Закрытая школа рассказ часть 12
Обновлено: 04.07.2024
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 178
- КНИГИ 669 738
- СЕРИИ 25 796
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 049
Стоял самый конец осени, однако снег, не сверяясь с календарем, давно уже покрыл всю землю. Деревья стояли, одетые в него, словно в бальные платья. Казалось, стоит подуть лишь легкому ветерку, и они сорвутся с места и закружатся в вальсе…
Сквозь лес, то и дело увязая ногами в глубоком снегу, шли трое подростков: Даша, Вика и Рома. Они договорились встретиться со своими друзьями, Андреем и Максом, и теперь шли, беззаботно болтая.
Ребята остановились посреди леса, немного не дойдя до часовни. Они недоуменно оглядывались, не обнаружив друзей на заранее оговоренном месте встречи. Внезапно в морозном воздухе раздался винтовочный выстрел. Ребята замерли и стали оглядываться в поисках источника звука.
– Это что? – испуганно спросила Даша.
– Похоже на выстрел, – ошеломленно ответила Вика, делая шаг назад.
Повторно раздавшийся выстрел срезал ветку с дерева в двух шагах от ребят. Девушки взвизгнули от неожиданности. Даже Рома, и тот вздрогнул. Участившиеся выстрелы взбили снег под ногами подростков. Они развернулись и побежали со всех ног, оскальзываясь и едва не падая, рискуя каждую секунду схлопотать пулю.
Только забежав на школьный двор, подростки позволили себе остановиться и прислушаться. Выстрелы стихли. Друзья направились в школу, не переставая испуганно озираться.
Занятия фехтованием в школе закончились. Вадим Уваров вместе с учениками уже покинул зал. Из раскрытой двери доносились веселые крики младших школьников, гоняющихся на перемене друг за другом по коридорам.
Андрей обернулся: на него быстрым шагом, размахивая шпагой, надвигался кто-то в фехтовальном костюме, с закрытым маской лицом. Андрей опешил, но схватил свою шпагу, пытаясь защититься от резких выпадов неожиданного противника.
– Слав, ты чего? – отражая удары, проговорил Андрей, думая, что Харитонов решил взять реванш. – Тебе урока мало?
Резким выпадом нападающий пробил защиту Андрея, попав шпагой в грудь: на футболке Андрея на месте укола появилось маленькое красное пятнышко. Лицо Андрея исказило недоумение.
– Ты не Харитонов, – воскликнул Андрей, его озарила догадка. – Кто ты?
Еще какое-то время они сражались на равных, хотя Андрей уже успел оценить мастерство противника и отбивался от его ударов из последних сил. Ловким выпадом противник выбил шпагу из рук Андрея и приставил свою к его горлу. Андрей напряженно дышал, понимая, что достаточно будет легкого движения руки, чтобы проткнуть его шею.
Противник провел шпагой по шее Андрея, оставив на ней аккуратную тонкую царапину. Андрей провел пальцами по царапине – на них осталась кровь. Его противник стремительно вышел из зала, не дав Андрею времени опомниться, чтобы догнать его и сорвать с лица маску.
В то время, как ребята подверглись в лесу обстрелу со стороны невидимого противника, Максим, ни о чем не подозревая, сидел на полу в бойлерной, курил, погрузившись в болезненные воспоминания о расставании со своей девушкой, Юлей Самойловой. Такой самоуверенный и неуязвимый внешне, внутренне он со сжавшимся сердцем вновь и вновь прокручивал их прощание.
Вытерев выступившие на глазах слезы, Максим затушил окурок в банке и решительно поднялся. Вытер со лба испарину – в бойлерной в этот раз было непривычно жарко – и потянулся, чтобы спрятать банку за отопительную трубу. Взгляд зацепился за показания термостата: стрелка уже показывала сорок пять градусов и продолжала медленно отклоняться вправо, температура в помещении неумолимо повышалась.
В изумлении засмотревшись на взбесившийся термостат, Максим задел правой рукой отопительную трубу и вскрикнул, ожегшись. Он пошел к двери, толкнул ее, собираясь выйти, но дверь не поддалась. Максим толкнул сильнее, налег на нее плечом изо всех сил – дверь оказалась заперта с внешней стороны.
– Эй! Что за тупые шутки?! – крикнул Максим и стал барабанить в дверь кулаком. – Откройте!
Стрелка термостата между тем уже приближалась к шестидесяти градусам. Максим чувствовал, что еще чуть-чуть и он потеряет сознание от перегрева и нехватки кислорода.
Обессиленный, он прислонился спиной к двери и осел на пол.
Ее большие карие глаза горели жаждой. Она видела, как по его лицу стекают капли пота, как взмок воротник рубашки и прилип к его шее. Слышала, как сильно и гулко бьется его сердце, гонящее по телу горячую кровь. Кровь, вот что Ей было нужно. Свежая, горячая кровь. Но если он сейчас умрет, то станет бесполезным, словно тряпичная кукла…
В тишине бойлерной отчетливо щелкнул дверной замок. Максим с трудом встал, повернул ручку, толкнул – дверь открылась.
Не выпуская из рук штырь, держа его наготове, Максим выглянул: за дверью никого не оказалось. Максим вышел из бойлерной, жадно хватая ртом свежий воздух.
Позднее, в спальне старших девочек обсуждая события, едва не стоившие им жизни, ребята наперебой выдвигали свои версии произошедшего.
– Мы там как на полигоне стояли! – испуганно сказала Даша и отошла к окну, провожая взглядом проходивших по школьному двору учеников и преподавателей.
– Вообще не понимаю, как мы оттуда живыми ушли, – воскликнула Вика, не находя себе места.
– И у меня такая же фигня, – хмуро заявил Максим, разглядывая ожог на руке. – Я реально уже почти в отключке был.
Они все переглянулись и одновременно спохватились:
– А где Андрей? – встревоженно спросила Даша. – Кто-нибудь его видел?
В этот момент дверь открылась, и вошел Андрей, окинувший собравшихся угрюмым взглядом. На его шее алела свежая царапина.
Обменявшись впечатлениями, ребята решили, что кто-то нарочно их запугивал. Вот только кто? Друзья гадали, было ли это делом рук настоящих фашистов, окопавшихся в школе со времен войны, или же их последователей – неонацистов или даже скинхедов…
– Я рыскал по Сети, искал инфу о немцах, которые после войны работали на нас, – начал было рассказывать Андрей. – Нашел блог одного историка, аспиранта. Его зовут Стас Катаев…
– Ребята, смотрите! – прервала его Даша, глядя в окно. Все сгруппировались возле нее: через двор целеустремленно шла Анна в темных брюках и куртке, в армейских ботинках, держа в руках большую сумку, в которой вполне могла поместиться разборная винтовка. Ребята оглянулись на Андрея, влюбленного в нее по самые уши.
– Хватит наезжать на Анну, мне надоело! – взорвался он, поняв, что означают их взгляды. – Вы все так думаете, что Анна работает на них? – бросил Андрей и резко вышел из комнаты.
Оставшиеся без него ребята подавленно переглянулись. Они уже не первый раз ссорились с Андреем из-за Анны, пытаясь доказать ему, что она ведет двойную игру. Однако Андрей не желал признавать очевидное, что ставило под угрозу не только его самого, но и всех его друзей, если ему вдруг взбредет в голову разоткровенничаться перед своей возлюбленной о том, что ребятам стало известно о ритуальном зале.
Ольга Заровнятных - Закрытая школа. Выпускной краткое содержание
Закрытая школа. Выпускной - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
– Значит, придется ее вытащить, – сказала женщина и на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – У меня в кабинете есть инструменты…
– Но нельзя же делать это здесь! – с тревогой возразил Виктор. – Это настоящая серьезная операция, а мы не хирурги… Мы не сможем!
– Сергей Викторович сможет, – неожиданно произнесла Лариса. – Он уже делал это раньше.
Виктор перевел удивленный взгляд на Раевского.
– Однажды пришлось доставать пулю из ноги раненого бойца, – объяснил Раевский Виктору и с сомнением признался Ларисе: – Я не уверен, что смогу повторить.
– Инструменты в нижнем ящике слева, – многозначительно глядя на Раевского, сказала женщина и снова поморщилась от боли.
– Хорошо, – вдруг решился Раевский.
– А если она умрет?! – возмутился Виктор.
– Без операции она умрет еще быстрее, – отрезал Раевский.
Лариса с благодарностью кивнула. Раевский пошел за хирургическими инструментами в медкабинет. Виктор, продолжая зажимать рану насквозь пропитавшимся кровью полотенцем, с сомнением смотрел на женщину. Ему совершенно не нравилось решение, которое они приняли.
Когда Раевский вернулся, он подставил к кровати Ларисы маленький столик, а на нем на подносе разложил нехитрые инструменты, вату, бутылочку со спиртом, марлевые прокладки, бинты, жгут, несколько пинцетов и скальпель в спиртовой баночке. Надев респираторную маску и латексные перчатки, он подошел к Ларисе.
– Сделай надрез, нащупай пулю и вытаскивай пинцетом, – измученным голосом сказала она. – Только артерию не задень…
Вошедшая в комнату Мария принесла обезболивающее. Раевский, тут же набрав его в шприц, обколол рану со всех сторон. Мария замерла рядом с кроватью, с ужасом наблюдая за ходом операции.
Раевский взял скальпель и сделал надрез в месте ранения. Лариса скорчилась от боли и, машинально схватившись за руку Виктора, крепко сжала ее. Взяв пинцет, Раевский осторожно раздвинул края раны и ввел в нее пинцет. Из раны обильно потекла кровь.
– Пулю нащупал, подцепить не могу, – сказал Раевский сквозь зубы и вдруг воскликнул: – Есть!
Лариса закричала от боли и, сильно дернувшись, потеряла сознание. Раевский вытащил пулю и бросил пинцет на столик. Из раны фонтанчиком хлестала кровь. Наложив на рану марлевую повязку и сверху нее полотенце, которое тут же стало алым, Раевский с досадой заметил:
– Задел все-таки артерию…
– Как ее остановить? – нервно спросил Виктор, глядя на окровавленное полотенце.
– Я не знаю… – признался Раевский.
Все в панике переглянулись: теперь появилась вероятность, что Лариса может умереть от потери крови. Мария выбежала из комнаты на поиски Елены. Она нашла ее в холле.
– Елена Сергеевна, – окликнула ее Мария с перепуганным видом. – Там Лариса Андреевна… Майор достал пулю, но не смогли остановить кровь, – сбивчиво рассказала она. – Ей нужно переливание… срочно…
– Какая у нее группа? – торопливо спросила Елена.
– Очень редкая… четвертая отрицательная… – ответила Мария.
– Пойдем, поднимем личные дела, – решительно сказала Елена. – Надо найти донора.
Они торопливо пошли в сторону учебного коридора. Войдя в учительскую, просмотрели личные дела и преподавателей, и учеников. Во всей школе нашлись только два человека с нужной группой крови – Юра Веревкин и… Андрей Авдеев.
Мария с Еленой вошли в комнату Ларисы, неся в руках личные дела этих учеников. Лариса все еще была без сознания, однако кровотечение у нее уже остановилось. Виктор с волнением прочитал имя своего племянника на папке.
– Больше ни одного подходящего донора? – в мрачной задумчивости спросил он у Елены.
– Четвертая отрицательная есть еще только у Юры Веревкина, – ответила Елена.
– Мы не можем взять столько крови у восьмилетнего мальчика, – нахмурился Виктор. – Значит, Андрей Авдеев – это единственная возможность спасти Ларису.
– Я категорически возражаю! – со злостью заявил Раевский. – Андрей Авдеев заражен! Я не позволю переливать Ларисе кровь с вирусом!
– Вы сами сказали – счет пошел на минуты, – мрачно напомнил Виктор. – Без переливания крови у Ларисы нет шанса. Если она останется жива, возможно, нам всем – вместе с ней – удастся победить болезнь.
– Я не готов взять на себя такую ответственность, – сердито заявил Раевский.
– Значит, ее возьму я! – спокойно сказал Виктор.
Раевский с изумлением посмотрел на него, он не ожидал от Виктора принятия таких смелых решений. И потом, еще неизвестно было, как на эту новость отреагировала бы сама Лариса. Вряд ли она оценила бы по достоинству то, что они спасли ее лишь для того, чтобы тут же заразить смертельным вирусом.
Когда Куриленко пришел в себя, он уже лежал на своей кровати. Куриленко нахмурился и попытался встать, но не смог – его левая рука была пристегнута наручниками к спинке кровати.
– Э! Что за фигня? – громко спросил он с исказившимся от ярости лицом.
Девочки, сидящие на соседней кровати, тут же испуганно перешли на другую. К Куриленко подошел Володя. С ненавистью глядя на него, Куриленко потребовал, кивнув на наручники:
– Ну-ка быстро сними!
– Не мечтай, – резко отказал Володя. – Будешь теперь у меня под присмотром – двадцать четыре часа в сутки.
Володя отошел, а Куриленко с досадой откинулся на кровать, нервно дернув рукой. Он понял, что попал и теперь не просто будет вернуть себе свободу хотя бы в пределах изолятора.
Максим спускался по лестнице в холл, когда его окликнула Даша. Она выезжала на коляске из учебного коридора и была чем-то встревожена. Парень обернулся на ее оклик с недоуменным видом.
– А где Андрей? – взволнованно спросила Даша. – Вы уже вернулись?
– Откуда? – недоуменно спросил Макс.
– Из нового подземелья, – понизив голос, сказала Даша. – Вы же хотели пролом расширять? Ты что, не пошел с ними?
Максим нахмурился, понимая, что забыл о договоренности с Андреем. Он молча смотрел на Дашу, не зная, как ей это объяснить. В этот момент в холл с улицы вошли улыбающиеся Вика с Лешей, держась за руки.
– Вы тоже не пошли в подземелье? – с тревогой спросила у них Даша.
– Что-то мы потеряли счет времени, – виновато ответил Леша.
– Значит, Андрюха с Ромычем пошел, – сделал вывод Максим.
– Сейчас начало восьмого, – с беспокойством сказала Даша, посмотрев на часы. – Их два часа уже нет.
– Что за старье вообще? Ты ничего получше послушать не нашел? – Максим смотрел на друга презрительно.
– Я тут такую историю страшную слышал, закачаешься! – вмешался в разговор Ромка, третий из присутствующих в комнате парней. – В одном маленьком городишке, в глухомани, ну, примерно как у нас здесь, стала появляться огромная черная собака. И кто ее увидит, умирает от разрыва сердца…
Он замолчал, потому что тут с улицы, словно специально дождавшись этого момента, донесся вой.
Слушатели вздрогнули. Парни переглянулись, а обе сидящие на кровати девушки – блондинка и брюнетка – испуганно прижались друг к другу.
– Жуть какая. Что она воет? – тихо проговорила брюнетка.
Комната была едва освещена ночником, а из окна лился тревожный белесый лунный свет, не разгоняющий, а скорее сгущающий сумрак, наполняющий его таинственными тенями.
– Крови жаждет. Как в Ромкиной истории, – ответил Максим, пожалуй, самый симпатичный из парней, если, конечно, не замечать пересекающий правую щеку шрам. – Это же графская собака-людоед.
– Какая-какая? – переспросила блондинка, сжав тонкими пальцами краешек покрывала. В темноте все страшные истории звучат совершенно по-другому, чем при свете дня, и даже закоренелые скептики, не верящие в привидений и прочую чертовщину, невольно поддаются влиянию обстановки.
– Ну, графа Щербатова. Наша школа находится как раз в его усадьбе, – парень криво улыбнулся.
Вдалеке снова завыли – теперь совсем глухо, едва слышно.
– Граф Щербатов умер после революции! – громко сказала брюнетка и, встав с кровати, подошла к окну.
Слабо освещенный школьный двор белел январским снегом, на горизонте едва виднелись темные силуэты деревьев – больше тут и не увидишь. И вправду глухомань глухоманью…
– Конечно, умер, Вика. Как же не умер! – заверил Макс, незаметно подмигивая Темычу. – Но перед смертью зарыл в лесу сокровища и посадил собаку их охранять.
– А она снюхалась с волками, и с тех пор ее детки жрут всех, кто шарится в лесу, – охотно подхватил Артем. – Деревенских всех уже почти пожрали, вот теперь к нашей школе примеряются…
Он замолчал и с интересом поглядел на девчонок. И сидевшая на кровати блондинка, и брюнетка, Вика, стоящая у окна, смотрели с явным ужасом. Темка попытался придать лицу загадочно-испуганное выражение, судорожно думая, что бы еще присочинить, но тут Максим все испортил.
– Вы че, правда купились? – спросил он, смеясь. – Что, и ты, Дашка.
Блондинка нахмурилась и вдруг, выхватив из-под головы подушку, замахнулась на шутничка:
– А ну, брысь отсюда, юмористы! Вы еще про хомячка-вампира нам расскажите!
Парни довольно переглянулись.
– А что, – обрадовался Ромка, – тут деревенские зайца-мутанта видели. Двухголового. А зубищи – во! – он развел руками, демонстрируя размер клыков, которые могли бы украсить пасть не то что зайца, а какого-нибудь саблезубого тигра.
– Идите, идите, мы и вправду засиделись, – Вика шагнула от окна, выпроваживая парней. – А то нагрянут с проверкой… И вообще завтра – первый в новом полугодии учебный день, – девушка широко зевнула.
– Кто о чем, а Вика об учебе! – усмехнулся Макс. – Ну ладно, пойдемте, а то новенький там без нас наверняка заскучал. Как его там.
– Андрейка, кажется. Ой, что же мы стоим?! Он же еще про графскую собаку не знает! Барышни, мы уходим, но мысленно остаемся с вами! – Ромка шутовски поклонился.
Последним из комнаты девушек вышел Тема, задумчиво теребя в руках плеер.
– Знаешь, такое странное чувство… – Вика в задумчивости остановилась у своей кровати. – Мне все казалось, будто за нами и вправду кто-то наблюдает…
– Это тебя парни напугали, – Даша расправила одеяло и с удовольствием нырнула в теплую кровать.
В комнате были люди. Они смеялись и шутили, не зная о своей обреченности.
Он смотрел на смутные тени за стеклом – равнодушно, словно находился по другую сторону жизни. Да так оно, в общем, и было. Сегодня лес рассказал Ему, что все уже началось, и закат был особенно кровавым. Кровь… много же ее еще прольется. Лес ждет, он затаился в ожидании сладкой крови… Уже скоро, совсем скоро…
Над школой повисла ночь.
Уже давным-давно спали в своих кроватках младшие ученики и те из старших, что обладали повышенной сознательностью и помнили о том, что завтра – первый учебный день, а новостями и сплетнями можно обменяться и позже. Обслуживающий персонал завершал свою работу. В кухне гремели кастрюлями, а Галина Васильевна, замдиректора по хозяйству, обходила вверенную территорию, строго наблюдая, все ли в порядке.
Машу Вершинину она заметила еще издали. Эта девушка, которую Галина Васильевна сначала приняла за новую ученицу, работала у них первый день. Маша завхозу понравилась – было в ней нечто особенное, настоящее, хотя, судя по глазам, ох не проста девочка. Галина Васильевна покачала головой, словно предчувствуя проблемы с новой уборщицей.
– Заблудилась? Проводить? – спросила завхоз, как всегда, резко.
– Ступай спать. Завтра в столовую дежурить выйдешь, – Галина Васильевна позволила своему голосу немного смягчиться, и Вершинина благодарно, совсем по-детски на нее посмотрела, торопливо закивала головой с густой девчоночьей челкой.
Ну точно дитя, и как на такую можно сердиться?
Завхоз прошла дальше по коридору, но мысли ее все возвращались к новой уборщице. Что она знает об этой девушке? Да ничего, кроме того, что та о себе сама рассказала. Мол, не замужем, работала в гостинице, не выносит городского шума и выхлопных газов. Ага. Пока поверим. Странно, кстати, что такая эффектная девушка не замужем – видно ведь, что мужчин к ней тянет. Вот и здесь всего-то считанные часы, а уже успела где-то с Виктором, директором, познакомиться – есть между ними какое-то странное напряжение, – и со старшеклассниками покурить, и Володька, повар, к ней явно неравнодушен. Непростая девица, ох непростая. А хорошо бы, чтобы Виктор на нее внимание обратил. Он, хоть и директор, мужик хороший, дельный, и мымра его ему совершенно не подходит – ишь Снежная королева. Что бы ни скрывала эта Маша, она его мымре сто очков вперед даст…
Где-то в коридоре хлопнула дверь, и Галина Васильевна насторожилась: кто еще не спит. Ну конечно, эта неразлучная троица – Максим, Рома и Артем. Опять в нарушение школьных правил торчали у девчонок.
– Ну-ка к себе! – прикрикнула на них завхоз, и ребята, состроив комические умоляющие рожи, скрылись за дверями своей комнаты.
– Вот не повезло Галине попасться! – вздохнул Темыч, закрывая дверь.
– Да ничего. Она нас не выдаст, – небрежно отмахнулся Морозов, косясь в сторону новенького.
Макс скривился и скользнул взглядом по прикроватной тумбочке новенького. Ого! Что-то интересное: фото в простой деревянной рамочке. На нем мужчина и женщина. Смотрят в объектив, и в них есть что-то такое же противно правильное, как в самом новеньком. Между ними – серьезная темноволосая девчушка с косичками и Андрей. Семейный снимок! Убиться об стенку, как сладенько!
– А соску ты не захватил? А то у нас тут, знаешь ли, не выдают, – заметил Макс, подхватив фотографию.
Ромка и Темыч с готовностью заржали. Это – свои люди. За него – в огонь и в воду. Приятно чувствовать спиной их поддержку.
Андрей отложил свою книгу – аккуратно так положил, чтобы не замялась страница, – затем молча вырвал из рук рамку с фото и осторожно поставил на место.
Ночь плыла за окном, заигрывая с выглядывающей из-за туч луной. Она смотрела на затерянный в лесах особняк миллиардами звезд и, наверное, улыбалась, читая забытое на детском столике письмо, написанное неровными, наезжающими друг на друга буквами на косо вырванном из тетради клетчатом листке бумаги:
Дорогие мама и папа! У нас с Андрюшей все хорошо.
Мы приехали в новую школу. Здесь все очень хорошие и сразу с нами подружились. У меня появилась подружка Алиса. Мы с ней теперь всю жизнь дружить будем. И Андрюша с мальчиками подружится. Они тоже хорошие.
Директор, Виктор Николаевич, подарил мне красивую книжку с картинками.
Только я очень-очень скучаю. Ведь для меня вы и Андрюша – самые-самые главные на земле люди! Пожалуйста, приезжайте быстрее! И не привозите подарков – просто приезжайте. Мы вас ждем!
Ваши Надя и Андрюша.
Глава 2. Сумасшедший историк
– Здравствуйте, Иван Савельевич, – нестройным хором приветствовали его собравшиеся.
Историк, кажется, даже не сразу понял, кто с ним говорит и почему он здесь оказался. По крайней мере он удивленно заморгал короткими белесыми ресницами, встряхнул седой головой и только после этого пробормотал:
Тем временем Вика Кузнецова поспешно подняла и отдала учителю оброненную бумагу, мимоходом отметив, что это странная карта, испещренная загадочными символами.
– Спасибо, Вика, – историк хотел было протянуть девушке для пожатия руку, но вдруг сообразил, что в данном случае это не совсем уместно, и смутился.
– Вам спасибо, – Вика чуть понизила голос – не то чтобы у нее были от друзей какие-то тайны, но и афишировать прошлое тоже не хотелось. – За ту пятерку в прошлом полугодии. Она меня спасла! Вы же знаете, мама не может платить за мое обучение, приходится рассчитывать только на грант…
– Мы с Дашей собираемся к вам на факультатив, – тем временем бодро продолжала Вика.
– Да. – Даша удивленно взглянула на подругу, перевела взгляд на Савельича и тут же поспешно заверила: – Ну да, обязательно!
Но историк не оценил ее внезапного энтузиазма.
– Простите, девочки, факультатива не будет, – объявил он, перекладывая карту из одной широкой ладони в другую.
– Я… – Савельичу, похоже, становилось все больше не по себе. – Мне нужно идти. Я вам потом все объясню… Не здесь…
– Совсем из ума выжил! – покачал головой Ромка, глядя в удаляющуюся широкую спину Савельича. – Хотя, честно говоря, он всегда того… не в своем уме был.
– Зато учитель он хороший! – тут же вступилась Вика. – Таких специалистов во всей Москве не отыскать. А еще он здесь со времен детдома работает. В советские времена ведь тут детский дом был, помните.
– Вот и воспитывал бы своих пионеров, – ухмыльнулся Макс. – Ну что, погнали, Байрон небось уже заждался.
Байроном в школе называли, конечно, преподавателя русского и литературы. Вел эти предметы сам директор, Виктор Николаевич Поляков, довольно молодой и вполне романтичный, как раз под стать своему прозвищу.
Вошедшие уселись на свои места, и начался урок.
Вводный урок Виктор Николаевич решил посвятить беседе.
– Давайте поговорим о том, как важно быть успешным, – произнес он, остановившись у окна, из которого открывался вид на засыпанный мягким снегом, еще почти не истоптанный детскими ногами школьный двор. – Успех – вот главная цель в жизни каждого человека! И у вас есть все, чтобы его достигнуть. Ваши родители дали вам все возможности, чтобы вы стали лучшими из лучших. И вы тоже достигнете успеха, чего бы это ни стоило. Я верно говорю?
– Еще бы! – с готовностью согласился Максим Морозов. Он сидел, откинувшись на спинку и далеко выставив в проход длинные ноги. – Ты – или первый, или – никто, и звать тебя никак.
Даша не была так в этом уверена и покосилась на подругу.
– А как быть тем, у кого таких возможностей нет? – спросила она громко. Спорить с Байроном и Максом вовсе не хотелось, но и Вику обижать не следует. Вон сидит как на иголках.
– Ты че, защитница лузеров, что ли? – подал реплику Темка.
– А те, у кого изначально нет возможностей, должны быть еще жестче. Им нужно расталкивать конкурентов и идти по их головам. Или, как заметил Максим, они так и останутся никем. Цель оправдывает средства. Я прав?
Поляков окинул учеников внимательным взглядом. Вот они перед ним – такие разные, но на лицах – непонимание и самодовольство. Большая часть этих ребят выросла в тепличных условиях, но родители их зубами прогрызали себе жизненную дорогу, и ребятам кажется, что так и нужно, кто сильней – тот и прав. А вот Андрей Авдеев, уже хлебнувший горя из-за смерти родителей, его, кстати, подопечный, опустил голову. Сразу видно: не согласен.
– Андрей, ты согласен со мной? – спросил директор, провоцируя.
– Нет. Не согласен! По-моему, это бред! – тут же вскинулся Авдеев.
Виктор Николаевич улыбнулся. Похоже, он прав: из парня будет прок.
– Интересное мнение. Обоснуешь? – подал директор свою реплику.
– Если ради успеха надо идти по головам, это не для меня. И никакая цель этого не оправдывает! – ответил Андрей, и Даша тепло улыбнулась: в этом простом парне определенно что-то есть.
– Ну слава богу! – Виктор принялся ходить между партами. – Хоть один здравомыслящий человек нашелся – на весь класс! Андрей прав. Цель далеко не всегда оправдывает средства. Мне неважно, станете вы лучшими или нет. Моя главная задача – чтобы вы выросли порядочными людьми.
Ребятам на миг показалось, что в классе происходит нечто важное, но звонок на перемену развеял всю магию.
А в это самое время Иван Савельевич стоял в библиотеке перед висящей на стене картой. Смотрел и не мог поверить собственным глазам. Как раз то, что нужно. Если бы он верил в гномиков и Деда Мороза, то не сомневался бы: этот подарок как раз для него.
Где-то заскрипела паркетина в старом полу, должно быть, много видевшем на своем веку, и историк очнулся. Торопливо, словно боясь опоздать, он схватил заключенное в стекло сокровище и принялся отгибать удерживающие бумагу металлические штырьки рамки.
– Иван Савельевич, что это вы делаете? – послышался за спиной холодный хорошо поставленный голос.
– Елена Сергеевна, а вы не знаете, откуда эта карта? Раньше ее здесь не было, – спросил Иван Савельевич, обернувшись к завучу.
Выглядела она, как всегда, безупречно: аккуратная, умело наложенная косметика, светлая блузка и строгая юбка, а лицо застывшее, бесстрастное – просто мраморное изваяние, а не живая женщина.
– Недавно нашли в архиве областной библиотеки. Один из экземпляров подарили нам, – ответила Елена. От одного ее присутствия в библиотеке становилось на пару градусов холоднее. Настоящая Снежная королева.
– Я возьму ее… Мне надо, – быстро проговорил Савельевич, отдергивая руку.
Но поздно: Крылова уже успела ухватиться за рамку, потянула на себя.
– Оставьте! Это раритет! Собственность школы! – высоким голосом сказала она.
Всего лишь миг – и карта, выпав из перетягивающих ее рук, – разбилась.
– Я возьму, – повторил историк, ухватив листок.
– Нет! – Елена сделала к нему шаг, но поскользнулась на осколках и упала, поранив руку. Несколько капель крови упали на пол веселенькими солнышками-кляксами.
Вот и первая кровь. Первая – но далеко не последняя. Он точно знал это. Ему не было жаль этих смешных людей, один из которых надеялся раскрыть старый секрет, а вторая… со второй у Него были связаны свои смутные воспоминания и ощущение острой непроходящей боли.
Где-то хлопнула дверь, и Он отпрянул от окна.
Он подождет! О, что-что, а прятаться и ждать Он умеет.
Хлопнула дверь, и в библиотеку широким шагом вошел Виктор Николаевич.
– Елена Сергеевна… – официально начал он, но вдруг увидел ее, беспомощно сидящую на полу. – Лена, что с тобой.
– Ничего страшного, – в глазах Елены мерцали и переливались арктические льды, – Иван Савельевич слишком… бурно отреагировал на просьбу не трогать раритетную карту.
– Простите! – историк горбился, словно ему было стыдно за свой рост и массивную фигуру, он и вправду смотрелся в библиотеке как слон в посудной лавке. – Мне очень нужно изучить это. Вы, вероятно, не знаете, но здесь, в нашем лесу, происходят ужасные вещи! Это очень опасно! В первую очередь для детей! У меня пока нет доказательств, но я обязательно, обязательно их найду.
– Я же говорила! – одними губами произнесла Елена, глядя на Виктора Николаевича.
Тот кивнул. Увы, ситуация была ясна.
– Иван Савельевич, думаю, вам надо немного отдохнуть. Отвлечься. Съездите куда-нибудь, я дам вам отпуск… – примирительно начал директор.
– Нет-нет! – историк покачал головой. – Поверьте, я не сумасшедший. Просто…
– Это для вашего же блага. Отдохните, а к началу следующей четверти вернетесь. Я приму вас обратно, – сказал Поляков непререкаемым тоном и, не обращая больше внимания на историка, принялся поднимать Елену Сергеевну с пола.
Иван Савельевич тяжело вздохнул и вышел из библиотеки. Он и не рассчитывал, что ему поверят… Но когда-нибудь…
Этим же вечером, просидев над картой, он понял, что находится на верном пути. Пришло время действовать, и действовать решительно. Пройдя по коридорам затихшей школы, он заглянул в библиотеку. В это время здесь было пустынно и тихо. Мягкий ковер заглушил осторожные шаги. Савельевич даже не стал зажигать центральный свет – ограничился настольной, под зеленым абажуром, лампой, включил один из стоящих на большом овальном столе ноутбуков, ввел пароль, загружая свою почту.
Найти в небольшом перечне корреспондентов нужный адрес было несложно.
Медленно отыскивая нужные буквы, историк набрал текст:
Кажется, я наконец-то на правильном пути. И на этом пути я совершенно один. Думаю, мне понадобится ваша помощь.
– Девочки, проснитесь! – громким шепотом сказал он в темноту спальни.
Там заворочались, послышалось сонное бормотание.
– Вика! Кузнецова! Это очень важно! – снова позвал он.
– Что? Иван Савельевич? – отозвался сонный девичий голос.
Вика поднялась на локте, вглядываясь в темноту.
– Тише! – историк испуганно огляделся. – Я пришел предупредить вас. Скажите всем остальным, что здесь очень опасно. Попросите родителей забрать вас. Мне никто не верит, но я точно знаю…
– Что вы говорите, Иван Савельевич! – Даша тоже приподнялась на кровати, недоумевая, проснулась ли она или все это – продолжение странного тревожного сна…
Где-то в коридоре послышались легкие шаги, прозвучавшие для историка громче пушечных залпов.
– Я не могу говорить. Жду вас завтра в десять вечера у старого кладбища. И будьте осторожны! Здесь нельзя никому доверять. Никому! Понимаете: ни-ко-му! – быстро проговорил он и скрылся за дверью.
– Что это было, Даш?! – спросила Вика. Слова Савельевича странным образом тревожили, казались особенно многозначительными в густом чернильном мраке комнаты.
Даша зябко повела плечами, натянула повыше одеяло.
– Спи. По-моему, бред. В школе, видишь ли, опасно, а на кладбище, выходит, Диснейленд. Думаю, у него просто не все дома.
Девочки снова улеглись, но обе еще долго ворочались на своих кроватях, не в силах заснуть. Вот уж Савельевич! Умудрился напугать почище графской собаки…
Мощный взрыв, раздавшийся в недрах подземелья, сотряс всю школу. Ученики, перепуганные мигающим светом, а потом и заходившим ходуном полом, кинулись кто куда. Галина Васильевна степенно спускалась по лестнице в учебный коридор и едва успела схватиться за перила. Мария, стоявшая у подножия лестницы, обменялась с ней недоуменными, испуганными взглядами.
Кирилл Воронцов, очень напряженный, быстро шел по жилому коридору, заглядывая в каждую комнату. Он выбежал в учебный коридор, спрашивая каждого встречного, не встречал ли кто Юру Веревкина. В этот момент, обернувшись, он увидел идущего по коридору Юру. У него в руках была пробирка с заключенным в ней смертоносным вирусом.
– Юра, стой! – поменявшись в лице, крикнул Воронцов. – Стой на месте и не шевелись! – Кирилл медленно и осторожно стал подходить к Юре, и так перепуганному из-за того, что пол под ногами покачнулся от мощного подземного толчка. Юра замер, повинуясь окрику учителя, нервно крутя в пальцах пробирку. Один из пробегающих мимо учеников случайно толкнул Юру локтем, выбив пробирку из его рук.
Школу сотряс еще один мощный взрыв. Штукатурка посыпалась с потолка прямо на головы учеников. Запаниковав, дети бросились к выходу, в спешке толкая друг друга. Под напряженным взглядом Кирилла один из учеников наступил на пробирку, пробегая мимо Юры. От нее остались мелкие кусочки стекла и расползающееся по полу влажное, с желтоватым оттенком пятно.
– Быстро, все уходите! – прерывающимся от волнения голосом произнес Воронцов, в ужасе глядя на крохотную лужицу на полу, через которую то и дело перешагивали ученики. Но постепенно его голос обрел силу, и теперь он требовательно кричал, подталкивая детей к выходу из школы: – Скорее! Скорее! Уходим!
В это время в библиотеке открылась дверца в камине. Из него, с трудом передвигая ноги, вышла укутанная в одеяло Лиза. На ее длинных русых волосах лежала пыль и копоть, осевшая после взрыва в подземелье. Лиза покашливала, наглотавшись дыма. Опершись руками о стол, она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.
Сразу следом за ней из камина вышел Максим. На его левой щеке и лбу были кровоподтеки. Всегда аккуратный и щеголеватый, в этот момент он выглядел словно взъерошенный воробей. Осторожно потрогав рукой кровоподтеки, он приблизился к Лизе. Она тут же обернулась на звук его шагов, обняла его, тревожно глядя в глаза:
Он бережно поправил одеяло на ее плечах, ничего не ответив. Оглядевшись и увидев, какой погром царит в библиотеке, он тут же понял, что взрывная волна с нижнего уровня подземелья докатилась до здания школы: столы были сдвинуты с мест, некоторые стулья опрокинуты, книги, упавшие с полок, разбросаны по полу.
Из камина вышла Женя. Прокашлявшись и наспех отряхнув со школьной формы пыль, она пригладила руками волосы и с облегчением оглянулась по сторонам:
После Жени из подземелья на четвереньках выполз Андрей. Казалось, ему досталось больше других: хотя на его лице и не было кровоподтеков и ссадин, но в первые секунды после взрыва в подземелье он, тревожась за судьбу родителей и младшей сестры Нади, оставшихся на нижнем уровне, рванулся было к ним на выручку и глотнул дыма и гари, летящих ему навстречу.
С трудом поднявшись на ноги, Андрей пропустил вышедшего вслед за ним Виктора, крепко прижимавшего к себе Игорька. Взглянув на бледного Андрея, Виктор поспешил его заверить:
Парень кивнул в ответ, чтобы от него отвязались, чтобы получилось скрыть подступавшие слезы. Едва Виктор отвернулся, Андрей кинул угрюмый взгляд на закрывшуюся после их выхода дверцу в камине. Ребята потянулись к выходу из библиотеки. Андрей задержался, с прищуром глядя на камин, словно обдумывая какую-то мысль, но, поиграв желваками, все же пошел следом за друзьями и Виктором.
Едва они вышли из библиотеки в холл, как услышали приближающиеся к ним голоса спускавшейся по лестнице пары.
В тот же миг перед ребятами и Виктором предстали Павел с Еленой. Павел, увидев Виктора, пораженно застыл на месте. Наконец на его лице появилась радостная улыбка: он-то считал своего друга погибшим, а тот – вот он, гляди-ка, выжил и держится бодрячком.
Не менее ошеломлена была Елена. Она переводила взгляд с Виктора на Игорька и наконец с трудом произнесла, не в силах поверить своим глазам:
Виктор передал ребенка Елене с рук на руки, и та нежно прижала к себе малыша, которого считала потерянным навсегда.
– Паша… Ничего не понимаю, – произнес озадаченный Виктор, так же считавший своего друга вот уже полгода как погибшим.
– Как же я рад тебя видеть! – радостно произнес Павел, подошел к Виктору и без лишних слов крепко, по-дружески обнял его. – Я знал, что ты им так просто не даешься!
Андрей, все еще чувствуя слабость, сел прямо на пол, прислонившись спиной к стене. Рядом с ним стояли, обнявшись, Максим с Лизой. Максим время от времени гладил Лизу по волосам, все еще не в силах поверить, что он сумел ее спасти, что она, живая и невредимая, стоит сейчас рядом с ним. Будто и не было между ними ссор и размолвок, едва не разлучивших их навеки.
Внезапно Андрей, до того сидевший уткнувшись взглядом в пол, заметил краем глаза какое-то движение. Он вскинул голову и обомлел: из кабинета Елены вышел Рома, а следом за ним Вика выкатила инвалидную коляску с сидевшей в ней Дашей. Ноги Даши были укрыты пледом, шею поддерживал специальный фиксирующий воротник, смотрела она напряженным и даже каким-то отстраненным взглядом. Но это была его Даша, которую Андрей уже отчаялся когда-нибудь увидеть.
Взгляд девушки изменился. Теперь в нем читались одновременно и боль, и потаенная надежда. Андрей кинулся к ней, упал на колени перед коляской и, обняв Дашу, крепко прижал ее к себе. Отстранившись, посмотрел на нее. Его глаза заблестели от подступивших слез.
– Пришлось выбирать между ней и малышкой Ингрид, – пошутил Макс. – Я кинул монетку – выпал орел, и Ингрид пролетела.
Все рассмеялись, одна лишь Даша сдержанно улыбнулась. Макс снова обнял Лизу, словно боялся теперь отпустить ее от себя даже на мгновение. Друзья переглядывались, чувствуя вновь возникшее между ними доверие. Только Женя, стоявшая в стороне, бросала на них сумрачные взгляды. Чувствовалось, что ей не по душе их воссоединение.
Мимо ребят и опешивших взрослых бежала по направлению к выходу толпа школьников. Подталкивающие и пихающие друг друга, они выглядели не на шутку испуганными, а вслед им неслись крики Кирилла:
Вскоре показался и сам Кирилл. Держа за руку впавшего в ступор Юру Веревкина, он силой увлекал его за собой, по пути поторапливая идущих впереди него учеников:
Заметив возле библиотеки застывших старших школьников и учителей, Воронцов подбежал к Елене и, находясь в состоянии крайнего возбуждения, даже не обратил внимания на чудесно воскресших Виктора и Павла.
Читайте также: