Свидание с сыном айтматов краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Вопрос по литературе:
Свидание с сыном айтматов для читательского дневника
Трудности с пониманием предмета? Готовишься к экзаменам, ОГЭ или ЕГЭ?
Воспользуйся формой подбора репетитора и занимайся онлайн. Пробный урок - бесплатно!
- 22.12.2016 07:33
- Литература
- remove_red_eye 2389
- thumb_up 17
Ответы и объяснения 1
Знаете ответ? Поделитесь им!
Как написать хороший ответ?
Чтобы добавить хороший ответ необходимо:
- Отвечать достоверно на те вопросы, на которые знаете правильный ответ;
- Писать подробно, чтобы ответ был исчерпывающий и не побуждал на дополнительные вопросы к нему;
- Писать без грамматических, орфографических и пунктуационных ошибок.
Этого делать не стоит:
Есть сомнения?
Не нашли подходящего ответа на вопрос или ответ отсутствует? Воспользуйтесь поиском по сайту, чтобы найти все ответы на похожие вопросы в разделе Литература.
Трудности с домашними заданиями? Не стесняйтесь попросить о помощи - смело задавайте вопросы!
Литература — в широком смысле слова совокупность любых письменных текстов.
Старик Чордон вернулся домой каким-то странным. То ли он был чем-то смятен и встревожен, то ли, наоборот, подавлен и опечален — словом, жена сразу догадалась: с ним что-то случилось. И когда она выведала, в чем дело, то была настолько поражена, что и не знала, как быть. Он задумал странную вещь, которая на трезвый взгляд могла показаться стариковским чудачеством, вздором, чем угодно, но никак не поступком здраво рассуждающего человека.
Был у старика сын, лет двадцать тому назад погибший на фронте. Погиб он совсем молоденьким, и, кроме самого Чордона, пожалуй, его никто уже не помнил. Да и сам Чордон, сколько они живут вместе, вроде бы никогда не говорил о нем. И вот теперь старик вдруг решил ехать туда, где до войны сын работал учителем.
— Мне все время кажется, что он жив, что он как будто бы и сейчас там. Тянет меня туда, я хочу увидеть его, — сказал он.
Она почувствовала в ту минуту, что при всей несуразности его желаний оборвать его, как ребенка, — этого человека со старым, коричневым лицом, с морщинистым прищуром добрых глаз, с убеленной бородой, крупными усталыми руками, которые покоились у него на коленях, как большие рыбины, — было бы грешно. Ей стало жаль его, и все же она сознавала всю нелепость этой затеи.
— В таком случае, почему ты раньше не ездил туда? — осторожно спросила она.
— Не знаю, — со вздохом ответил Чордон. — А вот теперь потянуло. Должен я съездить туда, пока жив, сердце так подсказывает. Завтра с зарею я выеду.
— Ну смотри, дело твое.
Она полагала, что старик одумается. В самом деле, зачем ему туда ехать, что он может найти теперь там, в незнакомом далеком аиле, что он может там увидеть. Но ожидания ее не оправдались. Чордон и не собирался раздумывать.
Село под пригорьем давно уже спало, все окна были темны, и только в доме Чордона то и дело загорался свет. Старик прямо-таки не находил себе покоя. За ночь несколько раз вставал, одевался, выходил во двор и каждый раз подбрасывал в ясли лошади по полснона клевера.
И не какого-нибудь, а самого лучшего, облиственного, с первого укоса. И не пожалел для этого преждевременно разобрать прикладок сена на крыше сарая, аккуратно сложенный там еще с лета.
В другое время вряд ли он позволил бы себе такую роскошь: до самой зимы никогда не разрешал прикасаться к сену — и корову и лошадь выгонял пастись на задворье, по пустым огородам, по отаве, по осенним кура-ям да по стерне. А теперь ничего не жалел, и даже овес для дороги был насыпан в переметный курджун.
Вот так колготился он всю ночь, и жена не спала. Она прикидывалась спящей, чтобы не мешать старику заниматься своим делом, а сама, когда он выходил из дому, тяжело вздыхала.
Старуха Чордона умерла лет десять тому назад, а она была его второй женой. Ей и без того было неловко, она постоянно испытывала чувство незаслуженной вины перед мужем за то, что две его замужние дочери, живущие в городе со своими семьями, почему-то никогда не приезжали, не имели с ними никаких связей, если не считать того, что сам Чордон иногда, очень редко, заезжал к ним, когда бывал в городе.
О них он почти ничего не рассказывал, и она старалась не расспрашивать. Мачехе в таких случаях лучше держаться в стороне — так спокойнее. Отчасти потому и примирилась она с этой необыкновенной выдумкой старика.
Чордон поднялся чуть свет. Пошел оседлать лошадь, затем вернулся, надел свой новый чепкен, взял со стены камчу и, пригибаясь в потемках над постелью жены, сказал шепотом:
— Насипкан, я уезжаю. Ты не беспокойся, я завтра к ночи вернусь. Ты слышишь? Ты что молчишь, а? Пойми: сын ведь он мой. Хотя я все знаю, но тянет меня туда взглянуть.
Душа моя томится, пойми…
Жена молча привстала с постели и, словно она видела в темноте, что он надел себе на голову, ворчливо отчитала старика:
— Ты бы посмотрел на шапку свою. Сорок заплаток.
Не за дровами же ты едешь, а в гости. — И, нащупав крышку сундука в изголовье, достала припрятанную мерлушковую шапку мужа и подала ему. — На, надень. Неудобно в старой-то шапке.
Чордон сменил шапку и направился к выходу.
— Постой, — остановила она его. — Возьми вон с подоконника узелок с едой, положи себе в курджун. До вечера изголодаешься в пути.
Село еще спало, когда Чордон на своей кобыле миновал по задворьям улицы, чтобы не поднимать напрасно собак, и за околицей свернул на проселок, уходящий в горы.
Вчера в полдень по этой же дороге, на этой же гнедухе, запряженной в старую, рассохшуюся двуколку, Чордон возвращался с дровами домой. Топливо требовалось запасать на зиму.
Он нарубил у входа в Малое ущелье сушняка диких кустарников, нагрузил с верхом арбу и, сидя сам в седле, упираясь ногами в оглобли, не спеша, иногда подремывая, ехал себе по дороге. Колеса привычно громыхали по выбоинам, арба скрипела, день стоял спокойный, теплый.
Бывает такая осенняя пора, когда со дня на день должно похолодать, но перед этим, будто на прощание, дни выдаются исключительной светлости и чистоты. С пригорья в этот раз видна была вся окрестность: села в долине с темными, сквозящими садами и белыми стенами домов; порыжелый сухостой табачных плантаций, тракторы, поднимающие зябь, пролетавший в выси серебряный самолет, и на горизонте сизая, застывшая нелепа дыма над низиной города. И над всем этим миром летела какая-то быстрая, темная, безмолвная волна кружащих птиц.
«Не по рукам ли, да с двора, Да в церковь с образами? "
Что тут скажешь – быстро обтяпали дельце.
Отличительные свойства прозы Н.С. Лескова – сказочные мотивы, сплетение комического и трагического, неоднозначность авторских оценок персонажей – в полной мере появились в одном из самых известных произведений писатель “Левше”. Заглавный герой, внешне ничем особенным не выделяющийся (”на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье выдраны”), является в то же время, по утверждению самого автора, самым искусным среди тульских оружейников. Однако Лесков не идеализирует героя, показывая, что при великолепном мастерстве он в науках не силен “и вместо четырех правил сложения из арифметики все берет по Псалтырю да по Полусоннику”.
Левша – искусный мастеровой, один из тех, кто участвовал в подковывании блохи, олицетворяет талантливость русского народа. Но подкованная блоха перестает танцевать: у русских умельцев нет элементарных технических знаний, которые есть у любого английского мастера. Лесков не дает имени своему герою, подчеркивая тем самым собирательный смысл и значение его характера (”Там, где стоит “Левша”, надо читать русский народ”, – говорил Лесков). Левша, будучи в Англии, отвергает выгодные предложения англичан и возвращается в Россию. Он бескорыстен и неподкупен, но он “забит”, чувствует собственную незначительность рядом с чиновниками и вельможами. Левша привык к постоянным угрозам и побоям.
Одной из основных тем в рассказе является тема творческой одаренности русского человека, что уже не раз было изображено в творчестве Лескова (рассказы “Тупейный художник”, “Запечатленный ангел”). Талант, по Лескову, не может существовать самостоятельно, он обязательно должен основываться на нравственной, духовной силе человека. Левша, неказистый мужичок, не боится идти к государю, так как уверен в своей правоте, в качестве своей работы.
Образ Левши стоит в ряду других образов праведников, созданных Лесковым. Он пожертвовать собой ради Отечества, во имя Дела. Он едет в Англию без документов, голодный (ему в дороге “на каждой станции пояса на один значок еще перетягивали, чтобы кишки с легкими не перепутались”), чтобы показать иностранцам русскую смекалку и умение, и вызывает уважение англичан своим нежеланием остаться в их стране. Левша обладает целым рядом качеств, присущих галерее праведников Лескова: он истинный патриот, патриот в душе, одарен от рождения, ему присуща высокая нравственность и религиозность. Он прошел через множество испытаний, но даже в смертный час он помнит о том, что должен сообщить военный секрет англичан, незнание которого отрицательно отражается на боеспособности русской армии.
В невнимании власти к судьбе национальных талантов, в дремучести и необразованности самого русского народа составляют, по Лескову, причину отсталости России. Интересно сравнить беседу Николая с Левшой, до которого император снисходит, и встреча героя с англичанами, которые уважают в нем мастера, разговаривают на равных. Когда Левша возвращается на родину, он заболевает и умирает, никому не нужный. Брошенный на пол в “простонародной” больнице, он олицетворяет собой негуманность, недальновидность и неблагодарность царской власти – причину неустроенности России, как считает автор.
Из всего рассказа становится очевидным, что Лесков сочувствует Левше, жалеет его; авторские комментарии наполнены горечью. В образе Левши отразились поиски Лесковым положительного героя, и, думается, этот образ наиболее близок к этой цели
๑۩۩๑ ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ ЦГБ ИМ. М. ГОРЬКОГО๑۩۩๑ запись закреплена
Миновав улицу, Чордон выскочил па тропу под железа-подорожной насыпью и снова припустил коня. До сортировочной станции оставалось уже недалеко, когда сзади его стал настигать шум эшелона. Тяжелый, жаркий грохот двух спаренных цугом паровозов, как горный обвал, обрушился па его пригнутые широкие плечи.
Эшелон уже стоял на сортировочной станции, когда Чордон сравнялся с хвостовыми вагонами. А сын бежал вдоль состава - навстречу отцу. Увидев его, Чордон спрыгнул с коня. Они молча бросились в объятия друг друга и замерли, позабыв обо всем на свете.
- Отец, ты прости меня, я ухожу добровольцем, - проговорил Султан.
- Я обидел сестер, отец. Пусть они забудут обиду, если могут.
- Они простили тебя. Ты па них не обижайся, не забывай их, пиши им, слышишь. И мать не забывай.
На станции одиноко стукнул колокол, надо было расставаться. В последний раз отец глянул в лицо сына и увидел в нем на мгновение свои черты, себя, еще молодого, еще на заре юности: он крепко прижал его к груди. И в ту минуту всем своим существом он хотел передать сыну отцовскую любовь. Целуя его, Чордон приговаривал одно и то же:
- Будь человеком, сын мой! Где бы ты ни был, будь человеком! Всегда оставайся человеком!
- Чордонов, отправляемся! - крикнул ему командир.
И когда Султана на ходу затащили в вагон, Чордон опустил руки, потом повернулся и, припадая к потной, горячей гриве копя, зарыдал. Он плакал, обнимая шею коня, и так сильно содрогался, что под тяжестью его горя копыта коня переступали с места на место.
Железнодорожники молча проходили мимо. Они знали, почему плакали в те дни люди. И только станционные мальчишки, вдруг присмирев, стояли и с любопытством и детским состраданием смотрели на этого большого, старого, плачущего человека.
Солнце поднялось над горами высотой на два тополя, когда Чордон, миновав Малое ущелье, выехал на широкий простор холмистой долины, уходящей под самые снежные горы. Дух захватило у Чордона. На этой земле жил его сын.
Читайте также: