Жюль верн михаил строгов краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Продолжая традицию раскрывать уникальные книжные фонды библиотеки, сотрудники отдела рукописей и книжных памятников предлагают вниманию посетителей цикл рассказов о наиболее интересных изданиях, рукописях и других документах.
Роман Жюля Верна о Сибири: PRO ET CONTRA
В связи с этим в Томске возник и долгое время бытовал миф о том, что Жюль Верн во время работы над рукописью встречался и пользовался советами русского учёного и анархиста-революционера П.А. Кропоткина (1842-1921), который обладал обширными познаниями восточных областей России. В угоду этому мифу была даже изменена дата первой публикации романа: с 1876 на 1879. Знакомство с биографией Кропоткина опровергает эту версию. Однако Верн, как добросовестный популяризатор географических знаний, изучил всё напечатанное о Сибири, в том числе и работы Петра Кропоткина, опубликованные в 60-е гг. XIX века.
Увидеть издание Жюля Верна можно в специальной витрине в профессорском читальном зале.
Ольга Васильевна Крупцева,
ведущий библиотекарь
отдела рукописей и книжных памятников Научной библиотеки ТГУ
Содержание
Сюжет
Михаил Строгов — курьер на службе у царя Александра II. Когда татарский хан Феофар поднимает восстание на востоке Сибири, Строгов по поручению царя отправляется в Иркутск. Задача Строгова — предупредить губернатора Иркутска, родного брата царя, о готовящемся против него заговоре и государственной измене Ивана Огарёва. По пути он встречает Надю Федорову, Гарри Блоунта — репортёра английской газеты, и Алсида Джоливета. Блоунт и Джоливет едут почти той же дорогой, что и Михаил, постоянно разъезжаясь и встречаясь по пути. Вскоре Михаил и Надя попадают в плен к возглавляемому Иваном Огарёвым отряду татар. Их обвиняют в шпионаже. По приговору хана Феофара, Михаила, в соответствии татарскими законами, ослепляют, проведя ему по глазам раскалённым мечом. Вскоре Наде и Михаилу удаётся бежать, и они с помощью одного из сибирских крестьян добираются до Иркутска, где успевают предупредить губернатора.
Жюль Верн - Михаил Строгов краткое содержание
В данном издании представлен новый (1997 год) перевод романа, в отличие от предыдущих — дореволюционных — не содержащий купюр и сокращений, и выполненный на современном русском языке.
Михаил Строгов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Эти обширные степные просторы, протянувшиеся с запада на восток более чем на сто десять градусов географической долготы, являются вместе с тем местом ссылок для преступников, страной изгнания для тех, кто указом приговорен к выселению.
Высшую царскую власть в этой огромной стране представляют два губернатора. Резиденция одного находится в Иркутске, столице Восточной Сибири; местом пребывания второго является столица Западной Сибири Тобольск. Эти две Сибири разделяет река Чула [15] — приток Енисея.
Ни одна железная дорога не пересекает пока этих бескрайних равнин, часть которых по праву славится необычайным плодородием. Ни один рельсовый путь не обслуживает знаменитых рудников, благодаря которым сибирская земля на огромных пространствах куда богаче в своих недрах, чем на поверхности. Летом по ней передвигаются в тарантасе или на телеге, зимой — на санях.
Западную и восточную границы Сибири соединяет одна-единственная связь — но зато электрическая, осуществляемая посредством провода, протянувшегося на более чем восемь тысяч верст (8536 километров) [16].
Пересекши Урал, он проходит через Екатеринбург, Касимов [17], Тюмень, Ишим, Еланск [18], Колывань, Томск, Красноярск, Нижнеудинск, Иркутск, Верхненерчинск, Сретинск, Албазин [19], Благовещенск, Орловск [20], Александровск [21], Николаевск, причем за каждое слово, отправленное в его крайнюю точку, берут по шесть рублей девятнадцать копеек. Отдельная ветвь соединяет Иркутск с Кяхтой, что на монгольской границе, и отсюда в течение четырнадцати дней почта пересылает отправления в Пекин по цене тридцать копеек за слово.
Этот-то провод, протянувшийся от Екатеринбурга до Николаевска, и был перерезан — сначала перед Томском, а через несколько часов — между Томском и Колыванью.
Государь все еще неподвижно стоял у окна кабинета, когда привратники снова открыли к нему дверь. На пороге появился шеф полицейского управления [22].
— Это весьма опасный человек, государь, — ответил шеф полиции.
— У него звание полковника?
— Это был умный офицер?
— Очень умный, но он не признавал над собой никакой власти и отличался неукротимым честолюбием, которое не отступало ни перед чем. Вскоре он ввязался в тайные интриги, за что и был лишен звания Его Высочеством Великим князем, а затем выслан в Сибирь.
— Когда это произошло?
— Два года тому назад. Помилованный Вашим Величеством, он после шести месяцев ссылки вернулся в Россию.
— И с этого времени в Сибирь не возвращался?
— Возвращался, но на этот раз по собственной воле, — ответил шеф полиции. И, чуть понизив голос, добавил: — Было такое время, государь, когда человек, отправленный в Сибирь, оттуда уже не возвращался.
— И все же, пока я жив, Сибирь есть и будет страной, откуда возвращаются!
У царя было право произнести эти слова с чувством искренней гордости, ибо своей снисходительностью он не раз доказывал, что русское правосудие умеет прощать.
Шеф полиции ничего не ответил, но было очевидно, что он не сторонник полумер. На его взгляд, всякий человек, пересекший Уральский хребет в окружении жандармов, никогда больше не должен пересекать его снова. Между тем при новом режиме дело обстояло иначе, и шеф полиции искренне об этом сожалел. Как же так! Пожизненный приговор — только за уголовные преступления?! А политические ссыльные возвращаются из Тобольска, Якутска, Иркутска! Привыкший к самодержавной силе указов, которые прежде не знали пощады, шеф полиции не мог примириться с нынешней манерой правления. Однако он смолчал, ожидая от царя новых вопросов.
Вопросы не заставили себя ждать.
— И что же, — спросил царь, — после своего путешествия по сибирским провинциям, подлинная цель которого, кстати, так и осталась неизвестной, Иван Огарев больше не возвращался в Россию?
— Нет, он вернулся.
— И с момента возвращения полиция потеряла его след?
— Нет, государь, ибо лишь с того дня, когда преступника помиловали, он и становится по-настоящему опасным!
Лоб царя на миг омрачился. Пожалуй, шефу полиции не следовало заходить так далеко, хотя его идейное упрямство было по меньшей мере равно его безграничной преданности своему государю. Однако царь, пренебрегши этими косвенными упреками в адрес своей внутренней политики, продолжил серию кратких вопросов:
— Где был Иван Огарев в последний раз?
— В Пермской губернии.
— Чем он там занимался?
— Вроде бы ничем, его поведение не вызывало подозрений.
— И тайная полиция не следила за ним?
— Когда он выехал из Перми?
— Этого никто не знает.
— И что с ним с тех пор — неизвестно?
— Так вот, мне это известно! — возразил царь. — До меня дошли анонимные сведения, миновавшие полицейское управление. Учитывая то, что происходит нынче по ту сторону границы, я имею все основания считать их точными!
— Вы хотите сказать, государь, — вскричал шеф полиции, — что Иван Огарев причастен к татарскому нашествию?
— Да, генерал, и сейчас я открою тебе, чего ты не знаешь. Покинув Пермскую губернию, Иван Огарев пересек Уральский хребет и устремился в Сибирь, в киргизские степи, где попытался, и не без успеха, взбунтовать кочевые племена. После этого он спустился еще дальше на юг, вплоть до вольного Туркестана. Там, в Бухарском, Кокандском и Кундузском [23] ханствах, он нашел правителей, которые были не прочь попытать счастья в сибирских провинциях и вторгнуться со своими ордами в азиатские земли Русской империи. Это нашествие затевалось в тайне, но вот только что разразилось раскатами грома, и теперь все пути и средства связи между Западной и Восточной Сибирью перерезаны! Более того! Иван Огарев, пылая местью, замышляет покушение на жизнь моего брата!
Говоря это, царь в волнении быстро шагал по кабинету. Шеф полиции ничего не ответил, но про себя подумал, что в те времена, когда российские императоры не прощали ссыльных, замыслам Ивана Огарева не удалось бы осуществиться.
Некоторое время он хранил молчание. Потом, приблизившись к царю, рухнувшему в кресло, спросил:
Жюль Верн. Мастистый писатель-фантаст, популяризатор науки, открывающий на страницах своих книг разные уголки нашей необъятной планеты, и даже целой Солнечной системы.
Естественно, русские не могли не попасть в поле его внимания. Но Россия тогда (а то и сейчас) была едва ли более изведанной территорией для западных европейцев, чем, скажем, Африка.
Единственный роман Верна, чьё действие целиком и полностью происходит на территории России - это "Михаил Строгов". Многократно экранизированный, вызвавший бум моду на русское, ставший в некотором роде олицетворением России - как д'Артаньян Франции.
Итак, какой же Россия предстаёт в данном романе? Можно ли узреть робкие юные зелёные побеги будущей развесистой клюквы?
Роман с первых страниц уходит в альтернативную историю: в Туркестане вспыхивает восстание кочевников, которое грозит охватить всю Сибирь. Похоже, всё, что лежит за Уралом и к югу от него, относится к Сибири. Так, например:
"Выехав из Перми, Огарев отправился в Сибирь, в киргизские степи".
"В Бухаре и Коканде также нашлись предводители, примкнувшие к нему с целью вести туземные полчища в северную Сибирь".
Император поручает Михаилу Строгову, нашему главному герою, доставить письмо брату своему - в Иркутск. Положение осложняется не только потерей связи, но и предательством Ивана Огарева, готовым на всё, лишь бы добраться до брата императора.
Размах восстания потрясает, татары Бухарского эмирата в лице узбеков захватили территории от Омска и до Иркутска. Нет, а что вы хотели, у Феофара, хана всея Средней Азии, в подчинении до 250 тысяч воинов. Для сравнения, во время подчинения Коканда численность самой большой группировки противника достигала лишь 50 тысяч человек.
Результаты татарских набегов живописуются на уровне Батыевского нашествия, а то и французского (а далее и вовсе немецкого). Это и разорённые и сожжённые деревни, и убитые мирные вдоль дорог, и страшный марш пленных русских, после которого немногие остаются в живых, и невыносимый плен. Есть, по примеру Отечественной войны 1812 года исход мирняка из деревень и городов перед угрозой захвата противником.
Последняя телеграмма, пришедшая из царской канцелярии до того, как провод был оборван, содержала приказ губернатору, гарнизону и жителям, кто бы они ни были, покинуть Красноярск, забрать все, что имело хоть какую-нибудь ценность или могло представлять хоть какую-то пользу для татар, и укрыться в Иркутске. Предписание относилось и ко всем жителям губернии. Московское правительство хотело, чтобы глазам захватчиков предстала пустыня. Эти приказы в духе Ростопчина ни у кого ни на миг не вызвали желания обсуждать. Они были выполнены, поэтому-то в Красноярске не осталось теперь ни одной живой души.
Так же любопытное примечание к образу предателя Ивана Огарева:
Мать Огарева была татарка, и присутствие монгольской крови в его жилах было отчасти заметно в его характере
Главный герой по имени Михаил Строгов родился в Омске, что дало ему знание всей Сибири (. ), которую он едва ли не исходил вдоль и поперёк. Оцените следующий факт из его биографии:
"Когда Михаилу было четырнадцать лет, он не только убил в одиночку медведя, но, содрав с него шкуру, пронёс её несколько вёрст до дому, что ясно указывает на необычную для его возраста силу".
Всё, что носит гордое имя "сибирский. " лучше обычного раз эдак в десять. Сибирский мужик в разы сильнее, выносливее и ловчее, а сибирский нож ничуть не хуже шпаги, что наглядно демонстрируется в финальной дуэли. И не только.
"подоспел Строгов; он выхватил охотничий нож и ловким ударом уложил медведя на месте".
В остальном же Строгов наследует типичные качества жюльверновских героев. Честь, благородство, прямолинейность, принципы, умение впутываться и выпутываться из неприятностей, изобретательность. Но, пожалуй, есть ещё и отличия, присущие не только Строгову, но и русским в романе вообще. Это выносливость вкупе с ангельским терпением жесточайших истязаний и испытаний, а так же горячая любовь к Отечеству и верность царю (даже ссыльных).
К тому же Строгов в начале романа появляется с Георгиевским крестом, и уже в конце ему дают второй. Нет, право слово, а какие ещё награды должны быть?
Как ни странно, но события происходят во второй половине лета - первой половине осени, примерно с 15 июля по 2 октября. И, тем не менее, жуткие холода периодически упоминаются:
"Михаил Строгов, как истый сибиряк, не боявшийся ни волков, ни мороза, предпочёл бы путешествовать зимой, но у него не было выбора".
Дороги со времён Михаила Строгова!
Строгов же рассказывает:
"Шерсть лошадей покрылась инеем, а водка в моей фляге совсем замёрзла. Я перенёс это путешествие только благодаря тому, что сам сибиряк и с детства привык к нашему суровому климату"
"Эти ранние зимы поражают своей суровостью: бывают такие сильные морозы, что ртуть падает до точки замерзания (около 42 градусов ниже нуля). Мороз в 20 градусов ниже нуля считается сносной температурой".
Уже в начале октября Байкал замерзает до такой степени, что люди начинают разъезжать на санях, а лодки маневрируют средь глыб льда, которые впору величать айсбергами. При этом Ангара замерзанию не подвергается.
Надя Фёдорова, спутница Михаила Строгова. В оригинале - Nadia Fedor. Надя Фёдор. Прогрессивненько!
С французской открытки начала ХХ века
Замечу: она выехала из Риги 10 июля и прибыла в Иркутск ко своему отцу 6 октября, а ведь ей было всего 17 лет. Что сказать, есть женщины в русских селениях!
Михаил Строгов берёт себе псевдоним Николай Корпанов. Встречаются фамилии Кисов, Пигасов.
Однако, в массе своей, фамилии вполне обычные, а уж неподходящих имён и вовсе не сыскать. Разве что ни одно из имён не имеет вариантов. Надя всю дорогу остаётся Надей (полного имени нет), Михаил всегда Михаил, Николай, Иван, Марфа.
Как водится, был сослан в Сибирь, помилован, возвратился, но затаил злобу и решил отомстить, начав помогать бухарским татарам. Что самое интересное, так это единодушное отношение к предательству. Пожалуй, очень точно подмеченное отношение.
И если у Строгова есть в том числе личные причины ненавидеть Огарева, то вот что говорит один из временных спутников Строгова, Николай Пигасов, который с Огаревым ни разу не пересекался, при всей своей флегматичности:
"Когда я думаю об Иване Огареве, о том зле, которое он сделал нашей святой Руси, я прихожу в такую ярость, что если бы он попался мне в руки. "
Брат императора:
"Это был негодяй, он изменил своему Отечеству, повёл врагов на Россию".
При этом то, что Огарев был сослан, ничуть не служит оправданием, так как сами ссыльные доблестно обороняют Иркутск и не собираются сдаваться врагу. Просто пара цитат:
Ссыльные оказались храбрыми и верными защитниками своего Отечества.
Они (ссыльные - gwalior) участвовали во многих вылазках и кровью смыли долг свой перед святой Русью.
Правой рукой Огарева служит цыганка Сангарра, и именно с помощью цыган Огарев пробирается к татарам. Само собой, в наличии цыганские пляски.
Роман прежде всего нацелен на действие, и описательного элемента, по сравнению с другими романами, крайне мало. Города и деревни отделываются общим описанием, наподобие: стена, дома, колокольни церквей, да названия населённых пунктов. Остаётся полагаться на иллюстрации.
Природа опять же описана крайне схематично, даже без видов растений, а из животных попадались разве что медведи и волки. Степь, озёра, болота - не более, чем скромные декорации, а юг Байкала и вовсе лишился лесов начисто. Но, надо признать, мошка описана неплохо, пусть не так наглядно, как у Арсеньева или Федосеева, но общее представление об этой жути даёт.
Перед его глазами, купаясь в лучах луны, высились округлые стены крепостного вала, внутри которых возвышались два храма, три дворца и арсенал. Вокруг этих стен вырисовывались три разных города — Китай-город, Белый город и Земляной город, с огромными европейскими, татарскими или китайскими кварталами, над которыми поднимались башни, колокольни, минареты и купола трехсот церквей, чьи зеленые главы были увенчаны серебряными крестами. В неширокой речке с извилистым руслом мерцали там и сям отблески лунных лучей. А вокруг на много километров простиралась причудливая мозаика по-разному расцвеченных домов.
Этой речкой была Москва-река, этим городом — Москва, стеной укреплений — Кремль, а офицером гвардейских стрелков, что скрестив руки и с думой на челе стоял и рассеянно слушал шум, нисходивший от Нового дворца на древнее московское городище, был русский царь.
Иркутск
В Иркутске, столице Восточной Сибири, в обычное время проживало тридцать тысяч жителей. На взгорье правого берега Ангары высилось несколько церквей с высоким храмом посредине и множеством домов, разбросанных в живописном беспорядке.
Если смотреть с некоторого расстояния — например, с вершины горы, что возвышается верстах в двадцати по большому сибирскому тракту, — то город с его башнями, колоколенками, островерхими, как минареты, крышами, пузатыми, как у японских ваз, куполами обнаруживает в своем облике нечто восточное. Но это впечатление исчезает, как только путешественник оказывается внутри городских стен. Полувизантииский-полукитайский, город вновь становится европейским, о чем свидетельствуют и покрытые щебенкой улицы, окаймленные тротуарами, пересеченные каналами и обсаженные высоченными березами, и кирпичные и деревянные дома порой в несколько этажей, и множество бороздящих улицы экипажей — не только тарантасов и телег, но и двухместных карет и колясок, и, наконец, большая прослойка жителей, весьма преуспевших по части достижений цивилизации и вовсе не чуждых самой последней парижской моде.
Кстати говоря, по роману Огарев сливает в Ангару нефть и поджигает её, тем самым поджигая и Иркутск. Спустя три года после выхода романа, в 1879 году в Иркутске случится Великий пожар, из-за которого город будут отстраивать едва ли не заново в течении десяти лет.
Позабавило описание Томска как города миллионеров, разбогатевших с помощью кирки и мотыги.
К сожалению, неоправданно много времени посвящено парочке журналистов, английском и французском, которые следуют параллельно Строгову, иногда пересекаясь с ним.
В романе достаточно выпукло обозначены некоторые черты, особенности нашего народа. Я уже описал нетерпимость к предательству и сибирскую закалку. К ним следует добавить суеверие (перебегающий дорогу заяц), самоотверженность, а так же невероятная терпеливость (побои, истязания, унижения), которую проявляют не только Строгов, но и его старушка-мама, а уж семнадцатилетняя Надя вызывает прямо-таки восхищение. Верность царю, любовь к Руси, исполнительность - всё это упоминается в романе, такие качества проявляют в том числе сами ссыльные. Что же до набожности, то она примерно на уровне остальных жюльверновских героев, без фанатизма.
Страна жутких холодов - пусть холода подоспели лишь к самому концу романа. Огромные расстояния. Табуны медведей и стаи волков. Ссыльные. Верные царю, долгу и Отечеству. Многочисленные церкви. Бескрайние степи. Жестокость и великодушие, русская простота и азиатское коварство.
Красивый в своей суровости край. Закалённые испытаниями люди, способные мужественно переносить испытания, сворачивать горы, если придётся, независимо от возраста, телосложения и пола. Не правда ли, замечательный портрет?
"Михаил Строгов" экранизировался около 14 раз, породил моду во Франции на русское. Да, в нём хватает ошибок, видна неуверенность автора, предпочитающего упирать на действие, нежели чем на описание, но. Жюль Верн постарался познакомить Францию с нами, как мог, как умел. Пусть он увлёкся альтернативной историей, а точнее сказать, альтернативной современностью, пусть наивно, прямолинейно.
Пусть лучше так, чем обвинять друг друга в бесчисленных пороках и варварстве.
Но были и другие книги, где действие разворачивалось на территории России. О них - в следующей части.
Читайте также: