История одной смерти о которой знали заранее краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Любовная охота сродни надменной — соколиной.
Жиль Висенте
Сантьяго Насар тоже не усмотрел дурного знака. Он спал мало и плохо, прямо в одежде, и проснулся с головной болью и медным привкусом во рту, но счел это естественными издержками вчерашнего свадебного гулянья, которое затянулось за полночь. Более того, многие, встретившиеся ему на пути с того момента, как он вышел из дому в шесть часов пять минут, и до того, как часом позже был зарезан, точно хряк, припоминают, что выглядел он немного сонным, однако находился в хорошем настроении и всем им как бы невзначай заметил, что день прекрасный. Никто, правда, не уверен полностью, что он имел в виду погоду. Многие сходятся на том, что утро было сияющее, морской бриз продувал банановые заросли, но это естественный ход мысли, поскольку дело происходило в хорошем феврале, которые в те времена еще случались. Однако большинство твердит в один голос, что день был мрачный, небо темное и низкое, густо пахло затхлой водой, а в минуту самого несчастья накрапывал дождь, какой накрапывал в лесу, что привиделся Сантьяго Насару во сне. Я приходил в себя после свадебного гулянья в приюте нашего апостола любви — Марии Алехандрины Сервантес, и с трудом проснулся, когда колокола уже били набат, проснулся, решив, что трезвонят в честь епископа.
Последнее, что осталось в памяти у его матери, — как он промелькнул через ее спальню. Он разбудил ее, когда в потемках ванной комнаты на ощупь искал в аптечке аспирин, она зажгла свет и увидела его в дверях со стаканом воды в руке: таким ей суждено было запомнить его навсегда. Именно тут Сантьяго Насар и рассказал ей свой сон, но она не придала значения деревьям.
— Птицы во сне — всегда к здоровью, — сказала она.
Она смотрела на него из гамака, лежа в той самой позе, в какой я нашел ее, сраженную догорающей страстью, когда вернулся в этот всеми забытый городок и попытался сложить из разрозненных осколков разбитое зеркало памяти. Она едва различала очертания предметов даже при свете дня, и на висках у нее лежали целебные листья от головной боли, которую оставил ей сын, в тот последний раз пройдя через ее спальню. Лежа на боку, она схватилась за веревки гамака в изголовье и старалась подняться, а в полумраке стоял запах крестильной купели, который поразил меня еще в то утро, в утро преступления.
И я увидел его. Только что, в последнюю неделю января, ему исполнился двадцать один год, он был стройным и белокожим, с вьющимися волосами и такими же арабскими веками, как у отца. Единственный сын супружеской четы, вступившей в брак по расчету и ни на миг не познавшей счастья, однако сам он выглядел счастливым и при отце, который умер внезапно три года назад, и оставшись вдвоем с матерью, выглядел счастливым до того самого понедельника, до своего смертного часа. От матери он унаследовал инстинкт. А у отца с самого детства обучился владению огнестрельным оружием, любви к лошадям и выучке ловчей птицы; у него же он научился и здравому искусству сочетать храбрость с осторожностью. Между собой отец с сыном говорили по-арабски, но не в присутствии Пласиды Линеро, чтобы она не чувствовала себя обделенной. В городке их никогда не видели с оружием, и только один раз, на благотворительный базар, принесли они своих обученных соколов — показать, что такое соколиная охота. Из-за смерти отца ему пришлось, окончив школу, заняться принадлежащей семье фермой. Сантьяго Насар по натуре был веселым и миролюбивым человеком с легким характером.
— Да он и с корабля не сойдет, — сказала она. — Благословит издали, для проформы, как всегда, и уплывет своей дорогой. Он этот город ненавидит.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "История одной смерти, о которой знали заранее"
Описание и краткое содержание "История одной смерти, о которой знали заранее" читать бесплатно онлайн.
Книга, которая легла в основу великолепного одноименного фильма с Рупертом Эвереттом в главной роли.
Судьба, которой нельзя избежать.
Рок, который довлеет над человеческой жизнью.
Убийство, которое не должно было случиться, но случилось.
Маленький городок становится подмостками большой трагедии.
Человек обречен на смерть — и все вокруг знают, что ему предстоит умереть.
Никто не хочет этой смерти — и, прежде всего, сами будущие убийцы. Они делают все, чтобы их остановили. Но ход событий уже не повернуть вспять.
ГАБРИЭЛЬ ГАРСИА МАРКЕС
ИСТОРИЯ ОДНОЙ СМЕРТИ, О КОТОРОЙ ЗНАЛИ ЗАРАНЕЕ
Любовная охота сродни надменной — соколиной.
Сантьяго Насар тоже не усмотрел дурного знака. Он спал мало и плохо, прямо в одежде, и проснулся с головной болью и медным привкусом во рту, но счел это естественными издержками вчерашнего свадебного гулянья, которое затянулось за полночь. Более того, многие, встретившиеся ему на пути с того момента, как он вышел из дому в шесть часов пять минут, и до того, как часом позже был зарезан, точно хряк, припоминают, что выглядел он немного сонным, однако находился в хорошем настроении и всем им как бы невзначай заметил, что день прекрасный. Никто, правда, не уверен полностью, что он имел в виду погоду. Многие сходятся на том, что утро было сияющее, морской бриз продувал банановые заросли, но это естественный ход мысли, поскольку дело происходило в хорошем феврале, которые в те времена еще случались. Однако большинство твердит в один голос, что день был мрачный, небо темное и низкое, густо пахло затхлой водой, а в минуту самого несчастья накрапывал дождь, какой накрапывал в лесу, что привиделся Сантьяго Насару во сне. Я приходил в себя после свадебного гулянья в приюте нашего апостола любви — Марии Алехандрины Сервантес, и с трудом проснулся, когда колокола уже били набат, проснулся, решив, что трезвонят в честь епископа.
Последнее, что осталось в памяти у его матери, — как он промелькнул через ее спальню. Он разбудил ее, когда в потемках ванной комнаты на ощупь искал в аптечке аспирин, она зажгла свет и увидела его в дверях со стаканом воды в руке: таким ей суждено было запомнить его навсегда. Именно тут Сантьяго Насар и рассказал ей свой сон, но она не придала значения деревьям.
— Птицы во сне — всегда к здоровью, — сказала она.
Она смотрела на него из гамака, лежа в той самой позе, в какой я нашел ее, сраженную догорающей страстью, когда вернулся в этот всеми забытый городок и попытался сложить из разрозненных осколков разбитое зеркало памяти. Она едва различала очертания предметов даже при свете дня, и на висках у нее лежали целебные листья от головной боли, которую оставил ей сын, в тот последний раз пройдя через ее спальню. Лежа на боку, она схватилась за веревки гамака в изголовье и старалась подняться, а в полумраке стоял запах крестильной купели, который поразил меня еще в то утро, в утро преступления.
И я увидел его. Только что, в последнюю неделю января, ему исполнился двадцать один год, он был стройным и белокожим, с вьющимися волосами и такими же арабскими веками, как у отца. Единственный сын супружеской четы, вступившей в брак по расчету и ни на миг не познавшей счастья, однако сам он выглядел счастливым и при отце, который умер внезапно три года назад, и оставшись вдвоем с матерью, выглядел счастливым до того самого понедельника, до своего смертного часа. От матери он унаследовал инстинкт. А у отца с самого детства обучился владению огнестрельным оружием, любви к лошадям и выучке ловчей птицы; у него же он научился и здравому искусству сочетать храбрость с осторожностью. Между собой отец с сыном говорили по-арабски, но не в присутствии Пласиды Линеро, чтобы она не чувствовала себя обделенной. В городке их никогда не видели с оружием, и только один раз, на благотворительный базар, принесли они своих обученных соколов — показать, что такое соколиная охота. Из-за смерти отца ему пришлось, окончив школу, заняться принадлежащей семье фермой. Сантьяго Насар по натуре был веселым и миролюбивым человеком с легким характером.
— Да он и с корабля не сойдет, — сказала она. — Благословит издали, для проформы, как всегда, и уплывет своей дорогой. Он этот город ненавидит.
— Самая пора тебя объезжать, — сказал он.
Виктория Гусман показала ему окровавленный нож.
— Пусти ее, хозяин, — приказала она серьезно. — Пока я жива, этой воды ты не напьешься.
Охота пуще неволи – и у кого повернется язык осудить Гарсию Маркеса за прерванное молчание?
А сам Сантьяго, слышавший, конечно, о позоре Анхелы Викарио, не выглядит обеспокоенным – что вселяет подозрение, а он ли обесчестил девушку? Хотя с мачо Сантьяго сталось бы. Но не наговорила ли Анхела на него, выгораживая кого-то другого и не зная, к каким роковым последствиям это приведет?
Педро и Пабло же маячат на виду у всего города, выпивают, ходят туда-сюда, не думая даже скрывать своих намерений. Но хотели близнецы убивать Сантьяго или не хотели – этот вопрос решать читателю. Не для того ли они рассказывали каждому всякому встречному-поперечному о своих планах мести, чтобы хоть кто-то остановил их? А может быть, и убили братья как раз потому, что все ждали от них этого?
Спустя годы рассказчик, знавший Сантьяго, пытается реконструировать всю эту историю. Но до конца мотивации участников драмы так и остаются непроясненными.
Вот, вроде, и весь сюжет. За которым стоит трагедия античного масштаба о неотвратимости судьбы, помещенная в колумбийскую провинциальную реальность. И кафкианская притча о беспощадном роке, не щадящем ни жертв, ни убийц, никого. Никто не хотел убивать. Никто не хотел умирать. Никто не смог выбирать.
— Скажи нам: кто он? Она на мгновение запнулась, ровно на столько, сколько требуется, чтобы произнести имя. Будто во тьме искала это имя, тотчас же нашла его среди многих и многих на этом свете и на том и прибила его к стене точным ударом кинжала — как бы без всякого колебания наколола на булавку бабочку, — этим огласила приговор, вынесенный судьбой давно и навсегда. — Сантьяго Насар, — сказала она.
Стоит, возможно, отметить три важных момента. Писательская специфика, колорит магического реализма, свойственные писателю, неминуемая и обязательная роль любви в произведениях Маркеса (да и в его личной жизни), политическая арена, которая генерировали мифы вокруг писателя, и о которой он, в свою очередь, тоже стал создавать мифы, превращая их из частных эпизодов, историй, моментов в эпические сказания.
Еще более важным фактором для понимания фигуры автора, которого Маркес создает на страницах своих произведений, становится даже не столько его политическая деятельность, но авторитет его личности на политическом горизонте, и, соответственно, те интерпретации, которые подобный образ за собой повлек.
Вот какая информация содержится в более достоверном источнике: архиве Гарсия Маркеса, недавно появившемся в цифровом виде и опубликованного на сайте Техасского Университета в Остине Harry Ransom Center. Архив, в частности, содержит подробнейшие материалы записей встреч между Гарсиа Маркесом и Биллом Клинтом, Гарсиа Маркесом и Фиделем Кастро.
Развивая мысль о том, что США сделали из Фиделя образ примитивного и жестокого диктатора, Маркес пишет в своем дневнике о том, что Кастро, по сути своей, является совершенно другим человеком, очень хорошо образованным, разбирающимся в мировой политике, человек с опытом, и политическим даром редкого провидения, блестящим оратором. [Los USA le han creado la imagen de un dictador primitivo y cruel, y es todo lo contrario: un hombre muy bien educado, muy bien informado del mundo, de una experiencia y de una lucidez políticas excepcionales, y un lector poco común].
В данном случае, история показывает даже не конкретную политическую деятельность писателя, а скорее его образ достойного, благонадежного, мудрого человека и общественного деятеля.
Развитие сюжета продолжается. Анхела не хочет выходить замуж за Байардо, и он предпринимает отчаянные шаги по привлечению ее внимания: приглашает свою звездную семью, скупает все билеты на благотворительной лотерее, чтобы выиграть главный приз – граммофон и подарить его возлюбленной, и, наконец, пытается и успешно-таки покупает самый красивый дом в городе, дом вдовца Ксиуса, где был так счастлив владелец, и где сам Байардо тоже мечтает быть счастлив. Каждый из перечисленных попыток реализуется в тексте, либо как утверждение устоявшегося мифа (гипертрофированное), либо как развенчание того или иного мифа (также преувеличенное), в первом случае, это утверждение мифа о власти происхождения и силе репутации героизма в вопросах замужества и любви, во втором и третьем – развенчание мифа о решающей силе денег.
Еще более ярким продолжением этой трагической и эпической комедии становится успешная попытка Байардо купить роскошный дом вдовца, который сначала не хочет и слышать о том, чтобы продать дом, где был счастлив всю свою жизнь с женой, а потом, при виде новеньких купюр, которые Байардо ему демонстративно приносит, продает дом, при этом слезы текут из его глаз, а все внутри страдает и протестует перед неизбежностью проявления собственной слабости: “Вдовец Ксиус умер два месяца спустя. "От этого и умер, — сказал доктор Дионисио Игуаран. — А был здоровее нас, но, помню, прослушиваешь его и чувствуешь: в самом сердце слезы закипают". Он не только продал дом со всем, что в нем было, но еще и попросил Байардо Сан Романа, чтобы тот выплачивал ему сумму по частям, потому как в утешение ему не оставалось даже сундука, где бы держать такие деньги”. Попытка завоевать сердце Анхелы все равно оказывается провалом.
Другим ключевым мифом или мотивом, который реализуется в романе, становится миф о религии, которая, в отличие от дурных примет, черной магии и плохих снов терпит крах и полностью развенчивается. В этом легко убедиться: в самом начале повествования автор выводит образ епископа, который, находясь на корабле, крестит город, но обходит его стороной. В этом и ирония, и определенная позиция автора, противопоставляющего религии мир традиции и народного фольклора, намного более сведущие вважнейших вопросах бытия.
В заключение, хочется отметить, что Маркес абсолютно волшебен в своем нескончаемом оптимизме и удивительной искренности. Он необыкновенно добр к героям, добр к своим читателям. Превращая сказку в эпическую быль, он улыбается столь красиво созданному и совершенно, как верится, реальному миру, доброму отражению традиций, фольклора, истории самой жизнерадостной, жизнестойкой и жизнеутверждающей страны, слегка подсмеиваясь над устоявшимися стереотипами.
Читайте также: