Трывожнае шчасце краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Фотография - возможность запечатлеть момент жизни, вызвавший яркие эмоции. Перед нами один из таких снимков .
Больше всего я хочу рассказать про Пушкина и эту фотографию. Говорят ,что это единственное его настоящее фото ,сделанное еще при его жизни.
Вот как описывается процесс получения этой фотографии .
Пластина обрабатывалась парами иода, в результате чего покрывалась сеточувствительным слоем иодида серебра.
Дагеротипия создана французским изобретателем Ньепсом ок. 1822 года и обнародована художником Дагером в 1839 году. Считается первым практическим способом фотографирования — это была единственная возможность получения фотографических изображений до изобретения в 1851 году мокрого коллодионного процесса, полностью вытеснившего более сложную и опасную дагеротипию.
Принцип Дагера проявлять с помощью ртутных паров был оригинален и надежен, и основан, без сомнения, на знаниях, полученных Дагером от Ньепса. К сожалению, Ньепс ничего не сделал, чтобы развить дальше свое изобретение после 1829 года.
Да и самое главное - нет ни одного вменяемого источника, который бы хотя бы приблизительно разъяснил, откуда появилась эта "сенсационная" фотография Пушкина. Но есть самая популярная фотография Пушкина , нарисованная английским художником Томасом Райтом. Датируется 1837 годом.
Счастье довоенного поколения - послевоенное общество
Пенталогия "Тревожное счастье" рассказывает о двух молодых людях, познакомившихся и влюбившихся в конце тридцатых, - Петре Шапитовиче и Саше Трояновой. Саша работает фельдшеркой в белорусской деревне, Петр - студент техникума. Первая повесть, "Неповторимая весна" рассказывает об их знакомстве и начале любви. Понятие "тревожное счастье" хорошо описывает их чувства, так как они были невероятно счастливы друг с другом, но при этом чувствовали нарастающую тревогу в мире: Германия уже напала на Польшу, Красная Армия вступила на территорию Беларуси. И Петр, и Саша боялись потерять друг друга и это счастье, поэтому поженились. Во второй повести, "Ночные зарницы", рассказывается о жизни Саши и их дочери в оккупированной деревне (вся Беларусь была оккупирована к осени 1941 года). Третья повесть, "Огонь и снег", повествует о том же времени только от лица Петра, ушедшего на фронт. В последней повести уже описываются послевоенные реалии белорусской деревни и проблемы, с которыми столкнулись белорусы: голод, нехватка рабочих рук и техники.
"Тревожное счастье" - своеобразная летопись довоенной молодежи, которая моментально повзрослела во время войны, а после должна была решать послевоенные проблемы и доставать страну из руин. Все повести в той или иной степени автобиографичны, самой достоверной писатель называет последнюю - "Мост". Шамякин смог показать эволюцию персонажей, которых в начале произведения мы встречаем молодыми и счастливыми, а в конце - повзрослевшими, пережившими войну и воспитывающих следующее поколение.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Трывожнае шчасце: краткое содержание, описание и аннотация
Іван Шамякін: другие книги автора
Кто написал Трывожнае шчасце? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Трывожнае шчасце — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
— У кожнага — свае абавязкі. Ты лепш не тупай. Навошта ты паднялася? Паляжы яшчэ.
Пятро ішоў міма зялёных пералескаў, міма палеткаў першых усходаў ярыны. Свяціла сонца. Ласкава дыхаў ужо па-летняму цёплы вецярок. Звінелі ў небе жаваранкі…
А цяпер ішоў i быццам нёс цяжкую ношку — як той мяшок бульбы — Сашынага страху. Але ці толькі Сашынага? Самому сабе ён не мог прызнацца, што нечага баіцца. Чаго яму баяцца? Смешна. Булатаў, безумоўна, чалавек загадкавы, з дзівацтвамі. Ен можа выклікаць вельмі неспадзявана з-за нейкай недарэчнай дробязі. Ёсць у яго такая рыса. Часам гаворыць з людзьмі, як дарослы з малымі,— гэта смешна, зрэдку, як суддзя з падсуднымі,— тады слухаць яго непрыемна. Але ўвогуле чалавек як чалавек, член партыі, як i ён, Пятро. Разам працуюць. Разы два разам абедалі, нават выпілі, адзін раз, здаецца, у Балотнага, другі — у адпускніка — афіцэра, які прыехаў праведаць маці. Там, у гасцях, Булатаў паказаў сябе сімпатычным i вясёлым чалавекам.
Пра што ён з такой жа нечаканасцю спытае сёння? Няўжо сапраўды стаў вядомы той неразумны, у гарачцы, выкрык балбатуна Прышчэпы?
Пятро мог бы сябе супакоіць, каб не прыгадвалася другое: Андрэй Запечка і… размова з Лялькевічам, глыбокая, да смутку i болю, заклапочанасць сакратара райкома тым, што выходзяць булатавы з-пад партыйнага кантролю.
I ён не пайшоў бы ў райком, каб на станцыі не ўбачыў Прышчэпу. Рыгор стаяў каля гандлярак, што сядзелі, як наседкі, пад старымі ліпамі, i закусваў бульбяным піражком з фасоляй. Мабыць, ужо глынуў самагонкі, што тут жа ўпотай прадавалася. Пятра сустрэў насмешліва. Спытаў весела:
— Як жывём, сакратар?
— Вы не з-за мяне тут?
— Не, — невядома, чаму Пятро не прызнаўся.
— А-а… значыцца, тутака свае дзялы ёсць. Ну, то тады тупай, тупай — закручвай свае дзялы.
Варта было з ім пагутарыць па шчырасці. Пятро не здолеў, не адважыўся. Цяпер ужо сапраўды яго апанаваў страх. Не за сябе. Саша i тут як у ваду глядзела. За яго — за гэтага задзіру, крыкуна, мацюжніка, але ў недалёкім мінулым — баявога армейскага разведчыка. Не, няпраўда: i за сябе быў той страх. А таму, адышоўшы ад станцыі, ён рашыў: спачатку пойдзе ў райком, да Лялькевіча. Параіцца. Той усё зразумее. Такі чалавек не можа не зразумець. Баяўся толькі аднаго — што Уладзіміра Іванавіча не будзе на месцы. А таму, калі сакратарка адказала, што Лялькевіч у сябе, Пятро радасна ўздыхнуў i выцер рукавом гімнасцёркі пот: здавалася, вялікі цяжар, які ён нёс ад вёскі, зваліўся з плеч. I з сэрца.
Праз нейкія паўгадзіны Лялькевіч імкліва ўвайшоў у кабінет першага сакратара райкома Анісімава. Яшчэ ад дзвярэй загаварыў з абурэннем:
— Анісім Пятровіч! Што гэта ў нас робіцца? Хто ў нас кіруе раёнам — райком, мы з табой, выбраныя камуністамі, зацверджаныя Цэнтральным Камітэтам, ці Булатаў?
— Новая справа фабрыкуецца. На інваліда з Панізоўя, які ў часе падпіскі на пазыку не стрымаў язык… I — адчуваю — на Шапятовіча, які быў пры гэтым… Той жа метад, пра які мы з табой гаварылі. Два дні назад Булатаў быў у ix i слова не сказаў. А на сёння выклікае, глядзі, якой павесткай. Гэта ж чорт ведае што такое! Выклікае камуніста, сакратара партарганізацыі, а райком нічога не ведае. Ты скажы, адкуль у яго такая падазронасць да людзей, якія прайшлі вайну, фронт, партызанілі, параненыя, скалечаныя? Ну, не! Шапятовіча я яму не дам з'есці! Дрэнна ён ведае нашага брата, партызана, Булатаў гэты!
Шамякин Иван Петрович
Отзывы читателей
- epub (691.4 Кб)
- fb2 (593.3 Кб)
О книге
Читайте также: