Жюль мишле ведьма краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Hairy Tale Очень красивый, красочный видеоролик. В одноминутном видео рассказана история, полна.
Про трубочистов Вот уже почти 400 лет профессия трубочиста в Северной Европе – одна из самых ува.
Озерная мистика НЕВЕРОЯТНЫЕ ОЗЕРА Природное озеро, наполненное настоящими чернилами, находится.
Мак - символика и поверья С древнейших времён существовали три символа, которыми люди украша.
Никтограф Мало кто знает, что Льюис Кэрролл (он же математик Чарльз Доджсон) любил работать по но.
-Метки
-Рубрики
-Приложения
- Дешевые авиабилетыВыгодные цены, удобный поиск, без комиссии, 24 часа. Бронируй сейчас – плати потом!
- Толкование сновУзнайте в чем тайна вашего сна — стоит готовиться к чему-то плохому или, наоборот, надо чтобы сон обязательно сбылся. Вы непременно найдете толкование вашего сна, ведь в базе уже сейчас содержится 47
- СРОЧНО.ДЕНЬГИК сожалению, всякое бывает… И чаще, почему-то, это всегда случается неожиданно… Уникальная единая форма для подачи заявки на кредит во все банки сразу поможет сэкономить нервы, время и деньги!
-Фотоальбом
-Видео
Моя крыса - в память о ней 06.06.2011 --> Смотрели: 720 (28) "Бабочка" 27.05.2011 --> Смотрели: 146 (16)
-Музыка
-Поиск по дневнику
-Интересы
-Друзья
-Статистика
Книга иллюстрирована репродукциями картин выдающихся художников. Рассчитана на широкий круг читателей.
Начало средневековья носит характер какой-то грезы. Легко поверить в величайшую непорочность простого люда, объединенного одним духом кротости и покорности церкви (об этом свидетельствуют легенды). Легко поверить, что все люди как бы составляют единый народ Божий. Тем не менее пенитенциарии (покаянные книги), в которых находятся указания на грехи, наиболее распространенные, напоминают о странных поступках, редких и в царстве Сатаны.
Все это является следствием двух вещей: крайнего невежества и общих жилищ, в которых смешивались близкие и дальние родственники. Тогдашним людям едва была знакома наша мораль. Их же собственная оставалась, несмотря на все влияния, моралью патриархов самой глубокой старины, когда брак между неродствснниками рассматривался как распутство Каждый вечер они со всем своим скотом собирались под крышей одной обширной виллы. Отсюда условия жизни, аналогичные тем, что были в подвалах в античные времена, куда запихивали в кучу всех рабов. Некоторые из этих общин существовали в средние века и позже.
Сеньора мало занимало, что происходило в результате. На такое поселение он смотрел как на одну семью, скопище людей, которые встают и ложатся спать вместе, едят от одного каравая и из одного горшка. При этой неразберихе женщина была очень плохо защищена. Она занимала совсем невысокое положение. Если пресвятая дева, идеал женщин, поднималась из века в век, то женщина реальная значила очень мало в простой массе, в этой смеси людей и скота. Неизбежная бедность могла уменьшиться только при разделе поселений, когда, набравшись храбрости, люди решались селиться отдельно, на выселках и, поставив хижину на лесной просеке, обрабатывали где-нибудь вдалеке плодородную землю.
Историки-оптимисты, так много говорившие о точно установленных оброках, хартиях, выкупных вольностях, забывают, как мало было гарантии в точном выполнении всего этого. Полагалось уплатить сеньору вот столько-то, но ведь он мог взять себе и все остальное. По простоте душевной, сие называлось правом захвата. Работай, работай, добрый человек! А когда ты будешь работать, страшная банда оттуда, сверху, может наскочить на твой дом и взять с собой все, что ей угодно для нужд сеньора.
Но, заметят мне, ведь эти великие бедствия должны были очень смягчиться во времена святого короля Людовика DC, запретившего частные войны между вассалами? Полагаю, и довольно основательно, что это было как раз наоборот. В течение ста лет, прошедших со времени запрещения до начала войны с Англией (1240—1340), сеньоры, не имея обычной забавы жечь и грабить земли соседей, были особенно жестоки со своими вассалами и крепостными.
Сеньоры из среды духовенства, монахи и другие, заставляют содрогаться, когда читаешь дневник Эвда Риго. Это омерзительная картина какого-то варварского необузданного разврата. Сеньоры-монахи особенно часто совершают набеги на женские монастыри. Суровый Риго, духовник святого короля, архиепископ Руана, сам производит обследование Нормандии. Каждый вечер он посещает какой-нибудь монастырь. И везде видит монахов, живущих широкой жизнью феодалов, вооруженных, пьяных, драчливых, яростных охотников, топчущих все посевы. Монахини всюду с ними в связи, всюду беременны от них.
Вот какова церковь. Какими же должна быть светские сеньоры? Какова внутренняя жизнь этих черных башен, на которые с таким ужасом взирали снизу?
Фон де Беф Вальтера Скотта и сеньоры мелодрам и романов — ничто по сравнению с этой ужасной действительностью. Тамплиер из Айвенго также какой-то слабый и слишком искусственный образ. Автор не осмелился подойти вплотную к поганой действительности безбрачия рыцарей храма и к тому, что царило внутри замка. Женщин там бывало мало: ведь они были бесполезными, лишними ртами. Рыцарские романы дают картину совершенно противоположную действительности. Не раз уже замечалось, что литература часто изображает нравы, вовсе не соответствующие действительности (например, приторный театр эклог во вкусе Флориана времен террора).
Внутренность замков, по крайней мере тех, которые еще можно видеть, говорит больше, чем книги. Воины, пажи, слуги на ночь сбивались в кучу под низкие своды, а днем держались в амбразурах, на узких террасах. Страшно скучая, они изнывают по свободе и живут только во время наездов туда, вниз; выездов не только воинственных, на соседние земли, но и для охоты, для охоты на человека — я хочу сказать, для бесконечных притеснений и оскорблений крепостных семейств. Сеньор прекрасно понимал, что такую массу мужчин без женщин можно было держать в повиновении, лишь отпуская их время от времени погулять.
Поражающая нас идея ада, где душам самых больших грешников предназначено мучить души менее грешные, это поэтическое верование средних веков применялось буквально в действительной жизни. Человек чувствовал отсутствие Бога. Каждый набег являлся доказательством царствования Сатаны и заставлял думать, что с этих пор следует обращаться к нему. Там, наверху, в башне, над всем этим только смеялись, забавляясь. Крепостные женщины чересчур некрасивы. Но дело вовсе не в красоте. Удовольствие заключалось в том, чтобы оскорбить, избить, заставить плакать. Еще в XVII веке знатные дамы умирали от смеха, слушая рассказ герцога Лотарингии о том, как его люди в мирных поселках насиловали и мучили всех женщин и даже старух.
Особенно много оскорблений выпадало, как можно полагать, на долю семей зажиточных, пользовавшихся относительным почетом среди крепостных. Такими были, например, семьи старшин; мы видим их уже в XII веке во главе деревни. Знать их ненавидела, издевалась над ними, разоряла их. Вследствие их происхождения за ними не могли признать никаких нравственных качеств. Не допускалось мысли, что их жены, дочери могли быть честны и целомудренны. Они не имели права на уважение.
Их честь не принаждлежала им. Крепостные телом — вот жесткое слово, которое постоянно бросали им.
Нелегко поверить, что закон христианских народов делал то, чему совсем не было места во времена античного рабства, а именно точно предписывал самое страшное оскорбление, какое только можно нанести человеку.
Сеньор из духовенства, как и светский, пользовался этим мерзким нравом. В одном приходе в окрестностях Бурга священник, будучи одновременно сеньором, определенно заявлял о своем праве первой ночи, на практике весьма охотно продавая за деньги мужу девственность его жены.
И вот перед нами постыдная сцена. Молодой муж приводит в замок свою жену. Можно вообразить себе смех рыцарей, слуг, шутки пажей вокруг этих несчастных. Может ли сдержать их присутствие владелицы замка? Нисколько. Дама, которую романы хотели представить такой нежной, но которая на самом деле распоряжалась людьми в отсутствие мужа, судила, налагала наказания, заставляла пытать, которая и самого мужа держала в руках теми ленами, что принесла с собою в приданое, эта дама не могла быть нежной, в особенности по отношению к крепостной, может быть, еще и хорошенькой к тому же. Имея весьма открыто, по тогдашнему обычаю, своего рыцаря и пажа, она вовсе не сердилась на то, что свои вольности могла бы узаконить вольностями мужа.
Она нисколько не помешает разыграться этому фарсу, чтобы позабавиться над дрожащим мужем, желающим выкупить свою жену. Сначала с ним поторгуются, посмеются над муками скупого крестьянина, постараются высосать из него мозг и кровь. Откуда такое остервенение? А это потому, что он чисто одет, честен, порядочен, известен в деревне. Потому, что она благочестива, целомудренна, чиста. Ее прекрасные глаза просят милости.
Все бросаются к окнам, чтобы видеть забавную фигуру этого мерзавца в одежде новобрачного. Взрывы хохота преследуют его, и вся эта блестящая сволочь, до последнего поваренка, улюлюкает вслед рогоносцу.
Человеку оставалось бы только умереть от всего этого, если бы у него не было надежды на демона. Он возвращается один. Его печальный дом пуст? Нет, он находит здесь кое-кого. У очага восседает- Сатана!
Скоро возвращается и она, бедняжка, бледная, измученная. Она бросается на колени, просит у мужа прощения. Тогда его сердце разрывается. Он кладет руки ей на плечи. Он плачет, рыдает, рычит, заставляет содрогаться весь дом. [3]
Ведьма
Ведьма Ведьма известна, я думаю, всякому, хотя она и водится собственно на Украине, а Лысая гора, под Киевом, служит сборищем всех ведьм, кои тут по ночам отправляют свой шабаш. Ведьма тем разнится от всех предыдущих баснословных лиц, что она живет между людьми и, ничем не
Жюль Верн – человек из будущего
Жюль Верн – человек из будущего Великий писатель Жюль Верн (1828–1905) не был ни ученым, ни испытателем, ни экономистом, ни футурологом. Но как же тогда он смог выдумать и описать в своих фантастических и приключенческих романах будущие открытия человечества?! Жюль
Ведьма
Ведьма Основной персонаж демонологии восточных и западных славян. В образе ведьмы соединились черты фольклорного персонажа и свойства некоторых демонологических существ.Согласно народным представлениям, ведьмой могла стать обычная женщина, в которую вселялся злой
Жюль Верн ― лжеученый
Ведьма
Ведьма Откуда взялась ведьма? Пожалуй, можно искать ее в индийских книгах Веды (Vedas), в подсолнечных государствах; но это слишком глубоко, а в Летописце Царств Солнца, в наших сказках о делах ведьмы нет ни слова. Ведьма принадлежит, собственно, устному преданию славян южных,
2.13.7. В. Кузен, Ж. Мишле, П. Балланш
2.13.7. В. Кузен, Ж. Мишле, П. Балланш Разработанная Г. Гегелем глобально-стадиальная концепция истории была усвоена целым рядом французских философов и историков. Первым среди них должен быть назван Виктор Кузен (1792 — 1867), который во время своего путешествия в Германию в 1817 г.
Жюль Крево: шесть лет в дебрях Амазонии
Жюль Крево: шесть лет в дебрях Амазонии В 1876 г. Жюль Николя Крево, врач французского военно-морского флота, был командирован на службу в Гвиану. Так началась его шестилетняя южноамериканская одиссея. В 1877 г. Крево отправился на границу с Суринамом –
Жюль Верн (08.02.1828 – 24.03.1905)
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Жюль Мишле создал не только фундаментальные труды по истории Франции. Он увлекался философией, психологией, естественными науками и воплотил свои знания в книгах о природе, религии, отношениях между людьми, отличающихся своей оригинальностью. Мишле затронул в своих произведениях и суть женской природы - синтез божественного и греховного. Его восторженные и откровенные произведения о любви и браке - "Любовь" и "Женщина" - снискали большую популярность современников. "Ведьма" - увлекательное исследование о роли и месте женщины в эпоху Средневековья.
Переводчик: А. Некора.
X. Колдовство, любовные напитки
Да не подумает читатель на основании предыдущей главы, что я задался целью обелить, оправдать безусловно мрачную невесту дьявола. Если она часто делала добро, то она могла делать немало и зла. Нет такой силы, которая порой не злоупотребляла бы своим могуществом. А ведьма царила в продолжение трех столетий, в переходное время между умиравшим старым и едва зачинавшимся новым миром. Церковь, которая в религиозной борьбе XVI в. обретет некоторые силы (по крайней мере для борьбы), в XV в. погрязла в грязи. Прочтите правдивое ее описание, сделанное Клеманжи. Дворянство, гордо украсившее себя новыми доспехами, падает тем более тяжко на полях Креси, Пуатье и Азинкура. Вся знать в плену у Англии. Прекрасная тема для насмешек! Буржуа и даже крестьяне смеются, пожимают плечами. Отсутствие сеньоров, думается, немало приободрило устроителей простонародного шабаша, который всегда существовал, но тогда мог принять вид огромных народных праздников.
Что за сила у этой возлюбленной Сатаны, которая лечит, предсказывает, угадывает, вызывает души усопших, которая может околдовать человека, превратить его в зайца, в волка, может помочь найти клад, может заставить влюбиться. Последняя способность, особенно страшная, превосходит все остальные. И как не допустить, что душа страстная, чаще всего уязвленная, иногда крайне извращенная, не воспользуется этой способностью ради ненависти и мести, а иногда и ради злой или нечистой шутки.
Все, что когда-то говорили исповеднику, теперь говорят ей. Признаются не только в грехах уже совершенных, но и таких, которые еще только хотят совершить. Она держит каждого в руках, зная его постыдные тайны, его признания в самых грязных желаниях. Ей доверяют заодно страдания тела и души, пламенные вожделения бурлящей крови, настойчивые бешеные желания, рассказывают о тонких иглах, которые колют и вновь колют тело.
Все приходят к ней. Ее не стыдятся. Говорят напрямик. К ней приходят за жизнью, за смертью, за лекарствами, за ядами. Девушка в слезах просит сделать аборт. Мачеха (обычная средневековая тема) заявляет, что ребенок от первого брака мужа ест слишком много и живет слишком долго. Печальная жена жалуется, что каждый год у нее родятся дети для того лишь, чтобы умереть. Она умоляет о жалости, научается замораживать наслаждение, делать его бесплодным. Вот далее молодой человек, готовый — все равно какой ценой — купить огненный напиток, способный взволновать сердце благородной дамы, заставить ее забыть разделяющее ее от него расстояние, бросить взор на своего маленького пажа.
Брак в эту эпоху облекается лишь в две формы, и обе они крайние.
Гордая наследница лена, приносящая с собой в брак троны или большие владения, какая-нибудь Элеонора Гиенская, имеет на глазах у мужа свой штат любовников и мало стесняется. Оставим в стороне романы и поэмы. Бросим лишь взгляд на действительность, прогрессирующую вплоть до разнузданной чувственности дочерей Филиппа Красивого, до жестокой Изабеллы, рукой своих любовников посадившей на кол Эдуарда II. Бесстыдная дерзость феодалки обнаруживается поистине дьявольски в гордом чепчике с двумя рогами и в других наглых модах.
Однако в этот век, когда классы начали немного смешиваться, женщина низшего происхождения, вышедшая замуж за барона, должна бояться самых суровых испытаний. Об этом красноречиво повествует правдивая история Гризельды, кроткой, нежной и терпеливой. Я убежден: историческая сказка о Синей Бороде является народной редакцией этой истории. Если феодал убивает и так часто меняет своих жен, то только потому, что они его вассалки. Он совершенно иначе считался бы с дочерью или сестрой барона, который мог бы ему отомстить. Если подобная корректура основательна, то нужно думать, что сказка эта относится к XIV в. и не восходит к более ранним векам, когда феодал не осмелился бы взять жену ниже его в социальном отношении.
В трогательной новелле о Гризельде заслуживает внимания то обстоятельство, что во всех своих испытаниях героиня не опирается, по-видимому, ни на благочестие, ни на другую любовь. Она, без всякого сомнения, верная, чистая и целомудренная жена. Ей в голову не приходит искать утешение в другой страсти.
Отсюда скрытая, но пламенная и страстная надежда зарождается не в одном юном сердце. Хотя бы ценою союза с дьяволом молодой человек хочет, очертя голову, броситься в водоворот любовных приключений. В столь крепко построенном феодальном замке Сатане открывается дверь. Имеет ли такая опасная игра какие-нибудь шансы? Нет, отвечает благоразумие. А если Сатана ответит: «Да!?
Необходимо вспомнить, какие грани возводила даже среди знати феодальная гордость. Слова обманчивы. Между рыцарем и рыцарем большое расстояние.
Рыцарь-знаменосец, сеньор, приводивший королю целую армию вассалов, оглядывал с величайшим презрением сидевших за его длинным столом бедных, безземельных рыцарей (самое смертельное оскорбление в глазах средних веков, вспомним Иоанна Безземельного). С каким же презрением должен был он относиться к простым слугам, оруженосцам, пажам и т. д., которых он кормил остатками со своего стола! Сидя на самом низу стола, близко у выхода, они слизывали блюда, часто пустые, посылаемые им гостями, сидевшими наверху, у очага. Благородному сеньору и в голову не приходило, что сидевшие там, внизу, люди могли осмелиться поднять глаза на прекрасную хозяйку, на гордую наследницу лена, восседавшую около его матери. Прекрасно мирясь с любовью какого-нибудь иностранца, официального кавалера дамы, носившего ее цвета, он жестоко наказал бы дерзость того из слуг, который отважился бы взглянуть так высоко. Вот истинный смысл бешеной ревности сира дю Файеля, смертельно оскорбленного не тем, что у жены имелся любовник, а тем, что этим любовником был один из его слуг, дворецкий (простой сторож) его замка Куси.
Чем глубже, непроходимее была пропасть между дамой — наследницей и оруженосцем, пажем, имевшим только свою рубашку — даже платье он получал от сеньора, — тем сильнее было продиктованное любовью искушение перешагнуть эту пропасть.
Мысль о невозможном возбуждала молодого человека. И вот однажды, когда он мог покинуть замок, он побежал к ведьме за советом. Достаточно ли любовного напитка, волшебных чар? А если их недостаточно, нужен ли особый пакт, особый договор? Он нисколько не остановился бы и перед необходимостью отдаться Сатане.
Кто изменился, так это он. Какая-то надежда волнует его. Его низко опущенные глаза против воли обнаруживают беспокойный огонек, который в них трепещет. Кто-то (нетрудно догадаться кто) видит его раньше других, и из сострадания мимоходом бросает ему слова сочувствия. Какое блаженство! О добрый Сатана! Добрая, достойная боготворения ведьма!
Он не может ни есть, ни спать: он должен еще раз видеть ведьму. Он почтительно целует ее руку и почти садится у ее ног. Пусть ведьма требует, что пожелает, пусть приказывает, он будет послушен. Угодно ли ей золотую цепь или перстень с пальца (он от покойной матери), он немедленно же отдаст их. А она, по натуре не добрая, ненавидящая барона, с удовольствием нанесет ему тайный удар.
Во дворце уже поднялось смутное волнение. Бесшумная буря, без грома и молний, накопляется в нем, как электричеством насыщенные пары над болотом. Безмолвие, глубокое безмолвие. И однако дама возбуждена. Она подозревает, что действовала какая-то сверхъестественная сила. Почему, в самом деле, она обратила внимание на него, а не на другого, более красивого, более благородного, прославленного блестящими подвигами! Здесь что-то кроется! Околдовал он ее? Пустил в ход чары?
И чем больше она спрашивает себя, тем более взволновано ее сердце.
Злоба ведьмы находит для себя достаточно пищи.
Она царит в деревне. Но и замок идет к ней, отдается в ее руки, и такой своей стороной, которая ставит ее честолюбие в самое рискованное положение. Интерес, который представляет для нас подобная любовь, заключается в порыве сердца к идеалу, в его стремлении разрушить социальные преграды, несправедливость судьбы.
Для ведьмы какое острое, какое глубокое удовольствие унизить знатную даму, быть может, отомстить ей, какое удовольствие отплатить сеньору за то, что он сделал вассалам, выместить в лице храброго мальчика на нем свою злобу за оскорбительное брачное право. Нет никакого сомнения, что колдунья, играющая определенную роль в этих интригах, часто вносила в них запас нивелирующей ненависти, свойственной крестьянке.
Заставить даму снизойти до любви к слуге — это кое-что да значило. Жан де Сэнтре, Керубино не должны вводить нас в заблуждение.
Юный слуга исполнял самые низкие функции в домашнем хозяйстве. Слуг в строгом смысле слова тогда не существовало, с другой стороны, в военных укреплениях было мало или совсем не было горничных. Все делается руками этого юноши, которого эта работа не унижает. Напротив, служба сеньору и даме возвышает, является почетной должностью. И все-таки она часто ставила знатного мальчика в достаточно печальное, прозаическое, порой смешное положение. Сеньор не стеснялся. Дама должна была быть поистине ослеплена дьяволом, чтобы не видеть того, что видела каждый день, не видеть возлюбленного за грязной унизительной службой.
Ставить рядом возвышенное и низменное — одна из особенностей средних веков. Что от нас скрывают поэмы, раскрывают другие стороны жизни. К эфирным страстям явно примешивается немало грубых черт.
Все, что мы знаем о колдовстве и любовных напитках, употребляемых ведьмами, очень фантастично и часто смешно: то смелая смесь снадобий, при помощи которых менее всего, думается, можно возбудить любовь.
Ведьмы шли в этом отношении очень далеко, причем слепец, которым они играли, как игрушкой, ничего не замечал. Любовные напитки были очень разнообразны. Некоторые должны были волновать чувства подобно возбуждающим средствам, которыми так злоупотребляют на востоке. Другие представляли опасное (и подчас коварное) питье, лишавшее человека воли. Наконец, третьи служили средством вызывать страсть или же узнавать, насколько жадное желание может нарушить обычное настроение и заставить усмотреть знак высшей благосклонности в самых отталкивающих вещах любимого предмета. Топорные постройки замков, состоявших из одних больших зал, выставляли интимную жизнь напоказ. Лишь довольно поздно стали строить где-нибудь в башне комнату — прибежище для отдыха или молитвы. За дамою было нетрудно следить. В известный день, заранее намеченный, смельчак мог по совету ведьмы приступить к делу, влить в питье дамы волшебный напиток. Впрочем, это было редко и небезопасно. Гораздо легче было украсть у дамы вещь, которую она обронила, которою она не дорожила. Можно было осторожно подобрать едва видимый кусочек ногтя или почтительно собрать несколько волосков, выпавших из гребня. Все это приносили ведьме.
Последняя часто требовала очень интимный предмет, насыщенный ее особой, но такой, который сама она никогда не дала бы, например несколько ниток, вырванных из старого, грязного, пропитанного потом платья. Все эти предметы необходимо было, конечно, покрыть поцелуями, окружить обожанием и сожалением. Все это необходимо было бросить в огонь, а пепел собрать.
Несколько дней спустя, когда платье снова попадалось на глаза хитрой даме, последняя различала в нем явственно небольшую дыру, догадывалась, в чем дело, но не говорила ничего, а только вздыхала. Чары произвели свое действие.
Нет сомнения, если дама колебалась, если она оставалась верна мужу, то жизнь на таком пространстве, где люди постоянно видели друг друга, где они были так близки и вместе с тем так далеки, становилась настоящей пыткой. Но и тогда, когда дама уступала, ее ожидали лишь редкие мгновения счастья, так как она была окружена мужем и другими не менее ревнивыми людьми. Отсюда частые бурные проявления неудовлетворенного желания. Чем меньше можно было надеяться на взаимное обладание, тем о более тесном обладании мечтали. Выбитое из колеи воображение невольно грезило о странных вещах, неестественных и безумных. Так, желая создать средство тайного единения, ведьма выжигала на руках обоих любящих буквы алфавита. Желая передать другому мысль, один из влюбленных оживлял, воскрешал сосанием кровавые буквы желанного слова. И в тот же миг, говорят, появлялись на руке другого кровавые очертания соответствующих букв.
Она находила, что гордячка ослепительна, и та послушно позволяла снять с себя платье и прочее. Какое торжество для ведьмы! А если дама была та, которая когда-то заставила ее бежать по дороге, какая месть! Какое торжество!
Вот она голая в ее руках. И это еще не все. На ее пояснице она укрепляет дощечку, маленькую печь, и в ней печет пирожок.
Едва он откусил от него кусочек, как его охватывает странное волнение и головокружение. Потом волна крови поднимается к его сердцу. Он краснеет. Он горит.
Читайте также: