Люся герасименко подвиг краткое содержание
Обновлено: 30.06.2024
Людмила Назаровна Герасименко, чаще всего упоминаемая как Люся Герасименко - советская пионерка, причисленная к списку пионеру-героев за своё активное участие в деятельности минского подполья, боровшегося против немецко-фашистских оккупантов в ходе Великой Отечественной войны. Людмила Герасименко родилась в 1931 году в Минске, была дочерью деятеля коммунистической партии Герасименко Назара Евстратовича. Практически сразу после оккупации Минска фашистами, Назар Евстратович включился в подпольную деятельность против захватчиков в составе "Сталинского подпольного райкома партии Минска", секретарём которого он стал. На квартире семейства Герасименко регулярно собирались встречи и совещания подпольщиков, хранилось оружие и медикаменты, а также была организована связь с окрестными партизанскими отрядами. Люся активно помогала отцу в его деятельности: она выступала как связная при работе с другими подпольными ячейками, выполняла поручения по доставке листовок и запрещённых припасов, а также дежурила на улице во время собраний подполья, чтобы вовремя предупредить родных о замеченном немецком патруле. В первых числах октября 1942 года вся семья Герасименко была арестована немцами. В течение почти что трёх месяцев их мучили и издевались - не пожалели изверги и 11-летнюю Люсю Герасименко, также подвергнутую жестоким пыткам.
Людмила Назаровна Герасименко, чаще всего упоминаемая как Люся Герасименко - советская пионерка, причисленная к списку пионеру-героев за своё активное участие в деятельности минского подполья, боровшегося против немецко-фашистских оккупантов в ходе Великой Отечественной войны.
Людмила Герасименко родилась в 1931 году в Минске, была дочерью деятеля коммунистической партии Герасименко Назара Евстратовича.
Практически сразу после оккупации Минска фашистами, Назар Евстратович включился в подпольную деятельность против захватчиков в составе "Сталинского подпольного райкома партии Минска", секретарём которого он стал.
На квартире семейства Герасименко регулярно собирались встречи и совещания подпольщиков, хранилось оружие и медикаменты, а также была организована связь с окрестными партизанскими отрядами.
Люся активно помогала отцу в его деятельности: она выступала как связная при работе с другими подпольными ячейками, выполняла поручения по доставке листовок и запрещённых припасов, а также дежурила на улице во время собраний подполья, чтобы вовремя предупредить родных о замеченном немецком патруле.
В первых числах октября 1942 года вся семья Герасименко была арестована немцами. В течение почти что трёх месяцев их мучили и издевались - не пожалели изверги и 11-летнюю Люсю Герасименко, также подвергнутую жестоким пыткам.
26 декабря 1942 года Люся Герасименко и её родители были расстреляны немцами.
Когда-то каждый школьник России, Белоруссии и других союзных республик знал имена Марата Казея, Зины Портновой, Лёни Голикова и Вали Котика - и эти имена вызывали восхищение. Ещё бы, эти ребята от 14 до 16 лет отважно сражались с гитлеровскими захватчиками, были удостоены звания Героя Советского Союза! С них брали пример, старались быть на них похожими. В памяти народной остались и многие другие ребята, которые в годы Великой Отечественной войны становились партизанами, подпольщиками, сыновьями полков, юнгами… Одни из них по разным причинам оказались на оккупированной территории, другие сами добирались до фронта, третьих, потерявших дом и родных, подбирали на дорогах войны солдаты или партизаны. Эти ребята сражались за Родину наравне со взрослыми, так же получая и боевые награды, и вражеские пули. Далеко не все из них дошли до Победы.
Беларусь не забудет имена десятков и сотен юных героев-партизан. Сегодняшний наш рассказ - всего о четверых из них.
Зина ПОРТНОВА
В 1942 году в эту организацию вступила и Зина Портнова. Поначалу она распространяла листовки, вела разведку, а потом ей доверили очень опасное задание: Зина устроилась на работу посудомойкой в немецкую офицерскую столовую. Скоро Портнова почувствовала, что повар, которому она помогала, относится к ней с недоверием. Неудивительно: девочка из Ленинграда очень отличалась от деревенских сверстниц. Но отступать было некуда.
Вскоре из отряда Зине передали яд. Дождавшись, когда повар отошел, она высыпала порошок в котел, где варился суп. К вечеру многим из офицеров стало плохо.
- Это она! – заявил повар. – Больше некому!
- Мы проверим, - отвечал гестаповец. – Если люди отравились в столовой, то, наверное, во время обеда. Покушай и ты, девочка!
Повар налил в большую миску суп, положил на тарелку второе, поставил кружку компота.
Ничего подобного! Решив, что она действительно не причем, повар наконец-то ее отпустил. Дома бабушка напоила Зину целебными травами, а сосед отвез ее на телеге в отряд, где ей оказали медицинскую помощь.
Так, с августа 1943 года, Зина Портнова стала разведчицей отряда имени Ворошилова. На ее счету было не одно успешно выполненное боевое задание.
В декабре 1943-го, когда Зина проходила через деревню Мостище, ее узнал и выдал предатель. Она была схвачена гестаповцами, подвергнута допросу.
- Не знаю… Вы меня с кем-то спутали. – только и повторяла она.
Поначалу немцы были вежливы и предупредительны, но скоро уже стали нервничать, один из них даже достал пистолет:
- Считаю до трех – и стреляю! Ты партизанка? Кто тебя послал? Раз! Два!
Офицер так кричал, что чуть не сорвал голос и захотел пить. Оставив пистолет на столе, он вышел в соседнюю комнату. Его напарник продолжал убеждать Зину признаться… Она придвинулась поближе, наклонилась, словно бы прислушиваясь - и схватила пистолет. Выстрел – офицер замертво упал на пол; вторым выстрелом она уложила второго офицера, затем – часового-автоматчика.
Зина бросилась к дверям, но ее схватили часовые, скрутили, стали избивать. Потом ее отвезли в тюрьму, где допросы и избиения продолжались не одну неделю. Но гитлеровцам так и не удалось ничего узнать - юная героиня была зверски замучена в гестаповских застенках и умерла в январе 1944 года.
Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза.
Марат КАЗЕЙ
Уже через неделю войны деревня Станьково, где жил Марат Казей, оказалась в тылу немецких войск. Мама Марата, Анна Александровна, оставаясь дома с детьми, выполняла задания партизан. Сын о том, конечно, не знал: ему было всего 11 лет и он окончил четыре класса.
Вскоре оккупанты каким-то образом узнали, что Анна Александровна – подпольщица. Ее схватили, доставили в Минское гестапо, пытали и казнили.
11 мая 1944 года Марат возвращался с очередного задания. В это время гитлеровцы, предчувствуя свой скорый конец, лютовали вовсю: жгли деревни, расстреливали людей безо всякой причины. Поэтому юному разведчику нужно было не попадаться немцам на глаза и брать с собой оружие.
Переходя дорогу неподалеку от деревни Хоромицкие, что в Узденском районе, он наткнулся на гитлеровцев. Солдаты заметили мальчика, и Марат понял, что придётся принять бой. Он кинул во врагов гранату, упал на землю, приготовил автомат. Грохнул взрыв, над головой пролетели осколки - в ответ загремели автоматные очереди. Но юный разведчик не стрелял, ожидая, что будет дальше: может, немцы побоятся напороться на засаду и уйдут… К тому же, патронов у него было немного.
Только теперь немцы смогли разглядеть своего противника – мальчишку. Опустив автоматы, они неторопливо пошли к партизану. И тут раздался взрыв… Ценой своей жизни Марат уничтожил еще нескольких гитлеровцев.
За мужество и отвагу Марат Казей был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Люся ГЕРАСИМЕНКО
Когда в Минск вошли немецкие войска, папа Люси Герасименко, Николай Евстафьевич, возглавил одну из действующих в городе подпольных групп. Для обеспечения ее безопасности он привлек и дочку Люсю, которая играла во дворе, а сама внимательно наблюдала за всеми приходящими. Когда люди называли ей пароль – условленную фразу, она говорила им, где их ждут; когда же появлялись гитлеровцы или полицаи, запевала песенку, по мотиву которой подпольщики понимали, кто вошел во двор. Такие вот недетские игры, в которых участвовала маленькая, но отважная и сообразительная девочка Люся.
Выполняя поручения отца, она относила по указанным адресам листовки и медикаменты, а порой - пистолеты, патроны и взрывчатку. Понятно, что не от хорошей жизни вынужден был Николай Евстафьевич подвергать свою дочку смертельной опасности, но враги обычно не обращали на детей внимания - уж слишком много бродило их по улицам, выпрашивая подаяние. Зато взрослых они подвергали строжайшему досмотру… Поэтому даже расклеивать листовки подпольщики поручали своим юным помощникам – в том числе и Люсе. Хотя и это было опасно: гитлеровцы могли казнить не только взрослого, но и ребенка.
Николай Евстафьевич, который раньше был немаленьким начальником, превратился в простого рабочего. Не работать было нельзя – попадешь под подозрение оккупационных властей, да и в рабочем коллективе ему было проще искать сторонников, привлекать людей к борьбе против гитлеровцев.
Задумался Николай Евстафьевич – что делать?
- Я тебе завтра принесу листовки! – сказала Люся.
И точно – принесла. Многие дети рабочих носили отцам обед из дома - кастрюльки с супом и кашей. Теперь же полицаи стали обыскивать и детей, заставляли их выворачивать карманы, заглядывали в кастрюльки… Но никто не мог додуматься, что каша только закрывает листовки тонким слоем. Такова была Люсина идея. В результате листовки на завод поступали бесперебойно.
- Молодец Люся! Весь завод кормит! - шутил Николай Евстафьевич.
Беда пришла в конце декабря 1942 года. Ночью в квартиру Герасименко пришли немецкие полицейские. Спросили, где хозяин?
- В деревню поехал, к родственникам, за продуктами, - отвечала Татьяна Даниловна, Люсина мать.
Николай Евстафьевич действительно уехал по каким-то делам своей организации.
Незваные гости начали обыск и обнаружили радиоприемник и пишущую машинку - по радио подпольщики слушали известия из Москвы, а затем на машинке печатали листовки с информацией о положении на фронтах.
- Собирайся! Быстро! – приказал офицер. – И девчонку возьми с собой!
Их бросили в переполненную камеру тюрьмы и каждый день водили на допрос, где не столько спрашивали, сколько избивали… Даже из немногих вопросов следователя Татьяна Даниловна поняла, что их выдал предатель, и гитлеровцы обо всем достаточно хорошо осведомлены. Однако она продолжала настаивать: муж в деревне, дочка ничего не знает, приемник и пишущая машинка остались с довоенного времени, про приказ сдавать все подобное она не знала…
Люся тоже не признавалась ни в чем. Да, носила отцу на завод обед, но ни про какие листовки не слыхала; да, к ним в дом приходили многие – так это ее друзья, с кем она в школе училась; да, во дворе она часто играет - но никого чужого она там не видала… Даже потом, когда от постоянных избиений, голода и бессонницы – в переполненной камере спать, практически, было негде, - девочка впала в полубессознательное состояние, она шептала разбитыми губами:
- Да, ко мне приходили мои друзья… Катя… Таня… Света… мы играли…
И ни одного лишнего слова – того слова, что, как обещали гитлеровцы, могло сохранить ее жизнь… Ничего не добившись, гитлеровцы казнили Татьяну Даниловну и ее дочь – юную героиню Люсю Герасименко.
Надя БОГДАНОВА
До начала войны Надя Богданова жила в детском доме в Могилеве, а затем оказалась в партизанском отряде, входившем в состав 2-й Белорусской партизанской бригады. Юной партизанке не было еще и десяти лет…
Осенью 1941 года, перед 7-м ноября, партизаны решили вывесить в Витебске красные флаги - знак того, что жители города не сдаются и продолжают борьбу. Но кто сможет пронести флаги в город? На всех дорогах были установлены посты, гитлеровцы задерживали и обыскивали каждого проходящего. Решили послать в город Надю, которая уже не раз приходила сюда под видом бродяжки. С ней вместе отправили и 12-летнего Ваню Звонцова, который прославился тем, что сумел смастерить мину и подорвал немецкую автомашину…
Ребята дошли до города, не встретив ни гитлеровских постов, ни полицаев, зато в Витебске фашистов оказалось полным-полно. Но Надя спокойно провела Ваню по знакомым улицам, присматривая места, где можно легко и быстро прикрепить флаг - так, чтобы он у всех оказался на виду. Вот - здание ремесленного училища, где немцы устроили казарму. В стене - железная скоба, куда удобно укрепить древко… Местом для второго флага Надя определила полуразбитую папиросную фабрику, для третьего - железнодорожный вокзал.
Затем ребята пошли на базар, стали предлагать никому не нужные метлы - им нужно было протянуть время до темноты.
- Ты тут постой, а я схожу на фабрику, - предложила Надя. – Может, табаку найду? Знаешь ведь, как нашим курильщикам он нужен!
Она действительно нашла табак в развалинах фабрики, собрала его в узелочек… Как стемнело, юные партизаны прошли по маршруту вокзал – фабрика – казарма, вывесили флаги, после чего спешно покинули город.
Все, вроде, было хорошо, но на шоссе ребят обогнали дровни с полицаями.
- Стой! – приказал один из них. - Кто такие? Откуда?
- Из Витебска мы! – отвечал Ваня. - Сироты… За хлебушком ходили!
- Ну, выворачивайте торбы! Что несете?
И все бы обошлось, но в Надином мешке полицай увидел узелок с табаком.
- Это мы нашли, продать хотели… - стала оправдываться девочка.
- Кому в деревне эта дрянь нужна? – усмехнулся полицай. – Садитесь на телегу, поехали, разберемся, чьи это вы такие сироты!
Полицай знал, что мужики по деревням табак не курили, предпочитая ему самосад или махорку. Значит, дети несли табак каким-то городским людям… Не иначе как партизанам.
- Это вы в Витебске флаги повесили? – спросил их начальник жандармерии, которому только что сообщили о чрезвычайном происшествии. – Признавайтесь!
Ночь Надя и Ваня провели на полу в тюремной камере, а поутру их, вместе с пленными красноармейцами и простыми гражданами, усадили в кузов машины и вывезли в поле, к противотанковому рву. Подогнав людей к краю этой глубокой ямы, автоматчики открыли по ним огонь.
- Пойдешь в село Балбеки, - решил командир. – Вдвоем с Ферапонтом…
Ферапонт Слесаренко был здесь начальником разведки, и Надя поняла, что это задание серьезное. Балбеки – большое село, в нем располагался немецкий гарнизон. Как объяснил Слесаренко, нужно было выяснить, как обороняется село, чтобы спланировать нападение.
Не доходя до околицы, они разделились: Ферапонт занял позицию в ближнем лесу, а Надя стала ходить по избам, прося хлебца. Где подавали, где нет. За день она обошла все село, а когда возвратилась на условленное место, то увидела, что там находился почти весь отряд. Надя рассказала обо всем, что заметила – где расположены огневые точки и дзоты, как их лучше обойти.
Ночью был бой. Хотя Наде и велели оставаться в лесу, она увязалась за всеми, стараясь держаться поближе к Слесаренко. Большинство дзотов были взорваны, немцев, которые выскакивали из домов, партизаны расстреливали из автоматов. Врагу был нанесен серьезный урон, но и у партизан оказались потери. Был ранен Ферапонт - Надя его перевязала, а потом, когда партизаны стали отступать, буквально тащила его, обессилевшего от потери крови, на себе - они здорово отстали от отряда.
А потом Слесаренко соскользнул в яму, и выбраться ему оказалось невозможно. И Надя побежала в лагерь за подмогой. Потом вспомнила, что невдалеке от дороги находится хутор, куда и решила зайти – вдруг, помогут.
У ворот стояли дровни с невыпряженной лошадью. Заглянув в освещенное окно, Надя увидела, что в комнате за столом сидят полицаи… Тогда девочка тихонько отвязала лошадь и повела ее за собой – в ту сторону, откуда пришла. Непонятно как, но ей удалось вытащить партизана из ямы и взвалить его на сани - Слесаренко был доставлен в отряд…
В конце 1943 года юная разведчица установила мину на железнодорожном мосту и на обратном пути была встречена полицаями. Надя стала изобразить бродяжку-нищенку, как вдруг с той стороны, откуда она пришла, грянул взрыв…
Надя Богданова выдержала страшные пытки и мучения, но никого не выдала; в конце концов, гитлеровцы сказали, что утром она будет расстреляна – но ночью девочка сумела выбраться из сарая, и побежала в сторону леса, туда, где были партизаны… Они-то и нашли ее в сугробе, почти замерзшей.
Девочка была изувечена, она фактически ослепла, так что несколько последующих лет провела в госпиталях - после нескольких хирургических операций зрение удалось восстановить…
За боевые подвиги Надя Богданова была награждена орденами Красного Знамени и Отечественной войны 1-й степени.
Семейный и медицинский психолог в СПб и онлайн запись закреплена
Рассказы о детях-героях ВОВ: Герасименко Люся
Ранним июньским утром Люся шла по луговой тропинке. Кругом цвели цветы. Люся собирала их в букеты. Букетов надо было собрать два — один маме, другой папе.
Папа Люси, Николай Евстафьевич, готовился к докладу о работе завода имени Мясникова.
Минск сиял чисто вымытыми улицами, свежей зеленью, утренней прохладой. Одиннадцатилетняя девочка с букетами в руках уже возвращалась домой, когда ее нагнал мотоциклист:
— Девочка! Беги домой! Война!
Всех придавила страшная весть. Хотя в городе еще тихо, но где-то недалеко на улицах уже идут бои. По радио передали, что в Брестской крепости идут жесточайшие сражения!
Вечером отец Люси сказал матери:
— Собирай вещи, надо эвакуироваться из Минска!
Где-то на окраине Минска загрохотали орудия, темноту прорезал яркий свет прожекторов. Мама взяла Люсю за руку, и они спустились в бомбоубежище.
Эвакуироваться семья Герасименко так и не успела. Минск заняли фашисты.
Как же он неузнаваемо изменился! Кругом руины, груды битого кирпича, воронки от бомб и снарядов. Но город не сдался. Сразу возникли партизанские отряды. Одним руководил Люсин папа — Герасименко, другим — Казинец.
Скоро Люся получила первое задание. Она присела на крылечке дома со своими куклами, игрушками, мягкими зверюшками. Казалось, девочка просто играет. А на самом деле она внимательно следила за всем, что происходит вокруг. Люди подходили к дому и называли пароль. Собралось человек восемь, проводили совещание.
— Жена! Это сигнал. Во дворе гитлеровцы. Быстро собирай все на стол, ведь у нас твои именины, гости.
Но вести подпольную работу становилось все труднее. Взрослых проверяли на каждом шагу. Маленькая Люся стала незаменимой помощницей подпольщиков — относила листовки, медикаменты, передавала донесения, даже расклеивала листовки, носила отцу на завод еду, а в тарелки прятала листовки.
Однажды отец отправил Люсю на встречу с подпольщиком Александром Никифоровичем. Нужно было передать ему листовки на мосту. Люся, увидела, что за Александром Никифоровичем идет фашистский патруль. Что делать?
Девочка поставила корзинку и стала переплетать левую косичку. Александр Никифорович все понял и прошел мимо. А девочка прошептала:
— На улице Фабричной третье дерево.
Люся прошла мимо. А Александр Никифорович нашел третье дерево на улице Фабричной и раскопал под ним сверток с листовками.
Так продолжалось довольно долго, пока не появился провокатор. А случилось это так. Подпольщик Григорий Смоляр уходил от погони. Он прятался в подвалах, совсем промерз, ведь стояли сильные холода. Григорий вспомнил адрес Герасименко: ул. Немига, д. 25, кв. 23. Сюда можно было прийти, если не было другого выхода. Смоляр так и сделал.
Скоро вернулся с завода отец Люси. Сели ужинать.
— Придется вам, Григорий, несколько дней у Люси в комнате пожить.
Однажды ночью постучали в дверь. Загрохотали тяжелые сапоги. Григорий вылез в окно и исчез в темноте, а Люсю и ее маму схватили гестаповцы и втолкнули в машину.
Первую на допрос вызвали мать Люси, потом девочку.
— Скажи, девочка, откуда у вас пишущая машинка?
— Купили до войны.
— Он поломан, осталась одна коробка, — ответила Люся.
— А кто приходил к вам?
— Многие! Алик, Катя, Танюша, Ваня.
— Это дети! А я о взрослых спрашиваю.
— Взрослые к нам не приходят! — ответила девочка.
Немец напрасно бил ее плетью, рвал волосы. Она молчала.
Гитлеровцы расстреляли Люсю и ее маму. Но память о бесстрашной девочке живет. В одном из залов музея Великой Отечественной войны в Минске висит ее портрет.
Читайте также: