Володины сказки краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Пьеса представляет собой описание пяти вечеров, которые проводят друг с другом ранее знакомые люди, а также герои, которые только относительно недавно узнали друг друга. Действие разворачивается в Ленинграде, куда приезжает Ильин с Севера в отпуск. Сначала он живет в квартире продавщицы Зои, которой рассказывает о том, что неподалеку от нее живет, точнее жила его первая любовь, с которой он переписывался в период войны (пьеса 1959 года) но потом перестал.
Ильин приходит к Тамаре, она едва узнает его, но признав, рассказывает о своей жизни с племянником Славой, который учится там же, где раньше Ильин. Он в свою очередь выставляет себя главным инженером химзавода в Подгорске, читателям об этом еще не сообщают подробно, но Ильин присвоил историю своего приятеля Тимофеева, которого командировали в Петербург. Сам герой – шофер на Севере, что значительно менее престижно.
Тамара оставляет Ильина погостить, тот соглашается, приходит Слава с подругой Катей, полночь. Тамара делает внушение, потом Ильин в комнате, где они спят, тоже отчитывает парня, говорит, что хочет сделать Тамару счастливой, хотя бы в эти дни, когда он здесь. На следующий день они с Катей наряжают и убирают квартиру для Тамары, та сначала волнуется, когда приходит, но потом приглашает всех к столу. Они остаются с Ильиным, Тамара говорит, что рада тому, что не стала замужней, Ильин переспрашивает, Тамара молчит.
Следующий день и герой зовет Тамару на Север, будто хочет бросить завод и стать шофером, она не понимает таких пертурбаций, отказывается. Он посылает ее в магазин, сам сбегает, прячется у Тимофеева, туда приходит Тамара, раскрывается правда о работе Ильина. При этом женщина оправдывает его, защищает перед Тимофеевым, который советует Ильину бежать за ней, когда та уходит, он не бежит, остается прятаться.
Тамара продолжает искать героя, приходит к Зое, но они расстались. Зоя хамит Тамаре. Катя тоже ищет Ильина, они встречаются на вокзале, Ильин пьет, Катя отговаривает, но потом они пьют вдвоем, герой рассказывает историю их любви, также в этот период и Тамара рассказывает Славе эту историю.
После этого к Тамаре возвращается Катя, которая напилась и ее кладут спать, но прежде она отдает Славе тетрадь конспектов, которые переписывала для него всю ночь. Тут продолжается история этих отношений, которая отмечена в начале пьесы. Когда молодые люди приходят поздно вечером домой, Тамара укоряет, что Катя отвлекает Славу от учебы, но Катя говорит, что виновата в его отставании не она, но он сам, который поссорился с Лидочкой и больше не может брать у нее переписывать конспекты.
К Тамаре приходит Тимофеев и остается чинить рефлектор, потом приходит и Ильин, который, будучи не совсем трезвым, рассказывает о том, что он на самом деле полезен для общества, отстаивает свою личность. Тамара с этим соглашается, говорит, что все знает и напоминает ему про предложение поехать на Север, теперь она согласна и они собираются уезжать к новому счастью, заканчивается пьеса пожеланием экзальтированной Тамары, чтобы не было войны.
Также читают:
Рассказ Володин - Пять вечеров (читательский дневник)
Популярные сегодня пересказы
Произведение представляет собой дневниковые записи маленькой Маши, представленной в образе десятилетней девочки, живущей в конце девятнадцатого века.
В лесу не бывает тихо, там всегда звучит музыка. Каждый лесной обитатель – музыкант. Ничего удивительного: всем нравится петь. Правда, не у каждого есть способности, однако и совсем безголосые демонстрируют свое мастерство.
Железников родился на свет 26 октября 1925 года, в городе Витебске. Его отец был уважаемым офицером. Все детство Вова вместе с семьёй постоянно переезжал, из –за отцовской службы.
Главный герой по фамилии Иванов сидел в тюрьме, отсидел этот срок и вышел на свободу. Сейчас у него в планах прийти к Гавриловым. Он желает установить размеренную, равномерную жизнь.
Вторым сказочником в доме после няни был мой старший брат Володя, но сказки у него были совсем другие и рассказывал он их при других обстоятельствах. Володины сказки возникали из предметов, которые меня окружали.
Тут необходимо рассказать маленькую предысторию.
Два месяца мама лечила меня сама (доктора не верили в мое выздоровление), и я постепенно вернулась к жизни.
Получивши в течение одного года три такие травмы, как рождение, смерть и алкогольное опьянение, я, естественно, росла ребенком слабеньким. У меня никогда не было косичек, так как считалось, что волосы отбирают очень много жизненных сил, меня кутали, поили мясным соком и рыбьим жиром.
Умершую и воскресшую, да еще к тому же младшую девочку, все в доме любили, баловали и мало наказывали.
— Хочешь, я сделаюсь солнечным зайчиком и буду скакать по комнате, пока ты не перестанешь реветь? — предлагал брат.
— Хочешь, превращусь в Робинзона и посватаюсь к твоему пупсу? (Рев затихал.)
— Посмотри, из печки выбежал уголек и хочет спалить твои бумажные куклы. (Рев усиливался.)
— Не плачь, я буду веточкой за окном, видишь, на ней сидит воробушек? Это ты. Ты будешь Таня-воробушек.
И начиналась длинная история про зайцев…
Главным зайцем была я. В моем подчинении было очень много зайцев — все они имели имена, я их помнила, Володя путал, я подсказывала и поправляла его. Веселые эти зайцы дружили с еловыми шишками. Шишки иногда превращались в конфеты и сами лезли маленьким зайчатам в рот. У зайцев был огород под нашим буфетом — они в нем разводили капусту.
Заяц Таня был очень хорошим зайцем. Он никогда не плакал, не сплетничал, не лазил в буфет без спроса, не сопел носом и умел делать красивый реверанс. Другие были похуже, но тоже вполне приличные зайцы.
В нашем с Володей чудесном заячьем мире на зеленых круглых лужайках цвели ромашки и одуванчики. Если зайцы вели себя плохо, все ромашки и одуванчики облетали, и лужайка становилась голой, скучной и некрасивой. Наши зайцы ездили на лошади, запряженной в большое корыто, в лес на елку (самая большая елка в лесу была вся украшена золотыми морковками и марципановой капустой).
Ездили они и в цирк (в качестве артистов) показывать свои заячьи фокусы и умение. Один номер приводил меня в восхищение и всегда заставлял смеяться. Дело-то было в том, что на трапециях зайцы раскачивались не на ногах и не на руках, а на ушах. Заяц-акробат подпрыгивал высоко к перекладине, и уши его сами завязывались узелком вокруг нее. И тут уж начиналось бешеное качание под куполом цирка на собственных ушах. Это зрелище вызывало у меня бурный смех, аплодисменты и требование бисировать…
Если у зайцев в их путешествиях на пути встречалась вода — какая-нибудь речка или, скажем там, океан — они спокойно пускались вплавь. Все они были прекрасные пловцы: рулем у них был хвостик, а парусами уши. Плавали они сидя: работали только длинными задними лапами, а в воде чувствовали себя так же прекрасно, как и на суше. Зайцы-мужчины, плавая, курили сигары, а зайцы-дамы брали в дорогу баночки с остатками варенья, которое вылизывали лапкой. Ложечкой они не пользовались, так как в воде ее легко можно было потерять, да и вкуснее было лазить в банку прямо пальцами. (Надо честно признаться, что в вылизывании посуды эти зайцы понимали толк!)
Боже мой, где только ни побывала эта компания зайцев! В прятки играли они в овсах, в салки в актовом зале Первой мужской гимназии, а в жмурки исключительно на луне. Там прохладно и сумерки, и не надо было завязывать глаза, так как два листочка сами слетали с лунного дерева и ложились на глаза тому, кто водил. Лунные зайцы были во всем похожи на земных, если не считать того, что они были насквозь прозрачные. И если кто-нибудь из них без спросу брал из буфета конфету и ел ее, то конфета просвечивалась у них в животе. Капризы, неправда и фискалка тоже просвечивались в лунных зайцах, а веселье, доброта и хорошее знание немецкого языка зажигались на хвостике маленькой звездочкой.
Были у моего брата даже незатейливые стишки про зайцев, которые начинались так:
Таня с зайцами дружила,
Володины сказки оживляли предметы, меня окружающие, и делали их необыкновенными.
У Нининой чернильницы вырастали руки и ноги, а шишечка на ее крышке превращалась в голову. Закладки, сплющенные в Володиных книжках, стонали по ночам и жаловались на свою трудную жизнь. Папина настольная лампа под зеленым абажуром враждовала с корзинкой для бумаг, стоящей под письменным столом, и не желала светить на нее. Самовар был старшим над чашками и повелевал ими, а мои любимые зайцы выглядывали из всех углов и закоулков. Они улыбались мне, и на щеках у них были ямочки.
Володины сказки открывали иногда другие миры и страны, но чаще всего до них можно было дотронуться рукой. Они были рядом со мной: под буфетом, на книжных полках, в кипящем самоваре, в саду за окном детской, в реке и парке Оболенского. Володины и нянины сказки были разные. Брат делал добрую сказку из окружающей жизни — нянька врывалась, как ураган, в эту жизнь со своей сказкой. Она творила свой мир, дикий и ни на что не похожий.
Нянькин Додон не вмещался в комнату. Он вырывался из печки, крутился волчком, шипел, как уголь, брошенный в воду, гремел громом и снова исчезал в рыжем бешенстве огня.
Додон носился как оглашенный, он дрался, крушил все направо и налево, обжирался блинами, тошнился огнем, храпел — и из его храпа рождались табуны скачущих лошадей. Чихал — и вместе с чихом из него вылетали стрелы.
Додон был ветром, огнем, бурей, ураганом, обвалом в горах и водопадом. Все в нем было новым и незнакомым.
Володины сказки были моим утешением.
Сказки
Сказки Спасибо за обложку Frost Valery История Демида, Степана и мушиного дракончика Сказка-пятиминутка Однажды, солнечным майским днем, когда мама вышла на несколько минут к соседке, мальчик Демид забежал на кухню и замер, уставившись на стол. Посередине кухонного стола
209. Сказки
209. Сказки Хорошо, когда под вечер Нам часок удастся быть И про всё, что сердцу любо, По душе поговорить. Я люблю очистить сердце Тайной сказок и чудес, И над нами наклонится Невидимкой темный лес. А потом какие ночи, И в ночах какие сны, И глаза у звезд какою Детской сказкою
Сказки и быль
Сказки и быль Война опрокинула жизнь, когда мы были еще детьми. Но и поколение, рожденное в 1928 году, и то, что чуть моложе, навсегда отмечены ее огненным клеймом. Для одних это лагерный номер на руке или оккупация, для других — голод или сиротство, для кого-то — потеря
6. Начало сказки
6. Начало сказки Главная причина этой трагедии в том, что, выходя за него замуж, она была действительно влюблена в него… Виктор Эделстайн, кутюрье В день свадьбы, которая состоялась 29 июля 1981 года, Диана стала международной медиазвездой. Это было величайшее событие в
Сказки и быль
Сказки и быль Война опрокинула жизнь, когда мы были еще детьми. Но и поколение, рожденное в 1928 году, и то, что чуть моложе, навсегда отмечены ее огненным клеймом. Для одних это лагерный номер на руке или оккупация, для других — голод или сиротство, для кого-то — потеря
XI СКАЗКИ МОРОЗА
XI СКАЗКИ МОРОЗА Никто из наших стариков не запомнит инея такого, как в девятнадцатом году нашего века, и не приходилось в книгах читать, что бывает такое. Целую неделю он наседал, и в конце ломались ветви и верхушки старых дубов. Особенно в березах было много погибели:
Люди не из сказки
Люди не из сказки Все лучшие герои Шварца — самые обычные люди. И Ланцелот, вызвавший на бой Дракона, и Ученый, победивший Тень, и Генрих с Христианом, свергнувшие Голого короля, ни в малейшей степени не жалуют героический пафос. Они прямодушны и бесхитростны. Кроме того,
Сказки
Сказки Сказки про Василису Прекрасную, про Серого Волка и Ивана Царевича, и про Щучье Веленье изданы в Харбине под редакцией Вс. Н. Иванова. Маленькая книжка, стоящая всего десять фен, и таким порядком очень доступная. У Вс. Н. Иванова давно была прекрасная мысль об издании в
Реалии сказки
Принц из сказки
Принц из сказки Николай Константинович, по домашнему Ники, воспитывался не только родителями. Когда им было недосуг, формированием личности августейшего отпрыска занимались воспитатели и учителя, преимущественно немцы.Главным среди наставников был строгий Мирбах. Ники
Сказки
Сказки Даже не написав ни одной сказки, Андерсен был бы писателем, известным в свое время во всей Европе, писателем, которого читают и в наши дни, во всяком случае в Дании. Но сказки стали венцом его творчества. Ирония судьбы, потому что жадный до славы писатель поначалу не
Начало сказки
Начало сказки Сияло прозрачное утро. От искрившейся тысячами серебристо–перламутровых блесток воды слепило глаза. Пароход уверенно и спокойно стоял на якоре, и не верилось, что несколько часов назад море било и швыряло его по волнам, как спичечную коробку. Сновали взад и
ПЕРВЫЕ СКАЗКИ
ПЕРВЫЕ СКАЗКИ Основа его сказок — дочь Бога — самоирония. Юмор — незаконнорождённый сын дьявола.Если вглядываться в частокол дат, то сказочника не разглядеть. В жизни Ганса Христиана Андерсена отсутствуют большие, грандиозные события.
Дети все время требуют, чтобы родители почитали им новые сказки. Поначалу взрослые выбирают то, с чем сами хорошо знакомы. Но рано или поздно наступает момент, когда в руки попадает совершенно новая книга. И по названию бывает очень трудно определить, о чем она. А еще труднее предсказать, понравится она вашему ребенку или нет. Вот тут на помощь и приходит этот раздел, в котором собраны краткие содержания многих детских сказок.
Пересказы помогут решить, стоит ли читать конкретную книгу вашему ребенку, будет ли ему это интересно. В них указаны имена основных персонажей, главные сюжетные повороты и небольшая затравка на финал, которая призвана заинтересовать читателей и побудить их прочитать книгу целиком. Естественно, сама концовка держится в секрете. По объему большинство пересказов весьма небольшие, авторы смогли в одном абзаце изложить всю суть произведения. Это очень похоже на аннотацию, которую пишут на первой или последней страницы любой книги.
Пересказы могут помочь и родителям. Например, они могут прочитать краткое содержание какой-нибудь сказки, а потом рассказать ее своими словами ребенку. Любой малыш будет в восторге от того, что его папа или мама знают столько необычных историй. А раскрывать свой секрет детям вовсе и не обязательно.
Итак, пересказы – это весьма полезный раздел:
- Они позволяют лучше ориентироваться в сказках.
- Они позволяют выбрать именно ту сказку, которая точно понравится ребенку.
- Они позволяют сориентироваться в новой литературе, которая сегодня выходит регулярно.
- Они помогают родителям экономить время при выборе новой книги.
Для удобства пользователей, раздел пересказы систематизирован по авторам и жанрам сказок. Так будет еще проще выбрать из огромного многообразия литературы.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Как знаю, как помню, как умею: краткое содержание, описание и аннотация
Татьяна Луговская: другие книги автора
Кто написал Как знаю, как помню, как умею? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Как знаю, как помню, как умею — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Володины сказки оживляли предметы, меня окружающие, и делали их необыкновенными.
У Нининой чернильницы вырастали руки и ноги, а шишечка на ее крышке превращалась в голову. Закладки, сплющенные в Володиных книжках, стонали по ночам и жаловались на свою трудную жизнь. Папина настольная лампа под зеленым абажуром враждовала с корзинкой для бумаг, стоящей под письменным столом, и не желала светить на нее. Самовар был старшим над чашками и повелевал ими, а мои любимые зайцы выглядывали из всех углов и закоулков. Они улыбались мне, и на щеках у них были ямочки.
Володины сказки открывали иногда другие миры и страны, но чаще всего до них можно было дотронуться рукой. Они были рядом со мной: под буфетом, на книжных полках, в кипящем самоваре, в саду за окном детской, в реке и парке Оболенского. Володины и нянины сказки были разные. Брат делал добрую сказку из окружающей жизни — нянька врывалась, как ураган, в эту жизнь со своей сказкой. Она творила свой мир, дикий и ни на что не похожий.
Нянькин Додон не вмещался в комнату. Он вырывался из печки, крутился волчком, шипел, как уголь, брошенный в воду, гремел громом и снова исчезал в рыжем бешенстве огня.
Додон носился как оглашенный, он дрался, крушил все направо и налево, обжирался блинами, тошнился огнем, храпел — и из его храпа рождались табуны скачущих лошадей. Чихал — и вместе с чихом из него вылетали стрелы.
Додон был ветром, огнем, бурей, ураганом, обвалом в горах и водопадом. Все в нем было новым и незнакомым.
Володины сказки были моим утешением.
Он вошел в мою детскую комнату, одетый в коричневый бархатный костюмчик с белым крахмальным воротничком, белые чулочки и белые башмачки. Белая челочка и белое личико. В руках он держал коробку, которую протягивал мне. Он открывал розовый ротик колечком, но ничего не мог произнести по малости лет или от стеснения — не знаю. Робея и немея, я приняла подарок. Мне было едва ли пять лет, а ему и того меньше, но, безусловно, он был моей первой любовью. Звали этого мальчика Ориком.
В коробке на зеленом, жестком, искусственном мху в специальных углублениях располагалось стадо барашков, там же был и пастух в высокой шапке с длинной палкой в руках. Была и сторожевая собака. Барашки были маленькие и беленькие, как сам мальчик Орик Мы начали играть в барашков. Впрочем, играл один Орик, а я смотрела и тихонько гладила его мягкий бархатный рукавчик. Я полюбила мальчика Орика… Во мне проснулась нежность к его курточке, к его кривым ножкам в белых чулочках, я уступила ему всех барашков и весь стол для игры. Мне все казалось, что кто-то придет и будет его обижать, а я готова была защищать его от всех зол мира…
Не помню и других встреч с этим Ориком. Помню только, что приходил он с няней, помню, что я думала о нем, ждала и любила его.
Как это случилось, я не помню. Няня сказала мне, что барин (то есть папа) умирал ночью, что никто в доме не спал — ни мама, ни няня, ни Володя. И что Володя сказал маме в столовой, что он будет ей вместо папы. Нянька плакала от умиления, но мне было смешно и дико слушать — как это вдруг Володя может быть папой? Это была чепуха. Я ничего не понимала. В ту тревожную ночь я крепко спала…
В первые дни болезни меня тоже, видимо, изолировали от всех волнений… Помню уже, когда болезнь отца стала бытом. Она захватила и подчинила себе весь дом…
Читайте также: