Заревой дождь краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Был конец апреля. С карнизов домов срывались крупные капли, теплый ветер сдувал их, они мягко шлепались в стекла окон и медленно стекали светлыми слезами. Ефим Бедарев лежал в районной больнице, в маленькой палате, на плоской койке.
Он почернел от болезни. Устал.
Часто заходил врач, молодой парень.
— Как сажа бела, — с трудом отвечал Ефим; в темных провалившихся глазах его на миг вспыхивала странная веселость. — Подвожу баланс.
— Я шутейно, — успокаивал Ефим. Ему нравился доктор: он был до смешного молодой и застенчивый, этот доктор.
— А как же! Лучше стало — чую.
Доктор пытливо смотрел на больного. Тот спокойно выдерживал его взгляд.
— Не веришь? Хэх, доктор. До чего же ты молодой еще. Прямо завидки берут.
— Как это не верю! Зачем вы так.
Ефим легонько хлопал его по руке:
— Все в порядке, сынок: я понимаю. Я не жалуюсь… Мне бы только дочь…
— Ей послали телеграмму.
— Вот хорошо! — Ефим хотел увидеть единственную дочь Нину. — Это хорошо.
В полдень, когда в палате никого не было, в открытое окно, с улицы, заглянул человек в белом полушубке. Оглядел палату, снял с огромной головы мерлушковую шапку и лег грудью на подоконник. В палате запахло талой землей и овчиной.
Больной повернул голову и от удивления округлил глаза. Пошевелился — хотел приподняться, но человек в полушубке замахал рукой:
Ефим внимательно смотрел на пришельца.
— Зашел попроведать, — заговорил тот, глядя раскосыми глазами не то на больного, не то мимо. — Как делишки, Ефим?
Большеголовый понимающе кивнул. Вылез из окна, высморкался на землю и снова влез и лег на подоконник. Некоторое время смотрели друг на друга.
— Значит, как я понимаю, плохо дело, — сказал большеголовый и опять понимающе кивнул.
— Ты для чего приполз сюда? — спросил Ефим.
— А приехал в гости к зятю, — охотно заговорил большеголовый, — ну, узнал, что ты, значит, прихворнул. Ага. Ну, сидел на крылечке, и так меня разморило. Вот, думаю, весна, хорошо, солнышко светит. Да-а… А помирать все одно надо. — Он полез в карман полушубка за кисетом. — И опять же так подумал: вот живем мы, живем — вроде так и надо. О смертыньке-то и не думаем. А она — раз! — тут как тут. Здрасте, говорит, забыли про меня? — Большеголовый посмотрел прямо на Ефима. — Взять хоть тебя, Ефим… — Он долго слюнявил край газетной самокрутки.
— Ну, жил, думаю, человек… активничал там, раскулачивал… э-э… и все такое. — Большеголовый прикурил, заботливо отмахнул от окна белое облачко дыма. — Крест с церкви тогда своротил. Помнишь?
— Во-от. Я к чему это: там есть бог или нету — это ладно. Не про то счас. Я хочу узнать: как вобче-то?
— Хочешь знать: мучает меня совесть, что я вас раскулачивал? Это, што ли?
— Ага, вот это самое.
— Нет, Кирилл, не мучает. Нисколько. А бога ты зря приплел. Ты ж сам не веришь. Хоть бы сейчас-то не вилял душой.
— Богу не верю — это правда. Ему, как я понимаю, никто не верит, притворяются только.
— Молодец. Хоть на старости лет за ум взялся.
— Не радуйся шибко-то. — Большеголовый назидательно посерьезнел. — Я тебя не пужаю, Ефим, но хочу сказать: кто в жизни обижал людей, тот легко не умирает.
— Ой, как я испугался, прямо трясусь весь. Дурак ты, Кирька, и всегда дураком был. Хэх, блаженненький явился…
— Это ты передо мной веселишься, — продолжал Кирька. — А самому страшно.
— А я не помру. Откуда ты взял, что я помираю?
— Ничего, ничего, — значительно сказал Кирька и затянулся трескучим самосадом.
— Это еще что такое? — нахмурился он, увидев Кирьку.
— Это… сосед мой, — сказал Ефим. — Пусть постоит.
— Бросьте курить-то! И лучше бы уйти…
— Нет, — запротестовал Ефим, — пусть побудет.
Кирька сполз с подоконника, старательно затоптал окурок.
Врач заставил Ефима выпить лекарство, посидел немного рядом с ним и ушел.
Кирька снова лег на подоконник.
— Хороший уход здесь, — сказал он.
— Не шуми. Это тебе не сельсовет, а больница.
— Гляжу я на тебя, Ефим, — заговорил вдруг Кирька задумчиво и негромко, — и не могу понять: ведь сколько ты мне вреда сделал! Хозяйство отобрал, по тайге гонял, как зверя какого, сослал вон куда — к черту на кулички… Так? А зла у меня на тебя нету большого. Не то, что совсем нету: подвернись тогда в тайге, я ба, конечно, хлопнул. Но такого, чтоб света белого не видеть, такого нету. Один раз, помню, караулил у твоей избы чуть не до света. Сидел ты с бумажками прямо наспроть окна. Раз десять прицеливался — и не мог. Не поверишь, наверно? В тайге мог ба, а дома нет. Сижу, ругаю себя последними словами, а стрельнуть не могу.
Ефим скатил по подушке голову в сторону Кирьки, с любопытством слушал.
— Ты какой-то все-таки ненормальный был, Ефим. Не серчай — не по злобе говорю. Я не лаяться пришел. Мне понять охота: почему ты таким винтом жил — каждой бочке затычка? Ну, прятал я хлеб, допустим. А почему у тебя-то душа болела? Он ведь мой, хлеб-то.
— Дурак, — сказал Ефим.
— Опять дурак! — обозлился Кирька. — Ты пойми — я ж сурьезно с тобой разговариваю. Чего нам с тобой теперь делить-то? Насобачились на свой век, хватит.
— Чего тебе понять охота?
— Охота понять: чего ты добивался в жизни? — терпеливо пытал Кирька. — Каждый человек чего-то добивается в жизни. Я, к примеру, богатым хотел быть. А ты?
— Чтоб дураков было меньше, Вот чего я добивался.
— Тьфу. — Кирька полез за кисетом. — Я ему одно, он — другое.
— Богатым он хотел быть. За счет кого? Дурак, дурак, а хитрый.
— Сам ты дурак. Трепач. Новая жись. Сам не жил как следует и другим не давал.
Ошибся ты в жизни, Ефим.
Ефим закашлялся. Высохшее тело его долго содрогалось и корчилось от удушающих приступов. Он смотрел на Кирьку опаляющим взглядом, пытался что-то сказать. Вошел доктор и бросился к больному.
Фабула
Ядром рассказа являются немногословные диалоги двух главных персонажей: коммуниста-коллективизатора Ефима Бедарева и бывшего кулака Кирилла. Происходят они в пространстве, разделенном оконным проемом. Эта стена символизирует психологический барьер между двумя героями. Бывшие враги беседуют относительно мирно, чему способствуют два весомых обстоятельства: один из спорщиков тяжело болеет, а второй просто не имеет агрессивных намерений. Разговор заслуживает того, чтобы отдельно проанализировать его краткое содержание. Шукшин заревой дождь, начавшийся под утро, тоже рассматривает как символ очищения.
Временами присутствуют и другие персонажи, доктор и дочь пациента районной больницы, приехавшая из города. Беседа немногословна и иногда обозначена отдельными словами и фразами, непонятными окружающим. Завершается рассказ смертью Ефима и уходом Кирилла, на голову которого с небес льется теплый заревой дождь. Шукшин умышленно воздерживается от комментариев, предоставляя читателю оценивать события самостоятельно.
Хронологический анализ
Разговор без слов
Два мировоззрения
Кирилл
Внешность персонажей
Симптомы и муки
Загадочный листок
В этом произведении есть нечто, чем очень интригует вдумчивого читателя Василий Шукшин, рассказы которого почти никогда не содержат ничего необъясненного. В момент смерти Ефима, когда обмякшее тело его укладывают на кровать, случаются сразу три мистическим образом совпавшие события. Внезапно появляется Кирилл, вернее, его голос, спрашивающий, плохо ли ему. Затем через окно влетает клочок бумаги, и непонятно, вброшен ли он в пространство палаты намеренно, или занесен порывом ветра. И тут же начинается заревой дождь, Шукшин назвал рассказ в честь этого природного явления. Как связаны эти события? Что и кто написал на этом листке? Можно полагать, что это было послание, которое хотел отдать давнему врагу Кирилл, но так и не решился. Читателю предоставляется право ответить на эти вопросы самому.
О чем рассказ
Это не простая история, и не ради досужего времяпрепровождения любителей чтива сочинил ее Шукшин Василий Макарович. Рассказы этого великого писателя, ставшего современным классиком, всегда чему-то учат, в них есть моральный стержень и глубокий смысл. Так о чем же повествует произведение и какой урок преподносит читателю?
На самом деле, как и любое талантливое творение, рассказ этот многогранен. Он в первую очередь об умении прощать. Ведь Кирилл, уходя под дождем по хлюпающим лужам и сжимая в руках шапку, жалел своего мучителя, даже сам не понимая, почему.
А еще этот рассказ о любви. Дочь падает на колени перед телом отца, от которого, по всей видимости, родительской ласки знала мало.
И еще в произведении присутствует идея морального очищения. Заревой дождь, подобно святой воде, смывает всю скверну, злобу, накопившуюся за многие годы в душе Кирилла.
Все это можно объединить в три главные христианские добродетели, Веру, Надежду и Любовь. Этот дождь и вправду был желанным.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Заревой дождь: краткое содержание, описание и аннотация
Василий Шукшин: другие книги автора
Кто написал Заревой дождь? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Заревой дождь — читать онлайн ознакомительный отрывок
Был конец апреля. С карнизов домов срывались крупные капли, теплый ветер сдувал их, они мягко шлепались в стекла окон и медленно стекали светлыми слезами. Ефим Бедарев лежал в районной больнице, в маленькой палате, на плоской койке.
Он почернел от болезни. Устал.
Часто заходил врач, молодой парень.
- Как сажа бела,- с трудом отвечал Ефим; в темных провалившихся глазах его на миг вспыхивала странная веселость.- Подвожу баланс.
- Я шутейно,- успокаивал Ефим. Ему нравился доктор: он был до смешного молодой и застенчивый, этот доктор.
- А как же! Лучше стало - чую.
Доктор пытливо смотрел на больного. Тот спокойно выдерживал его взгляд.
- Не веришь? Хэх, доктор. До чего же ты молодой еще. Прямо завидки берут.
- Как это не верю! Зачем вы так.
Ефим легонько хлопал его по руке:
- Все в порядке, сынок: я понимаю. Я не жалуюсь. Мне бы только дочь.
- Ей послали телеграмму.
- Вот хорошо! - Ефим хотел увидеть единственную дочь Нину. - Это хорошо.
В полдень, когда в палате никого не было, в открытое окно, с улицы, заглянул человек в белом полушубке. Оглядел палату, снял с огромной головы мерлушковую шапку и лег грудью на подоконник. В палате запахло талой землей и овчиной.
Больной повернул голову и от удивления округлил глаза. Пошевелился - хотел приподняться, но человек в полушубке замахал рукой:
Ефим внимательно смотрел на пришельца.
- Зашел попроведать,- заговорил тот, глядя раскосыми глазами не то на больного, не то мимо.- Как делишки, Ефим?
Большеголовый понимающе кивнул. Вылез из окна, высморкался на землю и снова влез и лег на подоконник. Некоторое время смотрели друг на друга.
- Значит, как я понимаю, плохо дело,- сказал большеголовый и опять понимающе кивнул.
- Ты для чего приполз сюда? - спросил Ефим,
- А приехал в гости к зятю,- охотно заговорил большеголовый,- ну, узнал, что ты, значит, прихворнул. Ага. Ну, сидел на крылечке, и так меня разморило. Вот, думаю, весна, хорошо, солнышко светит. Да-а. А помирать все одно надо.- Он полез в карман полушубка за кисетом.- И опять же так подумал: вот живем мы, живем - вроде так и надо. О смертыньке-то и не думаем. А она - раз! - тут как тут. Здрасте, говорит, забыли про меня? - Большеголовый посмотрел прямо на Ефима.Взять хоть тебя, Ефим. - Он долго слюнявил край газетной самокрутки.
- Ну, жил, думаю, человек. активничал там, раскулачивал. э-э. и все такое.- Большеголовый прикурил, заботливо отмахнул от окна белое облачко дыма.- Крест с церкви тогда своротил. Помнишь?
- Во-от. Я к чему это: там есть бог или нету - это ладно. Не про то счас. Я хочу узнать: как вобче-то?
- Хочешь знать: мучает меня совесть, что я вас раскулачивал? Это, што ли?
- Ага, вот это самое.
- Нет, Кирилл, не мучает. Нисколько. А бога ты зря приплел. Ты ж сам не веришь. Хоть бы сейчас-то не вилял душой.
- Богу не верю - это правда. Ему, как я понимаю, никто не верит, притворяются только.
- Молодец. Хоть на старости лет за ум взялся.
- Не радуйся шибко-то.- Большеголовый назидательно посерьезнел.- Я тебя не пужаю, Ефим, но хочу сказать: кто в жизни обижал людей, тот легко не умирает.
- Ой, как я испугался, прямо трясусь весь. Дурак ты, Кирька, и всегда дураком был. Хэх, блаженненький явился.
- Это ты передо мной веселишься,- продолжал Кирька.- А самому страшно.
- А я не помру. Откуда ты взял, что я помираю?
- Ничего, ничего,- значительно сказал Кирька и затянулся трескучим самосадом.
- Это еще что такое? - нахмурился он, увидев Кирьку.
- Это. сосед мой, - сказал Ефим. - Пусть постоит.
- Бросьте курить-то! И лучше бы уйти.
- Нет,- запротестовал Ефим,- пусть побудет.
Кирька сполз с подоконника, старательно затоптал окурок.
Врач заставил Ефима выпить лекарство, посидел немного рядом с ним и ушел.
Кирька снова лег на подоконник.
- Хороший уход здесь,- сказал он.
- "Хороший уход здесь",- передразнил его Ефим, неожиданно почему-то рассердившись.- Оглоеды.
- Не шуми. Это тебе не сельсовет, а больница.
- Гляжу я на тебя, Ефим,- заговорил вдруг Кирька задумчиво и негромко,- и не могу понять: ведь сколько ты мне вреда сделал! Хозяйство отобрал, по тайге гонял, как зверя какого, сослал вон куда к черту на кулички. Так? А зла у меня на тебя нету большого. Не то, что совсем нету: подвернись тогда в тайге, я ба, конечно, хлопнул. Но такого, чтоб света белого не видеть, такого нету. Один раз, помню, караулил у твоей избы чуть не до света. Сидел ты с бумажками прямо наспроть окна. Раз десять прицеливался - и не мог. Не поверишь, наверно? В тайге мог ба, а дома нет. Сижу, ругаю себя последними словами, а стрельнуть не могу.
Во мне изменилось многое, я люблю сочинять стихи, рассказы и многое другое. некоторые писатели, многое помогло мне научилась думать о своём решении. В литературе пишеться много произведения много рассказов, стихов , песен , немного о любви . Но в 7, 8 классе я узнаю больше я на это надеюсь!
А чтобы всему научьться нужно хорошо учиться!)
В принципе нет
но влитературе есть
"Блистающий мир" например,
или Дети Арбата там победил тоталитарный СССР
или "Две Дианы" победило зло,
Колобок в конце конов.
Псс, поставь спасибо :з
1) Почему Вася не сказал что это он спас мальчика ?
2)Зачем по тваёму мнению соврал мальчик(я просто того имя забыл 2 года назад читал расказ) соврал что это он спас того мальчика ?
3) Почему Вася хотел быть рацерям ?
4)Хорошо ли учился Вася ?
НУ ВОТ СОРИ Я 2 ГОДА НАЗАТ ЧИТАЛ ЭТОТ ТЕКСТ.
Роман Пушкина "Дубровский" Как звали: 1. Камердинера Дубровского 2. Штаб-лекаря в лазарете больных собак Троекурова 3. Псаря Тро
"Спящая царевна" к каому виду сказок она относится ?Что в ней напоминает народные русские сказки?Что отличает ее от них?
Поэт и критик И.Ф.Анненский писал что фантастическое в повести "шинель" имеет "нравственную,карательную" функцию. Как это понима
Читайте также: