Три тополя книга краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Недавно я прочитала книгу "Три тополя на Шаболовке" Александра Борщаговского . Ту самую, по которой снят фильм "Три тополя на Плющихе". Кстати в поздних изданиях уже после выхода фильма название сократили и стали писать просто "Три тополя".
Этот фильм я всегда очень любила, но не могла понять. Я предполагала, что он гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд, но в чём его настоящий смысл?
На первый взгляд кажется, что вот недолюбленная красивая женщина, , случайно встречает хорошего мужчину, который проявляет к ней внимание, нежность и, возможно, могли возникнуть какие-то отношения. Но женщина выбирает семью и возвращается к мужу, которому нет до неё дела. И грустит от того, что нет в её жизни нежности.
А на самом деле всё совсем не так! И именно книга помогла мне это понять.
На самом деле, Нюра женщина-родник, дарящая любовь. Она искренне любит своего мужа и её любви очень много.
Вот Нюра едет на станцию:
"Она вся подчинилась этим толчкам, странному неудобству, тормошению, оно напоминало ей о собственном существовании, о неиссякшем ее материнстве, о нежности, которой хватило бы не на два-три года любви, а на долгую жизнь ."
Мужу просто оказалось не нужно столько любви, сколько было у Нюры. И расстраивает Нюру не то, что муж не даёт ей любви и нежности, а то, что он не берёт её любовь, занят накоплением богатств.
И детей у неё только двое, а любви хватило бы на пятнадцать.
Дядя Егор, подвозящий Нюру тоже говорит о том, что Нюра источник любви и света. .
"А какая она была! Привез ее Гриша к нам на Оку, и вроде света в деревне прибавилось. А он ее, видишь, себе привез."
Только светить многим людям у неё возможности нет
И встретив в Москве таксиста, которому Нюра понравилась, она хотела выйти к нему на встречу не потому что ей хотелось нежности для себя, или какого-то мужского внимания для себя. Она увидела, что кому-то очень нужна её нерастраченная любовь.
В книге это описано так:
"Жгучая бабья жалость охватила Нюру, как будто она была виновата во всем трудном, что пришлось на его долю, и трижды виновата в бедах, которые еще ждут его, как они ждут каждого. Будто она была родником, который иссяк, когда он потянулся к нему пожорхлыми от жажды губами, была матерью, не накормившей чужого голодного ребенка. "
Вот так. И грустно Нюре, в конце фильма не от жалости к себе, а от того, что приходится быть закрытым сундуком с сокровищами, которые недоступны тем, кому они по-настоящему нужны.
Александр Борщаговский - Три тополя краткое содержание
Александр Борщаговский - Три тополя читать онлайн бесплатно
— Упадет! Смотри, упадет! — закричал вдруг ехавший по обочине темноликий, то ли загорелый, то ли в рабочей копоти, велосипедист. Он остановился, опустив ногу на землю. — Чересседельник распусти, ты ей хребтину прогнул.
Нюра спрыгнула на дорогу и, виновато, будто она сама вязала чересседельник, распустила его.
— Тебя бы так, — сердито сказал велосипедист, отъезжая. — Давно бы с копыт долой.
Конюх дал лошади отдышаться и тронул вожжи; скучно, в полном молчании они доехали до цели. Только на привокзальной площади, наблюдая за тем, как Нюра подвигает чемодан к краю телеги и тяжело ставит его на землю, он не удержался и спросил:
— В гробу-то у тебя весь боров, цельный или резали?
— Резали, дядя Егор, — беззлобно сказала Нюра. — Нинке ветчину везу.
— Удачи тебе и хорошей цены, Анна Григорьевна. Второго дома не построишь, ни к чему он тебе, а при деньгах и в этом теплее будет.
— Давай. Оно, говорят, сладкое.
— А то не ел? — сердито и уже сожалея сказала Нюра.
— Случалось. Давай, Анна Григорьевна, — поторопил он ее. — Для него зубов не надо.
Нюра сбегала в кассу за билетом, разменяла пятерку и купила три бумажных стаканчика с розовым водянистым мороженым. Старик отъехал, бережно держа стаканчик в той же руке, что и вожжи.
За окном вагона хмурилось, а Нюра гнала от себя заботы о приближающейся Москве. Чемодан стоял под лавкой, немного выступая из-под нее, прочный, как заводская пристройка к вагону. Она о нем не тревожилась, его не украдут из-под лавки, из-под ее черных туфель на венском каблуке, который, как ни старалась Нюра, на вторую неделю носки делался кривоватым. Дочь увезла резиновые боты, косынку и серый рабочий халат, и Нюра немного преобразилась, хотя и оставалась деревенской женщиной в цветастом, упавшем на плечи платке, в тесноватом синем жакете, в грубых чулках и сатиновой, с пуговками до самого горла, кремовой кофточке, которая дразняще плотно стискивала ее грудь.
На станции, перед поездом, Нюра вспомнила, что десятирублевка не спрятана, и забежала в уборную, безлюдную на ее удачу, сунула бумажку в чулок под резинку, потом передумала и спрятала ее на груди. Выпрямившись, она увидела в зеркале у рукомойника свое лицо: глупое, свекольное, чужое, и ее вдруг охватило тоскливое, несбыточное желание вернуться в деревню. Отдать Егору чемодан, — нашлось бы и для него место среди большой почты, — а самой пойти пешком, по обочинам, по мощенке, под нескончаемым для пешего хода сводом старых вязов.
Нюра еще и сейчас, при круглом, с отяжелевшим подбородком лице, была красива, и в настороженности, сжимая темные губы и косясь на входивших в вагон людей, и особенно в задумчивости, с полуоткрытым ртом, когда белизна ее зубов заставляла играть все краски бронзово-смуглого лица и тяжелые, уложенные позади волосы, в детстве белые, а теперь почти и не русые, цвета каленых орехов лещины.
Перед Москвой Нюра стала думать не о снохе и трудном разговоре с ней, а только о близком и неизбежном столкновении с шоферами такси. Она купила дочери еще мороженого и булочку, а в вагоне, когда остался рубль и сорок копеек, не удержалась, взяла у тетки с голубым ящиком круглую коричневую палочку, даже не в серебряной бумаге, а пришлось отдать за нее 28 копеек. Теперь у Нюры рубль и двенадцать копеек медяками, и ей придется не играть в игру, как бы со стороны глядя на себя и хваля себя за бережливость, а сказать таксисту правду, отдаться на его милость, стоять на своем, хотя бы довелось идти пешком до Шаболовки; вера ее в то, что бумажных десяти рублей у нее нет, была полной и безграничной, хотя к новенькой десятирублевке можно было притронуться и даже хрустнуть ею сквозь сатин.
На привокзальную площадь Нюра притащилась одной из последних, с ноющими сухожильями, с пальцами, расплюснутыми тяжелой ношей. Лицо, как ни старалась она выглядеть бойкой, приняло испуганное, глуповатое выражение, как в привокзальной уборной. Толпа куда-то быстро протекала, уходила, как вода в песок; около такси толкалось не так уж много людей. Шоферы стояли кучками, будто не их было время работать, и вроде не смотрели на пассажиров, но время от времени кто-нибудь из них срывался с места, и вот уже у него в руках чужие чемоданы, и он быстро отъезжает.
Нюра, хоть и не часто бывала в Москве, знала эту немудреную игру и свое в ней место. Она поставила чемодан на горячий асфальт и терпеливо ждала, пока таксисты, как куры червей, растащат пассажиров.
Дошел черед и до Нюры. Уже стали ходить и мимо нее, стороной, правда, будто невзначай, но и это входило в игру.
— Далеко тебе, тетка? — спросил совсем еще сопливый мальчишка, вертя на пальце автомобильные ключи.
— На Шаболовку, — сказала Нюра бесстрастно: мол, и ей не к спеху.
— Далеко-о! — осуждающе протянул шофер. — Трешку будет стоить.
— Нету! У меня рубль и мелочью двенадцать…
На потной ладони лежала скомканная бумажка, два пятака и новенькая двухкопеечная монета.
Парень свистнул, отходя от Нюры.
Пустел асфальт, отъезжали машины, маленький рябой человек с грустными татарскими глазами окатил водой из шланга тротуар, и чемодан, и Нюрины туфли, и вдруг перед нею затормозило такси и, нагнувшись через пустое сиденье, шофер кивком позвал ее.
Нюра не тронулась: нельзя ей со своими деньгами без уговора.
Шофер еще позвал ее, потом выскочил из кабины и пошел к ней: угрюмый, сутулый верзила.
— Давай! — Он схватился за чемодан.
— У меня денег мало! — крикнула Нюра.
— Вот. Рубль и двенадцать.
— Ладно. — Шофер тащил чемодан, сгибаясь под его тяжестью. — Довезу.
— Может, мне метром лучше. — Нюра потерянно брела за ним.
Протискиваясь в дверцу, Нюра обомлела: позади, как в норе, в тюках и мешках сидел человек в тюбетейке, оливковые глаза на темном и влажном лице смотрели на нее с глухой враждебностью. Она съежилась, хотела вся укрыться за пружинистой спинкой, но шея и голова оставались открытыми.
— Садись поудобнее, — сказал шофер. — Чего ты так жмешься?
Голос у него густой, неожиданно мягкий при его впалых щеках, тяжелых надбровьях над цепкими рыжеватыми глазами и прямом носе. Голос басовитый и непрерывный какой-то: не успеет одно слово отгудеть, а уже новое накатывает.
Машина стояла в потоке, у семафора, Нюра потерялась в машинном стаде, которое то мчало вперед, тесно, чудом не сшибаясь, то останавливалось, дышало ей в лицо бензинньм зноем.
— Садись. Нам далеко ехать.
— Я дорогу знаю! — предупредила Нюра.
— И добро, — ухмыльнулся шофер. — Не заплутаем.
Нюра вздрогнула и обернулась: что-то заскрежетало и металлически грохнуло у нее за спиной. Из полутьмы на нее смотрели злые, раздосадованные глаза, как будто человек изготовился к удару, а Нюра помешала ему, и он сердился.
— Аккуратнее, — сказал шофер и близко оглядел Нюру, ее бронзовое, прекрасное от волнения лицо с напряженными глазами и утончившимися крыльями носа. — Верно едем?
Железное стадо сорвалось с места и помчало по широкой, как родная Ока, магистрали. Нюра пожала плечами: не знаю.
— До твоей Шаболовки много дорог.
— A у меня рубль и двенадцать копеек.
— Чего у тебя в чемодане?
— Сколько живу, не поднимал такого. Вроде кирпичи везешь?
— Кирпичи! — Она рассмеялась. — Ветчина там.
— К снохе — к кому же еще? — удивилась Нюра.
— Это сестра мужа, что ли?
Говорить с ним хорошо: он словно убаюкивал ее необязательным разговором, спрашивал просто, невзначай, а занят был машиной, улицей и на нее бросал только короткие взгляды.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Смысл фильма
Страна: СССР
Жанр: мелодрама
Год производства: 1968
Режиссер: Татьяна Лиознова
Актеры: Татьяна Доронина, Олег Ефремов, Вячеслав Шалевич
Киноман, сериаломан, писатель. Любит искать скрытый смысл даже в самых простых вещах. Пишет странные сказки, обожает сериалы про шпионов и Искусственный Интеллект.
В картине Татьяны Лиозновой рассказывается история женщины-девочки, которая переживает острую неудовлетворенность своей супружеской жизнью. Можно сказать, что это история любви, которой не было…
Сюжет
Краткое описание содержания фильма “Три тополя на Плющихе”. Молодая женщина Анна (Нюра), живущая в деревне с мужем-егерем и воспитывающая вместе с ним двоих детей, однажды едет в Москву продавать домашнюю ветчину.
Взяв с собой чемодан мяса, она отправляется в столицу. На вокзале она пытается взять такси до Плющихи, но денег у нее немного, и столичные водители относятся к ней равнодушно. Наконец, один из таксистов обращает на Нюру внимание и соглашается довезти ее.
Главную роль Нюры сыграла Татьяна Доронина. Кадр из фильма.
Наслышанная о корысти москвичей, Нюра поначалу относится к Саше настороженно, но он ведет себя с ней исключительно порядочно. Простая, искренняя деревенская женщина западает ему в душу, да и Нюра вдруг проникается к спокойному и доброму Саше симпатией.
Сидя в такси, глядя на непрекращающийся ливень, главная героиня вдруг понимает, что ее супруг, Гриша – совсем даже не “каменная стена”, а давно опостылевшая опора, что их с Гришей дети уже скоро вырастут и начнут строить свою жизнь, и что за каждодневным ее деревенским бытом час за часом ускользает что-то действительно важное.
Внезапно Нюра понимает и то, что наступил тот миг, которого многие ждут всю жизнь. Это именно миг, это – приоткрывшаяся на несколько секунд дверь в новую жизнь. Нужно только шагнуть — протянуть руку и познать настоящее чувство, вверить свою чистую душу человеку со сложной судьбой, который, несмотря ни на что, все еще способен говорить добрые слова и дарить ласковые взгляды…
Объяснение концовки
Ближе к концу Саша приглашает Нюру на свидание и говорит ей, что будет ее ждать. Стыдливая Нюра долго не решается на это, но, увидев в окно, что он действительно ждет ее, начинает собираться.
Собравшись, она идет к двери… и обнаруживает, что дверь заперта, и ключа в замке нет. Нюра отчаянно пытается найти ключ, но это ей не удается. И она понимает, что, кажется, сама судьба не дает ей выйти к Саше…
в роли таксиста Саши — Олег Ефремов. Кадр из фильма.
Прождав Нюру несколько часов, Саша уезжает, а главная героиня в финале возвращается к семье. Самое интересное заключается в том, что ключ все это время лежал на самом видном месте – на чемодане.
Смысл концовки фильма “Три тополя на Плющихе” двоякий. Финал фильма строится на трех символах: дверь (символ перехода из одного мира в другой), часы (в искусстве это символ аллегорического воздержания, сдержанности и спокойствия) и ключ (мощный символ власти, выбора и освобождения).
Смысл в том, что Нюра не смогла найти ключ – то есть она не смогла (или не захотела) освободиться от прошлой жизни и шагнуть в будущее – с другим человеком.
Нюра в хорошем смысле слова – архаическая женщина. Ее ценности, смыслы, нравственные ориентиры целиком зиждутся на деревенской жизни и ее горизонтах. Подсознательно она понимала, что замужней женщине не пристало идти на свидание – и с этой установкой ничего нельзя было поделать: Нюра “не нашла бы” ключ, даже если бы он лежал у нее в кармане.
Забытый на видном месте ключ – не прихоть сценариста, а яркий знак, символ оберегающей Нюру судьбы. Ей теперь будет о чем подумать, что вспомнить и заново пережить в своей душе. Она теперь видит себе со стороны и понимает, что она – не “баба”, а женщина. Она осознает, что достойна большего и имеет право на нежность.
С другой стороны, объяснение концовки может быть и таким: в финале фильма “Три тополя на Плющихе” показано начало духовного перерождения героини. У внимательного зрителя возникает ощущение, что он видит, как слабый нежный росток пускает семя после первого весеннего дождя. Чуткий зритель верит, что этот росток окрепнет, и у Нюры хватил сил и мужества потребовать от мужа другого отношения к себе. А если она не получит от Гриши то, что ей нужно, у нее хватит мужества от него уйти.
Смысл фильма
У фильма “Три тополя на Плющихе” парная рифмовка: где одна судьба, там с ней непременно сплетается и другая, ведь “негоже человеку быть одному” – ни в деревне, ни в городе.
В душе главной героини в течение многих лет зреет конфликт, который в конце концов падает на землю сладким райским яблоком – искусом.
В кои-то веки Нюра вырвалась в другой мир, оставив позади сурового мужа и бесконечные домашние хлопоты, и встретила человека, так похожего на нее – отзывчивого, ласкового, в сердце которого еще так много нерастраченной любви… Но счастье смыло теплым летним дождем, и на дне трепетного Нюриного сердца остался только ил.
В фильме “Три тополя на Плющихе” нет скрытого смысла, нет сложного сюжета, предполагающего несколько трактовок, и нет сложных загадок, требующих наличия разгадок. Но одновременно это кино наполнено тонкими деталями, делающими его нетипичным советским фильмом – не лубочным, а умным и глубоким.
Основными идеями картины можно назвать свободу выбора без права выбора как такового, вечные поиски “своего” счастья, и иллюзии, которые часто принимаются нами за чистую монету.
Нюра и Саша – образы собирательные. В Нюре воплотились и крестьянки Некрасова, и Ассоль Грина. Это женщина чистая, самоотверженная, любящая и вечно ждущая, это олицетворение своей эпохи.
Муж Нюры Григорий. Роль сыграл Вячеслав Шалевич.
Образ Саши – это народная память о пережитых трагедиях и страданиях. Оба они – тоскующие и грустящие, но сравнить их с рефлексирующими “интеллигентами-шестидесятниками” нельзя: те страдают пассивно и пусто, а живая, светлая человеческая тоска Нюры и Саши пахнет землей и кровью.
За метаниями героев фильма “Три тополя на Плющихе” наблюдает Москва – теплая, шумящая. Она встречает Нюру легко и как будто говорит ей: “вот она я, а ты здесь своя”.
В реалистичной ленте Лиозновой тонкими нитями вплетен Серебряный век: в виде часов, отсчитывающих равномерно-холодные удары, в канву повествования вплетен символизм. Это отсылка к будущей работы Лиозновой – к фильму “Семнадцать мгновений весны”.
Суть фильма “Три тополя на Плющихе” можно понять, если разложить его на несколько составляющих.
Первая составляющая — классическое противостояние города и деревни. Впрочем, оно очень условно: деревня в этой картине не выглядит по-простецки неуклюжей, а город не кажется манящим, но холодным и отчужденным. Смысл в подчеркивании разницы между этими двумя мирами – парадоксально маленьким, хоть и просторным, миром деревни и миром большой (высокой) Москвы.
Кадр из фильма.
Еще одна составляющая – эпоха. Тонко пересекаясь с урбанизмом, эпоха в большей степени проявляется в мелочах – в бытовых деталях, в блокадном прошлом, и в песне “Нежность”.
История Нюры пересекается с историей Пушкинской Татьяны – разумеется, в смысле выбора между любовью и долгом. При этом здесь присутствует не столько сознательный выбор, сколько глупый случай… Настолько глупый, что Татьяну Доронину за эту мизансцену долгие годы ругали все советские женщины. Доставалось и матери актрисы, которая увидела картину в деревенском клубе.
Некоторые зрители в своих рецензиях и разборах обращают внимание на то, что фильм “Три тополя на Плющихе” пропитан Гриновской романтикой, в которой особое место уделено культу несбывшегося… Хотя, с другой стороны, если Нюра – однозначно “замужняя Ассоль”, то точно ли Грей Саша? А может быть, у этих тоскующих по чему-то людей было бы только одно это невинное свидание, после чего Москва все равно взяла бы свое, и они разошлись бы навсегда.
Наверное, фильм Лиозновой в большей степени все же больше о ней – о Москве – иллюзорной, манящей, обещающей. И о человеческой душе, на которой лежит, точно на крыльях бабочки, последняя пыльца, которой не может коснуться никто, кроме Бога.
Правильно. Этот роман был обречен на провал. Нюра могла бы разрушить всю свою налаженную жизнь, навредить детям.
К таким людям я могу в полной мере отнести героиню фильма Три тополя на Плющихе, Нюру. Зовут ее Анна Григорьевна, но по собственному ее признанию, больше чем на Нюрку от своих соплеменников она рассчитывать не может. Почему? В наше время это называется заниженной самооценкой. Любую грубость, резкость, небрежность в обращении к ней она игнорирует, обращает в шутку, либо оправдывает. Во всяком случае, ударом на удар она никогда не отвечает. Одно слово: блаженная!
Теперь мне трудно это представить, но я точно знаю, что совсем недавно Татьяну Доронину я не то чтобы не любила — на дух не переносила. Ее тупая покорность раздражала меня безмерно. Ну разве можно быть такой размазней? - негодовала я. Причем в КАЖДОМ фильме ее роль заключалась в этой предельной уязвимости и покорности обстоятельствам и людям. И вот в какой-то момент мое мнение изменилось. Произошло это не постепенно, а как озарение. Я разглядела в ней ее главное достоинство — именно то, что не могла принять до тех пор — ее бесконечную, абсолютную женственность. Женственность, конечно, трудно применять как оружие, но зато можно обернуться в нее, как в сверкающие одежды.
И что, спросите вы, сильно помогает Нюре ее плащик? Нне очень. Но
Но не вздумайте утешать Нюру. Она счастлива, по-дурацки счастлива тем, что нужна своему мужу, детям, тем, что когда-то же муж любил ее без памяти и выделил ее одну среди множества красивых подружек. И не теряет надежды, что его любовь вернется. Верит вопреки его небрежению и отстраненности. Нюра просто честно исполняет долг: проживает ту жизнь, что ей дана.
Есть у Нюры и тайная жизнь. Ее сны и грезы наяву. В них она безоблачно счастлива, да у нее, кажется, даже прическа другая. А муж жарко целует ее, крепко обнимает и говорит с гордостью. об обладании самой красивой женщиной. В ее снах появляются и свекры, которых она, скорее всего, и не видела никогда. Поэтому они всегда предстают в той же позе, что и на фотографии, что висит на стене комнаты. Что же они олицетворяют? Семейные устои ее мужа?
И вот эта воплощенная деревенская простота появляется в Москве, не в первый раз, но после значительного перерыва. И привлекает внимание таксиста, который только что потратил много душевных сил и две копейки, чтобы по телефону убедить узбекского собеседника, что ему надлежит встретить дедушку, который не решился предупредить о приезде свою осевшую в Москве родню. За показной суровостью таксиста прячется неудержимое желание помогать людям. Не верите? А вон, смотрите, на заднем сиденье такси едет дедушка Садык, который в противном случае так и скитался бы неприкаянно по Москве.
Нюру разбирает желание поговорить, есть в ней и мягкий юмор и озорство, но, наученная горьким опытом, она сдерживает себя, пока мягкое обращение Саши не растапливает лед ее недоверия. Вот она уже смеется шутке, шутит сама, рассказывает о себе. А Саша целиком подпал под ее обаяние, их поездка до Плющихи затягивается до бесконечности. Они оба ведут себя так, как два друга, встретившиеся после долгой разлуки. И вдруг происходит нечто, мощным электрическим разрядом пробивающее последнюю преграду, отделяющую их души от совершенного родства. Песня, которую тщетно ищет на радио Саша, и которую Нюра не узнает по названию, вдруг звучит в кабине такси. Нюра поет ее в своей собственной манере, с отступлениями и объяснениями, с придыханием и оханьем. Таксист застывает, шокированный совпадением.
И вот она в доме невестки. Неожиданная отповедь Нинки, которая попрекает Нюру счастливой жизнью с Гришей, в то время как она не видела ничего хорошего от мужа (каким же извергом он должен быть, если Нина противопоставляет ему Гришу!), который и отцом был никудышным, вызывает у Нюры слезы. И мы опять ошибаемся, предполагая, что она плачет о себе. Нет, она жалеет Нинку. Миссия провалена, Гриша Нине не указ, и свое счастье в лице влюбленного в нее молодого человека она не упустит. Молодец, Нинка! Так держать!
Загадочная цепь событий препятствует свиданию Нюры и Саши. Упущенная возможность или отведенная беда? Нюра воспринимает неудачу философски. И все же нам обидно за нее. Не судьба этим двоим быть вместе, но почему же они обречены на такой скомканный конец их знакомства?
Жизнь прожить — не поле перейти. И если ты принял свой дар, свою судьбу, то и несешь его, как бы он ни был тяжел. Только как быть, когда она досталась тебе по ошибке? Понять это можно, только если вам на секунду приоткрылась окошко в другую реальность. Это невозможно, вы знаете это, но все же нечаянно проникаетесь уверенностью: вот то, что сделало бы меня счастливым! Почему же я. здесь?
Читайте также: