца давали высокую урожайность. В стра­не росли гигантские монополистические союзы, тесно связанные с крупнейшими банками. За короткий срок Германия создала свою — правда, сравнительно не­большую — колониальную империю, одновременно

Ш Шовинизм — крайняя степень национализма, пропо­ведь национальной исключительности. Шовинизм слу жит оправданием захватнических войн и разжиганию межнациональной розни.

развивая экономическую экспансию в Османскую им­перию, Китай, Южную Америку.

Одним словом, Германия к началу XX в. превра­тилась в грозную силу, оставаясь при этом полумо­дернизированной милитаристской страной, в кото­рой едва пробивались слабые ростки демократии, где жизненный уровень народа был намного ниже, чем, например, в Англии, а шовинистические на­строения охватывали очень широкие слои насе­ления.

Вопросы и задания

Какую роль для Германии сыграли наполеоновские войны?

Почему Германию XIX — начала XX в. нельзя назвать в ис­тинном смысле модернизированной страной? Приведите при­меры.

Какие цели преследовало германское правительство, проводя частичную модернизацию?

РОССИЯ И МОДЕРНИЗАЦИЯ

К началу XX в. Россия входила в число крупней­ших капиталистических держав мира. Темп ее разви­тия был, в общем, достаточно высоким. Тем не менее Россия заметно отставала по многим показателям и от США, и от Германии.

С чем это было связано? Как правило, всю вину возлагают на силу и прочность феодальных устоев. Но такого ответа явно недостаточно — ведь Германия то­же выстраивала капитализм на полуфеодальной осно­ве, однако ее успехи были гораздо заметнее. Конечно, традиционные структуры тормозили развитие России. Но важным было и другое: отношение различных об­щественных сил и центральной власти к модерниза­ции, степень их активности.

Русское общество и проблема модернизации

Победив в войне 1812 г., Россия избежала унизи­тельной участи многих европейских стран — она не оказалась под властью иноземных захватчиков. Но и не испытала воздействия либерально-буржуазных ре­форм Наполеона. Идеи Просвещения и Французской революции в то время были распространены лишь среди небольшой части русской дворянской интел­лигенции. Буржуазия (в Западной Европе — самая заинтересованная в модернизации сила) была еще сравнительно немногочисленна, неконсолидированна и слишком зависима от государственной власти, что­бы претендовать на политическое лидерство и доби­ваться уничтожения феодальных устоев. В крестьян­ской среде росло число людей, занимавшихся торго­вой и предпринимательской деятельностью. Но в общей своей массе крестьянство, остававшееся до 1861 г. в крепостном состоянии, жившее патриархаль­ной общинной жизнью (даже после реформы), было скорее противником модернизации, а не ее сторонни­ком.

В результате на протяжении всей первой половины XIX в. — в то время, когда страны Западной Европы переживали буржуазные революции, — в России про­изошел только один всплеск осознанной борьбы за мо­дернизацию — восстание декабристов в 1825 г. Не бур­жуазия, а дворянская интеллигенция поставила цель ликвидировать крепостное право, установить консти­туционную монархию или республику, поощрять предпринимательство и торговлю.

Поражение восстания (точнее, дворцового перево­рота), конечно, не уничтожило общественного движе­ния за преобразования в России. Наоборот, число его участников росло — особенно с 1840—1850-х гг., ког­да серьезной силой стала разночинная интеллигенция. Общественное движение во второй половине века ста­ло более сложным по структуре; в нем появлялись но-

вые группировки, отличающиеся друг от друга по сво­им программам, — от радикалов до умеренных либе­ралов, но опять-таки оно развивалось без активного участия буржуазии.

Уже в эту эпоху среди участников общественного движения появились острые идейные разногласия по поводу того, какие именно преобразования нужны в России и как их следует осуществлять. Вопрос о само­бытности России разделил нашу интеллектуальную элиту на два лагеря — славянофилов и западников. Спор их последователей не утихает и в наши дни.

Между тем уже в 1850—1860-е гг. опыт некоторых восточных стран (Турции и особенно Японии) показал, что модернизация не является уникальной особенно­стью Западной Европы. Европеизацию и модерниза­цию нужно отличать друг от друга. Ориентация на западноевропейскую модель — временное явление в процессе модернизации и не может разрушить наци­ональную самобытность.

Идеи славянофилов были очень сильны: ойи оказа­ли влияние на революционных демократов, в том чис­ле и на западника А. И. Герцена, который после 1848 г. разочаровался в демократизме буржуазного об­щества и стал рассматривать русскую общину как главную основу будущего справедливого строя. При этом Герцен отстаивал мысль о том, что капитализм — совершенно необязательный этап в развитии России. Начиная с 1870-х гг. преемниками славянофилов и Герцена в этом отношении стали народники, организо-

вавшие знаменитые хождения в народ с целью подго­товить крестьян к революции. Делая ставку на патри­архальную общину, критикуя отрицательные стороны западноевропейского капитализма, народники не счи­тали задачу модернизации России актуальной.

лись с либералами. Число их постепенно росло, но роль в политической жизни страны и влияние на на­род были не слишком значительными.

Защитников буржуазного строя и связанного с ним процесса модернизации в России было очень мало. И в общем, это неудивительно: борьбу за преобразования и споры о том, какой должна быть новая Россия, вела в основном интеллигенция. Буржуазия, которая в За­падной Европе играла роль главной ударной силы, в нашей стране безмолвствовала; до 1905 г. она не имела даже своей партии.

. Робость и косность состоятельного класса страны в экономической сфере вполне проявлялись и в его политическом поведении. Сам он был настроен безусловно монархически и националистически, одна­ко предпочитал оставаться в тени.

Р. Пайпс. Россия при старом режиме

На пороге буржуазных революций в России скла­дывалась совершенно уникальная расстановка сил: радикальным силам, выступавшим с лозунгом урав­нительности, практически не была противопоставле­на сила, отстаивавшая буржуазный строй.

Царизм и модернизация

Как же относилась к модернизации центральная власть, которая в России часто играла роль катализа­тора цивилизационных процессов? В целом позицию государства можно назвать непоследовательной на протяжении всего XIX и начала XX в.

Либеральный царь Александр I (годы правления: 1801—1825) ограничился лишь небольшим кругом де­мократических преобразований, так и не решив глав­ных вопросов — об отмене крепостного права и о конс­титуции. Указ о вольных хлебопашцах был очень роб­ким шагом в сторону ликвидации основного зла России, которое прогрессивное дворянство не без осно­ваний именовало рабством.

Политика Николая I (годы правления: 1825— 1855) была явным отходом от умеренно либерального курса его предшественника. Кроме того, при Нико­лае I мало внимания уделялось экономическому раз­витию страны. Правительство практически не субси­дировало тяжелую промышленность, к 1851 г. была выстроена только одна железная дорога — Николаев­ская, соединившая Москву и Петербург. Между тем необходимость преобразований ощущалась все острее. Слабость России в сравнении с мощными модернизи­рованными западноевропейскими державами с траги­ческой наглядностью проявилась в Крымской войне (1853—1856).

1861 год стал переломным в истории России: кре­постное право было отменено. Александр II (годы правления: 1855—1881), открывший новую эпоху ли­беральных реформ, предпринял решительную попыт­ку устранить одно из самых серьезных препятствий на пути к модернизации. Но удалась эта попытка лишь отчасти. Реформа 1861 г. обрекла русскую деревню на мучительно долгий путь развития капитализма, со­хранив полуфеодальные формы зависимости кресть­ян. Проникновению буржуазных отношений в сель­ское хозяйство по-прежнему мешала община, которая не только была сохранена, но даже усилена властями: ведь она представляла собой низовую ячейку в госу­дарственной системе налогообложения и с ее помощью было легко осуществлять административный конт­роль над крестьянами.

Демократизация политической жизни тоже реализовывалась в усеченной форме. В 1864 г. были созданы органы местного самоуправления в уездах и губерниях — земства. Но возможности этих выбор­ных представительных органов были невелики, а главное — земства не влияли на политику централь­ной власти. Лишь в конце царствования Александр II дал согласие на учреждение Земского собора — все­российского представительного органа. Но расправа над царем, учиненная в 1881 г. народовольцами,

положила конец эпохе демократических преобразо­ваний.

Правительство Александра III, напуганное горст­кой экстремистов, предприняло враждебные действия против земств, которые были центрами притяжения всех либеральных сил. В результате усилилось отчуж­дение либералов от властей, не сумевших использо­вать себе во благо растущую активность общества.


Правда, в этот период в экономической жизни Рос­сии был сделан значительный рывок (в частности, бла­годаря политике С. Витте — министра финансов). На рубеже XIX—XX вв. в стране успешно развивалось

машиностроение, в 5 раз увеличилась выплавка чугу­на, в 6 раз — добыча угля в Донбассе, протяженность железных дорог достигала 60 тыс. км. К 1913 г. Рос­сия занимала 4—5-е место в мире по объему производ­ства и стала главным экспортером зерна.

И все-таки Россию рубежа XX в. нельзя назвать в истинном смысле модернизированной страной. Демок­ратизация так и не была осуществлена. Промышлен­ный переворот практически не затронул сельского хо­зяйства; более того, 50% крестьян по-прежнему обра­батывали землю сохой, а не плугом. Крестьянство страдало от малоземелья, так как из-за роста населе­ния наделы сокращались. Крупные фермы капиталис­тического образца были очень немногочисленны. Не­смотря на быстрое развитие промышленности, Россия по-прежнему оставалась преимущественно аграрной страной: 76% населения были заняты в сельском хо­зяйстве. Уровень жизни народа был в 4 раза ниже, чем в Англии, и в 2 раза ниже по сравнению с Германией.

Наиболее решительный поворот к модернизации был сделан только в начале XX в.; его началом явилась буржуазная революция 1905 г. Народ полу­чил наконец гражданские свободы, право представи­тельства своих интересов в новом центральном госу­дарственном органе — Думе. Образовались политиче­ские партии, в том числе буржуазные (самой сильной среди них был Союз 17 октября, которым руководил А. Гучков). Несмотря на то что монархия сохранилась, на пути демократизации был сделан огромный шаг вперед.

Революция дала процессу модернизации мощный импульс. С 1909 по 1913 г. промышленность в России переживала подъем. Вставший во главе правительства П. Столыпин попытался своей реформой нанести удар общине — причем без массового обезземеливания крестьян, которое в странах Западной Европы прохо­дило подчас в очень жестокой форме.

Однако все эти преобразования требовали времени, которого у России уже не было: европейские державы

готовились к первой мировой войне, масштабы кото­рой превзошли все прежние войны.

Вопросы и задания

Как относилось к модернизации русское общество в XIX в.?

Какие правительственные реформы помогали осущест­вить модернизацию?

Какую позицию занимала русская буржуазия? В чем была причина ее слабости и неконсолидированности?

В чем состояла особенность буржуазной революции 1905 г. с точки зрения участвующих в ней социальных сил?

США: ПУТЬ К ЛИДЕРСТВУ

Читайте также: