Сердце пармы краткое содержание

Обновлено: 02.07.2024

Чтобы понимать, о чем написано в книге и почему именно эта тема, нужно знать об авторе самый минимум. Семья Алексея переехала в Пермь, когда ему было два года, это был 1971 год. В 1996 году Алексей получил диплом искусствоведа в университете УрГУ в Екатеринбурге, после чего возвращается в Пермь и начинает работать на совершенно различных работах, одна из которых - гид-проводник в одной из турфирм. Отсюда возникает влечение к краеведению и историям про Пермь. В связи с этим, Алексей начинает писать отчасти исторические романы, в них есть и фантастическая составляющая и выдумки, куда без них?

Вообще, после интервью у Дудя про Алексея Иванова не знает разве что тот, кто живет в лесу. Так что, если интересно узнать, кто автор более подробно, обратитесь в ютуб.

Сердце Пармы

С этим романом Алексей Иванов ворвался в литературу в 2003 году, удивив всех критиков своим необычным языком. Но удивлять роман в 2003 году не закончил и на данный момент продолжает ломать литературные шаблоны всем без исключения читателям. Кому-то нравится подобный язык, который вводит в истерику с первой страницы. Кому-то наоборот, такой язык кажется неподъемным и читая этот роман, в голове ничего не откладывается. Читать роман, не обращаясь в сопроводительный словарь, по первой просто невозможно. А тут еще и словарь надо найти, в книге он не приводится.

Читая первую главу, можно встретить порядка 30-40 неизвестных слов и еще больше названий городов, рек, богов и еще много непонятного, что не было известно на данный момент. Кто за слова такие? Хонтуй, хумляльт, вакуль, ламия, ушкуйник и еще сотня других? Почему какой-то хонтуй пошел в какую-то парму для того, чтобы достать тамгу и почему некий пам назвал его хумляльтом и что вообще тут происходит?

Однако, прочитав немного дальше мы выходим на более-менее нормальный и адекватный для нас уже язык (или же я привык к тому написанию и перестал воспринимать его необычность).

Историческая составляющая

В книге описан XV век от рождества христова, либо 6963-6990 года от сотворения мира, кому как нравится. Действующих лиц тут не так уж и много, от силы десяток. Но все крутится вокруг пермского князя Михаила Ермолаевича и его политики по отношению к Перми и к Москве. Все эти политические события того времени приводит к Чердынскому походу Федора Пестрого и завоеванию и подчинению Перми Великой Московскому княжеству в 1472 году.

Пока с одной стороны политики Михаила летит в трубу, епископ Иона решает крестить пермяков. Крещение пермяков тут расписано очень красиво и подробно. Как и все военные походы и события.

Еще одна тема, которая была затронута в книге - тема объединения народов, пермяки изначально не считались русскими, были и вогулы, зыряне, печоры, вотяки, черемисы и другие народности. Под гнетом Московии Михаил пытается объяснить пермякам про русских.

И впрямь, сейчас Россия насчитывает порядка двух сотен народностей, одни из которых те самые коми-пермяки, ханты (остяки), манси (вогулы), удмурты (вотяки), марийцы (черемисы) и т.д. Но стали ли они теми самыми русскими, про которых говорил князь Михаил? Кто-то да, кто-то нет. Видел статью на Дзене про марийку, которая живет в Марий-Эл, в паспорте указана принадлежность к марийцам, но не к русским.

Содержание

Сюжет

Часть 1. 6963 год

В первой части появляются основные персонажи романа. Вогульский князь Асыка готовится изгнать всех русских из Перми. Асыка — хумляльт, колдун, который не может умереть, пока не достигнет своей цели. Знаток пермской земли и храмодел Васька Калина помогает ватаге ушкуйников, нанятой епископом Питиримом, похитить Золотую Бабу — таинственного идола пермяков и вогулов.

Князь Ермолай правит Пермью из Усть-Выма. Его жена давно умерла, у него осталось два сына — Михаил и Василий. Часть заканчивается набегом Асыки на Усть-Вым. Во время набега погибают епископ Питирим и князь Ермолай. Сотник Полюд спасает Михаила и пермскую девочку Тичерть.

Часть 2. 6969-6977 годы

Михаил уезжает в Великую Пермь, в Чердынь и показывает себя как мудрый правитель, сумев договориться с князьями многочисленных пермских городков о выплате ясака и с татарскими князьями о союзе. При нём остаётся верный сотник Полюд, появляются новые соратники — пермяк Бурмот, татарин Исур. В татарском городке Афкуле Михаил встречает считавшегося погибшим Ваську Калину, который станет верным другом Михаила на долгие годы. Выросшая Тичерть становится женой Михаила. Калина предупреждает его, что Тичерть — ламия, ведьма. У князя рождается сын — Матвей.

Из Перми Старой, где правит брат Михаила Василий, приезжает новый епископ Иона, который решает покрестить пермяков. Неожиданно пропадает Полюд: он успел зажечь сигнальный огонь, предупреждающий о нападении вогулов и погиб. Василий с войском направляется на Югру, вместе с ним идут ушкуйник Васька Скряба и Зырян (так его называет Василий, который не может выговорить его настоящее имя). Во время похода Василий погибает, пойдя в тайгу на поиски Золотой Бабы. Зырян возвращается в Чердынь и остаётся там служить. Михаил собирает поход на Югру. Войско успешно захватывает город Асыки — Пелым, а самого Асыку берёт в плен. Михаил хочет везти Асыку в Москву, но отпускает вогула.

Брат великого князя Ивана III Юрий Дмитровский прибывает в Чердынь и требует изгнать татар из Перми. Михаил не соглашается, фактически объявляя Москве войну.

Часть 3. 6980 год

Из Москвы на Пермь идёт большое войско, возглавляемое Фёдором Пёстрым Стародубским. Михаил созывает пермяков на борьбу, но не все откликаются. Московское войско захватывает городок за городком. К Пёстрому присоединяется епископ Иона, который совершил поджог в Чердыни и сбежал оттуда. Михаил уходит из сгоревшей крепости в город Искор, где правит отец его друга Бурмота — Качаим. Часть завершается разгромом Искора и пленением Михаила.

Часть 4. 6981-6990 годы

Матвей пытается хотя бы внешне стать князем — он пытается найти поддержку у татар, но хотя ему и удается внушить уважение к себе, он невольно становится причиной несчастья незнакомой ему русской девочки-рабыни Маши — её жестоко наказывают плетьми на глазах у Матвея. Матвей обещает Маше выкупить её летом на рынке рабов в татарском городе Ибыре. Чтобы сдержать слово, Матвей вместе с Калиной отправляется в Ибыр, но трудная поездка в самый последний момент завершается неудачей. Матвею горько, что он не сдержал данного слова. И он, наконец, понимает, что не всегда человек может переломить судьбу. Он осознает, что был несправедлив к отцу, который знал ещё большие потери. Матвей просит отца вернуться к княжению. Михаил отстраивает Чердынь и пытается объяснить пермякам то, что слышал от Ивана III:

Асыка, следуя своей цели, снова нападает на Пермь. Сначала его сын Юмшан захватывает Покчу, где княжит Матвей. Матвею удаётся бежать в Чердынь. Следует долгая осада крепости, но тут к Михаилу на помощь из Перми Старой приходит войско. В финале романа Михаил отбивает нападение и спасает свою землю. Но стрелы Асыки Михаилу избежать не удается.

Основные персонажи

Михаил — князь Перми Великой Камской
Асыка — хакан (князь) вогульского города Пелыма, враг Михаила
Васька Калина — строитель храмов, знаток пермской земли
Тичерть — жена Михаила, ламия (колдунья)
Исур — шибан (князь) татарского города Афкуль, друг Михаила
Бурмот — пермский князь, друг Михаила
Полюд — воевода Чердыни
Иона — пятый епископ Перми
Фёдор Пёстрый Стародубский — глава московского войска
Василий — князь Перми Старой Вычегодской, брат Михаила
Матвей — сын Михаила

Название

Согласно словарю, парма на Северном Урале — это плосковершинные увалы и гряды, покрытые елово-пихтовыми лесами с густым моховым покровом [1] . Автор объяснял в письме своему редактору Олегу Дарку, что теперь такой тип леса мало где сохранился:

Я живу в районе Перми, который называется Закамск примерно напротив Гляденовской горы. Он стоит как раз в этих борах правого берега в 10-20 км от центра города (который находится выше по течению и на левом берегу). Километрах в трёх от Камы чистые сосняки заканчиваются, и начинается смешанный берёзово-елово-сосновый лес на болотистых почвах. Почвы здесь болотистые от того, что эти места приходились на правое русло древней пра-Камы, некогда превратившееся сначала в старицу, потом в болото, а теперь в этот лес.
Но всё-таки это — древняя парма, которой в окрестностях нигде больше нет [2] .

История создания и публикации

После того, как Алексей Иванов в начале 1990-х опубликовал несколько фантастических повестей и рассказов, он фактически ушёл из литературы, работал журналистом, учителем в школе, гидом в турфирме. Путешествуя по пермской земле вместе с группами туристов, он заинтересовался её историей. После этого он создал краеведческий кружок во Дворце пионеров и тогда задумал роман. В письме Олегу Дарку Иванов рассказывает о мистическом переживании, которое подтолкнуло его к написанию книги [2] . Начиная писать, Иванов не ждал быстрой публикации. Он писал для себя, стараясь делать так, как ему хочется.

Историческая основа сюжета

Основа сюжета — реальные исторические события второй половины XV века. Вычегодско-Вымская летопись отмечает, что в 1451 году Василий II Тёмный отправил в Пермь верейского князя Ермолая с детьми Михаилом и Василием. Роман следует этой версии: автор противопоставляет русского Михаила и его пермское окружение. Однако в последние годы было выяснено, что род Ермоличей принадлежит, скорее, к местной, то есть пермской знати [3] .

Другие персонажи романа также исторически достоверны: вогул Асыка и его сын Юмшан, пермские князья Качаим, Бурмот, Зырян и Мичкин, епископы Питирим, Иона и Филофей. Описанное в романе крещение пермяков епископом Ионой произошло в 1472 году. Важную роль в романе играет поход московского войска под руководством воеводы Василия Скрябы на Югру в 1465 году. Поход Фёдора Пёстрого на Пермь (1472) показан в романе как большая война, во время которой Михаил защищает Пермь. Однако исторический князь Михаил, вероятно, не вступал в активные боевые действия, именно поэтому Иван III отпустил его из плена [3] . Михаил действительно погиб при нападении Асыки на Чердынь в 1481 году. За границами текста остаётся дальнейшая судьба Матвея: он продолжал княжение после отца и был свергнут московским наместником Василием Ковром в 1505 году.

О соотношении исторических фактов и художественного вымысла сам писатель говорил:

Я действовал по одной и той же модели. Вот князя Михаила, например, как я делал: выписал столбиком события, в которых принимал участие реальный князь Михаил в реальном XV веке, и попытался представить себе духовный мир человека, которому эти поступки были бы органичны [4] .

Летоисчисление в книге ведется по Константинопольской эре

Проблематика. Критика

Несмотря на исторический жанр в романе есть и актуальная для сегодняшнего времени проблематика. Сергей Кузнецов писал:

Разговор о России как об империи стал общим местом за последние десять лет — но Иванов показывает Русь не просто как силу, создающую империю, а — буквально — как глобализирующую силу. История покорения Урала сохраняет главный парадокс глобализации: безжалостные пришельцы объективно выступают как гуманизирующая сила. Христианство менее кроваво, чем язычество. Демократия американского образца менее кровава, чем саддамовская диктатура [8] .

Автор не отрицает актуальности, но для него это не такой глобальный вопрос:

Вы знаете, я не имел в виду никаких прямых аллюзий, аллюзии напрашивались сами. Я старался, наоборот, этих аллюзий избегать, но поскольку истории вопиющие, этого сделать не удалось [4] .

Фестиваль

Награды

Экранизации. Инсценировки

В 2008 году Пермский академический театр драмы планирует поставить мюзикл по роману [10] .

Алексей Иванов - Сердце Пармы краткое содержание

Сердце Пармы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Алексей Викторович Иванов

Не может укрыться город, стоящий на верху горы.

ЧАСТЬ 1. 6963 ГОД

глава 01. Мертвая парма

Зеленое золото Вагирйомы тускло отблескивало сквозь прорези в кожаном шатре, расшитом понизу багрово-красными ленточками. Шатер стоял на помосте, укрепленном на спинах двух оленей, что устало шагали за конем хонтуя. Позади остался длинный извилистый путь от родного Пелыма: через многие хонты своей земли, через священное озеро Турват, на жертвенники у Ялпынга, по отрогам Отортена и на полдень по Каменной Ворге до самых Басегов. Хаканы встречали караван, меняли быков, помогали тянуть лодки вверх по рекам, тащили через перевалы и прощались, отправляя вместе с хонтуем по два-три воина от своих селений. К тому времени, как Вагирйому довезли до Чусвы, у Асыки уже собрался сильный отряд в семь десятков манси. Оставив плоты у последнего павыла перед устьем Туявита-Сылвы, хонтуй повел караван лесами напрямик к Мертвой Парме.

Вековой ельник заслонил небо растопыренными космами, и только вдали, перед Пармой, вспыхивали слепящие пятна заката среди разошедшихся вершин. На тропе, заросшей орляком, загроможденной обомшелым валежником, было холодно и сумрачно. Сумрачно было и на душе у князя. Прежде чем везти сюда Вагирйому он объехал свои владения, и теперь с ним лучшие манси, сын Юмшан и сыновья хаканов, с ним пурихумы-жертвы и благословение Ялпынга. Но нет в его отряде людей северной Югры, нет ернов и саранов, нет нагаев, башкортов, казани, сибиров, печоры. Некогда их ждать. Омоль уже вбил свой кол.

Древней тропой от Сылвы на Мертвую Парму давно, видно, никто не пользовался. Папоротник, буреломы. Заплыли белой смолой вырезанные на еловых стволах сопры. Затянуло корой вбитые в деревья тамги, что указывают путь. Может, и лесные духи уже покинули Парму? Шаман дремлет на спине оленя, держась за подпиленные рога и покачивая шест, на котором тихо звякает бубенчик, отгоняющий духов в тайгу.

Но вот конь под хонтуем вздрогнул, мотнул головой и фыркнул. Зверь раньше человека учует куля, который, почти невидимый, увяжется за путником. Успокаивая, Асыка ласково потрепал коня между ушами. Хороший конек. Нята – Олененок. Два года назад он спас князю жизнь, когда на переправе через вздувшуюся Бур-Хойлу его сбило с ног.

Шаман встрепенулся и затряс колокольчиком, качая рогами мохнатой шапки. Караван выходил к брошенному городищу. С болотистой опушки открывался вид на Мертвую Парму. Огромная, похожая на медведя гора заросла могучими деревьями, но все они умерли, стояли сухие, голые, без коры, без хвои, без листьев. От заката лес-покойник пожелтел, как мамонтова кость. Брошенное городище темнело у подножия горы, одним краем затонув в болоте. Сквозь чахлое, кривое редколесье князь разглядывал его, на ходу отмахиваясь от комаров еловой лапкой.

Валы заросли дремучей и серой от паутины малиной, из которой торчали кривые зубцы частокола. Постройки обрушились. Из сырых ям высовывались гнилые, осклизлые бревна. Тонкие березки, словно птичья стая, разлетелись по городищу. Заплесневев по шею, идолы-охранители косо чернели среди белых стволов. Ярко горели мухоморы, и пучки поганок дрожали на трухлявых пнях.

Легкий озноб обметал виски князя, заставив вздрогнуть монеты на шапке. Дурное место. Так и чудится желтый, немигающий взгляд куля откуда-нибудь из болота. Ночами духам нравится приходить в покинутые людьми селения и играть там в свою любимую игру – в людей. Они сидят в ямах, как в домах, ходят в гости, роют землю, таскают бревна, но потом забывают смысл игры и дико скачут по обвалившимся частоколам, вылезают в окна, прыгают с крыши на крышу, висят гроздьями на ветвях и оголившихся стропилах. Князь сплюнул в сторону городища и положил ладонь на тамгу, нашитую на грудь кожаной рубахи.

Обогнув плечо Пармы, караван миновал ворота со столбами-идолами, чьи остановившиеся глаза налились кровью камского заката. Невдалеке стрельнула искрой темная полоса речушки. Асыка, обогнав шамана, первым вывел Няту к травянистому берегу. Правее на песчаном обрывчике стояли балбаны родов – и совсем старые, побелевшие, треснувшие вдоль волокон, и новые, еще желтеющие свежей древесиной. Зверолицые, птицеголовые, рогатые, с человечьими личинами, глубоко врезанными в деревянную грудь. Воины каравана спешивались, заходили по колено в воду, умывались. Звеня удилами, шумно пили кони и олени.

Дождавшись, когда Нята напьется, князь тронул его и тихо поехал вдоль берега вниз по течению. Проплыло по правую руку устье Юрчима, и с пригорка открылся Шаманский город. Он стоял посреди широкой вырубки, ощетинившись частоколами и мачтами, и над ним огненным крылом Торума взметнулся закат.

По утоптанной земле Священной дороги хонтуй медленно приближался к высоким валам с гребнем тына, к сторожевым вышкам на длинных и тонких ногах. По обе стороны дороги из кустов торчали черные головы истуканов. Могучие Перы-защитники высились над стенами, свирепо и невидяще впялившись в путников выжженными дырами глаз. За частоколом виднелись острые углы односкатных пермяцких керку. Над ними густо и враскось взлетали ввысь шесты с колокольчиками, фигурками духов, пучками лент, лисьими и волчьими хвостами, птичьими колодинками. Навстречу хонтую из раскрытых ворот с лаем покатилась орава разномастных косматых псов, запрыгавших вокруг Няты. Сквозь собачий брех в городе слышалось отдаленное позвякиванье молотков и шорох зернотерки.

Князь остановил коня у помоста, переброшенного через ров. Трещали кузнечики, орали вдалеке лягушки, отфыркивался Нята. В проеме ворот появился человек. Он тоже остановился и молчал. Князь не произнес ни слова, разглядывая шамана и поджидая свой отряд. До темноты пришельцам нужно соблюдать молчание, чтобы духи, немые для обычных людей, могли хорошенько вызнать их, а ночью, когда для них наступит время говорить, дали ответ.

Отряд постепенно собирался за спиной князя. Собаки метались под ногами лошадей и оленей, клацали зубами у подошв всадников, но их никто не гнал ни окриком, ни плетью, ни палкой. Асыка ждал, щурясь на закат и рассматривая город.

Не таким уж и неприступным выглядел он вблизи. Валы начали оплывать. В щелях частокола видны были подпорки, изнутри приставленные к бревнам. Давно не чищенный ров заполняла черная вода с ряской, над которой дрожали комары. Сторожевые вышки обветшали и рухнули бы под тяжестью двух-трех лучников, а лестницы, ведущие на боевые площадки, недосчитывались ступеней. Только черепа на кольях – оленьи, медвежьи, человечьи – выглядели устрашающе. На страх и полагались шаманы, оберегая свой город. Но тот враг, который придет, не испугается ни черепов, ни идолов, ни богов. Он устрашится лишь того, что сейчас принес сюда в своей груди князь Асыка.

Название

Согласно словарю, парма на Северном Урале — это плосковершинные увалы и гряды, покрытые елово-пихтовыми лесами с густым моховым покровом. Автор объяснял в письме своему редактору Олегу Дарку, что теперь такой тип леса мало где сохранился:

Я живу в районе Перми, который называется Закамск примерно напротив Гляденовской горы. Он стоит как раз в этих борах правого берега в 10—20 км от центра города (который находится выше по течению и на левом берегу). Километрах в трёх от Камы чистые сосняки заканчиваются, и начинается смешанный берёзово-елово-сосновый лес на болотистых почвах. Почвы здесь болотистые от того, что эти места приходились на правое русло древней пра-Камы, некогда превратившееся сначала в старицу, потом в болото, а теперь в этот лес.
Но всё-таки это — древняя парма, которой в окрестностях нигде больше нет.

Сюжет

Часть 1. 6963 год

Часть 2. 6969—6977 годы

Из Перми Старой, где правит брат Михаила Василий, приезжает новый епископ Иона, который решает крестить пермяков. Неожиданно пропадает Полюд: он успел зажечь сигнальный огонь, предупреждающий о нападении вогулов, и погиб. Василий с войском направляется на Югру, вместе с ним идут ушкуйник Васька Скряба и Зырян (так его называет Василий, который не может выговорить его настоящее имя). Во время похода Василий погибает, пойдя в тайгу на поиски Золотой Бабы. Зырян возвращается в Чердынь и остаётся там служить. Михаил собирает поход на Югру. Войско успешно захватывает город Асыки — Пелым, а самого Асыку берёт в плен. Михаил хочет везти Асыку в Москву, но в Кае узнает, что татары осадили Вятку, и отпускает Асыку, который увозит Тичерть с собой.

Часть 3. 6980 год

Часть 4. 6981—6990 годы

Матвей пытается хотя бы внешне стать князем — он пытается найти поддержку у татар, но хотя ему и удаётся внушить уважение к себе, он невольно становится причиной несчастья незнакомой ему русской девочки-рабыни Маши — её жестоко наказывают плетьми на глазах у Матвея. Матвей обещает Маше выкупить её летом на рынке рабов в татарском городе Ибыре. Чтобы сдержать слово, Матвей вместе с Калиной отправляется туда, но трудная поездка в самый последний момент завершается неудачей. Матвею горько, что он не сдержал данного слова, но он, наконец, понимает, что не всегда человек может переломить судьбу. Он осознает, что был несправедлив к отцу, который знал ещё большие потери. Матвей просит отца вернуться к княжению. Михаил отстраивает Чердынь и пытается объяснить пермякам то, что слышал от Ивана III:

Основные персонажи

Михаил — князь Перми Великой Камской
Асыка — хакан (князь) вогульского города Пелыма, враг Михаила
Васька Калина — строитель храмов, знаток пермской земли
Тичерть — жена Михаила, ламия (колдунья)
Исур — шибан (князь) татарского города Афкуль, друг Михаила
Бурмот — пермский князь, друг Михаила
Полюд — воевода Чердыни
Иона — пятый епископ Перми
Фёдор Пёстрый Стародубский — глава московского войска
Василий — князь Перми Старой Вычегодской, брат Михаила
Матвей — сын Михаила

История создания

Историческая основа сюжета

Другие персонажи романа также исторически достоверны: вогул Асыка и его сын Юмшан, пермские князья Качаим, Бурмот, Зырян и Мичкин, епископы Питирим, Иона и Филофей. Описанное в романе крещение пермяков епископом Ионой произошло в 1472 году. Важную роль в романе играет поход московского войска под руководством воеводы Василия Скрябы на Югру в 1465 году. Поход Фёдора Пёстрого на Пермь (1472) показан в романе как большая война, во время которой Михаил защищает Пермь. Однако исторический князь Михаил, вероятно, не вступал в активные боевые действия, именно поэтому Иван III отпустил его из плена. Михаил действительно погиб при нападении Асыки на Чердынь в 1481 году. За границами текста остаётся дальнейшая судьба Матвея: он продолжал княжение после отца и был свергнут московским наместником Василием Ковром в 1505 году.

О соотношении исторических фактов и художественного вымысла сам писатель говорил:

Я действовал по одной и той же модели. Вот князя Михаила, например, как я делал: выписал столбиком события, в которых принимал участие реальный князь Михаил в реальном XV веке, и попытался представить себе духовный мир человека, которому эти поступки были бы органичны.

Летоисчисление в книге ведется по Константинопольской эре.

Проблематика. Критика

Разговор о России как об империи стал общим местом за последние десять лет — но Иванов показывает Русь не просто как силу, создающую империю, а — буквально — как глобализирующую силу. История покорения Урала сохраняет главный парадокс глобализации: безжалостные пришельцы объективно выступают как гуманизирующая сила. Христианство менее кроваво, чем язычество. Демократия американского образца менее кровава, чем саддамовская диктатура.

Автор не отрицает актуальности, но для него это не такой глобальный вопрос:

Вы знаете, я не имел в виду никаких прямых аллюзий, аллюзии напрашивались сами. Я старался, наоборот, этих аллюзий избегать, но поскольку истории вопиющие, этого сделать не удалось.

Фестиваль

В рамках фестиваля проводились ролевые игры по мотивам романа, состязания лучников, выступления фольклорных коллективов, экскурсии по историческим местам, катание на лошадях, водные прогулки на катамаранах и лодках, выставки народных ремёсел и т. д.

Читайте также: