Лобко варенька краткое содержание
Обновлено: 06.07.2024
Великолепный роман! Прочитал на одном дыхании.
Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
помню долго ждал вторую книгу, потом потерял закладку. Интересно Автор пишет, правда, большая часть женских метаний. И когда ждать продолжения? Надеялся что это двухтомник - не угадал.
Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Ужасно!
Если вы думаете, что это произведение о пилотах, то ошибаетесь. Все, что о полетах, это так, фон. Об этом автор пишет очень кратко. Главное в книге - глупые рассуждения, самовосхваление и самолюбование ГГ. Я, мол, самый умный, а вы все прах под моими ногами. Неоднократно подчеркивает, что держит в кармане большую дулю по отношению ко "всем совкам". ГГ даже с девушками не знакомится, ибо они все "уродины" и чуть ли не все больны венерическими заболеваниями.
Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Два метра на четыре странички текста?
Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Николай Лобко - Варенька краткое содержание
Повесть о трудном детстве и юности девочки, оставшейся сиротой… при живых родителях. Об ответственности взрослых за судьбу и характер ребенка. О хороших советских людях, проявивших участие к Вареньке. О дружном рабочем коллективе, который помог ей стать полезным обществу человеком.
Варенька - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Светлой памяти моей матери посвящаю
В прихожей раздался звонок. Ульяна Гавриловна встревожилась. Так звонила дочь. Коротко звякнет раз, другой и, через небольшой промежуток, третий.
Но Катюша пятый год жила с мужем в другом городе.
И все же сердце настороженно сжалось. Ульяна Гавриловна соскучилась по дочке, хотела ее увидеть. Но что могло привести Катюшу сюда сейчас, так неожиданно? Вспомнились последние письма от нее. Они были спокойны и не предвещали ничего худого.
Ульяна Гавриловна отложила в сторону фланелевую кофточку, к вороту которой пришивала оторвавшуюся кнопку, сняла очки и нерешительно поднялась со своего старого, потертого, но удобно обмятого кресла.
В коридоре уже шаркала туфлями соседка по квартире Елизавета Васильевна.
Чутко прислушиваясь ко всему, что делалось за дверью, Ульяна Гавриловна сделала несколько замедленных и неуверенных шагов.
Было отчетливо слышно, как, не попав сразу в замочную скважину, негромко ударился ключ о железную накладку, два раза щелкнул отпираемый замок, глухо стукнула входная дверь и затем под ногой жалобно скрипнула половица.
В следующее мгновение Ульяна Гавриловна была в коридоре. Она уже знала: там ее дочь!
Переступив порог, Катюша стояла перед Елизаветой Васильевной и приветливо ей улыбалась. В одной руке она держала большой коричневый чемодан, для надежности перехваченный поперек крепким армейским ремнем, а другой прижимала к груди завернутого в одеяло ребенка.
— Катюша, доченька, — едва слышно вымолвила Ульяна Гавриловна и беспокойно посмотрела на все еще открытую входную дверь, в которой больше никто не появлялся.
Учуяв в неожиданном приезде Кати что-то недоброе, Елизавета Васильевна, чтобы дать время матери и дочери прийти в себя, заговорила нарочито громко, с напускным весельем:
— Принимай любимую доченьку, Гавриловна! Вот ведь как оно бывает. И во сне, наверное, не снилось? Ну что ж, желанному гостю всегда в доме рады. Милости просим…
Низко поклонившись, она отступила от двери.
— Спасибо, Елизавета Васильевна, — правильно поняв добрую женщину, Катюша улыбнулась ей и поспешила к матери: — Мама…
Она не отвела своих глаз от пытливого и беспокойного взгляда матери, наоборот, постаралась придать им немного беззаботное, даже чуть шаловливое выражение.
Это еще больше встревожило Ульяну Гавриловну. Ей давно были известны все несложные ухищрения, к которым прибегала Катюша, когда хотела что-то скрыть или сказать не сразу. Но дочь, внучка находились рядом и она потянулась к ним:
— Ой, мама, не урони, — передавая ей на руки ребенка, засмеялась Катюша. — Варенька стала тяжелющая!
— Своя ноша не тянет, — бережно принимая внучку, счастливо улыбалась Ульяна Гавриловна.
— Это только вначале она легкой кажется.
— Еще бы. — Катюша выпрямилась и, словно красуясь, оглянулась на соседку: — Вот ведь какую вырастила!
— Ну, входи, — пропуская вперед дочь, пригласила Ульяна Гавриловна. Невысокая, плотная, с желтоватым, немного усталым лицом, которое все еще хранило следы былой красоты, она двигалась неторопливо, степенно и в то же время как-то очень ловко и молодо.
Подхватив чемодан двумя руками, Катюша переступила порог комнаты.
— Что ж ты не сообщила о своем приезде? — следуя за дочкой, слегка упрекнула Ульяна Гавриловна. — Встретила бы тебя.
— Не хотела зря тебя беспокоить, да и дорогу сюда не забыла, — улыбнулась Катюша. Она поставила в угол чемодан, окинула взглядом аккуратно прибранную комнату и довольно, будто с облегчением, вздохнула: — А у тебя, как всегда, чисто, уютно и тихо.
— Какая уж тут чистота, если печка в комнате, — с досадой проговорила мать, кивнув на установленную посередине комнаты железную печурку, от которой к окну с наклеенными на стекла белыми бумажными крестами тянулись круглые, покрытые рыжей окалиной трубы. — Но что поделаешь, война.
Она подошла к кровати, осторожно опустила на нее внучку и принялась развертывать одеяло.
— Ну-ка, покажемся бабушке, какие мы есть…
Нетерпеливым пальцам ее не поддавался узел платка, которым было плотно стянуто одеяло.
Сняв пальто, Катюша поспешила на помощь:
— Чтоб не простудилась, я ее с головой укутала, — пояснила она.
— И правильно сделала. Нынче вон какие морозы.
Наконец все узлы были развязаны, все покровы сброшены.
Освобожденная от них, Варенька радостно улыбнулась, но тут же насупилась, заметив рядом с лицом матери незнакомое лицо, усеянное морщинками.
— Глупышка моя! — Катя чмокнула дочурку в щеку. Светлые кудряшки, затейливо свернувшиеся на лбу, маленький нос с нежно-розоватыми трепетными ноздрями, большие, круглые, пытливые глаза придавали девочке особую прелесть. — Ну чего ты расстроилась? Это твоя бабушка Ульяна, моя мама. Я тебе о ней много говорила.
Варенька недоверчиво посмотрела на ласково улыбающуюся бабушку и потянулась ручонками к матери:
— Радость моя! — Катя подхватила дочурку на руки. — Смущается.
— Ничего, успеем еще познакомиться, — любовалась внучкой Ульяна Гавриловна. — На тебя похожа. И волосы такие же светлые были, а потом потемнели. И лоб, у нас в роду все были лобастые. А глаза — чисто твои…
— И твои, — шепнула Катюша.
Старая мать хотела что-то ответить, но от волнения перехватило вдруг горло, а глаза наполнились слезами. Она поспешно отвернулась, туже стянула платок на голове и, справившись с собой, захлопотала:
— Так что ж это я. С дороги вы, наверное, устали, голодны…
— Не беспокойся, мама. Ехали мы хорошо, и кушать было что.
— Ну какая еда в дороге? А у меня суп с грибками. Еще с сорокового тянутся. В том году на грибы урожай был. Старики говорили — к войне…
— А я уже и не помню, когда их ела, — улыбнулась Катя и, подняв выше дочку, с гордостью сказала: — Большая?
— Хорошая. Не видела, а вот такой ее себе представляла. — Ульяна Гавриловна поцеловала пухленькую руку внучки и как бы вскользь спросила: — Ну, а Саша как? Здоров?
Катюша не ответила.
Стройная, крепкая, с высоко поднятой красивой, гордой головой, она свободной рукой потрогала волосы, собранные на затылке в тугой пучок, вернулась к кровати и опустила на нее дочку.
— Куда же тебя? Мне нужно с дороги переодеться и тебе платьице достать. А то бабушка подумает, что ты всегда такая замарашка.
В прихожей раздался звонок. Ульяна Гавриловна встревожилась. Так звонила дочь. Коротко звякнет раз, другой и, через небольшой промежуток, третий.
И все же сердце настороженно сжалось. Ульяна Гавриловна соскучилась по дочке, хотела ее увидеть. Но что могло привести Катюшу сюда сейчас, так неожиданно? Вспомнились последние письма от нее. Они были спокойны и не предвещали ничего худого.
Ульяна Гавриловна отложила в сторону фланелевую кофточку, к вороту которой пришивала оторвавшуюся кнопку, сняла очки и нерешительно поднялась со своего старого, потертого, но удобно обмятого кресла.
Чутко прислушиваясь ко всему, что делалось за дверью, Ульяна Гавриловна сделала несколько замедленных и неуверенных шагов.
Было отчетливо слышно, как, не попав сразу в замочную скважину, негромко ударился ключ о железную накладку, два раза щелкнул отпираемый замок, глухо стукнула входная дверь и затем под ногой жалобно скрипнула половица.
Переступив порог, Катюша стояла перед Елизаветой Васильевной и приветливо ей улыбалась. В одной руке она держала большой коричневый чемодан, для надежности перехваченный поперек крепким армейским ремнем, а другой прижимала к груди завернутого в одеяло ребенка.
— Катюша, доченька, — едва слышно вымолвила Ульяна Гавриловна и беспокойно посмотрела на все еще открытую входную дверь, в которой больше никто не появлялся.
Учуяв в неожиданном приезде Кати что-то недоброе, Елизавета Васильевна, чтобы дать время матери и дочери прийти в себя, заговорила нарочито громко, с напускным весельем:
— Принимай любимую доченьку, Гавриловна! Вот ведь как оно бывает. И во сне, наверное, не снилось? Ну что ж, желанному гостю всегда в доме рады. Милости просим…
— Спасибо, Елизавета Васильевна, — правильно поняв добрую женщину, Катюша улыбнулась ей и поспешила к матери: — Мама…
Она не отвела своих глаз от пытливого и беспокойного взгляда матери, наоборот, постаралась придать им немного беззаботное, даже чуть шаловливое выражение.
Это еще больше встревожило Ульяну Гавриловну. Ей давно были известны все несложные ухищрения, к которым прибегала Катюша, когда хотела что-то скрыть или сказать не сразу. Но дочь, внучка находились рядом и она потянулась к ним:
— Еще бы. — Катюша выпрямилась и, словно красуясь, оглянулась на соседку: — Вот ведь какую вырастила!
— Ну, входи, — пропуская вперед дочь, пригласила Ульяна Гавриловна. Невысокая, плотная, с желтоватым, немного усталым лицом, которое все еще хранило следы былой красоты, она двигалась неторопливо, степенно и в то же время как-то очень ловко и молодо.
— Что ж ты не сообщила о своем приезде? — следуя за дочкой, слегка упрекнула Ульяна Гавриловна. — Встретила бы тебя.
— Не хотела зря тебя беспокоить, да и дорогу сюда не забыла, — улыбнулась Катюша. Она поставила в угол чемодан, окинула взглядом аккуратно прибранную комнату и довольно, будто с облегчением, вздохнула: — А у тебя, как всегда, чисто, уютно и тихо.
— Какая уж тут чистота, если печка в комнате, — с досадой проговорила мать, кивнув на установленную посередине комнаты железную печурку, от которой к окну с наклеенными на стекла белыми бумажными крестами тянулись круглые, покрытые рыжей окалиной трубы. — Но что поделаешь, война.
Освобожденная от них, Варенька радостно улыбнулась, но тут же насупилась, заметив рядом с лицом матери незнакомое лицо, усеянное морщинками.
— Глупышка моя! — Катя чмокнула дочурку в щеку. Светлые кудряшки, затейливо свернувшиеся на лбу, маленький нос с нежно-розоватыми трепетными ноздрями, большие, круглые, пытливые глаза придавали девочке особую прелесть. — Ну чего ты расстроилась? Это твоя бабушка Ульяна, моя мама. Я тебе о ней много говорила.
— Ничего, успеем еще познакомиться, — любовалась внучкой Ульяна Гавриловна. — На тебя похожа. И волосы такие же светлые были, а потом потемнели. И лоб, у нас в роду все были лобастые. А глаза — чисто твои…
Старая мать хотела что-то ответить, но от волнения перехватило вдруг горло, а глаза наполнились слезами. Она поспешно отвернулась, туже стянула платок на голове и, справившись с собой, захлопотала:
— Ну какая еда в дороге? А у меня суп с грибками. Еще с сорокового тянутся. В том году на грибы урожай был. Старики говорили — к войне…
— А я уже и не помню, когда их ела, — улыбнулась Катя и, подняв выше дочку, с гордостью сказала: — Большая?
— Хорошая. Не видела, а вот такой ее себе представляла. — Ульяна Гавриловна поцеловала пухленькую руку внучки и как бы вскользь спросила: — Ну, а Саша как? Здоров?
Стройная, крепкая, с высоко поднятой красивой, гордой головой, она свободной рукой потрогала волосы, собранные на затылке в тугой пучок, вернулась к кровати и опустила на нее дочку.
— Куда же тебя? Мне нужно с дороги переодеться и тебе платьице достать. А то бабушка подумает, что ты всегда такая замарашка.
Ульяна Гавриловна проводила дочь беспокойным взглядом, приглушенно вздохнула и принялась накрывать на стол.
Свой дневной паек хлеба она разрезала на аккуратные ломтики и подвинула поближе к тому месту, где должны были сесть дочь и внучка. Затем распорядилась:
16 час 46 мин назад
1 день 4 час 22 мин назад
1 день 7 час 19 мин назад
2 дня 11 час 34 мин назад
17 дней 4 час 59 мин назад
о книге: Нинель Мягкова - Лишняя. С изъяном
Хорошая книга. Героиня правда описывается прям всемогущей, хотя на самом деле ничего такого особенного не сделала, но все боятся. Позитивная и лёгкая сказка.
о книге: Мелина Боярова - За секунду до.
Прочитала с удовольствием,написано хорошим языком,да насилия много,так и ГГ попала не в рай,а в ад.
Повесть является перепиской двух соседей – девушки Вареньки, которая живет за счет шитья и Макара Девушкина – прозябающего в бедности переписчика. Произведение начинается с письма Девушкина, в котором он надеется, что Варенька сквозь отогнутую занавеску выглядывает его – своего соседа.
Переписка героев, которая продолжается в повести с апреля до конца сентября дает характеристику их настоящей жизни в Петербурге и прошедших лет.
Макар Девушкин живет в доме с грязными лестницами и многочисленным населением в каждой комнате, однако сам обретается практически на кухне, от которой его отделяет перегородка. Он рассказывает в письмах об ужасном запахе и стекающем на него белье, которое вешают сушиться, о соседях-шулерах и злой хозяйке. Накопив денег, он посылает девушке подарки, но говорит, что его чувства к ней – отеческая привязанность и дабы не навредить ее положению, он не наносит ей визитов.
В письмах Варенька упоминает о преследованиях некой Анны Федоровны и, чтобы прояснить ситуацию, отправляет соседу свой старый дневник. Из дневника мы узнаем предыдущую жизнь Вареньки. Ее отец был управителем поместья, где она росла не получая воспитания. Когда умирает помещик, управитель с семьей перебирается в Петербург, но, не сумев найти работы, задолжал и вскоре умер. В это время девушке было четырнадцать лет, и она находилась в пансионе. Вдову и сироту забирает к себе якобы родня - Анна Федоровна, которая жестоко обходилась с несчастными. Так же у Анны Федоровны жил студен Покровский, который репетировал в науках Вареньку и ее двоюродную Сашеньку. У студента был покровитель - господин Быков. Мать этого студента умерла, а отец снова женился на властной женщине. Петр презрительно относится к своему отцу, который изредка наносит ему визиты. Вареньке удалось скопить денег, заработанных шитьем, и она решила подарить Петеньке книги Пушкина. Его отец добавил недостающую сумму и сделал подарок только от себя. Спустя два месяца Покровский скончался от туберкулеза.
Девушкин рассказывает соседке милости своего начальства: когда он допустил ошибку и его стали ругать, у него оторвалась и покатилась по полу пуговица. Начальник пожалел его и дал сто рублей, за которые Девушкин отдал долг за квартиру, кое-что отправляет Вареньке и остальное приберегает на одежду.
Внезапно Вареньку нашел господин Быков, предложил стать его женой и переехать в его поместье. Молодая женщина согласилась. Быков, не смотря на жестокость и жадность, дал денег для Девушкина и старушки Феодоры – квартирной хозяйки Вареньки, которые теперь станут жить вместе для обоюдной поддержки. Девушкин в отчаянии из-за потери Вареньки.
Читайте также: