Слепцов питомка краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
В отличие от многих других шестидесятников, Слепцов не был разночинцем по происхождению и принадлежал к старинному дворянскому роду. Но личная жизнь его ничем не отличалась от жизни любого разночинца. Он вынужден был собственным трудом зарабатывать себе на хлеб. Несмотря на свое происхождение, он оказался в демократическом лагере, стал борцом против крепостничества, поборником и пропагандистом революционно-демократических идей.
Родился Василий Алексеевич Слепцов 17 июля 1836 года в Воронеже. Там стоял в ту пору полк его отца. Вскоре отец вышел в отставку и переехал на жительство в Москву.
Учиться Слепцов начал еще в Москве, в одной из московских гимназий. После отъезда из дома деда он попадает в Пензенский дворянский институт. Родители будущего писателя не имели средств на содержание домашних учителей и поместили его в пансион названного учебного заведения, представлявшего собой нечто среднее между гимназией и кадетским корпусом.1 Порядки в Пензенском дворянском институте не очень нравились молодому Слепцову, но учился он хорошо, не ограничиваясь классными занятиями и штудированием установленных учебников. Любовь к книге Слепцов приобрел еще в доме деда, где была огромная библиотека, которой ему разрешалось самостоятельно пользоваться. Там, в дедовской библиотеке, он впервые столкнулся и с передовой русской литературой, с произведениями Гоголя, Герцена, со статьями Белинского. Последние более внимательно и осмысленно Слепцов прочел еще раз, будучи в Пензе. Идеи великого русского критика-демократа возбудили в молодом Слепцове
Слепцов не кончил полного курса в Пензенском дворянском институте. Его исключили из этого учебного заведения за год до окончания. Причина исключения до сих пор не вполне выяснена.1 Как ни хлопотала мать (отец к тому времени умер), Слепцов не захотел пойти по проторенной дорожке дворянской молодежи, отказался от военной службы и решил поступить на медицинский факультет, самый демократический факультет в тогдашних университетах. По примеру многих современников-разночинцев он самостоятельно подготовился к вступительным экзаменам и стал студентом-медиком Московского университета.
Это было во время Крымской войны. В студенческой среде появились демократические кружки, начали раздаваться пламенные речи против крепостного права, обсуждались проекты изменения русской жизни. Всё это не прошло мимо будущего писателя, хотя в университете он пробыл недолго, всего один год. Но и выйдя из университета, он не потерял связи с университетскими друзьями, а накануне реформы, когда возбуждение, царившее в университетах, вылилось в открытые демонстрации, он оказался завсегдатаем студенческих сходок.
Еще до поступления в университет Слепцов обнаружил актерские способности. Будучи студентом, он особенно увлекся театром и, решив попробовать свои силы на профессиональной сцене, поступил в труппу Ярославского театра, где не без успеха играл в течение целого сезона. Однако профессиональная актерская работа не удовлетворяла его, интересы его были гораздо шире, хотя увлечение театром сохранилось в нем на всю жизнь и он не раз впоследствии принимал участие в любительских спектаклях. С детских лет увлекался он и литературным творчеством. Мать его вспоминала, что, еще будучи ребенком, он преподнес ей однажды стихотворение собственного сочинения.2 Это увлечение продолжало развиваться, всё более и более захватывая Слепцова.
В. А. Слепцов.
Фотография.
он рисует в своих очерках, дают наглядное и очень яркое представление о самом бессовестном ограблении, о массовой эксплуатации трудового народа новым для России хищником — капиталистом. В этих картинах раскрывается правда о взаимоотношениях хозяина и работника.
Достоинство слепцовских очерков состоит в глубоком наблюдении и понимании действительности. Автор не остается простым наблюдателем и регистратором фактов, а старается обобщить их и понять причины, порождающие их. Он выступает с прямым протестом против взяточничества и спекуляции на подрядах, против подрядной системы, усугубляющей эксплуатацию трудового народа. Автор выступает как борец за счастье народное, он обнажает острые злободневные общественные вопросы, активно вмешивается в жизнь. Это свидетельствует о том, что Слепцов правильно понял задачи революционно-демократического писателя своего времени.
небольшая кучка местных хищников-капиталистов. Театр в Осташкове действительно существовал, но представления бывали только тогда, когда приказывало одно очень важное в городе лицо.
Но, рисуя трудные времена, Слепцов не опускает знамени и дает решительный отпор либеральной пропаганде, восхвалявшей грабительскую реформу 1861 года, разоблачает либерализм 60-х годов как способ маскировки антинародных устремлений эксплуататорских классов, как антинародную идеологию.
«— Молодцы! Вот я за это люблю русский народ. По латыни не знает, а dona ferentes1 боится.
Тактика пореформенного помещика ничем не отличается от подобной дрессировки. Рязанов говорит об этом с самым невинным видом, якобы защищая точку зрения Щетинина и тем вернее открывая подлинное лицо этого хищника, вырядившегося в овечью шкуру. В результате либерализм Щетининых предстает как проявление социальной мимикрии, как наиболее удобная форма обмана жертв помещичьей эксплуатации.
«— А что я вас хочу спросить, Семен Семеныч, — обращается мужик к мировому посреднику.
«— Теперь который мы помещику оброк платим.
«— Народ болтает, колько, говорит, ни плати, всё равно это, говорит, что ничего.
«— Да. Пока на выкуп не пойдете, это всё не в прок. Век свой будете платить и все-таки земля помещичья.
Мало что изменилось после реформы и в правовом положении крестьянина. Рязанов, с присущей ему иронией и склонностью облекать свои мысли в форму весьма прозрачных аллегорий и намеков, так определяет эти изменения: «Вот в древние века нравы были грубые — тогда и орудия, которыми понуждались глупорожденные к труду, тоже были неусовершенствованные, как-то: исправники, становые и проч.; теперь же, когда нравы значительно смягчены и сельские жители вполне сознали пользу просвещения, —
Слепцов не описывает подробно чувства и переживания героя, а стремится и это передать с помощью диалогов, допуская лишь короткие замечания — ремарки от автора. Совершенно избегает Слепцов прямых авторских обращений к читателю, чем весьма широко пользовался в своем романе Чернышевский. Мало уделяет внимания автор повести и зарисовкам природы. Слепцовские пейзажи чрезвычайно скупы, они наделены чаще всего
2 К. Чуковский. Люди и книги шестидесятых годов. Л., 1934, стр. 306.
1 ЦГАЛИ, ф. 331, д. 4, л. 6.
2 ЦГАЛИ, ф. 331, д. 271, л. 161.
2 М. Горький, Материалы и исследования, т. III, 1941, стр. 146.
1 Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. VII, 1950, стр. 884.
1 Тех, кто приносят дары (лат.).
2 Прыгай (франц.).
1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 20, стр. 224.
1 Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. X, 1951, стр. 99.
1 Д. И. Писарев. Подрастающая гуманность. Избранные сочинения, т. II, 1935, стр. 468, 467.
Слепцов был активным общественным деятелем лагеря революционной демократии. Он организатор литературных вечеров и концертов, читает лекции по женскому вопросу, организует так называемую Знаменскую коммуну — общежитие демократически настроенных молодых людей, объединившихся для совместной жизни, труда, образования на артельных началах. Слепцов был тесно связан с деятелями революционного движения 1860—1870-х годов.
Очерки Слепцова близки к дорожным заметкам С.В. Максимова, П.И. Якушкина, Н.В. и Г.И. Успенских. Повествование ведется от первого лица, а так же, как в этнографической литературе, от человека из народа. На это указывает не только манера изложения, но и подзаголовки к названиям рассказов и очерков, определяющие в то же время личностный писательский жанр (рассказ крестьянина, подгорные сцены, уличные сцены, сцены в больнице, полиции, у мирового судьи и т.д.).
В очерки включены этнографические ориентиры: описание места действия, т.е. местная этнография села, городских кварталов, харчевен, питейных заведений, деревенских изб и пр.
Многочисленные встречи на постоялых дворах, в трактирах, на почтовых станциях, в пути, на степной дороге, изучение писателем условий жизни и труда народа определили своеобразие стиля и художественной специфики очерков: преобладание диалога над описанием, обилие искусно переданной народной речи, конкретность, фактографичность описаний, фольклорно-этнографические элементы, контактность рассказчика с читателем (повествование ведется от первого лица).
Отчаяние женщины передано Слепцовым в финале так же лаконично и вместе с тем психологически емко, однако без подробного описания душевных движений героини. За житейски кратким, отрывистым диалогом двух женщин, переданным автором, встают картины, полные трагизма, усиливающегося введением отдельных многозначительных психологических деталей.
«Ох, не узнаю я как-то, – говорила баба. – Поверни-ка ты ее вот эдак на бочок. На правом боку родинка тут у ней. Что, есть, что ли?
«Приезжая баба вдруг ударилась о землю и зарыдала.
В рассказе Слепцов не только показал социальные картины быта пореформенного крестьянства, но и раскрыл психологические состояния, мотивы поведения, характеры отдельных личностей. Писатель внес элементы психологического анализа в демократическую прозу.
Вопросы и задания
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
В Слепцов - Питомка краткое содержание
Питомка читать онлайн бесплатно
По крутому краю большого глинистого оврага пролегала полевая дорога с сухими, жесткими колеями; то спускаясь в овраг, то цепляясь по самому гребню косогора. В овраге кое-где рос кустарник, кое-где стояли желтые лужицы, над которыми роились столбы мелких мошек. Солнце садилось, в побуревшей ржи свистели перепела.
Шла проселком молодая баба с котомкою за спиной. На бабе было старое ситцевое платье, мужские опорки на босу ногу и белый платок на голове. Шла она скоро, помахивая палочкой; иногда останавливалась, поправляла котомку, оглядывалась кругом и опять шла, мерно покачиваясь из стороны в сторону, уставив глаза куда-то вдаль. А вдали виден был все тот же овраг с порыжевшим бурьяном да пестрые полосы спеющих хлебов.
Вдруг позади загремела телега. В телеге сидел мужик. Баба свернула с дороги в сторону и, не оглядываясь, пошла поскорей. Мужик, поравнявшись с бабою, приостановил лошадь и сказал:
- Путь-дорога! Куда бог несет?
Баба поклонилась и, не глядя на мужика, молча шла стороной.
Мужик посмотрел на нее, тряхнул шапкой и сказал:
- Эй, ты! Тетка! Слышь, что ль?
Баба все шла и молчала.
Мужик посмотрел, посмотрел, покачал головой, сказал про себя "глухая" и вдруг замахал руками, крича бабе:
Баба остановилась и сказала:
- Что ж ты не откликаешься? Видишь, - человек.
Баба недоверчиво глядела то на мужика, то на его лошадь.
- Садись, подвезу, - сказал мужик.
Баба не решалась.
- Садись, говорят. дура!
Баба подумала, подумала и села.
- Ну, вот, - сказал мужик, - Сиди! Соль тут у меня в мешке.
Баба подобрала подол и положила руку на мешок.
Немного помолчав, мужик спросил:
- Ладно, - потихоньку ответила баба.
- То-то. А не хотела. Богу молиться ходила? - опять спросил он ее.
- Нет. Я вот. Деревня такая есть. У меня прописана. - и баба полезла было к себе за пазуху; однако ничего оттуда не достала, а только почесала под мышкой и прибавила:
- Бердяева. аль Гордеева. да, Гордеева.
- Где ж это такое? Не слыхать что-то по здешней стороне такой деревни. Кое же это место?
Мужик обернулся к бабе лицом и в недоумении спросил:
- Дальная. Зачем же ты идешь?
- А вот. Девочка у меня тут отдана. В шпитонках. Повидать девочку-то бы мне.
- А-а! Да, да. Так ты деревню ту и не знаешь?
- То-то не знаю. И спросить-то как, тоже не знаю.
- Ну, так. Сама-то из Серпухова будешь?
- Московская. Да. Тоже не ближний свет. Да, да, - в раздумье говорил мужик и еще немного погодя спросил: - Велика девочка-то?
- Ну, ничего, - сказал мужик. - Даст бог, найдешь. Сиди! Ишь ноги-то у те!
- Как деревню-то сказывали тебе? - спросил он у бабы.
- Мм. Мокей. Мокеева.
- Ну, вот мы здесь спросим. Тут у меня приятель есть такой. А! Настоящий купец. Ну, только и ёрник 1 же!
Стали подъезжать к деревне. Дорога легла позади дворов, мимо гумен, потом пошла конопляниками и вывела в переулок, к кабаку. Деревня была плохенькая - домов двадцать. Некоторые только еще строились после пожара и стояли без крыш. От новых срубов пахло смолой и дымом. На улице народу совсем не было; только на краю деревни три девчонки сидели на завалинке и, поджав под себя ноги, визжали во всю мочь:
Шел из Питера штафет.
Присылал милой газет.
Я газетик полуцяла,
С издавольствием цитала.
Мужик остановил лошадь у кабака и спросил:
- Ты станешь, что ли?
Баба замотала головой и ответила:
- Нет, я не стану. Я посижу.
- О? А то пойдем! Что ж? Ничего. Ведь озябнешь. Еще пять верст до ночлега.
- Нет, я не озябну.
- О? Ну так сиди же, смотри. Я сейчас.
Мужик вошел в кабак и, высунувшись из окна, крикнул бабе:
- А то огурчика? Вынести, что ль?
- Солененького? А? Ты гляди, какие огурцы-то. Ну, не надо. Сиди, сиди!
К телеге подошла собака, понюхала у лошади хвост и ушла опять на завалинку.
В кабаке засветился огонь и видно было, как мужик вылил шкалик в стакан, выпил, утерся полою и, заговорив с целовальником, стал раздирать пальцами кусок вяленой рыбы. Видно было, как целовальник безымянным пальцем скостил что-то на счетах, поглядел сонными глазами на свечку, почесался и вылез из-за стойки. Наконец оба они вышли на крыльцо, и мужик сказал целовальнику:
- Глякась, какую я себе бабу везу.
- Да, баба ничего, - зевая, ответил целовальник.
- Гм. - сделал мужик, залезая в телегу. - А ты как об нас полагаешь? Ну, да ладно же. Прощай. Матри, коли што, так ты и тово, алибо што. С нашими тогда наказать можно. Гляди, не прозевай.
- На что зевать, - сказал целовальник, - С богом!
- Ах, постой, брат, постой! Какая тут такая вотчина есть Свербеева господина? Не слыхать? Ай Гордеева?
- Гордеева, - подтвердила баба.
- Не слыхал что-то. А тебе на что?
- Да вот молодке-то моей туда было нужно, беспременно нужно побывать. Девочка у нас с ней там есть. А то вот что. ну-кось, как тебя звать-то?
- Ну-кось, Анисья, покажи-кось ему, где у те там прописано. Он эти все дела разберет.
Баба полезла было за пазуху и задумалась.
- Что ж ты? - сказал ей мужик. - Да ты не бось, дура, он не отымет. О, глупая! Он только глянет одним глазком и все узнает. На что ему твоя записка?
Баба послушалась, развернула тряпочку, достала оттуда лоскуток бумаги и отдала его целовальнику. Целовальник вошел в избу, а мужик стал копаться в каком-то лукошке, приговаривая:
- Он разберет. Ишь завязал, теперь ни в свете не развяжешь. Разберет. Как не разобрать. Мужик вострый. Не развяжешь. А, мухи те ешь! Развязал. Эй! Как тебя? Анисья! На-ка, закуси! Неравно поесть захочешь, - сказал он, сунув бабе два кренделя. - Ребятенкам везу. Они у меня охотники смертные. Что ж ты?
- Я не хочу, - отозвалась баба.
- Ешь, дура, ничего.
- Говорят: ешь, черт!
Баба взяла крендели, но не решилась есть.
Целовальник вышел на крыльцо.
- Ну, как дела? - спросил его мужик.
- Тут написано - Целибеево. Это Боркu должны быть.
- Борки. Это за Шелепихой? Знаю. Ну, теперь найдем. Будь спокойна! уверил он бабу. Она завернула опять бумажку в тряпицу.
В поле совсем почти смерклось. Проехав деревню, мужик вытащил из-под себя зипун и отдал бабе, говоря:
- Возьми укройся зипунишкомто, все тепле.
Баба сказала: "На что?" - однако оделась.
Немного погодя мужик обернулся к ней, посмотрел ей в лицо и спросил:
- И чего ж ты давеча, глупая, испужалась?
- Когда! А как встрелся-то я тебе?
Баба ничего не отвечала.
- И есть ты баба, - заключил мужик. - Глупый твой разум. Нешто мужик может обидеть? Эх, ты! - и еще немного погодя прибавил: - Вот девочку твою найдем.
- Дай-то господи, - шепотом сказала баба.
- Где ж у те хозяин?
- Помер хозяин у меня, вот другой год пошел.
- Одна. У купца в стряпухах живу.
- Кто ж тебе записку дал?
- Этот, писарь дал.
- А в шпитательном. Я там номерок выправляла.
- Ну, и сказал мне этот писарь, что, слышь, в деревню девочка отдана в шпитонки.
- А много ли он с тебя взял?
- Сперва-то было пять целковых просил. Я ходила, ходила, три раз ходила. Первый-то раз сказали, за шестьдесят верст в деревню отдана, я и пошла.
- Ну, что же? не нашла?
- Нет, нашла, да чужую, не свою. Моей-то четвертый годочек пойдет, а этой уж восемь лет.
- Значит, зря проходила?
- А в другой опять записку дали, по Можайке, за Можаем за городом еще за сто верст. Ну, там сказали, померла, слышь, девочка-то. И звать совсем не так. Моя-то Прасковья, а эта Анфиса Егорова.
- Ну, писарь-то что ж говорит?
- Говорит, ошибка, говорит, вышла. Номера перепутали. Теперь, говорит, беспременно найдешь.
- Пустое дело, - заметил мужик. - А деньги все-таки взял?
- Денег я ему два целковых еще в тот раз дала да полштофа водки. Ну, на чаю тоже пропоила с целковый; да вот теперь пошла, целковый рубль дала.
Слепцов, Василий Алексеевич — писатель; род. 17 июля 1836 г. в Воронеже, умер 23 марта 1878 г. в имении матери, в Сердобском уезде Саратовской губернии. Сын тамбовского помещика, служившего в Воронеже в Новороссийском драгунском полку, С. еще в раннем детстве обнаруживал… … Большая биографическая энциклопедия
питомец — (женск. р.: питомка и питомица), воспитанник, вскормленник; (простон.) выучек, выучень, выуч; (о животных) выкормок. .. См. ученик. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999.… … Словарь синонимов
питомица — См … Словарь синонимов
ученик — Воспитанник, питомец, учащийся, студент, школьник (абитуриент; гимназист, кадет, лицеист, академист, лесник, естественник, математик и проч. ; ученица, воспитанница, питомка, гимназистка, институтка, курсистка, студентка); последователь,… … Словарь синонимов
ученица — См … Словарь синонимов
Шпажинский Ипполит Васильевич (Иван Везовский) — Шпажинский (Ипполит Васильевич) известный драматург (родился в 1844 г.), из дворян Воронежской губернии. Воспитывался в воронежском кадетском корпусе и Александровском военном училище. Служил несколько времени в военной службе и затем, на правах… … Биографический словарь
Шпажинский, Ипполит Васильевич — известный драматург (род. в 1844 г.), из дворян Воронежской губернии. Воспитывался в воронежском кадетском корпусе и Александровском военном училище. Служил несколько времени в военной службе и затем, на правах вольнослушателя, прошел полный курс … Большая биографическая энциклопедия
Читайте также: