Содержание архетипического уровня семантического пространства школы
Обновлено: 01.05.2024
На любительском уровне проработки Фонового архетипа человек ("фоновый любитель") уже понимает, что окружающая реальность имеет ощутимое влияние на объект, причем влияние часто неочевидное, и для фонового любителя выражения "органично вписывается" и "адекватное поведение" имеют смысл, хотя плохо выразимый в прямых словах. Описывая ситуацию, любитель обычно начнет с преамбулы, предыстории или иного вступления в тему, чувствуя, что иначе не будет правильно понят или его повествование произведет скомканное впечатление. Ремонтируя свою квартиру, он подумает о взаимоотношении цвета обоев в коридоре и комнатах, а люстру (торшер, ночник) будет выбирать не только как источник света, но озаботится ее соотношением с мебелью в комнате.
В обществе друзей и знакомых фоновый любитель будет проявляться аккуратно, понимая, что конкретные "плюхи", то есть проступки и грубое поведение, остаются в памяти окружающих как составляющие части его общего социального образа, изменить который будет весьма сложно. И наоборот, положительные поступки (свои и чужие) имеют в его глазах ценность не только сами по себе, но и как составляющие элементы общего фона, который человек всегда несет с собой. Начиная разговаривать с партнером, фоновый любитель всегда обратит внимание на эмоциональный и ценностной фон, в котором находится партнер, что выразится в следующих вопросах, ответы на которые фоновый любитель выслушает очень внимательно:
- Какое нынче у тебя настроение?
- Чем ты озабочен?
- Какими делами занимаешься?
- Над чем трудишься?
- Какую книгу (какого автора) читаешь?
- В кого нынче влюблена?
- Чем сейчас увлекаешься?
- Как дети, муж (жена), работа (учеба)?
- Какие планы на будущее?
- Что сейчас прорабатываешь?
Стараясь понять другого человека, фоновый любитель поинтересуется его детством, социальной средой, из которого тот вышел, его родителями, географическим опытом, семейными перипетиями, кругом знакомых, покровителями и врагами. Попав в гости, он попросит показать ему семейный альбом, и с интересом изучит фотографии своего знакомого, не только юношеские и школьные, но также детские и младенческие. Фоновый любитель склонен не только слушать прямые слова собеседника, но и постигать его ассоциации и логические связи с другими сюжетами.
Стилистический профессионал умело работает на тонкостях, то есть на слабых влияниях нештатных архетипов и легких искажениях "дозы" влияния штатных. Так повар-стилистический профессионал кладет в кушанье немного пряностей, а самые острые и резкие из них использует в небольших количествах, добиваясь при этом неповторимого индивидуального вкуса у каждого своего блюда.
Профессионал умеет создать сильный стилистический эффект, лишь немного изменив архетип объекта или ситуации, причем сделав это очень естественно. Например, мудрая мама чересчур пылкого интеллигентного юноши, увлекшегося барышней из провинции, может резко охладить его пыл, просто посадив провинциалку рядом с собой и поговорив с ней в его присутствии - очень доброжелательно! - о вещах, трудных для ее понимания, но вполне обычных для сына (скажем, о современной поэзии или о перспективах научного работника в эпоху глобализации и Интернета).
Профессионал точно чувствует, какое именно нештатное влияние необходимо данному объекту, и знает, какими средствами оно может быть достигнуто, причем нередко это искусное сочетание одновременного влияния нескольких нештатных архетипов. Он легко может сбить человека или ситуацию "с толка", то есть с собственного архетипа, но пользуется этим своим умением с осторожностью, как опытный хирург - скальпелем, а врач-гомеопат - высокими разведениями своих лекарств. Другой пример - писатель, который вводит в умеренных дозах терминологию, не известную читателю, но придающую необходимый колорит для повествований о далеких временах, странах или экзотических профессиях. И понятливый читатель быстро входит в курс дела и во второй части книги уже когнитивно воспринимает сестерции, пинии, кирасы, мортиры, блоги и мегабайты.
Профессионал умеет поменять собственный архетип объекта, модифицируя тем самым стилистическую окраску объекта - так что окружающим эта смена архетипа кажется неминуемой и самоочевидной, например:
- (сыну-школьнику) Ты сегодня с утра не почистил зубы, потом опоздал в школу, получил две тройки и разлил суп во время обеда - так кто ты после этого, наш любимый сын или дурачина-простофиля?
- Как говорил агент 007, знаменитый Джеймс Бонд: "Один раз - случайность, два - совпадение, три - вражеская акция". В который раз ты меня подвела, Агафья?
- Капля камень точит, а ты у меня гранит, Ираклий - вот и терпи мои прихоти по капле. А за один раз я у тебя многого никогда не прошу, так что не треснешь.
В общении стилистический профессионал умеет использовать интонации, жесты, паузы, логические ударения и мимику настолько естественно и тонко, что они воспринимаются как почти незаметные - но производят непостижимый для дилетанта в человековедении магический или гипнотический эффект. Для него открыты многие тайны самовнушения, обаяния, влияния на других людей помимо их сознания. Впрочем, иногда стилистический профессионал прибегает к резкому включению нештатных архетипов, к гротеску, откровенной пародии и т. п., и делает это очень искусно, так что окружающие могут оценить его реальный уровень владения архетипом Стиля - если, конечно, они будут внимательны. Ух!
Разница в восприятии мира под разными архетипами семантической семьи поражает воображение - вначале может даже показаться, что резко меняется сам объект наблюдения. Современному человеку, воспитанному в духе "научности" и "объективности", очень трудно отказаться от идеи, что люди видят мир примерно одинаково, каким он "объективно" является, но сколько-нибудь внимательный психолог обращает основное внимание не на объект рассмотрения, а на способ видения человеком этого объекта - а этих способов очень много, и иные из них сильно различаются.
Архетип Фона дает человеку несколько размазанное, размытое видение мира, так как на основной объект своего интереса он смотрит в лучшем случае мельком - а иногда не смотрит вообще (например, чувствуя, что этот объект сакрален, потрясет или ослепит его). Фоновое мировосприятие дает внимание к миру как пейзажу, в котором интересны разнообразные области и детали, но взгляд ни на чем не останавливается слишком конкретно, так как основной объект внимания всегда остается за кадром. Так религиозно-мистически настроенный человек смотрит на мир как на второстепенное Божественное проявление, предпочитая взаимодействовать лично с Ним, а не с Его творениями.
Ведомый Фоновым архетипом, человек обращает внимание на окружение интересующего его объекта, на его связи с другими объектами, его статус, порой изучает общественное мнение по его поводу, а также его влияние на другие объекты. Со стороны такой человек может показаться очень основательным - но почему-то его развернутый косвенный интерес не переходит в прямое внимание к объекту и его архетипу, а также его ассоциативным архетипам.
При этом сам человек чаще всего не замечает своего нежелания смотреть на объект прямо, изучать его "правильные" и "неправильные" черты - просто это не кажется ему важным или интересным. Например, знакомясь с интересной молодой женщиной в дружеской компании, мужчина с фоновым мировосприятием может (глядя почему-то в сторону или себе под ноги) задать ей множество вопросов о ее родине, детстве, родителях, образовании, путешествиях, работе, муже, ребенке, образовании и месте работы мужа, и женщине может все это отчасти надоесть, так как она чувствует себя объектом мужского интереса и ждет наконец прямого внимания партнера - а оно почему-то никак не включается.
Этот человек может видеть и воспринимать удивительно тонкие реакции мира на объект и делать на основании этого иногда очень точные выводы об объекте - а иногда ошибаться на его счет самым жестоким образом. Так современный врач пытается ставить диагноз по точнейшим анализам мочи и крови, рентгеновским снимкам, кардиограмме, томографии и т. д., - не осмотрев своего пациента, не выслушав, не потрогав и не обнюхав его.
В человеческом общении этот человек склонен делать далеко идущие выводы на основании косвенных данных и нередко ошибается при этом, говоря впоследствии в свое оправдание: "Я так тебя понял", - или: "Я так решил по твоему поведению", - но почему он не посмотрел прямо или в неясной ситуации не задал прямого уточняющего вопроса, он обычно сказать не может.
Он может быть прекрасным следопытом, но прямой встречи со зверем будет (чаще всего по неясным для себя причинам) всячески избегать.
Когнитивное мировоздействие характерно для людей прямых и в общем знающих, чего они хотят. Этот человек сначала рисует себе свое будущее действие в принципе (то есть мыслит его архетип), а затем воплощает его в жизнь и не ждет особого противодействия (равно как и особой помощи) со стороны среды. При этом он убежден, что действует правильно, а если реакция мира на его действия будет отличаться от предполагаемой, то это его (мира) проблемы. В то же время этот человек далек от материализма: он отлично чувствует, что при воплощении в жизнь его планов действие происходит в первую очередь на уровне архетипов, и лишь потом - на уровне объектов. Например, перед тем, как посадить дерево, садовод-любитель с когнитивным мировоздействием выяснит в принципе, как дерево этой породы растет и каких удобрений требует, и лишь ясно увидев эту картину в своем воображении на абстрактном уровне, станет рыть яму и класть в нее удобрения - в точном соответствии с указаниями книги "Сад и огород на приусадебном участке".
Когнитивное мировоздействие импонирует профессионалам и любителям точного инструментального подхода: такой человек любит, чтобы план его действий был ему в общих чертах совершенно ясен и поддержан хорошими инструментами, которые минимизируют хаотическое и откровенно вредоносное влияние среды, а также нештатных архетипов. В то же время чересчур беспокоиться о помехах как объектного, так и архетипического мира он не склонен, полагая, что правильный замысел и адекватный инструмент в совокупности сами за себя постоят. Если же этого не происходит, и события идут совсем не так, как предполагалось, человек не склонен винить в этом среду или чуждые идеологические влияния, а будет искать принципиальное несовершенство своего замысла или ошибки в выборе инструментов. Например, приняв решение поухаживать за понравившейся ему барышней, кавалер с когнитивным мировоздействием сначала создаст в своем уме абстрактные образы Хорошей Девушки и Классного Парня, а также общей Схемы Ухаживания, включающую в себя Предварительную, Основную и Завершающую фазы - и будет осуществлять свой замысел, накладывая указанные архетипы на реальность, причем все реакции барышни и внешнего мира, не укладывающиеся в его схему, этот кавалер будет стараться не замечать. Если же что-то барышне не понравится и она даст кавалеру решительную отставку, он будет думать о ней, о себе и о своих ошибках в первую очередь в рамках архетипа, примерно так: "Непонятно, что же все таки им (то есть "хорошим девушкам") надо - и в чем конкретно моя схема дала сбой? Может быть, на предварительной фазе надо было не читать стихи Заболоцкого, а порассуждать о философии дзен-буддизма? Или на основной фазе не приглашать ее в зал боди-билдинга полюбоваться мной на тренажерах, а повести ее в японский ресторан и заказать суши?"
Влияние Стилистического архетипа на личность приводит к большим трудностям в самоидентификации: человеку трудно понять, кто он в сущности есть, поскольку основное внимание он уделяет нестандартным и необычным аспектам и чертам личности, именно в них усматривая ее основное содержание и интерес. Для него слово "обычный" означает "банальный" и даже "неинтересный", и он в любых людях интересуется своеобразием их личности, ее отклонением от нормы - вплоть до психических болезней (о которых нередко имеет глубокие познания).
Предъявляя себя, этот человек обязательно подчеркнет необычность своей личности, свою уникальность, невписанность в стандарт. Он очень не любит, когда его уподобляют известным людям или сравнивают с известными мифологическими героями - ему кажется, что это принижает и искажает его личность. Этот человек может гордиться уродливым шрамом на лице или неблагозвучной фамилией (скажем, Засранец или Мегера), и получать удовольствие, когда эти его качества, фамилия или прозвище шокируют окружающих.
Этот человек ценит нестандартные черты личности и необычные роли, которые исполняет, или неожиданные сочетания черт личности и ролей, скажем Добрый Палач, или Великодушный Скряга, или Проницательный Идиот. У него большой талант по части нахождения смешных или несочетающихся друг с другом черт и ролей окружающих, за что его могут высоко ценить одни люди и сильно недолюбливать другие. У него может быть талант "личностного" критика, то есть он может видеть и усиливать недостатки в ролях и качествах, которые у других людей являются опорными. Например, человеку, считающему своими основными качествами усердие и прилежание, он укажет на моменты равнодушия и халтуры, профессиональному оратору заткнет рот, у щедрого проявит жадность, а у храброго - страх. Но и в самом себе этот человек склонен сомневаться, выставлять свою личность на посмешище, отрицать самые глубокие свои наработки и сильные таланты. Любимое его занятие - поиск несовершенств в признанных социальных идеалах, богах и полубогах, сочинение или пересказывание анекдотов, порочащих эти идеалы, и т. п. Именно этим людям мы обязаны жанрами анекдотов про народных героев и вождей, а также про персонажей популярных мультфильмов, где поэт-романтик Винни-Пух матереет и женится, а трогательный розовый поросенок Пятачок превращается в кабана Полтинника.
Этот человек склонен во всех личностных проявлениях видеть теневые влияния, и на высоком уровне он хорошо чувствует влияние высшего "я" на формирование и развитие отдельных субличностей - своих и чужих, и хорошо понимает скептицизм Будды по поводу существования личности как отдельной сущности: "Неправильно говорить: "Я гуляю". Следовало бы сказать так: "Происходит прогулка"".
Для этого человека характерны такие высказывания:
- Нет такой добродетельной женщины, которой бы не опостылела ее добродетель. (Ф. де Ларошфуко)
- Женщина в самой своей возвышенной любви все равно практична.
- В человеческом характере на дне любой добродетели лежит ее отрицание.
- Взирая на солнце, прищурь глаза свои - и ты смело разглядишь на нем пятна. (К. Прутков)
- На всякого мудреца довольно простоты.
- Нельзя ни на кого полагаться, и менее всего - на самого себя.
- Скажи мне, во что ты веришь - и я продемонстрирую тебе обратное.
Свои эмоции каждый человек переживает по-своему, и в одни и те же слова "любовь", "гнев", "раздражение", "радость" разные люди вкладывают совсем разный смысл. Поэтому для начинающего человековеда очень полезно (а для продолжающего - совершенно необходимо) разобрать каждую из эмоций с точки зрения семантических модальностей в ситуациях ее возникновения вследствие внешних причин, внутреннего проживания и внешнего выражения.
Внешняя причина эмоции. Когда, при каких условиях возникает данная эмоция? В зависимости от семантической акцентуации, здесь возможны три совершенно разных варианта.
Фоновый архетип дает предпосылки для возникновения эмоции в среде, окружающей человека, причем назвать конкретную причину своей эмоции человек или не может, или ссылается на мелкие эпизоды и частные моменты, нередко несущественные каждый сам по себе, но составляющие, однако, в целом определенный фон, на который человек и реагирует. Однако этот фон как таковой обычно находится вне пределов его сознания, так что эмоциональное поведение человека выглядит иррациональным и может характеризоваться окружающими как безумное или невротическое, ибо причины его эмоций (как отрицательных, так и положительных, и порой довольно сильных) неясны.
Когнитивный архетип дает простые и понятные как самому человеку, так и его окружающим причины его эмоций, например, долгожданный визит любимого существа вызывает у этого человека радость, а ссора с ним - огорчение. При этом для человека важно не только само по себе событие, вызывающее эмоцию, но и его архетип, и эмоциональная реакция идет в большой степени именно на сам архетип, так что человек не отвлекается на конкретные мелочи. Например, эмоцию радости у него вызывает не просто приятное для него событие, но событие, которое он оценивает как относящееся к разряду "радостных", и реагирует он скорее на этот разряд, чем на само событие. Если перевести его эмоциональный процесс в слова, то получится приблизительно так:
- Я закончил школу. Окончание школы, как и другого длительного учебного процесса - положительное и потому радостное событие. Урраа.
Стилистический архетип дает сложные причины эмоции - но, в отличие от фоновой ситуации, в данном случае причины ясны, а неочевидна связь между событием и вызываемой им эмоцией: характер эмоции не совсем (или совсем не) соответствует явлению, ее вызывающему - например, печальное известие вызывает у человека радость. Более того, чтобы у человека возникла данная эмоция, ему нужно, чтобы произошло событие, которое по своему основному смыслу должно вызывать иную эмоцию; или же ему необходимо событие, вызывающее у него смешанные, противоречивые чувства, в числе которых есть данная эмоция - и человек на ней делает основной акцент. При этом объяснить рационально, почему событие вызывает у него неадекватную (с точки зрения здравого смысла) реакцию, человек не может, или же его объяснения явно натянуты и не имеют отношения к сути дела.
Удобной формой описания архетипической информации являются семантические модели. Позволяя отобразить только часть свойств архетипа, они все же дают минимальный набор знаний о его свойствах и взаимодействии с другими архетипическими образами. Ну а дополняя эту информацию опытом переживания архетипа в ИСС, вы сможете существенно обогатить и расширить свои представления о нем.
Основой семантических моделей служат представления о смыслах, качествах архетипического объекта, упорядоченные в семантическом пространстве. При этом каждый такой смысл, качество в свою очередь является архетипом. Иными словами, каждый архетипический образ описывается как комбинация свойств других архетипов. Т.е. множество архетипов является своеобразным алфавитом, словарем для своего собственного описания.
Как мы уже говорили, в принципе все архетипы являются проекциями, "тенями" некоего бесконечно сложного объекта (архетипа Бога), однако в реальной практике работы в ИСС можно выделить три важных класса архетипов:
· Архетипы миров (пространства - времени);
· Архетипы сущностей или в более широком смысле объектов (включающих живую и неживую природу);
· Архетипические смыслы, образы, качества.
В более широком смысле все три вышеперечисленных класса являются смыслами, однако на практике такая классификация оказывается очень полезной.
Естественно реально одновременно работать со всеми архетипами сразу не возможно, поэтому выделяются отдельные классы архетипических свойств, качеств, на языке которых описываются соответствующие особенности архетипа. Используя геометрическую аналогию можно сказать, что каждый класс образует многомерную поверхность, на которую проецируется соответствующее качество архетипа. Естественно, что для разных классов архетипов будет разным и набор таких проективных поверхностей, описывающих наиболее существенные качества.
Так для архетипа мира (пространства - времени) можно выделить следующие наиболее существенные классы качеств:
· размерность пространства - времени;
· особенности прохода и выхода из этого мира, траектория перехода;
· естественный ландшафт, география;
· обитатели, облик и повадки;
· особенности технико-магической цивилизации (если она есть);
· возможные опасности, способы их преодоления и профилактики;
Естественно при дальнейшей детализации каждый из таких классов (проективных поверхностей) будет распадаться на подклассы и т.д.
Аналогично для архетипа сущности тонкоматериального мира можно выделить следующие существенные качества:
· включенность в тонкоматериальную иерархию Богов и Духов, место в верованиях, мифологических системах и религиях народов земли;
· тайное имя (имена), родословная;
· места обитания (миры, области миров);
· облик (основные разновидности внешности, в которых она обычно появляется, характерные геометрические образы);
· цикл развития (продолжительность жизни, посмертный цикл);
· поведение (образ жизни, повадки, питание, секс-размножение, социальные отношения);
· возможности перемещения между мирами (в плотном или тонком теле, трансформация внешности и поведения при переходе);
· правила поведения при контакте (что любит, чего не любит, боится, способы установления доброжелательных отношений, получения поддержки или помощи);
· методы защиты при возможной агрессии.
Подобные знания о сущностях, духах и образуют багаж опытного шамана и мага. Хотя конечно весь спектр вышеперечисленных качеств известен далеко не всегда. Особенно сложно узнать настоящее имя духа, т.к. это дает власть над ним.
Чтобы проиллюстрировать вышесказанное рассмотрим пример с архетипом Бога Меркурия, очень популярного в античной мифологии и средневековой алхимии. Меркурий (греческое имя Гермес) очень сложный бог, олицетворяющий в себе противоположные начала, его основной архетип связан с превращением, трансформацией. Соответственно он олицетворяет первозданный хаос, в котором перемешаны все виды материи, все силы, присутствует гигантская энергия жизненная энергия, творческая мощь. Эта первичная субстанция носит название aqua vitae - вода жизни. Если эта гигантская энергия вырывается на волю, над ней утрачивается контроль, она превращается в страшную разрушительную силу, джинна, вырвавшегося из бутылки. Эту демоническую ипостась Меркурия часто символизируют буревестником (вестником беды), драконом, разъяренным львом. Ее называют неистовым Меркурием, Эраносом. Овладев человеческим воображением, она толкает на безудержное разрушение, упоение битвой, кровожадное исступление (как, например, у берсерков или во время революций, бунтов).
Об этом говорил К.Юнг в своей знаменитой лекции "Дух Меркурия", прочитанной в 1942 г во время второй мировой войны, когда кровавая страсть к разрушению охватила миллионы людей. Он обсуждал двойственную природу воображения, способного пробудить творческие способности, любовь, создание прекрасного. Но с другой стороны проявиться в разгуле ненависти, жестокости, жажде убийства.
Двойственность Меркурия проявляется в его вероломстве, коварстве. Будучи связан с трансформацией, превращением, переходом он покровительствует тем, кто находится в пути и сам выступает в роли посредника между материальным миром и тонкоматериальной реальностью. В частности, он провожает души умерших в потусторонний мир.
Будучи укрощен, поставлен по контроль, он превращается в созидательную силу, дух, запечатанный в бутылке, яд, который в малых дозах служит лекарством. Отсюда и атрибуты жезла Гермеса (две перевитые змеи) на чаше со змеями - символе современной медицины.
Другой символ Меркурия - кролик, казалось бы, мало соответствует его архетипу. Однако он встречается в самых разных не связанных между собой традициях, даже в Сибирском шаманизме. Все это говорит о его архетипическом, не случайном характере. И действительно в своем аспекте, связанном с водой жизни aqua vitae он символизирует либидо, сексуальную силу, энергию, плодовитость. А кролик во многих культурах воспринимается как символ сексуальной неутомимости, плодовитости. Это общее качество, по-видимому, и сделало его одним из олицетворений Меркурия.
Как такие ассоциативные связи описываются в семантическом пространстве показано на рис. 10. Каждый из архетипических образов (Меркурий, кролик, буревестник и т.д.) проецируются на множество архетипических качеств. Причем каждая "проекция" задается функциями распределения, описывающими, как сильно то или иное качество представлено в соответствующем архетипе. В принципе эти функции задаются на всем многомерном семантическом пространстве, но реально рассматриваются только те части, где их значения достаточно велики. Соответственно там, где возникают пересечения функций распределения разных архетипов, особенно имеющих достаточно большие значения, появляются ассоциативные связи типа: архетип - его символ.
Интересно, что такая архетипическая символика проявляется даже в художественных произведениях. Например, в книге Льюиса Кэрролла "Алиса в стране чудес" проводником и спутником Алисы является белый кролик. Вспомним, что в одном из своих аспектов Меркурий выступает в качестве посредника, проводника между материальным миром и тонкоматериальной реальностью.
Образ Меркурия символизирует еще одно характерное качество архетипа - одновременное присутствие темного и светлого начала. В каком аспекте проявится архетип, зависит от ситуации, конкретного контекста. Поэтому в разных культурах один тот же архетип может выступать в диаметрально противоположных качествах. Например, в современной Европе змей (дракон) предстает как символ зла, демонических сил (в Библейской традиции Сатаны). В странах Востока этот же архетип воспринимается двояко, кроме негативного, с ним связывается и мощный позитивный аспект. В Индии это Кундалини мощнейшая творческая энергия, дремлющая в человеке. В Китае, Японии дракон символ защиты, созидательной мощи, творческого потока энергии, пронизывающего пространство-время (линии дракона). В Тибетской культуре, особенно добуддистской (Бон) змеи очень важный символ, в основном с позитивным значением (наги).
Похожая картина и с числовой, нумерологической символикой. В Христианской традиции негативное значение связывается с числом 13 и 666 (число зверя), а на Востоке эти числа не ассоциируются с чем-то негативным. В то же время для Японца число 4 олицетворяет смерть, 9 - мучение, а числа 3,5,7 считаются счастливыми. Правда, в числе 4 можно проследить общее с Европейской символикой. Это нумерологический эквивалент креста, распятия - символа мученической смерти, сумма цифр 13 так же дает 4.
Можно сказать, что культуральный контекст, конкретная ситуация выступают как своеобразный фильтр, вырезающий в функции распределения архетипа ту или иную часть. На рис. 11 это иллюстрируется архетипом дракона и его двумя "профильтрованными" проекциями: в Европейскую культуру (олицетворение зла, сил хаоса), и в Китайскую традицию (символизирует, так же, и творческую созидательную энергию, если находится под контролем).
Знание всего разнообразия значений архетипа позволяет трансформировать его негативный аспект в позитивный. Так человек европейской культуры увидев во сне змею, может зафиксироваться на ней как на негативном, зловещем символе. Подавленный страх усилит концентрацию внимания на отрицательном аспекте архетипа и сможет проявить его в реальности. Человек же знакомый с восточной традицией или с европейской эзотерикой и мистицизмом, концентрируя внимание на положительном аспекте архетипа, сможет сделать реальным именно его (в данном случае возможно восприятие змеи как символа скрытой мудрости, огромной энергии бессознательного, нуждающейся в контроле). То же самое остается справедливым и для архетипических образов встреченных в тонкоматериальных странствиях.
Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.
Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций.
Ключевые слова: деятельностная теория, сознание, образ жизни, образ мира, значение, психология смысла, психология субъективной семантики, архетип, нелинейная динамика, интегративная модель
Abstract:
The matter under research is intrapersonal and interpersonal semantic structures relevant to the definition of archetype. The author carries out comparative analysis of archetype models described in psychology, cultural studies and philosophy as well as models of meanings used in the psychology of subjective semantics and psychology of meaning. When describing intrapersonal archetype structures, the author compares the image of the world model offered by P. Serkin and the archetypic personality space concept given by Yu. Perevozkina. According to the author, the level of non-differentiated consciousness corresponds to the nuclear layer of the image of the world, mythological space corresponds to the semantic layer, information space corresponds to the perception layer. The objective of this research is to construct the model of archetype strucure dynamics viewed as a type of system of meanings with different levels of presentations in the form of intrapersonal and interpersonal structures. Cultural presentations of archetype is viewed by the author as transformed forms of intrapersonal stuctures. The scientific novelty of the research is caused by the fact that the author analyzes aspects and functions of archetype such as archetype as the basic tendency, symbolic presentation of the basic tendency, and as a component of intrapersonal and interpersonal architectonics. The author offers a scheme of interaction of archetype structures understood as forms of conceptual constructs. Archetype constructs are viewed as many-level semantic structures in the process of dynamic interaction. Interaction patterns of such archetype structures obey the laws of non-linear dynamics which is an instance of dynamics of intra- and inerpersonal dynamics of conceptual structures.
consciousness, lifestyle, image of the world, meaning, the psychology of meaning, activity theory, psychology of subjective semantics, archetype, nonlinear dynamics, integrative model
Первый аспект представляет собой базисную тенденцию , локализованную на уровне глубинных психических структур и проявляющую себя на нижележащих уровнях посредством выражения в символической форме.
Второй аспект- знако-символическое выражение базисной тенденции, которое может быть обозначено как семиотика архетипа . Данный аспект включает в себя множественные проявления базисной тенденции в знаковых системах. При этом в качестве знаков, презентующих архетипические структуры, могут выступать различные формы бытия смысла в культуре [9] : вербальные и невербальные (например, визуальные [24, 8] или относящиеся к другим модальностям [18] ) знаковые системы, а также поведенческие паттерны (так, некоторые авторы [21] относят к сфере архетипического последовательности действий героя в разворачивающихся в определённых ситуациях – релевантно жизненному сценарию, который также представляет собой проявление глубинных структур в определённых ситуациях [19] .
Наконец, третий аспект связан с проявлением архетипической тенденции в способах структурирования пространства и может быть обозначен как архитектоника архетипа . Логичным продолжением рассмотрения проявлений архетипа в конструировании интрапсихических структур является архетипическое структурирования структур межличностных. Примером описания данного явления может служить теория гомологичности социальных и архетипических структур [4] .
В качестве решения проблемы многозначности термина архетип нам представляется целесообразным конструирование интегративной модели, описывающей соотношение архетипических структур, выделяемых различными авторами . Для решения данной задачи нами было осуществлено сопоставление иерархических моделей архетипических структур, выделяемых в психологических исследованиях, а также моделей, описывающих функционирование архетипических структур в межличностном семантическом пространстве.
В психологических исследованиях архетипические структуры рассматриваются как многоуровневые образования, имеющие различные уровни презентации. Е.Ю. Зарубко указывая на многообразие архетипических структур, [3] рассматривает совокупность архетипов как иерархическую структуру, в основе которой лежат наиболее обобщённые категории, представляющие собой бинарные оппозиции обобщённых понятий (добро-зло, природа-общество), конкретизирующиеся в более частных категориях, презентующихся в сознании в форме универсальных фигур, получающих своеобразие благодаря сценарию взаимодействия.
Также на иерархическую структуру архетипических презентаций указывают такие авторы, как Н.В. Дмитриева и Ю.М. Перевозкина [10,11,12,13] . Рассматривая архетипические структуры в контексте культуры, Е.С. Дружинина выделяет в структуре архетипических презентаций следующие уровни. Глубинный уровень – уровень исходного архетипа – включает в себя древнейшие представления о мире, характеризующиеся амбивалентностью и синкретичностью. Содержанием следующего уровня – уровня ядра является совокупность устойчивых отношений и связей мотивов и образов. Наконец, на уровне актуального архетипа представлен образы, связанные с сознанием и позволяющие адаптироваться к современному миру.
Ю.М. Перевозкина [11] , выделяет в структуре архетипа следующие компоненты. На макроуровне совокупность архетипических структур имеет три уровня презентации. Уровень недифференцированного сознания включает в себя изначальный архетип – первичный синкретичный образ, включающий в себя противоречивые и взаимоисключающие символические презентации. На мифологическом уровне происходит дифференциация изначального образа на половые архетипы, содержащие в себе мифологический образы. Данному уровню автор ставит в соответствие семантическое пространство, включающее в себя три оси – оценка (светлое - тёмное), пол (мужской-женский) и возраст (старое-новое) Наконец, уровень информационного пространства содержит в себе проекции вышележащих архетипических структур на конкретные сферы жизнедеятельности – семейную, интимную, профессиональную и межличностную.
На микроуровне структура архетипа состоит из образа самого архетипа и мифологического мотива, который содержит основную функцию конкретного архетипа и при доминировании архетипа в структуре личности мифологический мотив носит компульсивный характер.
Таким образом, архетипические структуры имеют иерархическую структуру презентации, для которой характерна следующая закономерность: вышележащий уровень представляет собой совокупность обобщённых структур по отношению к нижележащему уровню. По мере восхождения к глубинным структурам повышается уровень обобщения: совокупность частных символических проявлений представляет собой частные проявления базисных структур, являющихся содержанием уровня мифологических образов , которые, в свою очередь, являются частными проявлениями первичных недифференцированных структур вышележащего уровня.
Иерархической модели структуры архетипического пространства, предложенной Ю.М. Перевозкиной, можно поставить в соответствие трёхслойную модель структуры образа мира, предложенную В.П. Серкиным. Рассматривая образ мира как систему значений, представляющую собой интегральный продукт процесса сознания, В.П. Серкин [16,17] выделяет в его структуре три слоя. Перцептивный слой представлен совокупностью модальных объектов, локализованных в пространственно-временном континууме. Ядерный слой представляет собой целемотивационный комплекс, включающий в себя глубинные структуры. Наконец, семантический слой, представляющий собой совокупность отношений субъекта к актуально воспринимаемым объектам, расположен между перцептивным и ядерным слоями и выполняет функцию связующего звена между поверхностными и глубинными структурами, объединяя в себе проецируемые ядерным слоем отношения с одной стороны и поступающую от перцептивного слоя информацию с другой.
Для исследования структур образа мира в рамках трёхслойной модели используются следующие методики. Ядерный слой изучается посредством личностных, а также проективных методик, направленных на исследование глубинных структур. Для исследования семантического слоя образа мира используются методики психосемантики, такие, как ассоциативный эксперимент, семантические дифференциалы. Наконец, перцептивный слой исследуется при помощи направленных на выявление его специфики опросов.
Основываясь на сопоставлении эмпирических методик, используемых В.П. Серкиным при описании образа мира профессионала и Ю. М. Перевозкиной для описания локализованных на различных уровнях архетипических структур, мы можем говорить о сходстве описываемых авторами предметных областей. Исходя из предположения о подобии областей психического, исследуемых при помощи сходных психологических методик, каждому из архетипических пространств нами был поставлен в соответствие один из слоёв образа мира. Так, мифологическому пространству, представленному совокупностью биполярных шкал, соответствует семантический слой образа мира. Уровень информационного пространства, включающий в себя проявления архетипических образов в конкретных сферах, соответствует перцептивному миру, поскольку включает в себя поведенческие паттерны [10] , а также модальные характеристики [1] . Наконец, уровню недифференцированного сознания, включающему в себя изначальный архетип, соответствует ядерный слой образа мира.
СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО - предложенная американским физиком Д. Бомом модель целостности мира как всеобъемлющего движения (Holomovement). Он поставил задачу построения концепции, которая в рамках единого методологического подхода объединила бы материальную Вселенную и сознание. Фундаментальная отличительная черта космологии Бома состоит в признании неразрывного единства реальности, ее неделимой целостности. С этой точки зрения мы являемся частью целого, которое обладает способностью генерировать идеи о самом себе и регистрировать их внутри себя самого. Эта парадигма объединенного бытия напоминает индийскую концепцию акаша.
В России близкий подход развивал математик и философ В.В. Налимов. Однако в его концепции смыслы и материя — это не различные проявления единой реальности, как у Бома, а две автономные реальности — физический мир и мир семантический, которые непосредственно связаны между собой через геометрию мира. По мнению Налимова, такой подход обладает тем преимуществом, что создает предпосылки для построения сверхъединой теории поля, которая будет объединять оба слоя реальности. Придавая смыслам самостоятельное существование как особой реальности, Налимов формулирует основную аксиоматику своей концепции. Весь воспринимаемый нами мир интерпретируется как множество текстов. Что касается биосферы, то здесь текстами следует считать отдельные особи, виды, популяции; в ноосфере в качестве текстов следует принимать различные аспекты сознательной деятельности.
Недостаток концепции В.В. Налимова состоит в том, что, постулируя самостоятельное существование С.п., он не видит необходимости определить соответствующий ему физический референт. Уход от поисков такого референта равнозначен отказу от исследования проблемы методами теоретической и экспериментальной физики.
Независимую попытку обнаружить такой физический референт в 1960-х гг. предпринял российский физико-химик Н.А. Кобозев. По его мнению, для того, чтобы мозг человека был способен мыслить безэнтропийно, должен существовать внешний источник антиэнтропии, или энтропийный вакуум. Связь между этим источником и атомно-молеку- лярными структурами коры головного мозга, согласно гипотезе Кобозева, обеспечивается квантовым ансамблем сверхлегких частиц, обладающих спином S. Однако эти частицы не были обнаружены экспериментально.
Другое решение проблемы предложено Л.B. Лесковым, который сформулировал мэоническую парадигму. Используя в качестве исходного пункта концепцию С.п. Налимова, Лесков дополнил ее двумя постулатами: а) физическим референтом С.п. является мэон — разновидность физического, или квантового, вакуума; б) все объекты материального мира, начиная от элементарных частиц и кончая мозгом человека, обладают свойством консиенции — способностью информационного взаимодействия с семантическим потен-циалом мэона (conscientia на латыни означает осведомленность в чем-либо, совместное знание). Преимущество такого подхода очевидно: он открывает путь к использованию достижений современных теорий физического вакуума, а также к проведению на этой основе специальных экспериментальных исследований.
Свойства мэона парадоксальны. Не будучи объектом материального мира, включенным в метрику Эйнштейна—Минковского, мэон не подчиняется закономерностям термодинамики и теории относительности. Если передача информации осуществляется с участием мэона, то скорость этого процесса может значительно превышать скорость света. Не подчиняясь закону роста энтропии, мэон не характеризуется стрелой времени: прошлое, настоящее и будущее для него как бы синхронны. Эти свойства мэона не укладываются в картезианско-ньютонову парадигму, но здесь нет противоречия, т.к. речь идет о квантово-механическом феномене, соответствующем постнеклассической картине мира. Процессы информационного взаимодействия семантического потенциала мэона с материальными объектами можно описывать на языке современных теорий физического вакуума (торсионные волны в модели А.Е. Акимова — Г.И. Шилова, взаимодействие бюонов по Ю.А. Баурову).
Литература:
Налимов В.В. Спонтанность сознания. М., 1989;Лесков Л.В. Семантическая Вселенная // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1994. № 2.
Словарь философских терминов. Научная редакция профессора В.Г. Кузнецова. М., ИНФРА-М, 2007, с. 487-489.
Традиционная психодиагностика в педагогической психологии в подавляющем большинстве случаев тяготеет к номотетическому (нормографическому) подходу, при котором человек представляется как точка в нормативном пространстве универсальных характеристик. В русле этого подхода любая психодиагностическая процедура, имеющая целью выявить индивидуальные особенности сознания каждого учителя, соотносит их прежде всего с универсальной шкалой. Для того, чтобы использовать в коррекционной работе полученные таким образом данные, требуется их конкретизация и учет индивидуальных особенностей личности учителя, поскольку признаки, полученные с помощью универсальных шкал, почти никогда не бывают представлены в индивидуальном сознании в явном виде, а существуют в превращенной форме, опосредованной индивидуальными смысловыми измерениями, поэтому прямая работа по рефлексивной коррекции тех или иных, выявленных с помощью номотетических шкал, педагогических затруднений, должна быть опосредована индивидуальной системой значений. На практике для этого обычно приходится использовать целую пирамиду все тех же номотетических методов, проводимых якобы с целью выявления индивидуальных особенностей. В качестве примера можно привести исследования самосознания учителя, проведенные Л.М. Митиной. Таким образом, можно зафиксировать проявляющиеся на практике противоречия между групповыми (универсальными) и индивидуальными нормами.
Традиционный номотетический измерительный инструмент - опросники, карты наблюдений и т.д. - способны выявлять структурные отношения только на выборке испытуемых, то есть эти способы хороши для стандартизации данных, выявления тенденций и предполагаемых взаимодействий компонентов для большого числа участников. Между тем у каждого отдельно взятого человека и взаимосвязь компонентов, и их семантическое наполнение может существенно отличаться от групповых норм. Исследования А.Г. Шмелева показали, что культурно-кодифицированные семантические нормы не детерминируют жестко субъективную систему значений отдельного индивида.
В теории А.Н. Леонтьева индивидуальное сознание рассматривается в единстве трех образующих - индивидуальной системы значений, личностного смысла, чувственной ткани, а исследование функционирования значения в человеческом сознании возможно путем изучения того, каким образом человек усваивает общественно-выработанные значения и в какой форме они существуют для него. Значения в этом понимании раскрываются прежде всего через отношения, и их сложная компонентная структура является свернутыми отношениями.
В.И. Похилько подробно рассмотрел совокупность проблем, связанных с этим тестом, и способов их разрешения, появившихся в процессе развития ТЛК. Он описал условия и ограничения применения этого теста, в частности, проблему сравнения репрезентативности выявленных и заданных конструктов, сделав вывод, что это зависит от конкретных целей исследования. В нашем случае использовались и те и другие конструкты, в зависимости от задачи конкретного этапа исследования.
Недостатком метода считается превалирование описательности над объяснительностью, однако это преодолимо, если привлекать для объяснения феноменов, обнаруженных с помощью ТЛК, закономерности и причинно-следственные зависимости, уже выявленные в других психологических исследованиях.
Во многих из перечисленных исследований ТЛК использовался лишь как диагностический инструмент, хотя сам Келли считал этот тест эффективным средством самопознания и развития личности. Тест имеет много возможностей использования. В клинической практике тест проводится дважды - перед терапией и после нее, и по изменению различных характеристик делается вывод о результативности терапии. Кроме того, на основании первого тестирования возможен диагноз и прогноз терапии.
Известно несколько форм использования психосемантического подхода для диагностики семантических составляющих различных аспектов профессиональной деятельности. Например, Р.П. Мильруд изучала профессиональные убеждения будущих педагогов, причем ее интересовала не только содержательная сторона (в качестве элементов она брала различные элементы педагогической деятельности - как поведенческие, так и обобщенные характеристики, а конструкты выявлялись стандартной процедурой попарного сравнения), но и процессуальная. Она сравнивала латентное время, затраченное на оценку того или иного элемента и обнаружила, что это время у студентов гораздо меньше, чем у опытных учителей, и проинтерпретировала это как отсутствие у студентов глубокого понимания педагогической деятельности. Она руководствовалась в основном общепринятыми эталонами педагогической деятельности. Формирующий эксперимент с использованием метазнаний (об учительском труде, о роли сознательности) и созданием установки на активацию учебной деятельности привел к увеличению латентного времени оценивания. Результаты тестирования опытных успешных учителей использовались для построения нормативного профиля по саморегуляции. То есть в этом исследовании идеографический подход сочетался с номотетическим - индивидуальная решетка каждого студента рассматривалась с точки зрения соответствия нормативному профилю.
В.Ф. Петренко изучал с помощью решетки Келли профессиональные стереотипы (персонифицированные образы самой профессии или, другими словами, обобщенный образ типичного профессионала). Он обнаружил, что профессионалы имеют большую когнитивную сложность (способность учитывать большое количество факторов при оценке ситуации) и специфические способы категоризации элементов (других людей), отличающиеся от способов непрофессионалов.
М.М. Абдуллаева изучала семантические характеристики профессиональной направленности медиков. В ее работе подтвердился вывод Е.Ю. Артемьевой и И.Б. Ханиной о существовании мира профессии и отражении его в семантическом пространстве личности. Испытуемыми оценивались профессионально значимые объекты. Кроме того, она обнаружила, что различными структурами семантических комплексов обладают не только люди разных профессий, но и представители разных специализаций одной профессии (врачи). Дополнительным результатом этого исследования явился вывод о влиянии профессионального опыта на семантический вклад в понятие.
Н.М. Божко изучала Особенности категориальных структур профессиональных знаний учителя о личности ученика. Для составления ролевого списка учеников в качестве элементов, ею использовались 6 основных позиций ученика по отношению к успеваемости (хорошая, средняя, плохая) и к дисциплине (хорошая, средняя, плохая). Для каждого ролевого списка учитель должен был подобрать соответствующих заданным параметрам двух учеников, хорошо ему знакомых. Выявление конструктов делалось по стандартной методике. По результатам выявилось 4 типа учителей, различающихся по степени адекватности оценивания ученика в зависимости от особенностей их категориальных структур. Характеристики этих структур совпадают с оценкой их в подобных исследованиях зарубежных и отечественных специалистов.
О.В. Ефремова изучала субъективную семантику интрацепции ипохондриков и по результатам сделала выводы, что специфика словарей и семантической организации интрацептивных ощущений позволяет диагностировать ипохондрический синдром.
О.Р. Бондаренко с помощью методики перцептивных универсалий Е.Ю. Артемьевой обнаружил различие между осознаваемыми и неосознаваемыми представлениями об учителе.
Недостатком многих исследований, использующих ТЛК, на наш взгляд, является недостаточное и малоэффективное использование информации об индивидуальном своеобразии субъективного семантического пространства испытуемого. Теряется основное достоинство теста - идеографичность.
Результаты приведенных исследований позволяют предположить, что индивидуальные особенности усвоения профессиональных норм и ценностей будут детерминировать различия в индивидуальной концепции педагогической деятельности, что найдет отражение в субъективном семантическом пространстве учителя. То есть система личностных конструктов учителя, построенная в контексте педагогической деятельности, может дать психологу представление о сформированное™ у учителя образа его профессиональной деятельности, степени его дифференцирован-ности, количестве и разнообразии педагогических элементов в его активе, о характере, содержании и количестве а также дифференцированности его оценочных категорий, на основе которых он строит свои взаимоотношения с миром, о согласованности и непротиворечивости всей его категориальной системы.
Можно заметить, что в процессе обучающего общения семантическое наполнение изучаемого термина становится иным, чем в учебном процессе, оно приобретает личностное значение и вбирает в себя все факторы, формируя его образный эквивалент. Можно предположить, что такое общение является процессом приобретения теоретическими знаниями необходимого уровня оперативности, о котором пишет Д.В. Ронзин.
В процессе обсуждения данных ТЛК в сознании учителя актуализируется то или иное представление, требующее коррекции, и происходит его переозначивание с помощью психолога. В этой связи можно привести мнение Ж. Верньо о видах противоречий, связанных с представлениями. Это, во-первых, противоречие между представлением субъекта и реальной ситуацией и противоречия между несбалансированными частными представлениями субъекта. Верньо предлагает корректировать представления, но, по всей видимости, здесь должно происходить изменение их значения для субъекта и их место в системе взглядов человека на мир, которое возможно в работе с системой личностных конструктов человека.
Подобное использование ТЛК (не только как диагностического, но и как коррекционного средства, построенного на обсуждении результатов исходной решетки) не противоречит мнению авторитетных специалистов в данной области. А.В. Визгина показала, что единица анализа самосознания принципиально диалогична, т.е. это внутренний диалог. В.А. Байметов, анализируя современные тенденции в консультировании, отмечает наличие выраженного стремления к переходу от диагностического консультирования к развивающему, с актуализацией внутреннего диалога путем создания проблемной ситуации.
Представления, управляющие поведением человека в основном на бессознательном уровне, при определенных условиях могут быть вербализованы (за некоторыми исключениями, разумеется) и стать достоянием сознания. Только в этом случае с ними можно работать и производить необходимую коррекцию.
Читайте также: