Тесей и ромул плутарх краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

С подобным мужем выйдет кто на бой?

Кого послать мне? Кто сравнится силой с ним?

я решил за лучшее сопоставить, сравнить основателя блестящих, знаменитых Афин с отцом непобедимого, прославленного Рима. Я желал бы, чтобы мое произведение, очищенное разумом от сказочного вымысла, приняло характер истории; но там, где вымысел упорно борется с здравым смыслом, не хочет слиться с истиной, я рассчитываю на снисходительность читателей, которые не отнесутся сурово к преданиям далекой старины…

II. Между Тесеем и Ромулом много общего, — происхождение обоих темно, поэтому они считаются потомками богов:

Оба славнейшие воины: в том убедился все мы.

вместе с тем они физическую силу соединяли с умом. Один из них основал Рим, другой создал Афины, знаменитейшие города в мире; оба похищали женщин; ни один не избег несчастия в собственном доме и ненависти родственников, кроме того, оба они рассорились, говорят, перед смертью со своими согражданами, если только правдой в их жизни считать то, что всего менее носит на себе поэтическую окраску.

Другу всегда обеспечена будь договорная плата, —

бездетный Эгей получил, говорят, от спрошенной им Пифии известный оракул, где ему запрещалось иметь сношения с женщинами до своего приезда в Афины. Прорицание казалось ему не вполне ясным, вследствие чего он отправился в Трезену и рассказал Питфею об оракуле, где говорилось:

Нижний конец бурдюка не развязывай, воин могучий,

Раньше, чем ты посетишь народ пределов афинских.

Питфей, очевидно, понял смысл оракула и с помощью убеждения или же обмана только заставил Эгея вступить в связь с Этрой. Разделив с ней любовь, последний узнал, что имел сношение с дочерью Питфея. Заметив ее беременность, он оставил свой меч и сандалии, скрыв их под большим камнем, имевшим углубление, достаточное для того, чтобы скрыть положенное туда, признался одной своей жене, приказав ей, когда родившийся у него сын достигнет совершеннолетия и будет в состоянии приподнять камень и взять то, что положено под ним, послать его с этим к отцу, но так, чтобы об этом никто не знал, с сохранением глубочайшей тайны, — он сильно боялся Паллантидов, своих врагов, пятидесяти сыновей Палланта, относившихся к нему с презрением за его бездетность, — и уехал.

То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы

вдаль понесутся, когда бой на равнине зачнет

Арес могучий: мечей многостопная грянет работа,

В бое подобном они опытны боле всего, —

Мужи — владыки Эвбеи, копейщики славные…

Таким образом, они стриглись для того, чтобы не давать неприятелю возможности схватывать их за волосы. Без сомнения, об этом знал и Александр Македонский, приказавший, говорят, своим полководцам выбрить македонянам бороды, за которые их можно было очень легко схватить в сражении.

VI. Этра долго скрывала от Тесея его настоящее происхождение. Питфей распустил слух, будто она родила его от Посейдона: Посейдон пользуется у трезенцев особенным почитанием. Этот бог считается покровителем их города; они посвящают ему начатки плодов. На их монетах находится изображение трезубца.

VII. Их связывало и родство по крови — Этра была дочерью Питфея, Алкмена — Лисидики, Лисидика же и Питфей были братом и сестрою, детьми Гипподамии и Пелопа. Юноше казалось поэтому стыдным и позорным, что Геракл ходил, отыскивая всюду злодеев, очищая от них землю и море, между тем как он бежит от представляющегося ему случая показать свою доблесть; думая ехать морем, он позорил бы того, кого другие считали его отцом; он принес бы своему настоящему отцу знаки своего происхождения — сандалии и меч — не обагренными кровью и не доказал бы вскоре своими подвигами и делами благородства своего происхождения… С такими мыслями, с такими планами он пустился в путь, дав себе слово не обижать никого и наказывать только нападающих.

Аристид и Катон Старший

Агесилай и Помпей

Демосфен и Цицерон

Демосфен (384–322 до н. э.) был величайшим афинским оратором. От природы косноязычный и слабоголосый, он упражнял себя, произнося речи с камешками во рту, или на берегу шумного моря, или всходя на гору; для этих упражнений он надолго уходил жить в пещеру, а чтобы стыдно было вернуться к людям раньше времени, обривал себе полголовы. Выступая в народном собрании, он говорил:

Сопоставление. Кто из двух ораторов был более талантлив — об этом, говорит Плутарх, он не решается судить: это под силу лишь тому, кто одинаково владеет и латинским языком и греческим. Главным достоинством речей Демосфена считалась вескость и сила, речей Цицерона — гибкость и лёгкость; Демосфена враги обзывали брюзгой, Цицерона — шутником. Из этих двух крайностей, пожалуй, Де-мосфенова все же лучше. Кроме того, Демосфен если и хвалил себя, то неназойливо, Цицерон же был тщеславен до смешного. Зато Демосфен был оратор, и только оратор, а Цицерон оставил много сочинений и по философии, и по политике, и по риторике: эта разносторонность, конечно, — большое достоинство. Политическое влияние своими речами оба оказывали огромное; но Демосфен не занимал высоких постов и не прошёл, так сказать, испытания властью, а Цицерон был консулом и блистательно показал себя, подавив заговор Катилины. Чем бесспорно Цицерон превосходил Демосфена, так это бескорыстием: он не брал ни взяток в провинциях, ни подарков от друзей; Демосфен же заведомо получал деньги от персидского царя и за мздоимство попал в изгнание. Зато в изгнании Демосфен вёл себя лучше, чем Цицерон: он продолжал объединять греков на борьбу против Филиппа и во многом преуспел, тогда как Цицерон пал духом, праздно предавался тоске и потом долго не решался противостать тирании. Точно так же и смерть Демосфен принял достойнее. Цицерон, хоть и старик, боялся смерти и метался, спасаясь от убийц, Демосфен же сам принял яд, как подобает мужественному человеку.

Деметрий и Антоний

Сопоставление. Этих двух полководцев, хорошо начавших и дурно кончивших, мы сравним, чтобы посмотреть, как не должен себя вести хороший человек. Так, спартанцы на пирах поили допьяна раба и показывали юношам, сколь безобразен пьяный. — Власть свою Деметрий получил без труда, из отцовских рук; Антоний же шёл к ней, полагаясь лишь на свои силы и способности; этим он внушает больше уважения. — Но Деметрий правил над македонянами, привыкшими к царской власти, Антоний же хотел римлян, привыкших к республике, подчинить своей царской власти; это гораздо хуже. Кроме того, Деметрий победы свои одерживал сам, Антоний же главную войну вёл руками своих полководцев. — Оба любили роскошь и распутство, но Деметрий в любое мгновение был готов преобразиться из ленивца в бойца, Антоний же ради Клеопатры откладывал любые дела и походил на Геракла в рабстве у Омфалы. Зато Деметрий в своих развлечениях был жесток и нечестив, оскверняя блудом даже храмы, а за Антонием этого не водилось. Деметрий своею невоздержностью наносил вред другим, Антоний — себе. Деметрий потерпел поражение оттого, что войско от него отступилось, Антоний — оттого, что сам покинул своё войско: первый виноват, что внушил такую ненависть к себе, второй — что предал такую любовь к себе. — Оба умерли худой смертью, но смерть Деметрия была более постыдной: он согласился стать пленником, чтобы лишних три года пьянствовать и объедаться в неволе, Антоний же предпочёл убить себя, чем отдаться в руки врагов.

Пересказал М. Л. Гаспаров. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997. — 848 с.

Понравился ли пересказ?

Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Плутарх. "Сравнительные жизнеописания. Тесей и Ромул", часть II "Ромул"
("названия глав" даны автором сайта для примерной ориентации в тексте)

Часть: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15

Тесей и Ромул. Сопоставление

XXXI (II). Оба, Тесей и Ромул, были созданы для того, чтобы управлять, и ни один из них не сумел быть царем. Оба они свернули с прямого пути и сделали перемены в государственном устройстве: один ввел демократию, другой - тиранию, и оба ошиблись, но из различных побуждений. Царь должен прежде всего заботиться о сохранении своей власти, сохранить же ее можно - удаляясь от недозволенного и стремясь к дозволенному. Кто или слишком добр, или слишком строг, тот перестает быть царем или правителем, - он начинает заискивать перед народом или превращается в деспота и становится предметом ненависти или презрения для своих подданных, хотя в первом случае выказывает свое мягкое доброе сердце, как во втором - навлекает на себя обвинение в себялюбии и жестокости.

XXXII (III). Если не следует приписывать гневу богов даже всех наших несчастий, но искать причины их в различии нравов и страстей, никто не станет оправдывать необдуманного гнева Ромула, его безрассудного раздражения по отношению к брату. Большего снисхождения заслуживает тот, кого, подобно более сильному удару, потрясли и лишили равновесия более важные причины. Если Ромул поссорился с братом, взвесив все обстоятельства дела, после зрелого размышления, из желания общей пользы, нельзя поверить, что такой ужасный гнев овладел его рассудком внезапно; в то же время Тесей был вооружен против сына, ослепленный любовью, ревностью, вследствие клеветы женщины, чувствами, которым чужды только немногие люди. Важнее всего то, что Ромул доказал свое раздражение на деле, что имело печальный конец, гнев же Тесея ограничился одною бранью и старческими проклятиями. Дальнейшая участь его сына зависела от выпавшего ему на долю жребия. Вот все, что можно сказать в оправдание Тесея.

XXXIII (IV). Чтобы достичь великого, Ромулу пришлось начать с самого малого. Прежние рабы, свинопасы, раньше чем сделаться свободными, освободили почти всех латинцев и в одно время заслужили в высшей степени почетные прозвища "убийц рабов", "спасителей родных", "царей народов" и "основателей городов", - не "пришлецов", как Тесей, который составил один город из соединения многих общин и уничтожил много городов, носивших имена древних царей и героев. Ромул сделал то же, но позже. Он заставил неприятелей переселиться, разрушить свои прежние жилища и соединиться с победителями. Прежде всего ему не приходилось ни населять вновь, ни увеличивать города, существовавшего раньше, - он основал новый город и, основав его, приобрел себе землю, отечество, царскую власть, род, жену и родственников. Он никого не убивал, не лишал жизни, напротив, был благодетелем бездомных скитальцев, желавших сделаться гражданами. Он не убивал разбойников и злодеев, но покорил народы силой оружия, завоевал города и отпраздновал свой триумф над царями и вождями.

XXXIV (V). Был ли он убийцей несчастного Рема - вопрос нерешенный. Большая часть писателей обвиняет в этом других; все же он спас, как всем известно, от смерти свою мать, своего деда - от позорного, бесславного рабства и посадил его на престол Энея. Много добра сделал он добровольно и никому не повредил даже невольно. Но забывчивость Тесея и его небрежность относительно условия перемены паруса едва ли найдут, на мой взгляд, горячего защитника, и даже снисходительные судьи едва ли оправдают его от обвинения в отцеубийстве. Этого не мог не понять один аттический писатель, который, видя, как трудно оправдать в этом Тесея его защитникам, сочинил, будто Эгей, желая увидеть скорей приближавшийся корабль, быстро побежал в Акрополь, но поскользнулся и упал. Как будто у царя не было провожатых или, когда он спешил к морю, с ним не было рабов!

XXXV (VI). В похищениях женщин Тесей не может найти достаточно справедливого оправдания своим поступкам, во-первых, потому, что они были часты, - он похитил Ариадну, Антиопу, трезенку Анаксо и в заключение всего Елену, когда сам был стариком, а она еще не достигла половой зрелости, была еще ребенком, а сам он был уже в годах, когда ему не следовало думать и о законном браке, - во-вторых, потому, что афинянки, потомки Эрехтея и Кекропа, умели рожать детей ничуть не хуже девиц-трезенок, спартанок или амазонок. Это он делал, вероятно, из сладострастия и похоти. Ромул похитил, во-первых, около восьмисот женщин, но взял себе не всех, а, говорят, одну Герсилию, других же разделил между лучшими из граждан. Затем он окружил этих женщин таким уважением и любовью, так справедливо относился к ним, что заставил считать их похищение - нанесенное им оскорбление, в высшей степени прекрасным поступком и делом высокой государственной мудрости, имевшими целью сближение народов. Таким образом, они слились, образовали одно целое, что стало впоследствии источником взаимной любви и величия государства. Само время свидетель того, сколько целомудрия, дружбы и крепости союза было в заключенных царем браках: в продолжение двухсот тридцати лет ни один муж не решился развестись с женою, ни одна жена - с мужем. Греческие ученые знают имя первого отцеубийцы или матереубийцы; точно так же каждый римлянин знает, что Корнелий Спурий первым дал развод жене из-за ее бесплодия. Последствия деяний Ромула свидетельствуют об их правильности: благодаря бракам царская власть сделалась общею, так же как оба народа получили право гражданства; но любовные связи Тесея не принесли афинянам ни дружбы, ни союза с другими народами, напротив, имели своим следствием вражду, войны, убийства граждан и, наконец, потерю Афин. Только с трудом и то благодаря снисходительности неприятелей, которым афиняне покланялись, называя их богами, они не испытали участи Трои по вине нового Париса. Мать Тесея не подвергалась опасностям, но испытала участь Гекабы, - сын оставил, предал ее, если только рассказ о ее плене не выдумка, хотя было бы желательно, чтобы это вместе со многим другим оказалось ложью. Большая разница и в том, какое участие принимали, по рассказам, боги при их рождении. Боги очень желали спасения Ромула, между тем как оракул, данный Эгею и запрещавший ему вступать в связь с иностранкой, доказывает, что Тесей родился против воли богов.
__________

Источники информации: Плутарх. "Сравнительные жизнеописания. Тесей и Ромул". М. Правда. 1987

Плутарх - Тесей и Ромул краткое содержание

Тесей и Ромул - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

I. Ученые, в области географии, обозначают неизвестные им земли на самом краю карты, делая иногда надписи, что за ними -- "безводные, кишащие зверями песчаные пустыни", или: "непроходимые болота", или: "холодная Скифия", не то: "Ледовитое море". Так и я, покончив при составлении своих "Сравнительных жизнеописаний" с тою эпохой, относительно которой имеются достоверные сведения, основанные на исторических изысканиях, вполне мог бы, Сосий Сенецион, сказать о более отдаленных временах, что "раньше них -страна чудес и вымыслов, раздолье для поэтов и мифографов; здесь нет ни действительности, ни правды". Однако, издав биографии законодателя Ликурга и царя Нумы, я счел нелишним вернуться к древней эпохе Ромула, ко времени деятельности которого я приблизился в своих исторических изысканиях. Когда я, выражаясь словами Эсхила, думал:

С подобным мужем выйдет кто на бой?

Кого послать мне? Кто сравнится силой с ним?

II. Между Тесеем и Ромулом много общего, -- происхождение обоих темно, поэтому они считаются потомками богов:

Оба славнейшие воины: в том убедился все мы.

Вместе с тем они физическую силу соединяли с умом. Один из них основал Рим, другой создал Афины, знаменитейшие города в мире; оба похищали женщин; ни один не избег несчастия в собственном доме и ненависти родственников, кроме того, оба они рассорились, говорят, перед смертью со своими согражданами, если только правдой в их жизни считать то, что всего менее носит на себе поэтическую окраску.

III. Со стороны отца, Тесей -- потомок Эрехтея, первых туземных царей, по женской линии -- Пелопа. Пелоп сделался сильнейшим из пелопонесских царей, благодаря как своему богатству, так и своим детям, он выдал многих из своих дочерей за самых уважаемых граждан, из сыновей же многих поставил царями в различных городах. Один из них, дед Тесея, Питфей, основал небольшой город Трезену. Он считался образованнейшим и умнейшим из всех своих современников. Тогда мудрость выражалась, вероятно, в том, представителем чего, идеалом, служит Гесиод, снискавший себе громкую известность своими "Трудами и днями", сборником нравственных изречений. Одно из них:

Другу всегда обеспечена будь договорная плата, -

он заимствовал, по рассказам, у Питфея. Так по крайней мере говорит и философ Аристотель. Какого мнения были о Питфее, видно из Еврипида, который называет Ипполита "питомцем благочестивого Питфея".

Бездетный Эгей получил, говорят, от спрошенной им Пифии известный оракул, где ему запрещалось иметь сношения с женщинами до своего приезда в Афины. Прорицание казалось ему не вполне ясным, вследствие чего он отправился в Трезену и рассказал Питфею об оракуле, где говорилось:

Нижний конец бурдюка не развязывай, воин могучий,

Раньше, чем ты посетишь народ пределов афинских.

Питфей, очевидно, понял смысл оракула и с помощью убеждения или же обмана только заставил Эгея вступить в связь с Этрой. Разделив с ней любовь, последний узнал, что имел сношение с дочерью Питфея. Заметив ее беременность, он оставил свой меч и сандалии, скрыв их под большим камнем, имевшим углубление, достаточное для того, чтобы скрыть положенное туда, признался одной своей жене, приказав ей, когда родившийся у него сын достигнет совершеннолетия и будет в состоянии приподнять камень и взять то, что положено под ним, послать его с этим к отцу, но так, чтобы об этом никто не знал, с сохранением глубочайшей тайны, -- он сильно боялся Паллантидов, своих врагов, пятидесяти сыновей Палланта, относившихся к нему с презрением за его бездетность, -- и уехал.

IV. У Этры родился сын, который немедленно получил имя Тесей, быть может, по рассказам, потому, что для него были "положены" под камнем знаки его происхождения, или же потому, что Эгей впоследствии "усыновил" его в Афинах. Он воспитывался у Питфея; наставником и воспитателем его был Коннид, которому афиняне до сих пор еще приносят в жертву барана за день до праздника в честь Тесея. Они помнят о нем и чтут его несравненно с большим правом, нежели чтут Силаниона или Паррасия, рисовавших портреты Тесея и делавших его бюсты.

V. В то время существовал еще обычай -- тем из мальчиков, которые достигли совершеннолетия, отправляться в Дельфы и посвящать свои волосы богу. Тесей пошел в Дельфы. Одно место, находящееся здесь, и до сих пор еще известное под именем "тесеи", получило, говорят, свое имя от него. Он остриг волосы только спереди, по примеру гомеровских абантов. Подобного рода стрижка называется в честь его "тесеевой". Обычай стричь волосы таким именно образом завели абанты, но заимствовали его не от арабов, как думают некоторые, и следовали, в данном случае, не мисийцам, -- они были воинственным народом, сражавшимся лицом к лицу, умевшим превосходно драться с врагом врукопашную, о чем говорит Архилох:

То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы

Вдаль понесутся, когда бой на равнине зачнет

Арес могучий: мечей многостопная грянет работа,

В бое подобном они опытны боле всего, -

Мужи -- владыки Эвбеи, копейщики славные.

Мальчиком Тесей отличался телесною силой, храбростью и умом, соединенным с сообразительностью, поэтому Этра подвела его однажды к камню, рассказала ему об его истинном происхождении и велела взять отцовские знаки и ехать морем в Афины. Он приподнял камень и легко сдвинул его с места, но плыть морем отказался, хотя дорога была безопасна и хотя его просили об этом дед и мать: идти в Афины сухим путем было опасно, так как не было ни одного спокойного места, где не грозило бы опасности со стороны разбойников и убийц. В то время люди имели сильные руки, быстрые ноги и крепкое тело и не знали усталости, но свои природные дары не употребляли ни на что честное и полезное, напротив, они гордились своею не знавшею меры наглостью; их сила находила себе применение в кровожадности и жестокости, -- в том, что они брали, обижали и уничтожали все попадавшееся им по дороге. По их мнению, люди восторгались чувствами стыда, справедливости, беспристрастия и человечности потому, что боялись обижать сами и опасались обиды со стороны обиженного. Сильным, по их убеждению, не следовало думать ни о чем подобном. Геракл во время своих странствований убил, уничтожил одних из них, другие же в страхе скрылись при его приближении, бежали и были презираемы в своем унижении. Но когда Геракла постигло несчастие, и он, убив Ифита, удалился в Лидию, где долго служил в качестве раба у Омфалы, добровольно наложив на себя наказание за совершенное им убийство, -- в то время одна Лидия наслаждалась глубоким миром и безопасностью, Греция же снова стала местом преступлений, которые дали знать о себе, не встречая ни с чьей стороны отпора или сопротивления. Вот почему дорога сухим путем из Пелопоннеса в Афины была небезопасна. Питфей, описывая Тесею каждого из разбойников и рассказывая, как он поступает с чужестранцами, убеждал его ехать морем. Но Тесея, вероятно, давно воспламеняла слава подвигов Геракла. Он благоговел перед ним и с жадностью слушал рассказы о нем, в особенности тех, кто его видел, и был свидетелем его поступков, и слышал, что он говорил. Ясно, в то время Тесей находился совершенно в таком же настроении, в каком много позже находился Фемистокл, сказавший, что "лавры Мильтиада не дают ему спать". Точно так же и Тесей, завидуя подвигам Геракла, видел его деяния даже ночью, во время сна; но и днем в нем говорила ревность и возбуждала его душу на такие же подвиги.

Читайте также: