В смерти жизнь краткое содержание
Обновлено: 01.07.2024
Путник, пораженный тяжелым недугом, останавливается в покинутом замке на ночлег. Чтобы как-то скоротать время, он рассматривает картины и читает описания к ним в томике, найденном на подушке.
Передвинув канделябр, он неожиданно видит в нише комнаты, дотоле скрытой тенями, удивительную картину — портрет юной девушки. Что-то неведомое и странное притягивает взгляд к портрету и что-то, столь же страшное, — отталкивает.
Похожие произведения:
Издания на иностранных языках:
eollin6, 25 марта 2012 г.
Эдгар По. человек, сумевший стать легендой и родоначальником супер популярного жанра детектива. Уже одного этого хватило бы для бессмертия. Но для По детектив был лишь экспериментом. В полной мере его гений проявился в мистике. Само его имя уже вызывает мистический холодок. И этот рассказ, короткий и точный, как проза Пушкина, в полной мере дает представление о творческом кредо автора. Сумевшего влить в свои строки собственную жизнь, также, как герой его рассказа влил в своё произведение чужую жизнь. Может быть, поэтому и в наши дни, когда с экранов густо течет томатный сок ужастиков, скупые строки По пробирают до костей, ледяной рукой сжимая сердце. Может, это и есть жизнь?
Книжный червь, 24 апреля 2011 г.
Одно из красивейших произведений По. В этом коротком произведений в полной мере раскрывается тема жертвы ради искусства и эгоизма, в разной степени свойственного всем творцам. Творческий процесс может быть жестоким, но всегда ли жертва будет оправдана? Будет ли смерть оригинала стоить того, если жизнь при этом во всей своей выразительности перекочует на художественное полотно? Однозначного ответа По не даёт, каждый читатель сделает выводы сам.
vmesto_konfet, 28 августа 2009 г.
Эдгар По - В смерти - жизнь краткое содержание
В смерти - жизнь - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
В смерти - жизнь
В СМЕРТИ - ЖИЗНЬ
Egli e vivo e parlerebbe se non osservasse la regola del Sllenzio. "Он жив и заговорил бы, если бы не соблюдал обет молчания (ит. )"
Iеня мучила жестокая лихорадка, и не было ей конца. Я исчерпал уже все средства, к каким можно было прибегнуть здесь, в дикой, пустынной части Апеннин, но ничто не приносило облегчения. Мой слуга, единственный, кто мог обо мне позаботиться в безлюдном, заброшенном замке, перепуганный и совершенно несведущий в подобных делах, ни за что не осмелился бы пустить мне кровь, - впрочем, я и так немало ее потерял во время схватки с разбойниками. Но было бы небезопасно и отослать его искать помощи, а самому остаться в одиночестве. Под конец пришел мне на память пакетик опиума, который хранился у меня в том же ящике, где кальян и табак: ибо в Константинополе перенял я обычай подбавлять этого зелья в трубку. Педро подал мне кальян. Я пошарил в ящике и отыскал опиум. И уже хотел отрезать толику, да призадумался. Когда куришь, не так важно, сколько взять. Обыкновенно я брал табака и опиума поровну и затем, измельчив и хорошенько перемешав, до половины набивал трубку этой смесью. Иногда, выкурив ее до конца, я не ощущал никакого особенного действия; а случалось, едва успевал выкурить на две трети, рассудок мой начинал мутиться, и столь тревожны были признаки этого помрачения, что я откладывал трубку. Действие наркотика продолжалось, но, слабое, замедленное, оно уже не грозило никакой опасностью. Однако же теперь все обстояло по-иному. Никогда еще я не принимал опиума внутрь. Случалось мне прибегать к опиевой настойке и к морфию; окажись они сейчас у меня под рукою, я не стал бы колебаться. Но никогда я не видел, чтобы кто-либо глотал неразведенный опиум. О том, какое тут потребно количество, Педро знал не более моего - и мне в моем безвыходном положении оставалось лишь взять наугад. Все же я не слишком беспокоился, ибо решил действовать постепенно. Для начала я приму дозу совсем маленькую. Если не поможет, повторю; и так - до тех пор, покуда не уляжется лихорадка или же не придет наконец спасительный сон, которого я, истерзанный брожением чувств, тщетно жаждал вот уже целую неделю. Несомненно, как раз это брожение чувств, смутное бредовое состояние, что уже овладело мною, помешало мне заметить, как бессвязно я рассуждаю и как это глупо и опрометчиво - судить, велика ли вещь или мала, когда не имеешь мерки для сравнения. В ту минуту мне вовсе не приходило на ум, что доза опиума, которая мне казалась крохотной, быть может, в действительности огромна. Напротив того, хорошо помню, что я уверенно определил, сколько надо взять, исходя из всего количества, какое у меня имелось. А потому комочек опиума, который я проглотил, причем проглотил безо всякого страха, несомненно, оказался лишь малой частицей всего куска, что был у меня в руках. Замок, куда Педро решился проникнуть, взломав дверь, только бы мне, раненному и измученному, не пришлось ночевать под открытым небом, был мрачен и величав, - из тех неправдоподобных громад, что уже долгие века смотрят на нас со склонов Апеннин столь же сурово, как со страниц, рожденных воображением госпожи Рэдклиф. Судя по всему, покинут он был совсем недавно и лишь на короткое время. Со дня на день мы ждали возвращения его обитателей и ничуть не сомневались, что, узнав о постигшей меня беде, они не поставят самовольное вторжение нам в вину. А пока, чтобы вторжение это выглядело не столь дерзким, мы подыскали для себя прибежище поменьше и поскромнее. Разместились мы в одной из боковых башенок. Убранство здесь было богатое, но старинное и обветшалое. Стены увешаны гобеленами и украшены разнообразными и многочисленными трофеями всевозможными доспехами и оружием - вперемежку со множеством весьма живо написанных и очень современных картин в роскошных золоченых рамах. Картины висели повсюду, даже в самых укромных уголках и нишах, каких по прихоти зодчего здесь оказалось немало, и, может быть, оттого, что мысли мои начинали путаться, картины эти пробудили во мне живейший интерес; а потому, проглотив, как уже сказано, опиум, я велел Педро закрыть тяжелые ставни (ведь давно стемнело), зажечь все свечи в высоком канделябре, что стоял у изголовья моей постели, и во всю ширь распахнуть завесы балдахина из черного бархата с тяжелой бахромой. Я распорядился так затем, чтобы, если не сумею уснуть, можно было хотя бы попеременно предаваться созерцанию картин и перелистывать найденную еще раньше на подушке переплетенную тетрадку, в которой содержался рассказ об этих полотнах и их описание. Долго, долго я читал - и увлеченно, самозабвенно смотрел, и меж тем чувствовал, как сладостный дурман украдкой проникает в мой мозг, чувствовал, что это его чары прибавляют пышности и прихотливости роскошным рамам. прибавляют воздушной легкости краскам, сверкающим на холстах. прибавляют волнующей увлекательности тетрадке, которую я перелистывал. Я сознавал, что многое мне просто чудится, и, однако же, от этого только еще глубже наслаждался колдовским обманом. Незаметно летели часы, настала глубокая , ночь. Мне не нравилось, как падает свет, и, не желая будить задремавшего слугу, я с трудом дотянулся до канделябра и переставил его так, чтобы он лучше освещал раскрытые страницы. Следствие этого оказалось совершенно неожиданное. Свечи (в канделябре их было много) озарили нишу, которую до той минуты скрывала густая тень, отброшенная одним из столбиков, что поддерживали балдахин. И в ярком свете я увидел картину, прежде не замеченную. То был портрет совсем юной, едва расцветшей женщины. Я бросил на него беглый взгляд и поспешно закрыл глаза. Сперва я и сам не понял, отчего так поступил. Но потом, лежа со смеженными веками, начал мысленно искать причину, которая заставила меня зажмуриться. Видно, то был невольный порыв, стремление выиграть время и поразмыслить. удостовериться, что зрение меня не обмануло. успокоить и обуздать воображение, чтобы затем посмотреть взглядом более твердым и трезвым. Через несколько минут я снова пристально поглядел на картину. Теперь я уже не мог и не хотел сомневаться, что глаза меня не обманывают: ибо первый же отблеск свеч на холсте, казалось, рассеял незаметно овладевшее мною дремотное оцепенение и разом, словно удар гальванического тока, вернул мне остроту чувств. Предо мною, как я уже сказал, был портрет юной женщины - голова и плечи, написанные, как это называют художники, "виньеткой", наподобие излюбленных головок Сюлли. Плечи, грудь, даже сияющий ореол волос как бы растворялись в смутной и в то же время глубокой тени фона. Овальная золоченая рама причудливо отделана филигранью. Сама живопись - выше всяких похвал. Очарованию этого лица позавидовали бы гурии рая. Но не искусство художника и не бессмертная красота его модели столь внезапно и глубоко меня потрясли. И отнюдь не в том дело, что воображение мое, словно вдруг пробудясь от полусна, приняло этот портрет за головку живой девушки. Я сразу понял, что и особенность манеры художника, и самая рама должны были мигом рассеять подобное обманчивое впечатление, вернее даже - не могли ни на миг его допустить. Пожалуй, не один час, полусидя в постели, опершись на подушки, я сосредоточенно раздумывал об этом, и взор мой неотрывно прикован был к портрету. И наконец, уверясь, что разгадал секрет производимого им впечатления, я откинулся на своем ложе. Как я понял, волшебство заключалось в необычайном живом выражении, которым я был сперва изумлен, а под конец и смущен, и подавлен, и испуган. У меня не стало более сил видеть печаль, таившуюся в улыбке полураскрытых губ, и неподдельно яркий блеск пугливо расширенных зрачков. В каком-то благоговейном ужасе поставил я канделябр на прежнее место. Портрет, столь меня взволновавший, вновь скрылся из виду, и я с нетерпением обратился к тетрадке, где рассказывалось о картинах замка и их истории. Я отыскал номер, которым обозначен был овальный портрет, и вот какую таинственную и необычайную повесть я там прочитал:
Тут можно читать бесплатно В смерти – жизнь - По Эдгар Аллан. Жанр: Исторические детективы. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mir-knigi.info (Mir knigi) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
В смерти – жизнь - По Эдгар Аллан краткое содержание
В смерти – жизнь - По Эдгар Аллан - описание и краткое содержание, автор По Эдгар Аллан , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки mir-knigi.info
В смерти – жизнь читать онлайн бесплатно
Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 1
В СМЕРТИ – ЖИЗНЬ
Меня мучила жестокая лихорадка, и не было ей конца. Я исчерпал уже все средства, к каким можно было прибегнуть здесь, в дикой, пустынной части Апеннин, но ничто не приносило облегчения. Мой слуга, единственный, кто мог обо мне позаботиться в безлюдном, заброшенном замке, перепуганный и совершенно несведущий в подобных делах, ни за что не осмелился бы пустить мне кровь, – впрочем, я и так немало ее потерял в схватке с разбойниками. Но было бы небезопасно и отослать его искать помощи, а самому остаться в одиночестве. Под конец пришел мне на память пакетик опиума, который хранился у меня в том же ящике, где кальян и табак: в Константинополе перенял я обычай подбавлять этого зелья в трубку. Педро подал мне кальян. Я пошарил в ящике и отыскал опиум. И уже хотел отрезать толику, да призадумался. Когда куришь, не так важно, сколько взять. Обыкновенно я брал табака и опиума поровну и затем, измельчив и хорошенько перемешав, до половины набивал трубку этой смесью. Иногда, выкурив ее до конца, я не ощущал никакого особенного действия; а случалось, едва успевал выкурить на две трети, рассудок мой начинал мутиться, и столь тревожны были признаки этого помрачения, что я откладывал трубку. Действие наркотика продолжалось, но, слабое, замедленное, оно уже не грозило никакой опасностью. Однако же теперь все обстояло по-иному. Никогда еще я не принимал опиума внутрь. Случалось мне прибегать к опиевой настойке и к морфию; окажись они сейчас у меня под рукою, я не стал бы колебаться. Но никогда я не видел, чтобы кто-либо глотал неразведенный опиум. О том, какое тут потребно количество, Педро знал не более моего – и мне в моем безвыходном положении оставалось лишь взять наугад. Все же я не слишком беспокоился, ибо решил действовать постепенно. Для начала я приму дозу совсем маленькую. Если не поможет, повторю; и так – до тех пор, покуда не уляжется лихорадка или же не придет наконец спасительный сон, которого я, истерзанный брожением чувств, тщетно жаждал вот уже целую неделю. Несомненно, как раз это брожение чувств, смутное бредовое состояние, что уже овладело мною, помешало мне заметить, как бессвязно я рассуждаю и как это глупо и опрометчиво – судить, велика ли вещь или мала, когда не имеешь мерки для сравнения. В ту минуту мне вовсе не приходило на ум, что доза опиума, которая мне казалась крохотной, быть может, в действительности огромна. Напротив того, хорошо помню, что я уверенно определил, сколько надо взять, исходя из всего количества, какое у меня имелось. А потому комочек опиума, который я проглотил, причем проглотил безо всякого страха, несомненно, оказался лишь малой частицей всего куска, что был у меня в руках.
Меня мучила жестокая лихорадка, и не было ей конца. Я исчерпал уже все средства, к каким можно было прибегнуть здесь, в дикой, пустынной части Апеннин, но ничто не приносило облегчения. Мой слуга, единственный, кто мог обо мне позаботиться в безлюдном, заброшенном замке, перепуганный и совершенно несведущий в подобных делах, ни за что не осмелился бы пустить мне кровь, – впрочем, я и так немало ее потерял в схватке с разбойниками. Но было бы небезопасно и отослать его искать помощи, а самому остаться в одиночестве. Под конец пришел мне на память пакетик опиума, который хранился у меня в том же ящике, где кальян и табак: в Константинополе перенял я обычай подбавлять этого зелья в трубку. Педро подал мне кальян. Я пошарил в ящике и отыскал опиум. И уже хотел отрезать толику, да призадумался. Когда куришь, не так важно, сколько взять. Обыкновенно я брал табака и опиума поровну и затем, измельчив и хорошенько перемешав, до половины набивал трубку этой смесью. Иногда, выкурив ее до конца, я не ощущал никакого особенного действия; а случалось, едва успевал выкурить на две трети, рассудок мой начинал мутиться, и столь тревожны были признаки этого помрачения, что я откладывал трубку. Действие наркотика продолжалось, но, слабое, замедленное, оно уже не грозило никакой опасностью. Однако же теперь все обстояло по-иному. Никогда еще я не принимал опиума внутрь. Случалось мне прибегать к опиевой настойке и к морфию; окажись они сейчас у меня под рукою, я не стал бы колебаться. Но никогда я не видел, чтобы кто-либо глотал неразведенный опиум. О том, какое тут потребно количество, Педро знал не более моего – и мне в моем безвыходном положении оставалось лишь взять наугад. Все же я не слишком беспокоился, ибо решил действовать постепенно. Для начала я приму дозу совсем маленькую. Если не поможет, повторю; и так – до тех пор, покуда не уляжется лихорадка или же не придет наконец спасительный сон, которого я, истерзанный брожением чувств, тщетно жаждал вот уже целую неделю. Несомненно, как раз это брожение чувств, смутное бредовое состояние, что уже овладело мною, помешало мне заметить, как бессвязно я рассуждаю и как это глупо и опрометчиво – судить, велика ли вещь или мала, когда не имеешь мерки для сравнения. В ту минуту мне вовсе не приходило на ум, что доза опиума, которая мне казалась крохотной, быть может, в действительности огромна. Напротив того, хорошо помню, что я уверенно определил, сколько надо взять, исходя из всего количества, какое у меня имелось. А потому комочек опиума, который я проглотил, причем проглотил безо всякого страха, несомненно, оказался лишь малой частицей всего куска, что был у меня в руках.
Заключительная часть трилогии, захватывающий мир приключений. Впервые на русском языке, третья часть 1Q84, от самого читаемого японского писателя современности, Харуки Мураками.
Герой рассказа возвращается домой и видит, как с его дома снимают баскетбольный щит — он больше не понадобится, потому что его сын, его партнер в игре никогда не вернётся из Сайгона. Ночью отец вышел играть с сыном… в последний раз.
Рассказ входит в сборник "Полуночный танец дракона" (2002).
Мортимер Кливленд попал в этот дом, стоящий на отшибе, только потому, что у него сломался автомобиль. Был дождливый вечер, и ему пришлось попроситься на ночлег к показавшемуся ему несколько странным семейству: отец, мать, сын-подросток и две молодые девушки-сёстры.
© an2001
История возвращения семнадцатилетнего Томми Батермана, убитого во время Второй мировой войны и похороненного его отцом на кладбище домашних животных.
Рассказ ведется от лица мальчика Джорджа. Мама оставила своего сына Джорджа присматривать за бабулей, пока она пойдет навестить своего старшего сына Бадди ( он издевается над Джорджем ). Джордж свою бабулю боится она очень толстая и слепая, когда Джорджу было шесть, его бабуля хотела его обнять, но Джордж заплакал.
Джордж услышал что бабуля просит его налить чая, пока он наливал чай он вспомнил, что до ухода мамы слышал разговор ее с дядей Джорджем, он говорил чем бабуля старше тем опасней, мама упомянула что Джорджа одного оставлять опасно, ведь брат мамы Фрэнк разозлил бабулю, после он умер.
Когда Джордж зашел в комнату бабули, то увидел что она умерла. После он подошел к ней, внезапно бабуля нападает на Джорджа и обнимает его.
Мама приходит и видит Джорджа, он говорит что бабуля умерла. Оказалось что бабуля превратила Джорджа в монстра и ночью он думает Бадди за издевательства отомстить.
История о группе людей, которые любят и бояться мага, влияющего на их жизни. Любопытная и взбалмошная Аннет, покачавшись на люстре, решает, что ей больше нечего делать в обычной школе и пора бы пройти настоящую школу жизни. Угрюмая и меланхоличная Роза, заботящаяся о двух своих польских братьях, и ее брат – главный редактор журнала. Ученый Питер Савар, увлеченный работой.
Жизни этих людей вращаются вокруг таинственной фигуры. Миша Фокс – таинственный и притягательный, властный и непреклонный. Каждый, из выше перечисленных персонажей, пытается разрушить чары, чтобы обрести свободу… или попасть в новый плен.
©MrsGonzo для LibreBook
Жители шахтерского городка Безнадега, штат Невада, словно помешались. В шерифа Рона Перлмана словно вселилось все зло мира. Он сажает в тюремную камеру всех, кто проезжает мимо, и, судя по всему, никому из них не суждено выбраться из нее живым. Улицы Безнадеги завалены трупами горожан, кажется, какая-то зловещая сила установила свою смертоносную власть над некогда процветающим городом. Найдется ли та сила, которая, с отчаянием обреченного, бросит вызов и вступит в смертельную схватку с невидимым и зловещим ужасом.
(с) MrsGonzo для LibreBook
Ральф Робертс, вдовец и старик, начинает страдать от бессонницы. Постепенно его состояние ухудшается настолько, что он начинает видеть ауру окружающих людей, мало того, ему являются миниатюрные сущности, которых Ральф называет “маленькие лысые врачи”, основываясь на их внешнем виде.
Вскоре Робертс обнаруживает, что эти сущности из другой реальности начинают влиять на реальный мир и окружающих Ральфа друзей и соседей. Его хорошая подруга Луиза Чесс, к которой он испытывает нежные чувства, тоже подверглась такому воздействию. Постепенно пожилая пара обнаруживает, что их бессонницу индуцируют два маленьких лысых врача, чтобы с помощью неспящих справится с агентами Алого короля.
В благодарность за случайную услугу дьявол предложил Бостеру выбрать какую-нибудь награду, и тот пожелал стать автором величайшего в мире стихотворения. Награда не заставила себя ждать. Что же теперь делать с этим шедевром?
Со Тхе Хёк был отправлен в тюрьму по ложному обвинению.
Приговоренный к смертной казни, без возможности доказать свою невиновность.
Но открыв глаза, он оказался на 15 лет в прошлом?
Когда Нора очнулась в больничной палате, ее тело было покрыто царапинами ссадинами. Но самое страшное – травма головы, доставляющая ей не только физические страдания, но и психологические, от потери памяти. Молодую женщину гнетет непонятное чувство вины.
Ужасающая картина всплывает в ее мозгу: она бежит через темный лес, освещаемый мрачным лунным светом, утопая в снегу. Ветви рвут ее одежду. Она помнит дорогу, рев двигателя, свет фар… И больше ничего.
©MrsGonzo для LibreBook
Безымянный рассказчик спешит помочь другу детства Родерику Ашеру, который написал ему отчаянное письмо. К усадьбе рассказчик подъезжает в сумерках и зловещий дом, заброшенные пруды, странные деревья производят на него гнетущее впечатление. Атмосфера внутри дома оказалось еще более удручающей. Родерик Ашер явно болен. Он не выносит громких звуков, яркого света, сильных запахов и т. п. Он тревожен, пребывает в постоянном напряжении из-за болезни сестры, впадающей каталепсию и тающей на глазах. Кажется, сам дом, если не убивает своих обитателей, то лишает покоя и разума, по крупинки высасывая жизнь. Медленно надвигается что-то зловещее и неизбежное.
© MrsGonzo для LibreBook
Принц Просперо с тысячей приближенных во время эпидемии скрывается в закрытом монастыре, бросив своих подданных на произвол судьбы. Монастырь всем обеспечен и изолирован, поэтому они могут не бояться заразы. Устроенный принцем бал-маскарад, настолько великолепен, что в нем приходит участвовать сама Красная Смерть.
© Lucy
История о сокровищах, ключ к местонахождению которых был зашифрован. Один из героев сумел разгадать его, используя остроумную систему подсчета знаков шифра и сопоставление с частотой использования букв в английском языке.
© suhan_ilich
Читайте также: