Зернышки спелых яблок краткое содержание для читательского дневника
Обновлено: 07.07.2024
Зернышки спелых яблок
Будь у меня волшебная палочка или фантастическая машина времени, я бы, хоть ненадолго, вернулся бы в свое детство.
И вновь бы наступила весна сорок четвертого года. Повеселели люди — скоро начнут распределять участки под картошку. А когда ее можно будет подкапывать…
Вот только где дадут место? За аэродромом, на Красной речке, или у черта на куличках?
А мы бы с Петькой уселись на крылечке, грелись бы на солнышке и поглядывали на Индуса.
Индус — это собака, черная и тощая. У него нет конуры: зимой ее разломали на дрова. Он лежит прямо на земле и вздрагивает. То ли ему холодно, то ли он вспоминает, как его избодала чуркинская коза Марта.
Из-за этой Марты я сам однажды чуть не утонул. Чуркина дала нам с Петькой мешок, чтобы мы нарвали для Марты травы. Самая хорошая трава росла в парке на обрыве. Я как-то неловко потянулся за сочным кустом пырея и вместе с ним полетел в реку.
Индус боится Марты. Мы с Петькой тоже. Но еще мы с Петькой побаиваемся и соседских мальчишек.
Всю зиму просидели мы дома: не в чем было выходить. И потом отвыкшие от нас мальчишки встретили нас градом насмешек:
— Глядите, бабенькины сыночки вышли!
Они знали, что у нас есть только бабушка, и никогда не называли меня и Петьку маменькиными сынками, а всегда бабенькиными.
— Бабенькины сыночки, почему у вас такие белые ручки?
Руки наши, не знавшие ветра и солнца, были действительно прозрачно-белы. Но разве мы в этом виноваты? Мы спросили у бабушки. Она сказала, что во всем виноват один Гитлер.
Впрочем, мальчишкам очень скоро надоело дразниться. Но мы не сразу забыли обиду и старались держаться от них подальше. Даже к незнакомому, неожиданно появившемуся в нашем дворе мальчишке мы отнеслись настороженно.
Он подъехал к нашему крыльцу верхом на дранке, похлопал золотыми ресницами и сказал:
— А я Витька Майоров. А меня к отцу привезли.
— Ну и что? — ответили мы сухо. — Ну и иди отсюда.
— А вы что — купили это место?
— Беги, пока не перепало!
Мы с Петькой опустились на ступеньку. Витька стоял в стороне и чесал болячку на коленке.
Только тут мы его разглядели как следует: штаны на лямках, майка задом наперед, веснушки даже на руках. А на рыжей голове фуражка с голубым околышком. Она собрана на затылке в шишку (так старые учительницы укладывают волосы) и сколота английской булавкой.
— Ты это чо на башке накрутил? — спросил Петька после долгого молчания.
Витька сразу перестал чесаться и почтительно тронул руками верх фуражки.
— Это я, чтоб она не слетела. — Слова сыпались из его большого рта, как из сухого стручка горошины. — Сперва у меня шлем был, тоже большой. Понял? А это Митькина фуражечка, братана. Пошел я раз куда царь пешком ходит, а там крысы. Понял? Хомяки здоровенные. Я башку задрал, чтоб орать, а шлем в дырку — энч! — и сплавился. Так эту я точь-в-точь по кумполу сделал, а то, как живот схватит, я ее первей штанов снимал и в зубах держал, как бобик.
Витька качнул ногой в сторону Индуса и спросил:
Нам надоело. Я сказал:
— Ладно, заткнись, Ишел!
Тогда Витька шмыгнул носом и выложил свой главный козырь:
— А я знаю, кто Пушкина убил!
Пожалуй, нет на свете людей, поминающих черным словом свое детство. Даже очень бедное, суровое, оно все же прекрасно непроходящим чувством новизны мира…
Но самое лучшее, самое светлое в русском детстве — это Пушкин.
Встает солнце — и школьница читает у доски стихи про Анну Керн; наступает вечер — и мать баюкает малыша пушкинской колыбельной…
Однажды, уже подростком, я долго бежал за незнакомым человеком в серой старомодной накидке, потому что что-то живое пушкинское промелькнуло в его удаляющейся фигуре и в железной палке, на которую он опирался.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Зернышки спелых яблок"
Описание и краткое содержание "Зернышки спелых яблок" читать бесплатно онлайн.
Лирическая повесть о детстве.
Зернышки спелых яблок
Будь у меня волшебная палочка или фантастическая машина времени, я бы, хоть ненадолго, вернулся бы в свое детство.
И вновь бы наступила весна сорок четвертого года. Повеселели люди — скоро начнут распределять участки под картошку. А когда ее можно будет подкапывать…
Вот только где дадут место? За аэродромом, на Красной речке, или у черта на куличках?
А мы бы с Петькой уселись на крылечке, грелись бы на солнышке и поглядывали на Индуса.
Индус — это собака, черная и тощая. У него нет конуры: зимой ее разломали на дрова. Он лежит прямо на земле и вздрагивает. То ли ему холодно, то ли он вспоминает, как его избодала чуркинская коза Марта.
Из-за этой Марты я сам однажды чуть не утонул. Чуркина дала нам с Петькой мешок, чтобы мы нарвали для Марты травы. Самая хорошая трава росла в парке на обрыве. Я как-то неловко потянулся за сочным кустом пырея и вместе с ним полетел в реку.
Индус боится Марты. Мы с Петькой тоже. Но еще мы с Петькой побаиваемся и соседских мальчишек.
Всю зиму просидели мы дома: не в чем было выходить. И потом отвыкшие от нас мальчишки встретили нас градом насмешек:
— Глядите, бабенькины сыночки вышли!
Они знали, что у нас есть только бабушка, и никогда не называли меня и Петьку маменькиными сынками, а всегда бабенькиными.
— Бабенькины сыночки, почему у вас такие белые ручки?
Руки наши, не знавшие ветра и солнца, были действительно прозрачно-белы. Но разве мы в этом виноваты? Мы спросили у бабушки. Она сказала, что во всем виноват один Гитлер.
Впрочем, мальчишкам очень скоро надоело дразниться. Но мы не сразу забыли обиду и старались держаться от них подальше. Даже к незнакомому, неожиданно появившемуся в нашем дворе мальчишке мы отнеслись настороженно.
Он подъехал к нашему крыльцу верхом на дранке, похлопал золотыми ресницами и сказал:
— А я Витька Майоров. А меня к отцу привезли.
— Ну и что? — ответили мы сухо. — Ну и иди отсюда.
— А вы что — купили это место?
— Беги, пока не перепало!
Мы с Петькой опустились на ступеньку. Витька стоял в стороне и чесал болячку на коленке.
Только тут мы его разглядели как следует: штаны на лямках, майка задом наперед, веснушки даже на руках. А на рыжей голове фуражка с голубым околышком. Она собрана на затылке в шишку (так старые учительницы укладывают волосы) и сколота английской булавкой.
— Ты это чо на башке накрутил? — спросил Петька после долгого молчания.
Витька сразу перестал чесаться и почтительно тронул руками верх фуражки.
— Это я, чтоб она не слетела. — Слова сыпались из его большого рта, как из сухого стручка горошины. — Сперва у меня шлем был, тоже большой. Понял? А это Митькина фуражечка, братана. Пошел я раз куда царь пешком ходит, а там крысы. Понял? Хомяки здоровенные. Я башку задрал, чтоб орать, а шлем в дырку — энч! — и сплавился. Так эту я точь-в-точь по кумполу сделал, а то, как живот схватит, я ее первей штанов снимал и в зубах держал, как бобик.
Витька качнул ногой в сторону Индуса и спросил:
Нам надоело. Я сказал:
— Ладно, заткнись, Ишел!
Тогда Витька шмыгнул носом и выложил свой главный козырь:
— А я знаю, кто Пушкина убил!
Пожалуй, нет на свете людей, поминающих черным словом свое детство. Даже очень бедное, суровое, оно все же прекрасно непроходящим чувством новизны мира…
Но самое лучшее, самое светлое в русском детстве — это Пушкин.
Встает солнце — и школьница читает у доски стихи про Анну Керн; наступает вечер — и мать баюкает малыша пушкинской колыбельной…
Однажды, уже подростком, я долго бежал за незнакомым человеком в серой старомодной накидке, потому что что-то живое пушкинское промелькнуло в его удаляющейся фигуре и в железной палке, на которую он опирался.
Витькин козырь подействовал. Про убийцу поэта мы раньше не слышали. Витька этим воспользовался и подсел к нам на крыльцо.
Потом сказал, ни к кому не обращаясь особенно:
— Дантес убил — вот кто.
Рассказ нового знакомого привел нас в полное недоумение. Как же так? Конечно, иногда людей убивают — это мы знали. Убили Лазо и Чапаева; кажется, отравили Сухэ-Батора. Но то ж враги делали! А тут ведь на одной коечке лежали…
Мы сами чуть не год пролежали с Петькой вместе в кровати — то рядом, то валетиком. Холодно было вылезать из-под одеяла. На пол только плюнешь — слюна сразу становится ледяной пуговкой.
И мы ни разочка даже не поссорились. Только однажды, когда я пристал к Петьке: почитай да почитай, он столкнул меня с кровати, и я ушиб локоть.
Пришла с работы бабушка и, узнав, отчего я хнычу, назвала нас Авелем и Каином. Меня — Авелем, Петьку — Каином. Она так и сказала:
— Вот Каин Авеля так же обижал. А я-то думала, что вы уже взрослые.
И без того нам хватает над чем подумать. Когда мы убежим к партизанам? Получает ли Сталин зарплату? Из чего делают сахарин? Что мы ответим бабушке, если одна девчонка — Ленка-маленькая — сболтнет, что мы с ней целовались?
Но все это пустяки по сравнению с одним, самым главным вопросом: когда же, наконец, будет тот праздник на нашей улице, о котором так часто говорит бабушка?
— Давай у нее у самой спросим.
— Давай. Только ты почитай, пока она придет.
И Петька поджимает под кусучим солдатским одеялом ноги и на острые углы коленок кладет растрепанную книжку.
Ее героиня, дымчато-розовая антилопа, ест травинки и пьет воду.
Самое мимолетное упоминание о пище заставляет нас часто проглатывать слюнки. От голода во рту так горько, как от медной свистульки.
Скорей бы пришла бабушка! И зачем мы так быстро съели оставленные ею картошины? Теперь в зеленой мисочке, на дне, лежит только серенький и липкий картофельный мундир…
Мы с надеждой поглядываем на покрытую по углам инеем дверь, на изъеденные ржавчиной ходики… Стрелки их медленно ходят по циферблату, особенно — маленькая. В комнате начинает темнеть, мы зажигаем свет, а бабушки все еще нету.
Тяжело дыша, бабушка приносит полведра угля. С трудом растапливает печь. Синее и розовое вспыхивает пламя. Крышка у чайника начинает подпрыгивать, как живая.
Укрыв нас своей телогрейкой, бабушка садится на край постели.
— Ну, вот и тепло. Замерзли тут без меня? Не ссорились?
— Нет, — отвечаем мы с Петькой, — мы читали.
— Вот и слава богу. Братья не должны ссориться. Иначе какие же они братья?
…Так нам и запомнилась зима — с жалобно скрипящими, будто они не хотели открываться и закрываться, дверями, с ожиданием, что вот придет бабушка, с медленно разгорающимся углем, с зимней тоской и тесной нашей дружбой…
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Зернышки спелых яблок"
Книги похожие на "Зернышки спелых яблок" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Тут можно читать бесплатно Алексей Решетов - Зернышки спелых яблок. Жанр: Советская классическая проза издательство -, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте knigi-for.me (knigi for me) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Алексей Решетов - Зернышки спелых яблок краткое содержание
Алексей Решетов - Зернышки спелых яблок - описание и краткое содержание, автор Алексей Решетов , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Kniga-for.me
Лирическая повесть о детстве.
Алексей Решетов - Зернышки спелых яблок читать онлайн бесплатно
Зернышки спелых яблок
Будь у меня волшебная палочка или фантастическая машина времени, я бы, хоть ненадолго, вернулся бы в свое детство.
И вновь бы наступила весна сорок четвертого года. Повеселели люди — скоро начнут распределять участки под картошку. А когда ее можно будет подкапывать…
Вот только где дадут место? За аэродромом, на Красной речке, или у черта на куличках?
А мы бы с Петькой уселись на крылечке, грелись бы на солнышке и поглядывали на Индуса.
Индус — это собака, черная и тощая. У него нет конуры: зимой ее разломали на дрова. Он лежит прямо на земле и вздрагивает. То ли ему холодно, то ли он вспоминает, как его избодала чуркинская коза Марта.
Из-за этой Марты я сам однажды чуть не утонул. Чуркина дала нам с Петькой мешок, чтобы мы нарвали для Марты травы. Самая хорошая трава росла в парке на обрыве. Я как-то неловко потянулся за сочным кустом пырея и вместе с ним полетел в реку.
Индус боится Марты. Мы с Петькой тоже. Но еще мы с Петькой побаиваемся и соседских мальчишек.
Всю зиму просидели мы дома: не в чем было выходить. И потом отвыкшие от нас мальчишки встретили нас градом насмешек:
— Глядите, бабенькины сыночки вышли!
Они знали, что у нас есть только бабушка, и никогда не называли меня и Петьку маменькиными сынками, а всегда бабенькиными.
— Бабенькины сыночки, почему у вас такие белые ручки?
Руки наши, не знавшие ветра и солнца, были действительно прозрачно-белы. Но разве мы в этом виноваты? Мы спросили у бабушки. Она сказала, что во всем виноват один Гитлер.
Впрочем, мальчишкам очень скоро надоело дразниться. Но мы не сразу забыли обиду и старались держаться от них подальше. Даже к незнакомому, неожиданно появившемуся в нашем дворе мальчишке мы отнеслись настороженно.
Он подъехал к нашему крыльцу верхом на дранке, похлопал золотыми ресницами и сказал:
— А я Витька Майоров. А меня к отцу привезли.
— Ну и что? — ответили мы сухо. — Ну и иди отсюда.
— А вы что — купили это место?
— Беги, пока не перепало!
Мы с Петькой опустились на ступеньку. Витька стоял в стороне и чесал болячку на коленке.
Только тут мы его разглядели как следует: штаны на лямках, майка задом наперед, веснушки даже на руках. А на рыжей голове фуражка с голубым околышком. Она собрана на затылке в шишку (так старые учительницы укладывают волосы) и сколота английской булавкой.
— Ты это чо на башке накрутил? — спросил Петька после долгого молчания.
Витька сразу перестал чесаться и почтительно тронул руками верх фуражки.
— Это я, чтоб она не слетела. — Слова сыпались из его большого рта, как из сухого стручка горошины. — Сперва у меня шлем был, тоже большой. Понял? А это Митькина фуражечка, братана. Пошел я раз куда царь пешком ходит, а там крысы. Понял? Хомяки здоровенные. Я башку задрал, чтоб орать, а шлем в дырку — энч! — и сплавился. Так эту я точь-в-точь по кумполу сделал, а то, как живот схватит, я ее первей штанов снимал и в зубах держал, как бобик.
Витька качнул ногой в сторону Индуса и спросил:
Нам надоело. Я сказал:
— Ладно, заткнись, Ишел!
Тогда Витька шмыгнул носом и выложил свой главный козырь:
— А я знаю, кто Пушкина убил!
Пожалуй, нет на свете людей, поминающих черным словом свое детство. Даже очень бедное, суровое, оно все же прекрасно непроходящим чувством новизны мира…
Но самое лучшее, самое светлое в русском детстве — это Пушкин.
Встает солнце — и школьница читает у доски стихи про Анну Керн; наступает вечер — и мать баюкает малыша пушкинской колыбельной…
Однажды, уже подростком, я долго бежал за незнакомым человеком в серой старомодной накидке, потому что что-то живое пушкинское промелькнуло в его удаляющейся фигуре и в железной палке, на которую он опирался.
Витькин козырь подействовал. Про убийцу поэта мы раньше не слышали. Витька этим воспользовался и подсел к нам на крыльцо.
Потом сказал, ни к кому не обращаясь особенно:
— Дантес убил — вот кто.
Рассказ нового знакомого привел нас в полное недоумение. Как же так? Конечно, иногда людей убивают — это мы знали. Убили Лазо и Чапаева; кажется, отравили Сухэ-Батора. Но то ж враги делали! А тут ведь на одной коечке лежали…
Мы сами чуть не год пролежали с Петькой вместе в кровати — то рядом, то валетиком. Холодно было вылезать из-под одеяла. На пол только плюнешь — слюна сразу становится ледяной пуговкой.
И мы ни разочка даже не поссорились. Только однажды, когда я пристал к Петьке: почитай да почитай, он столкнул меня с кровати, и я ушиб локоть.
Пришла с работы бабушка и, узнав, отчего я хнычу, назвала нас Авелем и Каином. Меня — Авелем, Петьку — Каином. Она так и сказала:
— Вот Каин Авеля так же обижал. А я-то думала, что вы уже взрослые.
И без того нам хватает над чем подумать. Когда мы убежим к партизанам? Получает ли Сталин зарплату? Из чего делают сахарин? Что мы ответим бабушке, если одна девчонка — Ленка-маленькая — сболтнет, что мы с ней целовались?
Но все это пустяки по сравнению с одним, самым главным вопросом: когда же, наконец, будет тот праздник на нашей улице, о котором так часто говорит бабушка?
— Давай у нее у самой спросим.
— Давай. Только ты почитай, пока она придет.
И Петька поджимает под кусучим солдатским одеялом ноги и на острые углы коленок кладет растрепанную книжку.
Ее героиня, дымчато-розовая антилопа, ест травинки и пьет воду.
Самое мимолетное упоминание о пище заставляет нас часто проглатывать слюнки. От голода во рту так горько, как от медной свистульки.
Скорей бы пришла бабушка! И зачем мы так быстро съели оставленные ею картошины? Теперь в зеленой мисочке, на дне, лежит только серенький и липкий картофельный мундир…
Мы с надеждой поглядываем на покрытую по углам инеем дверь, на изъеденные ржавчиной ходики… Стрелки их медленно ходят по циферблату, особенно — маленькая. В комнате начинает темнеть, мы зажигаем свет, а бабушки все еще нету.
Тяжело дыша, бабушка приносит полведра угля. С трудом растапливает печь. Синее и розовое вспыхивает пламя. Крышка у чайника начинает подпрыгивать, как живая.
Укрыв нас своей телогрейкой, бабушка садится на край постели.
— Ну, вот и тепло. Замерзли тут без меня? Не ссорились?
— Нет, — отвечаем мы с Петькой, — мы читали.
— Вот и слава богу. Братья не должны ссориться. Иначе какие же они братья?
…Так нам и запомнилась зима — с жалобно скрипящими, будто они не хотели открываться и закрываться, дверями, с ожиданием, что вот придет бабушка, с медленно разгорающимся углем, с зимней тоской и тесной нашей дружбой…
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Литературное чтение на родном языке(русском). 3 класс. Урок № 14
Предмет: литературное чтение на родном языке
познакомить учащихся с творчеством А.Решетова, научить выявлять автобиографические черты в лирическом герое.
Формирование у учащихся умений реализации новых способов действий
развитие умения анализировать содержание произведения,
развитие представления о лирическом герое,
развитие навыков выразительного чтения.
Основное содержание темы, термины и понятия: жанр
-проявление творческого отношения к процессу обучения.
- работать по предложенному учителем плану, проговаривать последовательность действий на уроке;
-ставить цель на основе соотнесения того, что уже известно школьнику, и того что ещё неизвестно;
-составлять совместно с учителем план действий; контролировать результаты работы на уроке, обнаруживать отклонения от образца.
-перерабатывать полученную информацию, преобразовывать информацию из одной формы в другую;
-находить ответы на вопросы, используя свой жизненный опыт и информацию, полученную на уроке; давать оценку своим действиям, оценивать результат.
- оформлять свою мысль в устной речи, высказывать свою точку зрения, грамотно формулировать высказывание;
-сотрудничать с другими, договариваться о последовательности действий и результате, представлять другим ход своей работы и её результат, слушать мнения других.
Научатся прогнозировать содержание, читать вслух с постепенным переходом на чтение про себя.
Межпредметные связи: русский язык
I .Этап мотивации(самоопределения) к учебной деятельности
- Давайте наш урок начнем с пожелания друг другу добра.
Я желаю тебе добра, ты желаешь мне добра, мы желаем друг другу добра. Если будет трудно - я тебе помогу.
- Я рада, что у нас отличное настроение. Надеюсь, что урок пройдет интересно и увлекательно.
-Проверьте, готовы ли вы к уроку?
Показывают готовность к уроку.
II . Речевая разминка
-Проведём речевую разминку.
- Для чего она нужна?
Ученик учил уроки,
У него в чернилах щёки.
-Ну, вот теперь наш речевой аппарат готов к работе.
Работают над речевой разминкой
III . Этап актуализации и фиксирования индивидуального затруднения в пробном действии
- Вспомните, о чём говорили на прошлом уроке?
- С каким произведением знакомились?
- Кто автор произведения?
IV . Этап выявления места и причины затруднения
“ Золотые врата, мелодично звеня,
Пропустите в далёкое детство меня”.
А.Решетов
V . Этап построения проекта выхода из затруднения
-Какую цель урока поставим?
-Что мы должны сделать для её достижения?
Ребята, сегодня мы с вами будем рассуждать, оценивать поступки литературных героев. Познакомимся с биографией писателя, сделаем анализ отдельных эпизодов произведения.
Какие произведения автобиографического характера о детских годах нам известны? Это повесть Льва Николаевича Толстого “Детство”, повесть Алексея Николаевича Толстого “Детство Никиты”. Но немного найдётся таких проникновенных и задушевных поэтических строк о детстве, какими переполнены стихотворения Алексея Леонидовича Решетова.
Формулируют цели урока
Высказывают свои предположения
VI . Этап реализации построенного проекта.
Работа над произведением
Работа над произведением
Отец Алексея Решетова – Леонид Сергеевич, был журналистом по призванию (состоял юнкором в кружке при “Комсомольской правде”, одним из руководителей которого был Владимир Маяковский), по заданию партии прибыл в1933 году на Дальний Восток, был сотрудником газеты “Тихоокеанская звезда”. Журналист Леонид Решетов был арестован в 1937 году за публикацию в газете большого очерка о маршале В.К.Блюхере. Арестована была и мать поэта Нина Вадимовна. В Хабаровске братья Решетовы Алексей и Бетал остались на руках у бабушки Ольги Александровны Павчинской. Бабушка, как тогда говорили и что тщательно скрывали, из бывших, красавица голубых кровей, ради спасения внуков бросившаяся через всю страну из лагерного Дальнего Востока и угодившая в точно такие же лагерные Березники Пермской области. Нина Вадимовна Решетова-Павчинская, мать поэта, пройдя все ужасы Карлага, оказалась в Березниках не по своей воле. Работала на комбинате по выработке калийной соли. После этого она останется вместе с семьёй в этом городе навсегда. Все считались членами семьи “врага народа”, а значит особо бесправными. Война, нищета и холод, старая машинка “Зингер”, с помощью которой бабушка кормит семью; бедные военные домашние (на улице мороз) детские игры: “Ты будешь маленький бедный котеночек, и я буду маленький бедный котеночек…” Это из книги “Зернышки спелых яблок”, единственной прозаической книги А. Решетова — о военном детстве. Свою маму молодой он не знал: на семейных фотокарточках они, мама и бабушка, замечательно хороши, очень похожи, выглядят как сестры — два ангела-хранителя, спасшие его от ожесточения и отчаяния.
Когда отца в тридцать седьмом
Оклеветали и забрали,
Все наши книги под окном
Свалили, место подобрали,
И рыжий дворник, подпитой,
При всех арестах понятой,
Сонеты Данте и Петрарки
Рвал на вонючие цигарки.
Осколок солнца догорал,
Из труб печных летела сажа.
И снова Пушкин умирал.
И Натали шептала: “Саша…”
В стихотворении “Зимний бор” поэт утверждает, что “детство не уходит от нас, как мнится, в никуда”, что человеку необходимо возвращаться к своим корням, ибо все самые лучшие движения человеческой души - из детства. Воспоминания об этой светлой поре исцеляют душу, как утверждает поэт. О своём детстве он всегда говорил трогательно и с волнением, называл его самой лучшей порой жизни, хотя оно не было ни безоблачным ни сытым. Нет, в бор, снегами осветлённый,
Я не дрова хожу рубить.
Согбенный, жизнью утомлённый,
Хожу, чтоб детства не забыть.
Вот через этот жгучий ельник,
Или –похожий на него,
Я мчал на лыжах самодельных
И не боялся ничего.
Должно быть, детство не уходит
От нас, как мнится, в никуда.
Оно живёт в родной природе,
Нам улыбаясь иногда.
Побудь в бору,
его целебным
Смолистым воздухом дыша.
В тебе, как спящая царевна,
Очнётся детская душа.
Писатель Дмитрий Ризов[2] вспоминает о Решетове: “Маленький Алёша Решетов, выходец из семьи интеллигентов, в “птенчиковом возрасте” оказался в самых глубинах народной жизни, среди народа барачного, тёртого и битого, клеймёного и бесправного, обойдённого почти всеми плодами культуры, знавшими от неё самый край: кино, гармонистов “подшофе”, да ещё радио с патефонами… На них-то, на нравственных “мощах” этих, выживало наше поколение- детей, обожжённых ГУЛАГом, войной, послевоенной безотцовщиной.”
Военное и послевоенное детство Решетова прошло среди простых людей, людей, опалённых войной, и они, эти простые люди, живут в его стихах.
3. Слушание произведение.
Определение жанра произведения.
4. Анализ героев.
5. Составление вопросов к произведению.
Вывод: да, детство Решетова не было беззаботным и безоблачным, но всё его творчество подсказывает нам, что именно эти годы, годы детства, были самыми счастливыми, ведь рядом были близкие люди: брат, бабушка Ольга Александровна, посвятившая себя внукам, спасению их от сиротства.
О матери у поэта особые, нежные слова, особая интонация. Пройдя через ужасы ГУЛАГа, она не озлобилась на жизнь, а осталась светлым, добрым человеком, самым дорогим для сына.
Свет памяти –это особый свет, свет на всю жизнь. В одном из интервью Алексей Леонидович так говорил о своём детстве:
“ Я был счастлив - до девяти лет. Время страшное: отца расстреляли, маму как жену врага народа отправили в лагерь на пять лет. От греха подальше, бабушка, схватив нас с братом, поехала в деревню. Война. Голод. Зимой мы не могли выйти из дома, потому что не было тёплой одежды. Но лучше этого времени так ничего и не случилось”.
А в повести “Зёрнышки спелых яблок” он говорит так: “Будь у меня волшебная палочка или фантастическая машина времени, я бы, хоть ненадолго, вернулся бы в своё детство”.
Читайте также: