Любовь гика краткое содержание
Обновлено: 22.07.2024
Итак, знакомьтесь: семья Биневски.
Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.
Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.
Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.
Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).
И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.
И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…
Правда - это всегда оскорбление или шутка. Ложь обычно изящнее и тоньше. Мы ее любим. Природа лжи - доставлять удовольствие. Правда не озабочена чьим-то удобством. (с) Любовь Гика.
За последние несколько месяцев это самая необычная книга, которая попадала ко мне в руки. А необычной я называю её из-за того, что именно решил рассказать автор в своем романе, сделав "гиков" не только главными героями, но и осмелившись показать их вполне так реальными и настоящими людьми с их собственными идеями и переживаниями. Некоторые из которых довели их даже до фанатизма, что в некотором роде способствует развитию всего сюжета в целом.
Для понимания романа намекну на то, что здесь ставшее частью игрового мира "гик" подразумевает немного иное значение, которое было принято ранее в Европе и Америке, но потом начало меняться, и приобрело то значение, к которому мы привыкли сейчас : ) Поэтому я позволю себе процитировать статью, которая рассматривает историю изменения термина:
Именно в таком вот значении автор и использует это слово. Поэтому перед покупкой романа все-таки рекомендую ознакомиться дополнительно с информацией и аннотациями книги, и только после взвешенного решения думать о приобретении романа : ) Не то, чтобы он мне не понравился. Он интересный, самобытный, и даже необычный своей вывернутой наизнанку моралью, но .. Может понравиться не всем читателям, так как несет в себе определенное ощущение разрушения и анархии.
Что неудивительно, если вспомнить кто именно являются главными героями этой истории. Даже обложка уже подсказывает о ком именно здесь пойдет речь. Так что "гики" не всегда были милыми чудиками, которые любят игры или комиксы друзья. Некогда это слово имело совершенно иное слово, и благодаря таланту этого автора, мы можем вновь окунуться в мир гастролирующего цирка и его труппы, которая не так проста, как может показаться на первый взгляд.
И если вдруг вы надумаете жалеть этих несчастных уродцев, чья жизнь сломана тем, что они изувечены физически, и потому вынуждены зарабатывать на жизнь таким неблагодарным трудом, как выставления себя на шоу, я хочу попросить вас задуматься вот о чем. Наблюдая за очередным "гиком", который исполняет свою роль, просто подумайте о том, что возможно именно он жалеет вас.
Почему? Да потому, что сейчас все взгляды и восхищение прикованы именно к нему. А не к вам. К нормальному человеку, который ничем не отличается от безликой толпы, которая, затаив дыхание, следит за каждым его движением или жестом. И вот тогда начинается самое интересное друзья : ) Осознание того, что роман не так прост, как может показаться на первый взгляд. И вы не успеете оглянуться, как погрузитесь с головой в это странное путешествие с экспериментами над человеческими телами и душами.
Серия: Чак Паланик и его бойцовский клуб
Жанр: Молодежная литература, Современная зарубежная проза
- Впервые на русском мировой бестселлер Кэтрин Данн, тиражи книг которой перевалили за полмиллиона экземпляров.
- Роман "Любовь гика" номинировался на Национальную книжную премию США и стал не просто бестселлером, а книгой целого поколения.
- Среди восторженных фанатов "Любви гика": Курт Кобейн с Кортни Лав, режиссер Терри Гиллиам, основатель группы Red Hot Chili Peppers Фли, модельер Жан-Поль Готье и Тим Бёртон
- "Любовь гика" - это необычайно эксцентричный рассказ о самом главном: о семье, любви и дружбе. А еще о ненависти, мести и смерти. О жизни - со всеми ее странностями и отклонениями от того, что мы привыкли считать нормальным.
В 1989 году американская писательница Кэтрин Данн издает свой третий роман - "Любовь гика", который тут же становится культовым и делает её автором первой величины. Это уникальная семейная сага, рассказывающая историю пяти братьев и сестёр: Артуро, Электры, Ифигении, Олимпии и Фортунато (по прозвищу Цыпа). Их родители решили сделать своим детям своеобразный подарок, предоставив им возможность зарабатывать себе на жизнь просто будучи такими, какими они есть. Поэтому Лили, их мать, во время беременности специально принимала сильные лекарственные и наркотические препараты. В результате у их старшего сына гениального манипулятора, капризного и завистливого Артуро вместо конечностей - тюленьи ласты, талантливые красавицы-пианистки Электра и Ифигения - сиамские близнецы, а Олимпия, от лица которой ведется рассказ, - карлица-горбунья. И лишь Цыпа, на первый взгляд, - совершенно нормальный мальчик, но именно его способности сыграют в романе ключевую роль…
Это одна из немногих книг, прочитанных в этом году, которая действительно смогла меня шокировать, удивить, ввернуть в странное оцепенение, и даже после прочтения я ловлю себя на мысли о том, что вновь и вновь возвращаюсь к этой истории, которая никак не хочет меня отпустить. И тому есть немало причин, начиная от сюжета, и заканчивая отличным слогом автора. Ну и конечно спасибо переводчику за то, что он настолько гармонично смог перевести роман на наш язык.
Правда - это всегда оскорбление или шутка. Ложь обычно изящнее и тоньше. Мы ее любим. Природа лжи - доставлять удовольствие. Правда не озабочена чьим-то удобством.
Невольно вспоминая строки из другого романа ("человек, который смеется"), в которых говорится о том, что некоторые бродяги подбирали детей, и специально их уродовали ради того, чтобы они могли заработать больше денег для своей группы, я провожу некие параллели с этим цирком, в котором всем заправляет семья. Помешанные на уродстве родители делают все возможное для того, чтобы их дети родились со странными отклонениями.
Как мы забавно устроены: потенциальная возможность стать мишенью насилия повышает нам самооценку.
И чем ужасней отклонения, тем больше ликует семья. Странные игры с плотью, не находите? Но не надо представлять этих людей ужасными монстрами, думающими исключительно о выгоде. Все намного ужасней : ( Они действительно любят своих детей, и радуются их уродствам так, как другие люди радуются хорошим оценкам или наградам своих чад, и гордятся достижениями своих детей. Здесь же мы видим странную и извращенную любовь, перемешанную с абсолютно логичным желанием создавать "гиков".
Мне всё равно. Когда тебе не всё равно, от этого только хуже. Поэтому мне всё равно.
Это было первое, что бросилось мне в глаза во время прочтения романа. Что меня удивило и зацепило, так как автор ОЧЕНЬ ярко, и в тоже время логично описывает это желание у тогда еще относительной молодой четы. Разумеется, что выживают отнюдь не все дети, так как уродства или изменения некоторых настолько ужасны, что младенец просто не в состоянии выжить. Но другим "экспериментам" повезло чуточку больше, и они сохранили жизнь, чтобы стать частью семейного цирка.
Я чувствую ужас нормальности. Все эти наивные простаки охвачены ужасом от своей собственной заурядности. Они готовы на все, чтобы выделиться из толпы.
Роман пугает, шокирует, вызывает странное ощущение отвратительного любопытства и желания посмотреть какие еще уродцы могут родиться в семье. И в тоже время рассказывает про самое ужасное насилие, которое только возможно над человеком - над его личностью. Многие дети-гики даже не понимают того, что родители просто-напросто используют их ради своих собственных целей и желаний, и что это сложно назвать любовью или привязанностью. У них просто не было возможность увидеть нормальные семьи, и почувствовать настоящую любовь.
Есть лжецы и похуже врача-шарлатана. Это его пациенты.
Поэтому неудивительно, что к физическому уродству прибавляются еще и морально-психологические проблемы, будь то потеря с реальным миром, и замыкание в самих себе. Или возношение своего уродства до уровня новой религии. Один из персонажей книги, так называемый "водяной мальчик", не только начинает играть в пророка, но и умудряется создать вокруг самого себя самый настоящий культ личности, приучая своих последователей к мысли о том, что они несовершенны.
Также есть люди, которые чувствуют свою необычность, и она их пугает. Они стремятся к нормальности. Страдают из-за того, что они не такие, как все. Маются из-за своей неспособности слиться с толпой или же убедить себя в том, будто в них нет никаких отклонений от нормы. Это истинные уроды, почти всегда производящие впечатление скучных серых обывателей.
Заставь себя полюбить их. Когда ты рядом, люби их всецело. Если сможешь полюбить их, они перед тобой беззащитны.
Здесь будет много контента из разряда "шок", будь то странные люди, которым нравится занимаются любовными утехами с "гиками" за деньги. Не поймите меня неправильно друзья. Я считаю, что человек не виноват в том, что ему, например, пришлось родиться с некоторыми отклонениями. И даже такой человек имеет право на счастье, свою семью, и так далее. Я не отрицаю это ни в коем случае. И вообще замечательно, если у него есть вторая половинка, которая искренне любит и поддерживает его.
- И меня вдруг осенило! - Отец понял, что детей тоже можно целенаправленно сформировать. - И я подумал: "Вот он, розовый сад, стоящий человеческого интереса!"
Здесь же я осуждаю именно определенную категорию людей, которая находит удовольствие именно в том, что они занимаются любовью с физическими уродцами, которые не всегда даже получают от этого удовольствие, но вынуждены пойти на такое действие ради денег, или других, личных причин, которые у них могут быть. Я не буду слишком сильно раскрывать эту сцену, так как спойлеры зло, а я стараюсь обходиться без них.
Добавьте ко всему этому намеки на инцест, психические отклонения некоторых персонажей, ненависть к другим, которые в глазах "гиков" слишком скучны и нелепы своей нормальностью, и тогда вы поймете примерный вектор этого произведения. Я даже не берусь рассуждать о том, что именно вкладывал автор в свой роман. Он действительно многогранен, и заставляет совершенно иначе посмотреть на ранее привычный для меня мир.
Мне вспомнилась сказка о скряге, у которого на макушке была глубокая ямка. Дождь наполнил ямку водой, и там поселилась золотая рыбка. Скряга ходил осторожно и спал сидя, чтобы из ямки не выплеснулась вода и он не лишился своего личного рыбного заповедника.
Я люблю такие книги, которые выворачивают меня наизнанку, заставляют принять совершенно иную точку зрения, и почувствовать себя неполноценным, так как в сомнительной гордости я считал себя полноценным. Ведь у меня все конечности на месте, нет никаких наростов, и внешне я не урод. Но, как оказывается, именно меня могут посчитать уродов некоторые представители "гиков", которые не просто гордятся своим отличием от прочего человечества, но и считают себя новой веткой эволюции.
Приятно заботиться о человеке, который умеет сам позаботиться о себе.
Причем не просто упиваются мыслями об этом, которые помогут им существовать в жестоком в сторону любого уродства или отклонении от так называемой "нормой" мире, а действительно несут эту мысль как знамя, заражая ею других людей, и заставляя их "меняться" и пытаться "стать лучше". Вот что удивительно друзья!
Мадам на отдыхе, мадам имеет право.
Признаться честно, мне больше нечего добавить к уже написанному, и я в весьма противоречивых чувствах. С одной стороны, мне очень хочется порекомендовать это произведения для прочтения всем. А с другой стороны что-то внутри меня говорит о том, что не стоит так делать, и что лишь определенная категория людей может получить от этого странное и противоречивое удовольствие в процессе чтения.
Меня забавляет ирония ситуации: я уверена, что поступлю правильно, когда убью ее за те деяния, которые ей самой кажутся правильными ( и она, не забываем, никого не убила). Надо быть осторожнее с виски. Она слишком мне нравится.
Так что . Решайте сами друзья : ) Я же прощаюсь с вами, и надеюсь, что мы еще встретимся в новых отзывах!
Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи "цирковых уродов". Строго 18+!
Итак, знакомьтесь: семья Биневски.
Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.
Их дети:
Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.
Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.
Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).
И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.
И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить.
В этом месте Хрустальная Лил, наша светловолосая мама, уютно расположившаяся на диване, где по ночам спал Арти, посмеивалась в шитье у себя на коленях и качала головой.
– Ал, не морочь детям головы. Куры носились как оглашенные.
Предполагалось, что после ужина, сидя с набитыми животами при свете лампы, все семейство Биневски будет читать и учиться. Но если на улице шел сильный дождь, папа впадал в разговорчивое настроение и предавался воспоминаниям. Стук дождя по металлической крыше нашего большого фургона отвлекал его от газет. Дождь в дни представлений был катастрофой. Дождь в дороге означал беседу, а поговорить папа любил.
– Как жаль, Лил, – вздыхал он, – что наши дети видят лишь убогих гиков из Йеля, что подвизаются тут на лето.
– Из Принстона, дорогой, – мягко поправляла его мама. – Осенью Рэндалл переходит на второй курс. Как я понимаю, это наш первый студент из Принстона.
Мы, дети, чувствовали, что наша история скатывается к обсуждению повседневных проблем. Арти толкал меня локтем в бок, и я произносила за всех:
– Расскажи, как мама была гиком!
Арти, Элли и Ифи, Цыпа и я усаживались на полу между папиным креслом и мамой. Мама делала вид, будто ее увлекает шитье, а папа щипал себя за усы и шевелил кустистыми бровями, изображая задумчивость.
– Ну. – начинал он с притворной неохотой, – это было давным-давно.
– До того, как мы родились?
– До того, как вы родились. – Папа взмахивал рукой в своей импозантной манере шпрехшталмейстера. – Еще до того, как я вас придумал, мои причудки!
– Мисс! – хихикали мы.
А папа громко шептал, словно мама его не слышала:
— И вот, значит, я, — продолжал папа, — с утра пораньше беру шланг и вымываю кровь, пух и перья из гиковского шатра. Как сейчас помню, дело было третьего июля. Я радовался, что заказал замечательные афиши для нашего гика, и предвкушал, как публика валом повалит на представление. На выходных на Четвертое июля народ жаждет веселья, и билеты расходятся, как горячие пирожки, а в том году у меня был отменный, могучий гик. И работал с душой, вот что важно. В общем, я поливаю из шланга арену, очень довольный и гордый собой, и тут входит ваша мама, вся такая воздушная, как безе, и говорит, что мой гик нынче ночью сбежал, как говорится, свернул шатер, сел в такси и умчался в аэропорт. Оставил записку, что его отец захворал, и ему — в смысле, гику — надо срочно вернуться домой в Филадельфию и взять на себя управле- ние семейным банком.
— Брокерской конторой, — поправляет мама.
— И вот ваша мама, мисс Хинчклифф, стоит передо мной, вся такая воздушная, нежная барышня, и я даже выругаться не могу! И что мне делать? Афиши с гиком уже развешаны по всему городу!
— Это было во время войны, мои сладкие, — замечает мама. — Какой именно, я забыла. Вашему папе тогда было трудно найти работников, иначе он никогда бы не взял меня в цирк, даже делать костюмы. При моем-то отсутствии опыта.
Мама ласково улыбается, глядя на свое шитье, и кивает.
Мы смотрим на маму. У нее ровные белые зубы. Хотя, конечно, к тому времени все они были уже искусственными.
— Ваш папа не знал, что я часто наблюдала за выступлением нашего гика и дома помогала Минне, нашей кухарке, когда она забивала птицу к столу. Я его зацепила. У него не было выбора, кроме как дать мне возможность показать себя в деле.
— Но я боялся до рези в желудке, когда в тот же день началось ее первое представление! Боялся, что ей станет противно и она сбежит домой в Бостон. Опасался, что у нее ничего не получится и разъяренная публика станет требовать деньги назад. Боялся, что она может пораниться. А вдруг курица клюнула бы ее в глаз или оцарапала ей лицо? Курицы, они такие.
— Я и сама волновалась, — кивает мама.
— Народу собралось изрядно. Была суббота, а воскресенье — уже Четвертое июля. Я сам носился весь день, как укушенная курица в гиковском балагане, у меня было время лишь на пару секунд заглянуть в шатер, а потом я встал на входе зазывать публику. Ваша мама была как прелестная бабочка.
— На самом деле, я выступала в лохмотьях. Белого цвета, поскольку на белом хорошо видна кровь даже в темном шатре.
— Но это были такие изящные лохмотья! Низкий вырез, разрез до бедра! Все летящее, шелковистое! В общем, я сделал глубокий вдох и отправился зазывать народ на представление. И публика повалила. Там было много солдат. Я еще продавал билеты, и тут изнутри донеслись крики и свист, улюлюканье и громкое топанье, что привлекло еще больше людей. В конце концов я посадил на кассу парнишку, который продавал попкорн, а сам пошел посмотреть, что происходит.
Папа улыбался маме и крутил ус.
— Никогда этого не забуду, — говорил он со смехом.
— У меня не получалось убедительно рычать и щериться, поэтому я пела, — пояснила мама.
— Развеселые немецкие песенки! Высоким, тоненьким голоском! — Франц Шуберт, мои дорогие. — Она порхала, как грациозная пташка, а затем схватила первую курицу, и никому даже не верилось, что она сможет хоть что-то сделать. А когда ваша мама без лишних раздумий откусила ей голову, курице, публика просто пришла в неистовство. Подобного не бывало нигде. Такого изящного поворота запястья, вампирского щелчка зубами над птичьей шеей, столь артистичного подхода к крови, будто это не кровь, а шампанское. Ваша мама тряхнула светлыми волосами, искрившимися, как звездный свет, выплюнула откушенную куриную голову, так что та улетела в угол, а потом разодрала птичью тушку своими аккуратными розовыми ноготками, подняла еще трепетавший труп, словно золотой кубок, и стала пить кровь! Убитая курица еще трепыхалась, а ваша мама пила ее кровь! Она была неподражаема, великолепна. Клеопатра! Эльфийская королева! Вот кем была ваша мама на арене гиковского шатра.
— На ее представления публика валила валом. Мы построили еще больше зрительских трибун, перевели ее в самый большой шатер на тысячу сто зрительских мест, и там всегда был аншлаг.
— Было забавно, — улыбалась Лил. — Но я знала, что это все-таки не мое истинное призвание.
— Да. — Тут папа вдруг умолкал и хмурился, глядя на свои руки.
Чувствуя, что папино настроение поговорить иссякает, один из нас, из детей, обращался к маме:
— А что заставило тебя уйти?
Она вздыхала, смотрела на папу из-под тонких ниточек-бровей, потом опускала взгляд на пол, где мы сидели, сбившись в кучу, и тихо произносила:
— Я с детства мечтала летать. В Абилине к цирку присоединились воздушные акробаты, итальянцы, целое семейство, и я упросила их научить меня. — Теперь она обращалась уже не к нам, а только к папе: — Знаешь, Ал, если бы я тогда не упала и не поломалась, ты, наверное, так и не решился бы сделать мне предложение. Где бы мы сейчас были, если бы я тогда не сорвалась?
— Да, да, но я же поставил тебя на ноги, в прямом смысле слова, ведь правда?
Читайте также: