Приключения кавалера и клея майкл шейбон краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Майкл Шейбон. Потрясающие приключения Кавалера & Клея. М.: Азбука-Аттикус, 2018. Перевод А. Грызуновой
Вера Котенко, телеграм-канал Книгиня про книги
Герои Шейбона борются со злом так, как умеют, — создают себе героев, которые на рисунках настучат по голове плохой черной массе врагов, наступающих откуда-то с востока. Впрочем, одно дело рисовать убийства, другое дело совершить их самому, то есть перешагнуть эту нарисованную границу и даже стереть ее.
Виктория Горбенко, телеграм-канал КнигиВикия
Шейбон ловко сочетает фантазию с действительностью, придавая творениям Кавалера и Клея узнаваемые черты реальных графических романов и вводя в сюжет реальных персонажей — от Сальвадора Дали до Стэна Ли. При этом основное повествование периодически перебивается вставками с приключениями Эскаписта, а начинается роман и вовсе с мистической истории спасения Йозефа из оккупированной Чехословакии. Дело в том, что бежать ему удается, спрятавшись в гробу с пражским Големом, глиняным великаном, защитником еврейского народа. Шейбон рисует яркий и выпуклый портрет Нью-Йорка, в котором в шуме безумных кутежей слышны отзвуки Второй мировой, а время Холокоста совпало с Золотым веком комиксов.
Кому читать: Владимиру Мединскому и вообще всем, кто до сих пор думает, что комиксы — это для дебилов. Тем, кто знает, что это не так, читать тем более и в обязательном порядке.
Евгения Лисицына, телеграм-канал greenlampbooks
Уверена, что через сотню лет именно этот роман Шейбона будут изучать с лупой и писать многостраничные монографии, занимающие гораздо больше страниц, чем сам текст произведения. Но это потом, а мы сейчас можем позволить себе роскошь наслаждаться великолепным романом без лишних оглядок и анализов. Если вы не найдете для себя в романе хоть что-то созвучное среди многообразия линий, характеров и проблем, то, ей-богу, вы инопланетянин какой-то, а не человек.
Желаю прочитать всем, даже тем, кто комиксов боится как огня. Возможно, вы поменяете свое мнение.
Роман о двух художниках Кавалере и Клее, которые придумали своего комикс-героя в противовес Супермену, сумели сделать его популярным и тем самым внести очевидный исторический вклад в развитие комикс-индустрии (при этом надо помнить, что ни Клея, ни Кавалера в реальности никогда не существовало), сам написан как захватывающий комикс, в котором картинки вдруг заменили буквами. Текст тут, с одной стороны, словно сценарий для фильма, с другой — в плотные абзацы надо всматриваться как в детально прорисованные сценки, иначе можно просто упустить половину сказанного. Кажется, своими длиннющими, вихрящимися предложениями Шейбон будто стремится передать ту страстную динамику, что была на нарисованных Йозефом Кавалером обложках. По той же самой причине этим текстом можно захлебнуться и, намучившись, бросить где-то на половине; однако сама идея написать о создателях комиксов в стремительной, рваной манере, характерной для самих комиксов, вызывает лишь уважение.
Общая оценка: 8/10
Любители графики вспомнят еще Генриха Клея, немецкого иллюстратора, которого очень ценил Уолт Дисней. Своим учителем его называет и главный герой романа Джо Кавалер. У Шейбона всегда все переплетено.
Вторая мировая
Голем
Ну и понятно, что голем — символ комикса: кучка грязи, которая, если к ней прикоснется мастер, превращается в могучего великана. Чем не история книжек с картинками, которые теперь получают Пулитцера и номинируются на Букера.
Гудини
Гарри Гудини, главный эскапист в истории и прообраз комиксового супергероя Эскаписта, появляется на первой же странице романа и выглядывает между строк всю дорогу. Как он связан с комиксами — объясняет один из главных героев.
Впрочем, связь Гудини с миром супергероев в плащах придумал вовсе не Шейбон. Журналист и иллюзионист Уолтер Браун Гибсон, автор нескольких книг о магии, искусстве завязывания узлов и Гудини, также придумал одного из первых супергероев — Тень, которого у нас знают по экранизации с молодым Алеком Болдуином.
Камео
– Оценки:
Виктория Горбенко: 7/10
Вера Котенко: 8/10
Владимир Панкратов: 8/10
Анастасия Петрич: 8/10
Евгения Лисицына: 9/10
Итого: 8/10
– Расскажите, что в основе сюжета этого романа?
Виктория Горбенко: Еврейские мальчишки в момент появления комиксов понимают, что почем, и придумывают героя, дающего отпор самому Гитлеру. Фантазия Шейбона ловко сочетается с реальностью, а на страницах романа одновременно можно встретить и пражского Голема, и Сальвадора Дали.
Анастасия Петрич: История многолетней дружбы, любви и преданности друг другу и любимому делу на фоне Холокоста, Второй мировой войны, золотого века комиксов в США. А еще это история о людях в важных культурных и исторических событиях.
Евгения Лисицына: Взросление двух непохожих, но крепко связанных друг с другом мальчишек, каждый из которых хочет быть не просто среднестатистическим человеком, а кем-то значимым. Так как времена вокруг непростые, предоставляется немало возможностей проявить себя.
Вера Котенко: Два друга создают себе третьего, супергероического, который, как нормальный старший брат, всем надает лещей и подзатыльников, а Гитлера выведет за ухо из класса. Можно сказать, что в каком-то смысле у них это получается.
Владимир Панкратов: Двое парней взяли и воплотили извечный запрос на чудо, справедливость и добро – придумав то, что называется современными комиксами.
– Какую тему, по вашему мнению, интереснее всего исследовать в романе?
Горбенко: Важнее всего мне было читать о дружбе, любви и войне. Об американской мечте и о том, как создать с нуля стартап. Ну и о том, что комиксы – тоже искусство.
Котенко: У романа много смыслов – мне кажется актуальным целый ряд тем (разная любовь, ненависть к войне, деструктивность зла и созидательность добра), но тема искусства, противостоящего смерти (и не только, в общем-то, войне, а в целом смерти как забвению), мне ближе и интереснее прочих.
Петрич: Вряд ли в этом романе можно найти какие-то скрытые мотивы и тайные послания автора. Так что это именно то, про что пишет автор: мастерское изображение жизни и людей.
Лисицына: Самой главной мыслью для меня стало отображение того, как фантазии и прыжки выше головы способны повлиять на настоящую жизнь. Любые сложновыполнимые задачи так или иначе влияют на мир, особенно если есть мотивация.
– Почему вы поставили такую оценку?
Петрич: Потому что это великолепная книга, которая вызывает яркие читательские эмоции. Улыбка и смех, какими-то пассажами хочется поделиться, об этой книге лично мне хотелось рассказывать. Ну и это отличный приключенческий роман!
Горбенко: Чему ставить высокие оценки, если не большим (во всех смыслах) американским романам, в которых можно надолго поселиться вместе с их героями. Тем более что герои очаровательны.
Лисицына: Отличный язык – раз, интересный сюжет – два, куча разноплановых линий и тем – три, обаятельные герои – четыре, внимательность к деталям – пять. Нужно еще умудриться столько разного вместе сплести и не накосячить!
Панкратов: Книга, конечно, тянет на все десять, но я опирался еще и на субъективное ощущение. Я люблю толстые книги, но именно эту мне было очень сложно дочитывать примерно с половины. Думаю, можно было бы сократить на треть.
– Как не бояться читать роман тем, кто не любит комиксы?
Петрич: Я не люблю комиксы, я в них ничего не понимаю, но книга тем не менее читалась с удовольствием, потому что не только в них тут дело. Столько всего прочего, что можно и внимания не обращать.
Горбенко: В романе Шейбона такая адская смесь всего, что не обязательно акцентировать внимание на комиксах. Просто кто-нибудь знает другие романы о них? Вот поэтому все и выделяют комиксы как фишку.
Панкратов: Я не фанат комиксов, – так же я, скажем, не фанат творчества Дины Рубиной. Мое мнение о них не изменилось, так что могу точно сказать: не надо ничего бояться. Примерно то же могло бы быть написано и о первых бурильщиках нефти.
– Как вы оцениваете перевод этого сложного романа?
Панкратов: Я слышал, что эту книгу переводили дважды, но я, читая как раз второй перевод, все равно постоянно ощущал стыд за чрезмерную длинность и неблагозвучность нашего живого и могучего – но это, наверное, не к книге претензия.
Горбенко: Не заглядывала в оригинал, и мне показалось, что книга отлично написана. Языковые игры, наверное, как и всегда в таких случаях, передать практически невозможно, но плотность и насыщенность текста в переводе сохранена.
Лисицына: Задача стояла явно непростая, но переводчица Анастасия Грызунова точно с ней справилась. Например, в книге много моментов, когда нужно передать речь человека, ученически и неточно говорящего на неродном английском языке. Мне показалось, что топорность и неловкость с мелкими ошибками отлично получились.
Лисицына: Я сторонник перечитывания. Так что один раз можно прочитать в возрасте янг эдалт (позднее тинейджерство, что-то такое) и вдохновиться историей взросления и яркого увлечения, очень уж она вдохновляющая. А потом — когда станешь мудрым и начитанным брюзгой, способным расслышать тысячи обертонов. В моем представлении при активном чтении это где-то за 30.
Панкратов: Кстати, хороший вопрос. Может, я остался равнодушен ко многому как раз из-за возраста. Это очень мотивирующая литература, которая в подростковом возрасте, наверное, и правда полезна.
Горбенко: Лет в 16-20, наверное. Шейбон достаточно романтичен и даже старомоден в изображении дружбы и любви, особенно в первой половине книге. Потом ноты горечи появляются, но в несколько утрированном виде.
– Если бы вы могли, как главные герои, обличить и победить несправедливость в виде комикса, то на какую тему он бы был и с каким героем?
Панкратов: Говорю это не ради красного словца, но я воспринимаю несправедливость и нечестность как украшение мира, что-то, что придает ему игровую составляющую и постоянно держит тебя в тонусе. Так что я бы придумал отрицательного героя, который при этом был бы лучшим другом героя положительного (наверняка же такое уже есть?).
Лисицына: Из актуального: придумала бы Человека-Давление, который со своим чрезвычайно важным и единственно верным мнением слова не дает сказать всем остальным и тыкает палочкой всех, кто молчит и думает.
Горбенко: Вот прямо сейчас я бы создала героя — канцелярскую кнопку, который будет бороться за права угнетенного офисного планктона. И у него еще будет альтер эго, которое будет наказывать плохо работающих сотрудников.
Петрич: Скажу сразу: у меня нет фантазии, и остросоциальные проблемы находятся на периферии интересов. Да и в несправедливость я не особенно верю. Но, наверное, мои герои боролись бы скорее не с преступниками, а с преступностью среди тех, у кого прав больше, чем обязанностей. Надеюсь, я хорошо завуалировала.
– В какой ситуации хорошо читать такую книгу?
Петрич: На диване с чайком/кофейком вечером – отлично. В идеале – чтобы рядом был какой-нибудь несчастный, которому можно зачитывать огромные куски текста про ромовую бабу в исполнении бабуси Клея.
Лисицына: Параллельно с какой-то другой, более короткой и динамичной (или практичной). Ничего не потеряешь, если переключишься посреди главы на что-то постороннее и вернешься к ней только через несколько дней.
Горбенко и Панкратов: В отпуске. Когда много времени и можно никуда не торопиться, к тому же отвлечет от любых реалий не хуже вида за окном поезда.
– Посоветуйте похожие романы для чтения.
В произведение входит:
Обозначения: циклы романы повести графические произведения рассказы и пр.
Награды и премии:
лауреат | Пулитцеровская премия / Pulitzer Prize, 2001 // Художественная книга |
Номинации на премии:
номинант | Премия Национального круга книжных критиков / National Book Critics Circle Award, 2000 // Художественная литература |
номинант | Премия Фолкнера / PEN/Faulkner Award for Fiction, 2001 |
номинант | Большая премия Воображения / Grand Prix de l’Imaginaire, 2004 // Роман, переведённый на французский |
Статьи и интервью:
Похожие произведения:
Доступность в электронном виде:
gamarus, 24 мая 2019 г.
Ну да ладно, к делу.
Книга милая. Даже очень. C хорошим замахом на душевность и скучную уютность.
Но на самом деле сюжетная линия лишь половина от объёма романа. Ещё половина, а то и больше — это душевные терзания наших героев. Парнишка-эмигрант очень переживает за оставленную в Праге семью, мучается бессилием и ищет выход эмоциям в рисовании и драках с немцами, проживающими в Америке. Его двоюродный брат переживает за своего кузена, друга и напарника, а так же за свою сексуальную ориентацию. За них обоих переживают все остальные. Переживают потому что ребята хорошие, честные, талантливые и в своей нелепой неуклюжести и наивности очень милые.
Наверное, нужно упомянуть, что главные герои евреи. Причем Автор не устаёт нам об этом напоминать от главы к главе, до самого окончания истории. Уже с середины книги я начал задумываться, в чём же заключается этот тайный навязчивый посыл. Учитывая, что роман написан в лёгкой ироничной манере, возможно, я упустил некую игру. Не буду врать, я так и не раскрыл этого секрета. Но возможно более вдумчивый читатель откроет мне глаза. Не хочется верить, что Шейбон выпячивал еврейство героев из-за каких-то внутренних комплексов на национальной почве.
Язык повествования интеллигентный, образный и довольно ветвистый. Чтобы привыкнуть к нему, нужно немного вчитаться. На самом деле, вопреки ожиданиям, юмора в книге немного. Но ирония жизненных перипетий часто задаёт несерьёзный тон. Заставляет взглянуть на невзгоды отстранёно и чуть по-философски.
Видно, что Автор изучал вопрос, о котором писал. Внутренняя кухня создания комиксов интересна, а секреты иллюзионистов-эскапологов занимательны. В этом Шейбон довольно убедителен.
majj-s, 6 июля 2021 г.
- Это же… ну, это же просто комиксы.
– Зачем ты к ним так, по природе своей ни одна среда не лучше другой. Вопрос в том, что ты с этой средой делаешь.
Это Пулитцер 2001. Это еврейский роман в лучшем из возможных смыслов: интеллигентный; деликатно посмеивающийся над персонажами; пронизанный трепетной материнско-сыновней любовью. Это книга о холокосте — не кривите лица, они, долбят с настойчивостью дятла деревянную макушку человечества затем, что пепел Клааса бьется в их грудь, и затем, что семь десятков лет назад мир допустил уничтожение части себя. Что случилось раз, случится снова, если не осознать губительность, а повторенье — мать ученья.
Это гимн дружбе, любви в романе тоже достаточно, но немыслимо хороша в нем именно дружба, дающая опору, когда эфемерной бабочке любви обрывают крылья. Это ода эскапизму во всех возможных смыслах: техническом, как части искусства престидижитатора; личном, как уход отдельно взятого человека из-под давления невыносимых обстоятельств; общечеловеческом, как бегство из ощеренного кривыми зубами мира туда, где хорошо. Исходу меньшей и лучшей части человечества туда, откуда я сейчас пишу. а вы читаете.
Это оммаж великой культуре комиксов, взрастившей поколения американцев. и снова не кривите лица. Вы ничего не знаете о комиксах, я немного писала о них здесь. здесь и здесь, и уже по разнообразию вариантов можно составить минимальное представление о громадности этого континента. А кроме того, см. эпиграф.
Итак, о чем книга? Двое еврейских парней, кузенов: один бруклинец, второй чудом ускользнул из Праги в самый канун Второй Мировой и нашел приют у американской родни — придумывают супергероя Эскаписта, сверхспособность которого в умении ускользать из самых крепких оковов, преодолевать самое невыносимое давление и спасать от него безвинно страдающих. Достаточно прозрачная отсылка к обстоятельствам прибытия Джо Каваллера в Америку и его страстному желанию выручить оставленную в праге семью.
А вокруг гремит, сверкает и поражает соблазнами Нью-Йорк, выбравшийся из тисков Великой Депрессии (снова тема эскапизма). И в нем живет лучшая девушка на свете, Роза, в которую Кавалер влюбится, и любовь будет взаимной, но не безоблачной. а впрочем, я здесь не ставлю цели пересказать. Почитайте, это немалое удовольствие.
strannik102, 2 ноября 2021 г.
ПОБЕГ — самовольное оставление места
А потом внезапно что-то словно резко щёлкнуло и я вдруг поймал себя на том, что хрен с ними, с комиксами, что на самом деле мне интересны сами эти парни и их девушка, что я внимательно и с некими вполне искренними эмоциями слежу за перипетиями их судеб, беспокоюсь и волнуюсь, когда наша троица оказывается на перепутье — неважно, на перепутье чего — личных отношений или дружеских, деловых или творческих усилий. А когда пошла вторая половина книги, когда союз друзей в силу некоторых объективно-субъективных обстоятельств и решений распался, то амплитуда волнений увеличилась до значений если не девятого вала, то седьмого-восьмого точно.
И хотя интереса к продукту творчества Йозефа (Джо) Кавалера ли, Сэмми Клея ли, или же их супруги Розы Сакс так и не возникло (т.е. соблазн попробовать макнуться в этот мир выдумано-нарисованных суперстаров не появился), однако интерес к жизни наших героев и героинь всё-таки был неподдельным.
Конечно роман стопроцентно американский. Про американцев. И для американцев. Ведь и культура (и культ) комиксов напрямую относится к Америке — там они зародились, там же живут и действуют все их супергерои и супермены. И там же, в Америке и происходят все события этой книги. Кроме одной главы, в которой Джо Кавалер служит в армии и находится в Антарктиде. И потому американский читатель и поймёт эту книгу, скорее всего, легче и лучше, и воспримет её с большим интересом. Однако всё же Майклу Шейбону удалось описать интересный в силу малоизвестности мир Америки второй половины 30-х — первой половины 50-х. И картинка этого общества получилась вполне яркая и красочная. Хотя и довольно односторонняя, ибо автор вовсе не стремился показать читателю всю Америку этого периода. А только в части, касающейся. И вот в этой части, касающейся, всё у него получилось.
И вообще, мне как-то к концу книги пришли на ум (сами пришли, я их специально не вызывал) Джон Ирвинг и Ирвин Шоу, а ещё англичанин Э.М. Форстер — как-то ассоциативно эти писатели сродни Шейбону. Так мне показалось…
Iriya, 22 ноября 2019 г.
Приключения Кавалера & Клея начались в осеннем Бруклине 1939 года, когда два еврейских пацана, неожиданно встретившись, решили создавать комиксы с супергероем во главе. Эта судьбоносная встреча оказалась началом крепкого дружеского союза. Каждый к нему пришел с уже имеющимся грузом непростого жизненного опыта. Один из них чудом вырвался из оккупированной фашистами Европы, оставив по ту сторону Атлантического океана любимых людей. Другой на фоне душевных переживаний делает попытку уйти от реальности в мир выдуманных грез. Поэтому их супергерой по имени Эскапист становится литературным и художественным воплощением всех чаяний и надежд утраченной прыщаво-очкастой юности слишком рано повзрослевших мальчишек.
Тема войны проходила здесь сугубо по касательной и в метафизическом ключе. Мы не сидели в окопах, не сражались на передовой и не видели мощь палубной авиации японского флота. До нас дошли лишь отголоски всего этого. Но даже и они воспринимались тяжело, потому что в полной мере влияли на судьбы героев. Автор способен буквально парой фраз попасть в самое сердце читателя. И в эти моменты, неожиданно даже для самой себя, я ревела вместе с этими мальчишками, разделяя их горе. Здесь все совсем непросто, потому что во времена Второй Мировой Войны ничего не было простым. И вопросы, задеваемые автором, не имели легкого решения, а многие из них не имели решения вообще. Но герои сражались с обстоятельствами, придумывали выходы из сложных ситуаций — творили, воистину, чудеса. Поэтому магии здесь тоже хватало. Магия слова Сэмми, магия кисти, карандаша и иллюзиониста Джо и, конечно, магия великой дружбы, терпеливой любви и партнерского сотрудничества.
Легко догадаться, что центральными персонажами всей этой истории являются упомянутые в названии книги Йозеф (Джо) Кавалер и Сэмюэл Льюис Клейман. Вместе с героями нам предстоит провести яркий 15-летний период их жизни (плюс/минус). И образы этих мальчишек/юношей/мужчин, при всех их недостатках, вызывали только положительные эмоции. Эти прекрасные фантазеры с новаторскими идеями, стремящиеся сделать свою несбывшуюся мечту чуть ближе к реальности, были невероятно мне близки. Представив даже на миг себя на их месте, я понимала любой их поступок, даже выходящий за рамки логики. Они были настолько искренними и невероятно открытыми, что не боялись показать своих постыдных эмоций со слезами отчаяния. Думаю, что не окажусь оригинальной, сказав, что моим фаворитом оказался мальчик-чех. Автор столько всего потрясающего вложил в образ этого героя, что он не может не радовать. Оставив половину себя с любимыми людьми и находясь буквально в шоковом состоянии беженца в неродной стране, Джо открывает очень душещипательную тему родины, эмиграции и геноцида. Целеустремленность Кавалера не знала границ, как и изобретательность его карандаша, а способность во имя великой цели взяться даже за авантюрное дело просто поражала.
Вопросы ЛГБТ тоже присутствовали в романе, и в этом ключе автор сохранял отличный баланс: они были, но их было очень мало. Поэтому будут удовлетворены как сторонники, так и противники подобной тематики в книгах. Сцены однополой любви являлись основой одной из любовных составляющих этой истории. И многие из них были очень красивые — они странным образом не акцентировали взор читателей на нетрадиционности отношений. Я не являюсь поклонником подобного, но соглашусь, что даже это автор умудрился описать шедевриально (строго 18+). Тем более у него был важный повод — раскрыть лучше психологию человеческой натуры и наглядно продемонстрировать огромное влияние на ее развитие внутрисемейных отношений.
prouste, 24 августа 2012 г.
Читайте также: