Пытка надеждой краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Много лет назад, в один из теплых весенних дней, когда солнце уже клонилось к закату, преподобный Педро д’Эспилья Арбуэз, шестой по счету настоятель Доминиканского монастыря и третий Великий Инквизитор Испании, в сопровождении брата-надзирателя и двух служителей Святой палаты, которые несли фонари, проследовал в подземную темницу.
Заскрипели ржавые запоры, массивная дверь отворилась, и они вошли в наполненное зловонными миазмами пространство. В полумраке виднелись забрызганная кровью дыба, заделанные в стену кольца, засохшие куски мяса, кувшин с водой.
На ворохе истлевшей соломы, закованный в ножные кандалы и с ошейником на шее, сидел изможденный человек. Наготу несчастного прикрывали жалкие лохмотья. Возраст его определить было трудно.
Асер гордился тем, что принадлежал к народу с тысячелетней историей, гордился своими предками. Все евреи достойны имени своего, потому что в жилах у них течет любовь к своему народу. Согласно Талмуду, он был потомком рода Отхониелей и, следовательно, происходил от Ипсилоа, жены последнего судьи Израиля, — обстоятельство, которое поддерживало его стойкость во время непрерывных страшных пыток.
При виде человека, упорно не желавшего покаяться в своих грехах и тем самым спасти свою душу, у преподобного отца на глазах появились слезы.
— Сын мой, возрадуйся, твой путь на земле подходит к концу, — обратился он к трясущемуся человеку. — Из-за твоего упрямства я вынужден был, хотя и с большим сожалением, разрешить, чтобы с тобой сурово обращались. Мой долг братского наставления тебя на путь истины исполнен. Ты подобен большому дереву, которое уже давно усохло и перестало плодоносить. Только одному Господу нашему под силу разобраться в твоей душе. Может быть, в последнюю минуту Божественное Провидение озарит тебя! Мы все должны надеяться на это. Таких примеров множество. Спи спокойно эту ночь. Завтра ты встанешь рядом с теми, кто подлежит сожжению священным пламенем, символизирующим Вечный Огонь. Пламя будет находиться от тебя на некотором расстоянии, поэтому смерть наступит как минимум часа через два, а то и три. Кроме того, голову и грудь осужденных мы обматываем мокрыми ледяными бинтами, ведь среди вас найдутся три- четыре человека, которые в последний миг станут просить пощады. И у тебя будет достаточно времени, чтобы с молитвой обратиться к Господу нашему Иисусу Христу о крещении тебя святым пламенем. Огонь — это дух Святой. Надежда — свет и покой.
Произнеся эти слова, он подал знак тем, кто его сопровождал, они сняли с узника ошейник и цепи, а первосвященник нежно обнял его. Брат-надзиратель глухим голосом попросил у раввина прощения за то, что заставлял его страдать во искупление грехов. Служители Святой палаты молча поцеловали узника. На том церемония закончилась. Асера оставили в одиночестве, в темноте.
От невыносимых мучений у раввина было искажено лицо, пересохли и потрескались губы. Он рассеянно взглянул на дверь темницы. Закрыли? Асер увидел свет фонарей в щели между дверью и стеной. Из-за слабости его тела и мозга появившаяся надежда также была очень слабой, но она потрясла его. С большим трудом раввин пополз вперед, потом тихо и очень осторожно просунул в щель палец, потянул дверь к себе. О, чудо! Случилось что-то невероятное. Тюремщик, обычно закрывавший дверь огромным ключом, забыл повернуть его в скважине. Массивная дверь тихонько отворилась.
Узник решился выглянуть наружу. В тусклом свете он разглядел полукруг каменных стен и вырезанную в них каменную лестницу. Через пять или шесть ступенек открылся черный портал, ведущий в бесконечно длинный коридор, первую арку которого Асер и увидел сразу.
Распластавшись, он выполз за порог. Это и в самом деле был коридор, плохо освещенный свисавшими со сводчатого потолка лампами, располагавшимися на одинаковом расстоянии друг от друга. Конец коридора терялся где-то в темноте. В пределах видимости в нем не было ни одной двери! Но он надеялся, что в дальнем конце коридора находится дверь, которая выведет его на Свободу!
Маленькая надежда неотвязно сверлила мозг Асера, это была его последняя надежда. Не колеблясь, он выполз в коридор и, стараясь держаться поближе к стене, сам как бы стал ее частью. Он медленно полз на животе, тело его представляло собой сплошную рану, и ему все время приходилось превозмогать страшную боль.
Внезапно до его слуха донесся шум шагов. Это были шаги ног, обутых в сандалии. Асер задрожал и жался от страха, взор его потускнел: все кончено. Чуть живой, он забился в нишу и стал ждать.
Это был знакомый тюремщик. С орудиями пыток в руках он быстро прошел мимо раввина и скрылся в глубине коридора. Какая зловещая фигура! Напряжение и неопределенность, которые пришлось испытать Асеру, казалось, поставили под сомнение саму его жизнь. Не в силах пошевельнуться, он около часа пролежал под стеной. Если бы его сейчас схватили, то подвергли бы еще более изощренным пыткам. Асер боялся их и думал, не вернуться ли ему обратно в темницу. Но теплившаяся в душе надежда шептала ему, что, быть может, Б-жественное провидение будет благосклонно к нему еще раз. Ведь один раз чудо уже случилось — дверь оказалась открытой. Он отбросил прочь сомнения и пополз навстречу манившей его свободе.
Все тело его болело, тем не менее он продолжал двигаться вперед по казавшемуся бесконечным мрачному коридору. Но вот сквозь туманную дымку раввин все-таки увидел его конец.
Он снова услышал эхо шагов. На этот раз они были более медленными, тяжелыми и доносились откуда-то из мрака. Вскоре перед его взором предстали два инквизитора, один в черной, другой в белой рясе.
Они тихо разговаривали, энергично жестикулируя руками.
Раввин закрыл глаза, а его сердце забилось так, что он едва не задохнулся. Остатки одежды несчастного сделались влажными от холодного пота. Раскрыв широко рот,
Асер неподвижно лежал под стеной. Прямо над ним с потолка свисала лампа. Он неистово молился Б-гу.
Продолжая спор, инквизиторы остановились под лампой рядом с тем местом, где лежал раввин. Один из них, слушая собеседника, прямо смотрел на узника. Под его взглядом лежал беспомощный человек, которому воображение рисовало страшную картину пыток, когда его тело рвали раскаленными железными щипцами. От этого у него еще сильнее болели раны. Развевающаяся ряса монаха случайно задела Асера, и он почти потерял сознание. Дыхание у него прерывалось, глаза закрывались, его трясло. Странный, но вполне объяснимый факт. Взгляд инквизитора говорил о том, что он глубоко задумался над тем, что ему говорит собеседник. Глаза его уставились в одну точку, он как будто смотрел на еврея, но не видел его.
Постояв несколько минут, две мрачные фигуры продолжили свой путь. Они все еще беседовали и направлялись туда, откуда приполз раввин. Они его не заметили! Среди страшного смятения одна четкая мысль пронеслась в его голове: “Если бы они меня заметили, я был бы уже мертв!”
Ужасное ощущение вывело его из летаргии. Он смотрел на стену, к которой прижимал свое лицо, и видел, как с нее на него смотрят два злых глаза инквизитора! В испуге он откинул голову назад, волосы на ней встали дыбом! Но все было не так! Нет! Он ощупал руками стену и убедился, что это его собственное отражение…
Внезапно бедняга почувствовал, как порыв прохладного ветра обдал его руки, отдыхавшие на каменных плитах пола. Воздух пришел от маленькой двери, к которой вели эти две каменные стены.
О Б-же! Сделай так, чтобы дверь была открыта! Каждый нерв в теле беглеца трепетал от одной этой мысли. В темноте, с большим трудом он сверху донизу ощупал дверь рукой. Запоров нет! Замков нет! Задвижка? Большим пальцем он толкнул дверь, и она тихо отворилась.
— Слава Б-гу, — произнес раввин, когда оказался на крыльце.
Дверь вывела его в сад, над которым распростерлось звездное небо. Перед ним лежали поля, протянувшиеся до горных вершин, хорошо видных на фоне синего неба. Перед ним открылась свобода! Избавление от мучений! Сквозь лимонные сады он будет идти всю ночь, вдыхая их нежный и тонкий запах. Его переполненное чувствами сердце билось, как у заново родившегося!
Асер возвел очи к небу и вытянул перед собой руки. Он молился Всемогущему Б-гу, ниспославшему ему прощение. Это был единый порыв радости.
Вдруг ему показалось, что тени его рук приближаются к нему, что они обнимают его и даже прижимают к чьей-то груди. Он опустил глаза. В самом деле, перед ним стоял высокий худой человек. Асер так и замер на месте, оставшись стоять с опущенными глазами. Дыхание у него перехватило, от страха он весь обмяк.
О, ужас! Он находился в объятиях Великого Инквизитора, преподобного Педро д’Эспильи Арбуэза. Монах смотрел на раввина глазами, полными слез. Так смотрит добрый пастырь на потерявшегося и вновь найденного ягненка.
В порыве братской любви священник в черной сутане так прижал раввина к своему сердцу, что края его монашеской власяницы врезались ему в грудь. И пока Асер Абарбанел с вываливающимися из орбит глазами задыхался в объятиях монаха, он осознал, что все события, которые произошли сегодня вечером, были только новой подстроенной пыткой, Пыткой Надеждой. Великий Инквизитор с нотками сожаления и страшным взглядом прошептал ему на ухо:
— Ну что же ты, сын мой? В этот вечер, накануне твоего спасения ты хочешь покинуть нас?
Рассказ из сборника лучших рассказов мира “Great Short Stories of the World” в 1933 году.
Вилье де Лиль-Адан
О, го'лоса, только го'лоса, чтобы кричать.
Эдгар По. "Колодец и маятник"
Это было в давние времена. Как-то вечером под своды Сарагооского официала в сопровождении фра редемптора (заплечных дел мастера) и предшествуемый двумя сыщиками инквизиции с фонарями преподобный Педро Арбузе де Эспила, шестой приор доминиканцев Сеговии, третий Великий инквизитор Испании, спустился к самой отдаленной камере. Заскрипела задвижка тяжелой двери: все вошли в зловонное inpace (букв.: могила лат.) где слабый свет, проникавший через окошечко под потолком, давал возможность различить между вделанными в стену железными кольцами почерневшие от крови деревянные козлы, жаровню, кружку. На подстилке из навоза в цепях и с ошейником сидел там человек уже неразличимого возраста с исступленным выражением лица и в лохмотьях. Этот узник был некто иной, как рабби Асер Абарбанель, арагонский еврей, обвиненный в ростовщичестве и беспощадном пренебрежении к беднякам, которого уже больше года ежедневно подвергали пыткам. И тем не менее, поскольку "ослепление его было столь же стойким, как и его шкура", он упорно отказывался отречься от своей веры. Гордый своими Древними предками, и тем, что род его по прямой линии продолжается уже не одну тысячу лет, ибо все достойные своего имени евреи ревниво блюдут чистоту своей крови, он, согласно Талмуду, происходил от Отониила и Ипсибои, супруги этого последнего судьи Израиля, это обстоятельство тоже поддерживало его мужество во время самых жестоких и длительных пыток.
И вот с глазами, полными слез, при мысли, что эта столь твердая душа отказывается от вечного спасения, преподобный Педро Арбузе де Эспила, приблизившись к дрожащему раввину, произнес следующие слова:
- Возрадуйтесь, сын мой. Ваши испытания в сей земной юдоли кончаются.
Если перед лицом такого упорства я, страдая душой, и вынужден был допускать столь суровые меры, моя миссия братского исправления тоже имеет предел. Вы строптивая смоковница, которая упорно не приносила плодов и заслужила того, чтобы засохнуть. Но лишь Господу Богу дано решить участь вашей души. Может быть, беспредельная Его милость озарит ее в последний миг! Мы должны на это надеяться! Тому были примеры. Да будет же так! Отдохните сегодня вечером в мире! Завтра вы станете участником аутодафе, то есть будете выставлены у кемадеро мощной жаровни, предвестницы вечного адского пламени. Как вы знаете, она не сжигает сразу, смерть наступает часа через два (а то и три) благодаря вымоченным в ледяной воде поленьям, которыми мы защищаем голову и сердце жертв. Вас будет всего сорок три. Учтите, что, находясь в последнем ряду, вы будете иметь достаточно времени, чтобы воззвать к Господу и с именем Его принять сие огненное крещение, которое есть крещение в духе святом. Уповайте же на свет озаряющий и засните.
Закончив эту речь, дон Педро Арбузе сделал знак, чтобы с несчастного сняли цепи, и ласково облобызал его. Затем пришла очередь фра редемптора, шепотом попросившего у еврея прощения за все, что он перенес ради того, чтобы возродиться. Потом его облобызали и оба сыщика, молча и не снимая капюшонов. Наконец церемония эта окончилась, и недоумевающий узник остался во мраке и в одиночестве.
С пересохшим ртом, с отупелым от страданий лицом рабби Асер Абарбанель сперва без особого внимания и без определенных намерений поглядел на запертую дверь. Запертую ли. Слово это, непонятно для него самого, пробудило в помутненном его сознании некую мысль. Дело в том, что на какое-то мгновение он уловил в щели между дверью и стеной свет фонарей. Смутная надежда возникла в его слабеющем мозгу, потрясла все его существо. Он потащился к тому необычному, что явилось ему. И вот потихоньку, с величайшими предосторожностями он просунул в щелку один палец и потянул к себе дверь. О, диво! По странной случайности сыщик, запиравший дверь, повернул тяжелый ключ не на полный оборот. Так что заржавленный язычок не дошел до конца, и сейчас дверь откатилась в свою узкую нишу.
Раввин с опаской выглянул наружу. В белесоватом сумраке он различил сперва полукруг стены землистого цвета, словно продырявленный спиралью ступенек, и прямо против себя, над пятью-шестью такими ступеньками, черную дыру, нечто вроде прохода в просторный коридор, но снизу можно было разглядеть только первый изгиб его свода.
И вот он вытянулся и пополз к этому порогу. Да, там был коридор, но коридор бесконечно длинный! Со сводов струился мертвенно-бледный свет, какой видишь во снах: через определенные промежутки там развешаны были слабые светильники, придававшие темному воздуху легкую голубизну, но в глубине коридора был только мрак. И на всем его протяжении не виделось ни одной боковой двери. Лишь с левой стороны в углублении стены небольшие забранные решетками отверстия пропускали свет, видимо, вечерний, так как местами на плитках пола лежали красноватые полосы, И какая ужасающая тишина. Но все же там, в самой глубине этого мрака, находился, может быть, какой-нибудь выход на свободу. Еле теплившаяся надежда не покидала еврея: она ведь была последней.
Поэтому он, сам не зная куда, потащился по плитам коридора под отдушинами, стараясь никак не выделяться на темном фоне бесконечной стены. Он двигался очень медленно, прижимаясь грудью к плитам и силясь, чтобы не вскрикнуть, даже когда какая-нибудь открывшаяся рана вызывала у него острую боль.
Внезапно эхо этого каменного прохода донесло до него шаркающий звук чьих-то сандалий. Он затрепетал, задыхаясь от страха, в глазах у него потемнело. Ну вот! Теперь-то уж, наверно, всему конец! Он весь сжался, сидя на корточках, в углублении стены и, полумертвый от страха, ждал.
Это был торопящийся куда-то сыщик. Он быстро прошел мимо, страшный в своем капюшоне и со щипцами для вырывания мышц в руке, и исчез.
Внезапный ужас, словно стиснувший все тело раввина, лишил его последних жизненных сил, и почти целый час он не в состоянии был пошевелиться.
Страшась новых пыток, если его обнаружат, он подумал было, не возвратиться ли обратно в каменный мешок. Но упорная надежда в душе нашептывала ему божественное "может быть", которое укрепляет дух человека даже в самом отчаянном положении! Чудо свершилось! Не надо сомневаться! И он снова пополз к возможному освобождению. Изможденный пытками и голодом, дрожащий от страха, он все же продвигался вперед. А этот подобный склепу коридор словно удлинялся таинственным образом. И его медленному продвижению все не было конца, и он все время смотрел туда, в этот мрак, где должен же был находиться спасительный выход.
Ого! Вот опять зазвучали шаги, но на этот раз они были медленнее и тяжелее. Вдалеке на темном фоне возникли черно-белые фигуры двух инквизиторов в шляпах с загнутыми полями. Они негромко разговаривали, видимо, в чем-то несогласные друг с другом по какому-то немаловажному вопросу, так как оба энергично жестикулировали.
Завидев их, рабби Асер Абарбанель закрыл глаза. Сердце его забилось так, что, казалось, он вот-вот умрет, лохмотья пропитались предсмертным ледяным потом. Неподвижно вытянулся он вдоль стены под самым светильником и открытым ртом беззвучно взывал к Богу Давида.
Подойдя близко к нему, инквизиторы остановились как раз под светильником, видимо, случайно, увлеченные своим спором. Один из них, внимательно слушая собеседника, поглядел в сторону раввина. И несчастному, не сразу сообразившему, что взгляд этот рассеянный, невидящий, почудилось, что раскаленные щипцы снова впиваются в его истерзанную плоть. Значит, ему снова предстоит стать сплошным воплем, сплошной раной!
В полуобморочном состоянии, без сил вздохнуть, он беспомощно моргал и трепетал от малейшего прикосновения рясы инквизитора. Однако дело хотя и странное, но в то же время вполне естественное взгляд инквизитора свидетельствовал, что в данный миг тот глубоко озабочен тем, что ему ответить на речи, которые он слушает и которые его, по-видимому, целиком поглощают: взгляд этот устремлен был в одну точку на еврея, но при этом, казалось, совершенно не видел его.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Пытка надеждой: краткое содержание, описание и аннотация
Огюст Вилье де Лиль-Адан: другие книги автора
Кто написал Пытка надеждой? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Пытка надеждой — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Де Лиль-Адан Вилье
О, голоса, только голоса, чтобы кричать…
И вот с глазами, полными слез, при мысли, что эта столь твердая душа отказывается от вечного спасения, преподобный Педро Арбузе де Эспила, приблизившись к дрожащему раввину, произнес следующие слова:
— Возрадуйтесь, сын мой. Ваши испытания в сей земной юдоли кончаются.
Если перед лицом такого упорства я, страдая душой, и вынужден был допускать столь суровые меры, моя миссия братского исправления тоже имеет предел. Вы строптивая смоковница, которая упорно не приносила плодов и заслужила того, чтобы засохнуть… Но лишь Господу Богу дано решить участь вашей души. Может быть, беспредельная Его милость озарит ее в последний миг! Мы должны на это надеяться! Тому были примеры… Да будет же так! Отдохните сегодня вечером в мире! Завтра вы станете участником аутодафе, то есть будете выставлены у кемадеро мощной жаровни, предвестницы вечного адского пламени. Как вы знаете, она не сжигает сразу, смерть наступает часа через два (а то и три) благодаря вымоченным в ледяной воде поленьям, которыми мы защищаем голову и сердце жертв. Вас будет всего сорок три. Учтите, что, находясь в последнем ряду, вы будете иметь достаточно времени, чтобы воззвать к Господу и с именем Его принять сие огненное крещение, которое есть крещение в духе святом. Уповайте же на свет озаряющий и засните.
Закончив эту речь, дон Педро Арбузе сделал знак, чтобы с несчастного сняли цепи, и ласково облобызал его. Затем пришла очередь фра редемптора, шепотом попросившего у еврея прощения за все, что он перенес ради того, чтобы возродиться. Потом его облобызали и оба сыщика, молча и не снимая капюшонов. Наконец церемония эта окончилась, и недоумевающий узник остался во мраке и в одиночестве.
С пересохшим ртом, с отупелым от страданий лицом рабби Асер Абарбанель сперва без особого внимания и без определенных намерений поглядел на запертую дверь. Запертую ли. Слово это, непонятно для него самого, пробудило в помутненном его сознании некую мысль. Дело в том, что на какое-то мгновение он уловил в щели между дверью и стеной свет фонарей. Смутная надежда возникла в его слабеющем мозгу, потрясла все его существо. Он потащился к тому необычному, что явилось ему. И вот потихоньку, с величайшими предосторожностями он просунул в щелку один палец и потянул к себе дверь… О, диво! По странной случайности сыщик, запиравший дверь, повернул тяжелый ключ не на полный оборот. Так что заржавленный язычок не дошел до конца, и сейчас дверь откатилась в свою узкую нишу.
Раввин с опаской выглянул наружу. В белесоватом сумраке он различил сперва полукруг стены землистого цвета, словно продырявленный спиралью ступенек, и прямо против себя, над пятью-шестью такими ступеньками, черную дыру, нечто вроде прохода в просторный коридор, но снизу можно было разглядеть только первый изгиб его свода.
Жестокая новелла, повествующая о том, как в средние века один из узников Сарагосского официала, арагонский еврей рабби Асер Абарбанель, после многих дней пережитых им ужасных пыток и перед тем как принять мученическую смерть на костре от рук инквизиции, подвергся самой страшной пытке в мире. В ночь перед казнью, этот ослабевший телом и душой человек обнаружил, что дверь его камеры не заперта.
29 комментариев
Вся жизнь человека -сплошная череда надежд и разочарований.Разве нет? Одни надежды сбываются, другие — нет.
Папа Римский Иоанн || с момента избрания более 100 раз извинялся перед человечеством и ,, подтвердил чувства раскаяния, которое испытывает католическая церковь в связи с грехом нетерпимости, допущенным в течении истории, в особенности, злоупотреблениями Священной Инквизиции… извинился и нет проблем… после такой реалистической истории, когда, как будто сам побывал там и прошёл все круги ада, эти раскаяния кажутся очередной Ватиканской бутафорией
Спасибо и за начитку, и за выбор! Гуржия — мастер отыскивать литературные жемчуга!
Передать не могу, как вовремя в моей жизни появился этот рассказ.
Спасибо. Спасибо. Спасибо.
Вот такой крохотный рассказ, а мыслей навеял массу. Во-первых: после прочтения можно стать атеистом, ну или задуматься об этом. Один — ради своего бога — терзает годами человека / причем, осудили еврея за ростовщичество, а требуют отречься от веры предков. Где логика? / А другой — ради своего бога — терпит мучения. А боги? Наблюдают за этим? Это как?
Вы верно думаете! Но есть ли рай в том понимании и виде, в котором мы привыкли себе его представлять? Если мы только работизированные системы, то говорить о рае вовсе не приходиться! В лучшем случае нас ждет чистилище, где нас будут очищать от грязных энергий. И опять пускать в дело. Этот процесс бесконечен. А Бог, конечно, наблюдает и не вмешивается!
Сила веры еврея огромная, выдержать годами мучения и не отречься — это действительно преданность богу. НО! Свобода то оказалась желаннее! Ему обещали скорую встречу с богом, а значит — вечное блаженство. Но еврей выбирает свободу! И это бесспорно — нет ничего слаще свободы! Для всех и всегда! Но тогда возникает другой вопрос: в раю у человека будет всё кроме свободы выбора и кроме творчества. А это ли надо человеку? Я когда представляю жизнь без свободы выбора и без возможности творчества — становится жутко! Это же жизнь робота.
Сколько усилий затратили люди на изобретение разных способов убийств и пыток. Повод не имеет значения, в Средние века мучили и убивали за веру не в того бога, в 20 веке просто за веру в бога. Тяга к мучению и убийству — основной инстинкт человека. Принц Филипп, герцог Эдинбургский, признался, что в следующей жизни хотел бы стать смертельно опасным вирусом, способным уничтожить человечество. Вся надежда на доктора Моро, способного создать добрых генно-модифицированных особей.
А может быть, это потому, что земная жизнь любого человека — это ВСЕГДА тюрьма. И выбраться из неё — естественно только через смерть — так желанна людям в их подсознании? И опять же это о свободе!
Если земная жизнь любого человека — это ВСЕГДА тюрьма, так куда же бежал рабби? Выбраться из этой тюрьмы можно не только через смерть, Сиддхартха Гаутама нашел другой, более оригинальный способ. Но мне кажется, что ГМО эффективнее, да и проще.
Да полноте, свободы у него был полный рот, свалил бы на землю предков и нет проблем. Платил бы мусульманам налог за иную веру и жил бы не тужил. Только пахать бы пришлось, с ростовщичеством завязать. Вот такой вот выбор. Свобода вещь хорошая, после севрюжины с хреном.
Не хочешь в рай добровольно? Так мы заставим тебя! Вспоминается крещение Руси, раскол, Евгений Родионов… Маленький рассказ, а сколько мыслей и воспоминаний. Спасибо!
Так умирает ли надежда последней? Можно ли испытывать муки из-за неё?
Я даже поверила в осуществление мечты еврея, но разве она была возможна?
Интересное исполнение, музыкальное оформление создаёт полную картину. Юрий Гуржий, благодарю за прекрасную озвучку!
Католицизм-причина уродства под названием инквизиция… у католиков в рясах мозг взрывался от зависти к светским мужикам, имеющих женщин. 900 женщин(красивых ведьм) сжигалось в день инквизицией в Германии… современные немки ужасны… у каждого батюшки должна быть матушка…
Я бы отнес рассказ к аллегории — когда лопается последняя струна, играть больше не на чем…
Читайте также: