Шаль с кистями краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Ещё недавно изложенная история не вызвала бы таких размышлений. Казалось бы, всё ясно. Армия отступает, и народ невооружённый поднимается на практически малоопасный для врага "смертный бой". Основные жертвы, которые понесла страна во время Великой Отечественной войны, - это гибель мирного населения. Но есть и отличие от древних времён. Партизаны 1812 года были заранее вооружены и обучены. И разбить Наполеона превентивным ударом тогда было невозможно.
Сегодня мы находимся в другой ситуации. И мы не должны повторять ошибок прошлого, не должны идти на поводу у "пацифистов" и откровенных предателей, которые призывают нас бороться за мир, против войны "любой ценой".
Некоторые считают, что наш Президент, демонстрируя наступательную мощь нашей Армии, "хвастается". Я считаю, что наше Правительство должно действовать согласно данному Богом праву силы, а не по правилам извращённого западного "общественного мнения". Желаю успехов. О. К.
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2022. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Шаль с кистями: краткое содержание, описание и аннотация
Акмурат Широв: другие книги автора
Кто написал Шаль с кистями? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Шаль с кистями — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Несмотря на свои семьдесят пять лет, бабушка еще была не безразлична к красивой одежде. Я помнил, как она любила наряжаться в свои сравнительно лучшие годы. Теперь она зависела от детей, не имела возможности выбирать по вкусу, — что дарили, то и носила.
Я уезжал учиться. Родственники и их бесчисленное потомство всех возрастов и ростов пришли провожать. Заполнив двор, галдели, желали мне доехать целым и невредимым.
Последней меня обняла бабушка. Я ощутил ее маленькие, иссушенные кости. Она заплакала, я шутя поднял ее, чтобы приободрить, — весила она не больше куколки. Широкое платье и высокий головной убор, какой она носила еще в молодости, делали ее еще моложе, и я этим обманывался.
Глядя на нее, не верилось, что эта бабушка, которая долго со мной возилась, носила на спине, спасая от наводнения; не верилось, что когда-то я был сильно к ней привязан, но с годами отошел, оставил в одиночестве, как и другие внуки в свою очередь.
Надо было сделать ей что-нибудь приятное.
— Закажи, что хочешь, я привезу, — сказал я.
Она еле вымолвила:
— Джан…. — и снова расстроилась.
— Ты не стесняйся, говори!
— В больших благородных городах, наверное, много хороших красивых платков… — начала она нерешительно.
— Я привезу, только скажи какой?
— Хорошо бы шерстяной, с кистями, чтобы цвет имел зеленый или голубой, чтобы на нем были яркие алые цветы…
Она взахлеб перечислила все качества платка, одно за другим, даже представлять красивую вещь доставляло ей удовольствие. Глаза засветились, плечи выпрямились, появилось даже немного кокетства, но вдруг опомнилась и боязливо взглянула на меня постаревшими глазами: не далеко ли зашла?
— А деньги я потом тебе отдам.
Я обиженно взглянул на нее.
— Хорошо, верблюжонок, поезжай с богом, — быстро согласилась она. Но подарок я обещал, находясь под воздействием особого чувства, и как только оказался в городе, у меня появились другие интересы, другие заботы. И все же обещание где-то во мне жило и время от времени давало знать о себе легким беспокойством.
Иногда мне случалось заходить в универмаги по разным причинам, но подняться этажом выше, в отдел платков, ленился. Купить было на что, а все же не решался, успокаивал себя тем, что до каникул еще далеко, еще успеется.
Зимой не поехал. Так отложил покупку до лета. Когда началась беготня перед отъездом, обнаружил: если куплю шаль, на билет не останется. Я взял билет, занял денег у знакомого и поехал в универмаг. Такого платка, как просила бабушка, не оказалось.
Всю дорогу было неловко: как я появлюсь перед ней? Старушка спешила мне навстречу, опираясь на посох. Все время я чувствовал на себе ее ласковый взгляд и не мог прямо смотреть ей в глаза, боясь встретить в них радостное ожидание подарка, которое сменилось бы разочарованием.
Особенно неловко было открывать чемодан, раздавать гостинцы, прибежавшим детям. Мне стало стыдно за свою мелочность, малодушие. Я подошел и вручил ей обыкновенный кошелек из кожзаменителя. Право, подарка более глупого нельзя было придумать. Да и купил я его, имея в виду вовсе не ее.
Она обрадовалась, слезы потекли по морщинам. Я пробубнил что-то насчет платка, оправдываясь и в то же время давая понять, что не забыл. В начале она не поняла, потом догадалась, о чем я.
— Ну что ты, главный подарок для меня ты сам. Пока жива, еще раз тебя увидела, много ли старухе надо!
Я почувствовал облегчение: значит, не помнила, не думала все время о платке (все время думал о платке я), ведь она же и не просила непременно в этот раз!
Потом о своем обещании я вспоминал все реже, отвлеченнее. Приближались каникулы. Как-то вечером вернулся в общежитие. Почему-то перед глазами стояла бабушка: видел ее маленькой девочкой, невестой, старухой, идущей вдаль, горбясь…
Утром я обошел все магазины и достал точно такой, как она хотела: с длинными кистями, с алыми цветами на голубом фоне — большой шерстяной платок. Но не мог успокоиться, пока в тот же день не улетел домой. Я торопился, мысленно подгонял самолет, так не терпелось быстрее вручить. Шаль я держал на коленях, словно бабушка ее уже сто лет носила.
Вышла встречать меня, как обычно, вся улица, взрослые и дети, и как будто не все. Шли навстречу, как и прежде, но словно не так. И улыбались мне как обычно, но как-то сдержаннее.
Несмотря на свои семьдесят пять лет, бабушка еще была не безразлична к красивой одежде. Я помнил, как она любила наряжаться в свои сравнительно лучшие годы. Теперь она зависела от детей, не имела возможности выбирать по вкусу, — что дарили, то и носила.
Я уезжал учиться. Родственники и их бесчисленное потомство всех возрастов и ростов пришли провожать. Заполнив двор, галдели, желали мне доехать целым и невредимым.
Последней меня обняла бабушка. Я ощутил ее маленькие, иссушенные кости. Она заплакала, я шутя поднял ее, чтобы приободрить, — весила она не больше куколки. Широкое платье и высокий головной убор, какой она носила еще в молодости, делали ее еще моложе, и я этим обманывался.
Шаль с кистями скачать fb2, epub бесплатно
Была вахта Тома, поэтому он придвинул к себе микрофон, включил транслятор галактического кода и начал вызывать:
В войну за такие вещи ставили к стенке
- Я однажды чуть не взорвал всю Полтаву, - так он рассказывает истинную быль о коротком замыкании на атомной бомбе.
В большом зале он делал свою обычную работу – проверку радиодатчика, установленного на бомбе. (Радиодатчик взрывает бомбу над землей, так погибает больше людей). Открыл нос бомбы – поворотную четверть сферы. Толовый шар бомбы находится за носовой частью, то есть прямо перед ним. Он подвез аккумулятор и стал подключать к радиодатчику кабели. Один кабель упал на аккумулятор, его разъем попал прямо на плюсовую клемму. В этом месте возникла мощная искровая дуга. В долю секунды он ударил ногой по кабелю и прекратил разряд.
Феликс вышел из офиса и, как обычно, направился в кафе напротив. Он любил посидеть здесь полчаса после работы, выпить чашку кофе или бокал пива, поразмышлять, почитать газету. В последнее время нередко он засиживался там намного дольше, и часто не один…
А в этот вечер надо было собраться с мыслями, еще раз все как следует обдумать. Впрочем, что тут думать? Все уже решено. Сегодня или никогда. Дальше так продолжаться не может. Сегодня он придет домой — возможно, в последний раз… Надо только подумать, как сделать все помягче. Все-таки не хотелось причинять боль Анне. Хотя он отлично понимал, что все равно ей будет больно. И это самое неприятное.
Своих давних знакомых — Диану и Филиппа — мы видим не так уж часто. Живем теперь довольно далеко друг от друга, и встречаемся раз в несколько лет. Получив на днях приглашение в гости, я задумалась о том, сколько же мы не виделись. Пожалуй, года три. И еще подумалось о том, что, пожалуй, это единственная супружеская пара, в доме которой не ощущаешь напряжения. Не чувствуется даже скрытого конфликта, знаете, когда перед посторонними супруги играют роль благополучной семьи, а уход гостей тут же снова высвобождает ссоры и непонимание. Оба всегда жизнерадостны, улыбчивы, а их дом наполнен легким беспорядком, бурной деятельностью и многочисленными мечтами и планами. В прошлый наш визит, помнится, Диана говорила о том, что они с мужем мечтают завести собаку, как только немножко подрастет младшенький. Что ж, за эти три года он вполне успел подрасти, и, возможно, по их саду уже бегает лохматая псина. А Филипп с воодушевлением рассказывал о начатой книге — что это было? Детектив? Или фантастика? В любом случае, надо будет поинтересоваться, как продвигается работа. А возможно, книга уже закончена.
– Вы… Ты… Вы… откуда? Вы кто? Вы…
Она была спокойна, он же с истинным волнением прикрылся между ног руками.
– Вы… Катя… Только, я Антон, только как вы…
Антон был испуган, но и удивлён. Сидел бы перед ним вот так вдруг пацанчик некий,конкретный, он был бы просто испуган, дёрнулся бы за чем-то тяжёлым, а тут девушка, хоть и не пойми, как попала к нему в комнату – но всё – таки девушка…
– Вы как сюда попали, мы ведь не знакомы, да.
- Папа с мамой думают, что мы дети. Hу почему? - спросила девятилетняя Марина.
- А мы не. дети? - робко спросил ее восьмилетний брат Саша.
- А ты думаешь. дети?
- Hу мы же еще маленькие.
- Hе такие уж и маленькие! Вот у меня завтра день рождения. Знаешь что мне подарят?
- Фи - куклу! Плюшевого мишку!
- Большого? - глаза Саши широко распахнулись.
Дверь была заперта, но ключ не подходил. Вернее, замок оказался новый. Свет на лестнице погас. Сегал в свое время сам настоял, чтобы освещение выключалось скорее. Он провел пальцами по холодным металлическим бороздкам. Ключей, собственно, было три. Он заказал по одному для Ханны, для сына, для себя. Теперь от его ключа нет проку.
Сверкающий на солнце идеально вымытыми стеклами, карбонно черный Mercedes SL 500 медленно и осторожно припарковался возле шикарного торгово — развлекательного центра в самом сердце Таллинна. Из приоткрывшейся двери автомобиля показалась сперва черная трость, а за ней и обутые в Ллойды ноги водителя. Опираясь на трость, из машины вылез суховатый, но еще бодрый старик, в дорогом английском костюме, обошел автомобиль и взял с заднего сиденья объемный, но легкий пакет.
Рыцарь Теней, роман, перевод с английского Е. Доброхотовой-Майковой
Принц Хаоса, роман, перевод с английского Е. Волковысского
Тёмной неприветливой осенней ночью по обочине дороги на окраине огромного города вяло трусил усталый пёс. То и дело останавливаясь у мусорных ям, которых было немало на этой улице, он искал пищу. До рези в красных усталых глазах всматривался в содержимое придорожных помоек, исторгающих невыносимую вонь. Принюхивался…
Наконец, задержался у одной из них. Даже под тусклым светом раскачивающейся на ветру лампочки, были заметны впавшие бока пегого волкодава Алабая. Заострившееся от продолжительного голода обоняние бродячей собаки уловило среди прочего разнородного мусорного гнилья запах недавно выброшенной кости. Пёс затрепетал всем телом, потому что притупившийся было голод взбудоражил его с новой силой. Выхватив цепким взглядом лакомый кусок и, не спуская с него глаз, Алабай несколько раз обежал вокруг ямы.
Несмотря на свои семьдесят пять лет, бабушка еще была не безразлична к красивой одежде. Я помнил, как она любила наряжаться в свои сравнительно лучшие годы. Теперь она зависела от детей, не имела возможности выбирать по вкусу, – что дарили, то и носила.
Я уезжал учиться. Родственники и их бесчисленное потомство всех возрастов и ростов пришли провожать. Заполнив двор, галдели, желали мне доехать целым и невредимым.
Последней меня обняла бабушка. Я ощутил ее маленькие, иссушенные кости. Она заплакала, я шутя поднял ее, чтобы приободрить, – весила она не больше куколки. Широкое платье и высокий головной убор, какой она носила еще в молодости, делали ее еще моложе, и я этим обманывался.
Глядя на нее, не верилось, что эта бабушка, которая долго со мной возилась, носила на спине, спасая от наводнения; не верилось, что когда-то я был сильно к ней привязан, но с годами отошел, оставил в одиночестве, как и другие внуки в свою очередь.
Надо было сделать ей что-нибудь приятное.
– Закажи, что хочешь, я привезу, – сказал я.
Она еле вымолвила:
– Джан. – и снова расстроилась.
– Ты не стесняйся, говори!
– В больших благородных городах, наверное, много хороших красивых платков. – начала она нерешительно.
– Я привезу, только скажи какой?
– Хорошо бы шерстяной, с кистями, чтобы цвет имел зеленый или голубой, чтобы на нем были яркие алые цветы…
Она взахлеб перечислила все качества платка, одно за другим, даже представлять красивую вещь доставляло ей удовольствие. Глаза засветились, плечи выпрямились, появилось даже немного кокетства, но вдруг опомнилась и боязливо взглянула на меня постаревшими глазами: не далеко ли зашла?
– А деньги я потом тебе отдам.
Я обиженно взглянул на нее.
– Хорошо, верблюжонок, поезжай с богом, – быстро согласилась она.
Но подарок я обещал, находясь под воздействием особого чувства, и как только оказался в городе, у меня появились другие интересы, другие заботы. И все же обещание где-то во мне жило и время от времени давало знать о себе легким беспокойством.
Иногда мне случалось заходить в универмаги по разным причинам, но подняться этажом выше, в отдел платков, ленился. Купить было на что, а все же не решался, успокаивал себя тем, что до каникул еще далеко, еще успеется.
Зимой не поехал. Так отложил покупку до лета. Когда началась беготня перед отъездом, обнаружил: если куплю шаль, на билет не останется. Я взял билет, занял денег у знакомого и поехал в универмаг. Такого платка, как просила бабушка, не оказалось.
Всю дорогу было неловко: как я появлюсь перед ней?
Старушка спешила мне навстречу, опираясь на посох. Все время я чувствовал на себе ее ласковый взгляд и не мог прямо смотреть ей в глаза, боясь встретить в них радостное ожидание подарка, которое сменилось бы разочарованием.
Особенно неловко было открывать чемодан, раздавать гостинцы, прибежавшим детям. Мне стало стыдно за свою мелочность, малодушие. Я подошел и вручил ей обыкновенный кошелек из кожзаменителя. Право, подарка более глупого нельзя было придумать. Да и купил я его, имея в виду вовсе не ее.
Она обрадовалась, слезы потекли по морщинам. Я пробубнил что-то насчет платка, оправдываясь и в то же время давая понять, что не забыл. В начале она не поняла, потом догадалась, о чем я.
– Ну что ты, главный подарок для меня ты сам. Пока жива, еще раз тебя увидела, много ли старухе надо!
Я почувствовал облегчение: значит, не помнила, не думала все время о платке (все время думал о платке я), ведь она же и не просила непременно в этот раз!
Потом о своем обещании я вспоминал все реже, отвлеченнее.
Приближались каникулы. Как-то вечером вернулся в общежитие. Почему-то перед глазами стояла бабушка: видел ее маленькой девочкой, невестой, старухой, идущей вдаль, горбясь.
Утром я обошел все магазины и достал точно такой, как она хотела: с длинными кистями, с алыми цветами на голубом фоне – большой шерстяной платок. Но не мог успокоиться, пока в тот же день не улетел домой. Я торопился, мысленно подгонял самолет, так не терпелось быстрее вручить. Шаль я держал на коленях, словно бабушка ее уже сто лет носила.
Вышла встречать меня, как обычно, вся улица, взрослые и дети, и как будто не все. Шли навстречу, как и прежде, но словно не так. И улыбались мне как обычно, но как-то сдержаннее.
Согнутая старушка не ковыляла среди них, опираясь на свой посох. И дети ее не обгоняли.
Читайте также: