Сорокин санькина любовь краткое содержание
Обновлено: 03.07.2024
Владимир Сорокин – писатель-авангардист, чье творчество не направлено на массового читателя. Его работы скорей литературный эксперимент, нежели привычные нам книги. В них он играет словами и метафорами, за которыми прячет истинную суть вещей. И часто его творчество остается непонятым.
Уже 17 лет не утихают споры, подогреваемые готовящейся экранизацией, относительно того, к чему же отнести это произведение – к рассказу, написанному ради эпатажа или к философскому трактату, подымающему важные вопросы. Одни видят в нем призывы к каннибализму и ущемление прав верующих, другие – тонкие намеки и важные мысли, облеченные в метафоры.
1. Омерзительный рассказ, от чтения которого не оторваться, но который мечтаешь тут же забыть
И не нам их винить за это. Тяжело увидеть великий замысел и метафоричность произведения, когда к горлу подкатывают рвотные позывы. А если принять во внимание, что сцены запекания и обугливания описаны с омерзительной достоверностью, тут уж не до поисков скрытого важного смысла.
У самих при чтении данного рассказа порой появлялось желание стереть себе память, чтобы никогда больше не помнить прочитанного. Правда был и прилив радости, оттого, что мы на завтрак съели мало и сумели это удержать в себе.
Те, кто мечтают сжечь книгу, в один голос твердят о том, что данный рассказ был создан только ради шокирования публики и привлечения внимания к персоне самого писателя. Некоторые активистки даже умудрились найти в нем призывы к каннибализму и экстремизму, потому требовали его запретить и уже тем более не экранизировать.
2. Символичный текст, наполненный метафорами, который нельзя воспринимать буквально
Поклонники произведения уверены, что происходящее ни в коем случае нельзя воспринимать буквально. В этом рассказе нам демонстрируют не жизнь жестокой Настенькиной семьи, а жизнь нашего языка. И что с помощью языка и метафор Сорокин демонстрирует насилие над девочкой.
3. Нестандартная, но пресноватая пародия
Эти люди, осилившие рассказ до конца, уверены, что все это не более чем стёб над российскими реалиями, культурой и ритуалами. Над сватовством и отношением родителей и детей.
Причем они подмечают, что рассказ вышел скучноватый. Да, жестокий, омерзительный и пародийный, но унылый и пресный. Так что не стоит разводить вокруг него столь рьяных баталий и дискуссий – почитал, посмеялся над тем, как автор глумится над действительностью и забыл.
Одни воспевают книгу и утверждают, что те, кто хают книгу, просто ничего не понимают в современной прозе и высоком искусстве. Хотя единственное, чего не понимают оппоненты, так это того, как смогли до конца дочитать этот отвратительный рассказ.
Но есть то, что объединяет всех их. Каждый, кто читал произведение Владимира Сорокина уверен, что оно точно запомнится. Если уж не литературным исследованием языка, так мерзостью, которую жаждешь забыть, а уже не можешь!
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Санькина любовь: краткое содержание, описание и аннотация
Владимир Сорокин: другие книги автора
Кто написал Санькина любовь? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Санькина любовь — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Белобрысый Валерка проворно влез на велосипед, взялся за обмотанный изоляцией руль:
- Сань, а Степка говорит еще, что он не комсомолец и человек семейный, а ты, Сань, говорит, кончил сам недавно, да еще сознательный. Пусть со школьниками и возится. Так и передал.
Сидящий на крыльце Санька усмехнулся, вздохнул:
- Да я бы все равно пошел завтра. И без его отказа. Он им прошлый раз про дизель такого натрепал - никто не понял ничего. Заново объяснять пришлось. Пусть уж лучше со своими корешами у магазина толчется.
Валерка усмехнулся, отталкиваясь ногой от земли.
Санька встал с лавочки:
- Передай ему, что он лодырь и дурак. Хоть и семейный.
Валерка засмеялся и покатил по дороге.
Санька спрыгнул с крыльца.
Лежащая на траве Найда вскочила и, повиливая длинным черным хвостом, подбежала к нему.
- Пошла! Пошла отсюда!
Он шлепнул себя по коленке.
Поскуливая, собака отскочила.
Санька пробрался через палисадник, повернул щеколду двери сарая, отворил.
Фонарик лежал на полке между рубанком и банкой с гвоздями. Санька взял его, сунул в карман брюк. Наклонившись, нашарил справа в углу початую бутылку водки, заткнутую бумажной пробкой, вытащил пробку, глотнул.
Водка обожгла рот.
Он сплюнул, заткнул бутылку, сунул в карман и оглянулся. Солнце давно село за утонувшую в ракитах хату Потаевых, оба стада прогнали. Еле заметный туман сползал в балку, размывая темные силуэты бань и погребков. На той стороне паслась стреноженная лошадь Егора.
Вскоре огороды сменились широким полем люпина.
Сзади, со стороны деревни, послышалась танцевальная музыка. Санька обернулся. Отсюда, с холмистого поля, было видно, как в приземистом клубе зажглись окна.
Он сплюнул и быстро пошел, подхватив лопату подмышку.
Санька остановился, достал бутылку, отхлебнул:
Вдалеке по дороге из леса поехал трактор с зажженными фарами.
Санька спрятал бутылку, вытащил пачку папирос, закурил. Поле уже кончалось и начиналось мелколесье.
Трактор спустился в лог. Звук его стал слабым и вскоре пропал. Покуривая, Санька вошел в мелколесье. Оно сплошь поросло кустарником, некошенная трава доходила до пояса.
- Я-то ведь и не виноватый, - пробормотал он, продираясь сквозь траву, - что ж мне теперь.
Задев за ствол молодой березки, лопата выскользнула из его рук. Он нагнулся, поднял ее и положил на плечо. Справа показалась дорога. Санька вышел на нее, оглянулся.
Деревья смутно вырисовывались в темноте, в избах горели окна. В клубе играла музыка.
- Сами на эту работу ее подначили, гады.
Он быстро зашагал по дороге.
Санькин голос дрогнул.
Дорога была забита мягкой пылью, ботинки месили ее.
- И опять же. ну почему не в библиотеке? Почему?!
Он с силой тюкнул лопатой по дороге и поволок ее за собой.
Красной мигающей точкой пополз по небу самолет.
Дорога сворачивала вправо, но Санька сошел с нее и по заросшей травой тропинке зашагал к кладбищу. Гнилой забор, местами упавший, огораживал толстые, тесно стоящие березы. Бурьян и трава росли вокруг.
Санька подошел к двум покосившимся столбам, означающим ворота, оглянулся. В поле не было ни души. Только слабо играла музыка в скрывшейся за мелколесьем деревне.
Он вошел на кладбище, косясь по сторонам, двинулся меж могилами. Здесь пахло древесной прелью и ромашкой. Березы слабо шуршали над головой.
Обойдя четыре огороженные могилы, Санька переступил через березовый комель и остановился, сложив руки на ручке лопаты:
Перед ним возвышался продолговатый холмик, обложенный искусственными венками и цветами.
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 209
- КНИГИ 669 842
- СЕРИИ 25 798
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 067
Белобрысый Валерка проворно влез на велосипед, взялся за обмотанный изоляцией руль:
- Сань, а Степка говорит еще, что он не комсомолец и человек семейный, а ты, Сань, говорит, кончил сам недавно, да еще сознательный. Пусть со школьниками и возится. Так и передал.
Сидящий на крыльце Санька усмехнулся, вздохнул:
- Да я бы все равно пошел завтра. И без его отказа. Он им прошлый раз про дизель такого натрепал - никто не понял ничего. Заново объяснять пришлось. Пусть уж лучше со своими корешами у магазина толчется.
Валерка усмехнулся, отталкиваясь ногой от земли.
Санька встал с лавочки:
- Передай ему, что он лодырь и дурак. Хоть и семейный.
Валерка засмеялся и покатил по дороге.
Санька спрыгнул с крыльца.
Лежащая на траве Найда вскочила и, повиливая длинным черным хвостом, подбежала к нему.
- Пошла! Пошла отсюда!
Он шлепнул себя по коленке.
Поскуливая, собака отскочила.
Санька пробрался через палисадник, повернул щеколду двери сарая, отворил.
Фонарик лежал на полке между рубанком и банкой с гвоздями. Санька взял его, сунул в карман брюк. Наклонившись, нашарил справа в углу початую бутылку водки, заткнутую бумажной пробкой, вытащил пробку, глотнул.
Водка обожгла рот.
Он сплюнул, заткнул бутылку, сунул в карман и оглянулся. Солнце давно село за утонувшую в ракитах хату Потаевых, оба стада прогнали. Еле заметный туман сползал в балку, размывая темные силуэты бань и погребков. На той стороне паслась стреноженная лошадь Егора.
Вскоре огороды сменились широким полем люпина.
Сзади, со стороны деревни, послышалась танцевальная музыка. Санька обернулся. Отсюда, с холмистого поля, было видно, как в приземистом клубе зажглись окна.
Он сплюнул и быстро пошел, подхватив лопату подмышку.
Санька остановился, достал бутылку, отхлебнул:
Вдалеке по дороге из леса поехал трактор с зажженными фарами.
Санька спрятал бутылку, вытащил пачку папирос, закурил. Поле уже кончалось и начиналось мелколесье.
Трактор спустился в лог. Звук его стал слабым и вскоре пропал. Покуривая, Санька вошел в мелколесье. Оно сплошь поросло кустарником, некошенная трава доходила до пояса.
- Я-то ведь и не виноватый, - пробормотал он, продираясь сквозь траву, - что ж мне теперь.
Задев за ствол молодой березки, лопата выскользнула из его рук. Он нагнулся, поднял ее и положил на плечо. Справа показалась дорога. Санька вышел на нее, оглянулся.
Деревья смутно вырисовывались в темноте, в избах горели окна. В клубе играла музыка.
- Сами на эту работу ее подначили, гады.
Он быстро зашагал по дороге.
Санькин голос дрогнул.
Дорога была забита мягкой пылью, ботинки месили ее.
- И опять же. ну почему не в библиотеке? Почему?!
Он с силой тюкнул лопатой по дороге и поволок ее за собой.
Красной мигающей точкой пополз по небу самолет.
Дорога сворачивала вправо, но Санька сошел с нее и по заросшей травой тропинке зашагал к кладбищу. Гнилой забор, местами упавший, огораживал толстые, тесно стоящие березы. Бурьян и трава росли вокруг.
Санька подошел к двум покосившимся столбам, означающим ворота, оглянулся. В поле не было ни души. Только слабо играла музыка в скрывшейся за мелколесьем деревне.
Он вошел на кладбище, косясь по сторонам, двинулся меж могилами. Здесь пахло древесной прелью и ромашкой. Березы слабо шуршали над головой.
Обойдя четыре огороженные могилы, Санька переступил через березовый комель и остановился, сложив руки на ручке лопаты:
Перед ним возвышался продолговатый холмик, обложенный искусственными венками и цветами.
Он достал фонарик и посветил.
Сверху в мешанине бумажных цветов лежала простая металлическая дощечка.
На ней было торопливо выгравировано:
Санька включил фонарик, достал бутылку, отхлебнул.
Что-то зашуршало возле обросшей травой изгороди. Посветив туда фонариком, он поднял кусок земли, кинул. Шуршание прекратилось.
Он опустился на колени, потрогал дощечку, шмыгнул носом:
- Вот и я, Наташ. здравствуй.
Какая-то птица пролетела над кладбищем, рассекая ночной воздух быстрыми крыльями.
Санька помолчал и вдруг заплакал, ткнувшись носом в холодную дощечку.
- Ната. шенька. Ната. шень. кааа.
Фонарик вывалился из его рук.
- Ната. шааа. Ната. шенька.
Бумажные цветы слабо шуршали в темноте от прикосновения его дрожащих пальцев.
Он долго плакал, бормоча что-то под нос.
Потом, успокоившись, вытер рукавом лицо, высморкался в кулак. Достав бутылку, отхлебнул, поставил ее рядом с могилой и выпрямился:
Постояв немного, Санька стал быстро снимать венки с могилы и класть их неподалеку.
- Щас. Наташенька. щас. милая.
Кончив с венками, он смахнул вялые цветы. Под ними на земляном холмике лежала горсть засохшей кутьи, кусочки хлеба и несколько конфет.
Санька взял лопату и принялся сваливать холмик на сторону.
Земля была сухой и легкой.
Свалив холмик, Санька поплевал на ладони и принялся быстро копать.
Молодой месяц еле-еле освещал кладбище, густая листва сонно шевелилась над Санькой. Он умело копал, отбрасывая землю влево, лопата мелькала в его руках.
Минут через пятнадцать он уже стоял по пояс в яме, расширяя ее края до прежних.
- Дождь хоть не был за месяц. хорошо.
Санька выпрямился, тяжело дыша. Постояв, снял с себя пропотевшую рубаху, кинул на поблескивающую бутылку:
ВСЕ ФОТО
Эксперты указали на содержание порнографии еще в одной книге Владимира Сорокина √ сборнике рассказов "Первый субботник".
Напомним, накануне следственный комитет ГУВД Москвы, в производстве которого находится уголовное дело в отношении писателя и его издательства, провело очередную экспертизу, указавшую на наличие порнографических описаний в рассказах Владимира Сорокина "Свободный урок" и "Санькина любовь", входящих в вышеуказанный сборник.
Текст этого документа назван авторами "Справкой об исследовании". Специалисты в области филологии уже высказались относительно изложенного ниже заключения экспертов.
Признаками порнографического изображения следует считать следующие: а) реальность отправления полового акта, в том числе - в его извращенных формах; б) целенаправленное и циничное усиление эротического воздействия на зрителя при помощи детализации изображения; в) детализированная разработка и преимущественное использование крупного плана и направленного освещения при показе обнаженных гениталий, а также прямых ракурсов съемки при показе сцен полового акта; г) создание условий для подобного восприятия зрителем отдельных моментов полового акта; д) самоцель показа сексуальных сцен вне какой-либо художественной задачи.
К формальным и содержательным признакам, характеризующим текст как порнографический, можно отнести: а) отсутствие сюжета, контекста, дистанции; б) однозначность интерпретации изображаемых сцен; в) чисто условная связь отдельных сцен и эпизодов; г) основная цель - показ в натуралистической форме физиологии совокуплений, демонстрация чего и является целью текста; д) цинизм в изображении обнаженных гениталий; е) отсутствие концепции фильма и художественных принципов его построения.
Восприятие подобной информации способно неблагоприятно воздействовать на зрителя (читателя), особенно с нездоровой или неокрепшей психикой. Опасность указанных материалов не только в их предметном содержании, но, прежде всего, в воздействии на сферу эмоций. Под влиянием подобной продукции у молодых людей могут сформироваться отрицательные черты характера, асоциальные установки поведения. У лиц с психическими, сексуальными аномалиями могут возникнуть невротические реакции.
Книга Сорокина В.Г. "Первый субботник" представляет собой сборник отдельных рассказов (в количестве 29), не связанных между собой сюжетной линией. Наиболее одиозными из них являются "Свободный урок" и "Санькина любовь". Первый из них можно было бы назвать простой эротикой, если бы в сюжете не фигурировал мальчик 12 лет. Учитывая факт растления малолетних (педофилия), данный рассказ со всей определенностью подпадает под разряд порнографических.
Рассказ "Санькина любовь" находится за гранью человеческого восприятия. Он не может быть отнесен даже к разряду порнографических текстов. Это просто патологическое откровение. Данное "произведение" выпадает из числа литературных объектов и становится предметом исследования специалистов, психоаналитиков и психологов. Неся с собой резко отрицательный эмоциональный заряд, являясь в высшей степени аморальным, этот рассказ представляет собой такой "факт" прозы, издание и публикация которого являются предметом выбора и ответственности самого автора, издательства и в конечном итоге читателя, который отважится на чтение подобного чтива. Описываемое извращение относится к разряду некрофилии.
Задача общества и компетентных органов оградить массового читателя от произведений подобного рода.
Используя вышеизложенную методику, опыт работы в качестве экспертов и профессиональные знания, специалисты пришли к выводу, что представленная на исследование книга Сорокина В. Г. "Первый субботник" содержит два рассказа, являющиеся в высшей степени антиобщественными. Оба рассказа ("Свободный урок" и "Санькина любовь") - порнографические".
Свое мнение о проведенной экспертизе высказал в интервью сайту Federal Post Александр Николюкин, доктор филологических наук, академик РАЕН, главный научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН РАН), автор статьи о порнографии в новейшем Словаре литературных терминов и понятий (2001).
"Заключение производит странное впечатление своей односторонностью и не звучит убедительно". Николюкин назвал его "одиозным" и расценил как "словоблудие", а само "дело Сорокина" как "выдуманное, спровоцированное": "Это не то, чем надо заниматься юристам".
"Рассказ "Свободный урок" я не читал, но допускаю, что там был мальчик 12 лет. Однако то, что имеют в виду авторы под словом "извращение", остается неясным. В повести Георгия Иванова, крупнейшего поэта русского зарубежья, "Распад атома", написанной в 30-е годы, тоже есть описание некрофилии. Однако все члены "Зеленой лампы" - (в том числе) Мережковский, Гиппиус - возразили против запрета на публикацию этого текста. Это произведение до сих пор перепечатывается, и никто не пишет, что это порнография. Подобные процессы над писателями происходили и в Англии, и в Америке, но и там до сих пор не существует определения порнографии. Видимо, у нас общественность еще не дозрела, и все еще впереди, - сказал Александр Николюкин. - Я нашел определение порнографии (то, которое вошло в "Словарь литературных терминов и понятий": "Порнография - это эротическое вне художественности"), но оно сильно своею краткостью". В любом случае, - подчеркнул специалист, - "ставить клеймо "порнография" на литературное произведение - глупо".
Николюкин напомнил о советском времени: "Когда я работал в Институте мировой литературы, нам присылали английские, французские книги по сексопатологии и просили оценить их на предмет содержания порнографии, и даже тогда мы отвечали, что это тексты научные (или квазинаучные), но о порнографии речь не шла. С художественной литературой вопрос сложнее. Тем более, что Сорокин, безусловно, не ширпотреб".
В романе "Лед", в той его части, где рассказывается о девушке, которую отправили в Германию, Николюкин отметил необычайно точное воспроизведение атмосферы времени: "Мне самому прислали повестку на отправку в Германию, и я убежал к партизанам. Описание Сорокина исключительно точное, верное, и я не помню, что встречал такое у советских писателей".
Как подчеркнул Александр Николюкин, "литературоведение - это не математика и не физика, и отзывы могут быть самые различные. Все зависит от того, кого выбирать в эксперты. Один скажет: да, это чистая порнография, другой, основываясь на других принципах, придет к прямо противоположным выводам".
Доктор филологических наук, профессор Московского государственного университета Наталья Пахсарьян
"Существует мировая практика судов над писателями. Достаточно вспомнить Флобера и Фредерика Сулье, книга которого лежала на столе у женщины, убившей своего мужа, из чего был сделан вывод, что это плохая книга. Это не значит, что я хочу сравнить Сорокина с Флобером. Речь идет не о степени одаренности, а об общем подходе к литературе и о том, может ли быть литература предметом уголовного суда.
Если текст не создает эффекта художественности, в нем нет эстетико-гуманистического содержания, он может быть подвергнут критике и какому угодно разгрому, но это дело редакторов, коллег, рецензентов".
Оценивая "методологические основы" экспертизы, Наталья Пахсарьян отметила присутствие в числе признаков, определяющих порнографию, понятия "цель" (цитата: "Основная цель - показ в натуралистической форме физиологии совокуплений, демонстрация чего и является целью текста").
"Каким образом устанавливается "цель"? Это из области гаданий, а "судить за замысел, за намерение - это сталинизм. Если то, что они дали - определение, то оно не верно, потому что в нем нет литературных параметров", сказала Наталья Пахсарьян.
"В литературоведении нет общепринятого определения, "что такое порнография", точно так же, как нет определения, "что такое язык" или "роман". Каждое из существующих справедливо считается уязвимым. Однако возможно дать рабочее определение - неполное, относительное, но исходящее из литературных критериев. Есть различия между жизнью, которая просто фиксируется (милицейским протоколом) и изображением жизни, которое определяется принципами эстетического отбора, приемами, которые оказывают эстетическое воздействие. Эксперты журнала "Видео-Асс" больше говорят о том, что это изображение "для того чтобы" и провозглашают, что "это - за гранью".
Наталья Пахсарьян обратила внимание на то, что в "справке об исследовании" нет цитат и анализа проблематики, а есть только постулаты, вроде "это отвратительно". В то же время, заметила Пахсарьян, к ним обратились, чтобы они доказали, что это действительно отвратительно и почему.
Кроме того, по словам Пахсарьян, участвовать сейчас в осуждении Сорокина, означает шагать в ногу с "Идущими вместе". Это свидетельствует об очень опасной тенденции: карьеризм, возведенный в ранг принципа служения Родине. Выслуживание перед определенным человеком, принимающее гипертрофированные формы и превращается в неофашизм. Какая бы книга ни была, ее нельзя жечь. Гитлер сжигал книги, но опус Гитлера не сжигали", заметила Пахсарьян.
На тему порнографии в произведениях Сорокина высказался на отдыхе и президент России
Президент России Владимир Путин накануне на пресс-конференции для представителей СМИ Краснодарского края в Сочи также коснулся вопроса порнографии. Отвечая на один из вопросов по поводу дискуссии вокруг писателя Владимира Сорокина, в произведениях которого активисты движения "Идущие вместе" усмотрели элементы порнографии, президент сказал, что вопрос о порнографии - это вопрос дискуссионный.
"Он должен дискутироваться на уровне экспертов. И те, кто за, и те, кто против, используют мое имя. Я хотел бы, чтобы этого не было. Пусть разбираются между собой без использования имени и авторитета президента", - подчеркнул Путин. "Идущие вместе" в качестве одного из своих атрибутов используют майки с портретом Путина.
Читайте также: