Длугош ян грюнвальдская битва краткое содержание

Обновлено: 30.06.2024

Во вторник. 15 июля, Владислав, король польский, решил на заре выслушать святую обедню. Пройдя две мили (между тем как вокруг горели вражеские селения) и выйдя на поля селений Танненберга и Грюнвальда, которым предстояло прославиться битвой, он велел расположить стоянку войска среди кустарника и рощ, которых было множество в той местности, и распорядился поместить на высоком холме над озером Любеком шатер часовни, чтобы прослушать богослужение, пока войско займется устройством стоянки. Между тем прусский магистр Ульрих фон Юнинген уже достиг селения Грюнвальда, которое он затем прославил своим поражением, и находился неподалеку. Польский король Владислав упорно продолжал слушать богослужение и возносить молитвы, все королевское войско, построенное по отрядам и знаменам – польское под командованием Зиндрама из Машковиц, мечника краковского, литовское же под командованиемвел. кн. литовского Александра 1 , подошло с поразительной быстротой и встало боевым строем напротив врага; и тогда как польское войско заняло левое крыло, литовское держало правое. Было известно, что польское войско имело в этой битве 50 знамен, которые мы называем хоругвями, составленных из известных и опытных рыцарей, кроме литовских хоругвей числом 40. Между тем когда король уже хотел надеть шлем на голову и ринуться в битву, вдруг возвещают о прибытии двух герольдов.

Герольды выступили из вражеского войска, неся в руках два обнаженных меча без ножен, требуя, чтобы их отвели к королю, и были приведены к нему под охраной польских рыцарей во избежание оскорблений. Магистр Пруссии Ульрих послал их к королю Владиславу, чтобы побудить его немедленно завязать битву и сразиться в строю, прибавив к тому же еще дерзостные поручения. Оказав королю подобающее уважение, послы изложили на немецком языке цель своего посольства, причем переводил Ян Менжик таким образом: «Светлейший король! Великий магистр Пруссии Ульрих шлет тебе и твоему брату (они опустили как имя Александра, так и звание князя) через нас, герольдов, присутствующих здесь, два меча как поощрение к предстоящей битве, чтобы ты с ними и со своим войском незамедлительно и с большей отвагой, чем ты выказываешь, вступил в бой и не таился дальше, затягивая сражение и отсиживаясь среди лесов и рощ.

Крестоносцы, заметив, что на левом крыле против польского войска завязалась тяжелая и опасная схватка, [так как их передние ряды были уже истреблены], обратили силы на правое крыло, где построилось литовское войско; войско литовцев имело более редкие ряды, худших коней и вооружение, и его, как более слабое, казалось, легко было одолеть. Отбросив литовцев, крестоносцы могли бы сильнее ударить по польскому войску. Однако их расчет не вполне оправдал надежды. Когда среди литовцев, русских и татар закипела битва, литовское войско, не имея сил выдерживать вражеский натиск, оказалось в худшем положении и даже отошло на расстояние одного югера; когда же крестоносцы стали теснить сильнее, оно было вынуждено снова и снова отступать и наконец обратилось в бегство. В бегстве литовцы увлекли за собой даже большое число поляков, которые были приданы им в помощь. Враги рубили и забирали в плен бегущих, преследуя их на расстоянии многих миль, и считали себя уже вполне победителями. Бегущих же охватил такой страх, что большинство их прекратило бегство, только достигнув Литвы; там они сообщили, что король Владислав убит, убит также и Александр, вел. кн. Литовский.

В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу. Хотя под одним знаменем они были жестоко изрублены и знамя их было втоптано в землю, однако в двух остальных отряд они вышли победителями, сражаясь с величайшей храбростью, как подобало мужам и рыцарям, и наконец соединились с польскими войсками; и только они одни в войске Александра Витовта стяжали в тот день славу за храбрость и геройство в сражении. После того как литовское войско обратилось в бегство и страшная пыль, застилавшая поле сражения и бойцов, была прибита выпавшим приятным небольшим дождем, в разных местах снова начинается жестокий бой между польским и прусским войсками. Между тем как крестоносцы стали напрягать все силы к победе, болыиое знамя польского короля Владислава с белым орлом. под вражеским натиском рушится на землю. Однако благодаря весьма опытным и заслуженным рыцарям, которые состояли при нем и тут жезадержали его падение, знамя подняли и водрузили на место. Чтобы загладить это унижение и обиду, польские рыцари в яростном натиске бросаются на врагов и всю ту вражескую силу, которая сошлась с ними в рукопашном бою, опрокинув, повергают на землю и сокрушают. Тем временем возвращается войско крестоносцев, преследовавшее бегущих литовцев и русских, ведя с собой множество пленных и держа себя победителями. Но, видя, что бой принимает неблагоприятный оборот для их оружия и сил, они бросают пленных и добычу и скачут в бой на подмогу своим.

С подходом новых воинов борьба между войсками закипела с новой силой. Польские ряды. под многими знаменами обрушиваются на стоявших под шестнадцатью знаменами врагов (к ним сбежались и другие уцелевшие из хоругвей, разбитых под другими знаменами) и сходятся с ними смертельном бою. И хотя враги еще некоторое время оказывали сопротивление, однако наконец, окруженные отовсюду, были повержены и раздавлены множеством королевских войск; почти все воины, сражавшиеся под шестнадцатью знаменами, были перебиты или взяты в плен. Когда этот вражеский отряд был разбит и повержен и стало известно, что в нем пали великий магистр Пруссии Ульрих, маршалы ордена, командоры и все виднейшие рыцари прусского войска, то остальная масса врагов повернула назад и, раз показав тыл, обратилась уже в явное бегство. Вражеский стан, полный разного добра, обоз и все имущество прусского магистра и его войска также были разграблены польскими рыцарями. При этом в крестоносном войске было найдено несколько телег, нагруженных только оковами и цепями, которые крестоносцы везли с собой, чтобы заковать пленных поляков. Разграбив вражеский обоз, королевское войско подошло к холму, где раньше находился привал и стан врагов, и увидело много конных отрядов и клиньев обращенных в бегство врагов. Владислав, король польский, велел рыцарям по данному знаку преследовать бегущих, но при этом, насколько возможно, избегать резни. Преследование растянулось на много миль, и лишь немногие спаслись, успев убежать.

В этой битве взято в плен было 40000; рыцарских знамен было захвачено, как сообщают, 51. хотя трудно, я думаю, точно подсчитать, сколько пало врагов, но известно, что дорога на протяжении нескольких миль была устлана телами павших, земля пропитана была кровью убитых и самый воздух оглашался стонами и воплями умирающих.

Ни для кого не секрет, что о событиях, отдаленных от нас многими столетиями, историки узнают из летописей и хроник, договоров и судебников, мемуаров и дневников, частной и официальной переписки.

Биографы Длугоша предполагают, что этому назначению поспособствовало личное знакомство его дяди с епископом. Вскоре Олесницкий заметил молодого талантливого юношу и сделал его своим секретарем, а после и управляющим всеми земельными владениями епископства. В 1434 г. Длугоша посвятили в духовный сан, после чего его дядя отказался от своего прихода в Клобуцке и передал его племяннику. В 1436 г. Длугош стал краковским каноником.

В тот момент, когда Ян Длугош появился при дворе Збигнева Олесницкого, авторитет церкви был очень высок. Олесницкий являлся фактическим правителем Короны польской, благодаря успешной борьбе за ограничение королевской власти. Епископский двор был и политическим центром, местом, где сходились нити управления страной, где встречались виднейшие политические деятели, где обсуждались и разрешались основные вопросы внутренней и внешней политики, и, конечно же, центром культурным.

Секретарь епископа Ян Длугош не принимал активного участия в этой жизни, однако был ее непосредственным свидетелем. Тут он восполнял пробелы образования и приобретал жизненный опыт. Естественно, что главным авторитетом для Длугоша стал сам епископ. Длугош принял очень многие взгляды и убеждения своего покровителя.

Во время службы Длугош зарекомендовал себя как хороший дипломат. В 1448 г. он отправился в Рим к папе Мартину V с поручением добиться для своего покровителя звания кардинала. После того, как миссия Длугоша была успешно завершена, епископ, весьма ценивший таланты своего секретаря, отправил его с новым поручением в Венгрию. Здесь Ян Длугош должен был отстоять личные владения Олесницкого в области, пограничной с Венгрией. Проблема состояла в том, что на тот момент в Венгрии разыгралась гражданская война, ставившая под угрозу положение приграничных земель. Длугошу удалось добиться заключения перемирия между враждующими сторонами, что гарантировало безопасность епископских владений.

Однако успехи, достигнутые Длугошем, навлекли на него недовольство короля. После гибели старшего сына Ягайлы короля Владислава III с 1447 г. королем польским стал второй сын Ягайлы, Казимир Ягеллончик. Его вступление на престол принесло значительные перемены в политической жизни страны. Казимир начал наступление на неограниченную власть костела. Он утвердил за собой право назначать епископов, чем поставил последних в зависимость от себя. Могущество Збигнева Олесницкого стало падать. Его отношения с молодым королем были весьма натянутыми. Естественно, что получение Олесницким кардинальского звания, как и вмешательство его в польско-венгерские пограничные дела, раздражали Казимира. Свое недовольство он перенес и на исполнителя епископских поручений Длугоша.

В 1461 г. Длугош вновь становится нежеланной особой при королевском дворе. Во время борьбы за должность краковского епископа, он поддержал неугодного королю кандидата. В результате Длугошу приходится бежать из Кракова. Его дом и владения по приказу короля были разграблены. Но через некоторое время король решает забыть старые обиды. В 1464 г. начались очередные мирные переговоры с Орденом, и опытный дипломат Длугош оказался вновь востребованным. Он вошел в состав делегации с польской стороны и бессменно работал в ней вплоть до успешного заключения в 1466 г. Торуньского мира. Фактически только благодаря Длугошу Польскому королевству удалось вернуть земли Восточного (Гданьского) Поморья.

В 1467 г. Казимир Ягеллончик поручил Длугошу воспитание своих сыновей, и на этом новом посту он оставался вплоть до самой своей смерти. В 1471 г. Длугош отправился в качестве сопровождающего своего старшего воспитанника, Владислава, избранного чешским королем, на коронацию в Прагу. Здесь ему было предложено занять пустовавшую тогда кафедру пражского архиепископства. Однако Длугош отказался от этого предложения и вернулся в Краков.

Перед самой смертью Длугош был назначен львовским архиепископом. Однако папская булла с утверждением его в этом сане уже не застала Длугоша в живых. В мае 1480 г. он скончался.

«Крестоносцы, заметив, что на левом крыле против польского войска завязалась тяжёлая и опасная схватка (так как их передние ряды уже были истреблены), обратили силы на правое крыло, где построилось литовское войско; войско литовцев имело более редкие ряды, худших коней и вооружение, и его, как более слабое, казалось, легко было одолеть. Отбросив литовцев, крестоносцы могли бы сильнее ударить по польскому войску. Однако их расчёт не вполне оправдал надежды. Когда среди литовцев, русских и татар закипела битва, литовское войско, не имея сил выдерживать вражеский натиск, оказалось в худшем положении и даже отошло на расстояние одного югера; когда же крестоносцы стали теснить сильнее, оно было вынуждено снова и снова отступать и, наконец, обратилось в бегство.

Приведённая реляция послужила причиной распространения в историографии мнения, согласно которому правое крыло войск союзников,которое составляла армия великого князя литовского Витовта, действительно обратилась в бегство с поля боя, а вся тяжесть сражения легла либо на три смоленские хоругви, которые единственные остались на месте, либо на левое крыло, которое составляла армия польского короля Ягайлы.

"Другая же часть врагов среди тех, самых лучших людей крестоносцев, сошлись с большим запалом и криками с людьми Витовта, и после без малого часа взаимной битвы, потери с обеих сторон были настолько велики, что люди князя Витовта вынуждены были отступить. Тогда враги, преследуя их, решили, что уже одержали победу и, нарушив строй, отдалились от своих хоругвей и рядов своих отрядов, и перед теми, кого вынудили бежать, начали отступать. В скором времени, когда пожелали вернуться, отрезанные от своих людей и хоругвей королевскими людьми, которые их хоругви напрямую от крыльев прорезали, были либо схвачены, либо порублены мечами.

Те же, что стояли с левой стороны от тех, что были отрезаны, остались в живых, вернулись к своим людям от войск противника и, снова соединившись, сошлись с большой хоругвью кастеляна краковского, воеводы сандомирского, земли Велюньской, земли Галицкой и многочисленными другими хоругвями. В этой стычке разгорелся очень жестокий бой, и поэтому тогда многие пали. Битва длилась шесть часов, и только после начали (крестоносцы) отступать. В этот раз бежали до самого лагеря"

События здесь описываются в разных ракурсах, однако, на основании
приведённых реляций, мы вполне очевидно можем сделать выводы о том, что

− однако крестоносцы не смогли одержать победу, которая, казалось, была столь близка, что они уже пели победную песнь;

Таким образом, Свен Экдаль присоединился к мнению о "заманном бегстве" литовского войска, ставшем практически общепринятым в современной литовской и во многом белорусской историографии.

"Дорогой господин магистр, если по Божьей воле вам придётся с вашими врагами отрядами сойтись, и вам придётся созывать ополчение и против врагов послать, таким будет наш совет: чтобы гости, которые прибудут к вам, а также ополчение, которое вы призовёте, и вы их возьмёте с собой, были послушны вам и вашим командирам, и если велено, чтобы оставались в боевом строю.

Может случиться так, что ваши враги замыслят осторожность и оставив хоругвь, проявив слабость, обратятся в бегство; [однако] может случиться, что они задумали расстроить ваши ряды. Так как люди имеют обыкновение охотиться (пускаться в преследование), как это произошло в Великой битве.

Ополчение, так же как и те, что пришли, как и все ваши подданные могут оставить боевые ряды: хотя даже один отряд может заставить поверить всё боевое построение, что людям не грозит избиение, во время того, когда кто-то охотится (преследует бегущих), и начинают охоту, стремясь победить в игре, не зная о том, что половина может быть уже потеряна. И поэтому мы вам с уверенностью советуем, чтобы вы своим высоким положением над подчинёнными, отряды удерживали в боевом порядке, и чтобы одни других не покидали до тех пор, пока не будет видно, что вражеский отряд обращён в бегство окончательно. И поэтому проявите усердие со своими командирами, чтобы сохранить твёрдость, когда битва в разгаре, что сделает вам честь в бою. Ведь 20 присоединившихся к тридцати охотникам невольно расстроят ряды, люди не смогут проявить послушание и битва закончится большим поражением."

В последнее время версия о тактическом отступлении армии Великого княжества Литовского подвергается ещё большей критике.

Можно заключить, что атаковавшие правое крыло союзников крестоносцы начали преследование обращенное в бегство литовское войско, очевидно, прижав к польскому флангу небольшую часть литовско-русских хоругвей, которые остались на месте и не обратились в бегство (они и приняли участие в последующем окружении армии крестоносцев и осаде Мальборка). В частности, Ян Длугош отмечает стойкость трех смоленских полков, которые "одни только не обратились в бегство, и тем заслужили великую славу".

Крестоносцы, не дождавшись отступления всего польско-литовского войска, начали преследовать бегущих литовцев и оказались беззащитны перед ударом польской части войска союзников, оставшейся на месте и сохранившей строй.

Литература:
Гагуа Р.Б. Грюнвальд в источниках: "Хроника конфликта. Владислава, короля Польши, с крестоносцами в год Христов 1410".

Грюнвальдская битва – одно из самых значительных сражений в средневековой Европе, 15 июля 1410 года Тевтонский орден потерпел поражение от литовско - польской армии. Для немцев – это сражение при Танненберге, а для поляков - Грюнвальдское сражение.

Причины

В средние века тевтонские рыцари крестоносцы обосновались на берегах Балтийского моря. Их задачей было обращение в христианство языческих племен на Прибалтике. Когда со временем всё больше и больше поляк и литовцев крестились без помощи Тевтонского ордена, это привело к кризису. Христианизация Литвы была политическим поражением тевтонских рыцарей, поскольку они были лишены своего основного аргумента агрессивной деятельности в регионе.

Битва

В середине июля 1410 года в Танненберге противостояли две армии. С одной стороны, поляки под руководством короля Владислава II Ягайло с союзниками из Литвы. Польско - литовская армия насчитывала от 26 000 до 39 000 человек. Среди них было много плохо вооруженных солдат, которые явно уступали армии Тевтонского ордена в экипировке.

Армия Тевтонского ордена никогда не была побеждена в военном отношении. Из этого развился её нимб непобедимости. Но у Тевтонской армии были свои проблемы. С одной стороны, не было никакой поддержки со стороны немецкого кайзера, который был полностью поглощён внутренней политикой. С другой стороны, в общей сложности собранные войска составляли от 11 000 до 27 000 человек, численность противника превосходила их. Однако Армия Тевтонского ордена была хорошо обучена и вооружена.

В начале битвы командиры обеих армий оставались в нерешительности. Тевтонская армия не могла продвинуться против поляков и литовцев, которые были в безопасных позициях в лесах и болотах. Лошади и рыцари немцев держались до полудня в знойной жаре, а затем гроссмейстер Ульрих фон Юнгинген послал королю Владиславу два меча с просьбой, наконец, начать бой.

Затем литовцы атаковали левое крыло и были немедленно отбиты контратакой армии Ордена. В результате польская армия также вступила в контакт с армией ордена на правом фланге. После ожесточенных боев Тевтонский орден окончательно захватил флаг польского короля. Но битва была далека от победы. В погоне за литовцами на левом фланге рыцари отказались от своего упорядоченного формирования и теперь были окружены наездниками. И даже триумф на правом фланге оказался обманчивым. Таким образом, флаг был быстро захвачен обратно контратакой. В этой ситуации командир и гроссмейстер тевтонских рыцарей Ульрих фон Юнгинген решил лично вмешаться в события. С подразделением он бросился в бой против врага и был убит. Без четких инструкций командира, в армии Тевтонского ордена начался беспорядок, отдельные подразделения были отрезаны поляками. В итоге сами рыцари были закованы в цепи, приготовленные в лагере для захваченных противников.

Последствия битвы

После поражения в грюнвальдской битве Тевтонский орден потерял свой престиж, последовали дальнейшие поражения и в ближайшие десятилетия религиозное государство даже стало зависимым от Польши. Без венца непобедимости у рыцарей появилась внутриполитическая оппозиция. Чтобы выйти из этого затруднительного положения был необходим искусный ход. Поскольку Тевтонский орден был слишком слаб в военном отношении, чтобы защищаться от Польши, гроссмейстер Альбрехт выбрал дипломатический способ сохранения своего правления. Обратившись к протестантизму, он приобрел новых и могущественных союзников, например Данию. Наконец, 8 апреля 1525 года Орден прекратил своё существование, когда Альбрехт провозгласил на своей территории протестантское Прусское герцогство.

Читайте также: