Томление духа лесков краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
В этой книге описывается история двух офицеров - Пахомова и Епифанцева, попавших в тюрьму. Чтобы не падать духом, Пахомов рассказывал Епифанцеву веселые истории про то, как он отдыхал на Азовском море, где встречался с барышнями. Однако злой надзиратель уводит Епифанцева на каторжные работы, где заставляет добывать железную руду при помощи обычной вилки. Но всё же справделивость восторжествовала, и Епифанцев возвращается в камеру к Пахомову. В конце книги им удается бежать - им помог в этом добрый охранник Маслаев.
Каждый день я провожу в компании со своим котом по имени Василий. Мне нравится ласково Называть его Васькой. Так больше нравится. Я ему рассказываю все свои мысли и переживания, но он в ответ Только Мяукает, прыгает на Колени и начинает громко мурчать. Интересно,о чем же он в этот момент думает? Мне кажется, что Васька думает о смысле жизни. Вот утром, я ухожу в школу, родители на работу и он Остается один дома-хозяин. Проверит все комнаты, все углы и шкафы, убедится в их сохранности и Невредимости лежит На подоконнике шерстку на солнышке греет. И думает.
В волшебных сказках, как правило, втречаются магические герои и происшествия. В этом же произведении нет ни одного признака волшебной сказки, а так же в ней описана жизненная ситуация.
Николай Лесков - Томленье духа краткое содержание
Томленье духа - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Лесков Николай Семенович
Лесков Николай Семенович
(Из отроческих воспоминаний)
"Всё это томленье духа".
В числе людей, которые принимали участие в моём воспитании, был длинный и тощий немец Иван Яковлевич, по прозванью Коза. Настоящей его фамилии я не знаю, - он своею наружностью напоминал козу, и все мы звали его заочно Козою.
Это было в деревне, в Орловской губернии, у моих богатых родственников. Я у них рос и воспитывался, пока меня отдали в школу, в город. Для нас в деревне было несколько учителей: русский - Иван Степанович Птицын с женою, жил во флигеле, и француз, мосье Люи, тоже с женою и сыном Альвином, который учился вместе с нами. Эти тоже жили в особом флигеле, и ещё был немец Кольберг, одинокий, часто пьяный и драчливый. Он так часто ссорился с прислугою, что надоел дяде и был внезапно рассчитан: тогда на его место был взят Коза, который ранее этого жил уже в нескольких помещичьих домах в околотке, но нигде долго не уживался. Говорили, что он человек очень смирный и хороший, но "с фантазиями". Его к нам и приняли с таким уговором, чтобы жил с нами и учил нас по-немецки, но никаких своих фантазий не смел бы показывать.
Он взялся это исполнять, и месяца три исполнял очень хорошо, но потом вдруг не выдержал и показал такую фантазию, как будто и не давал никакого зарока.
Летом раз заехала к дяде, по дороге в своё имение, губернаторша с сыном, мальчиком лет одиннадцати, очень избалованным и непослушным. Мы пошли в фруктовый сад, и там этот гость оборвал какую-то редкостную сливу, плоды которой были у дяди на счету. Мы испугались его поступка и дали себе клятву во всём запираться и ничего не сказывать. Дядя вечером пошёл в сад и увидал, что слива оборвана. Он рассердился, позвал садовникова сына, мальчика Костю, и стал его спрашивать: кто оборвал сливу? Костя не знал, и на него упало подозрение, что эту сливу оборвал он и теперь запирается. Его за это велели высечь крыжовником, а он испугался и сказал, что будто в самом деле он съел сливы. Тогда его всё-таки высекли. А мы знали, кто оборвал, но ничего не говорили, чтобы не нарушать клятву и не пристыдить своего гостя, но к вечеру некоторых из нас это стало невыносимо мучить, и когда мы начали укладываться спать, то я не стерпел и сказал Ивану Яковлевичу, что Костю наказали напрасно, - что он не вор, а вор вот кто, а мы все дали клятву его скрыть.
Иван Яковлевич вдруг побледнел и вскрикнул:
- Как клятву! Как вы смели клясться? Разве вы не христиане! Кто вам позволил чем-нибудь клясться? Видите, сколько от этого зла вышло, и теперь я уйду от вас.
Мы ещё больше встревожились и стали его упрашивать, но он твердил:
- Нет, я уйду, я непременно уйду, и не сам уйду, а меня выгонят, и это будет хорошо. Это будет к лучшему.
Так всё говорил, а сам плакал и потом вдруг приложил лоб к оконному стеклу, вздохнул и побежал из комнаты.
Куда и зачем побежал - мы не могли догадаться и долго ждали его возвращения, но потом так и уснули, не дождавшись, чтоб он назад пришёл; а утром, когда старая девушка Василиса Матвеевна принесла нам свежее бельё, мы узнали, что Иван Яковлевич к нам и совсем не воротится, потому что он сошёл с ума.
- Боже мой. - Мы так и обомлели. - Бедный, добрый Иван Яковлевич сошёл с ума. Это всё мы виноваты. Но что же он такое сделал?
- А он явился в бесчеловечном виде к господам и сделал фантазию, и ему за это отказано.
Фантазия состояла в том, что, взволнованный нашим двойным злочинством, Коза сошёл вниз, в гостиную, и, "имея в лице вид бесчеловечный", подошёл к губернаторше и сказал ей совершенно спокойным "бесчеловечным голосом":
С губернаторшею сделалось дурно, и она зашлась в истерике.
Мы за него обиделись и сказали:
- Для чего же это "на мужичьей подводе"?
- А то на чём же? - отвечала Василиса.
- Можно было в тележке, в которой на почту ездят.
- Ну, как же! ещё ему чего? В этой тележке попа святую воду петь возят. Для чего же его, глупого немца, держать в одной чести с батюшкой. Батюшка за наши грехи в алтаре молится, а его довольно бы ещё и не на подводе, а на навознице вывезти.
- И за что вы его так не любите?
- За то, что он дурак и вральмен.
- Он никогда не врёт, а всегда правду говорит.
- А вот это-то совсем и не нужно! Что такое его правда? Правда тоже хорошо, да не по всякую минуту и не ко всякому с нею лезть. Он сам для себя свою правду и твори, а другим свой закон на чужой кадык не накидывай. У нас свой-то закон ещё горазде много пополней ихнего: мы если и солжём, так у нас сколько угодно и отмолиться можно: у нас и угодники есть, и страстотерпцы, и мученики, и Прасковеи. Ему до нас встревать нечего. Зато ему и показали, где бог и где порог.
- Как же это показывают?
- А поставят человека к двери лицом да сзади дадут хорошенько по затылку шлык, а он тогда должен в подворотню шмыг.
- И это по-вашему значит показать человеку "где бог"?
- Да. Вон пошёл, вот и всё!
- Так, значит, и ему показали "где бог"?
- Ну, уж как-никак, а показали "где бог" и всё тут.
- Что же: он его увидит, и. пожалуй, будет рад, что его прогнали.
- Ну, уж это пусть его радуется как ему нравится: нам его жалеть нечего.
Мне было очень жалко Ивана Яковлевича, а сын француза Люи, маленький Альвин, ещё более о нём разжалобился. Он пришёл к нам в комнату весь в слезах и стал звать меня, чтобы вместе убежать через крестьянские коноплянники за околицу и там спрятаться в коноплях, пока повезут Ивана Яковлевича на подводе, и мы подводу остановим и с ним простимся. Мы так и сделали, - побежали и спрятались, но подвода очень долго не ехала. Оказалось, что Иван Яковлевич пожалел мужика, который был наряжен его везти, и уволил его от этой повинности, а сам пошёл пешком. На нём был его зелёный фрак и серая мантилия из казинета, а в руках у него мотался очень маленький свёрток с бельём и синий тиковый зонтик. Коза шёл не только спокойно, но как бы торжественно, а лицо его было даже весело и выражало удовольствие. Увидав нас, он остановился и воскликнул:
В этой книге описывается история двух офицеров - Пахомова и Епифанцева, попавших в тюрьму. Чтобы не падать духом, Пахомов рассказывал Епифанцеву веселые истории про то, как он отдыхал на Азовском море, где встречался с барышнями. Однако злой надзиратель уводит Епифанцева на каторжные работы, где заставляет добывать железную руду при помощи обычной вилки. Но всё же справделивость восторжествовала, и Епифанцев возвращается в камеру к Пахомову. В конце книги им удается бежать - им помог в этом добрый охранник Маслаев.
Если вы не нашли ответа на свой вопрос, или сомневаетесь в его правильности, то можете воспользоваться формой ниже и уточнить решение. Или воспользуйтесь формой поиска и найдите похожие ответы по предмету Литература.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Томленье духа"
Описание и краткое содержание "Томленье духа" читать бесплатно онлайн.
Лесков Николай Семенович
Лесков Николай Семенович
(Из отроческих воспоминаний)
"Всё это томленье духа".
В числе людей, которые принимали участие в моём воспитании, был длинный и тощий немец Иван Яковлевич, по прозванью Коза. Настоящей его фамилии я не знаю, - он своею наружностью напоминал козу, и все мы звали его заочно Козою.
Это было в деревне, в Орловской губернии, у моих богатых родственников. Я у них рос и воспитывался, пока меня отдали в школу, в город. Для нас в деревне было несколько учителей: русский - Иван Степанович Птицын с женою, жил во флигеле, и француз, мосье Люи, тоже с женою и сыном Альвином, который учился вместе с нами. Эти тоже жили в особом флигеле, и ещё был немец Кольберг, одинокий, часто пьяный и драчливый. Он так часто ссорился с прислугою, что надоел дяде и был внезапно рассчитан: тогда на его место был взят Коза, который ранее этого жил уже в нескольких помещичьих домах в околотке, но нигде долго не уживался. Говорили, что он человек очень смирный и хороший, но "с фантазиями". Его к нам и приняли с таким уговором, чтобы жил с нами и учил нас по-немецки, но никаких своих фантазий не смел бы показывать.
Он взялся это исполнять, и месяца три исполнял очень хорошо, но потом вдруг не выдержал и показал такую фантазию, как будто и не давал никакого зарока.
Летом раз заехала к дяде, по дороге в своё имение, губернаторша с сыном, мальчиком лет одиннадцати, очень избалованным и непослушным. Мы пошли в фруктовый сад, и там этот гость оборвал какую-то редкостную сливу, плоды которой были у дяди на счету. Мы испугались его поступка и дали себе клятву во всём запираться и ничего не сказывать. Дядя вечером пошёл в сад и увидал, что слива оборвана. Он рассердился, позвал садовникова сына, мальчика Костю, и стал его спрашивать: кто оборвал сливу? Костя не знал, и на него упало подозрение, что эту сливу оборвал он и теперь запирается. Его за это велели высечь крыжовником, а он испугался и сказал, что будто в самом деле он съел сливы. Тогда его всё-таки высекли. А мы знали, кто оборвал, но ничего не говорили, чтобы не нарушать клятву и не пристыдить своего гостя, но к вечеру некоторых из нас это стало невыносимо мучить, и когда мы начали укладываться спать, то я не стерпел и сказал Ивану Яковлевичу, что Костю наказали напрасно, - что он не вор, а вор вот кто, а мы все дали клятву его скрыть.
Иван Яковлевич вдруг побледнел и вскрикнул:
- Как клятву! Как вы смели клясться? Разве вы не христиане! Кто вам позволил чем-нибудь клясться? Видите, сколько от этого зла вышло, и теперь я уйду от вас.
Мы ещё больше встревожились и стали его упрашивать, но он твердил:
- Нет, я уйду, я непременно уйду, и не сам уйду, а меня выгонят, и это будет хорошо. Это будет к лучшему.
Так всё говорил, а сам плакал и потом вдруг приложил лоб к оконному стеклу, вздохнул и побежал из комнаты.
Куда и зачем побежал - мы не могли догадаться и долго ждали его возвращения, но потом так и уснули, не дождавшись, чтоб он назад пришёл; а утром, когда старая девушка Василиса Матвеевна принесла нам свежее бельё, мы узнали, что Иван Яковлевич к нам и совсем не воротится, потому что он сошёл с ума.
- Боже мой. - Мы так и обомлели. - Бедный, добрый Иван Яковлевич сошёл с ума. Это всё мы виноваты. Но что же он такое сделал?
- А он явился в бесчеловечном виде к господам и сделал фантазию, и ему за это отказано.
Фантазия состояла в том, что, взволнованный нашим двойным злочинством, Коза сошёл вниз, в гостиную, и, "имея в лице вид бесчеловечный", подошёл к губернаторше и сказал ей совершенно спокойным "бесчеловечным голосом":
С губернаторшею сделалось дурно, и она зашлась в истерике.
Мы за него обиделись и сказали:
- Для чего же это "на мужичьей подводе"?
- А то на чём же? - отвечала Василиса.
- Можно было в тележке, в которой на почту ездят.
- Ну, как же! ещё ему чего? В этой тележке попа святую воду петь возят. Для чего же его, глупого немца, держать в одной чести с батюшкой. Батюшка за наши грехи в алтаре молится, а его довольно бы ещё и не на подводе, а на навознице вывезти.
- И за что вы его так не любите?
- За то, что он дурак и вральмен.
- Он никогда не врёт, а всегда правду говорит.
- А вот это-то совсем и не нужно! Что такое его правда? Правда тоже хорошо, да не по всякую минуту и не ко всякому с нею лезть. Он сам для себя свою правду и твори, а другим свой закон на чужой кадык не накидывай. У нас свой-то закон ещё горазде много пополней ихнего: мы если и солжём, так у нас сколько угодно и отмолиться можно: у нас и угодники есть, и страстотерпцы, и мученики, и Прасковеи. Ему до нас встревать нечего. Зато ему и показали, где бог и где порог.
- Как же это показывают?
- А поставят человека к двери лицом да сзади дадут хорошенько по затылку шлык, а он тогда должен в подворотню шмыг.
- И это по-вашему значит показать человеку "где бог"?
- Да. Вон пошёл, вот и всё!
- Так, значит, и ему показали "где бог"?
- Ну, уж как-никак, а показали "где бог" и всё тут.
- Что же: он его увидит, и. пожалуй, будет рад, что его прогнали.
- Ну, уж это пусть его радуется как ему нравится: нам его жалеть нечего.
Мне было очень жалко Ивана Яковлевича, а сын француза Люи, маленький Альвин, ещё более о нём разжалобился. Он пришёл к нам в комнату весь в слезах и стал звать меня, чтобы вместе убежать через крестьянские коноплянники за околицу и там спрятаться в коноплях, пока повезут Ивана Яковлевича на подводе, и мы подводу остановим и с ним простимся. Мы так и сделали, - побежали и спрятались, но подвода очень долго не ехала. Оказалось, что Иван Яковлевич пожалел мужика, который был наряжен его везти, и уволил его от этой повинности, а сам пошёл пешком. На нём был его зелёный фрак и серая мантилия из казинета, а в руках у него мотался очень маленький свёрток с бельём и синий тиковый зонтик. Коза шёл не только спокойно, но как бы торжественно, а лицо его было даже весело и выражало удовольствие. Увидав нас, он остановился и воскликнул:
- Прекрасно, дети! Прекрасно! О, сколько для меня есть радости в одну эту минуту! - и он раскрыл для объятий руки, а на глазах его заблистали слёзы.
Мы бросились к нему и тоже заплакали, повторяя: "Простите нас, простите!" А в чём мы просили прощения - мы и сами того не могли определить, но он помог нам понять и сказал:
- Вы дурно сделали, что не берегли свою свободу и позволили себе клясться: поклявшись, вы уже перестали быть свободны, вы стали невольниками вашей клятвы. Да; вы уже не имели свободы говорить правду и вот через это бедного мальчика сочли вором и высекли. Могло быть, что его на всю жизнь могли считать вором и. может быть, он тогда бы и сделался вором. Надо было это разорить. И я разорил. Надо было бунтовать, и я бунтовал. (Иван Яковлевич стал горячиться.) Я иначе не мог. во мне дух взбунтовался. проснулся к жизни дух. свободный дух от всякой клятвы. и я пошёл. я говорил. я стёр. я опроверг клятву. не должно клясться. Без клятвы будь правдив. Вот что нужно. нигде и ни перед кем не лги. не лги ни словом, ни лицом. Не бойся никого. Что писано в прописи, чтобы кого-то бояться, - это всё вздор есть! Иисус Христос больше значит, чем пропись. О, я думаю, что он больше значит! Как вы думаете, кто больше?
- Ну, конечно, Христос больше, а он сказал: "никого не бойтесь". Он победил страх. Страх пустяки. Нет страха. Даже я. я победил страх! Я его прогнал вон. И вы гоните его вон. И он уйдёт. Где он здесь? Его здесь нет. Здесь трое нас и кто между нас. А. Кто? Страх? Нет, не страх, а наш Христос! Он с нами. Что. Вы это видите ли. вы это чувствуете ли. вы это понимаете ли?
Мы не знали, что ему отвечать, но мы "понимали", что мы "чувствуем" что-то самое прекрасное, и так и сказали.
Коза возрадовался и заговорил:
- Вот это и есть то, что надо, и дай бог, чтобы вы никогда об этом не позабыли. Для этого одного стоит всегда быть правдивым во всех случаях жизни. Чистая совесть где хотите покажет бога, а ложь где хотите удалит от бога. Никого не бойтесь и ни для чего не лгите.
- О, да, да! - отвечали мы. - Мы вперёд не будем ни лгать, ни клясться, но как нам загладить то зло, которое мы сделали?
В этой книжке описывается история 2-ух офицеров - Пахомова и Епифанцева, попавших в кутузку. Чтоб не падать духом, Пахомов говорил Епифанцеву радостные истории про то, как он отдыхал на Азовском море, где встречался с барышнями. Но злой наблюдатель уводит Епифанцева на каторжные работы, где принуждает доставать железную руду при подмоги обыкновенной вилки. Но всё же справделивость восторжествовала, и Епифанцев ворачивается в камеру к Пахомову. В конце книжки им удается бежать - им помог в этом добросердечный сторож Маслаев.
Добрый день! Хотим разместить рекламу на Вашем проекте. Кто принимает решения по этому вопросу? Предлагаю обсудить
Три экскаватора различной мощности могут вырыть котлован,работая по отдельности:первый -10 дней,второй-за 12,третий-за
Читайте также: